Южно-российская идентичность: факторы и ресурсы

Ю Ж Н О РО С С И Й С К А Я И Д ЕН ТИ Ч Н О С ТЬ

Ф А К ТО РЫ  И  РЕС У РС Ы

Г.
С.
 Денисова,
 А.
В.
 Дмитриев,
Л.
В.
 Клименко

М О С К ВА      А Л Ь Ф А М      2
0
1
0

Южно-российская
идентичность

факторы и ресурсы

УДК 316.52
ББК 60.56
Д33

Исследование проводилось при поддержке
Администрации Ростовской области

Денисова, Г.С.
Южнороссийская идентичность: факторы и ресурсы /
Г.С. Денисова, А.В. Дмитриев, Л.В. Клименко. – М. : АльфаМ, 2010. – 176 с.

ISBN 9785982812278

Представлены результаты анализа материалов эмпирических социологических исследований различных аспектов региональной идентичности. В фокусе внимания исследования – население Юга России, в частности Ростовской области и РостованаДону – торговофинансового и
промышленного центра макрорегиона.
Для научных работников в области социологии и политологии, а также всех, кто интересуется проблемами конструирования социальной
идентичности, регионогенеза и федерализма.
УДК 316.52
ББК 60.56

© «АльфаМ». Оформление, 2010
© Денисова Г.С., Дмитриев А.В.,
Клименко Л.В., 2010
© Горшков М.К. Предисловие, 2010

Д33

ISBN 9785982812278

ПРЕДИСЛОВИЕ

В последние десятилетия в современной социологии в связи с усилением тенденции глобализации резко возрос
интерес к региональнолокальным проблемам. Возник даже специальный термин «глокализация», который фокусирует рассмотрение глобальной проблематики на региональном уровне. При
этом под регионом понимается, как правило, страна или группа
стран. Глобализация усилила также интерес к этнокультурной
специфике регионов, выявлению особенностей материальной и
духовной культуры населяющих их народов. Активизация мировых миграционных потоков, которая вызвала столкновение культур в, казалось бы, устоявшихся культурных ареалах Европы и
США, спровоцировала дискуссию об идентичности. Оказалось,
что культурное самоопределение той или иной части населения
страны играет большую роль в социальнополитической интеграции общества. Мировое сообщество интеллектуалов настойчиво
подчеркивает: культура тоже имеет значение в определении вектора социальной и экономической динамики конкретного общества1. Эта позиция разделяется и российскими учеными, тем более что условия перехода к рыночной экономике позволяют обнаружить культуру как фактор, определяющий темпы социальной
динамики и отклонения от рыночных реформ, рассматриваемых в
формате «идеального типа».
Впервые процесс трансформации базовых ценностей российского общества, которые лежат в основе культурной идентичности, стал предметом исследования Центра изучения социокультурных изменений (ЦИСИ) Института философии РАН на старте
рыночных реформ: в 1990 г. коллектив под руководством членакорреспонднета РАН Н.И. Лапина начал, как оказалось, долгосрочный исследовательский проект «Наши ценности и интересы
сегодня». В 1998 г. попытку всмотреться в особенности российской идентичности, выявить ее устойчивые и меняющиеся ком1 Культура имеет значение: каким образом ценности определяют человеческий
прогресс ; под ред. Л. Харрисона и С. Хантингтона. М., 2002.

поненты предприняли ученые Института социологии РАН. В 1998
и 2004 гг. специалисты Института провели общенациональные
социологические исследования «Граждане новой России: кем
себя ощущают и в каком обществе хотели бы жить?», которые позволили им выявить особенности национального характера, менталитета и самоидентификации россиян в новых социальноэкономических условиях. В этих проектах двух академических институтов в центре внимания находилась проблема трансформации
базисных культурных ценностей российского общества в целом,
без учета его регионального и этнокультурного многообразия.
Вместе с тем учет поликультурности в ее региональном и этнокультурном вариантах всегда присутствовал в качестве императива в исследовательской деятельности российских обществоведов.
Поэтому не случайно ученыесоциологи в декабре 2003 г. в сотрудничестве с Представительством Фонда им. Ф. Эберта в РФ
осуществили общероссийское социологическое исследование
«Мегаполисы и провинции в современной России: образы и
реальность», ориентированное на выявление ряда проблем, в том
числе национальной и общегражданской идентичности, особенностей ментальности жителей городских поселений различных
типов – от столичных мегаполисов до малых городов (менее
100 тыс. жителей), расположенных в разных регионах страны1. Та
же проблема в 2005 г. попала в фокус внимания ученых ЦИСИ
Института философии РАН, которые приступили к реализации
исследовательской программы «Социокультурная эволюция регионов России», нацеленной на создание «Социокультурного атласа России»2.
Актуальность региональной проблематики и рефлексия отечественных социологов по этому предмету на страницах журнала
«Социологические исследования» (2006) обнаружили крайне слабую разработанность социологии регионов. Впрочем, эта ситуация тоже соответствует российской ментальности: россиян интересуют в первую очередь глобальные и общероссийские проблемы, а свои, локальные, всегда рассматривались как мелкие.

6
Предисловие

1 Российская идентичность в условиях трансформации. Опыт социологического анализа. М. : Наука, 2005.
2 Социокультурный портрет региона. Типовая программа и методика // Материалы конференции «Социокультурная карта России и перспективы развития
российских регионов». М. : ИФ РАН, 2006.

Переориентация общества с общегосударственных интересов на
интересы и повседневную жизнь «простого» человека, активизация социальных и экономических инициатив на местах, законодательное оформление и защита либеральных ценностей – все это
актуализировало в отечественной социологии интерес к изучению
повседневности индивида, его социокультурной среды и в итоге к
проблеме региона. В конце 2006 г. в Институте социологии РАН
учреждается новая исследовательская структура – Центр региональной социологии, целью которого выступают разработка фундаментальных проблем социологии регионов (что должно восполнить лакуну в данной теории среднего уровня) и координация исследований отдельных региональных социологических центров.
В рамках этого сотрудничества выполнена предлагаемая читателю работа.
Отличительной особенностью работы авторского коллектива
является отнюдь не внимание и тщательное изучение эмпирических фактов. Данный подход реализован, но анализ эмпирических фактов – это норма социологических исследований. Инновация работы состоит в обсуждении и эмпирическом анализе
малоизученной проблемы макрорегионов как социокультурных и
социальноэкономических территориальных единиц российского государства. Такая постановка проблемы предлагает два пласта
ее анализа: 1) культурные источники регионогенеза, а также совмещение культурных и административных границ макрорегиона; 2) принципы взаимодействия макрорегиона и административного центра государства, в которых может таиться потенциал
сепаратизма. Особенной остроты пересечение этих проблем достигло в столь сложном географическом и поликультурном макрорегионе, как Юг России. Авторский коллектив смело берется за
обсуждение проблемы культурной, а потому и идентификационной общности населений этих территорий и выдвигает гипотезу о
том, что активизация в исторической памяти позитивного опыта
взаимодействия народов региона, использование стратегии их
экономической интеграции и взаимовыгодного сотрудничества,
подчеркивание близости их культурных характеристик выступают
мощным рычагом интеграции макрорегиона и конструирования
макрорегиональной идентичности.
Этот подход в латентной форме оппонирует управленческому
решению административного разделения сложившегося на проПредисловие
7

тяжении последнего полувека социальноэкономического региона Северный Кавказ, который имеет также и социокультурные
корни и который с 2000 г. был легитимирован как Южный федеральный округ. В рассмотренном контексте данная работа дистанцируется от распространенной практики сбора эмпирических
данных, оправдывающих принятые управленческие решения. Напротив, авторы придерживаются иной точки зрения, изложенной
одним из ведущих современных социологов З. Бауманом: «…Различия в названиях вещей отражают наше восприятие различия их
качеств… но признание нами качественных различий отражает и
различия, которые мы применяем в наших действиях с ними и в
наших ожиданиях, с которых собственно и начинаются наши действия». С этой точки зрения социология предлагает «…различные
подборки и различные варианты организации одних и тех же частей целостного мира, одних и тех же вещей, взятых из общего
запасника»1 и утверждает этим равноправие различных интерпретаций социального опыта. Руководствуясь указанным подходом,
авторский коллектив настоящей монографии предлагает свою интерпретацию возможности разрешения «конфликтогенного узла»
на Юге России, она – не в отделении северокавказских республик
от модернизированных областей Юга России, а в актуализации
существующих общих основ макрорегиональной идентичности.
Именно потому, что «культура тоже имеет значение», в том числе
для разрешения социальных конфликтов. Не упуская из рассмотрения конфликтогенность Юга России и его «конфликтную репутацию», авторы тем не менее акцентируют внимание на исследовании культурного потенциала, интегрирующего территорию
Юга России.
В заключение хочется выразить надежду на то, что предлагаемая коллективная монография – только начало исследования
представленной проблемы, так как южнороссийская целостность поразному воспринимается различными сегментами населения Юга России. Нам предлагается точка зрения на эту проблему населения Ростовской области. Но, возможно, что население
КарачаевоЧеркесии или Ингушетии расставляет другие акценты
в ответе на эти вопросы. В любом случае включение населения в
обсуждение проблем формирования региона – что выступает «по8
Предисловие

1 Бауман З. Мыслить социологически. М., 1996. С. 238.

бочным эффектом» массовых социологических опросов – еще
один шаг на пути формирования гражданского общества. Для социологов вслушиваться в голоса людей, систематизировать их
точки зрения – необходимое условие для перевода ожиданий общества на язык управленцев, выстраивания конструктивного диалога с властью. Сошлюсь опять на слова З. Баумана: «Понять –
значит знать, как поступать дальше».

Директор Института социологии РАН,
членкорреспондент РАН М.К. Горшков

Предисловие
9

ВВЕДЕНИЕ: ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ

Ведущие современные теоретики в качестве одной
из главных проблем, возникших в конце ХХ в., называют поиск
идентичности. Ее актуальность для ведущих стран мира обусловлена переструктурированием мировой системы, распадом СССР и
усилением интеграционных процессов в Западной Европе1. В этот
период Россия вступила на путь кардинального изменения принципов организации экономической и политической жизни, следовательно, и системы социетальных ценностей, которая определяет
и цели социального функционирования, и систему поведенческих
норм. Глобализация, вызвавшая усиление неопределенности социальных отношений, нарастание индивидуализации, привела во
всех развитых странах мира к кризису идентичности.
Понятие «идeнтичнoсть» (oт aнгл. identity – тoждeствeннoсть)
было введено в научный оборот в ХХ в. психологами (в рaбoтaх
З. Фрeйдa, Э. Эриксона, Э. Фромма). Главное содержание этого
понятия – отождествление индивида с более широкой группой,
его общность и принадлежность группе: «Индивид может быть
физически одинок, но при этом связан с какимито идеями, моральными ценностями или хотя бы социальныи стндартами – и
это дает ему чувство общности и “принадлежности”»2. Эти же
идеи развивали социологи – представители различных социологических направлений – Дж. Мид, И. Гoффмaн, П. Бeргмaн,
Т. Лукмaн.
Изучение идентичности свидетельствует о ее сложной природе. Можно выделить семь наиболее распространенных позиций,
по которым происходит самоотождествление индивида:
1) положение в аскриптивных группах (половозрастных, семейных,
расовой);
2) принадлежность к различным формам культурных групп (цивилизационной, этнокультурной, конфессиональной);

1 Тренин Д. Интеграция и идентичность: Россия как «новый Запад». М., 2006.
С. 15–55.
2 Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1995. С. 26.

3) принадлежность к государственному образованию (нация);
4) территориальнорегиональная принадлежность (поселенческие
общности разного уровня – село, город, федеральная единица –
регион страны);
5) профессиональноэкономическая группа;
6) политикомировоззренческая принадлежность (партия, группа
интересов, идеологическое течение);
7) круг социального общения (спортивный клуб, коллеги, приятельская компания, друзья)1.
Вектор социальной трансформации общества модернити, по
наблюдениям ряда выдающихся исследователей, начиная с М. Вебера, указывает на ослабление примордиальных и этнокультурных идентичностей (п. 1, 2) и рост значения социальноконструируемых идентичностей (п. 3–7). Но в обществе «рефлексивной»
современности, делают вывод западные исследователи, ослабевает и национальная идентичность.
По мнению многих известных западных теоретиков (С. Геллнера, С. Хантингтона и др.), национальная (гражданская) идентичность в европейских странах конструировалась усилиями государственных структур в условиях постоянных войн с соседями
(«другими», «чужими»)2. В XIX в. по мере утверждения в европейских странах принципов либерализма национальная (гражданская) идентичность сопрягалась с содержательными характеристиками
политического
строя
–
политическим
равенством, свободой, демократией. Тот же процесс характерен для
США. Рассматривая становление американской идентичности,
Хантингтон показывает, что «постепенно этнический и расовый
компоненты в ней вытеснялись социокультурными ценностями,
сформулированными в “американское кредо” с его принципами
свободы, равенства, ценности отдельной личности, уважения
прав граждан, репрезентативного правительства и частной собственности»3. Именно эти ценности подвергаются деконструкции
под влиянием глобализации и мировых миграционных потоков.
В настоящее время, как подчеркивает С. Хантингтон, вопрос о

Постановка проблемы
11

1 См., например: Хантингтон С. Кто мы? Вызов национальной американской
идентичности. М., 2004; Губогло М.Н. Идeнтификaция идeнтичнoсти. Этнoсoциoлoгичeскиe oчeрки. М. : Институт этнoлoгии и aнтрoпoлoгии РAН, 2003.
2 Хантингтон С. Указ. соч. С. 61.
3 Там же. С. 76.