Пророчество первое

А.И. Куприн  
 

 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 
 

ПРОРОЧЕСТВО 
ПЕРВОЕ 

 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА-М 
2014 

1 

ПРОРОЧЕСТВО ПЕРВОЕ 

 
Страшная книга. Изумительная, беспощадная, пророческая 
книга. Апокалипсис ближайших дней, глумливый и гневный, начертавший образами, жившими пятьдесят лет тому назад, всю 
суть нынешнего большевизма: его характеристику, лозунги, происхождение, идеологию и приемы, а также его бессилие. Эту 
книгу — «Бесы» Достоевского — надо перечитать целиком. Она 
ужасна и точна до портретности Взятые мною из нее случайные 
выдержки я не осмеливаюсь даже сопровождать комментариями. 
Я только расположил их в некотором порядке. 
«Люди из бумажки; от лакейства мысли все это. Ненависть 
тоже тут есть. Они первые были бы страшно несчастливы, если 
бы Россия как-нибудь вдруг перестроилась, хотя бы даже на их 
лад, и как-нибудь вдруг стала безмерно богата и счастлива. Некого было бы им тогда ненавидеть, не на кого плевать, не над чем 
издеваться! Тут одна только животная, бесконечная ненависть к 
России, в организм въевшаяся…» 
«Сколько я вижу и сколько судить могу, вся суть русской революционной идеи заключается в отрицании чести» 
«Они уже больше чем сто миллионов голов требуют для водворения здравого рассудка в Европе». 
«Вы не верите, что мы сделаем смуту? Мы сделаем такую 
смуту, что все поедет с основ». 
«Напечатано вдруг, чтобы выходили с вилами и чтобы помнили, что кто выйдет поутру бедным, может вечером воротиться 
домой богатым. Или вдруг пять-шесть строк по всей России, ни с 
того ни с сего: «Запирайте скорее церкви, уничтожайте Бога, нарушайте браки, уничтожайте права наследства, берите ножи», — 
и только, и черт знает, что дальше». 
«Я уже потому убежден в успехе этой пропаганды, что Россия 
есть теперь по преимуществу то место в целом мире, где все что 
угодно может произойти без малейшего отпору. Святая Русь — 
страна деревянная, нищая и… опасная, страна тщеславных нищих в высших слоях своих в огромном большинстве живет в избушках на курьих ножках». 
«У него хорошо в тетради, — у него шпионство, у него каждый член общества смотрит один за другим и обязан доносом. 
Каждый принадлежит всем и все каждому. Все рабы и в рабстве 

2 

равны. В крайних случаях, клевета и убийства, а главное, равенство. Первым делом понижается уровень образования, наук и талантов. Высокий уровень наук и талантов доступен только высшим способностям, не надо высших способностей!» 
«Он предлагает в виде конечного разрешения вопроса — разделение человечества на две неравные части. Одна десятая доля 
получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми. Те же должны потерять личность и обратиться вроде как в стадо и, при безграничном повиновении, достигнуть, рядом перерождений, первобытной невинности, вроде 
как бы первобытного рая, хотя, впрочем, и будут работать». 
«Рабы должны быть равны: без деспотизма еще не бывало ни 
свободы, ни равенства, но в стаде должно быть равенство». 
«Полное послушание, полная безличность». 
«Я запутался в собственных данных, и мое заключение в прямом противоречии с первоначальной идеей, из которой я выхожу. 
Выходя из безграничной свободы, я заключаю безграничным 
деспотизмом. Прибавлю, однако ж, что кроме моего разрешения 
общественной формулы, не может быть никакого». 
«Первое, что ужасно действует, — это мундир. Нет ничего 
сильнее мундира. Я нарочно выдумываю чины и должности: у 
меня секретари, тайные соглядатаи, казначеи, председатели, регистраторы, их товарищи — очень нравится и отлично принялось. Ну и наконец, самая главная сила — цемент, все связующий, — стыд собственного мнения. Вот это так сила! Я вам говорю, он у меня в огонь пойдет, стоит только прикрикнуть на него, 
что недостаточно либерален». 
«Все это клейстер хороший, но есть одна штучка еще получше: подговорите четырех членов кружка укокошить пятого, под 
видом того, что тот донесет, и тотчас же вы их всех пролитою 
кровью, как одним узлом, свяжете. Рабами вашими станут, не посмеют бунтовать и отчетов спрашивать. Я вам давеча сказал, для 
чего вам Шатова кровь нужна. — Вы этой мазью ваши кучки 
слепить хотите». 
«Никогда разум не в силах был определить зло и добро, или 
даже отделить зло от добра, хотя приблизительно; напротив, всегда позорно и жалко смешивал; наука же давала разрешения кулачные. В особенности этим отличалась полунаука, самый 
страшный бич человечества, хуже мора, голода и войны, неизвестный до нынешнего столетия. Полунаука — это деспот, каких 

3 

еще не приходило до сих пор никогда. Деспот, имеющий своих 
жрецов и рабов, деспот, пред которым все преклонилось с любовью и с суеверием, до сих пор немыслимым, пред которым трепещет даже сама наука и постыдно потакает ему». 
 

* * * 

 
Что же это? Достоевский ли был таким зловещим пророком 
или большевики целиком воспользовались его гениальной буффонадой, чтобы превратить ее в свой катехизис? 
А может быть, вопрос гораздо проще? Может быть, современные потрясатели всемирного покоя — всего-навсего лишь преемники старого русского нигилизма, столь давно знакомого и гнусного Парижу и Женеве, но вдруг выскочившего, подобно сероводородному пузырю, на болоте усталости и скорби русской земли? 
 
1920 г.