Ремонт души. Воспоминания о местах и вещах

Ирина Глущенко

Ремонт души

Воспоминания  
о местах и вещах

Москва
2022

УДК  821.161.1
ББК  84(2=411.2)6
Г55

Глущенко, И.

Г55
Ремонт души. Воспоминания о местах и вещах / 
И. Глущенко. — Москва : Директ-Медиа, 2022. — 
112 с.

ISBN 978-5-4499-3206-8

Культуролог Ирина Глущенко совершает своеобразное 
путешествие по пространствам эмоциональной и культурной 
памяти, одновременно обсуждая вопросы, связанные 
с ремонтом квартир и обустройством жилища. Она 
вспоминает свои «малые родины», которые обнаруживаются 
в самых разных местах — от московского района 
«Аэропорт» до Гаскони Д’Артаньяна — и перекидывает 
мостик от литературных реминисценций к бытовым 
практикам. Эти прогулки по реальным и воображаемым 
местам могут оказаться неожиданно полезными тем, 
кто хочет сконструировать собственную повседневность, 
избегая ловушек рынка и соблазнов ностальгии.
Книга предназначается для широкого круга читателей, 
не чуждых рефлексии.

УДК  821.161.1
ББК  84(2=411.2)6

ISBN 978-5-4499-3206-8
© Глущенко И., текст, 2022
© Издательство «Директ-Медиа», оформление, 2022

Пролог

Пролог  •  5 

М 

ногие не любят делать ремонт.
Ужас перед предстоящим разрушением 
понятен: было, может, и не очень хорошо, 
но штатно. То есть жить можно.
А тут приходится ломать собственное жилище, либо 
строить новое, и месяцами, а порой и годами жить в разорении. 
До финала еще далеко, но пыль, грязь, бессилие, 
траты мучают уже сейчас. На ремонтах иногда даже 
рушатся семьи.
Можно посоветовать не зацикливаться на результате, 
а полюбить процесс, не подтверждать постоянно поговорку 
«дураку полработы не показывают», а видеть перспективу.
Но советовать легко.
На моих глазах менялись времена и политические 
системы, мечты и разочарования, образцы и модели, типы 
мастеров и рабочих, концепции и материалы, возможности 
и ограничения, представления о моде и старомодности, 
о чистоте и свинарнике, о деньгах и безденежье, о красоте 
и уродстве, о вкусе и безвкусице, о ценном и никчемном, 
о добротном и сделанном на фу-фу, о необычном и набившем 
оскомину...
А эти слова: серпянка, болгарка, жидкие гвозди, монтажная 
пена, шпатлевка, затирка, уровень, заподлицо, где 
мне всегда слышался то ли «подлец», то ли «западло»!
В какой-то момент забрезжил выход, и чем дальше, 
тем больше прояснялось, что ремонт — это всегда еще 
что-то, что лежит за его пределами.
После этого открытия жить стало гораздо легче.
Я не художник, не архитектор, не дизайнер, не строитель, 
не декоратор. Всю жизнь я по-разному страдала 
от бремени советского образования — оно всегда оказывалось 
либо избыточным, либо недостаточным.
Я филолог когда-то и культуролог теперь, что бы это 
ни означало.
Однако по каким-то удивительным обстоятельствам, 
я многие годы живу в перманентном ремонте, и ни одно 
занятие, пожалуй, не доставляет мне столько удовольствия!

Пролог  •  6 

***

Ремонт, о котором я буду писать, не обычный, а культурологический.

Читатель не найдет здесь рассказов о стройматериалах, 
3D-моделях, визуализации, выкрасах, рабочих треугольниках 
и мокрых зонах.
Зато будет о впечатлениях, эмоциях, воспоминаниях, 
фантазиях, уместности и соразмерности.
Принципы, по которым делается культурологический 
ремонт, не профессиональные и не рыночные. 
Но здесь не обойтись без некоторого багажа и способности 
к рефлексии.
Культурологический ремонт вскрывает слои жизни, 
причем он подчиняется не каким-либо законам и правилам, 
а внутренней уверенности самого человека, строится 
не по велению, а по хотению, как говорили в сказках.
Скажу сразу: моя книга вряд ли подходит тем, кто 
уважает дороговизну и презирает дешевку и самодеятельность. 
Я никогда не пойму, для чего нужны специальные 
«доводчики» в кухонных ящиках. Ничего не знаю про мрамор, 
глянец, камень и боюсь джакузи. Есть еще бытовая 
техника, без которой сейчас вроде бы не обойдется ни один 
уважающий себя человек. Мои познания в этой сфере 
скромны, но отнесем это к моей отсталости.
Часто на сайтах, посвященных ремонту и дизайну 
интерьера, публикуют бюджет ремонтов. «Всего три миллиона» — 
пишут они с радостью.
У культурологического ремонта есть большое преимущество: 
чуть-чуть дерзости, и мы с вами перехитрим 
рынок так, что любо-дорого будет посмотреть (пока, 
конечно, рынок не перехитрит нас и не начнет продавать 
концепцию «культурологического ремонта» почем зря).
Помимо «культурологического ремонта» я введу 
также понятие «малых родин», которое в моем опыте 
будет центральным. Таких родин может быть много, и они 
далеко не всегда связаны с местом рождения.
Культура здесь предстает в интерпретации Александра 
Доброхотова, а именно, как «своего рода память 

Пролог  •  7 

об утраченном рае», которая «порождает мир очеловеченной 
природы и овеществленной человечности»1. На памяти 
об утраченном рае не в последнюю очередь основан и мой 
культурологический ремонт.
И этой рай — библейский или мильтоновский — для 
меня отнюдь не предполагает безоблачности. Он отражает, 
скорее, то состояние полноты, даже горькой, 
которая возникает, когда человек проживает какую-то 
важную часть своей жизни. Испанское слово impacto — 
воздействие, но и удар, как нельзя лучше описывает это 
ощущение. А если оно связано с определенным местом, 
возникает очень сильная связь, которая иногда не отпускает 
до конца дней.
Здесь также будут отсылки к книгам, театру и кино, 
не столько для выявления культурных параллелей, сколько 
для того, чтобы показать, что культурологический ремонт 
сродни вымыслу и игре. 
Спасибо моим близким, умершим и здравствующим, 
без которых не было бы ни этих мыслей, ни этой книги 
и уж, конечно, ни одного ремонта.

1 А. Л. Доброхотов Философия культуры. Нац. исслед. ун-т «Высшая 
школа экономики». — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 
2016. С. 351.

Глава 1
 
Рай потерянный 
и обретенный