Материалы Всероссийского уголовно-правового форума молодых ученых имени М. Н. Гернета

МАТЕРИАЛЫ
ВСЕРОССИЙСКОГО
УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ФОРУМА
МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ

имени М.Н. Гернета

Сборник научных статей

Выпуск 1

Ответственные редакторы
А.В. Малешина,
М.А. Филатова

ÌÎÑÊÂÀ 2022

УДК 343
ББК 67.408

М34

 
М34  
Материалы Всероссийского уголовно-правового форума молодых 
ученых имени М. Н. Гернета : Сборник научных статей. 
Вып. 1 / Отв. ред. А. В. Малешина, М. А. Филатова. – Москва : 
Статут, 2022. – 148 с.

ISBN 978-5-8354-1846-6 (в обл.)

Настоящее издание представляет собой сборник научных статей, созданный 
по материалам I Ежегодной научно-практическая конференции 
аспирантов, адъюнктов и соискателей «Всероссийский уголовно-правовой 
форум молодых ученых имени М.Н. Гернета», состоявшейся 16 декабря 
2021 г.

Для студентов, аспирантов, преподавателей юридических факультетов 

и вузов, научных сотрудников и иных специалистов в области уголовного 
права, криминологии, уголовно-исполнительного права и международного 
уголовного права, а также всех интересующихся вопросами уголовной, 
уголовно-исполнительной и криминологической политики.

УДК 343

ББК 67.408

ISBN 978-5-8354-1846-6

© Коллектив авторов, 2022

© Редподготовка, оформление. Издательство «Статут», 2022

СОДЕРЖАНИЕ

Вступительное слово ..............................................................................5

Г.В. Мирзаханян. Культурный геноцид или этноцид  
как вид преступления геноцида ............................................................7

Р.Б. Дзейтова. Особые полномочия Совета Безопасности ООН 
в отношении преступления агрессии .................................................15

С.В. Суворова. О дифференциации ответственности  
специального субъекта за неоказание помощи больному .................24

А.В. Машкова. Некоторые актуальные проблемы специального 
статуса медицинского работника как субъекта ятрогенных 
преступлений (в сфере здравоохранения) ..........................................31

А.О. Лактюхин. О признаках уголовно-правовых норм 
с административной преюдицией ......................................................39

А.С. Озерова. Криминализация незаконного использования  
личных данных: законодательный опыт Польши и Франции ..........50

И.В. Матвеев. Мотив преступного поведения как критерий 
классификации коррупционных преступлений ................................60

К.В. Олехнович. Причины коррупции в сфере высшего  
образования .........................................................................................66

Д.К. Сарсеналиева. Опыт Литовской Республики по внедрению 
модели «динамическая защита» по поддержке в ресоциализации 
осужденных .........................................................................................73

В.А. Шебалов. Понятия «черная археология»  
и «черный копатель» ...........................................................................80

Содержание

А.А. Беленкова. Уголовно-правовые аспекты регулирования 
искусственного интеллекта ................................................................86

В.Ю. Поляков. Уголовная ответственность за преступления, 
совершаемые с использованием высокоавтоматизированных 
транспортных средств .........................................................................94

О.О. Кубанцева. Понятие и сущность валютных преступлений 
в теории и практике российского уголовного права .......................104

М.А. Пичугина. Проблема определения субъекта преступления, 
предусмотренного ст. 200.3 УК РФ: подходы в судебной  
практике ............................................................................................116

А.А. Коростиев. Контрафакт: угроза экономической  
безопасности или повседневная реальность? ..................................124

Б.Э. Шавалеев. Цифровая трансформация экономических 
отношений: криминальные риски и угрозы ....................................133

В.В. Фуртат. Особенности личности лиц, характеризующихся 
экстремистскими наклонностями ....................................................139

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

Организованный юридическим факультетом МГУ имени М.В. Ло-

моносова Всероссийский уголовно-правовой форум имени М.Н. Гер-
нета объединил представителей ведущих российских вузов ‒ аспиран-
тов и соискателей, молодых лидеров научного осмысления глобальных 
теоретических и связанных с ними прикладных проблем уголовной 
ответственности. Все они представили научные работы по темам своих 
диссертационных исследований. Многие из участников форума явля-
ются адвокатами, преподавателями вузов и практикующими юриста-
ми, что позволило им с разных сторон оценить поднятые проблемы 
и предложить варианты их решения. 

Научные материалы, представленные в сборнике, можно отнести 

к нескольким направлениям:

• проблемы искусственного интеллекта и уголовного права; 
• ятрогенные преступления;
• преступления в сфере экономики (сокрытие капиталов за грани-

цей, похищение денежных средств под видом долевого строительства, 
«черные копатели»);

• криминологическая характеристика и профилактика коррупци-

онных, террористических и экстремистских преступлений;

• международные преступления (геноцид, агрессия). 
Также в сборнике поднимаются проблемы похищения персональ-

ных данных и «кражи личности» ‒ преступления, уже получившего 
законодательное закрепление во многих странах. 

Трудно представить более насыщенный сверхактуальной для судей, 

следователей и адвокатов информацией научный форум, на котором 
были озвучены мнения, равно опирающиеся как на исследования, 
проводившиеся ранее в российской и зарубежной доктрине, так и на 
личный анализ иногда сравнительно богатого, а в ряде случаев соби-
раемого буквально по крупицам эмпирического материала. 

Особая значимость избранных для глубокого анализа проблем 

заключается в том, что они являются частью диссертационных ис-
следований, т.е. предваряют готовящиеся к защите в ближайшем 
будущем научные работы, которые, несомненно, окажут влияние 
на формирование уголовно-правовой доктрины. Заинтересованный 

Вступительное слово

взгляд разработчиков данных тем, научно-методический, во многом 
ориентированный на практиков исследовательский подход – спра-
ведливые характеристики представленных в настоящем сборнике 
материалов. 

Уверены, что предлагаемый к ознакомлению сборник будет полезен 

не только в научной, но и в практической деятельности читателей.

А.В. Малешина, кандидат юридических наук, доцент
М.А. Филатова, кандидат юридических наук, доцент

Культурный геноцид или этноцид 
как вид преступления геноцида

Г.В. Мирзаханян,

аспирант кафедры уголовного права и криминологии 

юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова

1

На сегодняшний день понятие геноцида закреплено в несколь-

ких международно-правовых актах. В Конвенции о предупреждении 
преступления геноцида и наказании за него, принятой Резолюци-
ей 260 (III) Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных На-
ций от 9 декабря 1948 г. (далее — Конвенция 1948 г.), под геноцидом 
понимаются действия, совершаемые с намерением уничтожить пол-
ностью или частично одну из четырех защищаемых групп: расовую, 
национальную, этническую или религиозную. 

В соответствии со ст. II указанной Конвенции объективная сторона 

геноцида состоит из пяти альтернативных элементов:

а) убийство членов такой группы;
b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного 

расстройства членам такой группы;

с) предумышленное создание для какой-либо группы таких жиз-

ненных условий, которые рассчитаны на ее полное или частичное 
физическое уничтожение;

d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде 

такой группы;

e) насильственная передача детей из одной человеческой группы 

в другую.

Подобное определение преступления геноцида было закрепле-

но в Римском статуте Международного уголовного суда, принятом 
в 1998 г.

2

1 Научный руководитель – кандидат юридических наук, доцент А.В. Малешина.

2 Rome Statute of the International Criminal Court, (2002) 2187 UNTS 90. Art. 6.

Материалы Всероссийского уголовно-правового форума молодых ученых имени М.Н. Гернета

Вышеуказанная дефиниция геноцида не является бесспорной 

и, на наш взгляд, нуждается в расширении. Предпосылками для этого 
выступают как объективные исторические и социальные реалии, так 
и ряд судебно-правовых позиций, изложенных в решениях междуна-
родных трибуналов.

Еще до закрепления понятия геноцида в международно-правовых 

актах, во время проведения послевоенных нюрнбергских процессов, 
особое внимание было направлено на оценку культурных аспектов 
нацистского геноцида. В деле «Соединенные Штаты Америки против 
Ульриха Грейфельта и других» (дело RuSHA) ряду государственных 
деятелей было предъявлено обвинение в участии в «систематической 
программе геноцида», которая включала «ограничение и подавление 
проявления национальных особенностей»

1. В ходе процесса было до-

казано, что обвиняемые выполняли приказы о «германизации» населе-
ния, и их деяния, имеющие геноцидальный характер, были совершены 
как часть систематической программы геноцида с целью уничтожения 
как государств, так и отдельных этнических групп, в том числе путем 
ликвидации их национальных характеристик. В другом послевоенном 
решении Артур Грейзер был признан виновным в «геноцидальных 
нападениях на польскую культуру и образование»

2.

В ходе разработки Конвенции 1948 г. ожидалось, что ответствен-

ность за подобные деяния также будет закреплена на международном 
уровне. Более того, ряд правоведов, в том числе Рафаэль Лемкин, 
выступали за включение культурного геноцида в определение пре-
ступления. Автор создания концепции геноцида определял последний 
как уничтожение культурных, языковых и религиозных характеристик 
группы людей, указывал, что группа не может существовать, если не со-
храняется ее духовное и моральное единство

3. Культурный геноцид, 

по его мнению, включал в себя искоренение и уничтожение куль-
турных ценностей, например произведений литературы и искусства, 
сооружений, а также запрет проведения культурных мероприятий

4.

 

1 Records of the United States Nurenberg war crimes trials: United States of American [sic] 

v. Ulrich Greifelt et al. (case VIII), October 10, 1947-March 10, 1948. P. 36–42. 

2 Poland v. Greiser, (1948) 13 LRTWC 70 (Supreme National Tribunal of Poland). P. 71–

74; 112–114 and 105. 

3 Sandhar J. K. Cultural Genocide in Tibet: The Failure of Article 8 of the United Nations 

Declaration on the Rights of Indigenous Peoples in Protecting the Cultural Rights of Tibetans 
Santander Art and Culture // Law Review. 2015. P. 180.

4 Lemkin Raphael. Axis Rule in Occupied Europe. Washington: Carnegie Endowment for 

International Peace, 1944. P. 93–94.

Г.В. Мирзаханян

В современной научной литературе и источниках международно-

правового регулирования наряду с термином «культурный геноцид» 
можно встретить и термин «этноцид»

1. Сложилось два подхода к пони-

манию их соотношения. Сторонники первого считают, что термином 
«этноцид» обозначается физическое уничтожение групп людей, и сам 
термин необходимо использовать именно таким образом, чтобы под-
черкнуть этнический аспект геноцида

2, сторонники второго подхода 

полагают, что термины являются синонимами.

Попытки обозначения как этноцида геноцида этнической группы, 

выражающегося в ее физическом уничтожении, связаны с определением 
самой категории этнической группы: на данный момент утвердилось 
понимание такой группы как общности, основанной на едином исто-
рическом пути развития, языке, традициях и культуре. Данная позиция 
была сформулирована в ряде решений международных трибуналов

3. 

Например, в деле Жан-Поля Акайесу Судебная палата Международ-
ного уголовного трибунала по Руанде указала, что «этническая группа 
обычно определяется как группа, члены которой имеют общий язык или 
культуру»

4. Безусловно, явление этноцида не тождественно геноциду 

этнических групп, например, оно может касаться и религиозных групп 
в случаях, когда разрушаются религиозные святыни или устанавливается 
запрет проведения религиозных ритуалов. В связи с этим как в научной 
литературе, так и в международно-правовых актах термин «этноцид» 
рассматривается в качестве синонима термина «культурный геноцид». 

В процессе разработки Конвенции 1948 г. указание на культурный 

геноцид было исключено из проекта, несмотря на то, что ряд стран на-
стаивали на его закреплении (в частности, с такой позицией выступали 
СССР, Ливан, Польша, Китай и Венесуэла)

5. 

Противники установления юридической ответственности за куль-

турный геноцид привели несколько доводов. Делегация Бразилии 

1 Ben Kiernan. Genocide and «Ethnic Cleansing // The Encyclopedia of Politics and Re-

ligion. Vol. I. Washington, 1998. P. 295.

2 Например, подобный подход был высказан делегатами на 39-м Всеамериканском 

конгрессе по индейцам, проходившем 9 июля 1970 г. в Лиме, в связи с истреблением не-
скольких десятков тысяч индейцев в штате Мату-Гросу в Бразилии.

3 Prosecutor v. Karemera. Case No. ICTR–98–44–T, Arusha, 2 February 2012.; Prose-

cutor v. Setako. Case No. ICTR-04-81-A/ -T, T. Ch. I, 25 February 2010.

4 Прокурор v. Акайесу. Комментарий (в кн.: Андре Клип, Горан Слейтер. Анноти-

рованные ведущие дела международных уголовных трибуналов. Т. 2: Международный 
уголовный трибунал по Руанде 1994–1999. Антверпен: Intersentia, 2001. С. 539–554.

5 UN Doc. A/C.6/SR.74 (Morozov, Soviet Union).

Материалы Всероссийского уголовно-правового форума молодых ученых имени М.Н. Гернета

высказала опасение, что «некоторые меньшинства могли бы использовать 
культурный геноцид как предлог для того, чтобы выступить 
против совершенно естественной ассимиляции в новых странах»

1. 

Часть представителей делегации придерживались позиции, согласно 
которой культурный геноцид является проблемой прав человека и по 
этой причине он не должен быть закреплен в международном акте 
о геноциде.

Ключевой аргумент в пользу исключения культурного геноцида 

из текста Конвенции 1948 г. состоял в том, что геноцид должен включать 
в себя наиболее серьезные преступления, соответственно, он 
должен быть ограничен в основном «физическими и биологическими 
актами»

2. Предполагалось, что такое ограниченное определение геноцида 
приведет к минимальному вмешательству во внутренние дела 
государств, а также ограничит геноцид наиболее вопиющими случаями 
и, следовательно, укрепит идею о том, что геноцид действительно 
является «преступлением из преступлений».

Возражение Бразилии, касающееся ассимиляции, представляется 

обоснованным, но указанный довод не настолько значителен, чтобы 
отвергать идею включения культурного геноцида в определение 
геноцида как таковое. Кроме того, правовые различия между принудительной 
ассимиляцией и естественным процессом ассимиляции 
можно было отразить в тексте Конвенции о геноциде 1948 г. в виде 
оговорки.

Также стоит отметить, что сегодня не только сложно, но и нецелесообразно 
искусственно отграничивать вопросы международного 
уголовного права от аспектов, касающихся прав человека. Физическое 
уничтожение группы отличается от посягательства на права ее членов. 
Однако группы не имеют статуса и ценности, которые были бы независимыми 
от статуса и ценности конкретных индивидов. Более того, 
в ходе совершения такого массового и масштабного преступления, 
как геноцид, невозможно не нарушить права человека, что, однако, 
не должно лишать группы, подвергшиеся культурному геноциду, соответствующей 
защиты.

Консенсуальным можно признать решение о включении одного 

аспекта культурного геноцида в итоговый текст Конвенции 1948 г., 
а именно п. «е» ст. II, касающийся насильственного перемещения 

1 UN Doc. A/C.6/SR. 133 (Amado, Brazil). 

2 Prosecutor v. Radislav Krstic. Case No. IT-98-33. Judgment (Chamber of Appeal). 

19 April 2004. Para. 25. 

Г.В. Мирзаханян

детей из одной группы в другую. В результате такого перемещения 
идентичность детей утрачивается в процессе последующего взрос-
ления и воспитания, исключающего возможность использования 
родного языка, изучения культуры, религии и традиций, присущих 
их «родной» группе. Таким образом, происходит постепенное фи-
зическое уничтожение социальной группы, подвергнутой геноциду 
указанным способом.

Наглядным историческим примером насильственной передачи 

детей из одной социальной группы в другую является формирова-
ние янычарских полков в Османской империи. Мальчики изымались 
из семей в раннем возрасте, чтобы исключить возможность сохранения 
в памяти своего этнического происхождения и религиозной принад-
лежности

1.

В практике международных трибуналов неоднократно затрагивался 

и вопрос квалификации актов культурного геноцида, не связанного 
с п. «е» ст. II Конвенции 1948 г. В деле Радислава Крстича, рассмо-
тренногоМеждународным трибуналом по бывшей Югославии, отме-
чено, что разрушение культуры может служить доказательством для 
подтверждения намерения уничтожить группу как таковую. В данном 
случае разрушение главной мечети подтверждало намерение уничто-
жить часть боснийской мусульманской группы, проживавшей в Среб-
ренице

2. 

Подобный подход был реализован и в деле Радована Караджича. 

Судебная палата Трибунала пришла к выводу, что разрушение мечетей 
или католических церквей направлено на уничтожение многовекового 
присутствия группы или групп; разрушение библиотек направлено 
на уничтожение культуры, которая обогатилась благодаря участию 
различных национальных компонентов населения

3.

Вышеназванные решения указывают на желание правопримени-

телей избежать квалификации уничтожения культурных объектов как 
культурного геноцида при их рассмотрении в качестве обстоятельства, 
подтверждающего умысел на физическое уничтожение социальной 
группы.

Этнические группы, подвергшиеся культурному геноциду, обычно 

теряют историческую память или значительную ее часть, в ряде случаев 

1 Жигалова Н.Э. Записки о янычарах: византийские писатели о турецкой системе 

девширме // Научные ведомости БелГУ. 2017. № 15. С. 70‒77.

2 Prosecutor v. Krstic. Case No. IT-98-33. Appeal Judgment. 19 April 2004. Para. 25.

3 Prosecutor v. Karadžić et al. Case No. IT-95-5-I. Indictment. 25 July 1995. Paras 31, 94. 

Материалы Всероссийского уголовно-правового форума молодых ученых имени М.Н. Гернета

также утрачиваются историческое самоназвание групп, язык, культура, 
вероисповедание, имеет место ассимиляция, либо указанные группы 
занимают подчиненное, угнетенное положение по отношению к тем, 
кто подверг их культурному геноциду

1. Культурный геноцид может 

проводиться как через политику ассимиляции, так и в процессе становления 
новых наций через уничтожение или изменение самосознания 
старых (или их части).

Вместе с тем культурный геноцид фактически совершается и в наши 

дни. В частности, с 2014 по 2015 г. в районах, попавших под контроль 
террористической организации «Исламское государство», запрещенной 
в Российской Федерации, была проведена кампания по «культурному 
очищению», в ходе которой были уничтожены артефакты и исторические 
места

2. В ходе этой кампании ущерб был нанесен шиитским 

исламским территориям, в том числе имело место разрушение храмов, 
памятников и культурных артефактов, которые не соответствовали 
законам «Исламского государства».

Критики Конвенции 1948 г. продолжают настаивать на необходи-

мости включения в нее положений, предусматривающих международ-
но-правовую ответственность за совершение культурного геноцида

3. 

Однако ни Комиссия международного права ООН, ни разработчики 
Римского статута Международного уголовного суда всерьез не рас-
сматривали возможность включения культурного геноцида в список 
наказуемых деяний, признавая, что «культурный геноцид» не подпа-
дает под действие Конвенции 1948 г.

Исходя из вышесказанного, необходимо отметить, что процесс 

развития международного уголовного права не стоит на месте. Воз-
можно, в будущем культурный геноцид будет закреплен в Конвенции 
1948 г. в полном объеме. События последнего десятилетия прошлого 
столетия, акты вандализма, совершенные боевиками «Исламского 

1 Мархель С. Этноцид русскоязычного населения Украины: доклад в рамках Допол-

нительного совещания ОБСЕ по рассмотрению выполнения обязательств в области че-
ловеческого измерения HDIM 2018 (Варшава, 10‒21 сентября 2018 г.  URL: https://www.
osce.org/files/f/documents/5/d/398159_0.pdf (дата обращения: 27.04.2022).

2 Официальный сайт ЮНЕСКО. URL: https://ru.unesco.org/news/yunesko-prizyvaet-

mezhdunarodnoe-soobshchestvo-okazat-pomoshch-v-vosstanovlenii-kulturnogo (дата обра-
щения: 27.04.2022).

3 Whitaker B. Revised and updated report on the question of the prevention and punishment 

of the crime of genocide / prepared by B. Whitaker. Geneva: UN, 2 July 1985. P. 17. Рara. 32; 
Lippman M. The Development and Drafting of the United Nations Convention Against Tor-
ture and Other Cruel Inhuman or Degrading Treatment or Punishment // Int’l & Comp. L. 
Rev. 1994. N 275. P. 62–63.