Скорбная братия: драма в пяти актах

«ОБРАТНАЯ ПЕРСПЕКТИВА» — 
серия переизданий трудов 
из фонда редких книг Научной 
библиотеки РАНХиГС, которые 
по праву принадлежат к числу 
нестареющей классики. Как 
и в живописи, в литературе 
закон обратной перспективы 
диктует повышенное внимание 
к деталям по мере их удаления. 
В рамках данной серии 
мы возвращаем в текущий 
культурный контекст имена 
и идеи, несправедливо забытые 
или выпавшие по ряду причин 
из поля зрения исследователей. 
С помощью сопроводительных 
статей и комментариев 
современных экспертов мы 
помогаем читателям погрузиться 
в смыслы текстов, написанных 
многие годы назад. 
 

П. Д. Боборыкин

Скорбная 
братия 

Драма в пяти актах

 

| И  ДЕЛО |

Москва | 2023

СЕРИЯ «ОБРАТНАЯ ПЕРСПЕКТИВА»

Боборыкин, П. Д.
Б72  
Скорбная братия: драма в пяти актах / П. Д. Боборыкин; 
вступ. ст. и коммент. А. А. Тесли, подготовка текста 
Д. С. Житенева, С. А. Миллер. — Москва : Издательский дом 
«Дело» РАНХиГС, 2023. — 208 с. — (Обратная перспектива). — 
ISBN 978-5-85006-449-5.

Пьеса «Скорбная братия» русского писателя, публициста 
и драматурга Петра Дмитриевича Боборыкина (1836–1921) — 
замечательная зарисовка о жизни и нравах литераторов 
в России 1860-х гг., где личные драмы писателей  разворачиваются 
на фоне внутриредакционного конфликта в одном 
из известных толстых журналов. П.Д. Боборыкин, внимательный  
наблюдатель и летописец эпохи, подробно фиксировал 
происходившие вокруг него события культурной  жизни, 
в которых и сам принимал активное участие как автор, 
сотрудник и издатель журнала «Библиотека для чтения». 
В «Скорбной  братии» представлена целая галерея портретов: 
прототипами для ее героев послужили Н. Г. Помялов-
ский , Ап. А. Григорьев, Н. А. Некрасов, Н. Н. Страхов и ряд 
других заметных участников литературной  жизни тех лет. 
Текст произведения публикуется впервые, сама рукопись 
считалась ее автором утерянной . Писарская копия 
«Скорбной  братии» была обнаружена при формировании 
фонда редких книг Научной  библиотеки РАНХиГС. Ранее 
она принадлежала известному библиофилу и библиографу
Е. И. Якушкину (1826–1905). Именно по данному экземпляру 
подготовлено настоящее издание.

В оформлении обложки использован фрагмент литографии 
Л. О. Пастернака «За чтением. Нехлюдов-студент читает 
Катюше» из серии иллюстраций к роману 
Л. Н. Толстого «Воскресение» (1899 г.).  

УДК 82-2
ББК 84(2)
ISBN 978-5-85006-449-5

 
 © ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной 
службы при Президенте Российской Федерации», 2023

 УДК 82-2
 ББК 84(2)
 
 Б72

Составители серии:
О. О. Медведева, Д. С. Житенев

Содержание

А. А. Тесля

Предисловие · 7

«Люди сороковых годов» 
и «новые люди»: новооткрытая пьеса 
П. Д. Боборыкина о русских 
«шестидесятых» · 10

П. Д. Боборыкин. Скорбная братия: 
драма в пяти актах

Акт I · 41

Акт II · 70

Акт III · 102

Акт IV · 120

Акт V · 138

Приложение I 

Н. А. Некрасов. В больнице · 160

Приложение II

А. А. Тесля. Евгений Иванович 
Якушкин и его библиотека · 164

Комментарии · 172

П РЕ Д ИС ЛОВИ Е

Петр Дмитриевич Боборыкин (1836–1921) —  вероятно, 
самый плодотворный из авторов, писавших 
по-русски. Или, скажем точнее, самый плодотворный 
из тех, кто добился признания. Он писал, 
кажется, во всех возможных прозаических жанрах —  
романы, повести, рассказы, драмы, статьи 
и научные монографии, выступал как переводчик, 
в том числе и научных трудов.
При жизни —  и, в наследие, после смерти —  
к нему принято было относиться с известной иронией. 
Однако, обозревая написанное им из перспективы 
отдаленной, остается лишь подтвердить 
то, что сознавали уже современники: ему удалось 
создать уникальный портрет русского образованного 
общества, зафиксировать его историю на протяжении 
более чем половины столетия. Боборыкин 
описывал ту среду и тех людей, которых хорошо 
знал —  свой собственный круг общения: образованных 
помещиков и бедных студентов, редакторов 
и издателей, писателей и журналистов, чиновников 
и земских работников, —  и нетрудно заметить, 
что во многом все эти статусы могли принадлежать 
одному и тому же человеку в разные моменты его 
биографии. Боборыкин умел смотреть и подмечать 
приметы времени, имел вкус к деталям —  и одновременно 
тяготел к фиксации перемен, изменений 
социальной реальности. И он был наделен даром 
легкого пера —  недостатком с точки зрения «боль-

П . Д .  Б О Б О Р Ы К И Н .  С К О Р Б Н А Я  Б Р А Т И Я

8

шой» литературы, но благом с точки зрения журналиста 
и беллетриста.
Обращаясь к избитому обороту, скажем, что он 
«незаслуженно забыт», ведь его многочисленные 
романы и очерки —  один из ценнейших источников, 
помогающих составить представление о быте, нравах 
и представлениях русских образованных людей 
с 1860-х гг. и вплоть до начала 1910-х. И в этом отношении 
драгоценно его внимание именно к повседневному, 
рядовому —  ведь о больших спорах и резких 
размежеваниях, о ярких жестах и радикально 
своеобразных индивидуальных стилях жизни мы 
можем узнать при желании из множества других 
источников, а вот о «заурядном» нам узнать намного 
сложнее: современники знают о своей повседневности 
и редко оставляют свидетельства о ней и потому 
так сложно ее реконструировать, когда она 
уже стала прошлым. И если то, что в глазах современников 
было сильными сторонами Боборыкина, 
в основном не утратило значения, то многое из 
того, что было в их же глазах недостатками, —  для 
нас обратилось в достоинство: внимание к своему 
кругу, постоянство тем, зачастую фотографичность 
изображения.
Обнаруженная в фондах библиотеки РАНХиГС 
ранее неизвестная пьеса Боборыкина «Скорбная 
братия» —  замечательный образчик его творчества: 
не только ряд сцен из писательско-журналистских 
нравов 1860-х гг. (которые он хорошо знал и как 
сотрудник, и как издатель одного из толстых журналов 
того времени, «Библиотеки для чтения»), 
но и размышление над уже «уходящей» во второй 
половине 1860-х натурой —  фигурой нигилиста, 
разночинца-писателя, громко вошедшего в литературу 
в конце 1850-х —  начале 1860-х гг. Пьеса 
важна и как снимок своего времени, и как галерея 

П Р Е Д И С Л О В И Е

портретов: прототипами для ее героев послужили 
фигуры Ап. А. Григорьева, Н. Г. Помяловско-
го, Н. А. Некрасова, Н. Н. Страхова и ряд других 
заметных участников литературной жизни 1860-х. 
Поэтому, хотя пьеса сохраняет —  как и всякое добротное 
литературное произведение —  свой интерес 
и при непосредственном, лишенном историко-литературных 
сведений чтении, издание ее снабжено 
материалами, позволяющими увидеть и осознать 
детали, не только переставшие быть общеизвестными 
за давностью лет, но и в момент создания 
бывшие зачастую достоянием довольно узкого собственно 
литературно-журнального круга. В состав 
издания, помимо текста пьесы, входят: (1) вступительная 
статья, посвященная общему контексту создания 
произведения; (2) подробный комментарий, 
проясняющий реалии издаваемого текста; (3) статья-
комментарий о Е. И. Якушкине, из книжного 
собрания которого происходит рукопись. Вступительная 
статья, комментарий и статья-комментарий 
о Е. И. Якушкине подготовлены А. А. Теслей 
(БФУ им. И. Канта).
А. А. Тесля

10

«Люди сороковых годов» 
и «новые люди»: новооткрытая 
пьеса П. Д. Боборыкина 
о русских «шестидесятых»
У  

РОЗАНОВА в «Уединенном» —  его, пожалуй, 
и самой важной, и самой известной книге (
совпадение, следует признать, в истории 
литературы не то чтобы обязательное, но нередкое) —  
есть следующее рассуждение, «лист»:

Удивительно противна мне моя фамилия. Всегда 
с таким чужим чувством подписываю «В. Розанов» 
под статьями. Хоть бы «Руднев», «Бугаев», 
что-нибудь. Или обыкновенное русское «Иванов». 
Иду раз по улице. Поднял голову и прочитал: «
Немецкая булочная Розанова». Ну, так 
есть: все булочники «Розановы», и, следовательно, 
все Розановы —  булочники. Что таким дуракам 
(с такой глупой фамилией) и делать. Хуже моей 
фамилии только «Каблуков»: это уже совсем позорно. 
Или «Стечкин» (критик «Русск. Вестн.», 
подписывавшийся «Стародумом»): это уж совсем 
срам. Но вообще ужасно неприятно носить самому 
себе неприятную фамилию. Я думаю, «Брюсов» 
постоянно радуется своей фамилии. Поэтому 
СОЧИНЕНИЯ В. РОЗАНОВА меня не манят. Даже 
смешно. СТИХОТВОРЕНИЯ В. РОЗАНОВА совершенно 
нельзя вообразить. Кто же будет «читать» такие 
стихи.

— Ты что делаешь, Розанов?
— Я пишу стихи.

« Л Ю Д И  С О Р О К О В Ы Х  Г О Д О В »  И  « Н О В Ы Е  Л Ю Д И »

11

— Дурак. Ты бы лучше пек булки.
Совершенно естественно» 1.

Боборыкин мог бы сказать, думается, нечто похожее, 
если бы был склонен к самоиронии 2. Он не 
вошел, но закрепился в литературном мире с прозвищем «
Бобо», окончательно увековеченным уже 
Достоевским, оттолкнувшимся не только от конкретного 
повода 3, но и от всего литературного облика 
и репутации автора, —  чтобы создать свой 
«Бобок», последнее странное слово или звук, которое 
бормочут или издают полуразложившиеся 
трупы, уже неспособные к загробной болтовне, —  

1. Розанов В. В. Полное собрание «опавших листьев». Кн. 1: 
Уеди ненное / Под ред. В. Г. Сукача. М.: Русский путь, 
2002. С. 61–62.
2. Литература о Боборыкине немногочисленна. Из основных 
работ следует отметить: (1) Линин А. М. К истории буржуазного 
стиля в русской литературе. Ростов-на-Дону, 
1935; (2) Кубиков И. Боборыкин // Литературная энциклопедия. 
Т. 1. М.: Издательство Коммунистической 
академии, 1929; Стб. 522–525; (3) Виленская Э., Ройтберг 
Л. С. П. Д. Боборыкин и его воспоминания // Боборыкин 
П. Д. Воспоминания. В 2 тт. Т. 1. М.: Художественная 
литература, 1965. С. 5–36, а также этих же авторов 
комментарии к воспоминаниям Боборыкина [см. 
также первое книжное издание воспоминаний: Боборыкин 
П. Д. За полвека (Мои воспоминания) / Редакция, 
предисл. и примеч. Б. П. Козьмина. М., Л.: Земля 
и фабрика, 1929]; (4) Муратов А. Б. Боборыкин //
Русские писатели. 1800–1917. Биографический словарь. 
Т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1989. С. 286–290;  
(5) Чупринин С. И. Труды и дни П. Д. Боборыкина //
Боборыкин П. Д. Сочинения. В 3 тт. Т. 1. М.: Художественная 
литература, 1993. С. 5–26.
3. Выхода в свет 2-го издания романа «Жертва вечерняя» (1872) 
и вернувшихся вновь, как и в связи с первым изданием, 
споров о нравственности романа, о тех представлениях 
о мире, что отразились в его героях и в стоящем за ними 
мировоззрении автора.