Роберт Оппенгеймер. Жизнь в центре
Покупка
Тематика:
Физико-математические науки
Издательство:
Дело (РАНХиГС)
Автор:
Монк Рэй
Перевод:
Васильева А.
Год издания: 2022
Кол-во страниц: 864
Дополнительно
Вид издания:
Монография
Уровень образования:
ВО - Магистратура
ISBN: 978-5-85006-359-7
Артикул: 795569.02.99
Доступ онлайн
В корзину
Роберт Оппенгеймер — одна из самых спорных и важных фигур XX века. Назначенный директором Лос-Аламосской национальной лаборатории, он был среди тех, кто возглавил успешный проект, позволивший опередить нацистов в создании первой атомной бомбы: этот прорыв повлек колоссальные и необратимые последствия для человечества и сделал Оппенгеймера «отцом атомной бомбы». Он обладал феноменальными интеллектуальными качествами и имел множество разнообразных интересов. Талант и целеустремленность позволили молодому ученому присоединиться к сообществу величайших физиков XX века — Бору, Борну, Дираку, Эйнштейну и другим — и сыграть свою роль в те дни, когда в лабораториях и учебных аудиториях мир менялся навсегда. Впрочем, биография Оппенгеймера — это не простая последовательная история успешной ассимиляции и научных достижений, ведущих к всемирной известности. Сложная и тонкая натура, он ощущал последствия открытий, сделанных в Лос-Аламосе, как тяжкий груз на своих плечах.
Попытки Оппенгеймера противостоять эскалации гонки вооружений о время холодной войны, с учетом его политических симпатий и связей в 1930-х годах, заставили многих сомневаться в его лояльности — и неизбежно вели его к столкновениям с сенатором Джозефом Маккарти и его «охотниками на ведьм».
Как и в случае с непревзойденными биографиями Витгенштейна и Беррана Рассела, «Жизнь в центре» Рэя Монка — выдающаяся исследовательская работа. История открытий, шпионажа, немыслимых решений и невообразимых разрушений, она глубже других жизнеописаний Оппенгеймера раскрывает, что двигало этим блистательным и противоречивым человеком и с какими сложностями он столкнулся.
Тематика:
ББК:
УДК:
ОКСО:
- ВО - Магистратура
- 03.04.02: Физика
- ВО - Специалитет
- 03.05.02: Фундаментальная и прикладная физика
ГРНТИ:
Скопировать запись
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов.
Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в
ридер.
Ray Monk Robert Oppenheimer A Life Inside the Center
Рэй Монк Роберт Оппенгеймер Жизнь в центре Перевод с английского Анны Васильевой Под научной редакцией Алексея Снигирова | Издательский дом ДЕЛО | Москва | 2022
УДК 539.1 ББК 22.38 М77 Монк, Рэй Роберт Оппенгеймер. Жизнь в центре / Перевод с английского А. Васильевой; под научной редакцией А. Снигирова. — Москва : Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2022. — 864 с. (Интеллектуальная биография). — ISBN 978-5-85006-359 -7 Роберт Оппенгеймер — одна из самых спорных и важных фигур XX века. Назначенный директором Лос-Аламосской национальной лаборатории, он был среди тех, кто возглавил успешный проект, позволивший опередить нацистов в создании первой атомной бомбы: этот прорыв повлек колоссальные и необратимые последствия для человечества и сделал Оп- пенгеймера «отцом атомной бомбы». Он обладал феноменальными интеллектуальными качествами и имел множество разнообразных интересов. Талант и целеустремленность позволили молодому ученому присоединиться к сообществу величайших физиков XX века — Бору, Борну, Дираку, Эйнштейну и другим — и сыграть свою роль в те дни, когда в лабораториях и учебных аудиториях мир менялся навсегда. Впрочем, биография Оппенгеймера — это не простая последовательная история успешной ассимиляции и научных достижений, ведущих к всемирной известности. Сложная и тонкая натура, он ощущал последствия открытий, сделанных в Лос-Аламосе, как тяжкий груз на своих плечах. Попытки Оппенгеймера противостоять эскалации гонки вооружений во время холодной войны, с учетом его политических симпатий и связей в 1930-х годах, заставили многих сомневаться в его лояльности — и неизбежно вели его к столкновениям с сенатором Джозефом Маккарти и его «охотниками на ведьм». Как и в случае с непревзойденными биографиями Витгенштейна и Бертрана Рассела, «Жизнь в центре» Рэя Монка — выдающаяся исследовательская работа. История открытий, шпионажа, немыслимых решений и невообразимых разрушений, она глубже других жизнеописаний Оппенгей- мера раскрывает, что двигало этим блистательным и противоречивым человеком и с какими сложностями он столкнулся. ISBN 978-5-85006-359 -7 © Ray Monk 2012 © ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», 2022 М77 УДК 539.1 ББК 22.38
Содержание Предисловие и слова благодарности · 7 ЧАСТЬ I. 1904–1926 Глава 1. Amerika, du hast es besser: немецко-еврейские корни Оппенгеймера · 15 Глава 2. Детство · 40 Глава 3. Первая любовь: Нью-Мексико · 64 Глава 4. Гарвард · 70 Глава 5. Кембридж · 106 ЧАСТЬ II. 1926–1941 Глава 6. Гёттинген · 149 Глава 7. Постдок · 173 Глава 8. Американская школа теоретической физики · 197 Глава 9. Нестабильные ядра · 259 Глава 10. Деление · 297 ЧАСТЬ III. 1941–1945 Глава 11. В обстановке секретности · 351 Глава 12. Лос-Аламос 1: секретность · 395 Глава 13. Лос-Аламос 2: имплозия · 453 Глава 14. Лос-Аламос 3: тяжелые предчувствия · 516 ЧАСТЬ IV. 1945–1967 Глава 15. Ученый-инсайдер · 549 Глава 16. Годы процветания · 591
Глава 17. Массированное возмездие · 619 Глава 18. «Единожды солгав» · 697 Глава 19. Открытая книга? · 728 Примечания · 779 Библиография · 834 Указатель имен · 853
Предисловие и слова благодарности Эта книга выросла из написанной мною около пятнадцати лет назад рецензии на переиздание книги «Роберт Оппенгеймер: Письма и воспоминания» под редакцией Элис Кимбалл Смит и Чарльза Вайнера. До тех пор я был знаком только с обще- известными фактами об Оппенгеймере: что он был выдающим- ся физиком, руководил проектом по разработке и созданию первой в мире атомной бомбы и был лишен допуска к секрет- ной информации в эпоху Маккарти из-за подозрений в том, что он коммунист, а то и советский агент. Пока я не прочел собрание его писем, я и не подозре- вал, каким он был восхитительно разносторонним человеком. Я не знал, что он писал стихи и рассказы, очень любил француз- скую литературу и хорошо в ней разбирался, а индуистские свя- щенные книги вдохновили его выучить санскрит, чтобы читать их в оригинале. Не знал я и того, насколько сложной и тонкой натурой он был, какими глубокими и сложными были его от- ношения с отцом, матерью, любимыми женщинами, друзьями и учениками. Заинтересовавшись этим, я с удивлением обнаружил, что до сих пор не написано ни одной его полной биографии. В ре- цензии я отметил, что еще ждет написания биография Оппен- геймера, которая будет поистине великой книгой, и что в ней будет воздано должное как его важной роли в истории и по- литике XX века, так и своеобразию его ума, глубине и разно- образию интеллектуальных интересов. Она должна не только описать и объяснить его вклад в физические науки и как этот вклад выглядит в историческом контексте, но и уделить внимание другим его интеллектуальным интересам и его участию в политической и общественной жизни. Написать такую книгу будет нелегко. Честно говоря, казалось, что такой книги не будет никогда. С тех пор как я написал эту рецензию, вышло несколько книг об Оппенгеймере, которые пытались ответить по крайней мере на часть из этих вопросов. Важнейшей из них можно назвать « Американский Прометей: триумф и трагедия Дж. Робер-
РобеРт оппенгеймеР: Жизнь в центРе та Оппенгеймера». Ее авторы, Кай Бёрд и Мартин Дж. Шервин, провели долгую и поразительно объемную исследовательскую работу. «Американский Прометей» — действительно очень хорошая книга, монументальное исследование. Я всегда держу ее под рукой с тех пор, как она вышла. Однако (отчасти к моему облегчению, поскольку ко времени выхода этой книги я был занят собственной) это не та книга, о которой я мечтал, когда писал рецензию на Смит и Вайнера. Хотя Бёрд и Шервин исчерпывающе подробно описывают личную жизнь Оппенгеймера и его политическую деятельность, они либо полностью пропускают, либо очень кратко резюмируют его научные достижения. В качестве примера того, что может показаться несущественным, хотя в действительности очень важно: из книги Бёрда и Шервина не узнаешь, сколько времени и интеллектуальных сил Оппенгеймер потратил на размышления о мезонах. Мезоны — это субатомные частицы: их существование предсказали в 1934, а открыли в 1936 году. На протяжении почти всей научной карьеры Оппенгеймера они оставались загадкой и сопротивлялись всем попыткам разобраться в явно противоречивых данных относительно их природы и поведения, собранных в ходе лабораторных экспериментов и наблюдений за космическими лучами. Ученик Оппенгеймера, Эдвард Герджой, иллюстрируя мысль о том, что «Оппи занимался физикой, говорил о физике, необычайно страстно жил физикой»*1, привел в качестве яркого примера одержимое желание Оппенгейме- ра включить их в общую физическую картину: «Это беспокоило, мучило его». Если хочешь понять Оппенгеймера, невольно подумаешь, что такое настойчивое, многолетнее стремление уж точно не стоит пропускать. И все же в книге Бёрда и Шер- вина об этом почти ничего не сказано. В указателе нет даже слова « мезон». Часто обсуждают связь между героем биографии и его работами. Многие люди настаивают, и на мой взгляд справедливо, на том, что, конечно, можно понять работы человека, ничего не зная о его жизни; самый очевидный и наиболее красноречивый пример — Шекспир. Это не значит, что биография бесполезна или не нужна, поскольку понять каждого отдельного человека — само по себе достойное и интересное занятие. Мы хотим понять Оппенгеймера не для того, чтобы понять его работу, а просто потому, что он был интересным человеком. * Все ссылки на источники размещены в примечаниях в конце книги, пронумерованных арабскими цифрами. Остальные комментарии размещены в постраничных сносках. — Прим. ред.
П р е д и с л о в и е и с л о в а б л а г о д а р н о с т и И пусть его достижения можно понять, не рассматривая его жизнь, обратное, как мне кажется, невозможно: нельзя утверждать, что понял Оппенгеймера, если совсем не понимать того, над чем он работал, тем более что, как ясно показывают комментарии Герджоя, эта работа велась с необыкновенной страстью и энергией, и во многом именно она делала Оппен- геймера Оппенгеймером. Так что как бы я ни восхищался достижениями Бёрда и Шер- вина и сколько бы ни почерпнул из их работы, не такую книгу я представлял себе, прочитав письма Оппенгеймера. То же самое можно сказать и о книге «Оппенгеймер: трагический интеллект» Чарльза Торпа — в целом по сходным причинам. Она вышла в свет на следующий год после издания книги Бёрда и Шервина; в ней много интересного о жизни Оппенгеймера, о том, как на него повлияли общество и политика того времени и как он повлиял на них, но почти ничего не сказано о том, как его страсть к физике влияла на его жизнь и направляла ее. Многие, и я в том числе, думали, что биографию Оппен- геймера, в центре повествования которой будет его вклад в науку, напишет покойный Абрахам Пайс. Широко известно, что он работал над биографией Оппенгеймера вплоть до своей смерти в 2000 году. Сам известный физик, занимавшийся изучением элементарных частиц, Пайс хорошо знал Оппенгей- мера в Принстоне и написал прекрасные книги о Боре и Эйнштейне. Увы, Пайс умер, не закончив работу. То, что он успел написать, вместе с «дополнительными материалами», добав- ленными Робертом П. Кризом, было опубликовано в 2006 году под названием «Жизнь Дж. Роберта Оппенгеймера». Оказалось, что Пайс сосредоточился не на вкладе Оппенгеймера в физику (этому посвящена лишь краткая и довольно вторичная глава2), а на его руководстве Институтом перспективных исследований в Принстоне. Те, кто ждал масштабной научной биографии Оп- пенгеймера, были разочарованы. Дэвид К. Кэссиди, ранее написавший на редкость хорошую, корректную с научной точки зрения биографию Гейзенберга, в 2005 году издал биографию Оппенгеймера, которая, по мне- нию многих, должна была восполнить пробел, оставленный Пайсом. В книге Кэссиди «Роберт Оппенгеймер и американ- ский век», безусловно, уделяется больше внимания его науч- ной работе, нежели в любой предыдущей биографии. Однако, как следует из названия, Кэссиди, как и Торп, решил подойти к жизни Оппенгеймера с широкой исторической и социологи- ческой точки зрения. И хотя в книге содержится много новой биографической информации, основное внимание уделяется
РобеРт оппенгеймеР: Жизнь в центРе теме «американского века» — то есть росту политической власти Америки и превосходству американской науки в XX веке. Не то чтобы такой подход был неверным, вот только он не дает той биографии, которую я себе представлял и теперь попытался написать. Место Оппенгеймера в истории, его влия- ние на американское общество и влияние общества на него — все это интересные темы, и их нельзя игнорировать. Однако боль- ше всего меня интересует сам Оппенгеймер, его необыкновенные интеллектуальные способности, сложность его переживаний, а также любопытная смесь сильных и слабых сторон в обще- нии с другими людьми. Из всего, вышедшего за последние не- сколько лет об Оппенгеймере, с точки зрения баланса и фокуса внимания больше всего приблизились к тому, что я хотел на- писать, замечательные мемуары Джереми Бернштейна «Оппен- геймер: портрет тайны». Если бы Бернштейн предпочел напи- сать полную биографию, а не краткие воспоминания, моя книга стала бы совершенно излишней. Слова «в центре» звучат в названии книги по многим при- чинам. Прежде всего, я хотел подчеркнуть свое намерение на- писать внутреннюю, а не внешнюю биографию — ту, что направ- лена в первую очередь на понимание самого Оппенгеймера. Конечно, это не значит, что меня не интересует социальная и политическая подоплека его жизни. Напротив, она меня крайне интересует, и я даже посвящаю первую главу немецкой еврейской общине в Нью-Йорке, в которой он родился и вырос. Наследие этой общины, по сути, — еще одна причина назвать книгу именно так, поскольку мне кажется, что Оппенгеймера нельзя понять, не учитывая, насколько сильно он хотел преодо- леть ощущение чужеродности из-за своего еврейского происхо- ждения, как жаждал он попасть в центр американской поли- тической и социальной жизни. Это желание лежало в основе его двойственного отношения к своему «еврейству», которое за- мечали многие близкие друзья, и в основе того, что Эйнштейн проницательно назвал его безответной любовью к правитель- ству США. Думаю, оно также много значило для его готовности взять на себя огромную задачу по руководству созданием пер- вой в мире атомной бомбы и для его решимости после войны играть ведущую роль в формировании американской атомной политики. Это желание следует учесть, чтобы понять, почему он считал себя обязанным защищаться от обвинений в нелояль- ности, когда было бы намного легче просто покинуть поле боя. Более того, как я уже говорил выше, мне кажется, что если хочешь понять Оппенгеймера, следует попытаться понять, ка- кой вклад он внес в науку, и словосочетание «в центре» отражает
П р е д и с л о в и е и с л о в а б л а г о д а р н о с т и несколько ключевых тем его работ. Например, интерес Оппен- геймера к мезонам был вызван, по крайней мере отчасти, жела- нием узнать, какие силы действуют в центре атома, поскольку пи-мезон является носителем мощной ядерной силы, связы- вающей нуклоны (нейтроны и протоны). И конечно, создание атомной и водородной бомб стало возможно только благодаря пониманию — достичь которого помог Оппенгеймер — процес- сов деления и синтеза атомных ядер. Работы конца 1930-х годов о нейтронных звездах и черных дырах, которые многие счита- ют величайшим вкладом Оппенгеймера в физику, проливают свет на то, что происходит в центре массивной звезды, когда она сжигает весь водород и происходит гравитационный коллапс. Наконец, важно стремление Оппенгеймера быть в центре научных открытий, амбиции, которые привели его сначала в Кембридж, где он работал в Кавендишской лаборатории Ре- зерфорда, а затем в Гёттинген, где он работал с Максом Бор- ном именно в то время, когда тот играл ведущую роль в созда- нии квантовой механики. В конечном счете все это, в сочетании с пылким патриотизмом, позволило Оппенгеймеру сделать Америку центром мировых достижений в области физики. На каждом этапе этого развития на задачи, которые он ре- шал со своими студентами, существенно повлияло настойчивое стремление быть в центре теоретической физики, непреходя- щее желание иметь дело с фундаментальными, а не с перифе- рийными вопросами. Я не физик, но в течение десяти лет, которые мне понадо- бились, чтобы написать эту книгу, я старательно изучал те раз- делы физики, в которые Оппенгеймер внес вклад. Мне помогли в этом замечательные исторические и обзорные работы, опубли- кованные за последние десять лет, особенно те книги, что пере- числялись в библиографии Джереми Бернштейна, Хельге Кра- га, Манджита Кумара, Джагдиша Мехры и Гельмута Рехенберга, Сильвана Швебера. Я также извлек немалую пользу из профессиональных знаний моего друга Джеймса Додда, чья работа « Идеи физики элементарных частиц: введение для ученых», написанная совместно с К. Д. Кофланом и Б. М. Грипайосом, — один из самых понятных учебников, которые я когда-либо читал, и его комментарии к первым черновикам моей книги бесценны. На ранней стадии работы над книгой мне также помог Брайан Ридли, любезно объяснивший мне некоторые понятия теоретической физики, которые сбивали меня с толку, а на гораздо более поздней стадии я получил помощь при переписке по электронной почте от физиков Джереми Бернштейна, Сильвана Швебера и Кипа Торна.
РобеРт оппенгеймеР: Жизнь в центРе Я бы хотел выразить особую благодарность моему другу Дэвиду Пагмайру: он оказывал мне неоценимую помощь и поддержку на протяжении всего времени написания этой книги, а когда она была закончена, внимательно ее прочитал и сделал множество проницательных и полезных замечаний. Здесь я бы хотел поблагодарить Майка Клитера, Софию Эфстатиу, Питера Миддлтона, Фредерика Рафаэля, Данику Стоу-Монк и Алана Томаса, которые тоже прочитали первые черновики и высказали немало ценных замечаний. Когда я собирал материалы к этой книге, мне понадобилось несколько раз съездить в Вашингтон, чтобы воспользоваться Библиотекой Конгресса, и помощь ее сотрудников неоценима. То же самое можно сказать и о сотрудниках библиотеки Нильса Бора в Копенгагене. Я должен поблагодарить и персонал моего учреждения, Университета Саутгемптона, за бесценную помощь. Университет дал мне исследовательский отпуск, чтобы я мог сосредоточиться на книге, за что я безмерно благодарен. В лице Кристины Пуополо и Дэна Франклина я нашел лучших издателей, о которых только может мечтать автор, они оказали мне большую поддержку, когда я больше всего в ней нуждался, ободряли меня, верили в меня и мой проект и проявляли ангельское терпение. Я бы хотел поблагодарить своего редактора Алекса Боулера за его интерес к проекту, незаменимые редакторские навыки и за то, что он помог мне избежать ошибок и усовершенствовать текст. Текст стал во многих отношениях лучше также благодаря превосходной редактуре Мэнди Гринфилд. Я не смог бы написать эту книгу без помощи моего агента, Джилл Колридж, ставшей мне хорошим другом, а также неиссякаемым источником здравого смысла и слов поддержки. Больше всего я обязан, конечно и как всегда, моей замечательной жене Дженни и нашим милым детям, Зале, Данике, Зено и Майрону, которые больше не дети, но их любовь поддерживала меня в те порой трудные годы, когда писалась эта книга. Рэй Монк Саутгемптон Май 2012 года
Доступ онлайн
В корзину