История философии, 2001, № 9

Российская Академия Наук 

Институт фl1ЛОСОфии 

ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ 

Москва 

2()()2 

УДК ]0(09) 

ББК 87.3 

И 90 

и 90 

Редколлегия: 

В.А.Жучков, А.В.Панибратцев, 

А.м.Руткевич (отв. ред.), 

А.В.Смирнов, гм. Тавризян 

Отв. редактор: 

с.и. Бажов 

Рецензенты: 

доктор филос. наук м.А.Абрамов 

доктор филос. Наук м.А.Маслuн 

доктор филос. наук А.А. Столяров 

История философии N~ 9. М., 2002. 175 с. 

О'!ередноВ номер периодического издании «Истории философии» 

подготовлен коллективом нау'!ных работников и аСПИРЗIПОВ сектора 

истории русской философии, 11 нем приняли у'!астис также некоторые сотрудничаюшие с сектором авторы. ОН ВКЛЮ'I<lСТ В себн научные 

исследования по различным аспектам русской философии XVIII
ХХ столетий. Здесь предстзвлены философские концепции Ломоносова, славянофилов, Леонтьева, Булгакова, Новгородцева, Ильина и 

др. Статьи написаны на основе большого числа источников. содержат 

новые выводы. Разнообразие и разнохарактерность мировоззреН'IССких авторских суждений адекватно современному состоянию историко-философской науки, для которой характерны поливариаНТI!ОСТЬ 11 

плюрализм мнений. Публикуются также письма Флоровского. взятые 

из архивных фондов, которые позволяют несколько иначе оuен.пь его 

место в евразийстве, чем это делалось до сих пор. 

ISBN 5-201-02092-5 
© ИФРАН, 2002 

ИССЛЕДОВАНИЯ 

А.д.Сухов 

Материализм М.В.Ломоносова 

Русский материализм, по меркам всемирной истории, появился 

поздно. Демокрит, именем которого принято обозначать материалистическую линию в философии, высказывал свои взгляды где-то еше 

за 4 столетия до наступления новой эры. В России же материализм 

датируется лишь серединой XVIII в. 

Правда, античный материализм от материализма нового времени отделен длительным историческим периодом, когда господствопали теология и религиозный идеализм. На грани античности и среднсвеКОВЫI IIроизошел революционный персворот в философии, как 

и во всем мировосприятии; прежние идейные принципы были отвергнуты и утвердились новые, опираюшиеся в Европе на основные положения христианства. Материализм был вытеснен из философии и почти целое тысячелетие фактически не дава.л о себе знать. 

ОН ста.н вновь проявлять себя с Х' в., но лишь как тенденция; материаЛИСТl1ческой тенденцией в средневековой европейской философии являлся номинализм. 

Начиная с эпохи Возрождения. находившейся еше в пределах 

средних веков, а затем в новое время совсршался еше один революuионный пере ворот в философии, вто[юй по счету. Как это было и 

прежде, менялись не только принятые и утвердившисся ориентиры и 

нормы философского мышлсния, но И представления о мироздании. 

Философия IIродолжала сушествовать как комплексная система, как 

некий конгломерат, хотя в ходе ИСТОрИIi от нее отпочковыва.'1ись различные научные дисuиплины. Переворот, осушествлившийся в философии, затрагивал огромные пласты Hay'lНoгo знания If отражался 

на них. В ХУ"II[ столетии с философией продолжали находиться в 

соединении многие отрасли науки, от нее еше не отделившиеся. Надо 

Материализм М.В.Ло\IOНОСUlШ 

сказать, что проuесс этот не завершился и в наши дни. Внедавние 

годы произошло вычленение из философии психологии, в проuессе 

выхода из нее находятся логика, этика, эстетика ... 

К ХУНI столетию философия, хотя и утратила уже свой всеобъемлющий характер, все же оставалась весьма значитеЛЬНЫ~1 CIIHTC
зом. Это обстоятельство, а также не достаточно разросшийся оБЪеМ 

конкретных знаний, позволяли познавшей мир личности сохранять 

универсальность, проявлять возможности сразу во многих сферах. 

Бытует мнение, что деятельность М. В.Ломоносова по свойственной ей разносторонности некое уникальное явление того BpC~leни. Между тем это совсем не так. Энuиклопедичностью rlOзнаНIIЙ 

отличался, скажем, Х.Вольф, у которого Ломоносов обучалОI в Марбурге. Вольф завоевал себе славу не только в философии как отеи 

вольфианства. Помимо собственно философии он заним~U1СЯ также 

математикой и физикой, механикой и оптикой, гидравликой и архитектурой, правом и политикой. 

Универсальным даром обладал учитель Вольфа rВ.ЛеЙбниu. 

Он одновременно Философ, математик, геолог, биолог, техник, языковед, юрист, экономист ... Наш современник, даже при наличии у 

него исключителыюй работоспособности, не смог бы просто следить 

за основными новинками, появляющимися в столь разнородных дисUИПЛИН<lХ. А Лейбниu не только следил, но и вносил в НИХ свою лепту, и очень значительно. 

Перечень универсалов в философии и науке можно продолжать 

и продолжать. Не будет ошибкой даже считать, что подобный универсализм является не исключением из правила, а самим правилом, 

что он достаточно обычен для Возрождения и начала нового времени. Расширительно взятый предмет философии и разносторонность 

ее представителей находились в соотношении и соответствии. 

Универсализм, как свойство тогдашней философии, имел последствия и для учебных программ. 

Когда по иниuиативе М.В.Ломоносова и при содействии 

И.И.Шувалова, влиятельного при дворе императриuы Елизаветы 

Петровны вельможи, создавался Московский университет, первыИ из 

них писал второму летом 1754 г., что создаваемое учреждение должно 

состоять из трех факультетов: юридического, медиuинского 11 философского, который бы наряду с собственно философией охватывал 

предметы от физики до поэзии и истории древностей. Подобные предложения вполне отвечали духу времени и имевщейся мировой практике; они и были положены в основание нового университета. 

А.д.спон 
5 

Вследствие тесного единения философии с большим количеством 

сушествуюших знаний философские начинания неминуемо и скоро 

отражались на других науках, сопровождались коррелятивными изменениями в них. В свой очередь, открытия в отдельных научных отраслях немедЛенно получали философский и мировоззренческий отзвук. Совершавшийся революционный переворот в философии отличался поэтому грандиозностью. 

Теология, противостоявшая этому революционному перевороту 

как некая консервативная сила, также имела системообразующие 

признаки. Она давно уже подчинила себе различные области духа. 

Философия в средние века была теологизирована. Теология управляла нравственностью. Право являлось по существу разделом богословия. Религиозная картина мира включала в себя те заключения и выводы ученых древности, которые были приняты церковью и гармонизированы с христианством. Система мироздания опиралась на 

данные К. Птолемея, антропологии на материалы к.галена ... 

Церковь требовала, чтобы взгляды человека на окружающий его 

мир соответствовали не только библейским представлениям, но также высказываниям отцов церкви, других религиозных авторитетов, 

тем естественнонаучным установкам, которые были ею канонизированы; иными словами: всей религиозной традиции. 

Соверwавшиеся, начиная с эпохи Возрождения, в естествознании открытия, прежде всего, конечно, кардинальные, но иногда и 

чнстные, пробивали в этом теологическом и теологизированном комплексе одну брешь за другой. Эти открытия сопровождались распространением естественнонаучного материализма материализма стихийного, не всегда целеустремленно направленного против теологии, 

но на деле ей противостоящего, действующего против нее. В подобных случаях естествознание, даже не вступая непосредственно в мировоззренческий конфликт, оказывалось фактически его участником оппонентом традиционно существующих воззрений. Естественнонаучный материализм, дававщий совершенно определенные 

мировоззренческие импульсы, смыкался с философским. 

Появление материализма в процессе того революционного переворота, который переживала философия, не было событием слу~ 

чайным. Создателем его на данном этапе явился Ф.Бэкон. Сложившийся первонаЧ<UIЬНО в Англии, материализм распространяется затем вширь, становясь достоянием философий различныхдрутих стран 

и народов, в ХУIII в. достиг России ... 

Он развивался И вглубь, переживал эволюцию, трансформировался. Форма и содержание его менялись. На его первоначальных 

лроявлениях сказывались различные обстоятельства того времени, в 

МатсриалИЗ1d м. в.ломоносона 

том числе и взаимоотношения с религией, которая лишь постепенно 

утрачивала былое идейное всемогущество. НеIIоследовательности 

материализма и уступки, которые он вынужден был делать, в ходе его 

истории изживались. К его ранним стадиям не верно было бы подходить с меркClМИ более поздних. Его различные исторические фазы 

требуют к себе исторического же подхода. 

Первым русским философом-материал истом был Ломоносов. Он, 

как и некоторые другие ученые XVIII столетия, энuиклопедист. совершивший открытия в различных отраслях знания; он не только философ, el'o творческая деятельность связана с химией, физикой, геологией, астрономией, другими фундаментальными, а также прикладными естественными науками, с науками гуманитарного профиля. 

В своих исследованиях, каких бы сфер знания они ни касались, 

Ломоносов IIридерживался чисто научного подхода и абсолютно исключал какие-либо иные, предполагающие нечто трансиендентнос. 

Как считал он, {<все, что есть в телах или совершается в них, происходит от конечноr'О протяжения, силы инернии и движения их.)1 

Обучаясь в МClрбургс под руководством Х. Вольфа, Ломоносов не 

стал его философским приверженuем и последователем ВОЛЬфl1
анием. Он uенил Вольфа как разностороннего исследователя и хорошего педагога, но расходился с ним по некоторым ПРИНIlИПl1аЛl,НЫМ 

вопросам. 13 1754 г. Ломоносов писал Л.ЭЙлеру по поводу монадологии Вольфа: (<Хоть я твердо уверен, что это мистическое учение должно быть до основания уничтожено моими доказательствами, однако я боюсь омрачить старость мужу, благодсяния которого по отношению ко мне я не могу забыть ...• ) (10, с. 5(3). Не желая огорчать 

Вольфа непосредственной критикой его учения, Ломоносов протиllопоставлял ему СВОII взгляды в позитивном плане. 

Вольф, вслед за r. ВЛейбюшем, рассматрива.п монаду кик неделимую часть нематериCIЛЫЮЙ субстанuии. И ЛейБНИIl, и Вольф не 

обошлись в монадологии и без божественного предначертания, гармонизирующего мир монад. Подобных выходов за пределы реClЛЬНОго корпускулярная конuеПЩ1Я Ломоносова не предполагает и не допускает. Компонснты вещества СОlласно этой КОНLlеПЩIИ вполне материальны и не нуждаются ЮI в каких субстаНlll1ЯХ иного ГIopHДKa. 

НедеЛ!1МУЮ часть вешества Ломоносов называет элементом, а coeдl1
нение элементов в группу корпускулой. Корлускули может быть 

однородной, если она состоит ИЗ.0ДНИХ И тех же элементов, или же 

разнородной, если составляют ее рюличные элементы. К настояще?l.IY вrсмени :щ те!'>!, что Ломоносов обозначал как элсмент, закрепился термин «атом.), а за корпускулой «молекула». 

АДС,'ХОН 
7 

Во времена Ломоносова в научных кругах имели широкое распространение воззрения о теплотворе и флогистоне. Они рассматриваЛись как нематериальные и невесомые сущности, пр~шающие телам свойства теплоты и горючести, как явления, способные вселяться в тела И покидать их, как своего рода души тел. В научных трудах 

Ломоносова не нашлось места для так трактуемых флогистона и теплотвора. Свойства теплоты и горючести объяснялись им за счет движения тех мельчайших частиц, из которых состоят тела. 

Ломоносов явился создателем новой научной дисциплины 
физической химии. Он определял ее как науку, которая, пользуясь 

положениями и опытами физики, объясняет на основе их то, что происходит в телах при химических реакциях. Поскольку философия 

тогда была еще слабо дифференцирована и образовывала конгломерат наук, физическая химия представляла собой составную этого большого и сложного конгломерата. «Она, писал Ломоносов о физической химии, может быть названа также химической философией, но в совершенно другом смысле, чем та мистическая философия, 

где не только скрыты объяснения, но и самые операции производятся тайным образом» (2, с. 482). 

Ломоносов известен и как историк; он один из основателей 

русской исторической науки нового времени. Особенно много сделал он для понимания исторических событий и явлений раннего периода русской истории, для выявления предков русского народа, местп. которое он занял в истории мировой. Его книги «Древняя Российская история от начала российского народа до кончины великого 

князя Ярослава Первого или до 1054 года» и «Краткий Российский 

летописец.). Происшедшее представлено Ломоносовым в них в отличие от многих его современников в чисто светском, раuиональном освещении, без каких-либо обращений к помощи промысла и 

провидения. Ломоносов стремился снять мифический покров, наброшенный временем на реалии прошлого. 

Он рассмотрел легенду о Волхе, сыне Словена, приведенную в 

летописи. Согласно преданию река, на которой стоит Новгород, получила от него свое имя; обладая свойствами оборотня, этот легендарный персонаж превращался в крокодила, плавал в воде и являлся 

грозой для жителей и гостей этого края. Ломоносов дает такое объяснение данному мифу: «Сие разуметь должно, что помянутый князь 

ПО Ладожскому озеру и по Волхову, или Мутной реке тогда называе~IОЙ, разбойничал и по свирепству своему от подобин прозван плото
5iДHЫM оным зверем» (6, с. 189). 

МатерИЗЛIIJМ М. В.Ломоносоnа 

Становление российского самодержавия сопровождалось в хуХУI вв. его идеологическим обоснованием. Складывается КОНl1СПШНI 

«Москва третий Рим», согласно которой Москва является насл~дницей и преемницей Рима и Константинополя, второго Рима. В рамках ее выдвигаются претензии на родство правящей династии с римским императором Августом; данная идейная конструкuия в середине ХУI в. фиксируется «Степенной книгой» И становится своего рода 

лравославным и государственным каноном. Не желает сдавать СВОII 

установки она и впоследствии. 

Ломоносов осуществляет логический анализ легенды. Он не принимает ее в буквальном смысле, но не отриuает возможность раuионального содержания здесь, деформированного временем и обстоятельствами. Ломоносов упоминает о сведениях, из которых следует, 

что известная часть римлян переселялась на южные берега Балтийского моря, к славянам-россам; последние и составили ту часть варягов, представители которых явились к восточным славянам, передав 

им свое имя, и среди которых был Рюрик. Ломоносов не исключает, 

что среди выходцев из Рима, присоединивщихся к россам, моглИ находиться «сродники кое-нибудь римского кесаря, которые все общим 

именем Августы, сиречь величественные или самодержuы, назывались». Так что Рюрик «мог быть кое-нибудь Августа, сиречь римского императора, сродник. Вероятности отрещись не могу; достоверности не вижу» (6, с. 216). 

Ломоносов возражал против при внесения теологических версий 

в науку. Рассуждения, опирающиеся на постулаты религии, а не на 

добытые путем исследования факты, и противоречащие им, «весьма 

вредны приращению всех наук», хотя, по его мнению, тем, кто рассуждает подобным образом «<оным умникам»), «и легко быть философами, выучась наизусть три слова: (,Бог так сотворил» И сие дая в 

ответ вместо всех причин» (5, с. 575). 

В 1744 г., вскоре после возвращения из Германии, Ломоносов 

перевел «Вольфианскую экспериментальную фИJИКУ» одну и] книг 

Х.Вольфа по сокращенному ее варианту, который был сделан учеником ВольфаЛ.Ф.тюммингом. Книга увидела свет А 1746 г. ~1 затем была 

переиздана в 1760. Ломоносовым написано к книге предисловие, где 

изложены, в частности, его взгляды на науку, ее историю. Он рассказывает здесь, чего добилась наука за последние 200 лет. Успехи ее велики, И, чтобы наглядно представить их, он использует образный прием: «Пифагор за изобретение одного геометрического правила Зевсу 

принес на жертву сто волов. Но ежели бы за найденные в нынешние 

времена от остроумных математиков правила по суеверноИ его ревности поступать, то бы едва в uелом свете столько рогатого скота сыскалось» (1, с. 424). 

АДС\:Ш/l 
9 

Ломоносов говорил lie только о достижениях науки, но и о том, 

что препятствует ей. Он подчеркивал, что если бы не помехи, возниК<ншше на ее пути, она сумела бы сделать гораздо больше. 

В стихотворном « Письме О пользе стекла», написанном в 1752 г. 

(Ломоносов достаточно часто использовiUl стихотворную форму Дflя 

популярного изложения своих взглядов), показано, что на протяжении веков, начиная с древности, нападки на правду, которую сообшает наука, осушествлялись под покровом святости. Именно из-за 

этого невозвратно погибло много знания. В «Письме» приводятся 

конкретные примеры подобного подавления науки. 

Намного лучше знали бы мы небесную сферу, движение планет, течение луны, если бы против Аристарха, который, как известно, еше во 

времена античности придерживался идеи гелиоцентризма, не бьи1И вьшвинуты обвинения в том, что он хочет потрясти основы мироздания. 

"Под видом ложным сих почтения Богов 

Закрыт был JвеЗдныii мир чрез множестrю веков. 

Боясь падения неправой оной веры, 

Вели всегдашню брань с наукой лиuе\lеры» (8, с. 517). 

Земля стала считаться центром всего существуюшего, и астрономы долгое время были заняты бесплодным трудом, запутаны циклами. 

Еше один объект критики в «Письме» Августин, признанный 

авторитет христианства, считаюшийся одним из отцов церкви, автор 

труда о божием граде. Он ограничивал население нашей планеты 

жителями ее северного полушария; Августин отрицал антиподовживуших «под нами». Он лучше бы поступил, если 

«Без Математики вселенной бы не мерил!» (8, с. 518). 

Привнесение теологии в науку рассматривалось Ломоносовым и 

в практически-организационном аспекте. 

даже и в наше время вопрос о сушествовании богословских 

СТруктур в светских учебных заведениях все еще не снят окончательно с повестки дня. А более 250-ти лет тому назад мнение Ломоносова 

об этом являлось сугубо отрицательным. Он считал, что вполне достаточно будет факультетов, где преподаются научные дисциплины. 

Богословский же, говорит Ломоносов, «оставляю синодальным 

Училишам» (10, с. 460). 

Олнако творец, создатель мира в работах Ломоносова упоминаСТСН, ссылки lIа него в них есть. 

Материализм М. В.Ломоносоnа 

в XVIII в. значительное распространение в философской литературе имел деизм, течение, сторонники которого не ис~.ючали бога, 

признавшlИ акт сотворения им мира, но ОТОДВИГШI~ этодеиство в глубь 

времен и отказывались видеть какие-либо воздеиствия демиурга на 

последующие события. Вселеннаи согласно этим представлениим 

управлиется законами, раз и навсегда данными богом, неизменными. Такая система взглядов открывала большие возможности для исследовательского поиска. не давая в то же время формальных поводов для обвинений в безбожии. 

Деизм не был однороден. Тот его фланг, который ПРИМЫК<L'1 к 

идеализму, признавая естественный ход событий в окружаюшей действительности, делал исключение для начала этого процесса. исходного пункта его. Для материалиста же деизм предоставлял нечто большее. Сопутствуюшими и последуюшими рассуждениями материал ист 

сводил на нет первоначально представленную и имеюшую самый обший характер деистическую декларацию. 

Материалисту в середине XVIII в. трудно было обойтись без деизма. Религиозное мировоззрение оставалось влиятельной духовной 

силой, воздействовавшей на обшественное мнение и заставлявшей с 

собой считаться. иерковь продолжала сохранять статус важнейшего 

социального института. Те сочинения по философии и науке, которые при иных обстоятельствах вполне обошлись бы без ссылок на 

бога, имеют их. 

Наиболее влиятельной школой материализма того времени была 

французская, а виднейшим ее предстзвителем являлся ДДидро. Западная Европа была лидером тогдашнего мирового сообшества, а 

Франция одной из наиболее динамичных ее стран. Но и Дидро, 

передовой мыслитель передовой страны, не стремился прямо заявлять о своем материализме. Даже печатая свои произведения за рубежами собственной страны (откуда тиражи их возврашались во Францию) и прибегая к псевдонимам и анонимности, он все же не пренебрегал и деизмом как прикрытием материалистических воззрений. 

Деистом материалистического толка являлся и Ломоносов. Причин для соединения материализма с деизмом в России было, конечно, не меньше, чем во Франции. Уровень социального развития здесь 

был ниже, чем там. Во Франции материалистическая традиция упрочивалась, в России она только еше заклады валась. Елизавета Петровна, в период двадцатилетнего царствования которой в оснопном и 

осуществлял свою научную деятельность Ломоносов, пришла к власти в результате дворцового переворота, произведенного под лозунгами возрождения и укрепления русских начал, одним из которых при