Первый план и фон в повествовательном тексте: нарратология, лингвистика, когнитивные исследования, переводоведение

А.В. Уржа

ПЕРВЫЙ ПЛАН И ФОН
В ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНОМ ТЕКСТЕ

Нарратология, лингвистика, 
когнитивные исследования,
переводоведение

Монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2022

УДК 811.161.1
ББК 81.411.2-5
У69
Монография рекомендована к печати
Ученым советом филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

Ре це нзе нты:
доктор филологических наук, проф. Е.В. Петрухина;
доктор филологических наук, проф. М.Ю. Сидорова;
кандидат филологических наук, доц. Н.К. Онипенко

У69 

Уржа А.В.
Первый план и фон в повествовательном тексте: нарратология, 
лингвистика, когнитивные исследования, переводоведение : моно-
графия / А.В. Уржа. — Москва : ФЛИНТА, 2022. — 288 с. — ISBN 
978-5-9765-5076-6. — Текст : электронный.

В монографии собраны и структурированы данные исследований, 
обращенных к феномену текстового выдвижения, к принципам и сред-
ствам формирования первого плана и фона в повествовательном тексте, 
к речевым и композиционным приемам управления читательским вни-
манием. В первой части книги (главы 1—5) прослежено соотношение и 
взаимодействие отечественной и зарубежных научных традиций изуче-
ния текстового выдвижения, представлен обзор ранее непереведенных 
научных трудов в этой сфере. Вторая часть работы (глава 6) знакомит 
читателей с разнообразными приемами формирования первого плана и 
фона в русских оригинальных и переводных нарративах.
Ключевые слова: первый план, фон, выдвижение, выделенность, 
нарратив, перевод.

The monograph accumulates the results of research in the fi eld of 
grounding in a narrative, foregrounding and backgrounding techniques, cre-
ating salience in a text and drawing reader’s attention. The fi rst part of the 
book (chapters 1-5) focuses on the development and interaction of Theory 
of Grounding with other theories concerning similar issues and proposed 
by Russian and foreign scientists, including many papers that have not been 
translated into Russian. The other part of the monograph (chapter 6) presents 
various devices of foregrounding / backgrounding in numerous original and 
translated Russian narratives.
Key words: foreground, background, grounding, salience, narrative, 
translation.
УДК 811.161.1
ББК 81.411.2-5
ISBN 978-5-9765-5076-6 
© Издательство «ФЛИНТА», 2022
© Уржа А.В., 2022

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ  .....................................................................................................6

ГЛА ВА  1. Изучение распределения внимания и анализ
структуры нарратива. Конец XIX — начало XX века:
формирование научной базы для исследований
текстового выдвижения  .............................................................................10

§ 1.1. Гештальт, фигура, фон: взаимодействие психологии
и лингвистики на рубеже XIX—XX веков  .......................................10

§ 1.2. Языковые и композиционные средства выделения
остова нарратива в волшебной сказке и «примитивной новелле».
Усложнение способов формирования первого плана текста.
Представление о событии в нарратологии  .......................................19

§ 1.3. В.В. Виноградов: соотношение текстовых функций
видо-временных глагольных форм как основание
для стереоскопического описания текстуры повествования  ..........29

ГЛА ВА  2. Иерархия выделенности, транзитивность,
первый план и фон: от предложений к текстам.
Теории 60—80-х годов XX века  ................................................................36

§ 2.1. Структура «простых нарративов» у У. Лабова и Дж. Валецки:
типология клауз, нарративные пики. Роль глагольных форм времени
в формировании повествования по Х. Вайнриху  ............................36

§ 2.2. Взаимосвязь лингвистических представлений о транзитивности
и выделенности (салиентности): М.А.К. Холлидей, Ч. Филлмор,
Л. Талми и др.  ......................................................................................43

§ 2.3. Факторы формирования первого плана и фона
повествовательного текста. Параметры выдвижения клауз
в нарративе: теория П. Хоппера — С. Томпсон  ...............................48

§ 2.4. Иерархия выделенности К. Чвани, ее применение
к русским художественным текстам и их переводам  ......................54

ГЛА ВА  3. Развитие идей Theory of Grounding
в зарубежных исследованиях
последней трети XX — начала XXI века  ................................................70

§ 3.1. Трактовки понятия foregrounding: поэтическое и лингвистическое
выдвижение. Текстовые механизмы выдвижения: споры
и новые идеи  ........................................................................................70

§ 3.2. Работы С. Флейшман и Н. Коямы о выдвижении в аспекте 
текстовой субъективности  .................................................................88

§ 3.3. Когнитивные исследования выделенности и распределения 
внимания. Выдвижение и перспективизация ..................................101

§ 3.4. Промежуточные итоги. Эволюция теории первого плана и фона
и формирование ее составляющих  ..................................................114

ГЛА ВА  4. Факторы и средства текстового выдвижения
в фокусе отечественных исследований
последней трети XX — начала XXI века  ..............................................117

§ 4.1. Типологические и когнитивные отечественные исследования
в сфере выделенности и выдвижения  .............................................117

§ 4.2. Интерпретационные грамматические категории в русском языке.
Представление о категории комитативности  .................................137

§ 4.3. Текстовые функции предикатов в теории коммуникативной
грамматики  ........................................................................................144

ГЛА ВА  5. Текстовое выдвижение как объект
новейших сопоставительных исследований  ........................................157

§ 5.1. Выдвижение и транзитивность  .......................................................157

§ 5.2. Выдвижение и дейксис  .....................................................................161

ГЛА ВА  6. Первый план и фон в оригинале и переводе:
анализ нарративов  ....................................................................................169

§ 6.1. Корректировка критериев выделенности клауз,
дискуссионные вопросы  ..................................................................170

6.1.1. Уточнение характеристики выделенности клауз
в плане модальности  ..............................................................170

6.1.2. Дискуссионность вопроса о безличности
как о фоновой характеристике предложения  .......................173
6.1.3. Учет экспликации оценочных и эмотивных смыслов  .........175
6.1.4. Фокализационные признаки выделенности  .........................176
6.1.5. Стоит ли подсчитывать выделенность клауз в баллах?  ......177
6.1.6. Учет произвольных и вынужденных изменений
в сфере текстового выдвижения при переводе  ....................178
§ 6.2. Что на первом плане? Стратегия автора и тактики переводчиков:
оформление предикатов, выбор коммуникативных рангов,
реализация комитативных элементов  .............................................182
6.2.1. Оформление предикатов в переводе: выделение
и затушевывание событий  .....................................................182
6.2.2. Выбор семантических ролей и коммуникативных рангов
для актантов: расстановка акцентов в системе
образов произведения  ............................................................195
6.2.3. Реализация комитативных элементов при переводе:
значимость второстепенного  .................................................204
§ 6.3. Фон нарратива как зона переводческих девиаций  .........................208
§ 6.4. Эгоцентрики в сфере текстового выдвижения: исследование
русских переводных нарративов  .....................................................216
6.4.1. Функциональная классификация
эгоцентрических элементов  ...................................................216
6.4.2. Актуализирующие эгоцентрики на первом плане:
настоящее нарративное, дейктики,
средства перцептивизации  .....................................................221
6.4.3. Неожиданность и оценка — усиление саспенса,
привлечение внимания  ...........................................................229
6.4.4. Модальные и интерактивные эгоцентрические смыслы
в связке: воздействие на читателя  .........................................234
6.4.5. Факторы, влияющие на передачу эгоцентрических смыслов
в переводе  ................................................................................239

ЗАКЛЮЧЕНИЕ  ...........................................................................................243
БИБЛИОГРАФИЯ  .......................................................................................247

ВВЕДЕНИЕ

Восприятие окружающего мира сопровождается распреде-
лением внимания: мы осознанно или бессознательно выделя-
ем одни характеристики объекта на фоне других. Внимание, с 
древнейших времен интересовавшее философов как результат 
стремления — своеобразного усилия сознания [Аристотель 
1976: 411] — и позже охарактеризованное наукой как «распре-
деление когнитивных ресурсов, обрабатывающих информацию» 
[Anderson 2004: 519], а также связь внимания с восприятием и 
памятью давно стали объектом исследования психологов, а за-
тем психолингвистов, когнитивистов, нарратологов и, конечно 
же, лингвистов. И если ранние эксперименты и наблюдения уче-
ных касались сферы перцептивных реакций человека (опознаю-
щего изображение и его фрагменты, сыгранную на фоне шума 
мелодию и т.п.), то наличие выделенности в самой вербальной 
информации стало объектом научного анализа несколько позже 
и, как это часто бывает, исследовалось параллельно в разных 
отраслях лингвистики и смежных наук (Labov, Waletzky 1967; 
Talmy 1975, 2007; Степанов 1979; Hopper, Thomson 1980; Бер-
гельсон, Кибрик 1981; Chvany 1985; Fleischman 1985, 1990; Lan-
gacker 1987, 2007; Taylor 1995; Бондарко 1978, 1996; Клобуков 
1992; Koyama 2004; Кубрякова, Ирисханова 2007; Плунгян 2008; 
Ирисханова 2014; Заботкина 2017 и многие другие).
Труды психологов стали источником целого ряда понятий, 
которые, будучи перенесенными из сферы перцептивного вос-
приятия в сферу интерпретации вербальной информации, пре-
вратились в своего рода метафоры, продуктивно используемые 
когнитивистикой и лингвистикой. Это взаимосвязанные пары 
понятий фигуры и фона, или первого плана и фона, фокуси-
рования и дефокусирования, выдвижения и задвижения (fore-
grounding / backgrounding), а также выделенности, или выпу-
клости (salience), составляющих объекта. Все эти понятия могут 
быть применены в описании не только картины, кинематогра-
фического кадра, барельефа, но и словесного произведения. Яв-

ления, о которых идет речь, удачно иллюстрирует раскладная 
детская книжка с картинками: главные герои повествования и 
основные сцены с их участием оказываются выдвинуты ближе 
к читателю, открывающему очередную страницу, тогда как дополнительная, 
фоновая информация изображается на гладком 
заднике [Koyama, 2004: 1].
Какие средства задействует язык для того, чтобы структурировать 
содержание текста подобным образом? Задаваясь этим 
вопросом, исследователи самого разнообразного материала, от 
средневековых эпосов до рассказов жителей американских городов, 
от классических повествовательных текстов до образцов «
потока сознания», от протоколов судебных заседаний и 
новостных статей до рецептов, обратились к семантическим и 
грамматическим свойствам предложений и их составляющих. 
В результате были выявлены свойства, сообщающие элементам 
текста бóльшую или меньшую выпуклость, выделенность, которая 
заметна адресату. Например, в русском языке мы в большей 
степени выделим событие, если обозначим его с помощью 
личной формы глагола, а не фоновой формы деепричастия, ср.: 
Улыбнувшись, она помахала мне рукой. — Она улыбнулась и помахала 
мне рукой.
Кто ранжирует информацию в тексте? Отвечая на этот вопрос, 
исследователи литературы привлекли тот же источник метафор — 
сближение текста со сферой визуальных искусств — и 
ввели в научный обиход понятия точки зрения, фокализации и 
перспективы. Действительно, каждое сознание, воплощенное 
в произведении, по-своему делит информацию на опорную и 
вспомогательную, и нередко точки зрения разных субъектов 
повествования (нарратора и наблюдающего персонажа, разных 
рассказчиков, одного и того же героя в молодости и старости 
и т.п.) могут быть противопоставлены друг другу в этом плане.
В данной монографии представлены результаты исследований, 
основным материалом которых стали повествовательные 
тексты — нарративы. Примечательно, что все предложенные в 
науке определения нарратива, несмотря на их разнородность, 

тесно связаны с феноменом распределения внимания в ходе 
создания и в процессе восприятия повествовательного текста. 
В. Шмид справедливо отмечает, что при характеристике нарра-
тива в фокусе оказывается какой-либо из двух базовых признаков: 
признак структуры коммуникации или признак структуры 
повествуемого. С одной стороны, нарратив нередко определяют 
как текст, в котором есть нарратор, и, следовательно, все представленные 
явления преломляются через призму его восприятия, 
подаются опосредованно [Friedemann 1910, Stanzel 1979, 
Тамарченко 1999 и др.]. С другой стороны, «тексты, называемые 
нарративными в структуралистском смысле слова, излагают, обладая 
на уровне изображаемого мира темпоральной структурой, 
некую историю. Понятие же истории предполагает событие» 
[Шмид 2000: 13]. Но что такое событие? Судя по всему, оно не 
может иметь места без изменения положения дел (реального 
или воображаемого), но все ли посчитают одно и то же изменение 
событием? Вопрос о том, как наше сознание отделяет значимые 
изменения от незначимых, т.е. события от не-событий, 
вновь приводит нас к ключевому вопросу о распределении внимания.

В ходе нарратологических исследований были предложены 
следующие критерии событийности: действительность и 
результативность изменения в сюжетном мире, релевантность 
изменения в рамках представленной точки зрения, его непредсказуемость, 
консекутивность, необратимость, неповторяемость 
[Лотман 1970: 282, 288; Тамарченко 1999: 79—81; Тюпа 2001: 
25—26, Шмид 2003: 13—18]. Читая эту книгу, вы сможете со-
поставить эти критерии с характеристиками языковых средств, 
обеспечивающих текстовое выдвижение и описанных в лингви-
стике.
Композиция монографии выстроена по хронологическому 
принципу, но, как часто бывает в науке, выделить такой прин-
цип смены и развития концепций можно лишь условно. Неред-
ко важные труды не сразу оказываются доступны определен-
ной части научного сообщества (например, из-за отсутствия 

своевременного перевода), и некоторые открытия совершаются 
несколько раз. Объекты, изучаемые одной научной школой в 
комплексе, могут рассматриваться в другой традиции в рамках 
совершенно разных концепций (но не менее продуктивно). Во 
многом двадцатилетняя работа над этой книгой напоминала со-
бирание большого пазла — с опорой на отсылки, цитаты, крити-
ческие упоминания, ведущие от одной научной работы к другой 
через страны и десятилетия. Большинство упоминаемых в гла-
вах 2, 3 и 5 зарубежных трудов не было переведено на русский 
язык, цитаты из них предстают в переводе автора этой моногра-
фии (если не обозначено иное). В книге впервые прослеживает-
ся взаимодействие и соотношение идей, связанных с изучением 
текстового выдвижения, в отечественной и зарубежной научных 
традициях1.
Автор благодарит коллег из разных стран, способствовавших 
сбору и формированию материалов книги, принявших участие в 
обсуждении и рецензировании ее разделов.

1 Информативные обзоры зарубежных трудов в этой сфере представлены 
в публикациях [Fleischman 1990, Koyama 2004]. В России до 2012 года ана-
логичных обзоров не существовало (что мы констатировали в статье [Уржа 
2012]). В 2014 году вышла объемная монография О.К. Ирисхановой о дефоку-
сировании, знакомящая читателей с историей лингвокогнитивных исследова-
ний в этой области [Ирисханова 2014]. Переводоведческие труды, связанные с 
изучением текстового выдвижения, впервые были охарактеризованы в обзоре 
[Уржа 2018].

ГЛАВА  1. ИЗУЧЕНИЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ
ВНИМАНИЯ И АНАЛИЗ СТРУКТУРЫ НАРРАТИВА.
КОНЕЦ XIX — НАЧАЛО XX ВЕКА:
ФОРМИРОВАНИЕ НАУЧНОЙ БАЗЫ
ДЛЯ ИССЛЕДОВАНИЙ ТЕКСТОВОГО ВЫДВИЖЕНИЯ

§ 1.1. Гештальт, фигура, фон: взаимодействие
психологии и лингвистики на рубеже XIX—XX веков

Появление научной теории выдвижения, или теории первого 
плана и фона — Theory of Grounding, датируется 60—80-ми 
годами XX века и традиционно ассоциируется с зарубежными 
исследованиями. Обращаясь в этом параграфе к предыстории 
появления этого яркого направления в лингвистике текста, мы 
упомянем и те труды, на которые авторы теории выдвижения 
активно ссылались (например, работы гештальт-психологов, 
В.Я. Проппа и русских формалистов), и те книги и статьи, которые 
остались им неизвестны, но, формируя оригинальные теоретические 
переклички, составили базу для более поздних, комплексных 
исследований средств формирования первого плана и 
фона нарратива (в первую очередь труды В.В. Виноградова).
Как сознание человека выделяет и разделяет объекты, воспринимая 
окружающий мир? Вот что писал об этом в 1862 году 
Александр Афанасьевич Потебня в книге «Мысль и язык»: 
«Положим, что зрение в первый раз дает человеку впечатления 
дерева на голубом поле неба. Небо и дерево составляли бы для 
него одно разноцветное пространство, один предмет и навсегда 
остались бы одним предметом, если бы при повторении тех же 
восприятий не изменялся фон, например, не шаталось дерево от 
ветра, не заволакивалось небо облаками. Так как всё это быва-
ет, то восприятия впечатлений, производимых на глаз деревом, 
повторяясь каждый раз без заметных изменений или с неболь-
шими, сливаются друг с другом и при воспоминании воспроиз-

водятся всегда разом или в том же порядке; образуют для мысли 
постоянную величину, один чувственный образ, а впечатления 
неба не сольются таким образом и при воспроизведении будут 
переменною величиною» [Потебня 1989 (1862): 128—129].
Сравним это описание с представлением о гештальте, 
пред ложенном Христианом фон Эренфельсом (Christian von 
Ehrenfels) в 1890 году в работе «О гештальт-качествах» (“Über 
Gestaltqualitäten”). С помощью такого понятия (от нем. Gestalt — 
образ, форма) характеризуется структура, которую наше со-
знание воспринимает как единое целое. Особыми качествами 
гештальта являются сверхсуммативность, т.е. проявление в вос-
приятии целого признаков, которые отсутствуют при восприятии 
отдельных частей (сравним, например, то, как мы слышим мело-
дию и отдельные составляющие ее звуки), а также транспозитив-
ность — сохранение свойств целого при пропуске некоторых его 
частей или изменении составляющих (так, мы узнаем мелодию, 
даже если она сыграна в другой тональности, отличаем окруж-
ность от прямоугольника, даже если небольшие части этих фи-
гур стерты или закрыты) [Ehrenfels 1890].
Свойства гештальта могут 

быть обнаружены у фигу-
ры, отделяемой нашим со-
знанием от окружающего ее 
фона. Поэтому упомянутый 
А.А. Потебней образ дерева, 
совершающего 
небольшие 
движения, но остающегося единым целым на фоне неба, мо-
жет быть охарактеризован в терминах гештальт-психологии. 
Действительно, описывая свойства гештальта, ученые [Köhler 
1929, Koffka 1935, Wertheimer 1945 и др.]1 представляли его 

1 Направление гештальт-психологии получило активное развитие в Гер-
мании и Америке в первой половине ХХ века. Основываясь на идеях Ф. Брен-
тано и Х. ф. Эренфельса, оно обрело яркое воплощение в работах К. Коффки, 
В. Келера и М. Вертгеймера, а также Э. Рубина, К. Левина. В более позднее 
время ученые неоднократно обращались к постулатам гештальт-психологии, 
дорабатывая и развивая их (например, [Дункер 1965, Reinhart 1984] и др.).

как фигуру на фоне, выделяющуюся и привлекающую вни-
мание субъекта: «клетки головного мозга, получающие визуальную 
информацию, при взгляде на фигуру реагируют более 
активно, чем при взгляде на фон» [Lamme 1995: 1606]. Среди 
признаков фигуры (как «хорошего гештальта») отмечались 
замкнутость и четкость границ, однородность, оформленность, 
тогда как классический фон представлялся диффузным, неот-
граниченным, бесформенным1.
Интересно, что противоречивые визуальные образы (например, 
известная ваза Рубина), воспринимая которые сознание человека 
колеблется, выбирая фигуру, не опровергают, а подчеркивают 
перечисленные характеристики: определив фигуру как 
вазу или как профили людей, мы противопоставляем их фону 
как выделенные, отграниченные, более значимые.

     

В наши задачи не входит изложение комплекса идей 
гештальт-психологии, подробно охарактеризованного в монографиях 
и пособиях по истории науки2, однако поскольку представ-

1 Излагая взгляды на фигуру и фон в более поздних когнитивных исследованиях [
Wallace 1982, Reinhart 1984, Warvik 2004], О.К. Ирисханова упоминает 
также такие свойства фигуры, как симметричность, малый размер, нахождение 
«рядом, наверху, впереди», «над или перед фоном», а также ее «знакомость» 
в противоположность фону, который характеризуется как крупный, асимметричный, 
образующий непрерывное пространство под фигурой или позади 
нее, т.е. находящийся «далеко, внизу, позади», и представляющийся субъекту 
менее знакомым [Ирисханова 2014: 35—36]. Мы обратимся к некоторым из 
этих свойств ниже, соотнося деление на фигуру и фон с дейксисом.

2 См., например, [Ярошевский 1996, Schultz 2011, Константинов 2019; Ве-
килова, Безгодова 2019 и др.].

ления о фигуре и фоне легли в основу лингвистической теории 
строения повествовательного текста, нам необходимо подробнее 
рассмотреть те законы гештальта, которые будут позже спроецированы 
учеными на закономерности восприятия читателем 
языковых средств и их комбинаций. Эти законы были сформулированы 
учеником Х. ф. Эренфельса Максом Вертгеймером 
(Max Wertheimer) в работах «Экспериментальные исследования 
восприятия движения» (“Experimentelle Studien über das Sehen 
von Bewegung”, 1912), «Продуктивное мышление» (“Productive 
Thinking”, 1945). Перечислим их, сопровождая формулировки 
традиционными иллюстрациями-тестами, которые гештальт-
психологи предлагают читателю-зрителю проверить на себе.
1. Закон максимальной близости указывает на то, что чело-
век склонен в своем восприятии связывать, объединять  объекты, 
расположенные рядом друг с другом:

2. Закон сходства гласит, что человек обращает внимание на 
сходные объекты, объединяет их в своем восприятии, стремится 
установить между ними связь:

3. Закон хорошего продолжения, основывающийся на двух 
предыдущих законах, демонстрирует то, как сознание человека 
с готовностью выявляет закономерности в расположении объек-
тов, основываясь на их сходстве и близости.