Из третьих рук: стихотворения

Александр Трешкур

Страта
Санкт-Петербург
2020

ИЗ ТРЕТЬИХ 
РУК

Трешкур А. В.
ИЗ ТРЕТЬИХ РУК / Александр Трешкур — Санкт-Петербург: 
Страта, 2020. – 84 с.

© Трешкур А. В.

Все права защищены. Никакая часть настоящей книги не может 
быть воспроизведена или передана в какой бы то ни было форме 
и какими бы то ни было средствами, будь то электронные или механические, 
включая фотокопирование и запись на магнитный носитель, 
а также размещение в Интернете, если на то нет письменного 
разрешения владельцев.
All rights reserved. No parts of this publication can be reproduced, 
sold or transmitted by any means without permission of the publisher.

ДРУГИЕ МИФЫ

*
в этой пещере хозяин безглазый
крылья оденет — уже стрекоза.
выход завалит — почувствуешь сразу,
кто он такой, и захочешь назад,
но побоишься уйти и полночи
будешь рассказывать сказки ему,
и умолишь отпустить: мол, из прочих
выделен ты покровителем мук
*
я служил тебе, лаван,
много лет — и вышло боком,
потому что все слова
вдруг закончились у бога.
я был ими поражён,
и теперь их не забуду.
что мне лучшая из жён —
только речь подобна чуду
*
наступила мне на ухо муха
и лишила несчастного слуха
*
кнабель — чистый ветродуй
с ли — неистовым китайцем
ели тыкву: украду
я её в субботу. пальцем
укажу лишь на восток —
и помчатся тучи лихо.
крикну: «дождь!» — вчера поток
хлынет. завтра было тихо…
на дороге башмаки
становились болтунами,
но молчали ишаки:
бог повсюду шёл за нами
*
то ли птичий базар, то ли рыбий парад
он покинул вчера по приказу ваала
и спустился, подобно сантехнику, в ад
и расширил границы его до подвала.
что ему, охламону, удары судьбы:
он подмял под себя, будто камень, подругу
и доволен, а беды растут как грибы,

и как лошадь ослепшая, ходит по кругу
время… он, приказав своему дураку,
чтобы тот помолился вчерашней метели,
засыпает под утро на левом боку
и не знает, что рана на пятке смертельна
*
пришелец гизо, поворот судьбы
благословив, залез на крышу дома.
тянулись к небу липы и дубы,
в подвал спустился собутыльник ломан:
он мясо съел и возжелал костей,
как юный пёс, но подавился ими,
и гизо, не дождавшись новостей,
от ломана, с гостями дорогими
беседует… прекрасная зима
стоит на крыше, рядом с ней (поверьте,
минерва даже не смогла б сама
понять хоть что-то в этой круговерти) —
лесная птица, рыба, зверь, песок,
кленовый лист, сиреневая ветка
дорога, камень, хлебный колосок,
река и холм — немолодой, но крепкий,
и напряжённо думают они,
меняя мир, где место человека
сомнительно, хоть бог его хранит,
жалеет даже злобного калеку
*
когда печалится улитка —
из звёзд вареники какие?
сейчас откроется калитка,
и поплывёт по морю киев,
и звери все покинут норы,
и гнёзда побросают птицы…
я положу на рану порох
и подожгу: пылай, столица
*
я был вчера сюда закинут
(других недоставало бед!)
бореем: он принёс ангину
и ей сопутствующий бред.
сегодня я покину лысых:
бог не помощник, но с утра

летит по коридору крыса.
она, как азбука, стара
*
спит река, и спят мосты.
люди спят, и спят собаки.
праздник кончился: пусты
души и столы. до драки
не дошло — и хорошо.
напились, поели даже…
дед мороз убрал мешок
и уходит с саквояжем
*
беллерофонта звёздный конь
небес раскачивает тело,
и в ранке воздуха огонь
кривой мерцает то и дело,
и шепчет вторник четвергу:
«я без среды прожить смогу»
*
по морям поплывём и по рекам
к древним римлянам или же грекам
что не знают телесного срама
мол за всё отвечает лишь мрамор…
если к вечеру будут разбиты
боги их значит с нашими квиты
*
из слов родились твари —
он сделал всё, что мог,
и вот уже не варит
волшебный котелок,
и в нём вода — сырая,
его ли в том вина?..
он не покинет рая
и не достигнет дна

*
Открой сомкнуты негой взоры… 
А. С. Пушкин
никого не отпуская,
солнце крестит нас водой —
оттого еда простая
вдруг становится средой.

до ушей открыв хлебало,
скачет заяц молодой.
он имеет шерсти мало,
он не дышит под водой,
у него в руке винтовка,
а в другой капустный лист —
это демон-полукровка:
не силён он, но речист.
*
принц рыбий хвост и он же ость листа
по камню бьёт: торопится покинуть
мир гибнущий, что создан был из ста
других миров. на смену розмарину
бензин приходит. нашатырь глаза
способен выжечь. рогачи на входе:
один — семейный пень и егоза —
другой зовут остаться в огороде.
добры они: остаться — это смерть,
а принц так юн, ему пожить охота,
и он берёт, нет, не топор, но жердь
и прыгает, как чёрт, через ворота
*
когда-то простиралось до земли
птицеголовых обезьянокошек
базальтовое это государство…
оно исчезло — это ль не беда?
нет больше ничего… ни ареот,
ни хинус не исправят положенья:
они перед вторичной пустотой
уже бессильны, как бы ни старались

*
Люблю грозу в начале мая… 
Ф. И. Тютчев
поднимут гроб геронтофилы.
заплачут ивы… или — нет:
увидит он родных и милых
(он их не видел столько лет).
узнает, что совсем у края
земли, усевшись на полу,
как бы резвяся и играя,
втыкает вечер в день иглу.

потом он станет просто тенью,
а там, что будет — страшный суд
иль свадьба — божьему оленю
неважно, где его (с)пасут
*
любящий водку холодную пивом запить,
съесть из камней с полужилами золота нить,
чтобы потом на змеиных коленках полезть
в яму без дна и без стен (это времени месть,
что уже год без пространства живёт, как вдова
без мужика)… он пытается сеять слова
в воздух чуть тёплый с утра. посевной пузырёк
пахнет, как после соития старый хорёк.
птиц он на помощь зовёт: ведь у каждой по шесть
крыльев, и ангел-спаситель выносливый есть
*
сгустилась тьма, и он на ощупь
шёл дальше… воздух возмутив,
из тел окаменелых роща
возникла на его пути,
и хлынул дождь, и он заплакал,
а может, просто сделал вид…
когда его сажали на кол,
он крикнул: «голова болит!»
*
и тот пришёл, и тот оставил
следы, а этот улетел
и не оставил: он — не павел.
томились ангелы без тел,
и были все они в сметане
прозрачной — с первого глотка…
стоял в углу гнилой титаник:
его продали с молотка
*
окно в саду, лишённое стекла,
вернее, стёкол, глазом лошадиным
на деле оказалось. спрятав клад,
что был доверен неким господином
из ангелов, дорогу в ближний ад
он одолел движением единым…

семь стражников, стоящих у дыры,
что вниз вела, в своих мундирах чёрных
похожи были на котов проворных…
сопровождая мёртвых до уборной.
пищали, как умели, комары.
стонала отработанная глина.
смеркалось. ветер дул — и пахли тмином
из рая принесённые дары
*
плывёт… но против рот и глаз
воды: она находит лаз, 
и древо погибает снова…
не одиссея, но иова
страдания в молчанье ваз
ночных, и жаждет видеть нас
отец ловца овец: труды
окупятся — готов ли ты?
*
до свиданья, боже.
оживи поди-ка:
без волос и кожи
без нытья и крика.
доживи до завтра,
не прожив сегодня…
ты же, что твой автор,
ни на что не годен!
*
он в дверь стучит… звонит по ком…
и… колокол?.. ему навстречу
сначала голова и плечи,
и лапы: правая, потом
и левая, за ней — колени.
зверь не отбрасывает тени,
он громко дышит — и не ртом,
но разве это преступленье?
*
глаз, вобравший света столько,
что стал воздухом, теперь
продолжает тьму на дольки
резать, и не без потерь:
в городе, где жил и умер
или умер и воскрес,

каждый дождик равен сумме
двух несбывшихся чудес
*
валит снег: зима, зима::
пар выходит из ума,
солнце светит, как попало,
но при этом всем подряд,
хлеб кричит — ребёнок малый,
что к утру его съедят…
*
испытайте в темноте
те уста и эти руки:
так велел аменхотеп —
первый мученик науки.
пусть кричит с утра дурак,
пьяный пусть поёт в трамвае:
сирано де бержерак
все обиды им прощает
*
руку ладонью кверху
он на траву положит —
явится лягушонок,
(этакий воин света,
хоть и испачкан сажей)
скажет ему с улыбкой:
«что тебе нужно, детка?
сделаю всё, что скажешь!»

*
«Любите!» — они отвечали. 
В. Гюго
кто они, кого нет?
кто в лесу? — кого нет.
на войне кого нет?
ни к чему им вино
из воды: на весу
свою жажду они
как надежду несут.
поднимайся на дно
или в небо гони —
кто они?.. их огни
там, где кончился свет