Наука в поисках Бога

T H E  V A R I E T I E S 
O F  S C I E N T I F I C 
E X P E R I E N C E

CA R L  SA G A N

A PERSONAL VIEW OF THE SEARCH FOR GOD

Penguin Books

Москва
2018

Перевод с английского

Н АУ К А
В П О И С К А Х
Б О ГА

К А РЛ С А ГА Н

ISBN 978-5-91671-780-8 (рус.)
ISBN 978-0-14-311262-4  (анг.)

Все права защищены. Никакая часть этой книги 
не может быть воспроизведена в какой бы 
то ни было форме и какими бы то ни было средствами, 
включая размещение в сети интернет 
и в корпоративных сетях, а также запись в память 
ЭВМ для частного или публичного использования, 
без письменного разрешения владельца 
авторских прав. По вопросу организации доступа 
к электронной библиотеке издательства обращайтесь 
по адресу mylib@alpina.ru

© Democritus Properties, LLC, 2006
 
All right reserved including the rights of 
reproduction in whole or in part in any form.
© Издание на русском языке, 
перевод, оформление. 
ООО «Альпина нон-фикшн», 2018

УДК 001.19:211.1
ББК 86.212
 
С13

Переводчик Мария Десятова
Научный редактор Владимир Сурдин
Редактор Антон Никольский

Саган К.

С13  
Наука в поисках Бога / Карл Саган ; Пер. с англ. — М. : Альпина 
нон-фикшн, 2018. — 311 с.

ISBN 978-5-91671-780-8

Непревзойденный Карл Саган подробно излагает свои представления 
о взаимоотношениях науки и религии, описывает свои поиски в стремлении 
понять природу священного начала в необозримом космическом 
пространстве. Демонстрируя потрясающую глубину познаний, великий 
астроном и астрофизик предлагает сокровенный разговор на такие 
темы, как вероятность существования разума на других планетах, креационизм, 
и теорию так называемого разумного замысла, а также новую 
научную концепцию «информированное вероисповедание». Прочитанные 
в честь столетнего юбилея знаменитых Гиффордских лекций 
в Шотландии в 1985 г., но опубликованные только в 2006 г., эти выступления 
дарят нам уникальное знакомство с одним из самых выдающихся 
умов XX в.

УДК 001.19:211.1
ББК 86.212

СОДЕРЖАНИЕ

От редактора ...................................................................................7

От автора .......................................................................................17

Лекция первая

Природа и чудо. 
Прогулка в небеса ...........................................................................19

Лекция вторая

Мы проиграем в храбрости Копернику ..................................53

Лекция третья

Органическая Вселенная..............................................................85

Лекция четвертая

Внеземной разум ...........................................................................129

Лекция пятая

Сказания об инопланетянах. Взгляд с точки зрения 
эволюции религии ........................................................................153

Наука в поисках Бога

Лекция шестая

Гипотеза о боге ..............................................................................177

Лекция седьмая

Религиозный опыт ........................................................................201

Лекция восьмая

Преступления против творения ..............................................225

Лекция девятая

Поиск ................................................................................................249

Избранные вопросы .................................................................259

Благодарности............................................................................299

Предметный указатель ............................................................303

Источники иллюстраций ........................................................309

От редактора

К

арл Саган был ученым, но некоторыми своими качествами 
напоминал мне ветхозаветных пророков. Упираясь 
в стену — стену наукообразной абракадабры, мистифицирующей 
науку и скрывающей от нас ее сокровища, 
или стену вокруг наших душ, не позволяющую с открытым 
сердцем принимать научные откровения, — упираясь 
в какую-нибудь из этих древних бесконечно высоких стен, 
он, словно библейский Иисус Навин, бросал все свои силы 
на то, чтобы разрушить их.
Ребенком в Бруклине он читал на иврите молитву «Шма» 
из «Второзакония» на храмовых службах: «И люби Господа 
Бога твоего всем  сердцем твоим, и всей душою твоей, и всем 
существом твоим». Он знал ее наизусть, и, возможно, 
именно она побудила его задуматься: «Что такое любовь 
без понимания? Есть ли у нас, людей, большее могущество, 
чем способность ставить перед собой вопросы и познавать?»
Чем больше Карл узнавал о природе, о безграничности 
Вселенной и невероятных временны х масштабах космической 
эволюции , тем больше это его воодушевляло.
Еще одна ветхозаветная черта: он не мог жить раздвоенной 
жизнью, используя в лаборатории одно мировоззрение, 

Наука в поисках Бога

а другое, противоположное, оставляя для празднования субботы. 
К идее Бога он относился предельно серьезно, и ей 
пришлось пройти строгие испытания.
Почему, думал он, описанный в Библии вечный и всеведущий 
Создатель с уверенностью обосновывает столько 
фундаментальных заблуждений по поводу Творения? Почему 
Бог Священного Писания знает об окружающем мире 
гораздо меньше, чем мы, новоселы, которые только начали 
изучать Вселенную? Он не мог заставить себя закрыть глаза 
на библейский образ плоской Земли 6000 лет от роду и особенно 
плачевным находил представление о том, что человека 
создали отдельно от всех остальных живых существ. 
Наше родство со всеми прочими формами жизни подкрепляется 
бесчисленным множеством четких и убедительных 
доказательств. Для Карла теория Дарвина , согласно которой 
жизнь развивалась путем естественного отбора в течение 
долгих геологических эпох, была не просто более научной, 
нежели Книга Бытия , она дарила и более глубокие, 
более полноценные духовные переживания.
Карл полагал, что раз мы так мало знаем о природе, 
то о Боге мы знаем и того меньше. Мы только-только начинаем 
осознавать величие космоса и сложных законов, 
управляющих эволюцией триллионов (а может, и бесконечного 
числа) миров. В свете этих новых представлений 
Бог, сотворивший наш мир, выглядит безнадежно мелким 
и устаревшим, склонным к чисто человеческим заблуждениям 
и тщеславию.
Карл утверждал это не на пустом месте. Он изучал мировые 
религии, как ныне существующие, так и отжившие, 
с той же жаждой знаний, которую проявлял в научной области. 
Его завораживала их поэтичность и богатая история. 
Дискутируя с представителями духовенства, он, случалось, 

От редактора

умудрялся превзойти их в цитировании священных текстов. 
Иногда из этих дискуссий рождалась долгая дружба и совместная 
деятельность в области защиты жизни на Земле.
Однако он никак не мог понять, зачем отделять науку, 
которая представляет собой всего лишь способ поиска истины, 
от того, что мы считаем священным, то есть от истин, 
внушающих любовь и благоговение.
Он спорил не с Богом, а с теми, кто считает, будто познание 
священного уже завершено. Присущая науке неизменная 
революционная убежденность в том, что поиски истины 
не заканчиваются никогда, казалась ему единственно 
приемлемым в своей скромности подходом, достойным познаваемой 
Вселенной. Научная методология с ее постоянной 
работой над ошибками, позволяющей нам сохранять 
честность вопреки хронической склонности проецировать, 
заблуждаться, обманывать себя и других, представлялась 
Карлу верхом духовной дисциплины. Если вы ищете священное 
знание, а не просто утоляете свои страхи, у вас вырабатывается 
скептический подход.
Идею применения научного метода к глубоко философским 
вопросам часто порицают как сциентистскую . Это 
порицание исходит от тех, кто считает, что религиозную 
веру следует оградить от посягательств научной критики, 
что вера (убежденность без доказательств) — это достаточный 
способ познания. Карл понимал их чувства, но сам 
утверждал вслед за Бертраном Расселом , что «необходимо 
не только желание верить, но и желание познать, то есть совершенно 
противоположное»1. И во всем, даже принимая 
собственную печальную участь, — он угас от воспаления 

1 Рассел Б. Искусство мыслить — М.: Идея-Пресс: Дом интеллектуальной 
книги, 1999.

Наука в поисках Бога

легких 20 декабря 1996 г., перенеся до этого три пересадки 
костного мозга, — Карл не хотел просто верить, он хотел 
знать.
Стена, разделившая религию и науку, была воздвигнута 
всего каких-нибудь пять столетий назад. До этого они были 
едины. И только когда ряд верующих, пожелавших «проникнуть 
в замыслы Господа», осознал, что для этого нет 
более могущественного средства, чем наука, понадобилось 
возвести стену. Эти люди — к их числу принадлежали Галилей , 
Кеплер, Ньютон , а много позже и Дарвин — начали 
формулировать и совершенствовать научный метод. Наука 
взмыла к звездам, а традиционной религии, которая предпочла 
отрицать новые откровения, оставалось только огородиться 
стеной.
Наука открыла нам путь во Вселенную. И тем не менее 
наши представления об окружающем мире остаются 
по-детски узкими и незрелыми. Мы страдаем духовно-
культурным параличом, мы не способны взглянуть 
в лицо бесконечности, смириться со своим периферийным 
положением и найти свое подлинное место в структуре 
природы. Мы обращаемся со своей планетой так, словно 
нам есть куда податься. Само занятие наукой — это уже 
проблеск здравомыслия. Однако нам недостаточно принимать 
эти представления умом, пока мы цепляемся за духовную 
идеологию, которая не только оторвана от природы, 
но и во многом презирает все природное и естественное. 
Карл считал, что мы можем сохранить искусно сплетенную 
ткань жизни, лишь пропуская научные открытия через 
сердце.
И он это делал. «Каждый из нас драгоценен в масштабах 
Космоса. Если человек не согласен с вами, пусть он живет. 
Среди ста миллиардов галактик вы не найдете другого 

От редактора

такого», — писал он в своей книге «Космос»1. Он годами 
лоббировал в НАСА идею развернуть «Вояджер-2» к Земле 
и сделать снимок нашей планеты, когда он будет пролетать 
недалеко от Нептуна . Чтобы потом мы, разглядывая 
это изображение, увидели наш дом таким, каков на самом 
деле, — крохотной «голубой точкой» в бескрайнем космическом 
просторе. Он мечтал достичь духовного понимания 
нашего истинного положения в мире. Словно древний пророк, 
он хотел вывести нас из плена, чтобы мы по собственному 
почину взялись оберегать свой дом.
Карл хотел, чтобы мы считали себя не неудачным слепком 
разочаровавшегося Создателя, а звездной материей, 
сотворенной из атомов , выкованных в огненных горнилах 
далеких звезд. Для него мы представляли собой «звездное 
вещество, размышляющее о звездах; упорядоченные системы 
из десяти миллиардов миллиардов атомов, изучающие 
эволюцию атомов, прослеживающие долгий путь, 
который, по крайней мере здесь, привел к появлению сознания». 
Для него наука была отчасти «осведомленным поклонением». 
Ни один этап на пути к просвещению нельзя 
объявить священным, только сам поиск.
Такое мировоззрение в том числе и заставляло его вступать 
в конфронтацию с коллегами, круша стены, заслоняющие 
от большинства из нас научные взгляды и ценности. 
Другой его страх заключался в том, что мы не сумеем сохранить 
даже тот ограниченный уровень демократии , которого 
достигли. Наше общество опирается на науку и высокие 
технологии, но лишь незначительное меньшинство обладает 
хотя бы поверхностным представлением об их устройстве 
и функционировании. Как мы можем выступать 

1 Саган К. Космос. — М.: Альпина нон-фикшн, 2018.

Наука в поисках Бога

ответственными гражданами демократического общества 
и принимать грамотные решения в свете неизбежных препятствий, 
создаваемых этими новообретенными силами?
Мечта о критически мыслящем обществе, воспринявшем 
науку как образ мышления, побуждала Карла выступать 
там, где ученых встретишь не часто, — в детских садах, 
на церемониях принятия гражданства, в колледже для 
темнокожих на сегрегированном Юге в 1962 г., на мирных 
демонстрациях гражданского неповиновения, на передаче 
«Сегодня вечером» (Tonight). И все это без отрыва от первопроходческой, 
поразительно продуктивной, новаторски 
смелой междисциплинарной научной работы.
Приглашение выступить на Гиффордских лекциях 
по естественной теологии в Университете Глазго в 1985 г. 
он принял с особым воодушевлением. Еще бы, ведь это 
ставило его в один ряд с выдающимися учеными и философами 
последнего столетия: Джеймсом Фрейзером , Артуром 
Эддингтоном, Вернером Гейзенбергом, Нильсом Бором, 
Альфредом Нортом Уайтхедом, Альбертом Швейцером, 
Ханной Арендт.
Карл рассматривал эти лекции как возможность подробно 
изложить свое понимание взаимоотношений религии 
и науки и рассказать о собственных попытках постижения 
природы священного. В лекциях он затронул в том 
числе и темы, о которых уже писал, однако в результате 
мы получаем исчерпывающее авторитетное мнение (хотя 
он на каждом шагу подчеркивает, что это всего лишь его 
личный взгляд) по этим бесконечно интересным вопросам.
Перед каждой Гиффордской лекцией Карла представлял 
кто-нибудь из выдающихся представителей университета — 
и с удивлением отмечал, что с каждым разом приходится подыскивать 
аудитории все большего размера, чтобы вместить 

От редактора

увеличивающийся поток слушателей. Я старалась редактировать 
как можно бережнее, чтобы ненароком не исказить 
смысл сказанного Карлом, но позволила себе смелость 
убрать и эти вступительные реплики, и сотню с лишним 
вставок «Смех в зале», присутствовавших в расшифровке 
аудиозаписи.
Оговорю заранее, что любые недостатки этой книги — 
моя вина, а не Карла. Хотя даже по неотредактированной 
расшифровке видно, насколько свободно и гладко — почти 
как по-писаному — изъясняется докладчик, все же сборник 
лекций — это не то же самое, что книга. Тем более что Карл, 
лауреат Пулитцеровской премии, каждую свою публикацию 
прочесывал предварительно раз по двадцать — двадцать 
пять, выискивая ошибки и стилистические неточности.
Смех на лекциях звучал часто, но случалась и звенящая 
тишина, которая воцаряется, когда и лектор, и аудитория 
захвачены высказанной идеей. По длинным диалогам с некоторыми 
слушателями после лекции видно, как Карл подходил 
к разбору вопросов. Я присутствовала на каждом его 
выступлении, и даже сейчас, 20 лет спустя, помню его потрясающую 
способность сочетать свою принципиальную, 
кристально четкую позицию с уважением и чуткостью к тем, 
кто его взглядов не разделяет.
Американский психолог и философ Уильям Джеймс  читал 
Гиффордские лекции в первые годы XX в. Впоследствии 
он издал на их основе книгу «Многообразие религиозного 
опыта»1, которая переиздается и по сей день. Восхищаясь 
выведенным Джеймсом определением религии как «ощущения, 
что во Вселенной нам уютно», Карл процитировал его 

1 Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. — М.: Академический 
проект, 2017.