Вестник охотоведения, 2015, том 12, №Том 12. Номер 2

FGBU VO "RUSSIAN STATE AGRARIAN CORRESPONDENCE UNIVERSITY" 
 
THE HERALD OF GAME MANAGEMENT 
 
The theoretical and practical journal 
 
volume  12   №  2                   2015                    July – December 
 
 
The journal was founded in December of 2003 
It is published twice a year 
 
 
The chief editor 
Eskov Evgeniy Konstantinovich 
 
The editorial board 
Danilov P.I., Danilkin A.A., Koritin N.S., 
 Makarov V.V., Melnikov V.K., Monahov V.G., Novikov B.V., 
Pronyaev A.V. (the deputy chief editor), Ravkin E.S., 
Rozhkov Y.I., Tumanov I.L., Fertikov V.I., Holodova M.V. 
 
The editorial council 
Benderskiy E.V., Blohin G.I., Vashukevich Y.E., Voloh A.M., Davidov A.V.,  
Domskiy I.A., Dubovik V.A., Zheleznov – Chukotskiy N.K., Kiryakulov V.M., 
Kudaktin A.N., Kuzyakin V.A., Linkov A.B., Nedzelskiy E.M.,  
Priklonskiy S.G., Smirnov M.N.  
 
The editorial office 
Ovsyukova N.E. (the chief of the editorial office) 
 
Address of the editorial office: 143900, Moscow region, Balashikha,  
Yulius Fuchik str. 1, Russian state agrarian correspondence university 
Tel/fax: (495) 521-45-74, e-mail: ekeskov@yandex.ru; pronjaev@mail.ru 
 
The journal is included in the List of the leading reviewed scientific journals and 
publications, in which the applicants for the doctoral and candidate degrees should 
publish the main scientific results of their dissertations. 
 
 
The journal is published under the sponsorship of  Rosokhotrybolovsoyuz 
The journal can be subscribed according to the index in the Catalogue of the Rospechat 
agency – 58389 

СОДЕРЖАНИЕ 
Том 12, № 2, 2015 

Экология 
 

Бурый медведь (Ursus arctos L.) побережья Белого моря Кольского полуострова 
 
К.Ф. Тирронен, Д.В. Панчеко, Д.С. Кузнецова  
125

Териология 
Краткая характеристика популяций северного оленя (Rangifer tarandus L.) по регионам 
России. 5. Северные олени Алтае-Саянской горной страны 
 

А.В. Давыдов, А.В. Проняев 
137

Орнитология 
К распространению дневных хищных птиц (Falconiformes) на Южном Урале 
 
В.А. Валуев 
149

Ресурсоведение 
Соболь и бобр в пушном деле России 
 
В.Г. Сафонов, А.А. Синицын 
156

О возможной депрессии населения диких копытных в период экономического кризиса 
и необходимости упреждающих мер  
 

А.А. Данилкин 
171

Особенности учета и численность зайца-русака и серой куропатки в лесостепной 
ландшафтной провинции Ставропольского края 
 

Е.Г. Мишвелов, А.В. Климовская, И.Г. Траутвайн 
186

Организация охотничьего хозяйства 
Оценка развития и перспектив мараловодства в Сибирском Федеральном округе 
 
В.С. Камбалин  
193

Методы 
Опыт использования комплекса аэросъемочной системы на пилотируемом летательном  
аппарате с целью учета охотничьих ресурсов 
А.В. Масленников, А.А. Кульпин, Н.А. Моргунов, С.Л. Пономаренко                                  199

Краткие сообщения 
Об изменении качества лесных угодий Костромской области для лося (Alces Alces L.) 
 
Ф.А. Шабров 
203

Правила для авторов 
209
 

 
CONTENTS 
Volume 12, № 2, 2015 

Ecology 

Brown bear (Ursus arctos L.) White sea coast Kola peninsula 
K.F. Tirronen, D.V. Panchenko,  A.S. Kusnecova 
125

Theriology 
Brief characteristics of the populations of the reindeer (Rangifer tarandus L.) in the Russia's 
areas. 5. The reindeers of the Altai-Sayan mountain country 
A.V. Davydov, A.V. Pronyaev 
137

Ornithology 
To distribution of  day birds of prey (Falconiformes) in South Ural 
V.A. Valuyev 
149

Study of  game resources 
Sable and beaver in Russian fur trade 
V.G. Safonov, A.A. Sinitsyn 
156

About possible depression population of wild ungulates during the economic crisis and the 
need for proactive measures 
 

A.A. Danilkin 
171

Features of accounting and number brown hare and gray partridge in the forest-steppe 
landscape province of Stavropol region 
 

E.G. Mishvelov, A.V. Klimovskaya, I.G. Trautwein 
186

Organization of hunting 
Assessment of development and prospect maralovodstva in Siberia 
V.S. Kambalin 
193

Methods 
Experience of use of aero film-making system's complex on the piloted aircraft 
for the purpose of hunting resources accounting  
А.V. Maslennikov, А.А. Kulpin, N.А. Morgunov, S.L. Ponomarenko 
199

Short communications 
On changing of quality of  Kostroma region forests for nutrition of elk (Alces Alces L.) 
F.A. Shabrov 
203

For Authors 
 
209
 

124 

ВЕСТНИК ОХОТОВЕДЕНИЯ, 2015, том 12,  № 2, стр. 125-136     

ЭКОЛОГИЯ
 

125 

УДК 599.742.21(268.46) 
Поступила в редакцию 07.10.2015 г.
 
БУРЫЙ МЕДВЕДЬ (URSUS ARCTOS L.) ПОБЕРЕЖЬЯ БЕЛОГО 
МОРЯ КОЛЬСКОГО ПОЛУОСТРОВА  
 
© 2015 г.  К.Ф. Тирронен, Д.В. Панченко, Д.С. Кузнецова 
Федеральное государственное бюджетное учреждение науки  
Институт биологии Карельского научного центра Российской академии наук,  
г. Петрозаводск, Россия 185910, Россия, г. Петрозаводск, 
 ул. Пушкинская, д. 11, kostja.t@mail.ru 
 
В статье приводится анализ материалов нескольких экспедиций в Терский район Мурманской 
области. Целью исследования было сравнительное изучение населения бурого медведя на побережье Белого моря, в долинах крупных рек и во внутренних территориях района. Работы 
включали оценку численности медведя, выявление особенностей распределения и сезонного 
освоения пространства, экологической структуры популяции, отработку методов сбора и консервации биологического материала для молекулярно-генетических исследований. Полученные данные свидетельствуют о высокой плотности населения вида, общая численность медведя в районе в 2-3 раза превышает официальную оценку – 92 особи на 2014 г. и достигает 
250 особей. Анализ возрастной структуры на основе данных учетов показал преобладание 
молодых животных в исследуемой популяции. Наблюдения и анализ собранных проб выявили характер и сезонные особенности питания бурого медведя на побережье. Впервые были 
апробированы неинвазивные методы сбора биоматериала при проведении учета и получены 
результаты молекулярно-генетических исследований данной популяции, которые указывают 
на высокий уровень генетического разнообразия населения бурого медведя исследуемого региона. Среднее число аллелей составило 6,5 на локус, а значения наблюдаемой гетерозиготности находились в пределах от 0,71 до 0,86. 
 
Ключевые слова: бурый медведь, Белое море, Кольский полуостров, популяция, численность, 
распределение, экологическая структура, микросателлитный анализ. 
 
ВВЕДЕНИЕ  
В ходе подготовительных работ, обсуждая 
пространственно-генетические отношения популяций, мы исходили из их деления на географические, экологические и элементарные (Наумов, 
1963). При этом учитывалось мнение некоторых 
авторов об особенностях экологии медведя на побережье Белого моря (Хохлов, Макарова, 2011). 
Работы, выполненные в Северной Америке, тундровой зоне Чукотки и на Дальнем Востоке России, 
показали, что вдоль морских побережий и на нерестовых реках формируются особые условия существования для медведя, определяющие экологическую и этологическую структуры его населения (Ревенко, 1993; Чернявский, Кречмар, 2001; 
Сироткин, Пачковский, 2006; Ben-David et al., 
2004 и др.). Исходя из этого, мы предположили, 
что на морском побережье и реках Кольского полуострова, впадающих в Белое море, существует 
особая экологическая популяция бурого медведя. 
Ее специфика, по-видимому, стала формироваться 
по мере проявления эффекта акклиматизации гор
буши (Oncorhynchus gorbuscha). Акклиматизация 
горбуши в бассейне Белого моря вызвала серьезное изменение экосистемы самого моря и впадающих в него рек, в которых происходит нерест 
этой рыбы. Эффект интродукции сказался на многих видах наземных позвоночных, однако влияние 
его на бурого медведя не изучалось. Кроме этого, 
побережье Белого моря привлекательно для медведя и по ряду других причин: существование 
прибрежных «лугов», выброс на берег снулой рыбы, трупов млекопитающих и др. В связи с этим, 
для определения численности, полового и возрастного состава населения вида, выявления возможных миграций и степени панмиксии нами были 
начаты учеты популяционных группировок медведя в приморских и внутренних территориях, 
сбор биологического материала для молекулярногенетических исследований,  наблюдения за поведением зверей на открытых пространствах. 

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ 

Полевые работы проводились на территории 

ТИРРОНЕН, ПАНЧЕНКО, КУЗНЕЦОВА 

 
Терского района Мурманской области весной, летом и осенью 2012-15 гг. Ландшафт района исследований однороден и представлен слабохолмистой 
равниной. Все реки относятся к бассейну Белого 
моря. 
Крупнейшие 
озера: Вялозеро 
(площадь 
98,6 км²), Сергозеро (88,8 км²) и Канозеро (84,3 км²). 
Климат субарктический с влиянием Белого моря. 
Большая часть района расположена в подзоне северной тайги, на востоке она переходит в лесотундру. Фитоценозы приморской тундры тянутся узкой полосой вдоль берега моря. В напочвенном 
покрове таежного и тундрового ландшафтов основу составляют вороника, брусника, черника, багульник, толокнянка, карликовая березка, несколько видов плаунов, луговик и другие растения. Для возвышенных участков характерно березовое криволесье с деревьями высотой от полутора 
метров (на севере) до 6-8 м (на юге) лесотундры, 
иногда с подлеском из можжевельника и карликовой березы. Понижения рельефа заняты болотами 
разных типов (Семенов-Тян-Шанский, 1982). У 
самого моря произрастают растения песчаного 
пляжа и водоросли литорали.  
Методические приемы, использованные в 
проекте, разделяются на две группы: полевые и 
лабораторные. 
Первые включают в себя методы, направленные на: 1 – оценку численности вида (учет по следам и встречам животных на маршрутах; установка фотоловушек на тропах, у привады; визуальные 
наблюдения; сбор проб экскрементов с последующей идентификацией особей по микросателлитным маркерам); 2 – изучение особенностей 
экологии вида (сбор и анализ состава экскрементов; регистрация таких следов активности животных, как разрушение муравейников, раскопка 
гнезд насекомых и мышей, поедание травянистой 
растительности, падали; маркировочное поведение); 3 – сбор опросных сведений и проб для генетического анализа.  
Учет численности проводили путем измерения отпечатков пальмарной мозоли (Klein, 1959) 
на линейных, радиальных и в единичных случаях 
на кольцевых (замкнутых) маршрутах в соответствии с общепринятыми методиками (Данилов и др., 
1979, 1985, 2014; Пажетнов, Кораблев, 1979; Методические указания..., 1990). Общая протяженность пеших учетных маршрутов составила 453 
км. Маршруты пролегали вдоль морского побережья, по долинам рек, грунтовым дорогам и тропам 
животных, то есть там, где имелась возможность 
зафиксировать следы зверей. Треки маршрутов 
записывали различными GPS- навигаторами серий 

Garmin Montana и eTrex. На маршрутах фиксировали визуальные встречи зверей и их индивидуальные особенности, все проявления жизнедеятельности животных.  
Для изучения питания медведя, фауны эндопаразитов и молекулярно-генетических исследований было собрано 296 проб экскрементов. Все 
пробы на месте обнаружения фотографировали 
GPS-навигатором Garmin Montana 650 или планшетным компьютером Sony Xperia Z2. Это позволило создать геометки с координатами для каждой 
пробы и автоматизировать дальнейшие процедуры 
работы с полученным материалом в лаборатории. 
Изучая влияние медведя на сообщества муравьев, 
проводили учет муравейников (n=527), которые 
были разделены на три класса в зависимости от 
размера и на две группы – разрушенные и нетронутые медведем. 
Для регистрации суточной активности, а также в дополнение к стандартным методам учета 
использовали 6 автоматических камер ScoutGuard 
880MK-8M. 
При сборе проб для генетического анализа 
мы использовали три различных метода фиксации 
материала: консервация с помощью стабилизирующего набора Qiagen QIAamp DNA stool kit 
(Qiagen Inc.), в оригинальном спирто-солевом растворе и в гранулированном силикагеле (КСКГ 
ГОСТ 3956-76). Также производили отбор проб 
для паразитологических исследований. Пробы сопровождали описанием, содержащим визуальную 
оценку «свежести», состояния и экспозиции в отношении попадания прямых солнечных лучей, что 
имеет значение для сохранности ДНК.  
Вторая группа методов обобщала все процедуры лабораторного анализа собранного материала. Выделение ДНК из образцов производили в 
соответствии со стандартным протоколом (Linacre 
et al., 2011). Изучение генетического статуса популяции на обследуемой территории проводили 
методом микросателлитного анализа с предварительной ПЦР (полимеразная цепная реакция) продуктов и с использованием 8 микросателлитных 
маркеров (MU09, MU10, MU23, MU59, MU05, 
G10L, MU51, MU50) (Taberlet et al., 1997) и маркером для определения пола SE47 (Yamamoto, et al., 
2002). 
В работе использованы пакеты навигационных и картографических программ (Sas Planet, 
OziExplorer, Google Earth, MapInfo Professional), 
статистических (Statgraphics Plus и Microsoft 
Office Excel) и специализированных (Bioedit, 
MEGA 4, Arlequin 3.11, PopGen, GenAlex).  

 
БУРЫЙ МЕДВЕДЬ … 
127

 
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЯ 

Согласно разным оценкам, численность бурого медведя Мурманской области возросла с 200400 (1970-80 гг.) (Семенов-Тян-Шанский, 1982) до 
784 голов (2014 г.). Необходимо заметить, что с 
1997 по 2007 гг. численность вида в области оценивалась в 450-500 особей (Губарь, 2000, 2004, 
2007; Хохлов, Макарова, 2006). С 2008 г. численность хищника, по официальным данным, необыкновенно возросла (2008 г. – 600, 2009 г. – 700 
особей) (Губарь, 2010) Вызывает сомнение достоверность такой оценки в отношении бурого медведя – типичного представителя k-стратегии размножения. За минувшие годы не происходило и 
внезапных изменений ландшафтно-климатических 
условий и в целом среды обитания вида, которые 
могли бы повлечь за собой резкий рост его численности за счет размножения и/или миграции из 
соседних областей. Напротив, для приграничных 
областей Северо-Запада России было характерным 
направление дисперсии молодых зверей на запад. 
Наиболее отчетливо эти процессы происходили во 
второй половине – конце XX века (Pulliainen, 1990, 
1997; Kopatz et al., 2014). Вероятно, причины, побудившие государственные организации, ответственные за мониторинг, управление, эксплуатацию 
и сохранение охотничьих животных, «увеличить» 
размер популяции – иные. Возможно, не последнюю роль в этом сыграли и участившиеся в последние годы случаи появления хищников в населенных пунктах и нападения медведей на людей (3 
случая в 2015 г.). В такой ситуации попытки объяснить происходящее ростом населения животных 
приобретают статус официального заключения. 
Причины появления медведей рядом с человеком 
известны и изучены многими исследователями 
(Пажетнов, 2011; Herrero, 1985; Kojola, Heikkinen, 
2012).  
Всего за период исследований были зарегистрированы 70 медведей с шириной пальмарной мозоли от 6 до 15 см. Общее количество встреченных 
следов было намного больше, но, опираясь на существующие рекомендации к проведению учетов 
(см. материалы и методы) и наш опыт, считаем, 
что зарегистрированные 70 отпечатков принадлежали разным животным. В частности, при прохождении одного из маршрутов (почти прямолинейный, протяженностью 12 км) мы наблюдали не 
менее 8 разных медведей, среди которых были: 
самка с двумя сеголетками, самка с двумя пестунами и 4 взрослых одиночных медведя, при этом 
зафиксировано было всего 3 следа (9, 11 и 13 см). 
На отдельных участках побережья протяженно
стью всего около 2 км за 2 часа наблюдений мы 
визуально отмечали до 5 различных зверей. В целом, исследуемая территория побережья, на которой выполнены учеты, составила около 200 км. 
Учет был выполнен и в некоторых удаленных – 
материковых, частях района (рис. 1). Плотность 
населения медведя в прибрежной зоне варьировала и местами достигала 7 экз. на 1000 га, но в 
среднем составила 1,8-2 экз. на 1000 га. На основании данных, полученных в результате применения общепринятого подхода к экстраполяции результатов учета (Методические указания..., 1990) 
на больших территориях, численность бурого 
медведя Терского района может быть оценена в 
250 особей. 
Исходя из опыта учетных работ даже в местах с хорошими условиями для регистрации следов (подходящие субстраты: песчаные, влажные 
суглинистые и т.п.), нет гарантии встречи всех 
следов животных, обитающих на данной территории. На открытых местах важна визуальная регистрация зверей, и в этом случае решающее значение приобретает время проведения учета. Как показали наши наблюдения, в утренние и дневные 
часы встреч животных не было. Все встречи медведей на маршрутах происходили в вечернее время (n=12). Данные, полученные с помощью автоматических камер (n=11, число зафиксированных 
встреч животных), указывают, что все медведи, 
вне зависимости от погодных условий, попадали в 
кадр после 19:00, а пик суточной активности приходился на период с 19:00 до 22:00 часов, что совпадает с визуальными наблюдениями. Таким образом, для получения наиболее достоверной информации учет желательно проводить в период наибольшей активности животных. 
Нами отмечены сезонные особенности пребывания медведей в прибрежных районах. Весной, 
после выхода из берлоги, медведи подкочевывают 
на побережье и начинают кормиться на литорали и 
в прибрежной зоне. Добычей медведя становятся 
ластоногие и морские выбросы. По мере таяния 
снега, медведи перемещаются в приморские тундры и тайгу в поисках прошлогодних ягод брусники, вороники, клюквы, которые хорошо сохраняются до июня. Летом растения, формирующие 
разнотравье приморских лугов и песчаных пляжей, приобретают важное значение в рационе 
медведя. В июле 2015 г. мы наблюдали скопления 
медведей именно в местах массового развития 
травянистой растительности, в то время как соседствующие тундровые участки почти полностью 
«освобождались от медвежьего присутствия». 

ТИРРОНЕН, ПАНЧЕНКО, КУЗНЕЦОВА 
 
Вместе с тем, годом ранее распределение медведей было другим, что было связано с более ранним 
созреванием черники, привлекавшей зверей в тайгу, и высоким уровнем моря, залившим большую 
часть прибрежных «пастбищ».   
В 2012 г. очень хороший урожай ягод привлек в приморские тундры значительную часть 
популяции хищника, а неурожай 2014 года заставил медведей переместиться в тайгу, где кормовые 
условия были лучше, что заметно отражалось на 

результатах учетов. Так, если в 2012 г. плотность 
населения медведя в упомянутых биотопах достигала 2, то в 2014 г. - только 0,6 экз. на 1000 га. Таким образом, проведение мониторинговых работ – 
учетов на постоянных маршрутах, позволяет не 
только следить за численностью животных, но и 
выявлять конкретные причины и характер локальных концентраций. 
 

 

 

 
Рис. 1. Район исследований: 1 – районы проведения полевых работ. 
 
Анализ материалов учетов бурого медведя по 
следам позволяет определить и возрастную структуру популяции. Следуя общепринятому подходу 
к оценке возраста медведя по ширине отпечатка 
передней лапы на грунте (Данилов и др., 1979, 
2014; Семенов-Тян-Шанский, 1982; Klein, 1959), 
мы проанализировали встреченные нами следы. 
Оказалось, что в изучаемой популяции преобладают молодые животные (61%), остальная часть 
представлена взрослыми (39%), а старые животные с шириной отпечатка более 16,5 см встречены 
не были (рис. 2).  
Ранее мы упомянули о существующих недостатках традиционных методов учета. Теперь они 

могут быть компенсированы, а качество и объем 
получаемой информации существенно дополнены 
при использовании новых методических приемов. 
Современные молекулярно-генетические методы 
успешно применяются для оценки ресурсов и 
структуры популяции бурого медведя в мире 
(Taberlet et al., 1997 и др.). По результатам анализа 
биоматериала, собранного в 2014 г., составлены 
генетические профили 21 особи бурого медведя 
Терского района Мурманской области (табл. 1). 

 

 
БУРЫЙ МЕДВЕДЬ … 
129

 
 
Рис. 2. Возрастная структура популяции бурого медведя в Терском районе Мурманской области (по 
данным измерений ширины следа передней лапы). 
 
В результате, учет приобретает индивидуальный характер и позволяет идентифицировать не 
только пол зверя, родственные взаимоотношения 
и его положение в данной территориальной группировке, но и отмечать перемещения животных. 
Результаты исследований материала, собранного 
неинвазивными методами, качественно отличаются от данных, полученных из образцов, добытых 
на охоте животных, поскольку особь не изымается 
из популяции и сохраняется возможность оценки 
ее роли в популяции.  
Выявление полового состава популяции бурого медведя - весьма трудоемкое занятие. Одним 
из подходов служит анализ охотничьей статистики. Именно такой подход использовали А.М. Хохлов и О.А. Макарова (2006), проанализировав данные добычи медведя в области с 1996 по 2005 гг., 
когда было добыто 232 особи (среди них 149 самцов). Авторы предположили, что возможно такое 
соотношение полов характеризует северные популяции. В нашем материале соотношение полов, 
напротив, несколько отличалось в пользу самок 
(табл. 1), хотя сама выборка пока слишком мала, 
чтобы рассматривать ее статистическую достоверность.  

Обработка собранного материала продолжается и по завершению анализа данных станет 
предметом 
специального 
рассмотрения. 
Пока 
можно добавить, что все локусы были полиморфными, число аллелей в изученной выборке варьировало от 5 до 10 и в среднем составило 6,5 на локус. Наблюдаемая гетерозиготность (Но) для 
большинства локусов была высокой и находилась 
в пределах от 0,71 до 0,86. 
При проведении полевых работ были обнаружены 4 маркировочных дерева (так называемые 
«медвежьи деревья»). Соотношение видов среди 
них было следующим: береза (Betula sp.) – 2, ель 
(Picea sp.) – 2. Маркировочные деревья находились на медвежьих тропах и были удалены от моря 
не более чем на 300 м. По следам было видно, что 
медведи используют их на протяжении нескольких лет. Диаметр стволов этих деревьев не превышал 12 см, обе ели были заломлены на высоте 
160 и 190 см, а на одной из берез имелись закусы 
на высоте 190 см. На всех деревьях имелись потертости и прилипшая шерсть, у елей некоторые 
ветви были обкушены. 

 

ТИРРОНЕН, ПАНЧЕНКО, КУЗНЕЦОВА 

 
БУРЫЙ МЕДВЕДЬ … 
131

 

 

Состав кормов бурого медведя изучаемого 
региона разнообразен и так же, как и в других частях его ареала, характеризуется постепенной сменой компонентов в течение года. В самом начале 
весны медведи активно используют ресурсы литорали. Основным источником пиши в ранневесенний период служат прошлогодние ягоды брусники 
и вороники, существенным дополнением становится добыча нерпы (рис. 3). В июне  происходит 
переход от поедания ягод к питанию травянистой 
растительностью (рис. 4). Летом растения, формирующие разнотравье приморских лугов и песчаных пляжей, приобретают важнейшее значение в 
рационе медведя (рис. 5). В августе-сентябре созревающие ягоды черники, брусники, вороники, 
толокнянки, клюквы составляют основные нажировочные корма медведей и вновь привлекают 
зверей в приморские тундры (рис. 6). На протяжении всего активного периода жизни медведя насекомые, прежде всего общественные перепончатокрылые, играют важную роль в рационе медведя. 
Наиболее активно медведи разрушают гнезда муравьев в конце лета и осенью. Определено поедание медведем муравьев родов Formica, Myrmica, 
Lasius и Companotus. Разрушение муравейников в 
летне-осенний период составляет – 94,2% от общего числа учтенных (n=138), а в весенний – 
72,4% (n=376) (табл. 2). 

 В данном случае мы учитывали только насыпные муравейники, однако большое количество 
жилищ муравьев, обустроенных в земле, под камнями, в колодах и гниющих стволах деревьев, разрушаемых медведями, в учет не попали, поскольку 
обнаружить и учесть не разрушенные гнезда муравьев в таких укрытиях весьма сложно. Эта работа заслуживает специального исследования квалифицированными энтомологами. О значении муравьев в питании медведя мы также судили по 
встречаемости остатков всех четырех упомянутых 
родов муравьев в экскрементах (рис. 3-6).  
Примечательно, что данный тип кормодобывающей деятельности имеет также индивидуальный 
характер. Так, на участке леса, примыкающего к 
побережью, площадью около 2-3 км2 были обнаружены сотни перевернутых плоских камней, под 
которыми обустраивают гнезда муравьи рода 
Lasius. Вес камней от 1-3 до 20 кг, по форме они 
напоминали плиты. Каждый камень переворачивался медведем по несколько раз в течение года. 
Интересно, что данный участок леса не является 
уникальным в том числе и по наличию каменных 
плит, но только здесь медведи (а вероятно, один 
медведь) осуществляют «сплошной учет» поселений муравьев.  
 
 
 
 

 

2. Разорение насыпных муравейников медведем в Терском районе Мурманской области 

Большой 
Средний 
Малый 
Состояние 
n 
% 
n 
% 
n 
% 

Весна 

Не разрушен 
25 
56,8 
96 
67,9 
170 
83,7 

Разрушен и восстановлен 
16 
36,4 
39 
27,5 
30 
14,8 

Погиб 
3 
6,8 
7 
4,9 
3 
1,5 

Осень 

Не разрушен 
14 
100,0 
35 
89,7 
79 
92,9 

Разрушен и восстановлен 
0 
0,0 
4 
10,3 
6 
7,1 

Погиб 
0 
0,0 
0 
0,0 
0 
0