Образность в филологическом тексте

И. С. Куликова
Д. В. Салмина

ОБРАЗНОСТЬ
В ФИЛОЛОГИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ

Монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2022

УДК 81'373
ББК 81-3/5
         К90

К90 

Куликова И. С.
Образность в филологическом тексте : монография / И. С. Куликова, 
Д. В. Салмина. — Москва : ФЛИНТА, 2022. — 344 с. — 
ISBN 978-5-9765-5216-6. — Текст : электронный.

В монографии рассматриваются актуальные для современного 
терминоведения вопросы, связанные с образностью научного текста 
и способами её реализации. В качестве теоретической базы исследования 

введено 
понятие 
«образный 
слой 
текста», 
который 
образуют извлеченные из лингвистических и филологических 
текстов двадцати авторов фрагменты различного текстового объёма 
и включающие в качестве организующего компонента живой образ 
того или иного типа: метафору, сравнение, уподобление и 
фразеологизм. Проанализированы интерпретирующая, предикативная, 
терминологическая и эмоционально-оценочная функции 
когнитивного образа научного текста. Также уделено внимание 
разного типа внутриязыковым и межъязыковым перекличкам.
Книга адресована терминоведам, специалистам в области 
лексикологии, лексикографии и стилистики, а также аспирантам и 
магистрантам, осваивающим учебный курс «Проблемы терминологии 
в профессиональной сфере», и способствует формированию 
метафорической компетенции у современной профессиональной 
личности.

УДК 81'373
ББК 81-3/5

ISBN 978-5-9765-5216-6 
© Куликова И. С., Салмина Д. В., 2022
© Издательство «ФЛИНТА», 2022

Р е ц е н з е н т ы :
д-р филол. н., в. н. с. 
Института лингвистических исследований 
Российской академии наук М.Н. Приемышева;

д-р филол. н., проф., зав. кафедрой русского языка 
РГПУ им. А.И. Герцена В.Д. Черняк

ОГЛАВЛЕНИЕ

Примечания, предваряющие текст  ................................................................5

Введение  ..........................................................................................................7

Р а зд е л 1. Образность научного текста
 
и способы ее реализации  ................................... 15

Глава 1. Образный слой научного текста  .................................................17
Глава 2. Метафора, сравнение и уподобление в пространстве
научного текста  ............................................................................37
Глава 3. Метафорично о метафоре (на материале сборника
«Теория метафоры»)  ....................................................................77
Глава 4. Когнитивные модели-уподобления в «Курсе общей
лингвистики» Фердинанда де Соссюра  .....................................89

 
Раздел 2. Функции образных средств в научном тексте  .... 103

Глава 1. Образ в языке для специальных целей как интерпретанта  ..... 105
Глава 2. Образное предицирование признаков лингвистического
понятия  ........................................................................................121
Глава 3. Терминологизация как предел метафорического
интерпретирования темы  ..........................................................134
Глава 4. Эмоционально-оценочная функция образных средств
в научном тексте  .........................................................................152
Глава 5. Образность научного языка академика Н. Я. Марра
как проявление его языковой личности  ...................................175

Р а зд е л 3. Терминологизация метафор в метаязыке
 
и метаидиолекте  ........................................ 191

Глава 1. Терминологизация метафоры напряжение (по материалам
сборника «Теория метафоры»)  .................................................193
Глава 2. От метафоры к термину (на примере метаидиолекта
Б. М. Гаспарова)  .........................................................................211

Р а зд е л 4. Парадигмы интерпретирующих
и предицирующих образов  научного текста
 
и их роль в текстообразовании  ........................... 227

Глава 1. Метафорические парадигмы как средство
внутритекстовой связи  ...............................................................229

Глава 2. Полиметафоричность и лингвистическое
философствование (П. А. Флоренский и Б. М. Гаспаров)  .....247

Р а зд е л 5. Прецедентные образы и метафорические переклички
 
в лингвистическом дискурсе  ............................. 281

Глава 1. Цитирование образов и образная прецедентика  .....................283
Глава 2. Внутриязыковые метафорические переклички:
у каждого свой голос  .................................................................292
Глава 3. Уровни глубины межъязыковых метафорических
перекличек  ..................................................................................304

Заключение  ..................................................................................................316

Библиография  ..............................................................................................320

Термины, вводимые или переосмысленные авторами  ............................336

ПРИМЕЧАНИЯ, ПРЕДВАРЯЮЩИЕ ТЕКСТ

1. Ввиду обилия иллюстративного материала, необходимого 
для раскрытия темы, в книге принято следующее оформление 
отсылок в цитатах-иллюстрациях:
а) для более чёткого отличия от цитат из научной литературы 
они даются в круглых скобках;
б) год издания, обязательный при первом цитировании, в 
дальнейшем сокращается, если используется один текст данного 
автора, например (Гаспаров: 101), но сохраняется при обращении 
к различным источникам одного автора, представленным 
в эмпирическом материале, например (Виноградов 1980: 84);
в) если примеры-фрагменты, извлечённые из одного текста, 
следуют подряд или дистанционно, но в главах-персоналиях, 
ссылка даётся только с указанием страницы в круглых скобках 
(101);
г) страницы цитат из философского труда П. Флоренско-
го «У водоразделов мысли» указываются по электронной версии — «
Мысль и язык» [http://magister.msk.ru/library/philos/
fl orensk/fl oren08.htm].
д) для авторов из списка «Источники эмпирического материала» 
обычный формат ссылок сохраняется в тех случаях, 
когда рассматриваются собственно теоретические постулаты 
их концепций, например [Гаспаров 1996: 9; Флоренский: 1].

2. В иллюстративных цитатах, даваемых курсивом, выделены 
полужирным курсивом образы-оболочки, р а зр я д к о й — 
структурные компоненты с семантикой уподобления, прямым 
полужирным — темы образной интерпретации. Например: 
Звук возникает в нас, как трепетный стон... (Гумбольдт: 76).

3. Некоторые, наиболее выразительные, примеры могут повторяться 
в разных главах, рассматриваемые под разным углом 
зрения.

4. Номер значения слова при толковании указывается только 
в тех случаях, когда важно показать его место в структуре 
словарной статьи, обосновывающее его производность и генетическую 
метафоричность; допускается также сокращение 
толкования с сохранением актуальных для данного контекста 
компонентов. Например: сфера — ‘3. || Область... проявления 
каких-л. отношений’ [МАС].

5. В подавляющем большинстве случаев толкования значений 
приводятся по четырёхтомному «Словарю русского литературного 
языка» под ред. А. П. Евгеньевой [в электронном 
варианте], а потому ссылка [МАС] опускается, за исключением 
тех случаев, когда сравниваются толкования в разных словарях. 
Ссылки на другие словари приводятся обязательно.

ВВЕДЕНИЕ

Безóбразность — это временный покой 
мысли (тогда как образность есть её новый 
шаг), а подвижное более привлекает внимание 
и более вызывает исследование, чем  покой.
А. А. Потебня

Понятие образности слова в филологии относится к числу 
если не загадочных, то во всяком случае не имеющих единого 
чёткого определения, тем более что объектом осмысления 
и оценки могут становиться очень разные вещи — от художественного 
образа до обусловленного перцепцией компонента 
семантики слова [см. Москвин 2006: 61—74]. Многие века 
сохранялась восходящая к «Поэтике» Аристотеля классическая 
традиция понимания образности как наличия в тексте 
об ра зов-тропо в, при этом сфера их применения ограничивалась 
поэзией, шире — художественными текстами (с допущением 
в риторику), что получало подтверждение в культуре. 
«Метафора расцветает на почве поэзии <...>. Она соответствует 
художественному тексту своей сутью и статью» [Арутюнова 
1990: 16—20]. Предметом нашего научного интереса является 
ра с прос тра не ние о б р а зно с ти к а к тр о пе ич но с ти 
на  на уч ны й, а конкретнее — на лингвистический те к с т.
С формированием антропоцентрической когнитивно-комму-
ни кативной парадигмы в лингвистике современный взгляд на 
образность значительно расширился. Показательна в этом отношении 
докторская диссертация Л. А. Шестак «Русская языковая 
личность: коды образной вербализации тезауруса» (2003), в 
которой типология языковой образности рассматривается комплексно: «
с точки зрения ее генезиса, когнитивного механизма 
формирования, национальной специфики, языкового бытования 
и речевого функционирования, обыденной и эстетической ее 
ипостаси, выражения в образном языковом знаке архаичной и 
современной части мировоззрения русской языковой личности, 
стилевых направлений и манеры художника» [Шестак 2003: 2]. 

Однако при впечатляющем богатстве и разнообразии иссследуе-
мого автором материала [там же] за его рамками оказывается научный 
дискурс. Предметом нашего научного интереса является 
об ра знос ть в  на у ч но м, а конкретнее — в лингвистическом 
тексте, рассматриваемая с точки зрения её с тилис ти -
ч е с к ого ф унк цио нир о ва ния.
Хорошо известно негативное отношение к метафоре как 
орудию познания английского философа-рационалиста Томаса 
Гоббса, для которого метафоры «суть что-то вроде ignes fatui 
(блуждающих огней)» [цит. по: Арутюнова 1990: 11], а они — 
кто этого не знает? — обманывают путника. При этом за пр е т 
на  м е та ф ору —  и  шир е  —  на  о б р а зно с ть постепенно 
становится одной из функционально обусловленных норм 
сформировавшегося в ХХ в. научного стиля русского языка: ког-
нитивная и гносеологическая функции слова в научном тексте 
прежде всего ориентированы на интеллектуальное восприятие, 
а рассуждение и доказательство как обязательные речевые жанры 
научного дискурса, естественно, подчиняются логике выводного 
знания.
Однако показательно признание ведущего отечественного 
специалиста по функциональной стилистике М. Н. Кожиной: 
«Аб с олютиза ция  этих  ч е р т —  к а к у  м ы шле ния, 
та к и  у с тиля  —  ве д ё т к о д но с то р о нно с ти», и для 
существования «полнокровного» научного мышления «ему 
нельзя отказать и в той или иной степени образности, эмоциональности 
и в целом экспрессивности» [Кожина 1977: 15—17]. 
Важно, что в противоречие с этой нормой нередко входят и реальные 
факты. Так, общеизвестна и многократно проанализирована «
шахматная метафора» языка Ф. де Соссюра; А. Е. Седов, 
извлекая из текстов зарубежных и отечественных генетиков 
«“поэтические вольности” — метафорические высказывания» 
авторов, «обнаружил, что именно метафоры лежат в основе 
новых формулировок» [Седов 1997]; А. Д. Плисецкая доказывает 
своим исследованием, что труды выдающихся русских 
лингвистов-филологов В. В. Виноградова, А. М. Пешковского 
и Б. М. Гаспарова, «являясь блестящими образцами научных 

текстов», «полны образности и экспрессии» [Плисецкая 2003]. 
Внимание к реалиям научного стиля отразилось и в достаточно 
гибкой формулировке в «Стилистике русского языка», включающей 
в ряд «“негативных признаков” научной речи» «ограниченность 
использования эмоционально-экспрессивной лексики и 
фразеологии; сравнительно слабо представленную метафоричность (
курсив наш. — И. К., Д. С.)» [Кожина 1983: 141], хотя 
в некоторых работах можно встретить ещё категорические суждения 
о безобразности как обязательной норме научного стиля, 
например [Клушина, Малыгина 2018]1.
Теоретическое признание за научным мышлением права на 
метафору изменило ситуацию и в современном научном стиле. 
Характерно следующее наблюдение, отражающее этот постепенный 
сдвиг стилевой нормы: «Если обратиться непосредственно 
к языковому материалу, то становится очевидным, что 
образные или субъективно-авторские метафоры нехарактерны 
для текстов научного стиля, поскольку противоречат его главному 
критерию — объективности. Однако здесь необходимо 
отметить, что в современной научной работе образная метафора 
появляется всё чаще. При этом действующее на протяжении 
нескольких веков ограничение на употребление образных метафор 
в научном стиле в современной науке снимается (курсив 
наш. — И. К., Д. С.)» [Попова, Сачкова 2016]. Разумеется, никакой 
редактор не позволил бы себе убрать «поэтические вольности» 
из текстов В. В. Виноградова или Н. Д. Арутюновой, 
тогда как с «рядовыми от науки» в редакциях не церемонились 
и до недавнего времени оставалось в силе признание М. Н. Кожиной, 
что именно статьи «в большей степени подвергаются 
редакторской правке, нивелирующей стиль» [Кожина 1977: 18]. 
Тем не менее в последние годы, по наблюдению О. М. Лосевой, 

1 Некоторым оправданием для столь негибкой позиции этих авторов является 
тема и сугубо прагматическая — редакторская — направленность их учебного 
пособия «Стилистика научной речи и редактирование учебно-методических 
материалов»: жанру учебного, а тем более учебно-методического пособия (в 
отличие от научно-популярного текста) образность и экспрессивность действительно 
противопоказаны.

«появилось много живых метафор, обогащающих язык научных 
статей» [Лосева 2015-а: 121].
Подтвердим это примером метафор из пр о изво льно  вы -
б ра нного  текста статьи Я. А. Пеньковой, опубликованной в 
журнале «Вопросы языкознания» (2018. № 2): Плюсквамперфекту «
повезло» намного больше... <...> в процесс семантического 
дрейфа предбудущего в сторону «обычного» неретроспектив-
ного будущего...; Однако такой семантический «перевертыш» 
(от предшествования к следованию) можно объяснить и метонимически... <...> 
немедленное употребление рассматриваемой 
перифразы могло служить одним из семантических мостов 
между ретроспективным и проспективным будущим. Особое 
место занимает получившая широкое распространение общенаучная 
метафора-термин окно наблюдения: <...> в обоих 
случаях происходит к а к б ы перемещение окна наблюдения: 
мгновенное, если перед нами метафора, и постепенное, если 
метонимия. Изначально окно наблюдения охватывает финальную 
и/или результирующую фазу <...> затем, <...> в окне наблюдения — 
возникновение новой ситуации. На последнем этапе 
в окно наблюдения может включаться также срединная 
фаза...
Солидаризируясь с позицией С. С. Гусева, М. В. Никитина, 
В. Н. Телии и др. и основываясь на признании апперцеп-
тивности как основного свойства познавательного процесса, 
Л. М. Алексеева в монографии «Термин и метафора» приходит 
к выводу «о неизбежности и обязательности изобразительной 
функции ТМ [терминологической метафоризации] как средства 
реализации основных и специфических свойств самого познания» [
Алексеева 1998: 199] и считает «большой заслугой современного 
терминоведения <...> выведение интерпретации метафоры 
за рамки художественного текста» [там же: 123].
Итак, право учёного на образность мышления и его языковое 
воплощение в метафорах и сравнениях сегодня признано, хотя 
неоднократно отмечается тот достаточно очевидный факт, что 
мера образности и характер тропов в науках естественного цикла 
и в гуманитарных неодинаковы. В первых метафора стано-

вится прежде всего источником пополнения терминологических 
систем, что подтверждается большим количеством исследований, 
посвящённых метафоризации как одному из способов семантического 
терминотворчества в технических дисциплинах, в 
компьютерной инженерии и программировании, в современной 
биологии и в медицине. Аналогичная функция метафор отнюдь 
не исключена для гуманитарных наук, однако в гуманитарном 
дискурсе «поэтические вольности» традиционно имеют больше 
прав, причём наиболее открыта для них филология, испытывающая 
воздействие своего объекта — художественных текстов. 
Показательно в этом отношении сравнение метафорики в собственно 
лингвистических и в филологических текстах одного и 
того же автора.
Сравним использование метафор в лингвистических (а) и филологических (
б) работах В. В. Виноградова и Ю. Д. Апресяна.
а) «Основные понятия русской фразеологии как лингвистической 
дисциплины»: Но семантическая замкнутость фразеологического 
единства далеко не всегда организуется единством 
образа...; Гораздо больше значений связанных, фразеологически 
замкнутых в строго определённые контексты...; «Основные 
типы лексических значений»: Конструктивная обусловленность 
фразеологически связанного значения ещё теснее замыкает 
его в рамки немногочисленных ФС... (Виноградов 1977: 
130, 135, 180); «Коннотация как часть прагматики слова»: Тогда 
происходит подавление, вычёркивание смысла... он [смысл] является 
слабым (факультативным), и снимается, не порождая 
никакого противоречия, при столкновении с явно выраженным 
и тем самым более сильным смыслом (Апресян 1995: 161);
б) «О задачах стилистики. Наблюдения над стилем “Жития 
протопопа Аввакума”»: [языковые особенности памятника] являются 
осколками застывшего скульптурного слепка с живого 
диалекта; ...и в самом повествовательном сказе открывается 
тонкая вязь, сотканная из двух символических клубков..; 
Своеобразие церковно-книжной стихии в стиле Аввакума обусловлено 
не столько приёмами размещения и сцепления друг с 
другом библейских фраз как неделимых далее, застывших сло-

весных глыб (Виноградов 1980: 3, 9, 15). «Роман “Дар” в космосе 
Владимира Набокова»: «встречи в воображении, мистические 
присутствия, перевоплощения, сны» позволяют Набокову 
«создать ту атмосферу колеблющейся прозрачности, в которой 
он может мастерски разыгрывать с читателем любимую 
обманную игру. Говоря его собственными словами, атмосфера 
его книг — это пульсирующий туман, вдруг начинающий говорить 
человеческим голосом» (Апресян 1995: 655—666).
Во-первых, метафоры в лингвис тич е с к их  работах обоих 
авторов однокомпонентны (однословны), тогда как в ф и-
лологич е с к их работах обнаруживается явная тенденция к 
расширению метафоры до словосочетания, что оживляет даже 
языковые переносы памятник (‘Сохранившийся предмет культуры 
прошлого’) и атмосфера (‘перен. Окружающие условия, 
обстановка’).
Во-вторых, метафорика лингвис тич е с к их  текстов характеризуется 
высоким уровнем собственно языковой узуально-
сти: все значения отражены в толковых словарях, в том числе и 
без пометы перен. В ф ило ло гич е с к их  текстах в качестве 
компонентов метафорических словосочетаний преобладают вовлечённые 
в индивидуально-авторское переосмысление прямые 
значения лексем, что и создаёт эффект свежести образов.
В-третьих, в приведённых примерах лингвис тич е с к их 
текстов метафоризация очевидно нацелена на расширение понятийного 
и терминологического поля лексикологии. Вступая 
в тесные синтагматические или парадигматические связи с терминами, 
они или становятся компонентами вводимых авторами 
терминов (фразеологически связанное значение у Виноградова, 
снятый, слабый (факультативный) смысл и сильный 
смысл у Апресяна), или функционируют в идиометадиалекте 
как 
«полу»-терминологические 
компоненты-интерпретанты, 
постепенно формирующие содержание собственно терминов 
(семантическая замкнутость фразеологического единства у 
Виноградова; синонимический ряд метафор подавление, вычёркивание 
смысла у Апресяна).