Социально-экономическая обусловленность современного ландшафтогенеза освоенных территорий

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ
ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ СОВРЕМЕННОГО
ЛАНДШАФТОГЕНЕЗА 
ОСВОЕННЫХ ТЕРРИТОРИЙ

Å.À. ÐÎÌÀÍÎÂÀ

Москва
ИНФРА-М
2023

МОНОГРАФИЯ

УДК 911(075.4)
ББК 63.2:65.04
 
Р69

Романова Е.А.
Р69 
 
Социально-экономическая обусловленность современного ланд-
шафтогенеза освоенных территорий : монография / Е.А. Романова. — 
Москва : ИНФРА-М, 2023. — 151 с. + Доп. материалы [Электронный 
ресурс]. — (Научная мысль). — DOI 10.12737/monography_
5b7d04e928e683.16212190.

ISBN 978-5-16-015690-3(print)
ISBN 978-5-16-106663-8 (online)
Исследуются особенности современного ландшафтогенеза на региональном 
уровне в русле общественной географии. Предложен синтетический 
показатель социально-экономической обусловленности современного 
ландшафтогенеза, и на его основе проведено районирование 
территории Европы, Балтийского макрорегиона и Юго-Восточной Балтики.

Адресована научным работникам, аспирантам, студентам географических 
специальностей.

УДК 911(075.4)
ББК 63.2:65.04

Р е ц е н з е н т ы:
Л.А. Жиндарев, доктор географических наук, профессор Московского 
государственного университета имени М.В. Ломоносова;
В.М. Разумовский, доктор географических наук, профессор Санкт-
Петербургского государственного экономического университета

ISBN 978-5-16-015690-3 (print)
ISBN 978-5-16-106663-8 (online)
© Романова Е. А., 2018

Материалы, отмеченные знаком 
, 
доступны в электронно-библиотечной системе Znanium

Введение

В настоящее время техногенная нагрузка на окружающую при-
родную среду настолько возросла, что назрела необходимость 
скорректировать традиционное понимание ландшафтогенеза, по-
скольку понимание ландшафта как продукта природной эволюции 
стало вступать в противоречие с реальными процессами преобра-
зования ландшафтной среды человеком. Действительно, совре-
менный ландшафтогенез на территории развитых регионов мира 
зависит в большой степени от антропогенных факторов — систем 
землепользования и расселения, — поэтому должен быть пред-
метом изучения общественной географии. Наиболее интересными 
районами с точки зрения общественной обусловленности ланд-
шафтогенеза являются районы с неоднократными новейшими из-
менениями государственных границ, так как именно государство 
определяет особенности систем землепользования и расселения 
на своей территории.
Монография посвящена изучению социально-экономической 
обусловленности современного ландшафтогенеза. Для этой цели 
потребовалось решить следующие задачи: теоретически обосновать 
понятийно-концептуальный аппарат для изучения ландшафтоге-
неза в рамках общественной географии; разработать методику ин-
тегральной оценки факторов современного ландшафтогенеза для 
ландшафтного районирования с точки зрения социально-эконо-
мической обусловленности развития ландшафтной среды, а также 
дополнить существующую типологию современных ландшафтов 
новым иерархическим уровнем с учетом общественных факторов 
ландшафтогенеза и истории их развития.
Работа выполнена в традициях отечественной географии в соот-
ветствии с принципами территориальности, комплексности и кон-
кретности исследований. В своей работе автор опирался на труды 
поколений ученых, от классиков географии ХХ века (В.П. Семё-
нова-Тян-Шанского, Л.С. Берга, В.А. Анучина, Н.А. Солнцева 
и Ю.Г. Саушкина) до наших современников (Б.Б. Родомана, 
А.Г. Исаченко, Е.Ю. Колбовского). Для предлагаемой новой кон-
цепции современного ландшафтогенеза фундаментом послужили 
воспринятые и творчески переосмысленные автором достижения 
ведущих российских ландшафтно-географических школ: Мос-
ковского университета (труды Н.А. Солнцева, Н.А. Гвоздецкого, 
К.Н. Дьяконова, И.И. Мамай, В.А. Николаева, Э.П. Романовой), 
Института географии РАН (работы Д.Л. Арманда, В.С. Преобра-
женского, А.Д. Арманда, А.Ю. Ретеюма), Института географии СО 
РАН (труды В.Б. Сочавы, А.А. Крауклиса, В.А. Снытко, А.Н. Анти-

пова), Санкт-Петербургского университета (работы А.Г. Исаченко, 
Г.А. Исаченко, С.В. Калесника, К.В. Чистякова), Воронежского 
университета (труды Ф.Н. Милькова и В.И. Федотова), а также 
работы белорусских исследователей В.А. Дементьева, Г.И. Мар-
цинкевич и Н.И. Счастной. Взгляды автора на современный лан-
дшафт формировались под влиянием представителей «культур-
ного» ландшафтоведения – В.Н. Калуцкова, В.Л. Каганского, 
М.Е. Кулешовой, Ю.А. Веденина, Р.Ф. Туровского, В.А. Низов-
цева и В.Н. Стрелецкого. Убежденная позиция автора в том, что 
современный ландшафтогенез следует изучать в русле общест-
венной географии сформировалась под влиянием работ Ю.Г. Са-
ушкина, С.А. Ковалёва, А.И. Алексеева, Г.М. Лаппо, Е.Н. Перцика, 
Л.В. Смирнягина, С.А. Тархова, А.Ю. Скопина, В.А. Колосова 
и Н.С. Мироненко. Понимание автором современного ландшафта 
как комплексного географического явления, определяемого об-
щественными факторами, сложилось благодаря серьезным иссле-
дованиям ученых в смежных с географией областях: представи-
телей градостроительной науки (В.В. Владимирова, А.Э. Гутнова, 
В.Л. Глазычева, Л.П. Фукса), теоретиков региональной экономики 
(Б.С. Хорева, Е.Е. Лейзеровича, А.Г. Гранберга); социологов и де-
мографов (Т.И. Заславской, Ж.А. Зайончковской, В.В. Пациорков-
ского). Большое влияние на понимание автором региона как ком-
плексной территориальной общественной системы оказали труды 
М.Д. Шарыгина, А.И. Зырянова, А.И. Чистобаева, Г.М. Федорова, 
П.Я. Бакланова и А.Г. Дружинина. В вопросах изучения расселения 
и землепользования автор двигался в русле представлений, выра-
ботанных в исследованиях географов Г.В. Иоффе, Т.Г. Нефедовой, 
А.И. Трейвиша, Н.В. Зубаревич и Д.Н. Лухманова. На формиро-
вание предлагаемой научной концепции большое влияние ока-
зали также труды зарубежных исследователей А. Геттнера, К. За-
уера, А. Тойнби, М. Вебера, С. Хантингтона, Я. Богдановского, 
Е. Бански, М. Дитриха, Д. Косгроува, Дж. и Н. Данкана, С. Рип-
пона и Х. Кюстера, которые не только позволили выйти за рамки 
региона, но также внесли большой вклад в формирование философской 
позиции автора.
Объектом предлагаемого в монографии исследования стали современные 
ландшафты Европы, Балтийского макрорегиона и Юго-
Восточной Балтики, предметом — современный ландшафтогенез, 
определяемый развитием социально-экономических систем в освоенных 
регионах планеты. Географической областью исследования 
послужила Европа (зарубежная Европа и европейская часть Российской 
Федерации), в том числе Балтийский макрорегион, в узком 
смысле включающий территории Швеции, Финляндии, Эстонии, 
Латвии, Литвы, Дании, Ленинградской, Псковской, Новгородской 

и Калининградской областей РФ, Варминьско-Мазурское, Поморское 
и Западно-Поморское воеводства Польши, а также земли 
Мекленбург-Передняя Померания и Шлезвиг — Гольштейн Германии; 
в более широком: территории Юго-Восточной Балтики, 
понимаемые как территории бывшей Восточной Пруссии, в том 
числе северо-восточные территории Польши, Калининградская 
область и Клайпедский край Литвы. Временные рамки исследования 
ограничены новейшим временем: после окончания Первой 
мировой войны до настоящего момента (1916—2016 гг.).
Информационной базой работы послужили: для ландшафтного 
анализа — результаты геоморфологической и ландшафтной съемки, 
выполненной в 2008—2012 гг. на территории Калининградской области 
автором и коллегами — исследователями БФУ им. И. Канта; 
материалы национальных атласов Польши и Литвы; спутниковые 
снимки Google Планета Земля, материалы экспедиций в пригра-
ничье Калининградской области и Польши 2014—2015 гг.; для анализа 
расселения — материалы государственной статистики и переписей 
населения 1939 и 2010 гг. (для территорий, относящихся 
к РФ); 1939 и 2011 гг. (для территорий, относящихся к ЕС); данные 
о численности населения по каждому населенному пункту Юго-
Восточной Балтики (3164 пункта на территории Калининградской 
области; 4321 пункт на территории Польши; 774 пункта на территории 
Литвы); для анализа землепользования — исторические материалы 
1939 г. (немецкие источники); материалы государственной 
статистики стран Балтийского макрорегиона (1959, 1990—2016 гг.); 
национальные доклады по использованию земель РФ и стран Ев-
ропы; материалы спутниковой съемки по программе Евростат 
ЕС, сопровождаемые наземными исследованиями LUCAS (2009 
и 2012 гг.).

Глава 1
МЕТОДОЛОГИЯ ИЗУЧЕНИЯ СОВРЕМЕННОГО 
ЛАНДШАФТОГЕНЕЗА В РУСЛЕ 
ОБЩЕСТВЕННОЙ ГЕОГРАФИИ

1. СОВРЕМЕННЫЙ ЛАНДШАФТОГЕНЕЗ И НЕОБХОДИМОСТЬ 
ЕГО ИЗУЧЕНИЯ С ПОМОЩЬЮ СРЕДСТВ ОБЩЕСТВЕННОЙ 
ГЕОГРАФИИ

Современное ландшафтоведение находится сейчас в сложном 
положении, поскольку традиционное понимание ландшафта как 
продукта природной эволюции стало вступать в противоречие 
с реальными процессами преобразования ландшафтной среды че-
ловеком. Это положение усугубляется также отсутствием единого 
представления о предмете изучения — ландшафте; существованием 
множества подходов к проблеме ландшафтогенеза, так и не офор-
мившихся в единую теорию; практически полной изоляцией оте-
чественного ландшафтоведения от зарубежных исследований ланд-
шафта.

1.1. Традиционные представления советских и российских 
географов о ландшафте и современном ландшафтогенезе
Ландшафт как объект физической географии. В начале XX в. 
термин «ландшафт» понимался российскими учеными как про-
явление взаимодействия этноса с окружающим его вариантом 
природы, то есть как рукотворный феномен, отличающийся свое-
образным внешним обликом [1]. В таком смысле его понимали 
П.П. Семенов-Тян-Шанский, а затем и Л.С. Берг [2]. Появлению 
в отечественной географии собственно термина «ландшафт» мы 
обязаны Л.С. Бергу, который дал первое развернутое определение 
ландшафта и установил, что ландшафты образуют природные зоны, 
которые также можно называть ландшафтными. Во всех своих ра-
ботах Л.С. Берг подчеркивал необходимость изучения ландшафтов 
в динамике, а также то, что одним из «мощных преобразователей 
природы вообще и естественных ландшафтов в частности» является 
человеческая деятельность [3]. Постепенно понятие о ландшафте 
стало наполняться все больше физико-географическим смыслом. 
Природная сторона ландшафта как совокупности взаимосвязанных 
компонентов изучалась как со стороны морфологии, так и со сто-
роны динамики. В послевоенные годы большой вклад в науку 

о ландшафте внесли географы МГУ во главе с Н.А. Солнцевым, 
которыми были изучены морфологическая структура ландшафта 
[4], границы ландшафта (понимаемые как границы между раз-
ными по генезису территориями) [5], его вертикальное (покомпо-
нентное) и горизонтальное (морфологическое) строение [6]. Второе 
важное направление науки о ландшафтах сложилось в Ленинграде 
(Санкт-Петербурге), где географы под руководством А.Г. Исаченко 
успешно работали над классификациями физико-географических 
единиц и заложили основы ландшафтного картографирования [7; 
8]. В 1960—1970-х гг. ландшафтоведение как наука переживало 
свой расцвет, центры по изучению ландшафтов появлялись и раз-
вивались во всех уголках СССР. В эти годы В.Б. Сочава выдвинул 
геосистемную концепцию [9], а благодаря разработкам Ф.Н. Миль-
кова возникло новое научное направление — антропогенное ланд-
шафтоведение, которое стало исследовать влияние человеческой 
деятельности на современные ландшафты [10; 11].
Несмотря на активное развитие учения о ландшафте, ни в эти 
годы, ни в начале ХХI в. единого представления о том, что такое 
ландшафт, в русской географии не возникло. В современном оте-
чественном ландшафтоведении среди ландшафтов выделяют при-
родные, природно-антропогенные, антропогенные и техногенные, 
много приверженцев имеет термин «культурный ландшафт», 
причем разные географические школы наполняют эти понятия 
разным смыслом и споры между представителями разных направ-
лений не прекращаются.
Центральной проблемой нашего ландшафтоведения является 
деятельность человека, именно по вопросу преобразования чело-
веком природных комплексов и определения измененного чело-
веком ландшафта присутствуют самые большие разногласия. Ис-
торически сложилось, что в нашей стране ландшафт до сих пор 
выступает предметом изучения одной из отраслей физической гео-
графии — ландшафтоведения, хотя на заре этой науки классики 
российской географии (Л.С. Берг, В.П. Семенов-Тян-Шанский 
[12]) не разделяли ландшафт на природный и измененный чело-
веком, предпочитая называть все существующие на Земле террито-
риальные комплексы просто словом «ландшафт».
Причина этого не столько в сложности самого явления (все лан-
дшафтные школы так или иначе признают влияние человеческой 
деятельности на территориальные комплексы), сколько в особен-
ности развития отечественной географической школы, где в те-
чение десятилетий торжествовало четкое разделение географии 
на физическую и экономическую. Согласно теории марксизма-ле-
нинизма законы, управляющие физическим миром и человеческим 
обществом, не совпадают, и любая попытка соотнести и объединить 

их во времена СССР заслуживала критики. Поэтому большинство 
исследований советского периода разделяли общество и среду, 
по этой же причине многие ученые (например, А. Геттнер) счита-
лись антимарксистскими и осуждались. Так, к началу XXI в. относи-
тельно даже одной и той же территории сложилась парадоксальная 
ситуация: все «природное» изучается посредством физической ге-
ографии, а все «человеческое» — социально-экономической. По-
этому традиционным и наиболее общепринятым значением слова 
«ландшафт» в России до сих пор считался «природный ландшафт», 
а противоречие между «природным» и «антропогенным» ландшаф-
товеды (физикогеографы) пытались преодолеть путем создания от-
дельной ветви физической географии.
Геоэкология как альтернатива антропогенному ландшафтове-
дению. Во второй половине ХХ в. для приверженцев всех школ 
ландшафтоведения и остальных географов стало очевидно, что игнорировать 
человеческое влияние на окружающую среду дальше 
невозможно. Поскольку ортодоксальные физикогеографы включать 
в предмет своей науки «испорченное» человеком не собирались, 
а экономико-географы привыкли рассматривать территорию 
больше в качестве ресурса или условий (фона) для социально-экономических 
явлений, возникли объективные предпосылки для 
появления «третьей» ветви географии, которой стала геоэкология. 
По сути, геоэкология — необходимый компромисс между двумя 
классическими географиями, позволивший не выпустить эффекты 
природопользования из поля зрения академической науки.
В нашей стране свое современное значение геоэкология стала 
приобретать с 1970-х гг. Сначала термин геоэкология был введен 
в географии, потом в геологии и других науках, связанных с природоохранной 
деятельностью. Разные авторы вкладывали и вкладывают 
в него несколько различный смысл. Так, геологи В.Т. Трофимов 
и Д.Г. Зилинг [13] считают геоэкологию междисциплинарной 
наукой, изучающей состав, структуру, закономерности 
функционирования и эволюции естественных (природных) и ис-
кусственных (антропогенно-преобразованных) экосистем высо-
кого уровня организации. В таком понимании геоэкология должна 
объединять исследования экологических проблем Земли, про-
водимые в биологии, геологии, географии и почвоведении. Тоже 
геолог, академик В.И. Осипов считает, что геоэкология — это 
междисциплинарное направление, объединяющее только науки 
о Земле, занимающиеся экологией [14]. М.Д. Андрееву представ-
ляется, что целесообразно использовать следующее определение: 
геоэкология — это фундаментальная междисциплинарная наука, 
базирующаяся на комплексировании экологических проблем био-
логии, почвоведения, географии, геологии, гидрологии, геохимии 

и геофизики и позволяющая получать информацию об геоэколо-
гическом состоянии окружающей среды. В этом случае объектом 
исследования геоэкологии выступают окружающая среда и антро-
погенно нарушаемые системы высокого уровня организации (ассо-
циации организмов и биоценозы), а предметом — закономерности 
их функционирования и развития [15]. В словарях этой науке да-
ются разные определения, например такое: «Геоэкология — меж-
дисциплинарное научное направление, объединяющее исследо-
вания состава, строения, свойств, процессов, физических и гео-
химических полей геосфер Земли как среды обитания человека 
и других организмов» [16, c. 22]. По Н.Н. Родзевичу, современная 
геоэкология занимается изучением географических следствий есте-
ственных и антропогенных изменений природной среды и их эко-
логической оценкой (влиянием на условия жизни) [17]. По опре-
делению Б.И. Кочурова, геоэкология — наука о пространственно-
временных закономерностях взаимодействия живых организмов 
с абиотической средой их обитания. Объектом исследования гео-
экологии являются геоэкосистемы [18]. Множество зачастую про-
тиворечащих друг другу определений и, следовательно, некоторая 
размытость предмета науки приводит к тому, что, несмотря на не-
малый возраст геоэкологии, многие географы до сих пор ее наукой 
не считают. Так, например, пишет об этом классик российской фи-
зической географии и ландшафтоведения А.Г. Исаченко: «Распро-
странение популистской моды на экологию привело к появлению 
так называемой геоэкологии, не имеющей ни ясного предмета, ни 
каких-либо концептуальных основ» [19, c. 31].
В настоящее время стало очевидным, что геоэкология как 
прежде всего наука о природопользовании (то есть использовании 
человеческим обществом природы) и о влиянии изменившейся 
в результате природопользования окружающей среды на человеческое 
общество альтернативой новому ландшафтоведению служить 
не может.
Культурное ландшафтоведение как альтернатива антропогенному. 
Примерно в то же время когда появилась геоэкология, 
от классического ландшафтоведения отделилась ветвь так называемого «
культурного ландшафтоведения». В профессиональный 
обиход вводится понятие «культурный ландшафт» (чтобы отличить 
его от «природного»), и споры между разными направлениями 
и школами ландшафтоведения становятся еще более ожесточенными. 
На самом деле, термин «культурный ландшафт» появился 
еще в начале ХХ в., что позволило В.Н. Калуцкову [20] выделить 
следующие этапы изучения культурных ландшафтов в России: ан-
тропогеографический (Л.С. Берг, при поддержке В.В. Докучаева, 
и В.П. Семенов-Тян-Шанский), с 1910 по 1930 г.; антропогенный 

(А.Г. Исаченко, Ф.Н. Мильков), с 1940 по 1980 г.; и после 1980 г. — 
современный гуманитарный этап. Именно на этом современном 
этапе оформляются основные научные «культургеографические» 
направления, каждое из них получает свой определенный предмет 
исследования, задачи и методы — то есть те необходимые осно-
вания, позволяющие относиться к ним вполне серьезно.
В.Л. Каганский в 2001 г. выделил семь подходов к восприятию 
и изучению ландшафта: натурализм (когда любые антропогенные 
элементы воспринимаются негативно); геоморфизм (картографи-
ческий подход, при котором природные и культурные компоненты 
уравновешены); научно-ландшафтный (опирающийся на геомор-
физм и считающий приматом природу); проектизм (рассматривает 
ландшафт как среду для реализации проектов); эстетизм (ландшафт 
как источник визуальных впечатлений); эскапизм (как крайнюю 
степень проектизма и разновидность уникализма); и, видимо, свой 
собственный (по определению В.Н. Калуцкова), феноменологиче-
ский [21].
М.Е. Кулешова группирует подходы к понятию культурного 
ландшафта несколько иначе, разделяя их на три основных вида 
[22]. Первый — условно называют ландшафтно-географическим 
(работы В.А. Низовцева, А.Н. Иванова, В.А. Николаева (МГУ), 
А.Г. Исаченко и Г.А. Исаченко (СПбГУ)). Культурный ландшафт 
в понимании этих исследователей является частным видом антро-
погенного ландшафта. Второй — этнолого-географический (ра-
боты В.Н. Калуцкова (МГУ)). Этнокультурное ландшафтоведение 
включает в культурный ландшафт материальный слой (природу, 
хозяйство, местное сообщество), а также семантический — язык 
и фольклор. Третий — информационно-аксиологический, разраба-
тывается в Институте культурного и природного наследия (работы 
Ю.А. Веденина, Р.Ф. Туровского, М.Е. Кулешовой).
В.Н. Калуцков (2007) выделяет пять основных направлений: ан-
тропогенное (ранний В.А. Николаев, В.А. Низовцев, А.Г. Исаченко 
и др.); эстетическое (поздний В.А. Николаев), культурно-эколо-
гическое — культурный ландшафт как наследие (Ю.А. Веденин, 
М.Е. Кулешова), феноменологическое (В.Л. Каганский) и этно-
культурное направление (сам автор) [23].
В 2009 г. В.Л. Каганский предлагает уже несколько иное видение 
систематики научных подходов, выделяя природное ландшафтове-
дение (Д.Л. Арманд, А.Г. Исаченко, Н.А. Солнцев), направление 
«трансформации природного ландшафта» (В.А. Низовцев, Г.А. Иса-
ченко), направление «культурный ландшафт как элемент культуры 
на природной основе» (В.Н. Калуцков, Ю.А. Иванова, В.Н. Стре-
лецкий), направление «культурный ландшафт как наследие» (Ин-
ститут наследия — Ю.А. Веденин, М.Е. Кулешова и их ученики),