Журнал филологических исследований, 2023, № 3

ISSN 2500-0519 
 
ЖУРНАЛ ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ 
Сетевой научный журнал 
Том 7 
■ 
Выпуск 3 
■ 
2023 
 
Выходит 4 раза в год   
 
 
 
 
 
 
      Издается с 2016 года 
 
 
Свидетельство о регистрации средства 
массовой информации  
Эл № ФС77-63239 от 06.10.2015 г. 
 
Издатель:  
ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М» 
127282, г. Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1 
Тел.: (495) 280-15-96 
Факс: (495) 280-36-29 
e-mail: books@infra-m.ru 
http://www.infra-m.ru 
 
 
Ответственный редактор:  
Титова Е.Н. 
e-mail: titova_en@infra-m.ru 
 
© ИНФРА-М, 2023 
 
 
 
Присланные рукописи не возвращаются.  

Точка зрения редакции может не совпадать 
с мнением авторов публикуемых материалов.  

Редакция 
оставляет 
за 
собой 
право 
самостоятельно 
подбирать 
к 
авторским 
материалам иллюстрации, менять заголовки, 
сокращать тексты и вносить в рукописи 
необходимую 
стилистическую 
правку 
без 
согласования 
с 
авторами. 
Поступившие 

в редакцию материалы будут свидетельствовать 
о 
согласии 
авторов 
принять 
требования 
редакции.  

Перепечатка 
материалов 
допускается 

с письменного разрешения редакции.  

При цитировании ссылка на журнал «Журнал 
филологических исследований» обязательна.  

Редакция 
не 
несет 
ответственности 
за 
содержание рекламных материалов.  

 

САЙТ: http://naukaru.ru/ 
E-mail: titova_en@infra-m.ru 

СОДЕРЖАНИЕ

Теория литературы 

Майер Р.В.  
О применении компьютерных технологий для выявления 
ключевых концептов в рассказе В.Г. Короленко  
«Сон Макара» 
 
Погадай Е.В.  
«Конец прекрасной эпохи» И.А. Бродского или «смерть 
поэта»? (о методологических возможностях имманентного 
анализа) 
 
Подтележникова Е.Н.  
Фрейм «еда» в романе М. Фрая «Чужак» 
 

Теоретическая, прикладная и сравнительно - 
сопоставительная лингвистика 

Акимова А.С.  
К вопросу тематической классификации терминов 
якутских ювелирных украшений 
 
Кравец П.С.  
Характеристика методов обработки неопределенности  
в лингвистике с использованием теории вероятностей  
и нечеткой логики 
 

Русская литература и литература народов Российской 
Федерации 

Сысоева О.А., Юй Сяохань 
Изучение творчества И.А. Бунина в Китае в 1920-1930-е 
годы (на примере работ Вэй Цунву и Чжэн Линькуаня) 
 
Якименко К.А.  
Значение педагога в формировании личности студента 
на примере романа В. Солоухина «Мать-и-мачеха» 
 
Медиакоммуникации и журналистика 
Тарасов М.И.  
«Стилистические задачи» Ивана Гаврилова: концепция  
и содержание пособия 
 
Тереня Ю.Ю.  
Педагогические журналы русского зарубежья 1920-1940 гг. 
в наследии отечественных педагогов XX века 
 
Дерябкина В.Д.  
Современные функции разговорной лексики  
в текстах материалов издания «Мел» 
 
Донина О.В.  
Технологии искусственного интеллекта в языковом 
образовании

О применении компьютерных технологий  
для выявления ключевых концептов  
в рассказе В.Г. Короленко «Сон Макара» 
 
On the use of computer technology to identify key  
concepts in V.G. Korolenko’s story «Makar's Dream»  
 
 
Майер Р.В. 
Д-р пед. наук, звание доцент, Заслуженный деятель науки Удмуртской Республики, профессор, 
Глазовский государственный педагогический институт им. В.Г. Короленко 
e-mail: robert_maier@mail.ru 
 
Mayer R.V. 
Doctor of Pedagogical Sciences, Associate Professor, Honored Scientist of Udmurt  
Republic, professor, Glazov Korolenko State Pedagogical Institute 
e-mail: robert_maier@mail.ru 
 
Аннотация 
Проанализирована лексика рассказа В.Г. Короленко «Сон Макара», получен список идео-
глосс с указанием числа использований, выявлены основные тематические группы: 1) человек, 
люди; 2) крестьянский быт, работа; 3) природа, окружающий мир; 4) здоровье, органы, 
части тела; 5) хронотоп; 6) религия, вера; 7) мысли, знания, чувства; 8) животные; 9) взаимодействие 
персонажей друг с другом; 10) пьянство; 11) населённый пункт.  
Ключевые слова: В.Г. Короленко, идеоглосса, концепт, лексическое пространство, картина 
мира, языковая личность.  
 
Abstract 
The vocabulary of V.G. Korolenko's short story «Makar's Dream» is analyzed, a list of ideoglosses 
with an indication of the number of uses is obtained, the main thematic groups are identified: 1) 
man, people; 2) peasant life, work; 3) nature, the surrounding world; 4) health, organs, body parts; 
5) chronotope; 6) religion, faith; 7) thoughts, knowledge, feelings; 8) animals; 9) interaction of 
characters with each other; 10) drunkenness; 11) locality. 
Keywords: V.G. Korolenko, ideoglossa, concept, lexical space, worldview, linguistic personality. 
. 

Введение 
Одной их важных проблем филологии является изучение индивидуальной языковой 
картины мира (КМ) писателя, его языковой личности. Языковая КМ включает в себя индивидуальные 
и творчески переработанные представления о мире, которые художник стремится 
воплотить в своих произведениях, а также словесные образы, лексику и синтаксис, отражающие 
индивидуальный стиль и особенности мышления автора.  
По мнению Ю.Н. Караулова [6, c. 43] полное описание языковой личности предполагает: 
1) изучение ее вербально-семантического уровня (полный лексикон, ассоциативный 
словарь и т.д.); 2) характеристику языковой модели мира писателя, его тезауруса (концепты 
и связи между ними); 3) исследование мотивационного уровня, означающее «выявление 
жизненных или ситуативных доминант, установок, мотивов, находящих отражение в процессах 
порождения текстов и их содержании, а также в особенностях восприятия чужих текстов». 
Лексическая составляющая языковой картины мира может быть охарактеризована совокупностью 
используемых автором ключевых концептов (идеоглоссов), упорядоченных по 

частоте употребления. Ключевые слова являются основными доминантами семантического 
пространства художественного произведения, выступают связующим звеном между языком 
художественного текста и текстообразующим концептом. Они притягивают внимание читателя, 
обладают наибольшей эстетической значимостью, представляя собой доминанты семантического 
пространства текста, несут высокий когнитивный потенциал, выступая в качестве 
маркеров идейно-тематического поля текста [13]. 
Цель статьи: обсудить методику изучения концептуального и лексического пространства 
художественных текстов путем их анализа на компьютере и применить ее для анализа 
рассказа В.Г. Короленко «Сон Макара». Полученные результаты будут способствовать 
более глубокому постижению языковой личности писателя. Методологической основой исследования 
являются работы  Т.В. Бахваловой и А.Р. Поповой [1], Е.В. Туктангуловой [12], 
Е.А. Узенцовой [13], А.И. Хартиковой [14] (лексическое и концептуальное пространство текста), 
Ю.Н. Караулова [6], О.Д. Тихоненко [11] (понятия «идиолект», «идиостиль», «языковая 
личность»), С.Г. Воркачева [3], В.И. Карасика [5], О.И. Лыткиной [7] (лингвокультурология, 
языковая личность, концепт), И.Р. Гальперина [4], Р.В. Майера и Н.Н. Закировой [8] (методы 
исследования текста), Т.Б. Радбиля [10] (языковой менталитет). А.А. Буевич [2], Е.А. Макарова [
9] (религиозные концепты). 
 
Результаты исследования 
Лексический состав художественного произведения зависит от: 1) языковой картины 
мира писателя; 2) описываемых событий. Изучение языковой личности писателя предусматривает 
лексический анализ его произведений, перечисление всех используемых слов и их 
группировку по тематическим группам. При этом можно перейти от изучения довольно 
большой совокупности слов, относящихся к различным тематическим группам, к изучению 
ключевых концептов – идеоглоссов, которые представляют собой тезаурусообразующие понятия 
и воспроизводят содержание текста в свернутом виде. Под идеоглоссами понимают 
«единицы когнитивного уровня в структуре языковой личности, лексические маркеры индивидуальной 
манеры создания художественного текста, важный концепт в языковой картине» 
[6]. В тексте они играют роль ключевых концептов, образуют точки концентрации смысла, 
своеобразные центры кристаллизации, вокруг которых формируются ассоциативные и концептуальные 
поля. Идеоглоссы – единицы индивидуального авторского лексикона, важные 
концепты, характеризующие идеолект автора; часто они выступают семантическими множителями, 
от которых образуются другие слова.  
 
В качестве предмета изучения нами был выбран рассказ «Сон Макара» (В.Г. Короленко, 
1883 г.), повествующий о крестьянине Макаре, который мечтал спасти свою душу, много 
трудился, но бедно жил и часто пил. Накануне Рождества Макар поехал в тайгу, чтобы проверить 
поставленные ранее ловушки. В лесу он встретил соседа Алёшку и подрался с ним. 
Затем Макар лег на снег и заснул (или умер). Он оказался в загробном мире, поп отвел Макара 
на суд к Тойону, который должен был определить, куда направить душу Макара. Помощники 
Тойона с помощью весов взвешивали грехи и добрые дела Макара. Когда он поведал 
о своём горьком существовании, Тойон и его окружающие, расплакались, чаша с грехами 
стала легче. 
Для выявления ключевых концептов произведения его текст был проанализирован с 
помощью Интернет-сервиса advego.com. На выходе получился список слов в начальной 
форме с указанием количества и частоты использования (файл spisok.txt). При этом причастия 
и деепричастия преобразовывались в глаголы. Изучение этого списка позволило выявить 
часто используемые слова и разделить их на тематические группы, соответствующие 
смысловым компонентам лексического пространства произведения. Для этого применялась 
компьютерная программа, написанная в ABCPascal, которая из файла slova.txt берет подсло-
во (например, -вес-, -хлеб-, -юрт- и т.д.), выбирает из файла spisok.txt все слова, содержащие 
данное подслово, записывает их в файл vihod.txt.  

В результате анализа и классификации удалось выявить следующие тематические 
группы слов и соответствующие им ключевые концепты: 1) слова обозначающие людей 
(концепт – человек, люди), x1 = 450; 2) крестьянский быт, работа, x2 = 308; 3) природа, окружающий 
мир, x3 = 238; 4) здоровье, органы, части тела, x4 = 200; 5) хронотоп, x5 = 177; 6) религия, 
вера, x6 = 159; 7) мысли, знания, чувства, x7 = 153; 8) животные, x8 = 100; 9) взаимодействие 
персонажей, x9 = 71; 10) пьянство, x10 = 52; 11) населённый пункт, x11 = 23.  
Полученные результаты представлены ниже. 
1. ЧЕЛОВЕК, ЛЮДИ (x1 = 450): a) по именам (208): Макар – 167, Иван – 26, Алешка – 
14, Макарушко – 1; б) по национальности (60): татарин (татарский) – 27, чалганец (чалган-
ный, чалганский) – 16, якут (якутский, якутка) – 16, поселенец-татарин – 1; в) по роду деятельности (
113): поп (попик) – 64, работник – 13, всадник – 6, исправник – 6, хозяин – 5, 
убийца – 3, воин – 2, вор – 2, комночит (работник) – 2, крестьянин – 2, купец – 2, по одному 
разу: заседатель, матушка-попадья, прихожанин, путник, солдат, старшина; г) другие слова 
(95): человек – 21, старуха (старухин) – 20, старик – 16, сын – 4, трапезник – 4, брат – 3, отец 
– 3, приятель – 3, староста – 3, бедняга – 2, жена – 2, ленивец – 2, народ – 2, обманщик – 2, по 
одному разу: житель, нарушитель, нечестивец, посетитель, сосед, старший, супруга, суруксут 
(писарь).  
2) РАБОТА, БЫТ (x2 = 308): чашка – 14, вес – 12, камелек – 12, плаха – 12, огонь (огненный) – 
12, воз (возить) – 10, изба – 10, ловушка (для лис) – 10, шапка – 9, деньги (деньга) 
– 8, дорога – 8, дрова – 8, работа (работать) – 8, рубить (срубить) – 8, дверь – 7, жердь – 6, 
одежда 6, постель – 6, руга – 6, юрта (юртенка) – 6, книга – 5, махорка – 5, стол – 5, табак – 5, 
чай – 5, дровни – 4, дым – 4, мыть (домыть, обмыть) – 4, рукав – 4, торбас (торбасишка – 
обувь) – 4, ворота – 3, дорожка – 3, хлеб – 3, седло – 3, след – 3, угол – 3, шерсть – 3, бергес 
(шапка) – 2, вожжа – 2, воротник – 2, жареный – 2, жерло – 2, жернов – 2, кусок – 2, лепешка 
– 2, молоть – 2, мясо – 2, облако – 2, обманщик – 2, овес – 2, пол – 2, полоз – 2, птица – 2, 
пыль – 2, рубаха – 2, рукавица – 2, сапог – 2,  солома – 2,  стул – 2, топор – 2, тпру-у – 2, 
шкура – 2, шуба – 2, по одному разу: алас (плоская котловина), весить, весы, взвесить, дымный, 
изгородь, плис (мех), полено, сквозняк, столб, уголь, шиворот. 

3) ПРИРОДА, ОКРУЖАЮЩИЙ МИР (x3 = 238): снег (снежный) – 31, тайга – 26, тьма 
– 15, дерево (деревянный) – 12, свет (светлый, просвет, рассвет, светло, светать) – 12, земля – 
10, равнина – 11, гора – 9, звезда (звездочка, звездный) – 9, луна (лунный) – 8, холод (холодное) – 
7, воздух – 6, небо – 6, сияние – 6, туман – 6, листок (листочек) – 5, мороз – 5, холм 
(холмик) – 5, горизонт – 4, лес (лесной) – 4, лиственница – 4, луч – 4, ночь – 4, ветвь – 3, 
солнце – 3, таять – 3, вершина – 2, иней – 2, сугроб – 2, снежинка – 2, эхо – 2, по одному разу: 
морозный, лучистый, возвышенность, полынья, поляна, река, озеро, метель, землица, месяц. 

4) ЗДОРОВЬЕ, ЧАСТИ ТЕЛА, ОРГАНЫ (x4 = 200): а) части тела, органы (146): нога – 
24, сердце – 21, лицо – 19, голова – 18, глаз – 15, рука – 13, ухо – 6, спина – 5, слеза – 4, тело 
– 4, борода – 3, горло – 3, волос (волосяной) – 3, жила (жилистый) – 2, колено – 2, по одному 
разу: нос, кожаный, живот, грудь; б) здоровье, жизнь, смерть (54): жизнь (жить, живой, 
оживляться) – 22, сон – 9, смерть – 8, глухой – 4, дыхание – 3, здорово – 3, больной – 2, умереть –
2, выживать – 1. 
5) ХРОНОТОП (x5 = 177): а) время, возраст (91): старый (состариться, старость, престарый) – 
39, долгий (задолго) – 9, год – 8, молодой – 7, завтра – 6, после – 6, тотчас – 6, секунда – 
3, сейчас – 2, сегодня – 2, вечер (вечерний) – 2, час – 1; б) пространство, направление 
(86): далёкий (далеко, даль, дальний, недалёкий, далее, удаляться) – 29, длинный – 9, сзади – 
7, вперед – 6, назад – 6, правый – 5, край – 4, восток – 3, направление – 3, близко (близкий) – 
3, впереди – 2, левый – 2, север – 2, по одному разу: направо, верста, влево, запад, налево.  
6) РЕЛИГИЯ, ВЕРА (x6 = 159): поп (попик) – 59, тойон (тойон-исправник) – 47, грех – 
7, праздник – 7, церковь (церковный) 7, бог (божий, божиться) – 5, колокол (колокольня) – 5, 
вера (верить) – 3, черт – 3, крестины – 2, ряса (ряска) – 2, по одному разу: бесноваться, гос-

подь, дух, дьявол, заколдовать, иконописец, матушка-попадья, молебен, молиться, нечестивец, 
рождество, святочный. 
7) МЫСЛИ, ЗНАНИЯ, ЧУВСТВА (x7 = 153): знать (сознавать, узнавать) – 33, подумать (
дума, вдумчивый, вздуматься, задумчивый) – 21, чувствовать – 11, любить – 10, сердитый (
сердиться) – 10, желать (желание, пожелать) – 8, мысль – 8, помнить (вспомнить, припомнить) – 
8, жалеть (сожаление, жалко) – 7, плакать (заплакать) – 7, забыть – 6, проклясть – 
5, торжественный – 5, радость (порадоваться, радостный) – 3, отчаяние – 3, бояться – 2, гордиться – 
2, знакомый – 2, изумиться – 1, смеяться – 1. 
8) ЖИВОТНЫЕ (x8 = 100): конь (конек, конный) – 25, лисица (лисий) – 12, лысанка – 
8, крыло – 6, хвост – 6, бык – 5, заяц – 4, зверь – 4, лошадь – 4, мерин – 4, коготь – 2, копыто 
– 3, лапка – 2, морда – 2, птица – 2, скотина – 2, теленок (телячий) – 2, хлестнуть (подхлестывать) – 
2, по одному разу: животина, корова, лапа, пегашка (пегая лошадь), собака.  
9) ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПЕРСОНАЖЕЙ (x9 = 71): говорить – 22, ответить – 16, песня 
(петь, запеть) – 9, кричать (вскричать) – 6, обратиться (с вопросом) – 6,  рассказ (рассказать) 
– 3, колотить – 2, ругать – 2, толкнуть – 2, ударить – 2, распорядиться – 1. 
10) ПЬЯНСТВО (x10 = 52): пить (выпить, напиться, пропить) – 18, водка – 15, пьяный 
(пьяница, опьянеть) – 10, бутылка – 9. 
11) НАСЕЛЁННЫЙ ПУНКТ (x11 = 23): Чалган – 8, слобода – 5, село – 4, Ямалаха – 2, 
по одному разу: город, поселок, слободка, сельный. 
Кроме того, писатель использует абстрактные существительные (всего 184 употреблений): 
а) числительные (86): один – 37, тысяча – 9, сотня – 8, пять (пятый, впятеро) – 6, два 
– 4, три – 4, четыре – 4, десять – 2, тринадцать – 2, четыреста – 2; по одному разу: двадцать, 
два-три, девятьсот, тридцать, триста, шестнадцать, шестнадцать, шесть; б) другие абстракции 
(98): работа – 5, нужда – 4, положение – 4, внимание – 3, надежда – 3, направление – 3, отчаяние – 
3, множество – 2, молчание – 2, намерение – 2, негодование – 2, обстоятельство – 2, 
решение – 2, система – 2, удивление – 2, желание – 2, забота – 2, зло – 2, по одному разу: 
беспокойство, воспоминание, горе, готовность, движение, действие, дерзость, дряхлость, задумчивость, 
звание, излияние, исполнение, мгновение, надобность, невозможность, неудовольствие, 
обаяние, обращение, обязанность, ожидание, отпущение, ощущение, помышление, 
попечение, почесть, предложение, пространство, прошение, радость, рождество, собрание, 
сожаление, сознание, состояние, старость, стеснение, страх, существование, терпение, 
течение, убеждение, удовольствие, упорство, устройство, хозяйство, ярость. 

 
В рассказе также встречается большое количество слов-универсалий; среди них глаголы: 
был – 90, казаться – 13, лежать – 12, гонять – 11, деть – 11, подняться – 10, становиться 
– 10, увидеть – 10, делать – 9, сделать – 8, слышать – 8, давать – 7, ехать – 7, остановиться – 
7, попадать – 7, пропадать – 7, ходить – 7, остаться – 6, посмотреть – 6, продолжать – 6, рубить – 
6, слушать – 6 и др. В.Г. Короленко также использует редко употребляемые слова, относящиеся 
к региональной лексике: бергес (шапка), городьба, комночит (работник), лысанка 
(лошадь), падь (ущелье), руга, суруксут (писарь), Тойон, торбас (обувь), тытыма! (не тронь!), 
ушкан (заяц), Чалган, Ямалаха и т.д. Это означает, что писатель проявлял интерес к якутской 
культуре и языку. 
 
Какие выводы можно сделать, анализируя лексическое пространство произведения? 
Часто используемое слово был (была, было) означает, что повествование ведется в прошедшем 
времени. Описанные в рассказе «Сон Макара» события произошли в Чалгане (Якутия), 
где живут татары, чалганцы и якуты. Кроме главного героя Макара упоминаются другие 
персонажи: поп Иван, Алешка, старик, старуха, работники, всадники, бог Тойон; многие из 
них не молоды. Кругом тайга, зима, снег, холод, тьма или свет, деревья, лес, равнины, холмы, 
горы, на небе звезды, солнце и луна. Описывая своих героев, автор упоминает части тела: 
нога, сердце, голова, глаз, рука, ухо и др. Персонажи живут, умирают, засыпают, оживляются; 
некоторые из них пьют водку и ходят пьяными. При этом они что-то знают, думают, 
чувствуют, любят, сердятся, желают, мыслят, вспоминают, жалеют, плачут, что-то забывают, 
проклинают, изредка радуются и смеются. В рассказе упоминаются животные: конь, лошадь, 

лисица и т.д. Присутствуют маркеры религиозного мировоззрения: поп (попик), тойон (тойон-
исправник), церковь, бог, колокол и т.д., причём чёрт, дьявол и сатана упоминаются гораздо 
реже. Это означает, что автор и его герои уважительно относятся к религии.  
Анализ лексики конечно же не позволяет восстановить сюжет рассказа, но помогает 
понять его общую направленность, в частности утверждать, что оно скорее относится к «печальным» 
текстам, чем к «оптимистичным» или «радостным». Об этом свидетельствуют 
маркеры «бедняга», «убийца», «вор», «старый» (в 5,6 раз чаще, чем «молодой»), «сердиться», «
жалеть», «плакать», «проклясть», «отчаяние», «бояться», а также идеоглоссы, относящиеся 
к тематической группе «пьянство». Текстообразующий концепт рассказа, – тяжелая 
жизнь бедняка в Сибири; именно с ним связано большинство идеоглоссов. 
Если количества слов, относящиеся к различным тематическим группам, записать в 
виде матрицы (x1, x2, …, x11), то получится вектор (450, 308, 238, 200, 177, 159, 153, 100, 71, 
52, 23). Аналогичный анализ очерка «На затмении» дает: x1 = 318, x2 = 73, x3 = 247, x5 = 116, 
x6 = 59; x7 = 83. Видно, что в обоих случаях в центре внимания – простые люди (x1 велико), 
однако в первом случае автор уделяет больше внимания работе и быту простых людей (x2 = 
308), их мыслям о боге (x6 = 159), а во втором – описанию природных явлений (x3 = 247).  
Полученные результаты позволяют очертить лексическое пространство рассказа «Сон 
Макара», выявить основные лексико-тематические группы слов, изучить ключевые слова и 
их лексическое окружение. Перечисленные ключевые концепты и соответствующие им тематические 
группы входят в состав языковой личности писателя и поэтому проявляются в 
других произведениях В.Г. Короленко. 
Заключение 
В статье обсуждается использование компьютера для выявления и изучения ключевых 
концептов художественных произведений, что необходимо для анализа языковой личности 
автора и особенностей его языковой картины мира. В качестве примера определены 
идеоглоссы рассказа В.Г.Короленко «Сон Макара», установлено, что они составляют следующие 
тематические группы: 1) человек, люди; 2) крестьянский быт, работа; 3) природа, 
окружающий мир; 4) здоровье, органы, части тела; 5) хронотоп; 6) религия, вера; 7) мысли, 
знания, чувства; 8) животные; 9) взаимодействие персонажей; 10) пьянство; 11) населённый 
пункт. Сосчитано количество слов, относящихся к каждой тематической группе, которые образуют 
лексическое пространство произведения и выступают компонентам языковой личности 
автора. 
 
Литература 
1. 
Бахвалова Т. В., Попова А. Р. Лексическое пространство классических произведений и 
его роль в лингвокультурологической подготовке будущих учителей (на материале текстов 
И.С. Тургенева) // Ученые записки Орловского государственного университета. – 
№ 1 (90), 2021. – С. 106–112. 
2. 
Буевич А. А. Религиозный концепт «спасение» в русской культуре (на материале религиозного, 
философского и художественного дискурсов) // Вестник РУДН, серия Теория 
языка. Семиотика. Семантика. –  2014, № 2. – С. 45–61. 
3. 
Воркачев С. Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: Становление антропоцентрической 
парадигмы в языкознании // Филологические науки. – 2001. №. 1. – С. 
64–72.  

4. 
Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. –  М.: Наука, 1981.  
– 138 с. 

5. 
Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс: – Волгоград: Перемена, 
2002. – 477 с. 

6. 
Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность: Моногр. – М.: Издательство ЛКИ, 
2010. – 264 с.  

7. 
Лыткина О. И. Концептосоставляющие «АМЕРИКИ» в рассказе В.Г. Короленко «Без 
языка» // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. –  2011. № 6 
(2). – С. 382–385. 
8. 
Майер Р. В., Закирова Н. Н. Применение математических методов для анализа прозаических 
произведений (на примере очерка В.Г. Короленко «На Волге») // Вестник филологических 
наук. –  2023. Том 3. №. 1. – С. 71 – 78. 
9. 
Макарова Е. А. Формирование религиозно-философской позиции В.Г. Короленко (на 
материале дневниково-эпистолярной прозы) // Сиб. филол. журн. – 2007. № 4. – С. 38 – 
49. 
10. 
Радбиль Т. Б. Основы изучения языкового менталитета: Учеб. пособие. – М.: Флинта: 
Наука, 2009. – 328 с. 

11. 
Тихоненко О. Д. Категории «идиолект», «идиостиль», «языковая личность» и методики 
их лингвистического описания в контексте изучения языка художественной литературы 
// Вестник КРСУ. – 2013. Том 13. № 9. – С. 159 – 164. 

12. 
Туктангулова Е. В. Ключевое слово – словообраз – художественный концепт как универсальные 
текстообразующие константы художественного текста // Вестник Челябинского 
государственного ун-та. Научный журнал. Филология. Искусствоведение. – 2007. 
№ 8. – С. 105–109.  

13. 
Узенцова Е. А. Доминанты семантического пространства художественного текста: 
ключевое слово, концепт, символ // Интерпретация текста: лингвистический, литературоведческий 
и методический аспекты. – 2014. № 7. – С. 33–35. 

14. 
Хартикова А. И. Концептуальное пространство текста в художественной картине мира 
автора // Международный журнал «Символ науки». – 2017. № 02-2. – С.70–172. 
 
 

«Конец прекрасной эпохи» И.А. Бродского  
или «смерть поэта»? (о методологических 
возможностях имманентного анализа) 
 

"The end of a beautiful era" I.A. Brodsky  
or "the death of a poet"? (on the methodological 
possibilities of immanent analysis) 

 
 
Погадай Е.В.  
Старший преподаватель, Ростовский государственный экономический университет 
e-mail: eldragileva@gmail.com  
 
Pogadai E.V. 
Senior Lecturer, Rostov State University of Economics 
e-mail: eldragileva@gmail.com 
 
Аннотация 
В работе предлагается использовать метод имманентного анализа, продемонстрированный 
М.Л. Гаспаровым в работе ««Снова тучи надо мною...» Методика анализа». Гаспаровский метод 
позволяет рассмотреть группы «ключевых слов» произведении Бродского, проанализировать 
топику текста, проследить за формированием сюжета стихотворения на лексическом уровне и 
проанализировать связь этого сюжета с метрическим устройством стихотворения и с 
семантическим ореолом 5-стопного анапеста, используемого поэтом. Метод анализа 
эффективен для выявления новых возможностей для интерпретации лирического сюжета 
стихотворения И.А. Бродского, а при обращении к семантике метра позволяет наметить 
некоторые дополнительные детали к уже сложившемуся исследовательскому «портрету» 
поэтического текста. 
Ключевые слова: имманентный анализ, Гаспаров, Бродский, топика, лирический сюжет, 
семантика метра. 
 
Abstract  
The paper proposes to use the method of immanent analysis demonstrated by M.L. Gasparov in the 
work “Again the clouds over me ... Methods of analysis”. The Gasparov method allows us to consider 
groups of «key words» in Brodsky's work, analyze the topic of the text, follow the formation of the 
plot of the poem at the lexical level, and analyze the connection of this plot with the metric device of 
the poem and with the semantic halo of the 5-foot anapaest used by the poet. In addition, the analysis 
method is effective for identifying new opportunities for interpreting the lyrical plot of the poem by 
I.A. Brodsky. 
Keywords: immanent analysis, Gasparov, Brodsky, topic, lyrical plot, meter semantics. 
 
 
Предлагаемая работа преследует несколько целей, ни одна из которых не претендует на 
статус исследовательского открытия. При выполнении исследования основная задача 
формулировалась следующим образом: использовать хорошо известные в литературоведении 
и стиховедении методы для обнаружения потенциально новых возможностей интерпретации 
поэтического текста с помощью этих методов, в том числе, в учебной аудитории (школьной 
или студенческой). Результатом применения этих методов виделось уточнение и 
формализация процесса анализа и интерпретации поэтического текста (который, кажется, 

зачастую именно рамках учебного процесса сводится к формальному перечню поэтических 
приемов, никак не приближающих читателя к пониманию и сколько-нибудь глубокой 
интерпретации прочитанного текста).  
В качестве методологической базы настоящей работы был выбран метод имманентного 
анализа М.Л. Гаспарова, предложенный им в работе «“Снова тучи надо мною...” методика 
анализа» [1]. Дополнительным (а в части интерпретации конкретного текста И.А. Бродского, 
выбранного нами для анализа, определяющим) методом в рамках настоящей работы является 
метод, основанный на теории семантики метра, также представленной в работах М.Л. Гаспарова 
[2], К. Тарановского [3], а также в работах Е.П. Сошкина [4] и И.В. Кукулина [5]., посвященных 
непосредственно метрике И.А. Бродского.  
Следуя алгоритму, предлагаемому М.Л. Гаспаровым, первый этап в процессе 
интерпретации поэтического текста сводится к попытке «пересказать» лирический сюжет, 
ответить на обычный школьный вопрос: о чем текст, который мы читаем? [1: 14] В связи с 
тем, что именно этот «пересказ» вызывает наибольшие трудности у школьников/студентов, 
исследователь предлагает осуществить очень простую операцию («механическое чтение по 
частям речи»), выделяя последовательно в тексте группы существительных – предметный мир 
произведения прилагательные – «чувственная и эмоциональная окраска» этого мира; глаголы 
– «действия и состояния» [1: 14]. Отметим здесь, что гаспаровская методика в части 
«механического чтения», в свою очередь, кажется похожей на метод, использованный Ю.М. 
Лотманом при анализе стихотворений Пушкина и Пастернака в работе 1969 г. [6: 206-236]. 
«Конец прекрасной эпохи» И.А. Бродского [7: 58-60]  был выбран случайно, при выборе 
текста для интерпретации мы ориентировались на такие условные критерии как «длина», 
«сложность», «суггестивность».  

Следуя гаспаровскому алгоритму, попробуем «пересказать» стихотворение Бродского, 
обозначить его лирический сюжет: 
– 1-2 строфа: лирический герой, в поисках «слов», спускается из дома за газетой; затем, 
голос лирического субъекта помещается внутрь «газетного» дискурса (подтверждением этого 
является использование в последующих строфах стихотворения очевидных публицистических 
штампов: «объем валовой чугуна и свинца», «жить в эпоху свершений», «приговор приведен в 
исполненье») 
– в 3-5 строфах пространство – ближайшее и далекое – описывается «извне», с «нулевой» 
долей участия лирического Я) 
– 6-я строфа вводит в топику текста представление о «перевернутой» перспективе (и здесь 
впервые после 1-ой строфы появляется лирическое Я, функция которого заключается в 
констатации того, что лирический герой «не может бежать» из пространства, описанного 
языком газеты) 
– в 7-8-ой строфах настойчиво используются инфинитивные конструкции (призванные 
произвести инвентаризацию предполагаемых альтернатив будущих действий для лирического 
Я) 
– 9-я строфа: ключевая строфа в рамках описываемого лирического сюжета: здесь 
появляется некий «обыватель», который «узрит» человека, убитого у «кирпичной стены» 
– 10-11-я строфы: вновь лирическое Я отсутствует, возникает историческая 
ретроспекция (обращение к отдаленной истории; инфинитивные конструкции выносят за 
скобки субъекта, который их производит и объекта, к которому они обращены).  
Пунктирно обозначенный лирический сюжет позволит сосредоточить внимание на 
«предметном мире» рассматриваемого текста. Имена существительные – наиболее значимая 
и развернутая часть поэтического текста, разделим по тематическому принципу на следующие 
группы (в данном случае мы следуем именно тематическому, а не строфическому членению): 
1) 
 искусство: искусство, поэзия, слова, эпиграф, строка, лавр; 
2) 
государство: послы, держава, край (3), воры, тюрьмы, невесты, штыки, 
нагайки, тела, куранты, место, суд, обыватель, человек, чудь, Рюрик, князь, карта, 
Европа, Христос, слуга;  

3) 
физические характеристики человека: мозг, висок, перст, глаза, кумпол, ум, 
глава, голова, зоркость (3), слепота, немота; 
4) 
пространство (ближайшее): одежда, газета(2), лампочки, зеркала, стены (3), 
пальто, туалеты, напитки, стрелки, кофты, стулья, вещи (2), овощи, платье, пуля, 
паровоз (2), корабля, челн, рельсы, колесо, очки, оправа, люльки, блюдца, стол, перо, топор, 
кагор, плевок, киоск, кассы, зал, тупик, апельсин, этикетки, прейскурант, фея, болты, 
гайки; 
5) 
природные явления/ «биологический мир»: ветер, листва, лужи, зима, грязь, 
орлы, рыбы, моря (2), кочет, мороз, вода, корни, древо, динозавр, птица, котофей; 
6) 
абстрактные понятия: накал, эффект, белизна, объем, смесь, цена, части, 
раздел, содействие, изобилье, чувство (2), сны (2), нравы (2), власть (2), победа, свобода, 
созданье, пространство, время (2), свойство, свершенья, сожаленье, дивы, перспектива, 
ошибка, стыд, след, приговор, исполненье; 
7) 
конкретные понятия: амальгама, щелочь, чугун, свинец, магний. 
Анализируя получившуюся картину, можно отметить следующее: преобладают 
существительные с конкретным значением, однако в контексте стихотворения почти все они 
употребляются в переносном значении (метафорическом или метонимическом). Наиболее 
важная группа слов связана со зрением (глаза, очки, оправа, зоркость) – парадокс, так как для 
поэта важнее слух, голос (немота); более того, представленная реальность не имеет 
конкретных зримых воплощений, так как конкретность каждого образа оспаривается 
абстрактным переносным значением, Эти черты лексического строя стихотворения 
подчеркиваются и «усугубляются» на уровне прилагательных. Именно с помощью 
«перекрещивания» «относительных прилагательных типа железный, деревянный, оловянный, 
плетеный, кирпичный и т.д. с абстрактными существительными (или же конкретными 
существительными, используемыми в качестве тропов: «сырых овощах», «железная смесь», 
«плетеные стулья» и т.д.) происходит постоянная взаимная аннигиляция категорий 
«абстрактности» и «конкретности». Единственное исключение из этой системы взаимной 
аннигиляции предметов и их признаков, на наш взгляд, составляет пара «зеленый лавр», 
включающая в мир произведения такую категорию как цвет. Особое внимание обращает на 
себя, при этом, то, что именно «зоркость», декларируемая как основное свойство поэта (в 
противовес традиционному «голосу» или «языку»), предметный мир оказывается лишен 
самого главного признака «предметности», он парадоксальным образом не описан.  
Промежуточные наблюдения над тем, как организуется в рамках текста система имен, 
могут быть сформулированы так: 
 – столь характерное для поэтики Бродского смешение высокого и низкого регистров здесь 
выполняет «дифференцирующую» функцию, указывая читателю на то, в какой дискурс входит 
та или иная строфа (или часть строфы) – газетный, поэтический, исторический; 
– слова, входящие в группу «искусство» не «удваиваются», используются в прямых своих 
значениях, более того, оказываются на выдвинутых позициях - в начале и в конце 
стихотворения (что заставляет читателя переместить фокус внимания с предметного мира на 
тему искусства, поэзии (и личности самого поэтического субъекта); 

– среди слов, входящих в группу «физические характеристики человека» обращают на 
себя внимание разнообразные парафразы «головы» (голова-глава-кумпол-висок-лысина); и 
здесь читатель сталкивается с подчеркнутым «удвоением» слов в этом ряду, с 
необходимостью двойного прочтения всего «головного» ряда. 
На уровне мотивов («действий и состояний» по М.Л. Гаспарову [1: 15] отметим 
следующие особенности:  
– обилие глаголов и глагольных конструкций парадоксальным образом не приводит к 
нарративности лирического сюжета здесь: лирический сюжет не становится нарративным 
сюжетом, так как большинство использованных в стихотворении глаголов – это глаголы 
состояния несовершенного вида в настоящем времени (отсюда «недвижимость» описываемой 
реальности);  

– активные глаголы («бежать не могу») или имеют отрицание, или даны в форме 
инфинитивов («дернуть отсюдова», «не с кем стола вертануть»), указывая на 
воображаемый, гипотетический мир, события которого так же гипотетичны (см. об этом 
работы А.К. Жолковского, указывающего на особое грамматическое наклонение, создаваемое 
инфинитивами в поэтическом тексте, которое исследователь определяет как «медитацию об 
альтернативном жизненном пути» [8]). 
Следующим этапом в формировании нашей интерпретации является обращение к 
формальным метрико-ритмическим характеристикам стиха: Бродский использует 5-стопный 
анапест, чередуя его с 4-стопными стихами, в каждой строфе последний стих усекается до 2-
стопного; схема рифмовки выглядит так – aaBCCB. Семантика 5-стопного анапеста в русской 
поэзии связывается с именами В.А. Жуковского («Он лежал без движенья, как будто по тяжкой 
работе»), А.А. Фета («Памяти Н.Я. Данилевского»), О.Э. Мандельштама («Голубые глаза») и 
др. В качестве основной темы такой анапестической поэзии обозначается тема некрологическая 
(все перечисленные выше стихотворения написаны как поэтические некрологи), об этом 
подробно пишет в своей работе, посвященной поэзии О.Э. Мандельштама Е.П. Сошкин [4: 68-
69]. Отметим, что в стихотворении И.А. Бродского возникают мотивы, сформулированные 
М.Ю. Лермонтовым в самом, пожалуй, знаменитом поэтическом некрологе, правда, 
написанном 5-стопным ямбом: возможно, из лермонтовского текста в текст Бродского 
проникают мотивы «смерти поэта»: голова, свинец, приговор, торжественный венок. Можно 
предположить, что И.А, Бродский, обыгрывая «некрологический» потенциал, заложенный в 
5-стопном анапесте, адресует собственный поэтический некролог собственно поэтическому 
субъекту, существующему в мире стиха в двух измерениях – в качестве «обывателя в очках в 
оловянной оправе» («оловянная оправа», возможно, перекочевала в текст Бродского из 
блоковского «Я жалобной рукой сжимаю свой костыль…» – и становится очередным важным 
«барьером» между «зоркостью» наблюдателя и квазиподробным наблюдаемым миром) и 
«человека у кирпичной стены», на которого этот «обыватель» смотрит.  
Эти предварительные выводы из наблюдений, сделанных в ходе чтения стихотворения 
И.А. Бродского, сами по себе нуждающиеся в уточнении, тем не менее, позволяют говорить о 
том, что метод «имманентного анализа» в совокупности с другими релевантными способами 
анализа 
поэтического 
текста 
помогают 
уточнить, 
формализовать 
читательскую 
интерпретацию, сделать ее более объемной.  
 
Литература 
 
1. Гаспаров М.Л. «Снова тучи надо мною...». Методика анализа. // Избранные труды. Т. II. О 
стихах. – М.: Языки русской культуры, 1997. – С. 9-20. 
2. Гаспаров М.Л. Современный русский стих. Метрика и ритмика. – М.: Наука, 1974. – 488 с. 
3. Тарановский К.Ф. О взаимоотношении стихотворного ритма и тематики // American 
Contributions to the Fifth International Congress of Slavists. Sofie: Mouton, 1963. – 363 с. 
4. Сошкин Е.П. Между могилой и тюрьмой: «Голубые глаза и горячая лобная кость…» О. 
Мандельштама 
на 
пересечении 
поэтических 
кодов 
// 
Электронный 
ресурс: 
https://www.ruthenia.ru/Blok_XVIII/Soshkin.pdf (Дата посещения: 30.03.2023). 
5. Кукулин И.В. Образно-cмыcловая традиция русского пятистопного анапеста в раннем 
творчестве И.А. Бродcкого // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трёх 
конференций. – СПб.: Звезда, 1998. – С. 129-135. 
6. Лотман Ю.М. Стихотворения раннего Пастернака и некоторые вопросы структурного 
изучения текста // Труды по знаковым системам. Т.4: Памяти Юрия Николаевича Тынянова / 
Отв. ред. Ю. Лотман. Тарту, 1969. (Учен. зап. Тарт. гос. ун-та. Вып. 326). С. 206–238. 
7. Бродский И.А. Конец прекрасной эпохи: Стихотворения 195-1972 гг. – Анн Арбор: Ардис, 
1977. – 121 с. 
8. Жолковский А.К. Бродский и инфинитивное письмо. (материалы к теме) .//  Электронный 
ресурс: https://dornsife.usc.edu/alexander-zholkovsky/brod (Дата посещения: 30.03.2023).