Нервные болезни, 2021, № 3

#3 2021
НЕРВНЫЕ БОЛЕЗНИ

Главный редактор
С.Н. Иллариошкин (Москва)

Заместители главного редактора
И.В. Литвиненко (Санкт-Петербург)
М.Ю. Мартынов (Москва)
М.М. Танашян (Москва)

Ответственный секретарь
С.А. Клюшников (Москва)

Редакционный совет
Л.И. Волкова (Екатеринбург)
Е.И. Гусев (Москва)
З.А. Залялова (Казань)
С.В. Котов (Москва)
О.С. Левин (Москва)
С.А. Лихачев (Минск)
В.В. Машин (Ульяновск)
В.А. Михайлов (Санкт-Петербург)
М.Р. Нодель (Москва)
М.М. Одинак (Санкт-Петербург)
П.И. Пилипенко (Новосибирск)
М.А. Пирадов (Москва)
С.В. Прокопенко (Красноярск)
М.В. Путилина (Москва)
А.А. Скоромец (Санкт-Петербург)
А.И. Федин (Москва)
Н.В. Федорова (Москва)
K.Р. Чаудури (Лондон)
Н.Н. Яхно (Москва)

Выпускающий редактор
Г.В. Ходасевич

Корректор
К.И. Семенов

Обработка иллюстраций
В.В. Сакович

Воспроизведение любой части настоящего издания 
в любой форме без письменного разрешения 
издательства запрещено.
Мнение редакции может не совпадать 
с точкой зрения авторов публикуемых материалов.
Ответственность за содержание  
рекламы несут рекламодатели.

Учредитель/издатель:  
ООО “Издательское предприятие “Атмосфера”. 
Почтовый адрес издательства: 
127018 Москва, ул. Сущевский Вал, 5, стр. 15. 
Сайт: http://atm-press.ru 
 
Журнал “Нервные болезни” 
Свидетельство о регистрации СМИ 
ПИ № ФС77-70245 от 30 июня 2017 г.

Адрес редакции: 125367, Москва, Волоколамское 
шоссе, 80, ФГБНУ “Научный центр неврологии”. 
Тел.: +7 (495) 490-20-43.  
E-mail: klyushnikov@neurology.ru
По вопросам подписки обращаться 
по e-mail: atm-press2012@ya.ru

По вопросам размещения рекламы обращаться 
по e-mail: atm-press2012@ya.ru

Отпечатано в ООО “Группа Компаний Море”: 
101000 Москва, Хохловский пер., д. 7-9, стр. 3, 
http://www.группаморе.рф/

Тираж 6000 экз.   Цена свободная

© 2021 ООО “Издательское предприятие “Атмосфера”

ЖУРНАЛ ДЛЯ ПРАКТИКУЮЩИХ ВРАЧЕЙ

АТМОСФЕРА
http://atm-press.ru

Содержание
Содержание

Актуальные 
вопросы 
неврологии

3 Вторичная профилактика ишемического инсульта  
в эпоху COVID-19
А.Н. Боголепова, С.В. Заболотная

Научный 
обзор
10 Когнитивные нарушения  
и синдром хронической усталости
Н.В. Пизова, А.В. Пизов

Клинический 
опыт
17 Анализ эффективности и переносимости золмитриптана  
по сравнению с суматриптаном и ибупрофеном  
для купирования приступов головной боли у пациентов  
с эпизодической мигренью (исследование ЗОРРО)
И.Н. Самарцев, С.А. Живолупов, Г.Б. Абасова

25 Комплексная терапия пациента  
с хронической ишемией головного мозга
А.В. Чугунов, А.А. Кабанов, А.Ю. Казаков

Лекции 32 Дисфункциональные вегетативные расстройства  
в фокусе невролога
М.Ю. Максимова, А.С. Галанина

38 Поражение осевого скелета в практике ревматолога
Н.А. Шостак, Н.Г. Правдюк, А.В. Новикова

Клинический 
разбор
44 Клинический случай позднего нейросифилиса  
с симптомами спинной сухотки  
и прогрессивного паралича
А.А. Никонов, М.Ю. Максимова

Подписной индекс в Объединенном каталоге “Пресса России” Е38949

Журнал входит в ядро Российского индекса  
научного цитирования (РИНЦ).

Журнал входит в Перечень ведущих рецензируемых научных 
журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы  
основные научные результаты диссертаций на соискание  
ученых степеней доктора и кандидата наук.

#3 2021
NERVOUS DISEASES

Editor-in-Chief
S.N. Illarioshkin (Moscow)

Deputy Editor-in-Chief
I.V. Litvinenko (St. Petersburg)
M.Yu. Martynov (Moscow)
М.М. Tanashyan (Moscow)

Executive Editor
S.A. Klyushnikov (Moscow)

Editorial Board
L.I. Volkova (Ekaterinburg)
Е.I. Gusev (Moscow)
Z.A. Zalyalova (Kazan)
S.V. Kotov (Moscow)
О.S. Levin (Moscow)
S.А. Likhachev (Minsk)
V.V. Mashin (Ulyanovsk)
V.А. Mikhailov (St. Petersburg)
M.R. Nodel (Moscow)
М.М. Odinak (St. Petersburg)
P.I. Pilipenko (Novosibirsk)
М.А. Piradov (Moscow)
S.V. Prokopenko (Krasnoyarsk)
M.V. Putilina (Moscow)
А.А. Skoromets (St. Petersburg)
А.I. Fedin (Moscow)
N.V. Fedorova (Moscow)
K.R. Chaudhuri (London)
N.N. Yakhno (Moscow)

Technical Editor
G.V. Khodasevich

Corrector
K.I. Semenov

Processing of Illustrations
V.V. Sakovich†

Reproduction of any part of this publication in any form 
without written permission of the publisher is prohibited.
Editorial opinion may not reflect the views of the authors 
of published materials.
Responsibility for the content of advertising, advertisers 
are.

Founder/publisher: LLC “Аtmosphere”. 
Postal address of publisher: 
127018, Moscow, Suschevsky Val, 5, bldg 15. 
Site: http://atm-press.ru 
The journal “Nervous Diseases” 
Certificate of registration of mass media 
PI № FS77-70245 on June 30, 2017

Editorial Office: 125367, Moscow, Volokolamsk Highway 
80, FSBSI “Scientific Center of Neurology”. 
Tel.: +7 (495) 490-20-43.  
E-mail: klyushnikov@neurology.ru

Regarding subscription, please contact us by e-mail:  
atm-press2012@ya.ru

For advertising, please contact us by e-mail:  
hatmo@atmosphere-ph.ru

Printed in LLC “Group of Companies Sea”: 
101000 Moscow, Khokhlovskiy pereulok, 7-9, bldg 3, 
https://tipografiya-more.tiu.ru

Circulation 6000 copies.    Free price
© 2021 LLC “Аtmosphere”

A JOURNAL FOR MEDICAL PRACTITIONER

АТМОSPHERE
http://atm-press.ru

Contents
Contents

Topics 
of Interest 
in Neurology

3 Secondary Prevention of Ischaemic Stroke  
in the COVID-19 Era
A.N. Bogolepova and S.V. Zabolotnaya

Review 10 Cognitive Impairment and Chronic Fatigue Syndrome
N.V. Pizova and A.V. Pizov

Clinical 
Experience
17 Efficacy and Tolerability of Zolmitriptan Compared  
to Sumatriptan and Ibuprofen for Management  
of Episodic Migraine (ZORRO study)
I.N. Samartsev, S.A. Zhivolupov, and G.B. Abasova

25 Complex Therapy in a Patient with Chronic Cerebral Ischemia
A.V. Chugunov, A.A. Kabanov, and A.Yu. Kazakov

Lectures 32 Autonomic Dysfunction in Focus of the Neurologist
M.Yu. Maksimova and A.S. Galanina

38 Axial Skeleton Injury in Rheumatology Practice
N.А. Shostak, N.G. Pravdyuk, and A.V. Novikova

Case Report 44 Clinical Case Report of Late Neurosyphilis with Symptoms  
of Tabes Dorsalis and Progressive Paralysis
A.A. Nikonov and M.Yu. Maksimova

The journal is included in the core  
of the Russian Science Citation Index (RSCI).

The journal is included in the core List of leading  
peer-reviewed journals where applicants for science  
degree of doctor and candidate of medical sciences  
should publish the main results of their researches. 

Subscription index in the CONSOLIDATED CATALOGUE “Press of Russia” Е38949

Нервные б лезни  3*2021

http://atm-press.ru
3

Актуальные вопросы неврологии

Цереброваскулярная патология является одной из 

серь езнейших проблем современного здравоохранения. 

Несмотря на все усилия медицинского сообщества, число 
больных с цереброваскулярной патологией неуклонно 

возрастает. В 2018 г. в нашей стране цереброваскулярная 

патология была зарегистрирована у 7209,5 тыс. человек, 

при этом у 1137,2 тыс. диагноз был установлен впервые в 

жизни. Таким образом, общая заболеваемость составила 

6176,1 на 100 тыс. населения, а впервые выявленные случаи – 
974,2 на 100 тыс., что послужило в 2018 г. причиной 

259 052 случаев временной нетрудоспособности, составивших 
в общей сложности 6 308 402 дня нетрудоспособности [
1].

Социальная значимость цереброваскулярной патологии 
обусловлена не только ее высокой распространенностью, 
но и значительными показателями инвалидизации 

и смертности. Особую опасность в этом отношении представляют 
повторные нарушения мозгового кровообращения. 
Повторные инсульты составляют примерно 1/4 всех 

случаев инсультов и во многом определяют долгосрочный 

прогноз пациента. По оценкам, частота повторного ишемического 
инсульта в течение года составляет от 8 до 14% 

[2]. По данным метаанализа 26 исследований (с 1997 по 

2019 г.), частота повторных инсультов варьирует от 5,7 до 
51,3% [3]. Наиболее часто повторный инсульт развивается 
при атеросклерозе крупных артерий и кардиоэмболиях, 
наименее часто – при окклюзии мелких сосудов.
Развитие повторного инсульта часто становится причиной 
смерти у больных с цереброваскулярной патологией. 
По данным российского регистра, более 1/3 смертей в отдаленном 
периоде после инсульта обусловлены сердечно-
сосудистыми заболеваниями [4]. В связи с этим важнейшим 
вопросом является осуществление вторичной профилактики 
инсульта, причем начинаться она должна практически 
сразу после развития церебральной катастрофы [5]. 
Одним из ведущих звеньев патофизиологии ишемического 
цереброваскулярного эпизода независимо от причин 
его развития является усиление гемостатической активации 
с изменением реологических свойств крови, иногда 
вплоть до развития тромбоза или эмболии [6]. Системные 
воспалительные механизмы связаны с более высоким 
риском инсульта и сосудистых рецидивов после первого 
ишемического инсульта. В острую фазу ишемического инсульта 
вовлечены несколько воспалительных молекул, таких 
как цитокины (интерлейкин-6 (ИЛ-6), фактор некроза 
опухоли-a (ФНО-a)), молекулы адгезии (молекула адгезии 
сосудистых клеток типа 1, молекула межклеточной адгезии 
типа 1 (ICAM-1)) и металлопротеиназы. Многие из этих молекул 
могут использоваться в качестве маркеров прогрессирования 
цереброваскулярной патологии [7].
Развитие пандемии COVID-19 привело к увеличению 
числа пациентов с сосудистым поражением головного мозга. 
По данным разных исследований, частота сосудистых 
поражений головного мозга на фоне COVID-19 составляет 
от 1 до 3% [8], хотя в ряде работ приводятся и более высокие 
значения. Китайские исследователи указывают частоту 
цереброваскулярных событий в диапазоне от 2 до 17% 

Анна Николаевна Боголепова – докт. мед. наук, профессор 
кафедры неврологии, нейрохирургии и медицинской 
генетики лечебного факультета ФГАОУ ВО 
“Российский национальный исследовательский медицинский 
университет им. Н.И. Пирогова” МЗ РФ, рук. отдела 
когнитивных нарушений ФГБУ “Федеральный центр 
мозга и нейротехнологий” ФМБА России, Москва.
Светлана Валентиновна Заболотная – врач-невролог 
отдела госпитализации ФГБУ “Федеральный центр мозга 
и нейротехнологий” ФМБА России, Москва.
Контактная информация: Боголепова Анна Николаевна, 
annabogolepova@yandex.ru

DOI: 10.24412/2226- 0757-2021-12348
Вторичная профилактика ишемического 
инсульта в эпоху COVID-19

А.Н. Боголепова, С.В. Заболотная

Цереброваскулярная патология является одной из серьезнейших проблем современного здравоохранения. Повторные 
инсульты составляют примерно 1/4 всех случаев острых нарушений мозгового кровообращения и во многом 
определяют долгосрочный прогноз пациента. Развитие повторного инсульта часто становится причиной смерти у 
больных с цереброваскулярной патологией. Пандемия COVID-19 привела к дальнейшему увеличению числа пациен-
тов с сосудистым поражением головного мозга. SARS-CoV-2 вызывает повреждение сосудов головного мозга, зна-
чительно повышая риск мультифокальной церебральной ишемии. Среди основных патогенетических механизмов 
необходимо выделить коагулопатию и эндотелиальную дисфункцию, что требует соответствующих терапевтических 
вмешательств. Препаратом выбора в этой ситуации может считаться дипиридамол, не только обладающий выражен-
ными антиагрегантным и сосудорасширяющим эффектами, но также имеющий эндотелийпротективную и противо-
вирусную активность. 
Ключевые слова: ишемический инсульт, вторичная профилактика, дипиридамол, COVID-19.

Нервные б лезни  3*2021
http://atm-press.ru
4

Актуальные вопросы неврологии

[9–11]. По результатам одного из самых представительных 
на сегодняшний день метаанализов, включавшего данные 
108 571 пациента с COVID-19, частота цереброваскулярной 
патологии составила до 8% [12]. При этом наиболее часто 
встречающейся формой поражения являлся ишемический 
инсульт [13].
Цереброваскулярные события, возникшие на фоне 
коронавирусной инфекции, ассоциированы с более дли-
тельным пребыванием в больнице, почти всегда связаны 
с острым респираторным дистресс-синдромом и худшим 
исходом [14]. До 38% от общего числа смертей у таких 
пациентов ассоциировано с цереброваскулярными на-
рушениями [13]. В большинстве исследований инсульты 
отмечались у пожилых пациентов с множественными со-
путствующими заболеваниями, в основном с артериальной 
гипертонией, диабетом и перенесенным инсультом. В то 
же время в нескольких исследованиях были задокументи-
рованы цереброваскулярные события у пациентов в воз-
расте <50 лет без предшествующего сосудистого анамне-
за, возникавшие в процессе течения вирусной инфекции 
[15]. SARS-CoV-2 вызывает повреждение сосудов голов-
ного мозга, значительно увеличивая риск мультифокаль-
ной церебральной ишемии или кровоизлияния, развитию 
которых также способствуют хронические постинфекцион-
ные осложнения, включая дисфункцию эндотелиального и 
гематоэнцефалического барьера и активацию провоспали-
тельных цитокинов в головном мозге.
Одним из основных механизмов, лежащих в основе 
развития COVID-19, является эндотелиальная дисфункция, 
что даже позволяет говорить о COVID-19 как о сосудистом 
заболевании. Развитие эндотелиальной дисфункции вы-
зывает нарушение метаболических процессов и перфузии. 
Возникают прокоагулянтные изменения гемостаза, на-
рушения регуляции сосудистого тонуса и проницаемости 
сосудистой стенки. Считается, что эндотелиальная дис-
функция является следствием непосредственной инвазии 
SARS-CoV-2 в клетки эндотелия, но она может быть связа-
на и с другими причинами [16]. Эндотелиальная дисфунк-
ция может развиваться в результате провоспалительных 
и иммунологических изменений, возникающих на фоне 
основной инфекции. Сочетание COVID-19 с сосудистыми 
факторами риска, такими как артериальная гипертония, 
сахарный диабет, гиперлипидемия, ожирение и т.д., в зна-
чительной степени ухудшает ситуацию [17]. 
У больных, перенесших COVID-19, развивается коагу-
лопатия. При анализе данных 47 910 пациентов с длитель-
ностью наблюдения от 14 до 110 дней после заражения 
вирусом было выявлено, что у 80% пациентов, инфици-
рованных SARS-CoV-2, зафиксированы те или иные био-
химические изменения. Прежде всего наблюдается повы-
шение следую щих 6 показателей: ИЛ-6, прокальцитонина, 
ферритина, C-реактивного белка, NT-proBNP (N-концевой 
фрагмент предшественника мозгового натрийуретическо-

го пептида) и D-димера [18]. Следует отметить, что на фоне 
возникшей коагулопатии повышается риск как артериаль-
ной, так и венозной тромбоэмболии [19]. Однако механизм 
развития гиперкоагуляционной реакции остается не до 
конца ясным. Некоторые данные свидетельствуют о разви-
тии синдрома системного воспалительного ответа у таких 
пациентов. Имеются веские доказательства того, что повы-
шенная тяжесть заболевания и риск тромбоза неизменно 
связаны с более высоким уровнем С-реактивного белка, 
фибриногена и D-димера. Всё это, вероятно, является 
результатом эндотелиального воспаления, приводящего 
к повышенной продукции фактора Виллебранда и факто-
ра VIII, а также других маркеров воспаления [20].
Взаимодействие SARS-CoV-2 с рецептором ангиотен-
зинпревращающего фермента 2-го типа (ACE2) вызывает 
подавление ренин-ангиотензиновой системы. Показа-
но, что ACE2 играет важную роль в ренин-ангиотензино-
вой сис теме и, следовательно, в балансе уровней ACE1 
и ангио тензина II. Истощение ACE2 вирусом SARS-CoV-2 
способствует формированию дисбаланса ренин-ангиотен-
зиновой системы, что может приводить к эндотелиальной 
дисфункции и впоследствии к ишемическому инсульту [21].
Основными отличиями коагулопатии при COVID-19 яв-
ляются значительное повышение концентрации D-димера 
и фибриногена в сочетании с умеренным снижением коли-
чества тромбоцитов и незначительным увеличением про-
тромбинового времени [22]. Возникающие сосудистые из-
менения могут способствовать повышенному риску обра-
зования тромбоза, приводящего к инсульту, даже у пациен-
тов с легкими респираторными симптомами COVID-19 [23].
SARS-CoV-2 вызывает тяжелую воспалительную ре-
акцию, которая может привести к нестабильности атеро-
склеротической бляшки и развитию дальнейших сосуди-
стых осложнений, в том числе инсульта [24]. Поражение 
сердца является еще одним потенциальным механизмом, 
который может связывать COVID-19 с ишемическим ин-
сультом. Миокардит, аритмия и гипотония как осложнения 
COVID-19 способствуют гипоперфузии головного мозга и, 
как следствие, развитию церебральной катастрофы [25]. 
Вирус потенциально может вызывать развитие васкулита 
из-за инфильтрации воспалительных клеток и местного 
нек роза и даже прямого распространения на стенку сосуда 
[26]. В этой ситуации проведение вторичной профилакти-
ки инсульта у больных с цереброваскулярной патологией 
становится особенно актуальным. Основы медикаментоз-
ной вторичной профилактики инсульта включают гипотен-
зивную терапию, антитромбоцитарную терапию с назна-
чением антиагрегантов (используемых обычно при боль-
шинстве подтипов инсульта) либо антикоагулянтов, таких 
как варфарин или пероральные антикоагулянты прямого 
дейст вия (в частности, при кардиоэмболическом инсуль-
те), гиполипидемическую терапию (в основном статинами) 
и гликемический контроль для предотвращения микросо-

Нервные б лезни  3*2021

http://atm-press.ru
5

Актуальные вопросы неврологии

судистых осложнений сахарного диабета у отдельных кате-
горий пациентов [27].
Наличие у пациентов с COVID-19 гиперкоагуляции 
и/или эндотелиальной дисфункции актуализирует вопрос 
об оптимальном антитромботическом режиме вторичной 
профилактики инсульта у этой категории больных [28]. 
На сегодняшний день вопрос о том, какой антитромботиче-
ский препарат является оптимальным для вторичной про-
филактики инсульта, остается открытым.
Целесообразность использования антиагрегантов без-
условно доказана. При анализе данных 287 исследований, 
включавших 135 000 пациентов, у которых сравнивалась 
антиагрегантная терапия с контролем, и 77 000 пациентов, 
которые получали различные схемы антитромбоцитарных 
препаратов, было выявлено следующее. В целом среди 
пациентов с высоким риском сосудистых событий назначе-
ние антитромбоцитарной терапии снижало риск любого из 
них примерно на 1/4; при этом риск нефатального инфарк-
та миокарда снизился на 1/3, нефатального инсульта – на 
1/4, а смертность от сердечно-сосудистой патологии – на 
1/6 (без видимого неблагоприятного воздействия на дру-
гие случаи смерти) [29].
Одним из хорошо изученных антитромбоцитарных пре-
паратов является дипиридамол. Дипиридамол имеет не-
сколько механизмов действия и в этом отношении отли-
чается от многих других антиагрегантных препаратов. Ос-
новные эффекты дипиридамола следующие: блокада фос-
фодиэстеразы цАМФ (циклический аденозинмонофосфат) 
в тромбоцитах, предотвращение метаболизма аденозина 
и увеличение его количества, блокада фосфодиэстеразы 
цГМФ (циклический гуанозинмонофосфат) в гладкомышеч-
ных клетках сосудов и, как следствие, антиагрегантный, 
сосудорасширяющий эффекты. Фосфоди эстеразы катализируют 
гидролиз циклических нуклеотидов. Существует 
11 классов фосфодиэстераз (включающих более 60 различных 
изоформ) с различными эффектами в отношении 
цАМФ и цГМФ. Дипиридамол является основным ингибитором 
фосфодиэстеразы-5, имеющей большое клиническое 
значение при инсульте. Благодаря этому дейст вию 
он имитирует многие характеристики оксида азота, в том 
числе снижает сосудистый тонус, проявляет умеренную 
антитромбоцитарную активность и эндотелийпротектив-
ное действие, которое подтверждается снижением уровня 
фактора Виллебранда [30]. Было установлено, что модуляторы 
цГМФ (дипиридамол) и цАМФ могут улучшать целостность 
гематоэнцефалического барьера, по крайней мере в 
экспериментальных исследованиях [30]. Препарат уменьшает 
адгезию и агрегацию тромбоцитов на эндотелии за 
счет снижения уровня фактора Виллебранда и повышения 
уровня активатора плазминогена, уменьшает образование 
коллагена сыворотки крови, адгезию лейкоцитов, снижает 
пролиферацию фибробластов, уменьшает количество клеток 
воспаления. 

Дипиридамол уменьшает гибель эндотелиоцитов церебральных 
сосудов человека и снижает экспрессию ICAM-1 
и матриксной металлопротеиназы-9 в модели кислородо- 
и глюкозодефицитного инсульта у животных, препятст вуя 
процессам апоптоза нейронов и гиперактивации астро-
цитов [31]. Препарат увеличивает выработку оксида азота, 
что приводит к усилению активности артериогенеза 
и перфузии крови в ишемизированных конечностях. Эти 
данные позволяют говорить о способности дипиридамола 
усиливать и восстанавливать кровоток в ишемизированных 
областях, что может быть использовано при заболевании 
периферических артерий [32].
В экспериментальных исследованиях выявлено значительное 
увеличение мозгового кровотока на фоне введения 
дипиридамола. Поскольку дипиридамол вызывал 
небольшое снижение потребления кислорода головным 
мозгом, сосудорасширяющий эффект препарата был 
связан с влия нием на уровень аденозина [33]. На фоне 
лечения дипиридамолом была продемонстрирована тен-
денция к улучшению антиагрегационной активности со-
судистой стенки, что может свидетельствовать об ангио-
протективном дейст вии препарата [34]. Эффективность 
дипиридамола при ведении больных с инсультом была 
подтверждена в многочисленных исследованиях, таких 
как ESPS-I (2500 пациентов; длительность наблюдения 
2 года), ESPS-II (6602 пациента; длительность наблюдения 
2 года), ESPRIT (2739 пациентов; длительность наблюде-
ния 3,5 года), PRoFESS (20 332 пациента; длительность на-
блюдения 2,5 года). Результаты исследований были поло-
жены в основу рекомендаций по антиагрегантной терапии, 
согласно которым больным после некардиоэмболического 
ишемического инсульта или транзиторной ишемической 
атаки рекомендована профилактика с применением либо 
ацетилсалициловой кислоты, либо комбинации дипирида-
мола и ацетилсалициловой кислоты [35].
Дипиридамол одновременно влияет на продукцию 
ФНО-a и ИЛ-8, оказывая противовоспалительный эффект, 
что может рассматриваться как отдельное действие в про-
филактике инсульта [36].
В современную эпоху пандемии очень важна интерфе-
рониндуцирующая активность дипиридамола [37]. Прове-
денные экспериментальные исследования показали, что на 
фоне приема дипиридамола повышается уровень интерфе-
ронов и отмечается определенный противовирусный эф-
фект. Применение препарата в профилактических целях по-
зволило снизить заболеваемость гриппом и острыми рес-
пираторными вирусными инфекциями (ОРВИ) в 2,66 раза, а 
у лиц групп риска – в 5 раз [37]. По данным кокрейновского 
обзора, защитная эффективность дипиридамола против 
ОРВИ составила 49% (30–62%) во всех возрастных катего-
риях при хорошем профиле безопасности [38].
В исследованиях in vitro дипиридамол подавлял репли-
кацию SARS-CoV-2 и оказывал положительное влияние на 

Нервные б лезни  3*2021
http://atm-press.ru
6

Актуальные вопросы неврологии

состояние легочной ткани (рисунок) [39, 40]. В клиниче-

ском наблюдении относительно небольшого числа пациен-

тов (31 человек) было продемонстрировано значительное 

увеличение на фоне приема дипиридамола количества 

тромбоцитов и лимфоцитов и снижение уровня D-димера 

в сочетании с клиническим улучшением [41]. При анали-

зе 462 историй болезни пациентов, госпитализированных 

по поводу COVID-19 и получавших дипиридамол, было 

отмечено достоверное уменьшение риска коагулопатии 

[42]. Противовирусное действие дипиридамола in vitro, 

а также его интерферонмодулирующее действие по-

зволяют предположить, что препарат может потенциро-

вать противовирусные реакции у пациентов с COVID-19. 

Cосудорасширяющий и эндотелиопротективный эффекты 

также являются безусловно полезными в терапии больных 

новой коронавирусной инфекцией [43]. Данные предвари-

тельных клинических исследований продемонстрировали 

существенные перспективы применения дипиридамола в 

лечении тяжелых пациентов с COVID-19 [44], что в настоя-

щее время имеет большое практическое значение. 

Список литературы

1. 
Здравоохранение в России. 2019. Статистический сборник. 
М.: Росстат; 2019. 170 с. 
2. 
Kauw F, Greving JP, Takx RAP, de Jong HWAM, Schonewille WJ, 
Vos JA, Wermer MJH, van Walderveen MAA, Kappelle LJ, Velthu-
is BK, Dankbaar JW; Dutch acute stroke study (DUST) investiga-
tors. Prediction of long-term recurrent ischemic stroke: the added 
value of non-contrast CT, CT perfusion, and CT angiography. Neu-
roradiology 2021 Apr;63(4):483-90.
3. 
Kolmos M, Christoffersen L, Kruuse C. Recurrent ischemic stroke – 
a systematic review and meta-analysis. Journal of Stroke and 
Cerebrovascular Diseases 2021 Aug;30(8):105935.
4. 
Максимова М.Ю. Современные возможности вторичной про-
филактики атеротромботического инсульта. Журнал неврологии 
и психиатрии им. С.С. Корсакова 2021;121(8):97-105. 
5. 
Таирова Р.Т. Особенности фармакологического действия и 
применения дипиридамола для вторичной профилактики ишемического 
инсульта. Consilium Medicum 2017;19(2.3. Неврология 
и ревматология):15-8.
6. 
Соловьева Э.Ю., Джутова Э.Д., Тютюмова Е.А. Антитромбо-
цитарная терапия как компонент первичной и вторичной 
профилактики ишемического инсульта. Медицинский совет 
2016;8:24-33.
7. 
Rodríguez-Yáñez M, Castillo J. Role of inflammatory mark-
ers in brain ischemia. Current Opinion in Neurology 2008 
Jun;21(3):353-7.

Альвеола

SARS-CoV-2

ACE2
TMPRSS2

Дипиридамол

Активированный 
тромбоцит

Фактор X  
(или тромбин)

Фактор X  
(или тромбин)

Фибриновый 
сгусток

Нетоз

HMGB1

Фибрин

ATIII

Нейтрофил

Контактный 
путь

Лечение 
тромбоза, 

связанного 
с 
COVID-19 (по [40]). 
Антиагрегантный 
и 
сосудорасширяющий 
эффекты дипи-
ридамола 
позволяют 
ему блокировать 
фосфодиэстеразу 
цАМФ в тромбоцитах 
и фосфодиэстеразу 
цГМФ в гладкомы-
шечных клетках сосудов. 
ATIII – анти-
тромбин III, HMGB1 – 
high mobility group 
box 
1 
(белок 
1 
высо комобильной 
группы, или амфо-
терин), TMPRSS2 – 
transmembrane 
pro-

tease serine-2 (транс -
мембранная серино-
вая протеаза-2).

Нервные б лезни  3*2021

http://atm-press.ru
7

Актуальные вопросы неврологии

8. 
Заболотная С.В., Боголепова А.Н., Таирова Р.Т. COVID-19-ассоциированный 
инсульт. Журнал неврологии и психиатрии 
им. С.С. Корсакова 2021;121(8-2):5-10. 
9. 
Guan WJ, Ni ZY, Hu Y, Liang WH, Ou CQ, He JX, Liu L, Shan H, 
Lei CL, Hui DSC, Du B, Li LJ, Zeng G, Yuen KY, Chen RC, Tang CL, 
Wang T, Chen PY, Xiang J, Li SY, Wang JL, Liang ZJ, Peng YX, Wei L, 
Liu Y, Hu YH, Peng P, Wang JM, Liu JY, Chen Z, Li G, Zheng ZJ, 
Qiu SQ, Luo J, Ye CJ, Zhu SY, Zhong NS; China Medical Treatment 
Expert Group for Covid-19. Clinical characteristics of coronavi-
rus disease 2019 in China. The New England Journal of Medicine 
2020;382(18):1708-20.
10. Wang D, Hu B, Hu C, Zhu F, Liu X, Zhang J, Wang B, Xiang H, 
Cheng Z, Xiong Y, Zhao Y, Li Y, Wang X, Peng Z. Clinical characteris-
tics of 138 hospitalized patients with 2019 novel coronavirus-infect-
ed pneumonia in Wuhan, China. JAMA 2020 Mar;323(11):1061-9.
11. Qin C, Zhou L, Hu Z, Zhang S, Yang S, Tao Y, Xie C, Ma K, Shang K, 
Wang W, Tian DS. Dysregulation of immune response in patients 
with COVID-19 in Wuhan, China. Clinical Infectious Diseases 2020 
Jul;71(15):762-8.
12. Nannoni S, de Groot R, Bell S, Markus HS. Stroke in COVID-19: 
a systematic review and meta-analysis. International Journal of 
Stroke 2021;16(2):137-49.
13. Li Y, Li M, Wang M, Zhou Y, Chang J, Xian Y, Wang D, Mao L, Jin H, 
Hu B. Acute cerebrovascular disease following COVID-19: a single 
center, retrospective, observational study. Stroke and Vascular 
Neurology 2020 Sep;5(3):279-84.
14. Roy D, Ghosh R, Dubey S, Dubey MJ, Benito-León J, Kanti Ray B. 
Neurological and neuropsychiatric impacts of COVID-19 pan-
demic. The Canadian Journal of Neurological Sciences 2021 
Jan;48(1):9-24.
15. Oxley TJ, Mocco J, Majidi S, Kellner CP, Shoirah H, Singh IP, De Lea-
cy RA, Shigematsu T, Ladner TR, Yaeger KA, Skliut M, Weinberg-
er J, Dangayach NS, Bederson JB, Tuhrim S, Fifi JT. Large-vessel 
stroke as a presenting feature of Covid-19 in the young. The New 
England Journal of Medicine 2020;382(20):e60.
16. Мартынов М.Ю., Боголепова А.Н., Ясаманова А.Н. Эндоте-
лиальная дисфункция при COVID-19 и когнитивные наруше-
ния. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова 
2021;121(6):93-9. 
17. Nägele MP, Haubner B, Tanner FC, Ruschitzka F, Flammer AJ. En-
dothelial dysfunction in COVID-19: current findings and therapeutic 
implications. Atherosclerosis 2020;314:58-62.
18. Lopez-Leon S, Wegman-Ostrosky T, Perelman C, Sepulveda R, Re-
bolledo PA, Cuapio A, Villapol S. More than 50 long-term effects 
of COVID-19: a systematic review and meta-analysis. Research 
Square 2021 Jan;2021.01.27.21250617.
19. Lodigiani C, Iapichino G, Carenzo L, Cecconi M, Ferrazzi P, Sebas-
tian T, Kucher N, Studt JD, Sacco C, Bertuzzi A, Sandri MT, Barco S; 
Humanitas COVID-19 Task Force. Venous and arterial thromboem-
bolic complications in COVID-19 patients admitted to an academic 
hospital in Milan, Italy. Thrombosis Research 2020;191:9-14. 
20. Helms J, Tacquard C, Severac F, Leonard-Lorant I, Ohana M, De-
labranche X, Merdji H, Clere-Jehl R, Schenck M, Fagot Gandet F, 
Fafi-Kremer S, Castelain V, Schneider F, Grunebaum L, Anglés-Ca-
no E, Sattler L, Mertes PM, Meziani F; CRICS TRIGGERSEP Group. 
High risk of thrombosis in patients with severe SARS-CoV-2 infec-
tion: a multicenter prospective cohort study. Intensive Care Medi-
cine 2020;46(6):1089-98. 
21. Goldberg MF, Goldberg MF, Cerejo R, Tayal AH. Cerebrovascular 
disease in COVID-19. AJNR. American Journal of Neuroradiology 
2020;41(7):1170-2.
22. Временные методические рекомендации. Профилактика, 
диа гностика и лечение новой коронавирусной инфекции 
(COVID-19). 
Версия 
13 
(14.10.2021). 
Доступно 
по: 
https://static-0.minzdrav.gov.ru/system/attachments/
attaches/000/058/211/original/BMP-13.pdf Ссылка активна на 
17.10.2021.

23. Fara MG, Stein LK, Skliut M, Morgello S, Fifi JT, Dhamoon MS. Mac-
rothrombosis and stroke in patients with mild Covid-19 infection. 
Journal of Thrombosis and Haemostasis 2020 Aug;18(8):2031-3.
24. Mohamud AY, Griffith B, Rehman M, Miller D, Chebl A, Patel SC, 
Howell B, Kole M, Marin H. Intraluminal carotid artery thrombus 
in COVID-19: another danger of cytokine storm? AJNR. American 
Journal of Neuroradiology 2020 Sep;41(9):1677-82.
25. Kochi AN, Tagliari AP, Forleo GB, Fassini GM, Tondo C. Cardiac and 
arrhythmic complications in patients with COVID-19. Journal of 
Cardiovascular Electrophysiology 2020;31(5):1003-8.
26. Morassi M, Bagatto D, Cobelli M, D’Agostini S, Gigli GL, Bnà C, 
Vogrig A. Stroke in patients with SARS-CoV-2 infection: case se-
ries. Journal of Neurology 2020;267(8):2185-92.
27. Kim AS. Medical management for secondary stroke pre-
vention. Continuum: Lifelong Learning in Neurology 2020 
Apr;26(2):435-56.
28. Vahabizad F, Sharifian Dorche M, Mohammadi P, Khatibi K, Mow-
la A. COVID-19-related acute ischemic stroke in young adults: what 
is the optimal antithrombotic regimen for secondary prevention? 
Journal of Neurology Research 2020 Oct;10(5):203-6.
29. Antithrombotic Trialists’ Collaboration. Collaborative meta-аnalysis 
of randomised trials of antiplatelet therapy for prevention of death, 
myocardial infarction, and stroke in high risk patients. British Med-
ical Journal 2002 Jan;324(7329):71-86.
30. Bath PM, Wardlaw JM. Pharmacological treatment and prevention 
of cerebral small vessel disease: a review of potential interventions. 
International Journal of Stroke 2015 Jun;10(4):469-78.
31. Lana D, Melani A, Pugliese AM, Cipriani S, Nosi D, Pedata F, Gio-
vannini MG. The neuron-astrocyte-microglia triad in a rat model of 
chronic cerebral hypoperfusion: protective effect of dipyridamole. 
Frontiers in Aging Neuroscience 2014 Nov;6:322.
32. Venkatesh PK, Pattillo CB, Branch B, Hood J, Thoma S, Illum S, 
Pardue S, Teng X, Patel RP, Kevil CG. Dipyridamole enhanc-
es ischaemia-induced arteriogenesis through an endocrine ni-
trite/nitric oxide-dependent pathway. Cardiovascular Research 
2010 Mar;85(4):661-70.
33. Heistad DD, Marcus ML, Gourley JK, Busija DW. Effect of adeno-
sine and dipyridamole on cerebral blood flow. The American Jour-
nal of Physiology 1981 May;240(5):H775-80.
34. Танашян М.М., Домашенко М.А. Дипиридамол в комплексной 
терапии хронических цереброваскулярных заболеваний. 
Нервные болезни 2012;3:27-30.
35. Кардиоваскулярная профилактика 2017. Российские национальные 
рекомендации. Российский кардиологический журнал 
2018;(6):7-122.
36. Al-Bahrani A, Taha S, Shaath H, Bakhiet M. TNF-alpha and IL-8 in 
acute stroke and the modulation of these cytokines by antiplatelet 
agents. Current Neurovascular Research 2007 Feb;4(1):31-7.
37. Карева Е.Н. Особенности фармакологического действия и 
применения дипиридамола в профилактике и лечении вирусных 
инфекций. Consilium Medicum 2016;18(12):80-7. 
38. Jefferson TO, Tyrrel D. Antivirals for the common cold. The Coch-

rane Database of Systematic Reviews 2004;(3):CD002743.
39. Liu X, Li Z, Liu S, Chen Z, Sun J, Zhao Z, Huang Y, Zhang Q, Wang J, 
Shi Y, Xu Y, Xian H, Fang R, Bai F, Ou C, Xiong B, Lew AM, Cui J, 
Huang H, Zhao J, Hong X, Zhang Y, Zhou F, Luo H. Therapeutic ef-
fects of dipyridamole on COVID-19 patients with coagulation dys-
function. medRxiv 2020.02.27.20027557.
40. McFadyen JD, Stevens H, Peter K. The emerging threat of (micro)
thrombosis in COVID-19 and its therapeutic implications. Circula-
tion Research 2020 Jul;127(4):571-87.
41. Liu X, Li Z, Liu S, Sun J, Chen Z, Jiang M, Zhang Q, Wei Y, Wang X, 
Huang YY, Shi Y, Xu Y, Xian H, Bai F, Ou C, Xiong B, Lew AM, Cui J, 
Fang R, Huang H, Zhao J, Hong X, Zhang Y, Zhou F, Luo HB. Potential 
therapeutic effects of dipyridamole in the severely ill patients with 
COVID-19, Acta pharmaceutica Sinica. B. 2020;10(7):1205-15.
42. Kalayoglu Besisik S, Ozbalak M, Tor YB, Alibeyoglu A, Kose M, 
Şen kal N, Cagatay A, Erelel M, Gul A, Esen F, Umman S, Isoglu 
Alkoclar U, Tukek T. Dipyridamole added to anticoagulant 

Нервные б лезни  3*2021
http://atm-press.ru
8

Актуальные вопросы неврологии

prophylaxis: decline in poor outcome of clinically severe ill 
COVID-2019 patients [abstract]. Research and Practice in 
Thrombosis 
and 
Haemostasis 
2020;4(Suppl 
1):PB/CO01. 
Available from: https://abstracts.isth.org/abstract/dipyridamole-
added-to-anticoagulant-prophylaxis-decline-in-poor-outcome-
of-clinically-severe-ill-covid-2019-patients/ 
Accessed 
2021 
Oct 17.

43. Путилина М.В., Гришин Д.В. SARS-CoV-2 (COVID-19) как предиктор 
нейровоспаления и нейродегенерации: потенциальные 
стратегии терапии. Журнал неврологии и психиатрии 
им. С.С. Корсакова 2020;120(8-2):58-64.
44. Aliter KF, Al-Horani RA. Potential therapeutic benefits of dipyrid-
amole in COVID-19 patients. Current Pharmaceutical Design 
2021;27(6):866-75. 

Secondary Prevention of Ischaemic Stroke in the COVID-19 Era
A.N. Bogolepova and S.V. Zabolotnaya

Cerebrovascular pathology is one of the most serious issues of current healthcare. Recurrent stroke makes up almost one quarter of all cases 
of acute cerebrovascular disease, and define the long-term prognosis to a great extent. Stroke recurrence is often the cause of death in pa-
tients with cerebrovascular disease. The COVID-19 pandemic has led to a further increase in the number of patients with vascular brain injury. 
SARS-CoV-2 causes vascular injury in the brain, leading to a significant increase in the risk of multifocal cerebral ischaemia. Coagulopathy and 
endothelial dysfunction can be identified as main pathogenetic mechanisms which require appropriate therapeutic interventions. In this case, 
therapy with dipyridamole can be recommended. Dipyridamole not only has marked antiplatelet and vasodilatory effects, but also exhibits en-
dothelium-protective and antiviral activity.

Key words: ischaemic stroke, secondary prevention, dipyridamole, COVID-19.

Нервные б лезни  3*2021
http://atm-press.ru
10

Научный обзор

Cиндром хронической усталости (СХУ) – это инвали-
дизирующее клиническое состояние, характеризующееся 
необъяснимой и стойкой усталостью после физических нагрузок, 
которое сопровождается множеством симптомов, 
связанных с когнитивной, иммунологической, эндокринологической 
и автономной дисфункцией [1, 2]. Расчетная 
распространенность СХУ оценивается в 0,1–0,5% [3, 
4]. В недавнем обзоре литературы по СХУ, опубликованном 
Институтом медицины США, было подсчитано, что от 
836 000 до 2,5 млн. американцев страдают СХУ, что приводит 
к ежегодным финансовым затратам в диапазоне от 
17 до 24 млрд. долл. в год [5]. Индивидуальные потери составляют 
примерно 20 000 долл. в год на семью, а уровень 
безработицы среди тех, кто страдает этим патологическим 
состоянием, составляет от 35 до 69% [5].
Cиндром хронической усталости определяется наличи-
ем необъяснимой стойкой и рецидивирующей хронической 
усталости, которая не проходит после отдыха, что приводит 
к значительному снижению качества жизни [6–8]. Одновре-
менно должны присутствовать ≥4 из следующих 8 симпто-
мов, которые должны сохраняться в течение ≥6 мес подряд: 
нарушение памяти или концентрации внимания; фарингит; 
болезненные при пальпации шейные или подмышечные 
лимфоузлы; болезненность или скованность мышц; болез-
ненность суставов (без покраснения или опухания); вновь 

возникшая головная боль или изменение ее характеристик 
(тип, тяжесть); сон, не приносящий ощущения восстанов-
ления (свежести, бодрости); усугубление усталости вплоть 
до изнеможения после физического или умственного уси-
лия, продолжающееся более 24 ч.
Этиология СХУ еще полностью не выяснена, но, веро-
ятно, ее происхождение гетерогенно [9, 10]. Утомляемость 
может возникать при психических расстройствах [11], а 
также у пациентов с неневрологическими заболеваниями, 
такими как фибромиалгия, онкологические, воспалитель-
ные заболевания кишечника и различные аутоиммунные 
заболевания [12, 13]. Среди этих групп пациентов уста-
лость, связанная с болезнью, может выявляться с частотой 
до 90% [12, 14]. 
Заболевание преимущественно поражает взрослых, с 
пиковым возрастом начала от 20 до 45 лет. Несмотря на то 
что клинические признаки заболевания четко установлены 
в рамках принятых диагностических критериев, диагноз 
СХУ по-прежнему является диагнозом исключения [6]. От-
мечено, что СХУ чаще встречается у женщин, чем у мужчин 
[15, 16].
Cиндром хронической усталости может наблюдаться 
после различных вирусных и бактериальных инфекций [9]. 
Также существует связь между СХУ и депрессией [17–19].
Продолжительные исследования, в которых отслежи-
ваются симптомы у пациентов после COVID-19 в течение 
≥6 мес, только появляются, поскольку COVID-19 всё еще 
представляет собой относительно новое и сложное забо-
левание с множеством исходов. Жалобы на усталость яв-
ляются одними из наиболее частых у людей, перенесших 
инфекцию, вызванную вирусом SARS-CoV-2. В ранних от-
четах о клинических характеристиках инфицированных 
лиц жалобы на усталость встречались в 44–69,6% случаев 
[20–22]. В дальнейших исследованиях наличие такой жа-

Наталия Вячеславовна Пизова – докт. мед. наук, профессор 
кафедры нервных болезней с медицинской генетикой 
и нейрохирургией ФГБОУ ВО “Ярославский государственный 
медицинский университет” МЗ РФ. 
Александр Витальевич Пизов – канд. биол. наук, 
доцент кафедры медицины ФГБОУ ВО “Ярославский 
государственный педагогический университет 
им. К.Д. Ушин ского”.
Контактная информация: Пизова Наталия Вячеславовна, 
pizova@yandex.ru

DOI: 10.24412/2226- 0757-2021-12349
Когнитивные нарушения  
и синдром хронической усталости

Н.В. Пизова, А.В. Пизов

Представлены данные о синдроме хронической усталости (СХУ) как о серьезном заболевании, указаны его распространенность, 
факторы риска, клинические проявления. Перечислены основные клинические симптомы, которые 
должны сохраняться в течение ≥6 мес подряд для постановки этого диагноза. Приведены результаты различных исследований 
по изучению СХУ у пациентов после COVID-19. Отмечено, что в последние годы сообщается об увеличении 
числа пациентов с когнитивными симптомами, не связанными с деменцией. Приведено определение функционального 
когнитивного расстройства, встречающегося в клинической практике. Представлены данные о когнитивных 
симптомах, отмечающихся у пациентов с СХУ, таких как снижение памяти, нарушение внимания, трудности с поиском 
слов и др. Варианты лечения СХУ включают применение фармацевтических препаратов, психологическую терапию 
и программы физических упражнений. Отдельное место отведено применению идебенона, его механизму действия 
и терапевтическим эффектам. Одним из препаратов, содержащих идебенон, на российском рынке является Нобен.
Ключевые слова: синдром хронической усталости, когнитивные расстройства, диагностика, лечение, идебенон.

Нервные б лезни  3*2021

http://atm-press.ru
11

Научный обзор

лобы выявлялось у 34–46% инфицированных SARS-CoV-2 
[23–26]. Высказываются предположения, что SARS-CoV-2 
может вызывать синдром “поствирусной усталости” [9, 27]. 
В одном из отчетов по оценке долгосрочных последствий 
эпидемии тяжелого острого респираторного синдрома 
(severe acute respiratory syndrome, SARS), вызванного коронавирусом 
SARS-CoV, указывалось, что часть пациентов 
из Торонто (Канада) имели стойкую усталость, диффузную 
миалгию, слабость и депрессию через 1 год после перенесенной 
острой болезни и не могли вернуться к работе 
[28]. В аналогичном исследовании среди 233 пациентов 
из Гонконга, переживших SARS, более 40% респондентов 
сообщили о проблеме хронической усталости через 40 мес 
после заражения [29]. В ирландском исследовании, включавшем 
128 пациентов, выздоровевших после острой фазы 
COVID-19 (половине из них потребовалась госпитализация), 
52% респондентов сообщали о стойкой “поствирус-
ной усталости” в среднем через 10 нед после появления 
первых симптомов COVID-19 и 31% из них не смогли вернуться 
к работе [30].
Американский инфекционист A. Fauci отметил, что некоторые 
симптомы у пациентов после COVID-19, такие как 
трудности с концентрацией внимания (“мозговой туман”) и 
утомляемость, наводят на мысль о СХУ (цит. [31]). По данным 
исследования, проведенного в Великобритании, 10% 
пациентов, у которых был положительный результат теста 
на COVID-19, оставались нездоровыми более чем через 
3 нед после тестирования [32]. В исследовании отмечается, 
что глубокий и продолжительный характер усталости у 
некоторых пациентов с постострым COVID-19 имеет общие 
черты с СХУ, описанным после других серьезных инфекций, 
включая SARS, MERS (Middle East respiratory syndrome – 
ближневосточный респираторный синдром) и внебольничную 
пневмонию. Исследование китайских специалистов, 
включавшее большую когорту пациентов с COVID-19 
(n = 1733), выписанных из больницы (Ухань), показало, что 
76% из них имели по крайней мере один стойкий симптом 
через 6 мес после первоначального заболевания COVID-19 
[33]. Наиболее час тыми симптомами, о которых сообщалось, 
были утомляемость или мышечная слабость (63%), 
проблемы со сном (26%), тревога или депрессия (23%), 
которые часто встречаются при СХУ. По данным международного 
интернет-опроса 3762 человек в возрасте от 30 
до 59 лет, у которых были отсроченные проблемы после 
COVID-19, через 6 мес после заражения испытывали утомляемость 
более 75% лиц, недомогание после физической 
нагрузки – более 69% и когнитивную дисфункцию (“мозговой 
туман”) – более 52% [34]. Эти симптомы служат основными 
проявления ми СХУ. В немецком исследовании, в 
которое было включено 42 пациента в возрасте от 22 до 
62 лет, перенесших COVID-19 легкой или умеренной степени 
тяжести, через 6 мес после первоначальной инфекции 
SARS-CoV-2 симп томы хронической усталости присутствовали 
у всех 42 пациентов, в том числе когнитивные 
нарушения (n = 40), головная боль (n = 38) и боль в мышцах 
(n = 35) [35].
Практикующие врачи в последние годы сообщают об 
увеличении числа пациентов с когнитивными симптомами, 
не связанными с деменцией [36–38]. Примечательно, что 
ряд доброкачественных когнитивных симптомов испытывают 
от 5 до 32% здоровых молодых людей [39]. Термин “функциональное 
когнитивное расстройство” (англ. functional 
cognitive disorder), или “расстройство функциональной памяти”, 
был предложен для описания субъективного переживания 
когнитивной дисфункции в отсутствие основной патологии 
головного мозга [40–43]. Важно отметить, что СХУ 
также связан с субъективными когнитивными проблемами, 
иногда называемыми “мозговым туманом” [41, 44–46].
Пациенты с СХУ часто испытывали когнитивные симптомы, 
включая снижение памяти, нарушение внимания и 
трудности с поиском слов и рассуждением [47–58]. Доля 
таких пациентов колеблется от 70 до 90% [47–50]. Когни-
тивные трудности у людей с СХУ встречались чаще, чем у 
здоровых [49, 59]. Сопутствующая усталость [50, 60, 61], 
депрессия [48, 50, 60–62], тревога [48, 53, 60, 62] и боль 
[51] способствовали развитию когнитивных симптомов, но 
не полностью объясняли их тяжесть [48].
При СХУ часто сообщалось, что рабочая память была 
нарушена только при выполнении более сложных задач, и 
эта закономерность объяснялась недостаточным вниманием 
и медленной обработкой информации [53, 56, 63–65]. 
Регистрация и консолидация памяти были преимущественно 
нарушены по сравнению с извлечением из памяти, что 
могло отражать нарушение сбора и кодирования информации 
из-за отвлечения внимания [53, 66]. В некоторых 
исследованиях описывалось преобладающее нарушение 
вербальной памяти по сравнению со зрительной [50, 
67–69]. Однако в других исследованиях отмечалось, что 
были затронуты как вербальные, так и зрительные модальности [
70, 71], в то время как некоторые авторы не смогли 
продемонстрировать значительного нарушения какой-либо 
модальности памяти [72–76]. Свидетельства относительно 
измененной беглости речи противоречивы: в одних 
исследованиях сообщается об имеющихся многообразных 
нарушениях [77–79], в других были выявлены только выборочные 
отклонения [80], а в третьих, по существу, отмечалась 
нормальная работоспособность [81–83].
Варианты лечения когнитивных расстройств при СХУ 
включают применение фармакологических препаратов, 
психологическую терапию и программы физических 
упраж нений [84].
Что касается фармакологического подхода к лечению 
СХУ, то в единственном систематическом обзоре были 
определены 20 лекарственных препаратов из 26 исследований, 
при этом в 18 исследованиях применялись критерии 
Фукуды [85]. В соответствующих исследовательских груп-

Нервные б лезни  3*2021
http://atm-press.ru
12

Научный обзор

пах было показано, что 11 лекарств были либо незначительно, 
либо умеренно эффективными. Из этих 11 препаратов 6 
привели к значительному снижению утомляемости. В эту 
группу вошли препараты, которые отдельно изучались в 
клинических исследованиях, такие как декстроамфетамин 
и нефазодон, оба с неубедительными результатами [86, 
87]. В число других препаратов, включенных в систематический 
обзор, входили ринтатолимод, ацетил-L-карнитин 
и внутривенный иммуноглобулин. Для каждого из них были 
проведены отдельные исследования, в которых сообщалось 
об улучшении в отношении тяжелых симптомов, особенно 
утомляемости и когнитивных нарушений [88–91]. 
Однако, как указывалось выше, ни один из них не имел достаточной 
доказательной базы, чтобы стать “золотым стандартом” 
фармакологического лечения СХУ.
При симптоматическом лечении в проведенных исследованиях 
получены различные результаты по тем или иным 
лекарственным средствам. Ключевая роль антиоксидантов 
и препаратов с комплексным, поливалентным действием в 
лечении и профилактике многих хронических заболеваний 
хорошо известна. В их число входит идебенон – ноотроп с 
доказанной активностью в отношении ряда молекулярных 
путей в клетке [92]. Идебенон был синтезирован в Японии 
в 1980-х годах, он является аналогом кофермента Q10, ли-
пофильного переносчика электронов и эндогенного антиоксиданта, 
обнаруженного во всех клеточных митохондриальных 
мембранах [93, 94]. Коэнзим Q10 плохо растворяется 
в водных растворах. Серия короткоцепочечных аналогов 
коэнзима Q10 была синтезирована с целью улучшения 
фармакокинетики для лечения различных заболеваний 
[95–97]. Идебенон (2-(10-гидроксидецил)-5,6-диметокси-
3-метилциклогекса-2,5-диен-1,4-дион) – один из таких хинонов, 
разработанный в Японии в 1980-х годах для лечения 
нейродегенеративных патологий [97]. В одном из прове-
денных исследований идебенон оказался самым активным 
из 70 протестированных родственных хинонов [96].
Идебенон действует как переносчик электронов в ми-
тохондриальной цепи, тем самым облегчая выработку 
аденозинтрифосфата. Препарат замедляет перекисное 
окисление липидов, предохраняя мембраны нейронов и 
митохондрий от повреждений. Коэнзим Q10 является одним 
из компонентов электронтранспортной цепи, расположен-
ной в пределах внутренней митохондриальной мембраны. 
Он принимает электроны от комплекса I (НАДН-убихинон-
оксидоредуктаза) и комплекса II (сукцинатдегидрогена-
за) для последующей передачи комплексу III (убихинон-
цитохром-с-редуктаза), что лежит в основе окислительно-
го фосфорилирования, особенно значимого для поддержа-
ния функций таких энергозависимых органов, как головной 
мозг, сердце, мышцы [98, 99].
Учитывая механизм действия, идебенон использовался 
для лечения нейродегенеративных заболеваний и митохон-
дриальных болезней [100]. Всё больше данных указывает 

на то, что митохондриальная дисфункция играет ключевую 
роль в патофизиологических механизмах наиболее рас-
пространенного нейродегенеративного заболевания – бо-
лезни Альцгеймера [101]. Доклинические исследования 
показали, что идебенон обеспечивает защиту против ней-
ротоксичности, вызванной b-амилоидом, как in vitro, так и 
in vivo [102]. В клинических исследованиях были отмечены 
нейропротективные эффекты идебенона у пациентов с бо-
лезнью Альцгеймера [103]. В одном из исследований было 
продемонстрировано, что когнитивный статус пациентов с 
цереброваскулярными и нейродегенеративными заболева-
ниями может заметно улучшиться после лечения идебено-
ном [104]. В раннем двойном слепом исследовании с уме-
ренным количеством пациентов (n = 102) было обнаружено 
статистически значимое улучшение памяти, внимания и по-
ведения [105]. Еще в нескольких исследованиях также были 
получены положительные результаты [106–108]. Однако, с 
учетом большого разброса результатов, полученных в этих 
и других (в том числе плацебоконтролируемых) исследо-
ваниях [109], эффекты идебенона у пациентов с болезнью 
Альцгеймера требуют дальнейшего изучения.
Недавние исследования показали возможность приме-
нения идебенона для лечения или профилактики атероскле-
роза, что достигается путем улучшения митохондриальной 
дисфункции в эндотелиальных клетках [110, 111]. В экспе-
риментальных исследованиях выявлено, что помимо благо-
приятного воздействия на окислительные внутриклеточные 
процессы и стимуляции образования нейротрофических 
факторов идебенон также нормализует уровень ацетил-
холина в различных областях головного мозга и обладает 
свойствами дезагреганта, что оказывает дополнительное 
положительное влияние при когнитивных нарушениях на 
фоне хронической сосудистой недостаточности [112, 113].
Идебенон хорошо переносится даже в суточных дозах 
1000–2000 мг и демонстрирует линейную фармакокинети-
ку после однократного или многократного перорального 
приема [114]. Уже миллионы людей в разных странах при-
нимали идебенон в рамках клинических исследований или 
в качестве одобренного лекарственного средства [98].
Единственным препаратом на основе идебенона в на-
стоящее время на российском рынке является Нобен [115]. 
С первых дней приема он оказывает антиастеническое, 
психостимулирующее и антидепрессивное действие, а 
ноо тропный эффект реализуется несколько позднее, через 
3–4 нед приема. Нобен принимается внутрь, после еды, по 
1 капсуле (30 мг) 2–3 раза в сутки, последний прием – не 
позднее 17 ч. Эффективность и безопасность Нобена про-
демонстрированы во многих российских исследованиях 
[116–120].
Таким образом, учитывая механизмы действия Нобена 
(идебенона) и его положительное влияние на такие состав-
ляющие СХУ, как снижение памяти и внимания, астениче-
ские расстройства, эмоциональная лабильность, тревож-