Педагогика русской богословской мысли

А.А. Гагаев, П.А. Гагаев

ПЕДАГОГИКА  РУССКОЙ 
ПЕДАГОГИКА  РУССКОЙ 

БОГОСЛОВСКОЙ 
БОГОСЛОВСКОЙ 

МЫСЛИ
МЫСЛИ

Монография
Монография

Москва 
РИОР

ИНФРА-М

Второе издание

УДК 27-284(075.4)
ББК 74.03(2)
          Г12

УДК 27-284(075.4)
ББК 74.03(2)

Гагаев А.А., Гагаев П.А.

Педагогика русской богословской мысли : монография / А.А. Гагаев, 

П.А. Гагаев. — 2-е изд. — Москва : РИОР : ИНФРА-М, 2023. —191 с. — 
(Научная мысль). — DOI: https://doi.org/10.12737/14610

ISBN 978-5-369-01512-4 (РИОР)
ISBN 978-5-16-011672-3 (ИНФРА-М, print)
ISBN 978-5-16-104045-4 (ИНФРА-М, online)

В книге на основе субстратной рефлексии (А.А. Гагаев) характеризуется 
русская богословская мысль в ее взаимосвязи с воспитанием. Образ 
идеального человека (христианина), воспитание и самовоспитание, учитель 
и ученик, их взаимодействие друг с другом в отечественной культурно-
исторической традиции — эти и другие педагогические реалии в прочтении 
митрополита Илариона, преподобного Нила Сорского, святителя Тихона 
Задонского и др. развертываются на страницах книги.

Для специалистов и студентов, изучающих курс отечественной истории 

и философии образования, а также для всех интересующихся историческими 
судьбами России.

ISBN 978-5-369-01512-4 (РИОР)
ISBN 978-5-16-011672-3 (ИНФРА-М, print)
ISBN 978-5-16-104045-4 (ИНФРА-М, online)

© Гагаев А.А., 
 
Гагаев П.А.

Г12

А в т о р ы :
Гагаев А.А. — д-р филос. наук, профессор. Является автором более  

150 печатных работ, в  том числе пяти монографий и пяти учебных пособий 
по проблемам теории познания, истории и теории культуры;

Гагаев П.А. — д-р пед. наук, профессор. Является автором более 120 пе-

чатных работ, в том числе пяти монографий и трех учебных пособий по про-
блемам истории и философии отечественного образования, теории текста 
как культурно-исторического феномена

Р е ц е н з е н т ы :
Белозерцев Е.П. — д-р пед. наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ

Книгу посвящаем родителям – Александру Павловичу  

и Людмиле Никифоровне Гагаевым

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

ВВЕДЕНИЕ 
Искать совершенства и не удаляться 
от Церкви. 
Амвросий Оптинский 
 
Русская педагогическая мысль теснейшим образом связана с Право-
славием. И.Т. Посошков, К.Д. Ушинский, М.И. Демков, П.Ф. Капте-
рев, В.В. Розанов — практически все крупные русские философы об-
разования писали об этом, писали и обосновывали это положение. 
О глубине, о непреходящей актуальности русской педагогической 
мысли нет необходимости говорить. Разумный, знающий человек мно-
гое и многое почерпнет в отечественной философии образования и в 
наше время, справедливо полагая, что русско-православная педагогиче-
ская идея легко объемлет открывающиеся пред русской душою плане-
тарные дали и задачи. Если так, тогда важен другой вопрос: какова 
она — православная составляющая русской педагогической мысли? 
Православие на Руси, в России формировалось как трудами, деяни-
ями русских православных людей, деятелей Церкви, так и богослов-
скими сочинениями (исканиями) выдающихся представителей Русской 
Церкви. Последние (сочинения) весьма редко в отечественной фило-
софско–педагогической традиции находили свое осмысление, хотя 
нужда в этом была и есть. Интересно и важно осуществить это в наше 
время. Оно, как никакое другое, ставит пред человеком острые вопро-
сы. Остаться ли русским? Остаться ли православным? Жить в России? 
Жить с собою или с миром других людей? Воспитывать и образовывать 
детей в соответствии с западной или восточно–русской традицией?.. 
В работе постараемся в меру своих сил прочесть труды русских 
богословов глазами учителя и философа. Образ идеального человека 
(христианина), искание им себя самого как истинного, поддержание 
его в этом светлом поиске — эти и другие педагогические реалии в 
сочинениях богословов Киевской Руси, Руси Московской, России 
XVIII–XIX вв. суть предмет осмысления в работе. Отдельным пред-
метом внимания в ней являются сочинения наиболее ярких предста-
вителей русской богословской мысли (митрополит Киевский Илари-
он, преподобный Сергий Радонежский, преподобный Нил Сорский, 
святитель Тихон Задонский, святитель Феофан Затворник и др.). 
Опираться в осмыслении трудов отечественных богословов будем 
на положения субстратной рефлексии (А.А. Гагаев, 1994), согласно 
которой предмет постижения может открыться в своей целостности и 
полноте при обнаружении его в самом себе как соживущей со всем и 
вся субстанции. 
Надеемся, наш труд поможет хоть в чем-то тем из педагогов, кому 
дороги русские — православные в своей основе — мысли в воспита-
нии и образовании. 
2010–2015 гг. 

1. МЕТОДОЛОГИЯ ОСМЫСЛЕНИЯ БОГОСЛОВСКИХ 
ТРУДОВ 

 
Свобода человеческого разума состоит 
не в том, чтобы по-своему творить 
вселенную, а в том, чтобы уразумевать 
ее свободным употреблением своих 
познавательных способностей, незави-
симо от какого бы то ни было внешне-
го авторитета. 
А.С. Хомяков  
 
Осмысление трудов русских богословов в работе будет осуществлять-
ся на основе субстратной рефлексии (термин и понятие А.А. Гагаева). 
Согласно этой гносеологической теории в предмете постижения вы-
является общее (субстрат), описывающее его как субъектное едино-
множественное (многого основное) ставше-становящееся живущее в 
своем времени и пространстве обращенное к познающему целое (Га-
гаев. А.А. Теория и методология субстратного подхода в научном по-
знании. — Саранск.: МГУ, 1994). 
Срединным в осмыслении трудов богословов является понятие 
картины мира (образа мира), представленной в последних. Каким 
видит мир русский богослов? С ответом на этот вопрос связыва-
ется решение того, чему и как, считает он, следует учить юную 
духовность. 
Идея образа мира как существенного в познании той или иной 
культурной традиции взята из работ Г.Д. Гачева (Наука и нацио-
нальные культуры. — Ростов н/Д.: РГУ, 1993). Развертывание 
этой категории осуществляется как на основе учения Г.Д. Гачева, 
так и субстратной рефлексии А.А. Гагаева. В соответствии с по-
ложениями последней картина мира (образ мира) описывается со 
стороны ее онтологии, антропологии, аксио-гносеологии и психо-
логии как субъектное едино-множественное ставше-становяшееся 
живущее в своем времени и пространстве обращенное к познаю-
щему образование. 
Выявление указанных конструктов позволяет выделить суще-
ственное в трудах русских богословов, в том числе применитель-
но к педагогическим реалиям. 
Предмет внимания в работе — существенное со стороны педа-
гогической в трудах богословов. В качестве такового видится то, 
что 
характеризует 
учителя 
и 
ученика 
в 
воспитательно-
образовательном процессе, содержание самого воспитательно-
образовательного процесса (образовательный компонент, воспи-
тание и учение) и общий метод воздействия на духовность воспи-

туемого. 
Речь 
идет 
об 
учителе, 
ученике, 
воспитательно-
образовательном процессе в образовательном учреждении Рос-
сии. Как духовном, так и светском. Последнее особенно важно в 
нашем обращенном прежде всего к светскому педагогу исследо-
вании. 
Посредством обращения к положениям субстратной рефлексии 
в работе будут описаны вышеуказанные педагогические реалии. 
  

2. ФИЛОСОФИЯ РУССКОГО БОГОСЛОВИЯ 

Философию русской богословской мысли будем развертывать по-
средством выявления в ней ее онтологии, антропологии, аксио-
гносеологии, психологии и эстетики.  
 

2.1. Онтология русской богословской мысли 
 
Не создан, непостижим, вечен… 
Димитрий Ростовский 
  
Богословие Сергия Радонежского, Димитрия Ростовского, Паисия Ве-
личковского и других есть богословие человека, живущего в мире, со-
зданном Богом. Бог же для названных людей есть то, чему нет преде-
лов. Бог, пишет Димитрий Ростовский, «не создан, непостижим, ве-
чен» [2, с. 183]. Бог не конечен, не имеет начала, развития, своего за-
вершения. Бог не во времени. У него не наше бытие. Он не описыва-
ется человеческим разумением, не постигается нашим опытом. У не-
го, говоря языком философа, другая онтология. У него то, что дает 
ему сверхъестественную силу и возможности. Бог может все и вся. 
 Бог создал наш мир по своему «благоволению» [2, c.175]. Он легко 
мог бы создать «тысячу тысяч таких же (и других — примечание 
авторов) миров» [2, c.175]. Все в его силе. Все в его доброй силе.  
Бог есть «во веки живой и все оживляющий» [2, с. 178]. «Последним 
концом движения мира можно признать одухотворение его; в разумных 
тварях — нравственным порядком, а в прочих иным каким-
либо» [2,c.362]. В этом вторая, чрезвычайно важная со стороны онтологии 
характеристика Бога в трудах русских богословов. Бог все и вся 
оживляет. В этом его к человеку и нашему миру обращение. Бог есть 
жизнь. И жизнь светлая. 
Бог преобразовывает всякую тварь. Бог возвышает конечное, временное, 
ставшее, сложившееся и в этом мертвенное, ограниченное до 
живого, обращенного к вечному, тому, что живет в грядущем, вневременном, 
неформализуемом, открытом всему и вся… Бог полнит 
отдельное общим. Бог вводит отдельное в общее соборное бытие. Бог 
персонифицирует (поддерживает «самовластие» человека) все и вся и 
в этом дает жизни полноту и целостность. 
Бог есть истинная жизнь нашего мира. 
Следующая онтологическая интуиция, отчетливо представленная в 
трудах русских богословов, формулируется так: Бог создал наш мир и 
не оставил его. Бог пребывает в нашем мире. Бог «сотворил небо и 
землю… и в них обитает и почивает» [2, c.173]. «Бог Божеством Сво-
им наполняет небо и землю и весь мир, и ни одного места без Бога 
быть и существовать не может» [2, с. 178]. Бог присутствует в мире в 

виде «особенных непосредственных воздействий», удерживающими 
наше бытие в движении, цель которого ведома лишь «Ему единому» 
[2, с. 361]. 
Присутствие Бога в мире (бытии) предопределяет бесконечные 
возможности его (мира). Все и вся возможно в нашем из миров, пото-
му как не одни мы в нем, но с Богом. Все и вся может произойти в 
нашем конечном — временном, становящемся, формализуемом и 
пр. — мире. Все в нем может открыться, возникнуть, произойти, со-
здаться и пр. Мир может расшириться, углубиться. И главное — все 
оживает в мире (Христос — жизнь; 2, с. 241; 2, с. 362). Все приходит к 
себе как живому, тому, что стремится к согласию, добру, сознанию 
себя самого, исканию совестливого бытия и пр. 
Все может произойти в мире, если это будет соотноситься с за-
мыслом его Создателя. 
Пребывая в мире, Бог востребует от человека (разумной и «само-
властной» субстанции) деяний доброй воли. Сотворенный им мир, с 
одной стороны, есть мир для человека [2, с. 173], с другой, по попу-
щению Бога, — мир, требующий восстановления.  
Мир — для человека. Означает это то, что мир един. У него одна 
природа. И природа человеческая. Человек — средина нашего мира. 
Он есть мир, и мир есть прежде всего человек, человеческое в нем. 
Человек же создан по образу и подобию. Человек есть живое и «само-
властное» (по благоволению Создателя человек во многом похож на 
своего Творца). Потому и мир с человеком должен быть живым и 
полным. Живым значит ищущим «своей сыновности» (связи с Богом), 
бессмертия, ищущим своего «я» (своей «самовластности»), ищущим 
различения добра и зла, ищущим согласия всего и вся, оправдания 
своего бытия, ищущим единения со всем и вся, и прежде всего с тем, 
кто тебя создал. Полным значит удержать в себе все и вся, все и вся 
как пришедшее к себе истинному и в этом не губящему другое столь 
же светлое по своим интенциям.  
Стать живым и полным мир сам по себе не может. Мир ждет свое-
го преобразования. Мир нужно привести в движение, светлое и все-
объемлющее. И вот к этому движению и предназначен человек. Чело-
века, его подвига «ждет … небесный Отец» [2, c.220]. Человек себя 
(подлинного) и человеческое в мире открывает, восстанавливает, вос-
собирает. Он смиренно следует этой своей великой роли и в этом тво-
рит подлинное бытие нашего из миров.  
И еще одна онтологическая реалия отчетливо представлена в тру-
дах русских богословов — троичность нашего мира. Мир Божий есть 
мир Отца, Сына и Святого духа. Русская богословская мысль в лице 
Сергия Радонежского, Димитрия Ростовского, Паисия Величковского 
и других легко, сердечно приняла христианское понимание Бога. По-
нимание столь же сложное, сколь и влекущее за собою обретение всей 
полноты бытия человека на планете.  

Бог (мир) в соответствии с этой интуицией древних предстает как 
нечто единое (односущностное) и вместе с тем множественное по 
своим проявлениям, по своему участию в мироздании. Бог (мир) 
предстает как то, что было (безначально; Бог Отец) и стало, стало сра-
зу, одномоментно (созданный Богом мир). Бог предстает как то, что 
вбирает в себя становление и развертывание всего и вся; становление 
и развертывание как обрастающее многими и многими антиномичны-
ми (приятие — отказ, смирение — противодействие и прочее в поступках 
Иисуса Христа) смыслами, смыслами становящимися, субстанциональными, 
самостоящими в себе самих (Бог Сын). Бог предстает 
как присущая миру интенция стать лучше, оживить себя самое, 
снять свои нестроения, вступить в соборное бытие всего и вся (Святой 
Дух). 
Учение о Троице, глубоко воспринятое русским богословием, подвигло 
русского человека в своем бытии искать не убогой простоты и 
мертвенной ясности, но глубины и полноты христианской истины, искать 
того, что и составляет драму и оправдание нашего из миров. 
Итак, русское богословие вводит человека в мир, в котором все 
возможно (множественность, антиномичность, иррациональность), в 
котором все оживляется (то, что становится, преобразуется в то, что 
всегда было и всегда есть), все стремится к оживлению, преодолевая 
свои нестроения (мир как субъектное деятельное начало). Русское богословие 
вводит человека в мир, в котором все и вся сосредоточивается 
на человеке и им преобразуется. 
 

2.2. Антропология русской богословской мысли 
 
 Не бойся. Я с тобою. 
Тихон Задонский 
 
Русское богословие в вопросе понимания человека строго следует 
святоотеческой традиции.  
Человек — существо тварное. Бог и только Бог есть причина его. В 
Боге он себя обретает истинного, и Богом ему попускаются его дея-
ния, все его деяния. 
Человек для Бога — сын. Бог ему — Отец [2, с. 209]. Бог человека 
создал по своему образу и подобию. Бог дал ему бессмертную живую 
душу [2, с. 178] и наделил человека свободной волею, разумом и спо-
собностью творить, созидать. Бог для человека — сына своего — со-
здал землю [2, с. 183, 208]. Бог своим Отцовством [2, с. 179] сделал 
человека неодиноким на Земле (Бог создал его соборной душою). 
Человек не смог надлежащим образом воспользоваться любовью к 
себе Создателя и нарушил естество своей природы (грех Адама). И 
пришлось человеку отвечать за содеянное собою. Пришлось человеку 

бороться со своим внутренним нестроением (со своим злом). При-
шлось человеку творить свою историю.  
Бог помогает человеку в его святой борьбе, в его стремлении вер-
нуть себе «доброе состояние» (состояние до греха Адама; 2, с. 175). 
Бог не отказывается от человека. Бог верит в человека. Поддерживает 
его [2, с. 207]. Бог все делает, чтобы «спастися всем человекам» 
[2, с.172]. Бог Сына своего направляет в мир помочь человеку. И Сын 
Божий искупает грех человеческий (За тебя и меня, непотребного, 
окаянного, нечестивого… пострадал един Царь царствующих…»; 
2, с. 208). Человек убеждается в том, что не один он на земле, не среди 
чужих (форм жизни), но с Богом и в этом с собою как различающим 
добро и зло.  
Бог не помогает тому, кто отказывается от него, кто противится 
ему (тяжкие грехи; 2, с. 192). «А все — не все спасаются. Оттого, что 
Бог никого не неволит» [2, с. 362]. 
Все и вся может постичь человек. Все и вся может вместить в себя 
человек. Может, если сам справится со своими внутренними нестрое-
ниями. 
Человек — существо бессмертное. Бессмертна его душа. Она в че-
ловеке являет его сопричастность Создателю. В ней проступают са-
мые сокровенные и самые высокие интенции человека. Ее прежде 
всего надлежит человеку воспитывать. Ею собственно подобен чело-
век Богу [2, с. 178].  
Бог поддерживает человеческое «я» в его исканиях абсолютного, 
его искании самого себя. Бог «не насилует самовластия человека» 
[2, с. 175]. Бог предостерегает человека, но не отвергает его свободной 
воли. 
Человек беспременно спасется, преодолеет все и вся в своем зем-
ном бытии. Спасется, ибо не один он, но с Богом. 
Ища общего (срединного, центрального) суждения в вопросе ан-
тропологии русской богословской мысли, обратимся к высказанному 
Димитрием Ростовским: «Действо Божественное (в душе человече-
ской — примечание авторов) есть, чтобы спастися всем человекам и в 
познание истины приити» [2, с. 172]. 
Ко спасению движется человек, к внутреннему согласию с самим 
собою, тому согласию, каковое единит его с Богом и в этом одухотво-
ряет (оживляет) его, вводит в мир соборного бытия, мир боговдохно-
венного бытия. Открывает ему, по Феофану Затворнику, «небо ново и 
землю нову» [2, с. 362]. Согласие (преодоление своих нестроений) че-
ловеком достигается на пути следования прежде всего двум запове-
дям: «Возлюбивши Господа Бога Твоего от всего сердца твоего и 
ближнего твоего якоже сам себе» [2, с. 183]. В приятии Бога (отказе от 
себя как себе принадлежащему), в сыновней любви к нему (и в этом 
любви ко всему и вся), в приятии ближнего (видении в нем Бога, ви-
дении в нем такой же, как сам духовности) человек и спасается. 

Непременно спасается. Нет иного предопределения (католической, 
протестантской) в святоотеческой богословской традиции. Это утверждается 
отечественными богословами, это ими предпосылается русскому 
человеку как христианская истина. 
Русское богословие, следуя святоотеческой традиции, сосредоточивает 
внимание русского человека на идее познания, идее истины. 
Строй души человека, его бытие (общее и частное) — все связано с 
познанием. Эту глубокую интенцию — эту антропологию — открывал 
для себя русский человек в трудах и деяниях отечественных искателей 
христианского богомыслия. Человек есть миры, миры нашего 
бытия. В них подлинная жизнь и драма нашего бытия. И эти миры человеку 
надлежит познавать и познавать. Познавать и преобразовывать. 
Преобразовывать в горнем, в том, что еще более расширяет эти 
миры, делает их лучше, возвышеннее, полнит их боговдохновенной 
мыслью. 
Итак, русское богословие видит человека не одиноким на Земле, не 
себе лишь принадлежащему (человек — соборное существо); видит 
его средоточием мира; видит его внутреннее разделенным, но стремящимся 
к высокому; видит его способным и предрасположенным 
постигать все и вся в себе самом и мире; видит его творящим с Богом 
свою историю (время и события); видит его тем, кому открывается 
«ново небо и нова земля».  
 

2.3. Аксиология русского богословия 
 
Возлюбивши Господа Бога твоего от 
всего сердца… 
Димитрий Ростовский 
 
Русское богословие, следуя святоотеческой традиции понимания души 
человеческой как срединной реалии нашего земного бытия, сосредото-
чивает свое внимание прежде всего на двух ее — души — ценностных 
интенциях: Боге и ближнем. «Возлюбивши Господа Бога Твоего от все-
го сердца твоего и ближнего твоего якоже сам себе», — пишет Димит-
рий Ростовский [2, с. 183].  
Страшное заблуждение — думать, что ты существуешь сам по се-
бе. Принадлежишь себе лишь. Отсюда одинокость и все другие беды 
человека. Отсюда его зло по отношению к себе, другим людям (ближ-
ним) и иным земным тварям. Человек сотворен Богом, сотворен как 
сын, как любимое чадо. Человек всегда опекается Богом. Бог учит че-
ловека добру, подвигает его к свету, доброму. Бог прощает человеку 
его ошибки, прегрешения. Бог жертвует самим собою во благо чело-
века (Иисус Христос). И вот этого Бога и надлежит человеку любить. 
Любить как Отца. «Любить и почитать Бога, как дети любят и почи-