Философский модус словесного творчества

В. М. Головко

ФИЛОСОФСКИЙ МОДУС 
СЛОВЕСНОГО ТВОРЧЕСТВА

Монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2022

УДК ББК  Г61

Р е ц е н з е н т ы:

И. А. Есаулов, доктор филологических наук, профессор 

(ФГБОУ ВО «Литературный институт имени А. М. Горького»)О. И. Федотов, «»Г61    

Головко В. М.
    Филфкий мдлвенгтврчетва :  монография  /  В.М. Голо-
вко. – Москва : ФЛИНТА, 202. – 384 с. – ISBN 978-5-9765-5141-1. – 
Текст : электронный.

Литературное творчество трактуется как форма нетеоретического философствования. 
В парадигме философии литературы рассматриваются актуальные вопросы
художественной антропологии, теории и герменевтики литературного жанра, процессы 
обогащения художественного нарратива философским дискурсом. Литература и
философия в системе научного исследования предстают не как альтернативные
способы бытования смыслов, а как взаимодействующие познавательные практики, 
обладающие своей содержательной и формообразующей спецификой. Философский 
модус, в отличие от атрибутов художественной субстанции, – величина не постоянная. 
Он не функционирует в виде непреложного закона, но и не является случайным 
в произведениях, отвечающих критериям классической образцовости. Смыслопо-
рождающая роль модуса анализируется на материале русской классики ХIХ века.
Философские смыслы художественных произведений рассматриваются как проявляющиеся 
в «ином», то есть в образном познании, постигаемые через «иное», то есть
через формы понимающей специфики литературных жанров. Проза М. Ю. Лермонтова, 
А. И. Герцена, И. С. Тургенева и других писателей изучается в её жанровом 
многообразии и в аспекте освещения разных форм объективации философского 
модуса в словесном творчестве. Идейно-эстетический анализ функциональной роли 
философских источников, идей античных мыслителей, Монтеня, Лейбница, Гегеля, 
Гёте, Шопенгауэра и др. в произведениях русской классики, а также феноменов
предвосхищения в них философии Н. Гартмана, Шелера, Сартра и др. нацелен на 
выявление содержательности таких прецедентов изоморфизма, которые обусловле-
ны стремлением писателей выразить в адекватных художественных формах своё 
ощущение «философской сущности мира».  

ISBN 9765-5141-1© Головко В. М., 202© Издательство «ФЛИНТА», 202УДК ББК 

ОГЛАВЛЕНИЕ 

ВВЕДЕНИЕ ………………………………………………………….........................

ГЛАВА I. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ АНТРОПОЛОГИЯ В ПАРАДИГМЕ  

ФИЛОСОФИИ ЛИТЕРАТУРЫ …...………………………………………………….. 

1.1. Художественное человековедение: параметры литературоведческих 
исследований ……………………………………………………………….............. 
1.2. Эпистемологический потенциал теоретической категории  «идея 
человека» ……………………………………….........................................................
1.3. «Идея человека» как модус художественно-философского познания  
в эстетике классического реализма ……………………………………………… 

ГЛАВА II. ПРОБЛЕМЫ ФИЛОСОФИИ ЛИТЕРАТУРНОГО ЖАНРА ……….. 
 2.1. Актуализация герменевтического подхода в философии  литературного 
жанра М.  М. Бахтина …………………………………………….. 
 2.2. Герменевтика литературного жанра как проблема теоретической  поэтики 
………………………………………………………………………………
 2.3. Жанрообусловливание в методологической системе современной  
генологии  .………………………………………………………………………... 
 2.4. Онтология понимания литературного жанра ……………………………….. 

ГЛАВА III. ФИЛОСОФИЯ В ЛИТЕРАТУРЕ РУССКОЙ КЛАССИКИ ………. 
3.1. Феноменологический аспект социокультурной идентификации личности  
в романе М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» ………………………… 
 3.2. Идея личности и философия истории в романе А. И. Герцена «Кто  
виноват?» …………………………………………………………………………. 
 3.3. «Гамлет и Дон-Кихот» И. С. Тургенева: дихотомия созерцательного   
и действенного отношения к миру в онтологии человеческой жизни ………… 
 3.4. «Новь» И. С. Тургенева как «роман-foresight»:  социально-философская  
идея и жанровая структура ……………………………………………………….. 
 3.5. Предвосхищение идей аксиологического онтологизма ХХ века  
в «Стихотворениях в прозе» И. С. Тургенева (художественно-философская  
интерпретация свободы и необходимости) ……………………………………... 

ГЛАВА IV. СМЫСЛООБРАЗУЮЩАЯ РОЛЬ ФИЛОСОФСКИХ 

ИДЕЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТВОРЧЕСТВЕ ……………………………………

4.1. Философские модусы романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» 
…………………………………………………………………………… 
4.1.1. «Опыты» М. Монтеня и повесть «Фаталист»: fatalis  в мыслительной 
системе философского скептицизма  лермонтовского  героя …………............... 

5 

12 

12 

36 

46 

60 

60 

71 

90 
102 

108 

108 

117 

149 

167 

211 

219 

219 

219 

4.1.2. Романы Д. А. Ф. де Сада и М. Ю. Лермонтова: две тенденции в 
переоценке этического антропоконцепта европейского Просвещения ................
 4.2. Натурфилософские идеи И.-В. Гёте в творческой рецепции  
И.С. Тургенева ……………………………………………………………..……… 
 4.3. Антропологический аспект натурфилософии И. С. Тургенева  
и А.И. Герцена: опыт сравнительно-сопоставительного анализа ……………… 
 4.4. Смыслопорождающая роль идей христианской философии и этики   
в повести Л. Ф. Нелидовой «Полоса» …………………………………………….. 

ГЛАВА V. ФИЛОСОФСКИЕ ИСТОЧНИКИ ЛИТЕРАТУРНОГО 

ПРОИЗВЕДЕНИЯ …………………………………………………………………….. 

 5.1. Источники литературного произведения и проблемы 
литературоведческого комментария ………………………………........................ 
 5.2. Античные источники и их роль в художественной интерпретации   
сомнения как принципа мышления в романе  М. Ю. Лермонтова  «Герой 
нашего времени» ………………………....................................................................
 5.3. Философские источники произведений И. С. Тургенева: 
 5.3.1. Этико-философские источники в художественной системе 
повести «Пунин и Бабурин» ……………………………………………………… 
 5.3.2. Об одной философской полемике в «Стихотворениях 
в прозе»  (Тургенев и Шопенгауэр) …..……………………………………………

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ……………………………………………………………………..
УКАЗАТЕЛЬ ИМЁН ………………………………………………………………. 
TABLE OF CONTENTS …………………………………………………………… 

237 

245 

256 

266 

282 

282 

289 

297 

329 

359 
363 
383 

ВВЕДЕНИЕ 

Развитие и совершенствование категориальной системы современного ли-
тературоведения во многом определяется актуализацией исследований в области 
философии литературы. Активизировалось изучение специфики бытования фи-
лософских смыслов в образных нарративах, закономерных процессов обогаще-
ния художественного дискурса философским и, в свою очередь, расширения 
философского за счёт эстетических форм познания действительности, жизни и 
человека1. Проблема связи языка философии и литературы оказалась не менее 
дискуссионной2, чем методологические вопросы изучения «философии в лите-
ратуре» и «литературы в философии»3.  
 К компетенции тех аспектов философии литературы, которые определены 
в исследовании Л. Мэки (литература и философия, философия в литературе, ли-

1 См., например: Danto A. Philosophy as (and) of Literature // Post-Analytic Philosophy. Ed. 

by J. Rajchman and C. West (cds.) Post-Analytic Philosophy/ – N. Y.: Columbia University Press, 
1985. – Р. 63–83; Nussbaum M. The Therapy of Desire: Theory and Practice in Hellenistic Ethics. – 
Princeton University Press, 1996. – 584 рр.; Деррида Жак. О грамматологии / пер. с франц. и 
вступ. статья Н. Автономовой. – М.: Ad Marginem, 2000. – 520 с.: Хабермас Ю. Философский 
дискурс о модерне. – М.: Весь мир, 2003. – 416 с.; Колесников А. С. Мировая философия в 
эпоху глобализации. – М.; Нью-Йорк; СПб.: Northem Gross Publishing, 2008. – 434 с.; Синцов Е. В. 
Философические горизонты русской литературы ХIХ века // Intuitus mentis русских писателей-
классиков / под общ. ред. В. М. Головко. – Ставрополь: Изд–во Ставропольского гос. ун–та; 
Ставропольское книжн. изд–во «Мысль», 2010. – С. 40–57.  
 2 См.: Колесников А. С. Философия и литература: современный дискурс // История фи-
лософии, культура и мировоззрение. – Вып. 3. – СПб.: Санкт-Петербургское философское обще-
ство, 2000. – С. 8–36. – URL: http://anthropology.ru/ru/text/kolesnikov/filosofiya-i-literatura-
sovremennyy-diskurs (Дата обращения: 25.06.2020); Трубина Е. Г. Повествование и наука: от аль-
тернативности к симбиозу // Альтернативные миры знания. – СПб.: РХГИ, 2000. – С. 142 – 170; 
Автономова Н. С. Философия и филология (О российских дискуссиях 90-х годов) // Логос. – 
2001. – № 4. – С. 91–105. 
 3 Mackey Louis. An Ancient Quarrel Continued: The Troubled Marriage of Philosophy and 
Literature. – Lanham: University Press of America, 2002. – 292 рр.; Немецкое философское лите-
ратуроведение наших дней: Антология. – СПб.: Изд–во Санкт-Петербургского гос. ун–та, 
2001. – 548 с.  

тература в философии)4, относится и смысловое содержание той исследователь-
ской проблематики, которая фиксируется понятием «философский модус сло-
весного творчества». Чаще всего проявление философии в литературе усматри-
вают в наличии проблем человека и мира, представляющих большой профессио-
нальный интерес не только для литературоведов, но и для философов-
теоретиков, которые в такой объективации общезначимых идей видят формы 
проявления философии в эстетических феноменах. Отмечая это, важно подчерк-
нуть, что художественное творчество является средством, способом нетеорети-
ческого философствования, при котором во всей полноте раскрывается огром-
ный познавательный потенциал искусства. Сам по себе «онтологический статус» 
литературного творчества, то есть возможность его «действительного бытия», 
возможность достижения «взаимного согласия» «мышления и бытия»5, проявля-
ется только в тех произведениях словесного творчества, которые отвечают кри-
териям художественности. Для писателей, создающих такие произведения, свой-
ственно ощущение «философской сущности мира»6. Специфическое бытование 
смыслов в теоретических и нетеоретических формах философствования в по-
следнее время становится предметом сравнительного изучения как в западной, 
так и в отечественной гуманитарной науке. Вполне актуальна мысль Н. С. Авто-
номовой, напомнившей, что «границы между формами познания существуют и 
что плодотворнее о них не забывать»7. Все эти вопросы затрагивает ту область 
научного знания, которая исследуется в проблемном поле философского модуса 
словесного творчества.  

 В данном случае имеется в виду и воззренческая подоснова теоретических 

и художественных форм выражения взглядов на мир и мыслительную деятель-
ность, которая находится в компетенции родовой природы философских и эсте-
тических познавательных процессов и которая специфически объективируется в 
художественных произведениях. Философский модус в литературном творче-
стве – это то, что в каждом определённом жанре не выступает в виде непрелож-
ного закона, но и не случайно. Эстетика словесного творчества учитывает и 

                                                 

 4 Mackey Louis. An Ancient Quarrel Continued: The Troubled Marriage of Philosophy 
and Literature. – Lanham: University Press of America, 2002. – 292 рр. 
 5 Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Переворот в науке, произведённый господином Евгени-
ем Дюрингом // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения: в 39 т. / Издание второе. – Т. 20. – М.: 
Гос. изд–во политической литературы, 1961. – С. 41. 
 6 Колесников А. С. Философия и литература: современный дискурс // URL: 
http://anthropology.ru/ru/text/kolesnikov/filosofiya-i-literatura-sovremennyy-diskurs 
(Дата 
обращения: 25.06.2020). 
 7 Философия и литература: проблемы взаимных отношений (материалы круглого 
стола) // Вопросы философии. – 2009. – Октябрь. – URL: http://vphil.ru/index.php?option= 
com_content&task=view&id=67 ; 
 http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=67&Itemid=99999999 
(Дата обращения: 24.07.2021). 

обобщает как атрибуты художественного творчества, то есть его постоянные, 
неотъемлемые, сущностные свойства и эйдосы (эстетический объект и его 
структура, проблематика, тема произведения, образы, композиция, поэтика, ху-
дожественный язык, роды, жанры, стили, методы, литературные направления и 
т. д.), без которых художественная литература не может ни существовать, ни 
мыслиться, так и модусы, то есть свойства, которыми наделяются литературные 
явления лишь в определённых состояниях творческой работы и в особых формах 
художественного мышления автора. Они поддерживаются культурными контек-
стами, внутренними связями с теми жизненными, интеллектуальными и духов-
но-творческими реалиями, в окружении которых находится автор и создаваемый 
им художественный мир. В общественном романе или социальной повести, та-
кого типа, как «Шаг за шагом» И. В. Фёдорова-Омулевского или «Степан Рулёв» 
Н. Ф. Бажина, философский модус может вообще не присутствовать, зато опре-
деляет процессы смыслопорождения в такого рода произведениях, как «Новь» 
И. С. Тургенева или «Что делать?» Н. Г. Чернышевского, преобразуя при этом 
жанровую природу социального романа и придавая ему качества романа соци-
ально-философского. То же самое можно сказать о таких социально-фило-
софских повестях, как «Записки одного молодого человека», «Доктор Крупов» 
Герцена, «Пунин и Бабурин» Тургенева, «Детские годы. (Из воспоминаний Мер-
кула Праотцева)» Лескова. 

 Философский модус в феноменах словесного творчества можно рассмат-

ривать как способ бытия содержательности художественных идей, как специфи-
ческую форму мышления писателя. Это важный инструмент создания художе-
ственной философии, которая является верным признаком проявления незауряд-
ного таланта в литературном творчестве. Давно замечено, что эстетическое каче-
ство художественного произведения во многом определяется интеллектуальным 
потенциалом и уровнем образованности художника слова. Формальные показа-
тели в этом отношении не могут быть надёжными ориентирами в анализе труда 
писателя. А. С. Пушкин и И. С. Тургенев, например, закончили престижные 
учебные заведения, а Л. Н. Толстой, Н. С. Лесков, А. М. Горький достигли высо-
кого уровня образованности благодаря работе над собой. И это далеко не исклю-
чительные случаи. Так, характер общественно-литературной деятельности вели-
кого просветителя России Я. В. Абрамова во многом определялся его кругом 
чтения: эту деятельность стимулировали знания, полученные не в духовной се-
минарии, а добытые напряжённым самостоятельным умственным трудом8.  
                                                 

 8 См.: Головко В. М.: 1) «Дело Абрамова» в Кавказской духовной семинарии (на матери-

але архивных разысканий) // Гуманитарные и юридические исследования: Научно-
теоретический журнал. – 2019. – Вып. № 3. – С. 34–42; 2) Книга в истории идейно-творческого 
самоопределения российского просветителя Я. В. Абрамова (на материале архивных разыска-
ний). Статья 1. Роль книги в формировании творческой индивидуальности народнического 
идеолога и писателя Я. В. Абрамова; Статья 2. Социально-философские идеи европейских 
просветителей и социалистов в читательской рецепции Я. В. Абрамова середины 1870-х гг. // 

Далёкие и близкие культурно-философские контексты активизируют 

функциональную роль модусов не только в научном, но и в литературном твор-
честве. Эта специфическая функциональность всегда оставалась в сфере исканий 
философской мысли. Ещё Декарт в «Первоначалах философии» («Principia 
Philosophiae») подчеркивал, что sub-stantia постигается в неотделимых от неё 
атрибутах9, и сущность субстанциональности определённой субстанции может 
быть осмыслена с помощью как атрибутов, так и таких качеств, которые он 
называл модусами, способными «воздействовать на субстанцию или вносить в 
неё различные оттенки»10. Показательно, что, например, Спиноза под атрибута-
ми понимал «сущность или существование любого существа», а модус трактовал 
как «особое существование», имеющее место в атрибуте, как «состояние суб-
станции» (Substantiae affectio), то есть как то, «что существует в другом и пред-
ставляется через это другое»11. «…Модус не может быть представлен без суб-
станции», – подчёркивал Спиноза. – Различие в мысли и есть то, которое возни-
кает между субстанцией и её атрибутом…», то есть то, что и создается «моду-
сом», «суть мысленным бытием»12.  
 «Субстанцией» в системе идейно-эстетического анализа является художе-
ственная реальность: произведение, циклы произведений, творческий процесс, 
методы, литературные течения, направления и т. д., а функции модуса в данном 
случае выполняет философская проблематика. «Субстанция» «существует сама в 
себе и представляется сама через себя», «субстанция» это то, «представление 
чего не нуждается в представлении другой вещи, из которого оно должно было 
бы образоваться»13, существование чего, в отличие от модуса, не зависит от других 
вещей. Без неё, действительно, модус не может быть «представлен», и такая 
трактовка закрепилась в качестве научной традиции (Декарт, Локк, Лейбниц, 
Гегель, Ф. Брентано, Гуссерль, Хайдеггер и др.). В философии в качестве основной 
дефиниции модуса рассматривается отмеченное Спинозой качество, фиксируемое 
в современной справочной литературе как нормативное: «это свой-

                                                                                                                      
Текст. Книга. Книгоиздание: Научно-практический журнал. – 2020. – № 22. – С. 72–88; Текст. 
Книга. Книгоиздание: научно-практический журнал. – 2020. – № 23. – С. 100–115; 3) Книжная 
серия «Жизнь замечательных людей» в творческой биографии российского просветителя  
Я. В. Абрамова // Вестник славянских культур. – 2021. – Т. 59. – С. 62–76. 
 9 Декарт Р. Сочинения: в 2 т. – Т. 1. / Пер. с лат. и франц. – М.: Мысль, 1989. – С. 335. 
«Под субстанцией, – писал Декарт, – мы можем разуметь лишь ту вещь, коя существует, 
совершенно не нуждаясь для своего бытия в другой вещи» (Там же. – С. 334). 
 10 Там же. – С. 336. Так, «модусом мышления» Декарт называл, например, «число 
движения», которым он отделял время «от длитель ности, взятой в общем смысле этого 
слова». (Там же. – С. 337.)  
 11 Спиноза Бенедикт. Избранные произведения: в 2 т. – Т.1. – М.: Гос. изд–во поли-
тической литературы, 1957. – С. 274, 169, 361.  
 12 Там же. – С. 292, 296. 
 13 Там же. – С. 361. 

ство…, которое в одних условиях проявляется, а в других не проявляется», «это 
то, что находится в чём-то ином и постигается через это иное»14. В интерпрета-
ции одного из современных авторов модус – это «форма существования или яв-
ленности объекта, тождественно-различная другим формам его данности», это 
«онтологический принцип инобытия», «бытие определенным образом, допуска-
ющее и другие способы бытия той же самой сущности или данности»15. 
 В парадигме философии литературы воззренческие идеи и эйдосы анализиру-
ются как модусы, «находящиеся в ином», то есть в художественном образе, и «по-
стигаемые через иное», то есть через изучение процессов смыслообразования в ли-
тературном произведении. В литературоведческом исследовании учитывается и та-
кое философское толкование модуса, как modus vivendi – понимающее бытие, спо-
собы существования, условия, которые обеспечивают такое существование (в отли-
чие от modus procedendi, modus rectus, modus obliquus – характера мер, предприни-
маемых для достижения цели, меры чистоты и т. д.). Философские модусы в худо-
жественном мышлении объективируются в модусах бытия, существования, време-
ни, очевидности, явленности, в модусах сознания и познания и т. д., они находится в 
системе внутренних связей литературных произведений, а в статусе дефиниции 
научного познания включаются в понятийный арсенал теоретико-литературной и 
историко-литературной рефлексии. Модус – это не «часть», не «элемент» произве-
дения или понятийного смыслового целого: он не расчленяет, не разрушает целост-
ность эстетической или теоретико-литературной сущности, напротив, является ор-
ганическим компонентом идейно-художественного единства произведения или са-
модостаточной научной системы. В этом смысле этимологические составляющие 
понятия «модус»16 в функционировании философского модуса словесного творче-
ства проявляются во всей семантической полноте, указывая, в том числе, и на «спо-
соб существования» литературного произведения или литературоведческой эписте-
мологии, либо на условия, обеспечивающие возможность существования тех или 
иных форм эстетических феноменов. 
 А. С. Колесников справедливо говорит о неубедительности такого «метода» 
изучения «философии в литературе», когда «искусство вводится в историко-
философский процесс в роли распространителя философских идей, которые и дол-

                                                 

 14 Пивоваров Д. В. Модус // Современный философский словарь / под общей ред.  
В. Е. Кемерова / 3-е изд., испр. и доп. – М.: Академический Проект, 2004. – С. 406. 
 15 Мёдова А. А. Модус и феномен // Трансцендентальный поворот в современной фило-
софии (4): трансцендентальная метафизика, эпистемология и философия науки, теология и 
философия сознания. – М.: Изд–во ГАУГН–Пресс, Фонд ЦГИ, 2019. – С. 125, 126. 
 16 Модус, от лат. modus – мера, образ, способ, вид. В философском дискурсе термин обо-
значает «свойство предмета, присущее ему не постоянно, а лишь в некоторых состояниях, спо-
соб бытия, действия, переживания, мышления». Данное понятие используется также в логике, 
определяя разновидность силлогизмов, обусловленную формой и взаимозависимостью посылок 
и силлогистических умозаключений. (См.: Новая философская энциклопедия: в 4 т. – Т. 2.  – М.: 
Мысль, 2010. – С. 601.) 

жен выявить историк философии в тексте произведения»17. Писатель не теоретизи-
рует и не иллюстрирует философские идеи, он в процессе художественной мысле-
деятельности создаёт оригинальную эстетико-философскую картину мира. Рассмат-
ривая философский модус художественной литературы, мы имеем в виду взаимо-
действие, взаимопроницаемость образной и философско-теоретической рефлексии. 
Высокоталантливый писатель – всегда настоящий, оригинальный мыслитель, но 
мыслитель не всегда может говорить языком Мишеля Монтеня, Сёрена Кьеркегора, 
Артура Шопенгауэра, Бертрана Рассела, Жака Деррида. В этом смысле философ-
ский модус, в принципе отчуждаемое свойство творческого процесса, становится не 
отчуждаемым, когда речь идёт о высоких критериях художественности в литератур-
ных созданиях, отмеченных чертами классической образцовости (Шекспир, Серван-
тес, Данте, Гёте, Пушкин, Гоголь, Тургенев, Достоевский, Толстой, Кафка, Пруст,  
Т. Манн, Цветаева, Камю, Сартр и др.).  
 Русские писатели ХIХ века – Пушкин, Лермонтов, Баратынский, Тютчев, 
Тургенев, Чернышевский, Гончаров, Толстой, Достоевский, – остро ощущая ме-
тафизическую сущность бытия, сближали литературу и философию как формы 
художественного познания, безусловно, различающиеся по содержанию и спо-
собам бытования смыслов. 
 Уместно вспомнить часто цитируемые в работах по эстетике слова из 
опубликованной в 1917 году Ф. Розенцвейгом «Первой программы системы 
немецкого идеализма» («Das erste Systemprogramm des deutschen Idealismus», 
1796 г.), приписываемой Шеллингу, Гёльдерлину, Ф. Шлегелю, но чаще всего 
Гегелю: «Я убежден, – писал неизвестный автор этого документа, – что высший 
акт разума, охватывающий все идеи, есть акт эстетический и что истина и благо 
соединяются родственными узами лишь в красоте. Философ подобно поэту 
должен обладать эстетическим даром. Люди, лишённые эстетического чувства,  
а таковы наши философы, – буквоеды. Философия духа – это эстетическая философия. 
Ни в одной области нельзя быть духовно развитым, даже об истории 
нельзя рассуждать серьёзно, не обладая эстетическим чувством»18. Такие декларации 
были закономерной реакцией на кризис классического рационализма. Отмечаемая 
в философии конца ХIХ – начала ХХI века «эстетизация разума»  
(Т. Адорно, Г. Г. Гадамер, М. Хайдеггер, А. Камю, Р. Рорти, Ж. Деррида и др.), 
объяснимые стремления философов-теоретиков к обоснованию гармонизации,  
а не противопоставления литературы и философии в системе гуманитарного познания, 
в реализации социальных функций науки и искусства, дают представление 
об интеграции смыслов философских и литературных метанарративов. По-
                                                 

 17 Колесников А. С. Философия и литература: современный дискурс // Серия «Мыслители», 
История философии, культура и мировоззрение. – Выпуск 3. – СПб.: Санкт-
Петербургское 
философское 
общество, 
2000. 
– 
C.8–36. 
URL: 
http://anthropolo-
gy.ru/ru/text/kolesnikov/filosofiya-i-literatura-sovremennyy-diskurs (Дата обращения: 16.07.2021). 
 18 Гегель Г. В. Ф. Работы разных лет: в 2 т. – Т. 1. – М.: Мысль, 1970. – С. 212. (Курсив 
первоисточника. – В. Г.) 

казательна позиция Р. Рорти, который призывал отказаться от монополизации 
традиционной философией эпистемологических стратегий в пользу «создания 
простора для разворачивания творческой философской мысли, которая не будет 
обременена заранее навязанной ей проблематикой» и «узурпацией права репрезентации 
истины»19. Современность словно возвращает нас к прогнозам эпохи 
классического европейского идеализма: «…Поэзия благодаря этому обретает 
высшее достоин ство, она в конце концов становится тем, чем была вна чале, – 
наставницей человечества; не станет более философии, не будет истории, одна 
поэзия переживёт все науки и искусства»20.  
 Взаимообогащение философского и художественного дискурсов раскрывается 
во всём многообразии и всей содержательности при комплексном подходе к 
изучению литературного творчества.  
 
 
 

                                                 

 19 Рыбас А. Е. Ричард Рорти как русский философ // Вече: альманах русской философии 
и культуры. – 2017. – № 29. – С. 108. 
 20 Гегель Г. В. Ф. Работы разных лет: в 2 т. – Т. 1. – С. 212.  

ГЛАВА I  
ХУДОЖЕСТВЕННАЯ АНТРОПОЛОГИЯ  
В ПАРАДИГМЕ ФИЛОСОФИИ ЛИТЕРАТУРЫ 
 
 
1.1. Художественное человековедение:  
параметры литературоведческих исследований 
 
 
Художественная литература представляет собою многосоставную систему, 
и на разных её уровнях (от типа творчества до конкретного произведения) обна-
руживается определенная специфика эстетического «опредмечивания» пред-
ставлений и понятий о человеке и его отношении к миру. «Человеческое измере-
ние» фиксируется на любом срезе художественных феноменов, а на уровне эсте-
тической целостности оно выступает в роли основного причинно-обуслов-
ливающего фактора её системности. 
Антропоцентрическая парадигма в современном литературоведении складыва-
лась и продолжает формироваться в процессе всё большего приближения к научной 
идентификации такой сущностной художественно-познавательной установки писа-
теля (и литературы в целом), в которой целостное бытие человека актуализируется в 
качестве системообразующего фактора стратификации эстетических целостностей. 
Только в художественном знании антропоцентризм методологически не противо-
стоит социологическому детерминизму (причём, в этом случае речь не идёт лишь о 
реалистическом типе творчества), только в искусстве художественного слова, по 
сути, устраняется противопоставление человека и продуктов его интеллектуальной 
инициативы и творческой активности, как и вообще сама оппозиция антропоцен-
тризма и социоцентризма, при осмыслении биосоциальной природы человека. 
Именно в литературе – почти как в веберовской «понимающей социологии»21 (луч-
ше всего может быть понято индивидуальное действие) – при воссоздании структу-
рирующего воздействия социума на эстетическую деятельность человека осуществ-
ляется художественное понимание действительности и жизни в виде системности 
высокосложных типизаций, тех парадигм, в которых в формах наиболее вероятного 
                                                 

 21 См.: Вебер М. О некоторых категориях понимающей социологии // Вебер М. Из-
бранные произведения. – М.: Прогресс, 1990. – С. 495–546.