Мировоззренческие и культурные традиции Востока

Екатеринбург
Издательство Уральского университета
2018

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

УРАЛЬСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ 
ИМЕНИ ПЕРВОГО ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ Б. Н. ЕЛЬЦИНА

МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИЕ 
И КУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ 
ВОСТОКА

Учебное пособие

Рекомендовано
методическим советом Уральского федерального университета
в качестве учебного пособия для студентов вуза,
обучающихся по направлениям подготовки
41.03.03, 41.04.03 «Востоковедение и африканистика»

А. Л. Мышинский

© Уральский федеральный университет, 2018 
ISBN 978-5-7996-2312-8

Р е ц е н з е н т ы:

кафедра всеобщей истории 
Уральского государственного педагогического университета 
(заведующий кафедрой доктор исторических наук, 
профессор В. Н. З е м ц о в);
Р. М. М у х а м е т з я н о в а-Д у г г а л, доктор политических наук
(Институт этнологических исследований 
Уфимского научного центра РАН)

Н а у ч н ы й  р е д а к т о р
В. А. Ку з ь м и н, доктор исторических наук, профессор, 
заведующий кафедрой востоковедения УрФУ

3()3173-1
       965

Мышинский, А. Л.
Мировоззренческие и культурные традиции Востока : учеб. 
пособие / А. Л. Мышинский ; [науч. ред. В. А. Кузьмин] ; М-во 
образования и науки Рос. Федерации, Урал. федер. ун-т. — Екатеринбург : 
Изд-во Урал. ун-та, 2018. — 110 с.

ISBN 978-5-7996-2312-8

В учебном пособии рассматриваются особенности мировоззрения Востока. 
Последовательно анализируются духовные и культурные традиции Индии, 
Китая и Ближнего Востока. Особое внимание уделяется проблемам компаративистики, 
сравнения восточного мировоззрения с русским и западноевропейским, 
их взаимовлиянию и проблеме восприятия восточных традиций русскими 
и европейцами. 
Для студентов и магистрантов, обучающихся по направлению «Востоковедение 
и африканистика». Для студентов, изучающих дисциплины «История 
философии», «История философии науки», «История и методология науки», 
«Философия и методология социальных наук». 

l965

3()3173-1

На обложке:
Свадебный паланкин. Гуанчжоу. Этнографический музей. Фото автора

Предисловие ..................................................................................................................4
Введение ..........................................................................................................................6
Глава 1. Брахманизм как один из истоков традиционного 
мировоззрения Индии ......................................................................................14
 
§ 1. Миф о самопожертвовании: атма-яджня ...........................................14
 
§ 2. Чувство освобождения: мокша ..............................................................18
 
§ 3. Покровы иллюзии: майя ..........................................................................20
Глава 2. Традиционное мировоззрение Китая: даосизм и конфуцианство .. 26
 
§ 1. Даосизм: путь освобождения ..................................................................26
 
§ 2. Избранные притчи «Чжуан-цзы» .........................................................32
 
§ 3. Даосизм и проблема перевода древнекитайского текста..............35
 
§ 4. Конфуцианство: «Лунь юй» ...................................................................43
 
§ 5. Конфуцианство: «Мэн-цзы» ...................................................................44
Глава 3. Культурно-психологические традиции буддизма 
и их влияние на мировоззрение Дальнего Востока ...............................48
 
§ 1. Жизнь как фрустрация .............................................................................48
 
§ 2. Прекращение мучений: нирвана ...........................................................52
Глава 4. Культурно-психологические традиции ислама и их влияние 
на мировоззрение арабского мира ................................................................61
 
§ 1. Несколько слов о Платоне, Аристотеле и христианстве ..............61
 
§ 2. Рациональные аргументы умеренной исламской философии ..... 64
 
§ 3. Иррационалистическое направление в исламской 
философии: суфизм ...........................................................................................86
 
§ 4. Значение суфийских притч.....................................................................91
Заключение ..................................................................................................................94
Приложение 1. Луньюй. Глава 1. «Учиться и...» ...............................................95
Приложение 2. Образец теста по учебным дисциплинам 
«Религиозно-доктриальные системы и философская мысль 
Востока» и «Религия изучаемой страны» .................................................98
Приложение 3. Китайский язык и китайское мировоззрение ..................103
Список рекомендуемой литературы .................................................................106

ОГЛАВЛЕНИЕ

Данное учебное пособие предназначено для студентов третьего 
и четвертого курса и для магистрантов первого года обучения департамента 
международных отношений Уральского гуманитарного 
института Уральского федерального университета, обучающихся 
по направлению «Востоковедение и африканистика». Пособие 
может быть использовано для подготовки к экзамену по предмету 
«Религиозно-доктриальные системы и философская мысль Вос-
тока» и для подготовки к зачету по предмету «Религия изучаемой 
страны». В конце пособия помещен образец теста, ожидающего 
студентов в конце изучения соответствующего курса.
В конце каждого параграфа приводятся вопросы для размыш-
ления, с помощью которых студент может определить, насколько 
полно он освоил соответствующий материал. Они помогут и тому, 
кто станет использовать данное пособие для самостоятельного 
изучения философской мысли Востока.
Особенности этого учебного пособия определяются интересами 
студентов, изучающих прежде всего восточные языки, а не филосо-
фию. Все студенты-востоковеды на первом курсе слушали обычный 
университетский курс философии и сдавали по нему экзамен (или 
зачет). Но философия не является их специальностью, и многие 
теоретические проблемы философии для студентов-востоковедов 
трудны и скучны. Поэтому я больше говорю об истории мышления 
и о том социально-культурном контексте, который окружает фило-
софскую мысль, нежели об истории философии в узком смысле слова.
Насколько я могу судить, это первая книжка, кратко излагающая 
особенности «восточного» мышления для будущих переводчиков 
с восточных языков. Мои студенты изучают китайский, японский, 
корейский, турецкий и арабский языки. Китай, Япония и Корея — 
страны, жители которых традиционно исповедуют буддизм. Поэ-
тому пособие содержит главу, посвященную буддийскому учению. 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Но о буддизме нельзя говорить, не будучи знакомым с индийскими 
религиями. Поэтому пособие начинается с главы об индийской фило-
софии. В Корею и Японию буддизм попал через Китай, где подвергся 
влиянию автохтонных учений — конфуцианства и даосизма. Двум 
последним посвящена вторая глава данного пособия.
Арабский мир и Турция — это исламский мир. Огромное коли-
чество мусульман проживает в Китае, небольшие мусульманские 
общины есть в Корее. Поэтому последняя глава пособия посвящена 
исламской философии.
Перечисление всех точек зрения, имен и дат хотя и дает некую 
панораму философских суждений, в сущности, бессодержательно. 
Без рациональных аргументов и без апелляции к чувствам чита-
теля философия мертва. Я не гонюсь за тем, чтобы представить 
все точки зрения и все имена. Решение любой философской проблемы 
должно быть и рационально, и эмоционально убедительным. 
Поэтому я в этой книжке привожу разнообразные рациональные 
аргументы, а также множество примеров и притч.
Знакомство с мировоззрением Востока должно быть многоэтапным. 
Изучение этого учебного пособия станет для студентов 
первым этапом: оно во многом носит пропедевтический характер. 
Главная цель, которую я здесь перед собой ставлю — это доступность 
материала для студента, обучающегося по нефилософской специальности 
и большую часть времени уделяющего восточному языку.
Я отказался от того, чтобы рассматривать в этом учебном пособии 
все аспекты каждого восточного учения: и онтологию, и гносеологию, 
и этику, и социальную философию. Каждое философское 
учение поворачивается к нам своей стороной, например, в брахманизме 
наибольший интерес представляет онтология, в конфуцианстве — 
этика, в буддизме — «философская психология» и т. д.
Культурное наследие всех цивилизаций Востока мне в этом 
учебном пособии охватить не под силу. Более или менее подробно 
я пишу о четырех больших мировоззренческих блоках: индийском, 
китайском, буддийском и мусульманском. Они часто не совпадают 
с условными географическими границами: конфуцианство из Китая 
распространилось по всему Дальнему Востоку, мусульманская 
философия вошла в культурное наследие Индии и т. д. На мой 
взгляд, эти четыре мировоззренческих блока наиболее репрезентативны 
для тех, кто изучает у нас языки и историю стран Востока.

Мода на восточную экзотику отрицательно влияет на востоковедение. 
Мне однажды довелось наблюдать, как русская студентка 
факультета журналистики просвещала китайскую студентку, 
изучающую русский язык, о том, как в Китае детям дают имена. 
Оказывается, счастливые родители бросают на кафельный пол 
вилку. Как вилка прозвенит, так и называют младенца. Например: 
«Цзян Цзыминь». Чем не звон вилки?
На китаянку страшно было смотреть — она впала в ступор. 
Я вступился за честь великого китайского народа. Юная журналистка, 
однако, настаивала и ссылалась на своего школьного 
учителя истории. Это была глупость, конечно. В Китае в быту 
вилки не используются. Ни на домашней кухне, ни в ресторане 
вилку не сыскать. Едят палочками для еды. К подбору же имени 
ребенка китайцы относятся очень трепетно, стараются придумать 
уникальное и красивое. Чадолюбие — традиционная китайская 
добродетель. Китайские имена повторяются, конечно, но гораздо 
реже, чем в России.
«Таракашками с рисом питаешься?» — писала мне в Китай 
коллега, кандидат философских наук. Когда дело касается Востока, 
обыденное сознание часто бывает наполнено глупыми мифическими 
образами. Они либо резко негативные, либо восторженные. 
Но обязательно экстремальные, острые, «перекулинаренные», 
переперченные.
Мода на восточную философию — тоже мода. Я и сам прошел 
через увлечение экзотической восточной философией. Как свежо 
и необычно: в буддизме отсутствует представление о грехе, ах! 
Профессиональный востоковед должен, однако, воспринимать 
и быт, и образ жизни, и мировоззрение туземца как сам туземец. 
Безо всякого экзотического привкуса. Мои студенты — будущие 
переводчики — учатся смотреть на Японию глазами японцев, 

ВВЕДЕНИЕ

на Китай — глазами китайцев и т. д. Культ простоты в традиционном 
искусстве Японии, культ идеальной пресноты в старой китайской 
поэзии — вот на какие ценности должен ориентироваться профес-
сиональный востоковед.
Знакомство с индуизмом, буддизмом, даосизмом и другими 
мировоззренческими системами поможет студентам лучше понять 
тот чрезвычайно пестрый конгломерат, который традиционно, 
хотя и не очень удачно называется «Восток». Сами носители той 
или иной традиции относятся к ним чрезвычайно трепетно. В этой 
книжке читатель, конечно, не найдет указаний насчет того, как 
заключать договоры на поставку мебели с китайскими партнерами. 
Зато он сможет понять, почему в Китае существует культ учености, 
и в особенности какие ограничения имеет этот культ. Знакомство 
с мировоззрением турка, корейца или китайца поможет чита-
телю понять, почему туземец совершает тот или иной поступок, 
поскольку мировоззрение включает в себя ценности того или иного 
народа и его установки (установка — это готовность совершить 
поступок).
Эта книга предназначена для студентов, изучающих предметы 
«Религиозно-доктриальные системы и философская мысль Вос-
тока» и «Религия изучаемой страны». Объектом изучения, стало 
быть, выступает восточная философия. Но нужно сделать ряд 
оговорок.
Первое. Считается, что слово «философия» появилось в Древ-
ней Греции в VI в. до н. э. Впервые его использовал Пифагор. Он 
знаком читателю по школьному учебнику геометрии.
Европейская цивилизация сложилась в Средиземноморском 
регионе как результат взаимодействия греко-римского мира 
и иудейско-христианского мира Ближнего Востока. Но примени-
тельно к культурному наследию цивилизаций Востока, в особен-
ности Дальнего Востока, термин «философия» не всегда корректен. 
«Философия» означает «люблю мудрость». Что такое мудрость? 
Чем мудрость отличается от философии?
На первый вопрос греки отвечали легко. Издавна они знали 
и любили изречения «семи мудрецов» (VII–VI вв. до н. э.)  — Солона, 
Питтака, Бианта, Периандра, Клеобула, Хилона, Фалеса и других 
(в разных списках приводятся разные имена). Вот некоторые 
из этих изречений. «Большинство людей злы». «Мера — превыше 

всего». «Наслаждения смертны, добродетели бессмертны». «Что 
возмущает тебя в ближнем — того не делай». «Ничего слишком». 
«Поручись — и беда тут как тут». «Думай о конце жизни». Изре-
чения «семи мудрецов» обобщают повседневный житейский опыт. 
Это и есть мудрость1.
Со вторым вопросом — чем мудрость отличается от филосо-
фии — дело обстоит сложнее. Греческие философы (буквально — 
«любители мудрости, искатели мудрости»), в отличие от «мудре-
цов», решали трудную задачу — вообще выйти за пределы всякого 
возможного опыта. Это уже особое, оригинальное сознание, 
а позже — особый тип мировоззрения. В дальнейшем я буду гово-
рить и о «восточной мудрости», и о разных типах восточного миро-
воззрения. А мировоззрение может быть не только философским, 
но и религиозным, и художественным, и научным2. Поэтому мне 
придется привлекать не только сочинения мудрецов Востока, но 
и рассуждения священников, поэтов и ученых.
Второе. Слегка перифразируя слова известного русского индо-
лога В. К. Шохина, можно отметить: никому не придет в голову 
включать в книгу о западной философии наряду с трудами Имма-
нуила Канта (1724–1804) «Старшую Эдду» (XIII в.) или «Песнь 
о Нибелунгах» (конец XII–начало XIII в.). Но когда мы говорим 
о восточной мысли, приходится писать и о «Ведах» и «Брахма-
нах» — древнейших текстах Индии, и о комментариях к ним — 
«Упанишадах», хотя типологически они гораздо ближе к «Песни 
о Нибелунгах», чем к «Критике чистого разума» И. Канта.
Мало этого. Философия — это один из видов теоретической реф-
лексии. По-гречески «теория» означает «созерцание», «наблюде-
ние», а в переносном смысле — «поиск истины ради самой истины». 
Но восточных мудрецов чистая истина интересовала мало. Гораздо 

1 Вот уже 27 лет я преподаю философию первокурсникам и второкурсникам в раз-
ных вузах Екатеринбурга. Многие из них ждут от меня именно мудрости — чего-то 
подобного личному менеджменту: вот они изучат мой курс, и все — мудры! Зачастую 
того же ждут от меня и студенты-востоковеды: что я научу их жизненной мудрости, 
только на особый, экзотический, восточный лад. Это заблуждение, конечно.

2 Говоря о «научном» мировосприятии, я вовсе не имею в виду количественное 
естествознание, сложившееся в Европе после работ Галилео Галилея (1564–1642). Но, 
например, особого рода китайская «филология» — каноноведение — несомненно, тоже 
наука.

больше их интересовала практика, то есть то, что связано с поступ-
ками и с целесообразной деятельностью людей.
Третье. В Древней Греции занятия философией были отдельным 
вполне почтенным видом человеческой деятельности. Уже в Афи-
нах эпохи Перикла (494–429 гг. до н. э.) философы составляли 
отдельную профессиональную группу. В странах Востока такого 
почти не происходило. Мировоззренческие вопросы разрабаты-
вали и «служилые люди», и военачальники, и царские советники, 
и жрецы, и поэты, и маргинальные элементы.
Четвертое. Это именно европейская философия (и наука) 
с давних пор стараются отмежеваться от религии. Платон весьма 
скептически относился к мифам. Христиане говорили об «Афинах» 
(рационализм) и «Иерусалиме» (религиозная вера) в европейской 
культуре. Галилео Галилей разделял религию и философию, когда 
говорил о том, что религия учит нас не тому, как обращаются небес-
ные сферы, а тому, как взойти на Небеса. Иммануил Кант писал 
о том, что следует ограничить разум, чтобы освободить место вере.
В Индии и в Китае эти проблемы гораздо меньше занимали умы 
мудрецов. Говоря, например, о даосизме, очень трудно отделить 
собственно философскую «дискурсию» от рецептов религиозной 
психопрактики. Это убедительно показал выдающийся русский 
китаевед Е. А. Торчинов. Китайцы вообще прекрасно обходились 
словом цзяо , которое означает просто «учение», как религиозное, 
так и философское. В Индии вполне рационально (с точки зрения 
европейца) мыслящий философ Шанкара (788–820) разрабатывал 
концепцию адвайта-веданты, последовательно утверждая, что все 
иллюзия, и реальности не существует.
Пятое. Рефлексивный характер философии означает, что 
философы весьма интересуются точным определением понятий, 
способами верификации суждений и умозаключений и вообще 
методологическими вопросами. Конечно, и Индии, и в Китае, 
и в арабской философии такие «рефлексивные инструменты» тоже 
сформировались. Но я в этой книжке говорю об таких инструмен-
тах гораздо меньше, чем об общих мировоззренческих вопросах. 
Вопросы методологии — это абстракция от абстракции, «высший 
пилотаж». Кроме того, обсуждение, например, древнекитайского 
метода верификации умозаключений требует владения древне-
китайским языком, которым студенты третьего-четвертого курса 

владеют не всегда. Особенно если восточный язык, который они 
изучают, турецкий.
Поэтому предметом этого учебного пособия являются наиболее 
характерные черты мировоззрения и культуры четырех 
регионов — индийского (индуистского), китайского, буддийского 
и исламского. Выделение этих регионов условно, так как зачастую 
они пересекаются.
Я стараюсь следовать древнеиндийскому принципу: «Чистую 
прану мудрости не вкушай ложками, смакуй мудрость на кончике 
языка». Поэтому я стараюсь подробно прокомментировать каждую 
особенность восточного мировоззрения, сделать ее рационально 
и эмоционально убедительной. Я отказался от того, чтобы писать 
«энциклопедию восточной мудрости» и пытаюсь описать только 
основные ценности, на которых основывается то или иное мировоззрение.

Оба предмета — и «Религиозно-доктриальные системы и философская 
мысль Востока», и «Религия изучаемой страны» — имеют 
междисциплинарный характер. С одной стороны, это вотчина историков 
философии, с другой — царство востоковедов и переводчиков. 
Поэтому история восточной философии в общих чертах излагается 
в вузовских учебниках по истории философии, а конкретные 
вопросы — в трудах востоковедов. И первая, и вторая группа пособий 
имеют свои недостатки. Историки философии не любят восточных 
языков и зачастую уделяют восточной философии не более 
пяти процентов объема учебника. Востоковеды сторонятся широких 
теоретических обобщений и предпочитают заниматься узким 
кругом проблем, связанных с одной группой источников на соответствующем 
языке. Исключение составляют работы А. И. Кобзева3, 
Е. А. Торчинова4, М. Б. Пиотровского5, В. К. Шохина6 и некоторых 
других. Поэтому передо мной стоит неблагодарная задача: примирить 
непримиримое и объять необъятное.

3 См.: Кобзев А. И. Учение о символах и числах в китайской классической философии. 
М., 1994. 431 с.

4 См., например: Тоpчинов Е. А. Религии мира: опыт запредельного : Психотехника 
и трансперсональные состояния. СПб., 1998. 384 с.

5 См.: Пиотровский М. Б. Коранические сказания. М., 1991. 219 с.

6 См.: Шохин В. К. Брахманистская философия : Начальный и раннеклассический 
периоды. М., 1994. 355 с.