Литература: учебник для 11 класса общеобразовательных организаций. Базовый и углублённый уровни. Часть 1

ФГОС
ИННОВАЦИОННАЯ ШКОЛА

итература
Литература
Л

С.А. Зинин
В.А. Чалмаев

Учебник для 11 класса
общеобразовательных 
организаций

Базовый и углублённый
уровни

3-е издание

В двух частях
Часть I

Москва
«Русское слово»
2021

Допущено Министерством просвещения 
Российской Федерации

Соответствует Федеральному
государ ственному образовательному стандарту

УДК 373.167.1:82*11(075.3)
ББК 83.3я72
 
З-63

Учебник включён в Федеральный перечень учебников 
в соответствии с приказом Министерства просвещения 
Российской Федерации от 25 мая 2020 года № 254.

Авторы: 
С.А. Зинин — доктор педагогических наук, профессор МПГУ;
В.А. Чалмаев — литературовед, член Союза писателей России

Автор монографических и обзорных глав — В.А. Чалмаев

Разделы «В.В. Маяковский» и «А.Т. Твардовский» 
написаны В.А. Чалмаевым и С.А. Зининым 

Концепция историко-литературного курса разработана В.А. Чалмаевым

Методическая концепция и методический аппарат учебника 
разработаны С.А. Зининым

В создании учебно-методического комплекса принимали участие 
сотрудники Литературного института им. А.М. Горького 
(ректор — доктор филологических наук, 
профессор А.Н. Варламов):
И.И. Болычев, А.Н. Варламов, А.В. Василевский, С.Ф. Дмитренко, 
Е.В. Дьячкова, Г.Ю. Завгородняя, Л.А. Карпушкина, А.В. Королёв, 
Б.А. Леонов, В.П. Смирнов, М.Ю. Стояновский, С.Р. Федякин

Учебник создан в сотрудничестве с Институтом 
мировой литературы им. А.М. Горького РАН 
(директор — доктор филологических наук В.В. Полонский)

Зинин С.А., Чалмаев В.А.
Литература: учебник для 11 класса общеобразовательных 
организаций. Базовый и углублённый уровни: в 2 ч. Ч. 1 / С.А. Зинин, 
В.А. Чалмаев. — 3-е изд. — М.: ООО «Русское слово — учебник», 
2021. — 512 с.: ил. — (ФГОС. Инновационная школа).

ISBN 9785533-01844-9 (ч. 1)
ISBN 9785533-01846-3

Учебник соответствует Федеральному государственному обра зовательному 
стандарту, Примерной основной образовательной программе среднего общего 
образования и Концепции преподавания русского языка и литературы.
Учебник предназначен для изучения литературы на базовом и углублённом 
уровнях в общеобразовательных организациях.

УДК 373.167.1:82*11(075.3)
ББК 83.3я72

З-63

ISBN 9785533-01844-9 (ч. 1)
ISBN 9785533-01846-3
© С.А. Зинин, 2019, 2021
© В.А. Чалмаев, 2019, 2021
©  ООО «Русское слово — учебник», 2019, 2021

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Когдато Максим Горький сказал, что книги для детей нужно 
писать, как для взрослых, — только лучше. То же самое можно 
было бы сказать и об учебниках для школы. Вообще, создание 
школьного учебника есть, может быть, самое сложное из лите-
ратурных дел. Особенно сейчас, когда столь многое ещё не усто-
ялось и не улеглось. Ещё не вполне ясно, что станет классикой 
и останется навсегда, а что — даже снискавшее сиюминутную 
популярность — тем не менее со временем забудется, и забудет-
ся тоже навсегда.
Вообще 
же 
перед 
современным 
читателемучащимся 
ныне открыт широчайший литературный простор, о кото-
ром и помыслить не могли многие учащиеся предшествующих 
поколений: писатели разных направлений, разного обществен-
но-по ли тического опыта, писатели, оставшиеся в послереволю-
ционной России, и те, что родились и выросли в ней, и те, что 
оказались за её рубежами.
Не секрет, что в течение многих лет литература преподава-
лась у нас крайне односторонне. Изучали М. Горького, но не 
знали о М.А. Булгакове. Знали В.В. Маяковского, но и пред-
ставления не имели о Н.С. Гумилёве или о М.И. Цветаевой. Со 
временем возник соблазн («от противного») предать забвению 
В.В. Маяковского и А.Т. Твардовского во имя Б.Л. Пастернака 
и А.А. Ахматовой.
Авторы учебника, который вы держите в руках, постарались 
найти золотую середину, соблюсти баланс для того, чтобы уча-
щиеся смогли увидеть максимально объёмную картину литера-
турного развития страны.
Конечно, учебник есть только стартовая площадка для выхо-
да в литературный космос. И, как всякий учебник по литерату-
ре, лишается смысла без обращения к книгам писателей и поэ-
тов, о которых в учебнике идёт речь. Именно на это должно 
быть обращено основное внимание. Нужно также иметь в виду, 
что литература, о которой рассказывает учебник, уж никак не 
просто развлекательное чтиво, направленное на то, чтобы убить 
время. Её смысл и интерес в другом. Она призвана помочь чело-
веку стать и остаться человеком. Но духовное богатство, кото-
рое она таит, можно получить, только заплатив за него — тру-
дом. Так что, как сказал поэт, «не позволяй душе лениться».

Н.Н. СКАТОВ, членкорреспондент Российской академии наук

ВВЕДЕНИЕ

Сложна и трагична судьба великой русской литерату-
ры XX века. Ни одна из зарубежных литератур этого времени 
не имела столь безграничного опыта тревог, надежд, обострён-
ных нравственных исканий, боли за судьбу родного народа в час 
опасности. «Наше время трудновато для пера», — скажет Вла-
димир Владимирович Маяковский.
Ни одна национальная литература XX века, кроме русской, 
не знала и столь обширного мартиролога, списка безвременно, 
рано ушедших из жизни мастеров культуры. Поистине «тёмен 
жребий русского поэта» (М.А. Волошин)… Почти 70 лет рус-
ская литература находилась в состоянии «расколотой лиры», 
т. е. разрыва на две подсистемы, две половины, советскую 
и эмигрантскую. Отсюда источник её многосоставности, много-
слойности. Невозможно сводить русскую литературу XX века 
только к революционным традициям, или только к одному 
богоискательству, к остро критичной «возвращённой» (т. е. дол-
гие годы не издававшейся) литературе, или к пафосу прославле-
ния подвигов. Принцип рассмотрения её эволюции от хорошего 
к лучшему совершенно непригоден.
Что же определяет единство и целостность многосоставной 
русской литературы XX века? Несмотря на то что она была раз-
делена на две половины — советскую и эмигрантскую, русские 
писатели всегда осознавали себя — и в России, и вне России — 
частью Родины, жили сложным чувством любви к ней. Каждый 
находил в России своё.
«Если бы я эту “икону”, эту Русь не любил, не видал, изза 
чего же бы я так сходил с ума все эти годы, изза чего страдал 
так беспрерывно, так люто. А ведь говорили, что я только нена-
вижу», — признался Иван Алексеевич Бунин, объясняя скры-
тый смысл своих печальнейших «Окаянных дней» (1918–1920).
Леонид Максимович Леонов сказал о единстве души 
и Родины не менее проникновенно: «С малых лет мы без запин-
ки читаем эту книгу жизни, написанную лепетом наших весен-
них ручьёв… свистом нашей вьюги. Мы любим отчизну, мы 
сами физически сотканы из частиц её неба, полей и рек».
Своя «икона», свой заветнейший образ Родины был у Миха-
ила Александровича Шолохова, у Ивана Сергеевича Шмелёва, 

у Марины Ивановны Цветаевой, у Александра Трифоновича 
Твардовского, у Василия Макаровича Шукшина, у Николая 
Михайловича Рубцова…
Русская литература XX века, развивающаяся в рамках геро-
ической и трагедийной истории России в этом веке, не была 
простой суммой произведений, школ, течений. Она имела единое 
прошлое, богатейший «фонд преемственности». Правомерно 
говорить о ней как о «сложной целостности».
Основа этой «целостности» и подвижнического пути русской 
литературы в мировой культуре — «русская точка зрения», 
особая нравственная позиция лучших художников. Эта точка 
зрения упорно защищалась русскими писателями и на Родине, 
и в эмиграции, часто в споре с суровым веком, в сопротивлении 
всем видам зла и лжи.
Мир в XX веке захлёстывала стихия жестокости, разрушения 
человеческой личности, её унижения и деградации, но русские 
писатели не отвернулись от человека, не предали его.
Русская литература XX века — это вечное заступничество за 
человека, спасение человечности в человеке. В ней народ узнавал 
и обретал себя, собирал волю для великих деяний.
«Всё возможно — и удаётся всё, но главное сеять души 
в людях», — писал Андрей Платонович Платонов. «От меня 
будет свету светло», — обещал мечтавший быть понятым в родной 
стране Осип Эмильевич Мандельштам. «В этой деревне 
огни не погашены, / Ты мне тоску не пророчь», — говорил тихо, 
задумчиво Николай Михайлович Рубцов, веря, что не погашены 
прежде всего огни в совестливых душах.
Нравственная позиция, «русская точка зрения», сказалась 
в том, что никакой другой литературе в мире (тем более — мас-
совому искусству) не был так дорог человек — и не как услов-
ное, смутное пятно, знак, абстракция, а как яркая личность со 
всем богатством её духовной жизни. Она не сводила челове-
ка к комплексу тёмных зловещих инстинктов разрушения или 
к образу откровенного приобретателя.
Как и в прошлые эпохи, в литературе ХХ века личность рас-
сматривается на оси важнейших понятий и категорий: «чело-
век — семья — государство», «история — современность», 
«природа — цивилизация», «массовое сознание — индивиду-
альность». Эти характерные для русской классики оппозиции 

в новом, изобилующем катаклизмами столетии обретают поис-
тине трагическое звучание. Это время великих потрясений, тре-
бующее неустанного поиска духовных опор — не вовне, а внут-
ри человека.
Замечательный русский композитор XX века Георгий Васи-
льевич Свиридов очень точно сказал в своём дневнике о нрав-
ственной высоте, спасительной для человека, для всей русской 
культуры: «Русская культура неотделима от чувства совес-
ти. Совесть — вот что Россия принесла в мировое сознание.
А ныне — есть опасность лишиться этой высокой нравствен-
ной категории и выдавать за неё нечто совсем другое» (курсив 
Г.В. Свиридова. — В.Ч.).
Понять и оценить подвиг русской литературы XX века — 
от предсимволистов конца XIX века, Бунина и Гумилёва до 
«тихой лирики» и «деревенской прозы» 1960–1980х годов — не 
такто просто.
«Мы были людьми. Мы — эпохи…» — так написал о своём 
поколении Пастернак. Не произошло ли действительно резкого 
укрупнения масштабов личности многих художников? Крикли-
вые манифесты, необоснованные претензии забываются, твор-
ческие подвиги во имя Родины остаются в памяти потомков.
Погружение в самобытные миры «людейэпох», носителей 
русской гуманистической точки зрения на события, на судьбу 
человека, требует эмоционального, личностного подхода к их 
труду. Марина Цветаева ждала именно такого понимания, поч-
ти сотворчества: «Я обращаюсь с требованьем веры / И с прось-
бой о любви…»
Ищите в себе такую любовь… Она вознаградится. Автобио-
графии крупнейших русских мастеров слова XX века насы-
щены просьбами о любви, надеждами: «Я хочу быть понят 
родной страной» (В.В. Маяковский). И потому при создании 
обзорноаналитических глав, литературных портретов, образ-
цов анализа художественных произведений авторы учебника 
пытаются разглядеть душу творца, а не одни следы воздействия 
школ, течений, политических событий. Они ищут всё ту же 
«иконуРусь», её историю, ставшую частью души художников.

Этот учебник построен на основе программы по литературе для 
старших классов (авторы-составители С.А. Зинин и В.А. Чалма-

ев), отвечает требованиям Федерального государственного обра-
зовательного стандарта, ориентирован на двухуровневое изуче-
ние литературы (базовый и углублённый уровни).
В учебнике даны развёрнутые биографии писателей, мно-
гоаспектный анализ произведений, вопросы и задания, списки 
ключевых тем и литературоведческих понятий, разветвлённый 
методический аппарат и библиография. Кроме того, намечены 
возможные переклички с курсом русского языка. Материал, 
предназначенный для углублённого изучения, выделен звёздоч-
кой (*) и особым шрифтом. Звёздочкой также помечены вопро-
сы повышенной сложности.
В учебнике есть раздел «У литературной карты России». 
Множество писателей, таких, как В.Я. Шишков, С.Н. Сер геев-
Ценский, Б.В. Шергин и др., давно имеют на родине музеи, им 
поставлены памятники в областных центрах, есть улицы или 
библиотеки их имени. По русским рекам ходят пароходы с их 
именами, а киноверсии их романов — скажем, «Угрюм-река» 
В. Шишкова — известны повсюду. Они, по существу, давно 
нанесли свою малую родину на литературную карту России. 

Институт мировой литературы им. А.М. Горького 
Российской академии наук (Москва, ул. Поварская, д. 25а)

В данном учебнике рассматриваются советская и эмигрант-
ская ветви русской литературы в их единстве на уровне языка, 
образа; введена тема «“Парижская нота” русской поэзии» и др.
Мы слишком долго видели закономерное в случайном, 
преходящем, привыкли к существованию разных взаимоис-
ключающих «потоков». Сейчас возникает другая крайность — 
преувеличение и обособление роли эмигрантской ветви 
и «возвращённой» литературы, поспешные попытки при этом 
сотворить «поминки по советской литературе» (В.В. Ерофеев). 
И невольно умаляется роль нравственных исканий русского 
художественного Слова, пусть и называвшегося иначе, — совет-
ской литературой.

Всё великое — во всех потоках — восходило к высокому, пат-
риотическому и гуманистическому единству. «Все мы голодны 
любовью к человеку», — признавался М. Горький. Эту любовь 
к России и человеку вы найдёте в произведениях писателей 
XX века и осмыслите с помощью обзоров, литературных порт-
ретов, анализов и интерпретаций произведений данного учеб-
ника.

Вопросы и задания 
?

1. 
Что вам близко в русской литературе XX века? Какой период 
её развития, какая её ветвь кажутся вам наиболее значимыми?
2. 
Почему так много поколений преждевременно теряло своих 
поэтов? Что имел в виду Б. Пастернак, сказавший о вакансии поэта: 
«…она опасна, если не пуста»?
3. 
Что позволяет говорить об условности деления русской лите-
ратуры XX века на эмигрантскую, советскую и т. п.? В чём, кроме 
единого русского языка и общности классического наследия, види-
те вы глубокое единство отечественной литературы?
4*. Какова роль литературной классики XX века в осознании 
сложности путей развития современного мира?

НАЧАЛО XX ВЕКА:
ОЖИДАНИЯ, ТРЕВОГИ И НАДЕЖДЫ
МАСТЕРОВ КУЛЬТУРЫ

…С какими чувствами провожали XIX век и встречали насту-
павший XX век многие выдающиеся представители русской 
художественной мысли, современники двух гениев — Льва Тол-
стого и Антона Чехова?
Александру Александровичу Блоку (1880–1921) в 1899 году 
ещё нет 19 лет, он весь в предчувствии особой романтической 
судьбы. 31 декабря 1900 года он напишет стихотворение о про-
щании с XIX веком, о тревожном обязательстве идти тропой 
Пушкина в новом веке:

И ты, мой юный, мой печальный,
   Уходишь прочь!
Привет тебе, привет прощальный
   Шлю в эту ночь.
А я всё тот же гость усталый
   Земли чужой,
Бреду, как путник запоздалый,
   За красотой.
         «31 декабря 1900 года», 1900

Пушкин — вечно впереди, по сравнению с ним все — путни-
ки запоздалые. Но Блок, вечный путник и спутник, указал цель 
пути — «за красотой». И на этом пути земля станет родной…
Валерий Яковлевич Брюсов (1873–1924), наблюдавший вели-
кий промышленный подъём России и первую русскую револю-
цию, в 1905 году заметит: «Россия сейчас — интереснейшее мес-
то земного шара…»
Замечательный 
русский 
художник 
Кузьма 
Сергеевич 
ПетровВодкин (1878–1939), создатель символической карти-
ны «Купание красного коня» (1912) и серии портретов «крес-
тьянских и пролетарских мадонн» с младенцами, осознает своё 
прощание с 1899 годом и встречу с 1900 годом крайне поэтично, 
в духе Апокалипсиса и просветлённых надежд:
«Двадцатый век наступил не просто. Ведь из четырёх цифр 
сорвались с места три: одна из девяток (в цифре 1899) пере-

скочила к единице и два нуля (в цифре 1900) многообещающе 
расчистили дорогу идущему электромагнитному веку с лета-
тельными машинами, стальными рыбами (т. е. подводными 
лодками. — В.Ч.) и прекрасными, как чёртово наваждение, 
дредноутами (т. е. военными кораблями, вооружёнными оруди-
ями крупного калибра. — В.Ч.).
Главным признаком новой эры наметилось движение, овла-
дение пространством. Непоседничество, подобно древней пере-
селенческой тяге, охватило вступивших в новый век».
Кстати говоря, символика картины «Купание красного 
коня» (см. цветную вклейку) ПетроваВодкина крайне сложна: 
в ней присутствует и память об иконописном Георгии Победо-
носце, и отголосок блоковской «степной кобылицы» из цикла 
«На поле Куликовом», и одновременно предчувствие поэтиче-
ского видения С.А. Есенина — «весенней гулкой ранью проска-
кал на розовом коне».
Это многообразие неслиянных и в то же время перекликаю-
щихся творческих голосов составляет особое культурное про-
странство эпохи.
Андрей Белый (1880–1934), создатель романа «Петербург» 
(1912–1913; вторая редакция — 1922), высшего достижения 
символистской1 прозы, на рубеже веков ещё студент 
физикоматематического факультета Московского университе-
та, восторженный поклонник русского философа В.С. Соловьёва 
и немецкого философа Ф. Ницше, вспомнит в 1921 году ощуще-
ние кризисности, непрочности, катастрофизма нового века:

«Мир — взлетит!» —
Сказал, взрываясь, Фридрих Нитче…

Мир — рвался в опытах Кюри
Атомной, лопнувшею бомбой…
                              Первое свидание, 1921

Анна Андреевна Ахматова (1889–1966), трагическая поэтес-
са XX века, имела свою, весьма убедительную хронологию: для 
неё истинный рубеж веков — это канун Первой мировой войны, 
1913 год. Тогда пришёл в Россию и в мир «не календарный — / 

1 О символизме см. главу «Серебряный век русской поэзии».