Литература и методы ее изучения. Системно-синергетический подход

В.Г. Зинченко, В.Г. Зусман, З.И. Кирнозе

лИтература И методы 
ее ИЗученИя

СИСтемно-СИнерГетИчеСКИй подход

Учебное пособие

Москва
Издательство «Флинта»
Издательство «наука»
2011

УДК 82.0(075.8)
ББК 83я73
 
З63

Зинченко В.Г.
З63 
литература и методы ее изучения. Системно-синергетический подход : учеб. пособие / В.Г. Зинченко, В.Г. Зусман, З.И. Кирнозе. — М. : Флинта : наука, 2011. — 280 с.
ISBN 978-5-9765-0907-8 (Флинта)
ISBN 978-5-02-037228-3 (наука)

В книге делается попытка соотнести классические методы изучения 
литературы с системно-синергетической парадигмой, прочно вошедшей в современное научное сознание. В основе учебного пособия идея 
системно-синергетической парадигмы, получившей развитие в теории 
науки XX века, в частности в работах нобелевского лауреата И. Пригожина и основоположника синергетики Г. Хакена. В книге рассматриваются 
подходы к изучению литературы, базирующиеся на теории систем. Особое внимание уделяется слову как «архетипу культуры». Основные разделы книги дополнены и переработаны. Добавлены разделы о рецептивной 
эстетике, категории «смысла», концепте и дискурсе в литературе.
Книга предназначена лингвистам, литературоведам, культурологам и 
переводчикам.
УДК 82.0(075.8)
ББК 83я73

ISBN 978-5-9765-0907-8 (Флинта) 
© Зинченко В.Г., Зусман В.Г.,
ISBN 978-5-02-037228-3 (наука) 
 
Кирнозе З.И., 2011
 
© Издательство «Флинта», 2011

посвящается памяти
ВИКтора ГеорГИеВИча ЗИнченКо
(29.03.1937—30.10.2009)

от кота Бахтина до ящиков павича

25 ноября 1975 г. писатели России и творческое объединение критиков и литературоведов организовали встречу по случаю 80-летия Михаила Михайловича Бахтина (1895—1975). 
В пригласительном билете он был скромно назван литературоведом, а само мероприятие приурочено к дате его смерти. недлинный список планируемых выступлений содержал имена 
С.С. Аверинцева, В.В. Иванова, С.л. лейбовича, В.В. Кожинова 
и Г.М. Фридлендера.
Серый осенний день и подчеркнутая будничность события не 
предполагали многолюдства. В малый зал Центрального Дома 
литераторов пропускали строго по приглашениям. И хотя книги М.М. Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского» (1972) и 
«Творчество Франсуа Рабле» (1965) уже получили признание в 
отечественной и мировой науке, подлинный масштаб личности 
ученого в России оставался неизвестным. Власть настораживала 
и биография Бахтина, и его подозрительная теория «диалогизма», где в качестве Третьего, нададресата признавался не только суд истории, но также и Бог, Совесть. Проведший большую 
часть жизни в изгнании, в Казахстане и в провинциальном Саранске, где был допущен читать лекции на заочном отделении, 
студенты и преподаватели которого по лени или осторожности 
избегали профессора, обвиненного в контрреволюционной деятельности, Бахтин неохотно открывал свои мысли случайным 
собеседникам. Дотошные «бахтиноведы» имели немного случаев рассказать о личных контактах с философом, совершившим 
настоящий переворот в литературоведческой науке.
на вечере памяти Бахтина, организованном через несколько 
лет после его переезда из Саранска в московскую больницу, а 
затем и в дом престарелых в городе Климовске, С.С. Аверинцев 
и В.В. Иванов впервые в полный голос сказали о гениальности 
Бахтина. но наибольшее впечатление произвела речь В.В. Кожинова, посетившего Бахтина в домашней обстановке. Вели 
разговоры о высоких материях, о мифоритуальной традиции 
карнавала, о загадочном характере поэтики Достоевского. но 

загадочность В.В. Кожинов подметил и в самом Бахтине, вдруг 
прервавшем разговор и пристально глядевшем на спрыгнувшего 
с подоконника кота:
— О чем Вы задумались, Михаил Михайлович?
— О коте. Потому что столько ученых знают о мыслях Рабле 
или Шекспира, а я не могу понять непредсказуемого кота.
любопытно, что почти те же слова сказал другой гений 
XX века — физик Илья Пригожин, соединивший рассуждение о 
коте с загадкой живой жизни. Ибо вопреки логичности и исчерпанности любой схемы, воплотившейся в самую современную 
систему, остается загадочным и до конца непредсказуемым все 
живое, «вечно зеленое древо жизни», как и смысл великих произведений литературы.
Именно о смысле — самой трудной философской категории — размышлял и Виктор Георгиевич Зинченко, обдумывавший систему «литература», в которой порождается смысл. 
Смысл по-своему осознается в истории теории литературы 
XX—XXI вв. Так, в романе классика постмодернизма Милорада 
Павича «Ящик для письменных принадлежностей» смысл спрятан в ящиках каталога и кодах Интернета и лишь демонстрирует 
окончательную неразгаданность смысла и бытия.
Этот роман М. Павича «имеет два завершения — одно в книге, другое в Интернете». В бумажной версии романа Павич указал электронный адрес для активных и увлеченных созданием 
собственных текстов читателей. В сети Интернет может возникать совершенно другой финал романа. Павич сознательно переуступает читателю функцию творца. Аналогичный ход делает и 
другой классик постмодернизма Ален Роб-Грийе, один из ключевых авторов нового романа. В книге «Романески» он утверждает, что «каждый видит свою собственную действительность». 
Происходит «возвращение зеркала».
В литературе постмодернизма проза имеет «нелинейную 
интертекстуальную структуру». наличие общего смысла в ней 
не исключается, но его нахождение читателем не обязательно. 
В постмодернистском тексте автора интересует прежде всего 
процесс повествования, а не его смысловой итог. «Роман», пишет Роб-Грийе, «занят не выражением, а поиском», «роман не 

ставит своей целью кого-то информировать». Он сам образует 
действительность и «также постоянно ставит все под вопрос».
Постмодернистский автор работает над порождением текста, 
создаваемого приемами самыми сложными, как это происходит, 
к примеру, у Павича, у которого проза постоянно хаотизируется, порождая саморегулирующееся свойство и переходя в новое 
качество через синергетический скачок. Однако при всей сложности постмодернистской и вообще любой системы, ни одна из 
них не может решить загадку живой природы.
Применительно к изучению литературы в ее системных качествах старый нерешенный вопрос заключается в попытке понять, как слово, становясь образом, начинает воздействовать на 
природу человека. И хотя общее определение художественной 
литературы давно известно и даже зафиксировано в школьных 
учебниках, оно остается спорным, побуждающим к размышлению. Соединение буквы, «литеры» с художественностью принадлежит скорее сфере декларации. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках остается до 
конца нерешенной. Спор филологов-лингвистов и литературоведов о соотношении «текста» и «художественного произведения» продолжается.
У М.М. Бахтина уже рассматривалась проблема текста в 
лингвистике и в литературоведении. Выше текста он ставит произведение как эстетический факт, в котором смысл персоналистичен, «в нем всегда есть вопрос, обращение и предвосхищение 
ответа...».
над этой же проблемой размышлял в последние дни своей 
жизни и один из авторов книги о литературе и методах ее изучения — Виктор Георгиевич Зинченко. Он определял литературу 
как особую фазу текста, в котором вследствие синергетического 
скачка рождается новый смысл. Рождение это происходит исключительно благодаря присутствию автора в тексте. Именно 
поэтому текст переходит в литературное произведение. В этом 
заключается замысел и главный вывод книги о синергетическом 
подходе к методам изучения литературы.
Здесь же итог многолетних занятий проблемами межкультурной коммуникации. Биография В.Г. Зинченко и его научная 

деятельность во многом связаны с Одессой, где он родился и получил образование: окончил с медалью школу, поступил на филологический факультет в университете, в котором прошел все 
должности от лаборанта до заведующего кафедрой и декана.
И хотя В.Г. Зинченко с юности интересовался историей и 
литературой, это не мешало ему также увлекаться логикой и математикой, что особенно проявлялось в последние годы жизни. 
После защиты диссертации о чешском романе он опубликовал 
ряд работ по истории и теории литературы. Последними из них 
стали «Словарь по межкультурной коммуникации» и предлагаемая книга «литература и методы ее изучения. Системносинергетический подход». Она подводит итог научных поисков 
В.Г. Зинченко и его жизни.

ВВеДенИе

Второе издание учебного пособия опирается на идеи предшествующей книги, рассматривающей методы изучения литературы в соотнесенности с системным подходом.
Взаимодействие гуманитарных и естественных наук — важнейшая особенность современной научной парадигмы. По 
утверждению академика В.С. Стёпина, «историзм объектов современного естествознания и рефлексия над ценностными основаниями исследования» сближают естественные и социальногуманитарные науки. Их противопоставление, «справедливое 
для науки XIX в., в наше время (...) во многом утрачивает свою 
значимость»1. В книгу вводится представление о системносинергетической парадигме как модели постановки проблем и 
их решений в сфере точных и гуманитарных наук (Т. Кун). Выявление системного качества, нелинейного рационализма, общих 
принципов поведения систем при различной природе составляющих их элементов требует особого понятийного аппарата 
и особой терминологии. Системно-синергетическая парадигма 
порождает новые вопросы и новый стиль научного мышления.
новым моментом в книге стало представление о системе 
«литература». Авторы исходили из способности литературы к 
саморегуляции, которая изучается в рамках системного подхода, 
и к саморазвитию, которое изучается синергетикой2. Отсюда кажущаяся экстравагантность подзаголовка книги — «Системносинергетический подход».
Синергетическая парадигма — общая модель мировидения, 
понимания и оценки действительности. Синергетика — фундаментальное направление современного научного мышления, имеющее междисциплинарный характер и объединяющее 
естественно-научное и гуманитарное знание; теоретическая 

1 Стёпин В.С. Теоретическое знание. — М., 1999.

2 См.: Курдюмов С.П., Князева Е.Н. Структуры будущего: синергетика 
как методологическая основа футурологии // Синергетическая парадигма. нелинейное мышление в искусстве. — М., 2002; Хакен Г. Информация 
и самоорганизация. — М., 1991.

основа естественных и гуманитарных наук, связанная с идеями 
системности, нелинейности, нестабильности и способности систем к самоорганизации. Представляется, что система «литература» — сложная, нестабильная, нелинейная система, способная 
к самоструктурированию, саморегуляции, самовоспроизведению1.
Определяя смысл термина, один из основателей науки Г. Хакен подчеркивал, что «синергетика — это междисциплинарное 
поле, в рамках которого исследуются системы, состоящие из нескольких или большого числа элементов». Для интерпретации 
системы «литература» синергетика важна потому, что помогает 
понять ее динамический характер. Акцент в этом случае ставится на новых, эмерджентных свойствах элементов, которым 
они ранее вне системы не обладали. Таким свойством является 
превращение текста в художественный текст, т.е. в художественное произведение. Попытка понять литературу в аспекте 
системно-синергетического подхода означает включение теории 
литературы в современную научную парадигму.

1 Климонтович Н.Ю. Без формул о синергетике. — Минск, 1986. 
С. 56—58.

те м а  1

художеСтВенная лИтература

КлючеВые СлоВа: литература, художественная литература, словесное искусство, текст, литературное произведение, материальный и 
идеальный аспекты художественного произведения, автор, читатель, 
вариант, инвариант, программа функционирования системы «литература»

В энциклопедических словарях и литературоведческих 
справочниках литературой, как правило, называют совокупность письменных и печатных текстов, из числа которых иногда 
выделяют корпус текстов художественной литературы. Последнюю обычно именуют литературой, не прибегая к дополнительным определениям, как это делается в случае, когда речь 
идет, например, о технической или философской литературе. 
Этому обычаю будем следовать и мы, говоря о художественной 
литературе.
С сожалением приходится констатировать, что определения понятия художественной литературы отсутствуют не 
только в справочных изданиях, но и в научной литературе. 
Столь странная на первый взгляд ситуация имеет простое 
объяснение: многие авторитетные литературоведы прошлого 
столетия считали невозможным дать определение понятия 
художественной литературы. Так, например, в начале ХХ века 
Б.В. Томашевский писал: «Обнять одним определением все 
формы литературы во все времена немыслимо и совершенно 
бесцельно: только в историческом изучении жизни человеческого общества раскроется, чем была литература в разные времена. Такое общее определение, помимо того, и невозможно: 
сходные явления в разное время то относились к литературе, 
то исключались из нее. Каждый век имеет свое определение 
литературы»1. Сходные суждения присутствуют и в относя
1 Томашевский Б.В. Поэтика (Краткий курс). — М., 1996. С. 6.