Падение царского режима. Том 3


JMOW




                ПАДЕНИЕ




ЦАРСКОГО РЕЖИМА
             С
СТЕНОГРАФИЧЕСКИЕ ОТЧЕТЫ допросов и показаний, данных в 19x7 г. в Чрезвычайной Следственной Комиссии Временного Правительства


РЕДАКЦИЯ
П. Е. ЩЕГОЛЕВА



            т. Ш.


ДОПРОСЫ И ПОКАЗАНИЯ:
А. В.Герасимова, А.И.Спиридонича.В. Н. Воейкова,Н.А. Маклакова, М. С, Комиссарова, П. Г. Курдова, М. И. Трусевича, А. А, Вырубовой, С. П. Белецкого, И. Л. Горемыкина, О. А. Лохтнной, С. Е. Виссарионова, Н. С. Чхеидзе,


ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ЛЕНИНГРАД
1925

К ТРЕТЬЕМУ ТОМУ.


    Лица, допросы которых напечатаны в этой книге, впервые появляются перед читателем с своими показаниями, но имена их хорошо известны: это — устои и оплоты царского режима. Они группировались в департаменте полиции и около, и не случайно оказалось, что львиная доля содержания настоящего тома падает как раз иа допросы виднейших деятелей департамента полиции. На первом плане — скупой и осторожный в ответах сенатор М. И. Трусевич, специалист. и дока по политическому сыску, завершивший создание знаменитой системы (теории и практики) политического розыска в России, дожившей до 1917 года. Рядом с Тру-севичем, если не в теории, то в практике, можно поставить только знаменитого С. П. Белецкого, укрепившего и практически развившего систему Трусевича. Помельче их, но> в своем роде замечательны: С. Е. Виссарионов, с великим рвением и тщанием работавший в сокровенном отделе департамента полиции, отведенном специально политическому розыску, — «особом отделе», и выдающиеся практики розыскного дела жандармские чины с громкой в свое время известностью — бывший начальником петербургского охранного отделения генерал А. В. Герасимов, руководитель Азефа; менее удачливый, чем Герасимов, но не менее ретивый и опытный, полковник Комиссаров, закончивший свою карьеру принятием поручения отравить старца Распутина и успевший отравить только его кошек; затем плоть от плоти всех этих деятелей, жандарм до мозга костей, хладнокровный провокатор, фан-фаронистый «историк» генерал А. И. Спиридович; наконец, юрист по образованию, но тоже жандарм по вкусам и настроениям, начавший свою карьеру с расстрела толпы в Минске в <жтя($ре 1905 года и снявший не мало плодов с обольстительного древа-провокации, выросшего в департаменте полиции, управляющий (на правах товарища министра) всей полицией, генерал Курдов, автор вышедших за границей записок, совершенно бесстыдных; по своей беспардонной лживости. Эта группа генералов и полковников от провокации и политического розыска увенчивается министром внутренних дел Н. А. Маклаковым, рыцарем самодержавного

- IV 
монархизма и паладином Николая П, и председателем совета министров И. Л. Горемыкиным, прекраснейшим образцом пресмыкающейся высшей бюрократии. Главная тема допросов департаментских провокаторов —политическая провокация, ее размеры и ее уставы и законы — нашла освещение в их ответах. На разных ступенях откровенности оставались все эти господа: одни, подобно Белецкому и Виссарионову, отвечали с полной искренностью; другие нехотя и сквозь зубы. И только Трусевич остался при полном сознании своего права поступать так, как поступал он.
   Кроме поименованных лиц, читатель встретит в этом томе пресловутого дворцового коменданта, распространителя не-мине-ральной воды «Кувака» и охранителя священной особы, свитского генерала Воейкова, мелкого жулика, устраивавшего номинально в дворцовую охрану ради спасения от военной службы распространителей своей воды, и затем двух дам распутинского круга — сердечного друга императрицы А. А. Вырубовой (ее записки, едва ли не превосходят по лживости воспоминания Курдова, — о них будет особая речь) и загубленной старцем Григорием, впавшей на после-док дней своих в безумие и идиотизм О. А. Лохтиной.


П. Щеголев,

XXVIII.



            ДОПРОС ГЕРАСИМОВА.


        26 апреля 1917 года.

    Содержание: Служебная деятельность Герасимова в пришлом. Секретные сотрудники Герасимова по боевым организациям s 1906—1907г.г. Дело с.-д. фракции 2-й государственной думы. Сношения Герасимова по делу с.-д, фракции государственной думы со Столыпиным. Шорникова— секретный сотрудник охранного отделения. Секретный сотрудник Бродский. Система действий охранного отделения и циркуляра министра внутренних дел. Инструкция для полиции о секретном сотрудничестве, изданная в 1907 г. Курлов и его приспешники: Веригин, Поповский, Манасевич-Мануйлов. Вражда Курлова к Столыпину. Появление при дворе Распутина. Обстоятельства убийства Карпова Петровым. Забота Столыпина о секретном сотрудничестве в деятельности боевой организации. Азеф-Филипповский на службе у Рачковского. Сношения Герасимова с Азефом. Отношение Герасимова к своей службе в охранном отделении по оставлении этой должности. Сношения Герасимова с Петровым. Осведомленность о приеме на службу Петрова со стороны Трусевича, Макарова и Столыпина. О контр-охране Бурцева. Заграничная поездка инспектора передачи, Красильникова и Виссарионова. Убийство Карпова. Дело лейтенанта Никитенко о приготовлении покушения на царя.

    Председатель.—Вы генерал-майор Герасимов?
    Герасимов.—Я генерал-лейтенант в отставке.
    Председатель. -—Вы допрашиваетесь здесь не следователем. Вам надлежит дать объяснения по некоторым моментам вашей прежней деятельное⁻™, интересующим Комиссию. Но прежде всего, в виду того, что вы сами хотели дать объяснения, может быть вы захотите рассказать из вашей прошлой деятельности все то, что имеет отношение к интересующим нас вопросам. Главным образом, нас интересует вопрос о провокации.
    Герасимов. — О провокации вы изволите сказать? Вы меня обвиняете в провокации?
    Председатель. — Я ни в чем вас не обвиняю, но будьте добры дать объяснения. Вам, по роду вашей деятельности, известно это явление?
    Герасимов.—'Вы меня спрашиваете, что такое провокация. Я всегда стоял против провокации, я ее никогда не допускал.
     Падение царского режима. Т. ill,              1

—


         /7рецседасгель. — Может быть, ваше внимание напрасно сосредоточивается в такой мере на этом слове.
         Герасимов. — Как я понимаю, провокация — это искусственное создание преступления. Этого никогда не было в моей десятилетней службе.
         Председатель (обращаясь к секретарю). — Пожалуйста занесите в протокол, что надлежит ускорить получение послужного списка генерала Герасимова. Сколько вам лет?
        Герасимов. — 56 лет.
        Председатель. —ч Вы были сперва офицером?
        Герасимов. — Полковым офицером.
         Председатель. — Когда вы перешли на службу по жандармскому дивизиону?
        Герасимов. — В 1889 году.
      ’ Председатель. — Где вы служили ранее?
         Герасимов. — Я служил год в Самаре, потом до 1905 года я служил в Харькове. В 1905 году, в феврале месяце, я был переведен в Петербург начальником охранного отделения; в каковой должности оставался до первых чисел апреля месяца 1909 года, а после этого я был генералом для поручений при министре внутренних дел — до 1913 года. В 1913 году я ушел.
        Председатель. — В. каком месяце?
         Герасимов. —Фактически я ушел в .августе месяце 1913 года, но приказ состоялся в январе 1914 года.
        Председатель. — Где вы жили с января 1914 года?
        Герасимов. — В Петрограде.
        Председатель. — Ничем не занимались?
        Герасимов. — Я занимался биржей.
        Председатель. — Т.-е. играли на бирже?
        Герасимов. — Играл на бирже.
         Председатель. — Вы уже не имели никакого отношения к властям?
        Герасимов.— Никакого отношения.
         Иванов. — Какая была причина оставления вами должности начальника охранного отделения?
        Герасимов. — Я сам просил, я больше оставаться не мог.
         Председатель. — Теперь, если о провокации вы ничего не можете сказать, то скажите относительно секретного сотрудничества?
        Герасимов.—-У меня лично была агентура.
         Председатель. — То-есть секретные сотрудники, которые получали плату от охранного отделения и давали за это сведения б тех группах и организациях, к которым они принадлежали?
         Герасимов. — Должен сказать, что в то время главное внимание было обращено на-боевые организации.
        Председатель. — В какое время?

Герасимов. —В 1906 и 1907 годах,-—Затем, под видом анархических организаций существовали в то время грабительские организации, которые ничего общего с анархическими не имели. Это не более не менее, как развалившиеся революционные организации, которые грабили и убивали. Я нахожу, что это были просто ограбления, которые не достигали своей цели. Хотя они и действовали под флагом анархизма, но идейными совершенно не были; это были отпрыски развалившейся революции.
     Иванов. — Мне бы хотелось выяснить, генерал, в чем выражалось.сотрудничество ваших агентов? В одном ли только сообщении об известных действиях- йж же они сами участвовали в действиях сообщества и в какой именно степени?
     Герасимов.-—Они сами не добивались этого, но случалось иногда, что им давались какие-нибудь поручения по организации, и ясно: чтобы не провалить себя, они исполняли эти поручения.
     Иванов. — Какие это были поручения?
    Герасимов.—Конечно, по организации. Не боевые.
    Иванов. —- Значит, они участвовали в сообществе?
     Герасимов. — Для того, чтобы осветить какое-нибудь сообщество, необходимо, чтобы сотрудник был там своим человеком, иначе вы ничего не осветите.
     Иванов. — Значит, вы поручали сотрудникам участвовать в сообществе?
     Герасимов. — Не поручал, но они сами входили.
     Председатель. — Потому, что иначе—-вы говорите—им было трудно освещать?
     Герасимов. — Даже невозможно. Для того, чтобы знать, что делается в организации, необходимо осветить ее, а чтобы осветить — необходимо иметь человека, близкого к организации или он должен быть, в самой организации.
     Председатель. — Обыкновенно бывает, что он член этой организации?
     Герасимов. — Бывает, если они пользуются доверием членов.
     Иванов. -— А были случаи, за время вашей долголетней службы, что сотрудники не только участвовали в сообществе, но и организовали его?
     Герасимов. —, Боже сохрани, я сам всегда с этим боролся.
    Иванов. — Значит, это делалось помимо вашего желания?
     Герасимов. — И я бы этого агента арестовал. Это невозможно, это не могло быть даже в то время, особенно в Петербурге, когда мы были подавлены революцией. Ведь нас тогда чуть-чуть не задавили.
     Председатель. — Можно ли сказать, что петербургское охранное отделение было подавлено революцией?
     Герасимов.— Одно время, я должен сказать, чуть-чуть не было подавлено.

— 4

        Председатель. — Что вам известно о деле с.-д. фракции 2-й государственной думы?
        Герасимов. — Агентурой, которая участвовала в раскрытии дела 2-й государственной думы я не ведал.
        Председатель. ■— Почему вы не ведали?
        Герасимов. — Я не один ведал. У меня чиновники были, я не мог один с этим справиться.
        Председатель.—Какой же чиновник ведал раскрытием дела 2-й государственной думы.
        Герасимов. — Полковник Еленский. Он может дать подробные показания. Я забыл........Не могу так подробно рассказать,
    потому что я этого сотрудника не знаю, т,-е. видел один только раз.
        Председатель. — Вы про кого говорите?
        Герасимов. — Про Шорникову.
        Председатель. — Разве начальник охранного отделения не интересовался раскрытием выдающегося дела?
        Герасимов. — Мне докладывал полковник Еленский, а я докладывал его директору департамента полиции, товарищу министра вн. дел, министру вн. дел и, кроме того, градоначальнику. Косвенно был подчинен также дворцовому коменданту.
       Председатель. — Значит, начальства у вас было очень много?
       Герасимов. — Очень много. Даже можно было бы отбавить. Каждый требовал, вызывал и интересовался.
       Председатель. — Что же вам докладывал полковник Еленский? Постарайтесь вспомнить об этом деле, т.-е. о деле с.-д. фракции 2-й государственной думы.
       Герасимов. — Может быть Еленский даст вам по тому вопросу более подробные объяснения. Я помню, будто члены гос, думы предполагали ... какая-то делегация от войск .... может быть я ошибаюсь, это было слишком давно. Ведь это целое дело, оно, кажется, разбиралось судом. Вы там найдете все сведения.
       Председатель. —- Как зовут полковника Еленского?
       Герасимов. — Владимир Иезекиилович, Он последнее время был начальником могилевского жандармского управления. Когда я был в думе, т.-е. содержался там, его туда привели. Он сейчас здесь. Может быть, его выпустили.
       Председатель. —■ Вам приходилось говорить, по поводу предстоящего ареста членов гос. думы со Столыпиным?
       Герасимов. — Как же.
       Председатель. — Постарайтесь вспомнить, в чем состояла эта беседа, чего хотел Столыпин, и что вы ему отвечали?
       Герасимов. — Столыпин сказал, что если это верно, то нужнв быть очень осторожными. Одним словом, Столыпин сказал, чтобы их арестовать с поличным. Такое было сделано распоряжение.
       Председатель.—Так это и осуществилось?                 .

Герасимов. —> Я не помню. Наказ кажется не был найден подлинный. Вообще никто из членов думы не был арестован. Только выяснили, что этот наказ, как мне припоминается, скрыт или уничтожен, в деле есть эти подробности.
     Председатель. — Вы не показывали этого наказа Столыпину до ареста членов гос. думы?
     Герасимов. — Копия этого наказа у меня была.
     Председатель. — Раньше, чем она была передана членам гос. думы?
     Герасимов. — Вам эта подробности может сказать полковник Еленский.
     Председатель. — Еленский показал вам этот наказ до передачи его членам гос. думы, т.-е. фракции?
     Герасимов. — До передачи, конечно. Мы были знакомы с содержанием этого наказа.
     Председатель. — Итак, вы этот наказ показывали Столыпину еще до ареста членов гос. думы?
     Герасимов. — Безусловно.
     Председатель. — Безусловно?
     Герасимов. — Если не показывал, то говорил ему.
     Председатель. — Почему вы говорите: безусловно показывал?
     Герасимов. ■— Потому что всем, что касалось гос. думы, Столыпин интересовался. Он интересовался деятельностью думы, всем, что касалось деятельности членов ее, и такое событие не могло пройти без того, чтобы не сделать доклад ему.
     Председатель, — Я бы хотел выслушать ваш рассказ о том, как вы были вызваны к Столыпину, как он объяснил причины этого вызова, что вы ему сказали и что он от вас потребовал?
     Герасимов. — Это был очередной доклад, несомненно.
     Председатель. — Но дело было не очередное, а исключительное?
     Герасимов. —■ Я ему докладывал обо всем этом деле, докладывал также и о наказе. Показывал ли я ему наказ или не показывал, я теперь не помню, но с содержанием его Столыпин был ознакомлен, и тогда же он сделал распоряжение, что когда наказ будет внесен, то в тот же момент ликвидировать.
     Председатель. — Вам известен автор этого наказа? , Герасимов. — Нет, не известен.
     Председатель. — Вам известно отношение Шорниковой к составлению этого наказа?
     Герасимов. — Нет, не известно.
     Председатель. — Это правда, было довольно давно, но ведь это было ваше специальное дело, совершенно исключительное, а потому, вероятно, память кое-что сохранила вам.
     Герасимов. — Я думаю, что Еленский, как непосредственно ведавший этим делом........

.— (> —

       Председатель. Вы говорите, что вы думаете, а нам хотелось бы знать, что вы помните.
       Герасимов.—Мне память не сохранила больше того, что я сказал. 10 лет прошло и я не помню. Как я доложил это дело, вел Еленский.
       Председатель. — Чем вы объясните то, что копия этого наказа или, может быть, даже самый наказ, в подлиннике, раньше, чем он был передан по назначению, оказался в руках полковника Елен-ского, а через него и в ваших руках.
      Герасимов. — У меня в руках......это объясняется тем, что
   достоверности тех сведений, которые она давала, придавалось огромное значение. Быть может, этот наказ не имел того значения .....Еленский говорил на словах, неясно было, существует
   ли документ или нет..... Вот почему предварительно необходимо было достать его и ознакомиться, Я предъявлял такое требование Еленскому. Еленский показал этот наказ.
       Председатель. — Значит, Еленский был в курсе этого дела?
       Герасимов.—-Безусловно, он вел непосредственно это дело.
       Председатель.—За сколько времени до этого Шорникова стала секретной сотрудницей петербургского охранного отделения      Герасимов. — Не помню.
       Председатель. — Какое положение занимала в это время Шорникова в партии? Т.-е. какие функции она там исполняла?
       Герасимов. —■ Я не могу доложить, Я теперь уже забыл. Еленский вам подробно доложит.
       Иванов. — А под какой кличкой она значилась в охранном отделении?
      Герасимов. — Не помню.
      Иванов. — Не помните ли вы, что ее звали Казанской.
       Герасимов.—Совершенно верно, Казанской. Именно потому, что она из Казани приехала. Сначала был переведен из Казани офицер Кулаков, — она приехала за ним. Он был с ней связан, он заболел, а она перешла к Еленскому.
       Иванов. Вы не помните, какое участие она принимала в организации?
       Герасимов. — Подробно не- могу сказать. Я знаю, что она принимала там участие ... Может быть, я и знал, но совершенно искренно, откровенно, теперь не могу сказать—забыл.
       Иванов. — А скажите, пожалуйста, вы не припомните, кто еще из ваших агентов был прикосновенен к этому делу? Я вам напомню: Бродский был такой?
       Герасимов.—Какое участие он принимал, я теперь не помню. Я его не видел и не знаю.
       Иванов. — Но ведь это ваш агент?
       Герасимов. — Он сотрудничал.
       Председатель.—-Кто руководил Бродским?

    Герасимов. —Тоже Еленский. Это в связи с Шорниковой, а Бродского я ни разу не видел.
    Иванов. — Но вы были заинтересованы этим делом? Вам докладывали?
    Герасимов. — Мне докладывали, и я докладывал.
    Иванов. — Никаких распоряжений вы не делали, когда вам докладывали об этом деле?
    Герасимов. — Они сами делали—Еленский, Доброскок. Они руководили делом.
    Иванов. — Кто? Еленский, Доброскок?
    Герасимов. — Еленский ведал партией социал-демократов, а Доб ро ско к—социал истов - рево л юционе ро в.
    Иванов. — Так что они распоряжались по своему усмотрению.
    Герасимов. — Я давал только общие указания.
    Иванов. — Не припомните, какие?
    Герасимов. — Не припомню. Трудно,—10 лет прошло.
    Иванов.—Дело серьезное.
    Герасимов. — Я ушел, отказался от всего этого и совершенно не помню деталей.
    Щеголев. — Когда вы показывали Столыпину наказ, как вы объяснили нахождение его?
    Герасимов. — Сказал, что агент записал его.
    Иванов. Среди солдат?
    Герасимов. — Агент, который имел возможность копировать этот наказ.
    Щеголев. — Скажите пожалуйста, когда произошел арест и обыск во фракции' гос. думы, Шорникова не была арестована?
    Герасимов.—'Не помню.
    Председатель. — Не помните?
    Герасимов.—Кажется, не была.
    Председатель. — А не знаете, была ей дана возможность скрыться?
    Герасимов. ■—Да, говорили,—помню,—что нужно, чтобы она уехала.
    Председатель. ■—Кто говорил?
    Герасимов.— Говорил Еленский и дал ей паспорт фальшивый. :                '
    Иванов: — Паспорт из охранного отделения?
    Герасимов. — Паспортную книжку обыкновенную выдали.
    Председатель. Вы выдали эту паспортную книжку?
   . Герасимов. — Я не выдавал.
    Председатель. Из петербургского охранного отделения выдали книжку? ‘
    Герасимов. — Обыкновенно все сотрудники, которые были в распоряжении охранного отделения, паспортные книжки имели;