Правовой суверенитет: мера "внешнего" влияния и риски

I. Доклады

политики и действенных правовых средств решения межэтнических 
разногласий до сих пор нет.
С большим трудом решается и проблема совместимости различных правовых традиций. В правовых актах интеграционных объединений все чаще появляются традиционные институты общего права, 
которые не приживаются на почве континентального права. Сходные 
проблемы возникают и с имплементацией в странах общего права 
континентальных правовых моделей, закрепленных в актах региональных интеграционных объединений.
Таков круг проблем, которые могут и должны быть решены сравнительным правоведением как универсальным инструментом научного познания и изменения правового пространства мира.

Ю.А. Тихомиров,
доктор юридических наук, профессор,
заслуженный деятель науки 
Российской Федерации
(ИЗиСП)

ПРАВОВОЙ СУВЕРЕНИТЕТ: 
МЕРА «ВНЕШНЕГО» ВЛИЯНИЯ И РИСКИ

На политической карте мира происходят крупные изменения в 
экономике и социальной сфере, политических отношениях. Государства и их правовые системы испытывают сильное воздействие процессов глобализации — то меняя свои институты и регуляторы, то 
создавая новые, то с трудом сохраняя консервативные позиции1. 
В полной мере это относится к правовой сфере, в рамках которой 
обеспечивается как правопреемственность, так и новизна в использовании правовых регуляторов.
Уместно в связи с этим отметить, что в течение столетия сравнительное правоведение усилиями преимущественно французских компаративистов сохраняло стойкую приверженность к использованию 
понятия «правовая семья». Сопоставление правовых семей происходит на основе ряда критериев, позволяющих оценивать их элементы. 
Такой подход сохраняется в последние два десятилетия и в отечественной юридической науке2. Есть и более широкий контекст информации. Между тем введено понятие «интегративный критерий» 

1 
См.: Тихомиров Ю.А. Правовое регулирование: теория и практика. М., 2010.
2 
См., например: Сравнительное правоведение. Национальные правовые системы / 
отв. ред. В.И. Лафитский. Т. 1. Правовые системы Восточной Европы / И.С. Власов, 

Ю.А. Тихомиров 

в виде международно-правовых норм, и расширен круг сравниваемых 
правовых систем1. Объяснением служит анализ новых тенденций 
интеграционных межгосударственных процессов.
В современном мире формируется система международных и 
интегративных институтов. Можно вести речь, во-первых, о договорно-партнерских отношениях разных государств в отдельных сферах; во-вторых, об обеспечении согласованной деятельности в рамках 
общих и специализированных международных организаций; в-третьих, о способах формирования устойчивых позиций и согласованных действий («Группа-20», «Восьмерка», АТЭС); в-четвертых, о межгосударственных объединениях, призванных обеспечивать единую 
и согласованную политику государств в рамках уставных целей (ЕС, 
СНГ, Евразийский союз, ОЭСР и др.). В последнем случае наблюдается нечто новое: структура и правовые системы межгосударственных 
объединений построены с учетом структур национальных государств 
и их правовых систем.
Заметно, что интенсивность межгосударственных связей на Европейском континенте большая, чем в Латинской Америке, Африке 
и Азии, где проявляется сильная религиозная и общенациональная 
общность людей.
Для интегративных связей государств и их объединений характерны общие задачи, решению которых подчинена деятельность 
государственных институтов и соответственно использование правовых актов: обеспечение прав и свобод человека и гражданина, 
безопасность и правопорядок, энергетика, экология, продовольствие, занятость. «Набор» этот, естественно, неодинаков, но содержательная ориентация налицо. Необходима система международноправовых и национально-правовых регуляторов. К каждой задаче 
«тяготеет» соответствующая отрасль законодательства (энергетическая, экологическая, трудовая, аграрная и т.д.).
Но этого мало, поскольку интегративные объединения государств 
сопряжены с развитием такого явления, как «правовое пространство». 
Речь идет о перспективной форме правового обеспечения общения 
людей, организаций и государств, которое имеет как территориальный, так и межтерриториальный и надтерриториальный характер. 
Новейшие информационные технологии и Интернет, социальные сети 
позволяют безмерно расширять границы общения субъектов права. 
Возникает вопрос: насколько это юридически оправдано, не колеблет 
ли такая тенденция классические постулаты о суверенитете государств.

В.И. Лафитский, О.А. Макаренко и др. М., 2012; т. 2. Правовые системы Западной 
Европы / Г.И. Андреева, О.В. Белоусова, И.С. Власов и др. М., 2012.
1 
См.: Тихомиров Ю.А. Курс сравнительного правоведения. М., 1996.

I. Доклады

Считаем необходимым актуализировать сохранение понятия «суверенитет». Дело в том, что в современный период наблюдается явная 
недооценка данного явления общественной жизни и адекватного 
понятия под предлогом несоответствия процессам глобализации, 
появления наднациональных структур и расширения границ правового регулирования. Между тем суверенитет, по нашему мнению, 
по-прежнему является коренной социальной ценностью и базовым 
мерилом общественных, государственных и международных событий 
и процессов ввиду его глубоко гуманистического содержания. Суверенитет наций, народа служит основой суверенитета государства. 
А суверенитет государства выступает опорной конструкцией международных отношений и залогом реального демократического мироустройства.
Суверенитет как состояние независимости и самостоятельности 
государства внутри страны и вне ее в отношениях с другими государствами весьма богат по содержанию и формам выражения.
Мы выделяем понятие «правовой суверенитет» с целью выявить 
одну из его границ. Речь идет, во-первых, о выражении в правовой 
системе страны ее коренных национальных интересов; во-вторых, 
об отражении национально-правового менталитета и традиционной 
правовой культуры; в-третьих, о самостоятельном определении целей, содержания и институтов правотворчества; в-четвертых, о конституционной защите прав и свобод человека и гражданина; в-пятых, 
о гарантированной государственной защите правопорядка в стране.
Отсюда вполне понятны формы закрепления национально-правовых приоритетов в процессе развития межгосударственных и международных отношений. Согласно ст. 79 Конституции РФ Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий, если это не ведет к 
ограничению прав и свобод человека и гражданина и не противоречит 
основам конституционного строя Российской Федерации. И в ст. 27 
Конституции Аргентины установлено, что федеральное правительство в своих отношениях с иностранными государствами действует 
в соответствии с публичным порядком, установленным в Конституции.
Добавим к сказанному традиционный цивилистический аргумент, 
используемый во многих странах. Примечательно, что в ст. 1193 ГК 
РФ об оговорке о публичном порядке установлено: нормы иностранного права не применяются, если последствия явно противоречат 
правопорядку (публичному порядку) Российской Федерации. В ст. 6 
Гражданского кодекса Франции установлено: частные договоры не 
должны нарушать законы о публичном порядке и нормы морали.

Ю.А. Тихомиров 

Но внешние интеграционные формы не всегда самодостаточны, 
ибо нельзя недооценивать влияние идей и концепций. «Дух» римского права, «шествие» по миру Кодекса Наполеона, распространение принципов социалистического права в Восточной Европе после 
Второй мировой войны лишь некоторые иллюстрации. А теперь 
американские концепции Global Administrative Law, немецкие теории 
«замены» права «сетевыми отношениями» ведут к ослаблению идеи 
правового суверенитета. Есть и жесткие уроки прямого «слома» суверенитета отдельных стран.
Думается, понятия «конституционный строй» и «публичный порядок» можно считать в основном тождественными, охватывающими политические, экономические, социальные, правовые и международные устои общества.
Таковы исходные позиции, позволяющие сохранять основное назначение правового суверенитета и одновременно гибко менять формы его выражения. Передача некоторых полномочий государств международным и интеграционным институтам должна сопровождаться 
введением и использованием приобретенных компенсаторных 
свойств. Речь идет о праве государств вносить предложения в органы 
объединений, участвовать в обсуждении и принятии их решений, 
в формировании особого блока актов в их нормативном массиве, 
«взращенном» на национальном правовом поле, наконец, видоизменять и прекращать свое членство. Эти способы должны применяться.
Вполне очевидно, что вступление государства в отношения с другими государствами и международными институтами означает использование и системы внешних правовых воздействий. Их «внешнее» влияние и прямое или косвенное воздействие на национальные 
правовые системы являются разноуровневыми и многообразными 
по формам правового воздействия. В аспекте сравнительного правоведения опыт иностранных государств выражается и используется 
как в виде правовой идеологии правовых принципов, научных концессий, так и путем заимствования (копирования) правовых решений. Отсюда и варианты источников права, законодательного процесса систем судебной власти и т.п. Обмен опытом и научными 
рекомендациями ученых в рамках Международной академии сравнительного права и Международной ассоциации законодательства, 
отраслевых юридических ассоциаций весьма полезен.
В последние десятилетия, по мнению автора, заметно усиливается интегративная роль норм международного права, которые создают модели и типичные образцы правовой деятельности1. Заключая 
международные договоры, государства берут на себя обязательства 

1 
См.: Тихомиров Ю.А. Курс сравнительного правоведения.

I. Доклады

реализовывать такие международные стандарты. Расширение и усиление международных связей государства диктует соответствующее 
сближение их национальных законодательств в регулировании политической, экономической и социальной сфер1.
Разновидностью «внешнего» влияния является механизм правового воздействия межгосударственных объединений. Это более высокая степень правовой общности стран для достижения общих целей. 
Для них характерны: а) известное сходство построения институтов 
межгосударственных объединений и институтов государств (Межпарламентская ассамблея — совет глав государств, отраслевые форумы 
министров, суды и т.п.); б) существенное сближение предметов правового регулирования с объектами национальных законодательств; 
в) формулировка массива актов межгосударственных объединений за 
счет обобщения лучшей правотворческой и правоприменительной 
практики государств-членов (Хартия местного самоуправления Совета Европы, принципы корпоративного управления ОЭСР и др.); 
г) наличие собственных процедур рассмотрения разногласий и разрешения споров между государствами-членами (например, в ВП).
Отмеченные уровни внешнего правового воздействия на национальные правовые акты характеризуются многообразием правовых 
форм и их юридической силы. Таковы международные договорные 
обязательства, обязательные решения (например, Евразийский экономический комитет), модельные законы, «полнотекстовые» кодексы экономической деятельности, стандарты, декларации, хартии, 
конвенции, рекомендации, договоренности, санкции и др. Их тщательное изучение является актуальной задачей ученых-юристов.
Понятно, сколь сложно отразить эти правовые воздействия в 
национальном законодательстве. Какой из международных и компаративистских регуляторов — при их сходстве и различиях — применять? Какова процедура выбора? Какая подготовка нужна для 
вступления в межгосударственные объединения? Как построить процесс имплементации? Готовы ли юристы и другие специалисты к 
работе в новых правовых режимах?
И все же многое зависит от качества подготовки государства и его 
законодательства к вступлению в международную структуру. Это было 
заметно в период подготовки России к вступлению в Совет Европы 
и ВТО, когда переговоры, обсуждения, коррекция законодательства 
и восполнение правовых пробелов сочетались с адаптацией госорганов, учреждений и бизнес-структур к новой реальности. Подписание 

1 
См. подробнее: Влияние международного права на национальное законодательство: материалы заседания Международной школы-практикума молодых ученыхюристиов (Москва, 24–26 мая 2007 г.) / отв. ред. Т.Я. Хабриева, Ю.А. Тихомиров. 
М., 2007. 

Ю.А. Тихомиров 

и ратификация договоров и учредительных документов сопровождаются в ряде случаев оговорками и заявлениями. Это надо делать на 
основе тщательных обоснований, иначе возникают противоречия.
Труден процесс «перевода» международных и интеграционных 
принципов и норм в нормы национального права. Этому надо учить 
и молодых, и опытных юристов, поскольку в противном случае неизбежны затягивание и срыв сроков имплементации, ошибки, ненужное копирование и усложнение нормативных массивов.
Особо отметим необходимость перестройки работы национальных субъектов права. Госорганы должны изменять некоторые акты 
и готовить новые, менять свои функции и взаимоотношения с партнерами, процедуры принятия решений. После вступления в ВТО 
Минсельхоз и другие ведомства подготовили программы адаптации 
своих актов, а бизнес меняет планы и технологии производства, 
повышает квалификацию своих работников.
И все же работу в этом направлении нельзя признать вполне удовлетворительной. В ней немало пробелов, бессистемных решений и 
запоздалых действий, поэтому столь необходимо внести соответствующие изменения в Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ 
«О международных договорах Российской Федерации»1 и подготовить 
проект федерального закона «О порядке реализации международных 
правовых актов в правовой системе Российской Федерации».
Исследования свидетельствуют о необходимости преодоления 
некоторых схоластических приемов «текстовых сравнений» в рамках 
сравнительного правоведения и углубления анализа динамических 
аспектов. Важнейший среди них — риск, который является плохим 
спутником правового регулирования2. В интересующем нас плане 
необходимо выявлять и предупреждать следующие риски: а) риски 
невыполнения актов международных и интеграционных институтов; 
б) риски противоречий между разными «внешними» регуляторами; 
в) риски ошибочного применения «внешних регуляторов» в рамках 
национального права; г) риски системного характера в рамках соответствующего межгосударственного объединения.
Так, кризисные явления побуждают страны ЕС усиливать общебюджетные регуляторы, обсуждая возможные «выходы» слабых стран 
и т.п. Опыт СНГ показал несоблюдение согласованных решений, 
поэтому вполне оправданно выделение в Государственной программе развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции раздела об анализе рисков в связи со 
вступлением России в ВТО.

1 
СЗ РФ. 1995. № 29. Ст. 2757.
2 
См.: Тихомиров Ю.А., Шахрай С.М. Риск и право. М., 2012.

I. Доклады

Отмечается, что предварительные расчеты показывают наличие 
следующих рисков в условиях присоединения к ВТО: снижение 
инвестиционной привлекательности и рентабельности предприятий; 
невыполнение показателей доктрины; банкротство малых и средних 
предприятий из-за низкой конкурентоспособности; сокращение 
рабочих мест, снижение доходов и уровня жизни на селе. Намечены 
меры по адаптации сельского хозяйства к условиям ВТО и по нейтрализации рисков. Утверждена «дорожная карта» по таможеннотарифному и нетарифному регулированию импорта сельскохозяйственной продукции в рамках присоединения России к ВТО, которая подготовлена структурными подразделениями ведомства с 
участием отраслевых союзов и интегрирует основные направления 
поддержки подотраслей сельского хозяйства, где возникают риски 
в связи с присоединением к ВТО. Разрабатывается российский национальный стандарт и система оценки качества мяса крупного 
рогатого скота. Намечено продление действия ряда налоговых льгот 
для сельскохозяйственных товаропроизводителей, в том числе льготы по налогу на прибыль, льготы по налогу на добавленную стоимость при реализации и ввозе всех видов племенной биопродукции 
до 2020 г.; принятие федерального закона «О ветеринарии», направленного на совершенствование правового регулирования отношений 
в этой области.
В этой же сфере появились разные «внешние» индикаторы. В рамках Таможенного союза заключено соглашение о формах господдержки сельского хозяйства, а один из императивов ВТО жестко 
ограничивает размер государственного субсидирования сельского 
хозяйства. Как быть? Приходится выбирать гибкие формы их реализации, не доводя дело до противопоставления международных норм.
Остается не решенным до конца вопрос о механизме реализации 
п. 4 ст. 15 Конституции РФ о приоритетном действии правил международного договора в случае противоречия с нормами законов. Кто 
устанавливает факт противоречия? Какова процедура? Какова судьба «приостановленных» норм закона? Решить эти вопросы можно в 
вышеназванных федеральных законах.
Думается, в межгосударственных объединениях разного рода 
создается комплексное правовое обеспечение для решения различных функциональных задач. Многоуровневые правовые воздействия 
должны формироваться путем сочетания разных регуляторов для 
решения стратегических и тактических задач. Столь же необходимы 
гибкие процедуры согласования и принятия решений, «наборы» 
согласованных действий государственных органов, бизнеса и других 
субъектов права в рамках единых процедур.

У.Э. Батлер 

Как видно, увеличение объема связей и сотрудничества государств 
порождает новые формы их совместной деятельности. Правовые 
регуляторы интеграционных объединений расширяют спектр сравнительно-правового анализа, поскольку решение функциональных 
задач требует более концентрированного взаимодействия правовых 
систем. Но в любом случае правовой суверенитет стран не должен 
быть нарушен чрезмерной величиной «внешнего» воздействия. Поиск меры — актуальная задача не только национального и международного, но и возникающего интеграционного права. Это новая 
стратегия исследований ученых-юристов всех специальностей.

У.Э. Батлер1,
профессор Университета
штата Пенсильвания
(США)

ЭЛЕМЕНТЫ «НАДНАЦИОНАЛЬНОСТИ» 
В ЕВРАЗИЙСКОМ ЭКОНОМИЧЕСКОМ 
СООБЩЕСТВЕ

Общепризнано, что настоящая экономическая интеграция государств немыслима без наднационального властного органа, который 
был бы способен принимать «законы» обязательного характера и 
применять их, используя определенный механизм. Данный механизм 
может включать в себя международные суды или трибуналы или 
полагаться на национальные суды государств, целью которых будет 
применение данных актов. Для описания данных образований используются различные термины: «союз», «сообщество», «международная организация», «содружество» и другие. Отдельные государства, которые становятся участниками таких образований или организаций, сталкиваются с классической дилеммой: до какой степени 
они готовы позволить рациональным экономическим законам и 
соображениям главенствовать над узконациональными интересами, 
суверенитетом и независимостью.
Основной механизм международного публичного права, используемый для международной интеграции, — это международный договор, который регулируется обычным правом международным до
1 
Заслуженный профессор права им. Джона Эдварда Фоулера Университета штата 
Пенсильвания, почетный профессор сравнительного правоведения Университета Лондона, иностранный член Национальной академии наук Украины.