Человек без пальто : стихи

Серия «ГРАНИ СВЕТА»

Евгений ГЛУШАКОВ





                ЧЕЛОВЕК БЕЗ ПАЛЬТО





            Стихи













Москва Издательство «ФЛИНТА» 2024

УДК 821.161.1
ББК 83.3(2=411.2)5/6
     Г55












     Глушаков Е.Б.
Г55    Человек без пальто :стихи /Е .Б. Глушаков. —Москва :
     ФЛИНТА, 2024. — 280 с. — (Серия «ГРАНИ СВЕТА»). — ISBN 978-5-9765-5348-4. — Текст : электронный.


        Стихи о важнейшем, начиная от Космоса и кончая кухонной поварёшкой. Всё, во что мы погружены, чем увлечены, в чём замешаны. Вся наша человеческая, личностная правда и сущность. И не то, чтобы натурально, но в поэтическом осознании и преломлении.
        Книга предназначена для каждого, кто в душе поэт.


                                                  УДК 821.161.1 ББК83.3(2=411.2)5/6



     На обложке — картина Ван Гога «На пороге вечности» (1890)




ISBN 978-5-9765-5348-4

            © Глушаков Е.Б., 2024
            © Издательство «ФЛИНТА», 2024

        ПОСРЕДИ БОЖЬЕГО ТВОРЕНИЯ


   Книга о нашей Вселенной. О той, которая далеко — планеты, звёзды; и которая близко — природа, люди, вещи; и которая в нас — идеи, мысли, чувства. И была бы она предельно проста, если бы всё это: близкое и далёкое, внутреннее и внешнее, чуждое и родное — самым неожиданным образом не переплеталось и не пребывало в постоянной борьбе.
   Ровно посреди этого опасного великолепия находится человек, т.е. каждый из нас и, как ни парадоксально, при своём столь очевидно обозначенном положении озабочен поисками... своего места! И не только места, но и понимания — кто он такой, в чём его предназначение?
   Бог, Вселенная и мы.

ГРАНИ СВЕТА


           Всё начиналось издали. С намёка.
           Сперва — лишь слух о Боге — небыль, миф: Всё было Бог — и чем трава намокла, И чем терзал сухую падаль гриф.

           Бог чудился и в идолах, и в страхах, Казался и ужасен, и жесток, В прах уходил и возникал из праха, И средоточьем зла казался Бог.

           В умах незрелых без конца дробился
           На множество стихий, обрядов, тел: Бог ручейка, бог солнечного диска, Бог — землепашец, кормчий, винодел.

           И лишь в накате миропониманья,
           В одно собравшем тысячи причин, Бог посетил разумное сознанье Как Царь всего, над всеми Господин.

           И властвовал не грубо, не предметно, Но потаённым Духа естеством.
           История и жизнь — все грани света — На Нём сошлись и растворились в Нём.

           И Он уже не прочил наказанье, Грозя уничтожением всего, Но о спасенье даровал познанье, На крест подвигнув Сына Своего.

           И людям, как всегда: тугим — на ухо,
           На сердце — гордым, на глаза — слепым, Послал в поводыри Святого Духа, Чтоб узкий путь Любви открылся им.

ПРИРОДНАЯ ГРАНЬ

        ЗОЛОТАЯ ЧЕРЕПАХА

          Вот солнце — черепахой золотой Вползло по склону невысокой горки И высунуло голову из норки
          На окрик Маяковского: «Постой!..»

          Собрало капли на траве — росу, Что лучезарно вспыхнула улыбкой, Возможно, адресованной овсу, Примятому грозой, возможно, рыбкам.

          Личинки звёзд за облаком ища, Передохнуло в ласковом зените, И высветило в озере леща,
          И, жмурясь, прошептало: «Извините...»

          Вдоль журавлями вышитой канвы На васильки сползло, на повилику, И высушила юную улыбку
          Так весело искрившейся травы.

          Под сенью кипарисов и секвой Пластунские блужданья прекратила И вновь звалась не солнце, а Тортилла, В болотце остужая панцирь свой.


8

        ДЕТИ СОЛНЦА


          Не заворожен играми пространства И в глупые мечты не погружён, Слежу как день в ночную тень прокрался, В измене уличив дебелых жён.
          Слежу за переменами погоды, За солнцем, преисполненном потуг Увесить сад шедеврами природы, Что повторят его горящий круг, Его великий, огнеликий профиль, Бордово-жёлтый в крапину устав, Чтоб на червей сердито хмурить брови, Своё потомство — в яблоке узнав. Хотя, конечно, все тут — дети солнца, И светом, словно соком налились, Пока оно лучится и смеётся На перекрестье сумасшедших линз.


        ЗВЁЗДЫ И КОВЫЛЬ

            Чтоб мы, как пошлые фантомы, Не жили наперекосяк, Нас усмиряли фаэтоны
            И квартирантки на сносях.
            А споры за полночь, и ссоры, И жаром пышущая грудь — Считай, не хуже, чем рессоры, Смягчать умели тряский путь.

            И ветер мчался без дороги, По небу колотя, что цепь, И рослым жеребцам под ноги Бросалась меркнущая степь.


9

              Ночь упивалась гордым правом Не знать ни мошек, ни стрекоз, И звон копыт летел по травам, Над падалью орлов и звёзд.

              Бурлили беды по оврагам, Кидался ветер на людей, А время — то в галоп, то шагом, То обгоняло лебедей;
              И в колбе с электронным вихрем Зачем-то уверяло нас, Что никогда уже не вникнем Ни в этот век, ни в этот час.

              И бешено в припадке гнева Водившие ночным пером, Мы отрывались от припева И шли к развязке напролом;
              И превращали небыль в были, А землю выжженную — в пыль, И были, но своё отбь1ли И к звёздам отбыли в ковыль.


        КРОВЬ ГОРОДОВ

             В толпах давимся. Нет нам числа. Растекаемся. Снова схлестнулись. Мы — не люди, мы — антитела В разветвлённых артериях улиц. Столкновения, спазмы, рывки И закупорка хищных потоков... Мы — тела, но безумные только, Мы — тела, но душе вопреки.


10