Русский спортивный дискурс : лингвокогнитивное исследование

Е.Г. Малышева

РУССКИЙ  
СПОРТИВНЫЙ ДИСКУРС 

ЛИНГВОКОГНИТИВНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ 

Монография 

4-е издание, стереотипное

Москва 
Издательство «ФЛИНТА» 
2022

УДК 811.161.1 
ББК 81.2Рус-5 
          М20 

М20   

Малышева Е.Г. 
   Русский спортивный дискурс : лингвокогнитивное исследование : 
монография / Е.Г. Малышева. — 4-е изд., стер. — Москва : 
ФЛИНТА, 2022. — 369 с. — ISBN 978-5-9765-1286-3. — Текст : 
электронный.

Спорт позволяет человеку осознать его общность с соотечественниками, оценить 
собственную национальную идентичность, испытать чувство гордости за свою 
родину. Изучая сферу спортивной коммуникации, нельзя говорить только о спортивных 
терминах, об описании экспликации в текстах спортивного дискурса собственно 
спортивной составляющей соревнований или тренировок. Исследование спортивной 
коммуникации неизменно приводит к описанию того, как сквозь призму 
спортивной деятельности и ее объективации в дискурсах репрезентируются наши 
ментальные особенности, наши представления о «своих» и «чужих», о патриотизме, 
о национальном характере, о базовых идеологических и политических ценностях. В 
данной работе сделана попытка системного описания современного спортивного 
дискурса с точки зрения его когнитивно-языковой, и в том числе лингвокультуроло-
гической, специфики. 

Для студентов, аспирантов и преподавателей филологических факультетов 
вузов.

УДК 811.161.1 
ББК 81.2Рус-5 

ISBN 978-5-9765-1286-3            
© Малышева Е.Г., 2017 
© Издательство «ФЛИНТА», 2017

МОЕЙ СЕМЬЕ  

С БЛАГОДАРНОСТЬЮ  

ЗА ПОДДЕРЖКУ И ТЕРПЕНИЕ 

Предисловие 
 
В начале прошлого века, в 1912 году, известный теперь всему миру ос-

нователь современного олимпийского движения барон Пьер де Кубертен 

создал знаменитую «Оду спорту», в которой провидчески отразил все то, за 

что мы уже в веке XXI продолжаем беззаветно любить спорт, даже если сами 

никогда им не занимались.  

И пусть сегодняшний спорт, особенно спорт высших достижений, со-

всем не похож на тот, что был во времена возрождения Олимпийских игр, и 

даже на тот, о котором ностальгически вспоминает нынче старшее поколе-

ние, жившее во времена СССР. Ему всё равно удивительным образом удаётся 

сохранить главное: именно во время спортивных состязаний (неважно, вы-

ступаешь ты на спортивной арене или болеешь «за своих» на трибуне или 

перед телевизором) можно испытать высочайшие эмоции, вплоть до описан-

ного древними греками катарсиса, можно восхититься примерами силы чело-

веческого тела и – что неизмеримо важнее – человеческого духа, можно стать 

свидетелем великих побед и не менее великих поражений, можно, наконец, 

ощутить связь времен и поколений, увидеть, как люди разных национально-

стей, веры, уклада жизни похожи друг на друга и в то же время явственно 

ощутить, насколько они разные. 

Кроме того, сегодня, в эпоху, с одной стороны, глобализации, а с дру-

гой – непримиримых этнических, религиозных, социально-экономических и 

иных противоречий, именно спорт позволяет  человеку осознать его общ-

ность с соотечественниками, оценить собственную национальную идентич-

ность, испытать чувство гордости за свою родину. 

…Такое весьма пространное и не вполне лингвистическое вступление 

понадобилось автору для того, чтобы читатель этой книги понял: изучая сфе-

ру спортивной коммуникации, нельзя и не получится говорить только о 

спортивных терминах, об описании экспликации в текстах спортивного дис-

курса собственно спортивной составляющей соревнований или тренировок.  

Все это, конечно, чрезвычайно важно и требует всестороннего изуче-

ния, но для нас определяющим обстоятельством является то, что «разговор о 

спорте есть на самом деле разговор о нашей культуре» [Блейн, Бойл 2005: 

465], другими словами, что исследование спортивной коммуникации неиз-

менно приводит  к описанию того, как сквозь призму спортивной деятельно-

сти и ее объективации в дискурсах репрезентируются наши ментальные осо-

бенности, наши представления о «своих» и «чужих», о патриотизме, о на-

циональном характере, о базовых идеологических и политических ценностях. 

«Спорт занимает все более важное место в культуре современных об-

ществ, соответственно возрастает и значение научных исследований в этой 

области» – под этим утверждением английских исследователей Нейла Блейна 

и Раймонда Бойла [Блейн, Бойл 2005: 464] сегодня готово подписаться все 

большее количество ученых-гуманитариев, и в том числе лингвистов, хотя 

еще недавно о системном и разноаспектном изучении сферы спортивной 

коммуникации в рамках современной лингвистической парадигмы приходи-

лось только мечтать. 

Впрочем, уже появились достаточно многочисленные исследования, в 

которых, с одной стороны, детально изучается терминология, лексика и фра-

зеология спорта, в том числе в сопоставительном аспекте (Л. Авакова, 

Е. Гуреева, 
А. Елистратов, 
В. Киселева, 
И. 
Кожевникова, 
С. Кудрин, 

А. Милюк, 
Н. Мухамедова, 
М. Романовская 
А. Рылов, 
А. Савченко, 

И. Хмелевская, Н. Шафранова и др.); с другой стороны, описывается специ-

фика 
жанровой 
системы 
спортивного 
дискурса 
(Е. Александрова, 

Ф. Бацевич, 
М. Бергельсон, 
П. Истрате, 
Л. Краевски, 
Т. Никитина, 

М. Токарева); с третьей – исследуется лингвокогнитивное, лингвосемиотиче-

ское и интертекстуальное своеобразие спортивного дискурса (И. Дубчак,  

Л. Комлева, О. Панкратова); наконец, рассматриваются вопросы, связанные с 

дискурсивными особенностями спортивной сферы (А. Зильберт, Б. Зильберт, 

А. Трубченинова). 

К числу малоизученных аспектов спортивной коммуникации относятся 

прежде всего лингвокогнитивный и лингвокультурологический, который 

включает 
в 
себя 
множество 
вопросов, 
связанных 
с 
теоретико-

методологическим описанием сложившейся в современном русском спор-

тивном дискурсе системы концептуальных доминант; с анализом концепту-

альных моделей, посредством которых происходит осмысление мира спорта; 

с изучением этнокультурной специфики русского спортивного дискурса; с 

характеристикой типов дискурсивных языковых личностей субъектов спор-

тивного дискурса – спортивных комментаторов.  

В данной работе сделана попытка системного описания современного 

спортивного дискурса с точки зрения его когнитивно-языковой, и  в том чис-

ле лингвокультурологической, специфики.  

Предложенная нами концепция, согласно которой содержательная до-

минанта спортивного дискурса – мегаконцепт Спорт – имеет статус универ-

сальной идеологемы, позволяет выделить базовые когнитивные признаки 

данного феномена, описать его с точки зрения лингвокультурологического 

своеобразия, интерпретировать особенности когнитивной структуры данного 

концепта посредством выявления базовых когнитивных стереотипов, объек-

тивированных в спортивном дискурсе, и, кроме того, позволяет обнаружить 

точки взаимодействия спортивного дискурсивного пространства с политиче-

ским и идеологическим дискурсами. 

Концептуальное моделирование сферы спорта, предлагаемое в нашем 

исследовании, отражает специфику ментального «наполнения» соответст-

вующего фрагмента  языковой картины мира, репрезентированного в текстах 

спортивного дискурса1. 

                                                            
 
1 «Немаловажным аспектом изучения концептов является их топология: определение 
и описание бытования этих ментальных сущностей при функционировании в основных 
областях общественного сознания (в научном, обыденном/языковом, религиозном и 
пр. сознании), частично совпадающих с типами дискурса (выделенной мной. – Е.М.) 
[Воркачёв 2002: 80]. 

Детальное изучение лексико-семантического своеобразия экспликации 

доминант спортивного дискурса – лингвокультурологической идеи Пат-

риотизм, оппозитивных концептов Победа/Поражение, новоидеологемы 

Олимпиада 2014 даёт возможность прийти к нетривиальным выводам в том 

числе относительно этнокультурной специфики представлений о важнейших 

духовных универсалиях русской картины мира, рассмотренных сквозь приз-

му спортивной сферы. 

Наконец, логическим завершением лингвокультурологического  описа-

ния2 является создание типологических моделей дискурсивной языковой 

личности спортивного комментатора, которая приводит нас к выявлению 

прагмастилистических и речежанровых особенностей как речи одного из 

субъектов изучаемого типа дискурса, так и основного жанра спортивного 

дискурса – современного спортивного репортажа.  

Впрочем, нельзя не признать, что спортивный дискурс – источник бо-

гатейшего репертуара тем, раскрывать которые предстоит нашим последова-

телям, и, заметим, перспективы этой проблематики в самых разнообразных 

аспектах поистине необозримы.  

В связи со сказанным выше автор не может удержаться от ссылки на 

процитированные в монографии О.С. Иссерс [Иссерс 1999] высказывания, 

касающиеся соотношения теоретических и практических составляющих на-

учного исследования: «нет ничего более практического, чем хорошая теория 

[Lewin 1951: 169]…нет ничего более теоретически ценного, чем убедитель-

ная практика [Levy-Leboyer 1988: 785]» (Цит. по: [Иссерс 1999: 11-12]). 

                                                            

 
2 Нам близка мысль В.И. Карасика о том, что основу категориального аппарата лингво-
культурологии составляют понятия языковой личности и концепта [Карасик 2001: 15], а 
следовательно, именно эти феномены прежде всего становятся объектом лингвокультуро-
логического исследования.  

 

Полностью разделяя эти парадоксальные точки зрения, автор во мно-

гом придерживался этих принципиальных для него положений в процессе 

работы над книгой.  

Прежде всего автор выражает особую благодарность своему научному 

консультанту профессору Н.А. Кузьминой, которая на протяжении многих 

лет поддерживает меня во всех научных изысканиях и которая первой пове-

рила в необходимость и возможность написания этой книги.  

Также автор выражает искреннюю благодарность коллегам – профес-

сорам Л.О. Бутаковой, Е.Н. Гуц, Л.Б. Никитиной, Н.В. Орловой, Т.П. Рогож-

никовой, доцентам И.П. Ромашовой, Т.В. Шкайдеровой, которые читали 

фрагменты работы и высказывали свои ценные замечания и пожелания. 

Автор признателен выпускникам и студентам Омского государственно-

го университета им. Ф.М. Достоевского Р. Ленделу, Е. Дубровской, И. Алеш-

ко, А. Рудневу, А. Мушкинской, В. Самбуру, А. Лудановой,  М. Абрамову, а 

также другим участникам семинара по медиадискурсу, который проводился с 

2002 года и работает до сих пор  под руководством автора на филологиче-

ском факультете ОмГУ им. Ф.М. Достоевского. Многие материалы, собран-

ные  участниками семинара, вошли в качестве материала для исследования в 

эту книгу. 

Введение.  Спортивное дискурсивное пространство: общая 

характеристика и методология описания 

1. Дискурс как объект лингвистического исследования 

Термину «дискурс» (фр. discours, англ. discourse, от лат. discursus – «бе-

гание вперёд-назад; движение, круговорот, беседа, разговор»), введённому в 

научный обиход американским лингвистом Зеллигом Харрисом в 1952 году в 

словосочетании «анализ дискурса», была уготована в лингвистике практиче-

ски та же судьба, что и термину «концепт»: он стал «размытой категорией» 

[ван Дейк 1989: 46], многозначным и  многоплановым феноменом, во многом 

«зонтиковым термином», который тем не менее  обладает наивысшим индек-

сом как по частотности его употребления в гуманитарных (и в том числе 

лингвистических)  исследованиях разного «ранга», так и  по количеству по-

пыток его определения.  

Думается, прав В.И. Карасик, который, подчёркивая неоднозначность 

трактовки понятия дискурс в разных отраслях современного языкознания и 

смежных с ним дисциплин, объясняет это объективной сложностью назван-

ного феномена и многоаспектностью подходов к его описанию [Карасик 

2004: 226-240].   

Более того, именно отсутствие «чёткого и общепризнанного определе-

ния «дискурса», охватывающего все случаи его употребления» может быть, 

по мнению А. Е. Кибрика и П. Б. Паршина, причиной широкой популярности 

этого термина: «связанные нетривиальными отношениями различные пони-

мания удачно удовлетворяют различные понятийные потребности, модифи-

цируя различные представления о речи, тексте, диалоге, стиле и даже языке» 

[Кибрик, Паршин URL: http://www.krugosvet.ru/articles/82/1008254/print.htm]. 

 Ю.Е. Прохоров отмечает, что количество частных определений дис-

курса «чрезвычайно велико и умножается постоянно» [Прохоров 2006: 27]; 

кроме того, на сегодняшний день в научной литературе существует немало 

классификаций и обзоров этих определений, обобщения и систематизации 

разных точек зрения на понятие «дискурс»3.  

А. 
Е. 
Кибрик 
и 
П.Б. 
Паршин 
[Кибрик, 
Паршин 
URL: 

http://www.krugosvet.ru/articles/82/1008254/print.htm] делают попытку обоб-

щить существующие в гуманитарных науках подходы к феномену дискурс, 

связанные с  различными национальными традициями и даже вкладом кон-

кретных авторов, и говорят о «трёх основных классах»  употребления на-

стоящего термина: «собственно лингвистическом», когда дискурс так или 

иначе соотносится с понятиями речь, текст, диалог; «публицистическом» – 

восходящем к пониманию французских структуралистов и постструктурали-

стов М. Фуко, А. Греймаса, Ж. Деррида, М.Пешё и др. и коррелирующим с 

понятиями стиля  и индивидуального языка; «философско-социологическом»  

– связанном с именем немецкого учёного Ю. Хабермаса, который ввёл этот 

термин для обозначения  «вида речевой коммуникации, предполагающей ра-

циональное критическое рассмотрение ценностей, норм и правил социальной 

жизни» [Цит. по: Красных 2003: 111]. 

Впрочем, «осложняющим обстоятельством»  для понимания «общей 

картины употребления термина» является то, что «все три... макропонимания 

(и их разновидности)» дискурса «взаимодействовали и взаимодействуют 

друг с другом» [там же]. 

Последнее замечание кажется нам определяющим, поскольку, на наш 

взгляд, именно взаимодействие первых двух типов подхода к дискурсу в со-

временных лингвистических исследованиях является наиболее частотным. 

                                                            
3  см. более или менее подробные обзоры существующих подходов к понятию «дискурс» в [Степа-

нов 1995: 36-45], [Менджерицкая 1997: 130-133], [Кубрякова, Александрова 1997], [Степанов 1998: 671-673], 

[Макаров 1998: 68-75], [Борботько 1998], [Герасименко 1998: 20-23], [Серио 1999], [Паршин 1999], [Слыш-

кин 20001], Макаров 2003], [Чернявская 2001: 14-16], [Селиванова 2002], [Демьянков 2003], [Красных 2003: 

111-115], [Карасик 2004: 226-240], [Шейгал 2004: 7-17], [Прохоров 2006], [Манаенко 2008], [Манаенко 

2009], [Brown, Yule 1996], [Shiffrin 1994: 20-43]  и мн. др.