Нервные болезни, 2021, № 2

#2 2021
НЕРВНЫЕ БОЛЕЗНИ

Главный редактор
С.Н. Иллариошкин (Москва)

Заместители главного редактора
И.В. Литвиненко (Санкт-Петербург)
М.Ю. Мартынов (Москва)
М.М. Танашян (Москва)

Ответственный секретарь
С.А. Клюшников (Москва)

Редакционный совет
Л.И. Волкова (Екатеринбург)
Е.И. Гусев (Москва)
С.В. Котов (Москва)
О.С. Левин (Москва)
С.А. Лихачев (Минск)
В.В. Машин (Ульяновск)
В.А. Михайлов (Санкт-Петербург)
М.Р. Нодель (Москва)
М.М. Одинак (Санкт-Петербург)
П.И. Пилипенко (Новосибирск)
М.А. Пирадов (Москва)
С.В. Прокопенко (Красноярск)
М.В. Путилина (Москва)
А.А. Скоромец (Санкт-Петербург)
А.И. Федин (Москва)
Н.В. Федорова (Москва)
K.Р. Чаудури (Лондон)
Н.Н. Яхно (Москва)

Выпускающий редактор
Г.В. Ходасевич

Корректор
К.И. Семенов

Обработка иллюстраций
В.В. Сакович

Воспроизведение любой части настоящего издания 
в любой форме без письменного разрешения 
издательства запрещено.
Мнение редакции может не совпадать 
с точкой зрения авторов публикуемых материалов.
Ответственность за содержание  
рекламы несут рекламодатели.

Учредитель/издатель:  
ООО “Издательское предприятие “Атмосфера”. 
Почтовый адрес издательства: 
127018 Москва, ул. Сущевский Вал, 5, стр. 15. 
Сайт: http://atm-press.ru 
 
Журнал “Нервные болезни” 
Свидетельство о регистрации СМИ 
ПИ № ФС77-70245 от 30 июня 2017 г.

Адрес редакции: 125367, Москва, Волоколамское 
шоссе, 80, ФГБНУ “Научный центр неврологии”. 
Тел.: +7 (495) 490-20-43.  
E-mail: klyushnikov@neurology.ru
По вопросам подписки обращаться 
по e-mail: atm-press2012@ya.ru

По вопросам размещения рекламы обращаться 
по e-mail: atm-press2012@ya.ru

Отпечатано в ООО “Группа Компаний Море”: 
101000 Москва, Хохловский пер., д. 7-9, стр. 3, 
http://www.группаморе.рф/

Тираж 6000 экз.   Цена свободная

© 2021 ООО “Издательское предприятие “Атмосфера”

ЖУРНАЛ ДЛЯ ПРАКТИКУЮЩИХ ВРАЧЕЙ

АТМОСФЕРА
http://atm-press.ru

Содержание
Содержание

Актуальные 
вопросы 
неврологии

3 Технологии массового параллельного  
секвенирования в неврологии
Д.Г. Сафонов, Н.Ю. Абрамычева, Я.И. Алексеев,  
Е.П. Нужный, Е.Ю. Федотова, С.Н. Иллариошкин

8 COVID-19 и болезнь Альцгеймера
А.Н. Боголепова

Клинический 
опыт
14 Персонифицированный подход к послеоперационной 
реабилитации пациентов с дегенеративным  
поражением позвоночника
И.В. Бородулина, С.О. Арестов, А.А. Мухина,  
Е.И. Чесникова, Н.Г. Бадалов

20 Астенический синдром у детей  
и подростков: выбор терапии
И.О. Щедеркина, Д.Ю. Овсянников, А.А. Глазырина,  
Н.О. Ивин, Н.В. Бронина, А.А. Кузнецова, В.В. Горев

Научные 
исследования
30 Оценка критериев MDS, предложенных  
для установления продромальной стадии  
болезни Паркинсона, у пациентов с клинически  
диагностированным заболеванием
Г.А. Коцоев, Е.Ю. Федотова, С.Н. Иллариошкин

Научный 
обзор
35 Идиопатическая генерализованная эпилепсия  
с дебютом во взрослом возрасте
А.Г. Брутян, С.М. Шаркова, Е.В. Шалиманова

41 Современный взгляд на механизмы развития когнитивных 
нарушений у пациентов с сердечно-сосудистыми 
заболеваниями и возможность их коррекции
В.Н. Шишкова, Т.В. Адашева

48 Патогенетические и симптоматические подходы к терапии 
остеоартрита с позиций доказательной медицины
М.В. Путилина, Н.В. Теплова

Лекции 54 Нарушения сна и бодрствования:  
клинические проявления и направления терапии
Л.П. Соколова

Информация 64 Нейрофорум-2021: важная веха на 75-летнем пути  
развития Научного центра неврологии

Подписной индекс в Объединенном каталоге “Пресса России” Е38949

Журнал входит в ядро Российского индекса  
научного цитирования (РИНЦ).

Журнал входит в Перечень ведущих рецензируемых научных 
журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы  
основные научные результаты диссертаций на соискание  
ученых степеней доктора и кандидата наук.

#2 2021
NERVOUS DISEASES

Editor-in-Chief
S.N. Illarioshkin (Moscow)

Deputy Editor-in-Chief
I.V. Litvinenko (St. Petersburg)
M.Yu. Martynov (Moscow)
М.М. Tanashyan (Moscow)

Executive Editor
S.A. Klyushnikov (Moscow)

Editorial Board
L.I. Volkova (Ekaterinburg)
Е.I. Gusev (Moscow)
S.V. Kotov (Moscow)
О.S. Levin (Moscow)
S.А. Likhachev (Minsk)
V.V. Mashin (Ulyanovsk)
V.А. Mikhailov (St. Petersburg)
M.R. Nodel (Moscow)
М.М. Odinak (St. Petersburg)
P.I. Pilipenko (Novosibirsk)
М.А. Piradov (Moscow)
S.V. Prokopenko (Krasnoyarsk)
M.V. Putilina (Moscow)
А.А. Skoromets (St. Petersburg)
А.I. Fedin (Moscow)
N.V. Fedorova (Moscow)
K.R. Chaudhuri (London)
N.N. Yakhno (Moscow)

Technical Editor
G.V. Khodasevich

Corrector
K.I. Semenov

Processing of Illustrations
V.V. Sakovich

Reproduction of any part of this publication in any form 
without written permission of the publisher is prohibited.
Editorial opinion may not reflect the views of the authors 
of published materials.
Responsibility for the content of advertising, advertisers 
are.

Founder/publisher: LLC “Аtmosphere”. 
Postal address of publisher: 
127018, Moscow, Suschevsky Val, 5, bldg 15. 
Site: http://atm-press.ru 
The journal “Nervous Diseases” 
Certificate of registration of mass media 
PI № FS77-70245 on June 30, 2017

Editorial Office: 125367, Moscow, Volokolamsk Highway 
80, FSBSI “Scientific Center of Neurology”. 
Tel.: +7 (495) 490-20-43.  
E-mail: klyushnikov@neurology.ru

Regarding subscription, please contact us by e-mail:  
atm-press2012@ya.ru

For advertising, please contact us by e-mail:  
hatmo@atmosphere-ph.ru

Printed in LLC “Group of Companies Sea”: 
101000 Moscow, Khokhlovskiy pereulok, 7-9, bldg 3, 
https://tipografiya-more.tiu.ru

Circulation 6000 copies.    Free price
© 2021 LLC “Аtmosphere”

A JOURNAL FOR MEDICAL PRACTITIONER

АТМОSPHERE
http://atm-press.ru

Contents
Contents

Topics  
of Interest  
in Neurology

3 Technologies of Massive Parallel Sequencing in Neurology
D.G. Safonov, N.Yu. Abramycheva, Ya.I. Alekseev,  
E.P. Nuzhnyi, E.Yu. Fedotova, and S.N. Illarioshkin

8 COVID-19 and Alzheimer’s Disease
A.N. Bogolepova

Clinical  
Experience
14 Personalized Approach to Postoperative Rehabilitation  
of Patients with Degenerative Disorders of the Spine
I.V. Borodulina, S.O. Arestov, A.A. Mukhina,  
E.I. Chesnikova, and N.G. Badalov

20 Asthenic Syndrome in Children  
and Adolescents: Choice of Treatment
I.O. Shchederkina, D.Yu. Ovsyannikov, A.A. Glazyrina,  
N.O. Ivin, N.V. Bronina, A.A. Kuznetsova, and V.V. Gorev

Scientific 
Research
30 Evaluation of the MDS Criteria Proposed  
for Establishing Prodromal Stage of Parkinson’s Disease  
in Patients with Clinically Diagnosed Disease
G.A. Kotsoev, E.Yu. Fedotova, and S.N. Illarioshkin

Review 35 Adult-onset Idiopathic Generalized Epilepsy
A.G. Broutian, S.M. Sharkova, and E.V. Shalimanova

41 Current Perspectives in the Mechanisms of Development  
of Cognitive Impairment in Patients with Cardiovascular  
Diseases and Opportunities for Their Improvement
V.N. Shishkova and T.V. Adasheva

48 Pathogenesis-based and Symptomatic Approaches  
in the Treatment of Osteoarthritis from the Perspective  
of Evidence-based Medicine
M.V. Putilina and N.V. Teplova

Lectures 54 Sleep-wake Disorders: Clinical Manifestations  
and Aspects of Therapy
L.P. Sokolova

Information 64 Neuroforum-2021: an Important Milestone on the 75-Year  
Development Trajectory of the Research Center of Neurology

The journal is included in the core  
of the Russian Science Citation Index (RSCI).

The journal is included in the core List of leading  
peer-reviewed journals where applicants for science  
degree of doctor and candidate of medical sciences  
should publish the main results of their researches. 

Subscription index in the CONSOLIDATED CATALOGUE “Press of Russia” Е38949

Нервные б лезни  2*2021

http://atm-press.ru
3

Актуальные вопросы неврологии

Устойчивая демографическая тенденция последних 
десятилетий, связанная с увеличением продолжительно-
сти жизни населения, играет решающую роль в изменении 
структуры заболеваемости в развитых странах мира и эпи-
демиологическом сдвиге бремени болезней с инфекцион-
ной патологии на неинфекционную, в том числе неврологи-
ческую. Значительный вклад в развитие возрастзависимых 

дегенеративных, сосудистых и других заболеваний нерв-

ной системы вносят генетические факторы. Они опреде-

ляют как манифестацию редких менделевских расстройств 

(наследуемые формы первичного паркинсонизма, демен-

ций, бокового амиотрофического склероза (БАС) и др.), так 

и развитие спорадических заболеваний мозга комплекс-

ной природы, определяемых взаимодействием генетиче-

ской предрасположенности со средовыми факторами [7].

Традиционно неврологические заболевания классифи-

цируются и диагностируются на основании клинических 

признаков, а также совокупности лабораторно-инстру-

ментальных показателей, позволяющих устанавливать 

локализацию и тонкую топику патологического процесса, 

ассоциированные системные нарушения и т.д. В то время 

как большинство острых неврологических состояний с по-

мощью такого подхода можно диагностировать с достаточ-

ной уверенностью, в отношении хронических нейродегене-

ративных заболеваний ситуация является значительно бо-

лее сложной и окончательный диагноз нередко может быть 

установлен только на основании конкретных патолого-мор-

фологических данных. Например, по данным проведенных 

исследований, точность диагностики болезни Паркинсона 

(БП) неврологами в первые несколько лет болезни состав-

ляла всего 65–75%, и эти цифры существенно не измени-

Денис Геннадиевич Сафонов – аспирант ФГБНУ “На-
учный центр неврологии”, мл. науч. сотр. ООО “Синтол”, 
Москва.
Наталья Юрьевна Абрамычева – канд. биол. наук, 
ст. науч. сотр. 5-го неврологического отделения ФГБНУ 
“Научный центр неврологии”, Москва.
Яков Игоревич Алексеев – канд. биол. наук, науч. 
директор ООО “Cинтол”, вед. науч. сотр. ФГБУН “Ин-
ститут аналитического приборостроения” РАН, Санкт-
Петербург.
Евгений Петрович Нужный – канд. мед. наук, врач-
невролог 5-го неврологического отделения ФГБНУ “На-
учный центр неврологии”, Москва.
Екатерина Юрьевна Федотова – докт. мед. наук, рук. 
5-го неврологического отделения ФГБНУ “Научный 
центр неврологии”, Москва.
Сергей Николаевич Иллариошкин – докт. мед. наук, 
профессор, чл.-корр. РАН, зам. директора по научной 
работе, рук. отдела исследований мозга ФГБНУ “Науч-
ный центр неврологии”, Москва.
Контактная информация: Абрамычева Наталья Юрьевна, 
nataabr@rambler.ru

DOI: 10.24412/2226- 0757-2021-12319
Технологии массового параллельного 
секвенирования в неврологии

Д.Г. Сафонов, Н.Ю. Абрамычева, Я.И. Алексеев,  
Е.П. Нужный, Е.Ю. Федотова, С.Н. Иллариошкин

Генетические факторы играют важнейшую роль в возникновении дегенеративных, сосудистых и других возрастза-
висимых заболеваний нервной системы, приводя к развитию редких моногенных форм патологии (таких как болезнь 
Гентингтона, наследственные спиноцеребеллярные атаксии и спастические параплегии, первичные дистонии и т.д.) 
либо определяя повышенный риск распространенных многофакторных спорадических заболеваний мозга (болезнь 
Паркинсона, болезнь Альцгеймера и др.). Идентификация каузальных мутаций и предрасполагающих нуклеотидных 
вариантов при этих заболеваниях весьма непроста из-за их выраженной генетической гетерогенности и фенотипического 
полиморфизма, что диктует необходимость внедрения новых высокопроизводительных исследовательских 
технологий. В последние годы для решения этой задачи на практике всё шире используется технология секвенирова-
ния ДНК, обозначаемая термином “секвенирование следующего поколения” (“next generation sequencing”, NGS) или 
“массовое параллельное секвенирование” (“massive parallel sequencing”, MPS). Появление платформ MPS/NGS способствовало 
резкому ускорению процесса выявления патогенетически значимых мутаций в сотнях и тысячах генов 
менделевских болезней, а также обусловило возможность выяснения роли редких аллелей множества генов риска в 
развитии распространенной многофакторной патологии. В неврологии методы MPS/NGS могут применяться в формате 
полногеномного секвенирования, экзомного секвенирования или секвенирования конкретного набора генов, 
собранных в таргетные мультигенные панели. В обзоре представлены современные возможности MPS/NGS в диагно-
стике наследственных и распространенных многофакторных заболеваний нервной системы у лиц с дебютом симпто-
мов в детском, подростковом или взрослом возрасте. Рас сматриваются перспективы применения методов MPS/NGS 
для совершенствования медико-генетического консультирования отягощенных семей, раскрытия молекулярного 
патогенеза заболеваний нервной системы, создания ранних информативных биомаркеров и разработки новых под-
ходов к патогенетической терапии.
Ключевые слова: массовое параллельное секвенирование, секвенирование следующего поколения, неврологиче-
ские заболевания, мутации, нуклеотидные варианты, генетический скрининг.

Нервные б лезни  2*2021
http://atm-press.ru
4

Актуальные вопросы неврологии

лись за последние 2 десятилетия [13]. При наследственных 
вариантах нейродегенеративных заболеваний постановка 
точного диагноза также вызывает значительные затрудне-
ния из-за выраженной клинической и генетической гетеро-
генности основных форм патологии. Так, например, группа 
аутосомно-доминантных атаксий включает свыше 40 са-
мостоятельных генов (генетических локусов), а группа на-
следственных спастических параплегий – свыше 80 генов. 
Заболевания со схожими клиническими признаками могут 
иметь самую разную этиологию, что приводит к сложно-
стям в оценке прогноза и назначении адекватной терапии 
[14]. Неопределенность клинического диагноза также за-
трудняет привлечение нужных пациентов в различные ис-
следовательские протоколы, осложняя изучение патогене-
тических механизмов заболеваний и поиск нозомодифици-
рующих методов их лечения. Очевидно, что в такой ситуа-
ции для идентификации конкретной молекулярной формы 
заболевания необходимо применение самых современных 
мультиплексных технологий мутационного скрининга. 
В последние 20 лет был достигнут впечатляющий про-
гресс в понимании генетической основы неврологических 
заболеваний. При этом изучение многофакторных забо-
леваний с вероятной полигенной предрасположенностью 
(таких как БП, рассеянный склероз, эпилепсия) и болезней 
с четким менделевским наследованием (болезнь Гентинг-
тона и другие болезни экспансии, первичные дистонии, 
наследственные спиноцеребеллярные дегенерации и т.д.) 
является взаимодополняющим, что способствует лучшему 
пониманию фундаментальных основ структурно-функцио-
нальной организации мозга в норме и при патологии [21]. 
Проявления моногенных неврологических расстройств 
варьируются от субклинических нарушений нейросетей 
мозга до прогрессирующей дегенерации тех или иных 
ядерных образований и распространенной атрофии раз-
личных отделов центральной нервной системы (ЦНС), что 
может сопровождаться снижением когнитивных функций, 
манифестацией двигательных расстройств (отражающих 
вовлечение мозжечка, экстрапирамидной системы, струк-
тур церебральной коры, спинальных мотонейронов), пове-
денческими и психиатрическими проявлениями. Важно от-
метить, что моногенные неврологические заболевания как 
относительно простые патологии, связанные с конкретным 
генетическим дефектом, весьма перспективны с позиций 
отработки четких экспериментальных моделей для механи-
стических исследований, основанных на гипотезах, а также 
для тестирования новых методов диагностики и лечения в 
области неврологии и нейробиологии [2]. Их изучение по-
могает глубже понять молекулярные и нейрофизиологиче-
ские механизмы распространенных спорадических забо-
леваний ЦНС (от болезни Альцгеймера (БА) и БП до сосу-
дистых заболеваний мозга), чему способствует выявление 
общих закономерностей развития нейродегенеративного 
процесса [5, 23, 27].

С середины 1980-х годов подходы к установлению ге-
нетической основы редких менделевских расстройств 
развивались довольно медленно и были в значительной 
степени основаны на таких методах, как позиционное кло-
нирование и анализ сцепления с последующим целевым 
скринингом генов-кандидатов. Клонирование генов при 
этом критически зависело от выявления крупных, хоро-
шо охарактеризованных родословных либо групп семей 
с предполагаемой идентичной генетической этиологией 
(например, инбредных семей, в которых было возможно 
проведение гомозиготного картирования). В рамках тако-
го исследовательского подхода открытие гена было до из-
вестной степени делом “удачи”, основанной на структуре 
изучаемой родо словной, а также характеризовалось высо-
кой стоимостью и значительным временем, затраченным 
на секвенирование большого количества генов. Всё это 
серьезно ограничивало продуктивность методов. В резуль-
тате была определена генетическая основа менее поло-
вины всех менделевских расстройств, причем неврология 
здесь играла лидирующую роль [6]. В 2012 г. произошел 
сдвиг парадигмы в исследовании редких менделевских 
расстройств, основанный на техническом прогрессе и вне-
дрении новой технологии секвенирования ДНК, обозначае-
мой термином “секвенирование следующего поколения” 
(“next generation sequencing”, NGS), или “массовое парал-
лельное секвенирование” (“massive parallel sequencing”, 
MPS) [1]. Появление платформ MPS/NGS способствовало 
заметному ускорению процесса выявления генетических 
мутаций при заболеваниях нервной системы с менделев-
ским наследованием. Методы MPS/NGS могут также по-
зволить выяснить роль редких аллелей множества генов в 
развитии распространенных заболеваний нервной систе-
мы, что озна чает настоящий прорыв в их понимании. 

Экспоненциально возрастающий объем знаний о гене-
тике неврологических заболеваний и новых возможностях 
геноспецифической терапии ранее неизлечимых орфан-
ных патологий мозга требует от неврологов осведомленности 
о сильных и слабых сторонах MPS/NGS.
Платформы MPS/NGS дают возможность одновременно 
секвенировать большое количество геномных областей, 
при этом объем секвенирования определяется конкретными 
задачами проводимого исследования. В формате пол-
ногеномного секвенирования (whole genome sequencing, 
WGS) определяется нуклеотидная последовательность 
всего генома человека. Можно секвенировать любую часть 
генома, например все его кодирующие участки – экзом 
(whole exome sequencing, WES) либо конкретный набор генов, 
собранных в таргетные мультигенные панели (панельное 
секвенирование) [9]. В результате редкие молекулярные 
диагнозы, которые ранее в основном были недоступны 
и обычно скрывались за фасадом заболеваний с “неизвестными 
причинами”, могут быть поставлены в короткие 
сроки. Методы MPS/NGS генерируют большой объем дан-

Нервные б лезни  2*2021

http://atm-press.ru
5

Актуальные вопросы неврологии

ных, который чрезвычайно важен при ведении пациентов. 
Поскольку каждый человек имеет уникальный геном, методы 
MPS/NGS преобразовали общие диагностические и 
терапевтические стратегии в индивидуальное геномное 
картирование. Ценность методов MPS/NGS подтвержда-
ется бурным ростом числа пуб ликаций об их применении в 
медицине: так, за последние 3 года авторы более 600 опуб-
ликованных исследований использовали методы MPS/NGS 
для выявления генов, связанных с различными неврологи-
ческими расстройствами.
Методы MPS/NGS нашли широкое применение в диа-
гностике детских неврологических расстройств, характе-
ризующихся особенно большой гетерогенностью, – нерв-
но-мышечных заболеваний, эпилепсии, нейрометаболиче-
ских синдромов, расстройств аутистического спектра и т.д. 
[10]. Определение генетической причины наследственных 
неврологических заболеваний у пациентов взрослого и 
детского возраста с помощью платформ MPS/NGS позво-
ляет избежать чрезмерного применения различных, в том 
числе инвазивных (биопсии, пункции), диагностических 
тестов, обеспечивает наиболее адекватную и адресную 
клиническую помощь на основе точного молекулярного 
диагноза, предоставляет возможность генетического кон-
сультирования семей пациентов и проведения более тща-
тельного и выверенного отбора пациентов для клинических 
исследований. Из трех указанных выше основных плат-
форм MPS/NGS (WGS, WES и секвенирование таргетных 
панелей) наибольшее распространение получило панель-
ное секвенирование, которое в качестве диагностической 
методологии применяется во многих учреждениях и весь-
ма популярно в качестве стандартного диагностического 
инструмента в неврологической практике. По сравнению 
с WES методология специально разработанных таргетных 
панелей вызывает меньше затруднений у врачей; при этом 
использование таких панелей предполагает, что врач уже 
поставил ориентировочный клинический диагноз, требую-
щий подтверждения путем выявления соответствующей 
мутации. Напротив, методы WGS и WES генерируют на вы-
ходе большое количество нуклеотидных вариантов с неоп-
ределенной значимостью или случайными выводами, что 
усложняет их интерпретацию в клинических условиях [11].
Важная роль MPS/NGS заключается в способности 
методов обнаруживать новые генетические причины раз-
вития заболеваний у пациентов, у которых нет известных 
каузальных мутаций. Например, мутации в генах PMP22, 
GJB1, MFN2 и MPZ вместе обусловливают приблизитель-
но 86% всех случаев болезни Шарко–Мари–Тута (ШМТ), 
тогда как мутации более чем в 50 других известных генах 
ШМТ встречаются менее чем у 1–2% пациентов [8]. Если 
включить в скрининг пациентов с дополнительными ассо-
циированными неврологическими и неневрологическими 
проявлениями, то заведомо большая часть случаев ШМТ 
(наследственной моторно-сенсорной невропатии) не будут 

диагностированы при традиционном генетическом анали-
зе [17]. И лишь применение MPS/NGS позволяет иденти-
фицировать мутацию как минимум в 50–70% случаев бо-
лезни. Убедительные данные представили R. Schüle et al. 
при наследственной спастической параплегии более чем 
с 80 генетическими подтипами: методы MPS/NGS помогли 
установить точный генетический диагноз в 240 из 519 об-
следованных семей [26]. Схожая ситуа ция имеет место 
и при спиноцеребеллярных атаксиях: после панельного 
MPS/NGS-тес тирования только 44% пациентов с аутосом-
но-доминантными атаксиями во Франции и 25% пациентов 
с различными семейными формами атаксии в Японии оста-
вались генетически недиагностированными [25]. Очевид-
но, что дальнейшего увеличения выявляемости генетиче-
ских дефектов в этих группах больных можно ожидать при 
переходе от панельного секвенирования к WES или WGS.
Многие распространенные нейродегенеративные за-
болевания, которые являются в основном спорадиче-
скими, могут в редких случаях проявляться как семейные 
(моногенные) формы. При БП, БАС и БА такие наследуемые 
формы отмечаются лишь у небольшой части пациентов. 
Методы MPS/NGS неоценимы для выявления генетических 
причин указанных семейных форм нейродегенеративных 
заболеваний. Например, приблизительно 10% случаев БАС 
являются наследственно-семейными, при этом 4 хорошо 
известных гена – SOD1, TDP-43, FUS и VCP – вместе со-
ставляют только 50% семейных случаев БАС [11]. Благо-
даря использованию WES были установлены новые гены 
заболевания, такие как C9orf72, PFN1, UBQLN2. Аналогич-
ным образом, приблизительно 5–7% случаев БП являют-
ся наследственными, при этом наиболее хорошо изучены 
6 генов (LRRK2 и др.), но мутации в них составляют толь-
ко примерно 10% всех семейных случаев БП. При помощи 
WES удалось идентифицировать новые гены, отвечающие 
за наследственную форму БП, такие как VPS35, EIF4G1 и 
DNAJC6 [12].
Мутации в одном и том же гене часто могут вызывать 
формирование разных фенотипов. Например, мутации в 
гене CACNA1A описаны при спиноцеребеллярной атаксии 
6-го типа, семейной гемиплегической мигрени 1-го типа и 
эпизодической атаксии 2-го типа [19]. Мутации в гене VCP 
обнаруживаются при БАС, миозите с включениями, гемор-
рагическом васкулите и ШМТ 2-го типа [18]. Различные фе-
нотипы могут быть и результатом экспрессии разных вари-
антов одного и того же гена. Например, в то время как точ-
ковые миссенс-мутации и дупликации гена, кодирующего 
a-синуклеин (SNCA), обладают высокой патогенностью 
и вызывают БП с ранним дебютом, более частые и более 
“мягкие” варианты SNCA лишь незначительно увеличивают 
риск БП у носителей этих аллелей [20].
Таргетное 
генетическое 
тестирование 
методами 
MPS/NGS является экономически эффективным подходом 
к молекулярной диагностике у пациентов и с другими гене-

Нервные б лезни  2*2021
http://atm-press.ru
6

Актуальные вопросы неврологии

тически гетерогенными синдромами с дебютом в детском, 
подростковом или взрослом возрасте [22]. Идентифициро-
ванные мутации позволяют разрабатывать инновационные 
специфические методы лечения, основанные на современ-
ных биотехнологиях. Например, если при генетическом 
тестировании пациента выявляется ранее неизвестная 
мутация в определенном локусе, возможная патогенетиче-
ская значимость этого генетического варианта может быть 
исследована в биологических материалах пациента, таких 
как культивируемые фибробласты, индуцированные плю-
рипотентные стволовые клетки и их дифференцированные 
производные (нейроны и др.). Этот путь исследования на 
сегодняшний день стал обычным и позволил расширить 
представления о моногенных формах нейродегенератив-
ных и цереброваскулярных заболеваний [3–5, 24, 28]. Так, 
раскрытие молекулярного патогенеза моногенного забо-
левания ЦАДАСИЛ (церебральная аутосомно-доминантная 
артериопатия с субкортикальными инфарктами и лейкоэн-
цефалопатией) способствовало пониманию механизмов, 
лежащих в основе других форм церебральной болезни 
мелких сосудов [15]. 
Многие заболевания головного мозга прогрессируют 
относительно медленно, являясь результатом длительно-
го процесса, который начинается с тонкой молекулярной 
дисрегуляции в определенных группах нейронов и посте-
пенно переходит на тканевый (органный) уровень, прежде 
чем проявиться в виде клинических симптомов. Иденти-
фикация мутаций у лиц из группы риска позволяет прово-
дить мониторинг патологического процесса, начиная от 
латентной стадии и до клинически манифестной, а также 
оценивать возможные механизмы нейропластичности по 
мере прогрессирования болезни [16]. Важной также явля-
ется задача обнаружения ранних биомаркеров нейродеге-
нерации для совершенствования диагностики болезни в 
начальной стадии, методов прогнозирования ее течения и 
объективного мониторинга проводимой терапии [24].
Таким образом, технология MPS/NGS произвела рево-
люцию в области генетики неврологических заболеваний. 
Список генов, ответственных за дисфункцию нервной сис-
темы, стремительно расширяется. Идентификация любого 
нового гена приводит к исследованию соответствую щего 
биохимического/молекулярного пути в механизмах разви-
тия заболевания или даже группы заболеваний со сходным 
патогенезом. В связи с постоянным сокращением затрат 
на MPS/NGS чрезвычайно актуальной является задача точ-
ного анализа и интерпретации большого количества гене-
тических данных, а также преобразования генетических 
данных в знание патогенеза и новые терапевтические стра-
тегии. Обычно после определения ключевых особенностей 
фенотипа клиницист должен выбрать тест первого уровня 
с учетом экономической эффективности и других сообра-
жений: это может быть тест по исследованию одного гена, 
хромосомный микроматричный анализ и т.д. Мультиплекс-

ное секвенирование (панельное либо WES/WGS) может 
помочь идентифицировать каузальный геномный вариант 
в случаях, когда предыдущее тестирование было безре-
зультатным. После того как точный молекулярный диагноз 
установлен, проводится медико-генетическое консульти-
рование, в ходе которого решаются вопросы профилактики 
повторных случаев болезни в отягощенной семье, а также 
рассматривается возможность тех или иных терапевтиче-
ских вмешательств.
Работа поддержана грантом РФФИ № 19-015-00171.

Список литературы

1. 
Бородинов А.Г., Манойлов В.В., Заруцкий И.В., Петров А.И., 
Курочкин В.Е. Поколения методов секвенирования ДНК. Науч-
ное приборостроение 2020;30(4):3-20.

2. 
Курникова М.А., Павлова А.В., Манн С.Г., Захарова В.В., Вар-
ламова Т.В., Ясько Л.А., Абасов Р.Х., Мерсиянова И.В., Райки-
на Е.В. От молекулярного генетика – врачу: “трудности пере-
вода”. Российский журнал детской гематологии и онкологии 
2019;6(S1):26.

3. 
Сиротко И.И., Волобуев А.Н., Романчук П.И. Генетика и эпи-
генетика болезни Альцгеймера: новые когнитивные техно-
логии и нейрокоммуникации. Бюллетень науки и практики 
2021;7(2):89-111.

4. 
Agostoni EC, Barbanti P, Calabresi P, Colombo B, Cortelli P, Fredi-
ani F, Geppetti P, Grazzi L, Leone M, Martelletti P, Pini LA, Pruden-
zano MP, Sarchielli P, Tedeschi G, Russo A; Italian chronic migraine 
group. Current and emerging evidence-based treatment options 
for chronic migraine: a narrative overview. The Journal of Headache 
and Pain 2019 Aug;20(1):92.

5. 
Benatar M, Wu J, Andersen PM, Lombardi V, Malaspina A. Neuro-
filament light: candidate for biomarkers of asymptomatic amyo-
trophic lateral sclerosis and phenoconversion. Annals of Neurology 
2018 Jul;84(1):130-9.

6. 
Bradley RG, Andrew AS, Trainor BJ, Chiò A, Butt TH, Stommel EW. 
Gene-environment-time interactions in neurodegenerative diseas-
es: hypotheses and research approaches. Annals of Neurology 
2018;25(4):261-7.

7. 
Feigin VL, Vos T, Nichols E, Owolabi MO, Carroll WM, Dichgans M, 
Deuschl G, Parmar P, Brainin M, Murray C. The global burden of 
neurological disorders: transforming evidence into policy. The Lan-
cet. Neurology 2020 Mar;19(3):255-65.

8. 
Hoyle JK, Isforth MS, Roggenback J, Arnold VD. The genetics of 
Charcot–Marie–Toute disease: current trends and future implica-
tions for diagnosis and treatment. The Application of Clinical Ge-
netics 2015 Oct;8:235-43.

9. 
Ilyas M. Next-generation sequencing in diagnostic pathology. 
Pathobiology 2017;84(6):292-305.

10. Jackson M, Marks L, May GH, Wilson JB. The genetic basis of the 
disease. Essays in Biochemistry 2018 Dec;62(5):643-723.

11. Jiang T, Tang MS, Tang L, Yu J. Application of new generation se-
quencing technologies in neurology. Annals of Translational Medi-
cine 2014 Dec;2(12):125.

12. Kalinderi K, Bostantjopoulou S, Fidani L. The genetic background 
of Parkinson’s disease: current progress and prospects for the fu-
ture. Acta Neurologica Scandinavica 2016 Nov;134(5):314-26.

13. Klein CJ, Foroud TM. Individualized medicine in neurology: when to 
use next-generation sequencing panels. Mayo Clinic Proceedings 
2017 Feb;92(2):292-305.

14. Lewis P, Spillane JE. Molecular and clinical pathology of neurode-
generative diseases. London: Academic Press; 2018. 274 p.

15. Liu YT, Li YK, Soong BV. What we learned from next-generation se-
quencing: contributions to the genetic diagnosis and understand-
ing of the pathomechanisms of neurodegenerative diseases. Jour-
nal of Neurogenetics 2015;29(2-3):109-12.

Нервные б лезни  2*2021

http://atm-press.ru
7

Актуальные вопросы неврологии

16. Marques Matos C, Alonso I, Leão M. Diagnostic yield of next-gen-
eration sequencing applied to neurological disorders. Journal of 
Clinical Neuroscience 2019 Sep;67:14-8.

17. Murphy SM, Laura M, Fawcett K, Pandraud A, Liu YT, Davidson GL, 

Rossor AM, Polke JM, Castleman V, Manji H, Lunn MPT, Bull K, 
Ramdharry G, Davis M, Blake JC, Houlden H, Reilly MM. Char-
cot–Marie–Toute disease: frequency of genetic subtypes and rec-
ommendations for genetic testing. Journal of Neurology, Neuro-
surgery, and Psychiatry 2012 Jul;83(7):706-10.

18. Nalbandian A, Donkervoort S, Dek E, Badadani M, Katheria V, 

Rana P, Nguyen C, Mukherjee J, Caiozzo C, Martin B, Watts GD, 
Vesa J, Smith C, Kimonis VE. Multiple facets of valosin-contain-
ing protein-associated diseases: including body myopathy with 
Paget’s bone disease, frontotemporal dementia, and amyo-
trophic lateral sclerosis. Journal of Molecular Neuroscience 2011 
Nov;45(3):522-31.

19. Nardello R, Plicato G, Mangano GD, Gennaro E, Mangano S, 
Brighina F, Raieli V, Fontana A. Two distinct phenotypes, hemiplegic 
migraine and episodic Ataxia type 2, caused by a novel common 
CACNA1A variant. BMC Neurology 2020 Apr;20(1):155.

20. Nicholson 
AM, 
Rademakers 
R. 
What 
we 
know 
about 
TMEM106B in neurodegeneration. Acta Neuropathologica 2016 
Nov;132(5):639-51.

21. Pang SYY, Teo KC, Hsu JS, Chang RSK, Li M, Sham PC, Ho SL. 

The role of gene variants in the pathogenesis of neurodegenera-
tive disorders identified in next-generation sequencing studies: a 
review. Translational Neurodegeneration 2017 Oct;6(1):27.

22. Pajusalu S, Kahre T, Roomere H, Murumets Ü, Roht L, Simenson K, 
Reimand T, Õunap K. Sequencing of a large panel of genes in clini-
cal diagnostics-results of 501 consecutive cases. Clinical Genetics 
2018 Jan;93(1):78-83.

23. Preishe O, Schultz SA, Apel A, Kuhle J, Kaeser SA, Barro C, 
Gräber S, Kuder-Buletta E, LaFougere C, Laske C, Vöglein J, 
Levin J, Masters CL, Martins R, Schofield PR, Rossor MN, 
Graff-Radford NR, Salloway S, Ghetti B, Ringman JM, Noble JM, 
Chhatwal J, Goate AM, Benzinger TLS, Morris JC, Bateman RJ, 
Wang G, Fagan AM, McDade EM, Gordon BA, Jucker M; Dom-
inantly Inherited Alzheimer Network. Serum neurofilament dy-
namics predicts neurodegeneration and clinical progression in 
presymptomatic Alzheimer’s disease. Nature Medicine 2019 
Feb;25(2):277-83.

24. Rexach J, Lee X, Martinez-Agosto JA, Németh AH, Fogel BL. Clin-
ical application of next-generation sequencing in the practice of 
neurology. The Lancet. Neurology 2019 May;18(5):492-503.

25. Sakakibara R, Tateno F, Kishi M, Tsuyusaki Y, Aiba Y, Terada H, 
Inaoka T, Sawai S, Kuwabara S, Nomura F. Genetic screening for 
spinocerebellar ataxia genes in a Japanese single-hospital cohort. 
Journal of Movement Disorders 2017 Sep;10(3):116-22.

26. Schüle R, Wiethoff S, Martus P, Karle KN, Otto S, Klebe S, Klimpe S, 

Gallenmüller C, Kurzwelly D, Henkel D, Rimmele F, Stolze H, Kohl Z, 
Kassubek J, Klockgether T, Vielhaber S, Kamm C, Klopstock T, 
Bauer P, Züchner S, Liepelt-Scarfone I, Schöls L. Hereditary spastic 
paraplegia: clinical and genetic lessons from 608 patients. Annals 
of Neurology 2016 Apr;79(4):646-58.

27. Scott JG, Michalopoulos S, Erskine HE, Roberts J, Rahman A. Child 
mental disorders and developmental disorders. In: Mental, neuro-
logical, and substance use disorders: disease control priorities. 
Patel V, Chisholm D, Dua T, Laxminarayan R, Medina-Mora ME, ed-
itors. 3rd ed. V. 4. Washington (DC): International Bank for Recon-
struction and Development/World Bank; 2016: 145-61.

28. Sun YM, Lu C, Wu ZY. Spinocerebellar ataxia: the relationship be-
tween phenotype and genotype-review. Clinical Genetics 2016 
Oct;90(4):305-14. 

Technologies of Massive Parallel Sequencing in Neurology
D.G. Safonov, N.Yu. Abramycheva, Ya.I. Alekseev, E.P. Nuzhnyi, E.Yu. Fedotova, and S.N. Illarioshkin

Genetic factors play an important role in the development of degenerative, vascular and other age-related diseases of the nervous system, lead-
ing to the emergence of rare monogenic disorders (such as Huntington’s disease, hereditary spinocerebellar ataxias and spastic paraplegias, 
primary dystonia, etc.) and to increased risk of common multifactorial sporadic brain diseases (Parkinson’s disease, Alzheimer’s disease, etc.). 
Identification of causal mutations and predisposing nucleotide variants in these diseases is very complicated because of their marked genetic 
heterogeneity and phenotypic polymorphism, which dictates the need for the introduction of new high-performance research technologies. 
Recently, in order to solve this problem in practice, a specific technology of DNA sequencing has been introduced, known as “next generation 
sequencing” (NGS), or “massive parallel sequencing” (MPS). The emergence of the MPS/NGS platforms led to a substantial acceleration in the 
process of pathogenic mutation identification in hundreds and thousands of genes in Mendelian disorders, as well as to the possibility of eluci-
dating the role of rare alleles of many risk genes in the development of common multifactorial disorders. In neurology, MPS/NGS methods can 
be used in the format of whole genome sequencing, exome sequencing, or sequencing of a specific set of genes arranged in target multigene 
panels. This review covers current capabilities of MPS/NGS in the diagnosis of hereditary and common multifactorial disorders of the nervous 
system in patients with onset of disease symptoms in childhood, adolescence, or adulthood. We discuss prospects of using MPS/NGS meth-
ods in order to improve medical and genetic family counseling, reveal molecular pathogenesis of diseases of the nervous system, create early 
informative biomarkers, and develop new approaches to pathogenesis-based therapy.

Key words: massive parallel sequencing, next generation sequencing, neurological disorders, mutations, nucleotide variants, genetic screening.

Нервные б лезни  2*2021
http://atm-press.ru
8

Актуальные вопросы неврологии

По существующим оценкам, во всем мире деменцией 
страдает примерно 50 млн. человек и ежегодно регистрируется 
не менее 10 млн. новых случаев, что указывает на 
катастрофическое возрастание общего числа больных [1]. 
В связи с этим Всемирная организация здравоохранения 
признала деменцию одним из приоритетов общественного 
здравоохранения. В мае 2017 г. Всемирная ассамблея 
здравоохранения одобрила Глобальный план действий общественного 
здравоохранения в отношении деменции на 
2017–2025 годы [2]. Однако 2020 г. внес серьезные коррективы, 
связанные с пандемией COVID-19, которая нанесла 
огромный урон здоровью населения. На ранних этапах пандемии 
COVID-19 основное внимание уделялось сдерживанию 
инфекции SARS-CoV-2 и определению стратегий лечения. 
И хотя борьба с самим инфекционным заболеванием 
имеет первостепенное значение, очень важно оценивать 
возможные отсроченные последствия.
Поражение центральной нервной системы (ЦНС) встречается 
у довольно большого числа пациентов с COVID-19. 
Примерно у 2/3 госпитализированных с COVID-19 отмечаются 
признаки поражения ЦНС, и одной из проблем является 
развитие когнитивного дефицита [3]. Чаще всего 
после острой инфекции SARS-CoV-2 имеет место снижение 
памяти, внимания и скорости обработки информации 
[4]. Наиболее часто у пациентов отмечается наличие исполнительной 
дисфункции [5]. Очень важен тот факт, что 
развитие когнитивных нарушений не зависит напрямую от 

тяжести перенесенной инфекции, хотя, безусловно, тяжелое 
течение заболевания приводит к более выраженному 
когнитивному дефекту. Когнитивная дисфункция не только 
сохраняется в течение длительного времени после перене-
сенного COVID-19, но и зафиксирована даже у пациентов с 
бессимптомным течением заболевания [6, 7]. 
В настоящее время нет данных, свидетельствующих о 
корреляции между заболеванием COVID-19 и развитием 
болезни Альцгеймера (БА). На сегодняшний день только 
выдвигаются различные возможные гипотезы, которые в 
будущем должны быть экспериментально подтверждены. 
Потенциальные механизмы, участвующие в развитии ког-
нитивных нарушений у пациентов с COVID-19, могут быть 
ассоциированы с несколькими факторами, такими как 
прямая инвазия SARS-CoV-2 в ЦНС, системный воспали-
тельный ответ на SARS-CoV-2, цереброваскулярное пора-
жение, связанное с эндотелиальной дисфункцией и коа-
гулопатией, искусственная вентиляция легких при остром 
респираторном дистресс-синдроме или дыхательной не-
достаточности, нарушение функций других органов [8]. 
Одним 
из 
важных 
путей 
проникновения 
вируса 
SARS-CoV-2 в клетку является его взаимодействие с ре-
цептором ангиотензинпревращающего фермента 2-го типа 
(angiotensin-converting enzyme 2, АСЕ2). Этот рецептор в 
большом количестве представлен на эндотелиоцитах, что 
приводит к их значимому поражению при COVID-19, он так-
же выявлен на нейронах и микроглии. Было установлено, 
что ACE2 широко распространен во всем мозге [9]. Даль-
нейшие исследования показали относительно высокую его 
экспрессию в определенных церебральных областях, таких 
как черная субстанция и желудочки мозга [10]. Высокая 
экспрессия ACE2 выявлена в области средней височной и 
задней поясной извилин и низкая – в префронтальной коре 
и гиппокампе [11]. Экспрессия ACE2 была обнаружена не 

Анна Николаевна Боголепова – докт. мед. наук, про-
фессор кафедры неврологии, нейрохирургии и ме-
дицинской генетики лечебного факультета ФГАОУ ВО 
“Российский национальный исследовательский меди-
цинский университет им. Н.И. Пирогова” МЗ РФ, рук. от-
дела когнитивных нарушений ФГБУ “Федеральный центр 
мозга и нейротехнологий” ФМБА России, Москва.
Контактная информация: annabogolepova@yandex.ru

DOI: 10.24412/2226- 0757-2021-12320
COVID-19 и болезнь Альцгеймера

А.Н. Боголепова

Развитие когнитивных нарушений является частой проблемой у больных, перенесших COVID-19. Поиск причин ког-
нитивных нарушений у этой категории пациентов позволил выявить ряд общих патогенетических механизмов, воз-
никающих при COVID-19 и болезни Альцгеймера, что важно для прогнозирования отдаленных последствий COVID-19. 
Потенциальные механизмы, участвующие в развитии когнитивных нарушений у пациентов с COVID-19, могут быть 
связаны с прямой инвазией вируса SARS-CoV-2 в центральную нервную систему, системным воспалительным отве-
том, цереброваскулярным поражением вследствие эндотелиальной дисфункции и коагулопатии, нарушением функ-
ций других органов. В последнее время аллель е4 гена APOE, являющийся предиктором развития болезни Альцгей-
мера, рассматривается как возможный маркер тяжести COVID-19. Пандемия COVID-19 повлекла за собой множество 
изменений в социальной жизни, таких как снижение физической активности, сокращение социальных контактов, уве-
личение распространенности депрессии, которые также способствуют развитию когнитивной дисфункции. Одним из 
препаратов, который потенциально способен уменьшать негативные долгосрочные последствия COVID-19, является 
мемантин. Выраженное нейропротективное действие в сочетании с противовирусным и противовоспалительным эф-
фектами определяет его роль в терапии COVID-19. Предварительные результаты клинических исследований свиде-
тельствуют об эффективности мемантина у больных COVID-19, в том числе с точки зрения предотвращения развития 
симптоматических форм этого заболевания.
Ключевые слова: COVID-19, последствия, болезнь Альцгеймера, когнитивные нарушения, мемантин.

Нервные б лезни  2*2021

http://atm-press.ru
9

Актуальные вопросы неврологии

только на нейронах, но и на астроцитах, олигодендроцитах 
и микроглиальных клетках. Такая экспрессия может способ-
ствовать вирусной инвазии и потенциально активировать 
молекулярные процессы, ведущие к нейродегенерации [10, 
11]. Вирус может активировать глиальные клетки и вызы-
вать провоспалительное состояние в ткани мозга [12]. Акти-
вация микроглии приводит к выработке провоспалительных 
медиаторов и активных форм кислорода/азота, вызываю-
щих развитие оксидантного стресса и прогрессирующее 
повреждение нейронов. Микроглия может хронически ак-
тивироваться либо одним стимулом, таким как инфекцион-
ный агент, либо несколькими стимулами, что со временем 
приводит к нарастающей гибели нейронов [13]. При этом 
особенно высокая чувствительность отмечается у лиц с на-
личием нейродегенеративной патологии: так, в структурах 
мозга у больных БА выявлена 10-кратно увеличенная экс-
прессия гена ACE2 в сравнении с таковой у сопоставимых 
по возрасту лиц без БА [14]. Поэтому пациенты с БА имеют 
повышенный риск сопутствующей патологии COVID-19.
Развивающиеся при инвазии SARS-CoV-2 реактивный 
астроглиоз, активация микроглии и нейровоспалительный 
каскад способствуют повреждению гематоэнцефалическо-
го барьера (ГЭБ), что приводит к нарушению цереб рального 
гомеостаза [15]. Измененный ГЭБ может способствовать 
проникновению иммунных клеток в вещество мозга, гибели 
нейронов и снижению когнитивных функций у пациентов с 
COVID-19 [8]. Отмечено, что тяжелая форма COVID-19 со-
провождается ишемическим повреждением белого веще-
ства из-за снижения перфузии вследствие гиперкоагуляции 
и диссеминированного внутрисосудистого свертывания, 
которые являются общими признаками тяжелой формы 
этого заболевания. Гипоксическое повреждение белого ве-
щества приводит к ускорению развития процессов нейро-
дегенерации. Гипоперфузия головного мозга также может 
увеличивать скорость фосфорилирования тау-белка [16].
Нейровоспаление является одним из ключевых меха-
низмов повреждения мозга при COVID-19. В то же время 
оно играет значительную роль в развитии нейродегене-
ративного поражения. Среди воспалительных маркеров 
наибольшее внимание уделяется таким факторам, как 
интерлейкин-6, интерлейкин-1, CKAP4 (цитоскелет-ассо-
циированный белок 4) и Gal-9 (галектин-9). Они рассма-
триваются в качестве молекул, реализующих общность 
патогенетических механизмов и клинических проявлений 
COVID-19 и БА [17]. При анализе цереброспинальной жид-
кости (ЦСЖ) у пациентов с COVID-19 было выявлено зна-
чительное повышение уровней воспалительных цитокинов, 
включая интерлейкин-6, интерлейкин-8, интерлейкин-10 и 
фактор нек роза опухоли a [18]. Уровень интерлейкина-6 в 
сыворотке крови связан с увеличением летальности при 
COVID-19 и является одним из маркеров тяжести заболе-
вания [19]. В то же время уровень интерлейкина-6 в зна-
чительной мере повышается у больных БА и ассоциирован 
со степенью нарушения когнитивных функций. Схожие дан-
ные имеются и в отношении интерлейкина-1b [20]. Интер-

лейкин-1 может вызывать гибель нейронов за счет прямого 
воздействия на них или, опосредованно, за счет продук-
ции нейротоксических веществ в глии, он также участвует 
в физиологической регуляции пластичности гиппокампа и 
процессов памяти. Изменения в системе цитокинов (в том 
числе интерлейкина-1) связаны с нарушением памяти, по-
этому обнаруживаемое у пациентов с COVID-19 повыше-
ние уровня интерлейкина-1 может усиливать когнитивную 
дисфункцию, что в дальнейшем будет способствовать раз-
витию БА [8, 21]. Gal-3 выполняет плейотропные функции 
и играет ключевую роль в нескольких физиологических и 
патологических процессах. Повышенный уровень Gal-3 в 
биологических жидкостях был обнаружен у пациентов с тя-
желой формой COVID-19. Было высказано предположение, 
что Gal-3 способствует прогрессированию COVID-19, под-
держивая реакцию гипервоспаления и фиброз легких, ко-
торые связаны с острой фазой диффузного альвеолярного 
повреждения, отеком и гипоксией [8]. Также было выявле-
но, что Gal-3 может участвовать в агрегации b-амилоида и 
образовании амилоидных бляшек [8]. Таким образом, мож-
но предположить, что повышенный уровень Gal-3 у пациен-
тов с COVID-19 также может быть вовлечен в формирова-
ние повреждений, приводящих к развитию БА. 
В настоящее время твердо установлено, что нейро-
воспаление является важным патогенетическим звеном 
БА. Активация комплемента и инфламмасом, вероятно, 
вносит вклад в цереброваскулярную дисфункцию, нейро-
нальную токсичность и накопление b-амилоида и тау-белка 
при БА. Вместе с тем ангиотензин II активирует инфлам-
масому NLRP3 и систему комплемента, что способствует 
манифестации неврологических проявлений у пациентов 
с COVID-19 [3]. В экспериментальных исследованиях уста-
новлена роль в развитии патологии мозга при COVID-19 
инфламмасомы NLRP3, активность которой индуцируется 
одним из белков коронавируса (ORF3a) [22]. Системное 
воспаление, опосредованное инфламмасомой NLRP3, 
приводит к патологическому накоплению связанных с ней-
родегенерацией белков, таких как b-амилоид [8, 22]. Так-
же недавно было показано, что модуляция фосфокиназ и 
фосфатаз, управляемая инфламмасомой NLRP3 и опосре-
дованная интерлейкином-1b, в значительной степени объ-
ясняет патологическое образование нейрофибриллярных 
клубков при таупатиях [8, 22]. Это свидетельствует о воз-
можности индуцирования нейродегенеративных процес-
сов у пациентов с COVID-19.
Как известно, пептид b-амилоид – это ключевой фак-
тор патогенеза БА [23]. Отложение b-амилоида в нейронах 
является одним из самых ранних молекулярных событий 
при нейродегенерации альцгеймеровского типа, что имеет 
место еще за 15–20 лет до появления первых клинических 
симптомов. По одной из теорий, потенциальное повышение 
риска БА у пациентов с COVID-19 связано с b-амилоидом, 
который может действовать как антимикробный пептид 
и избыточно продуцироваться в качестве защитного ме-
ханизма при развитии инфекционного заболевания [24]. 

Нервные б лезни  2*2021
http://atm-press.ru
10

Актуальные вопросы неврологии

Таким образом, логично предположить, что нейроинвазия 
SARS-CoV-2 может способствовать продукции b-амилоида 
как своеобразной формы иммунного ответа и одновремен-
но – элемента патологического каскада, приводящего к 
депонированию b-амилоида. Эндотелиальная дисфункция 
и потеря перицитов, вероятно, ухудшают клиренс цере-
бральных метаболитов, включая b-амилоид, которые в из-
быточных концентрациях токсичны. Нарушение выведения 
метаболитов, в том числе b-амилоида, может быть еще од-
ним механизмом, способствующим развитию БА [3].
Тау-белок является биомаркером гибели нейронов 
при ряде нейродегенеративных заболеваний, включая 
БА. В частности, важными биомаркерами БА считаются 
снижение уровня b-амилоида 1–42 (Ab 1–42), отношения 
Ab 1–42/1–40 и повышение уровня тау-белка в ЦСЖ [25]. 
По данным некоторых исследований, при COVID-19 наблю-
дается повышение уровня тау-белка в ЦСЖ, что свидетель-
ствует о повреждении нейронов. У пациентов с тяжелой 
формой COVID-19 выявлен повышенный уровень одной из 
субъединиц нейрофиламента – NF-L в сыворотке крови и 
ЦСЖ, причем такие же изменения в ЦСЖ отмечены и при 
некоторых неврологических заболеваниях, включая БА 
[26–28]. 
Важными представляются данные о возможной общно-
сти некоторых генетических механизмов COVID-19 и БА [29]. 
В последнее время аллель е4 гена APOE рассматривается 
как генетический маркер, повышающий тяжесть COVID-19 
[30]. В исследовании Британского биобанка (451 367 образ-
цов) было выявлено, что генотип ApoE e4/e4 (гомозиготный) 
связан с повышенным риском тяжелого течения COVID-19 
независимо от ранее существовавших деменции, сердеч-
но-сосудистых заболеваний и сахарного диабета 2-го типа 
[31]. Наличие APOE-ε4, признанного генетическим предик-
тором риска развития БА, ассоции ровано также с ускоре-
нием дезинтеграции ГЭБ за счет повреждения перицитов, 
повышенным глиозом и нейро воспалением [32, 33].

Пандемия COVID-19 повлекла за собой множество из-
менений в социальной жизни. Одним из последствий ка-
рантинных мер является снижение у многих людей физиче-
ской активности. Закрытие тренажерных залов, бассейнов 
и фитнес-клубов в сочетании с ограничением доступа к 
открытым пространствам и свободного передвижения не-
избежно уменьшают возможности для физической актив-
ности. Это особенно важно, в частности, для пациентов с 
сердечно-сосудистыми заболеваниями, которым физиче-
ская активность необходима для контроля факторов риска, 
таких как ожирение, артериальная гипертония и повышен-
ный уровень глюкозы [34]. Недостаточная физическая ак-
тивность является важным фактором риска, способствую-
щим когнитивным нарушениям.
Карантинные меры приводят также к сокращению со-
циальных контактов и усилению одиночества, особенно у 
пожилых людей. Это может способствовать возрастанию 
общего числа случаев расстройств психического здоровья, 
таких как депрессия, и влиять на исходы болезни у лиц, страдающих 
психическими заболеваниями. При анализе данных 
31 исследования (5153 больных) было установлено, что среди 
инфицированных COVID-19 распространенность депрессии 
составляла 45%, тревоги – 47%, нарушений сна – 34% 
[35]. Депрессия, в свою очередь, является серьезнейшим 
фактором риска развития когнитивных нарушений, увеличивающим 
их вероятность более чем в 2,5 раза [36].

Больные с хроническими заболеваниями испытывают 
трудности с регулярными амбулаторными визитами к врачу, 
доступом к аптекам, что может иметь соответствующие 
клинические последствия с точки зрения приверженности 
лечению [34].
Одним из препаратов, который потенциально способен 
уменьшать негативные долгосрочные последствия 
COVID-19, является мемантин. Мемантин (3,5-диметил-
адамантан-1-амин) представляет 
собой 
неконкурентный 
низкоаффинный потенциалзависимый антагонист 
рецепторов NMDA, он также действует как антагонист 
Н-холинергического и серотонинергического рецепторов. 
В условиях избыточного внеклеточного накопления 
глутамата, инициированного различными воспалительны-
ми и окислительными процессами, мемантин блокирует 
внесинаптические NMDA-рецепторы, защищая клетки от 
избыточной эксайтотоксичности [37]. Целесообразность 
использования мемантина в лечении COVID-19 обусловлена 
двумя его фармакологическими эффектами – противовирусным 
и противовоспалительным [38]. Предполагается, 
что антагонисты Н-холинорецептора a7-подтипа 
(a7-nAChR) могут снижать экспрессию рецептора ACE2 в 
респираторном эпителии и, следовательно, предотвращать 
тяжелый острый респираторный синдром, вызванный 
SARS-CoV-2, снижая вирусную инвазию клеток [39]. 
Мемантин является сильным антагонистом a7-nAChR, что 
определяет его потенциальный эффект в терапии COVID-19 
[40]. Также есть данные о возможности ингибирования ме-
мантином белка E SARS-CoV-2, во многом определяющего 
патогенность и вирулентность вируса [41]. 
Под влиянием мемантина также отмечается снижение 
выработки фактора некроза опухоли a, интерлейкина-1 и 
интерлейкина-6, уменьшение активации микроглии [42]. 
Противовоспалительным действием мемантина объясняется 
его положительное влияние на состояние сосудистого 
эндотелия и ГЭБ, повреждение которых является важнейшей 
составляющей патогенеза COVID-19 [43].
Клинических данных об эффективности применения 
мемантина у больных COVID-19 недостаточно, и для изучения 
этого вопроса необходимы дальнейшие клинические 
исследования. Однако предварительные результаты являются 
обнадеживающими. Интересны данные в отношении 
неврологических пациентов с бессимптомной инфекцией 
SARS-CoV-2, опубликованные K. Rejdak, P. Grieb [44]. Авторами 
представлено описание 10 пациентов с рассеянным 
склерозом и 5 пациентов с болезнью Паркинсона, которые 
получали лечение амантадином, а также 7 пациентов с ког-
нитивными нарушениями, получавшими лечение меманти-

Нервные б лезни  2*2021

http://atm-press.ru
11

Актуальные вопросы неврологии

ном (препараты использовались не менее 3 мес до включения 
в исследование). Все эти больные контактировали с 
лицами с диагнозом COVID-19 и имели положительный тест 
с полимеразной цепной реакцией на инфекцию, однако 
оставались бессимп томными, что позволяет предположить 
потенциальный профилактический эффект амантадина и 
мемантина – подавление развития симптоматической формы 
COVID-19.
Очень важным представляется нейропротективный эф-
фект мемантина, который был продемонстрирован во мно-
гих исследованиях. Отмечена эффективность мемантина 
при лечении нейродегенеративных заболеваний, характе-
ризующихся аномальным накоплением в ЦНС субстратов 
аутофагии или митофагии [45]. Мемантин оказывает по-
ложительное влияние при БА, предотвращая продукцию и 
агрегацию b-амилоида, снижая его токсическое влияние 
и уменьшая фосфорилирование тау-белка [46]. Был под-
твержден и антиапоптотический эффект мемантина [47]. 
Наряду с нейродегенеративной патологией в эксперимен-
тальных исследованиях отмечена высокая эффективность 
мемантина в лечении последствий поражения головного 
мозга нейротропными вирусами [48].
Терапия мемантином больных с умеренными когнитив-
ными нарушениями продемонстрировала несомненную 
клиническую эффективность, что совпадало с соответст-
вующими положительными изменениями при однофо-
тонной эмиссионной компьютерной томографии [49, 50]. 
В работе O. Levin et al. на фоне терапии мемантином (ис-
пользовался препарат Акатинол Мемантин) пациентов с 
умеренными когнитивными нарушениями положительная 
динамика отмечалась более чем в 75% случаев [51]. Благо-
даря нейропротективному действию мемантин уменьшает 
риск дальнейшего прогрессирования когнитивных наруше-
ний и развития деменции [52]. Приведенные выше данные 
свидетельствуют о потенциале препарата в ведении паци-
ентов с COVID-19, БА и ранними (преддементными) форма-
ми когнитивных расстройств.

Список литературы

1. 
Lane CA, Hardy J, Schott JM. Alzheimer’s disease. European Jour-
nal of Neurology 2018 Jan;25(1):59-70.

2. 
Cahill S. WHO’s global action plan on the public health response 
to dementia: some challenges and opportunities. Aging & Mental 
Health 2020 Feb;24(2):197-9.

3. 
Miners S, Kehoe PG, Love S. Cognitive impact of COVID-19: look-
ing beyond the short term. Alzheimer’s Research & Therapy 2020 
Dec;12(1):170.

4. 
Fotuhi M, Mian A, Meysami S, Raji CA. Neurobiology of COVID-19. 
Journal of Alzheimer’s Disease 2020;76(1):3-19.

5. 
Miskowiak KW, Johnsen S, Sattler SM, Nielsen S, Kunalan K, Rung-
by J, Lapperre T, Porsberg CM. Cognitive impairments four months 
after COVID-19 hospital discharge: pattern, severity and associa-
tion with illness variables. European Neuropsychopharmacology 
2021 May;46:39-48.

6. 
Amalakanti S, Arepalli KVR, Jillella JP. Cognitive assessment in 
asymptomatic COVID-19 subjects. Virusdisease 2021 Feb;32(1):1-4.

7. 
Kas A, Soret M, Pyatigoskaya N, Habert MO, Hesters A, Le Guen-
nec L, Paccoud O, Bombois S, Delorme C; CoCo-Neuroscienc-
es study group and COVID SMIT PSL study group. The cerebral 

network of COVID-19-related encephalopathy: a longitudinal 
voxel-based 18F-FDG-PET study. European Journal of Nuclear 
Medicine and Molecular Imaging 2021 Jan 15;1-15. doi: 10.1007/
s00259-020-05178-y. Online ahead of print.

8. 
Ciaccio M, Lo Sasso B, Scazzone C, Gambino CM, Ciaccio AM, 
Bivona G, Piccoli T, Giglio RV, Agnello L. COVID-19 and Alzheimer’s 
disease. Brain Sciences 2021 Feb;11(3):305.

9. 
Doobay MF, Talman LS, Obr TD, Tian X, Davisson RL, Lazartigues E. 
Differential expression of neuronal ACE2 in transgenic mice with 
overexpression of the brain renin-angiotensin system. The Ameri-
can Journal of Physiology. Regulatory Integrative and Comparative 
Physiology 2007 Jan;292(1):R373-81.

10. Chen R, Wang K, Yu J, Chen Z, Wen C, Xu Z. The spatial and cell-
type distribution of SARS-CoV-2 receptor ACE2 in human and 
mouse brain. bioRxiv 2020. doi: 10.1101/2020.04.07.030650. 
Posted Apr 09 2020.

11. Alenina N, Bader M. ACE2 in brain physiology and pathophysiolo-
gy: evidence from transgenic animal models. Neurochemical Re-
search 2019 Jun;44(6):1323-9.

12. Li Y, Fu L, Gonzales DM, Lavi E. Coronavirus neurovirulence corre-
lates with the ability of the virus to induce proinflammatory cytokine 
signals from astrocytes and microglia. Journal of Virology 2004 
Apr;78(7):3398-406.

13. Lull ME, Block ML. Microglial activation and chronic neurodegener-
ation. Neurotherapeutics 2010 Oct;7(4):354-65.

14. Lim KH, Yang S, Kim SH, Joo JY. Elevation of ACE2 as a 
SARS-CoV-2 entry receptor gene expression in Alzheimer’s dis-
ease. The Journal of Infection 2020 Sep;81(3):e33-4.

15. Steardo L, Steardo L, Zorec R, Verkhratsky A. Neuroinfec-
tion may contribute to pathophysiology and clinical manifesta-
tions of COVID-19. Acta Physiologica (Oxford, England) 2020 
Jul;229(3):e13473.

16. Wen Y, Yang S, Liu R, Simpkins JW. Transient cerebral ischemia 
induces site-specific hyperphosphorylation of tau protein. Brain 
Research 2004 Oct;1022(1-2):30-8.

17. Rahman MA, Islam K, Rahman S, Alamin M. Neurobiochemical 
cross-talk between COVID-19 and Alzheimer’s disease. Molecular 
Neurobiology 2021 Mar;58(3):1017-23.

18. McAlpine LS, Fesharaki-Zadeh A, Spudich S. Coronavirus disease 
2019 and neurodegenerative disease: what will the future bring? 
Current Opinion in Psychiatry 2021 Mar;34(2):177-85.

19. Wan S, Yi Q, Fan S, Lv J, Zhang X, Guo L, Lang C, Xiao Q, Xiao K, 

Yi Z, Qiang M, Xiang J, Zhang B, Chen Y. Characteristics of lympho-
cyte subsets and cytokines in peripheral blood of 123 hospitalized 
patients with 2019 novel coronavirus pneumonia (NCP). medRxiv 
2020. doi: 10.1101/2020.02.10.20021832. Posted Feb 20 2020.

20. Sheng JG, Ito K, Skinner RD, Mrak RE, Rovnaghi CR, Van Eldik LJ, 
Griffin WS. In vivo and in vitro evidence supporting a role for the 
inflammatory cytokine interleukin-1 as a driving force in Alzheimer 
pathogenesis. Neurobiology of Aging 1996 Sep-Oct;17(5):761-6.

21. Goshen I, Kreisel T, Ounallah-Saad H, Renbaum P, Zalzstein Y, 
Ben-Hur T, Levy-Lahad E, Yirmiya R. A dual role for interleukin-1 in 
hippocampal-dependent memory processes. Psychoneuroendo-
crinology 2007;32(8-10):1106-15.

22. Heneka MT, Golenbock D, Latz E, Morgan D, Brown R. Immediate 
and long-term consequences of COVID-19 infections for the devel-
opment of neurological disease. Alzheimers Research & Therapy 
2020 Jun;12(1):69.

23. Selkoe DJ, Hardy J. The amyloid hypothesis of Alzheimer’s disease 
at 25 years. EMBO Molecular Medicine 2016 Jun;8(6):595-608.

24. Soscia SJ, Kirby JE, Washicosky KJ, Tucker SM, Ingelsson M, 
Hyman B, Burton MA, Goldstein LE, Duong S, Tanzi RE, Moir RD. 
The Alzheimer’s disease-associated amyloid beta-protein is an an-
timicrobial peptide. PLoS One 2010 Mar;5(3):e9505.

25. Agnello L, Piccoli T, Vidali M, Cuffaro L, Sasso BL, Iacolino G, 

Giglio VR, Lupo F, Alongi P, Bivona G, Ciaccio M. Diagnostic ac-
curacy of cerebrospinal fluid biomarkers measured by chemilumi-
nescent enzyme immunoassay for Alzheimer disease diagnosis. 
Scandinavian Journal of Clinical and Laboratory Investigation 2020 
Jul;80(4):313-7.

26. Ameres M, Brandstetter S, Toncheva AA, Kabesch M, Leppert D, 
Kuhle J, Wellmann S. Association of neuronal injury blood marker 

Нервные б лезни  2*2021
http://atm-press.ru
12

Актуальные вопросы неврологии

neurofilament light chain with mild-to-moderate COVID-19. Jour-
nal of Neurology 2020 Dec;267(12):3476-8.

27. Edén A, Kanberg N, Gostner J, Fuchs D, Hagberg L, Andersson LM, 
Lindh M, Price RW, Zetterberg H, Gisslén M. CSF biomarkers in pa-
tients with COVID-19 and neurological symptoms: a case series. 
Neurology 2021 Jan;96(2):e294-300.

28. Jin M, Cao L, Dai YP. Role of neurofilament light chain as a poten-
tial biomarker for Alzheimer’s disease: a correlative meta-analysis. 
Frontiers in Aging Neuroscience 2019 Sep;11:254.

29. Abate G, Memo M, Uberti D. Impact of COVID-19 on Alzheimer’s 
disease risk: viewpoint for research action. Healthcare (Basel, 
Switzerland) 2020 Aug;8(3):286.

30. Kuo CL, Pilling LC, Atkins JL, Masoli J, Delgado J, Kuchel GA, Mel-
zer D. APOE e4 genotype predicts severe COVID-19 in the UK Bio-
bank community cohort. The Journals of Gerontology. Series A: Bi-
ological Sciences and Medical Sciences 2020 Oct;75(11):2231-2.

31. Tzioras M, Davies C, Newman A, Jackson R, Spires-Jones T. Invited 
review: APOE at the interface of inflammation, neurodegeneration 
and pathological protein spread in Alzheimer’s disease. Neuro-
pathology and Applied Neurobiology 2019 Jun;45(4):327-46.

32. Montagne A, Nation DA, Sagare AP, Barisano G, Sweeney MD, 
Chakhoyan A, Pachicano M, Joe E, Nelson AR, D’Orazio LM, Buen-
nagel DP, Harrington MG, Benzinger TLS, Fagan AM, Ringman JM, 
Schneider LS, Morris JC, Reiman EM, Caselli RJ, Chui H, Tcw J, 
Chen Y, Pa J, Conti PS, Law M, Toga AW, Zlokovic BV. APOE4 leads 
to blood-brain barrier dysfunction predicting cognitive decline. Na-
ture 2020 May;581(7806):71-6.

33. Evans CE, Miners JS, Piva G, Willis CL, Heard DM, Kidd EJ, Good MA, 
Kehoe PG. ACE2 activation protects against cognitive decline and 
reduces amyloid pathology in the Tg2576 mouse model of Alzheim-
er’s disease. Acta Neuropathologica 2020 Mar;139(3):485-502.

34. Palmer K, Monaco A, Kivipelto M, Onder G, Maggi S, Michel JP, 
Prieto R, Sykara G, Donde S. The potential long-term impact of the 
COVID-19 outbreak on patients with non-communicable diseases 
in Europe: consequences for healthy ageing. Aging Clinical and Ex-
perimental Research 2020 Jul;32(7):1189-94.

35. Deng J, Zhou F, Hou W, Silver Z, Wong CY, Chang O, Huang E, 

Zuo QK. The prevalence of depression, anxiety, and sleep distur-
bances in COVID-19 patients: a meta-analysis. Annals of the New 
York Academy of Sciences 2021 Feb;1486(1):90-111.

36. Almeida OP, Hankey GJ, Yeap BB, Golledge J, Flicker L. Depres-
sion as a risk factor for cognitive impairment in later life: the Health 
In Men cohort study. International Journal of Geriatric Psychiatry 
2016 Apr;31(4):412-20.

37. McShane R, Westby MJ, Roberts E, Minakaran N, Schneider L, 
Farrimond LE, Maayan N, Ware J, Debarros J. Memantine for 
dementia. The Cochrane Database of Systematic Reviews 2019 
Mar;3(3):CD003154.

38. Jiménez-Jiménez FJ, Alonso-Navarro H, García-Martín E, Agún-
dez JAG. Anti-inflammatory effects of amantadine and memantine: 
possible therapeutics for the treatment of Covid-19? Journal of 
Personalized Medicine 2020 Nov;10(4):217.

39. Leung JM, Yang CX, Sin DD. COVID-19 and nicotine as a mediator of 
ACE-2. The European Respiratory Journal 2020 Jun;55(6):2001261.

40. Hasanagic S, Serdarevic F. Potential role of memantine in the pre-
vention and treatment of COVID-19: its antagonism of nicotinic 

acetylcholine receptors and beyond. The European Respiratory 
Journal 2020 Aug;56(2):2001610.

41. Singh Tomar PP, Arkin IT. SARS-CoV-2 E protein is a potential 
ion channel that can be inhibited by gliclazide and memantine. 
Biochemical and Biophysical Research Communications 2020 
Sep;530(1):10-4.

42. Wu HM, Tzeng NS, Qian L, Wei SJ, Hu X, Chen SH, Rawls SM, 

Flood P, Hong JS, Lu RB. Novel neuroprotective mechanisms of 
memantine: increase in neurotrophic factor release from astroglia 
and anti-inflammation by preventing microglial activation. Neu-
ropsychopharmacology 2009 Sep;34(10):2344-57.

43. Wang F, Zou Z, Gong Y, Yuan D, Chen X, Sun T. Regulation of hu-
man brain microvascular endothelial cell adhesion and barrier 
functions by memantine. Journal of Molecular Neuroscience 2017 
May;62(1):123-9.

44. Rejdak K, Grieb P. Adamantanes might be protective from 
COVID-19 in patients with neurological diseases, multiple sclero-
sis, parkinsonism and cognitive impairment. Multiple Sclerosis and 
Related Disorders 2020 Jul;42:102163.

45. Hirano K, Fujimaki M, Sasazawa Y, Yamaguchi A, Ishikawa KI, Mi-
yamoto K, Souma S, Furuya N, Imamichi Y, Yamada D, Saya H, Aka-
matsu W, Saiki S, Hattori N. Neuroprotective effects of memantine 
via enhancement of autophagy. Biochemical and Biophysical Re-
search Communications 2019 Oct;518(1):161-70.

46. Folch J, Busquets O, Ettcheto M, Sánchez-López E, Castro-Tor-

res RD, Verdaguer E, Garcia ML, Olloquequi J, Casadesús G, Be-
as-Zarate C, Pelegri C, Vilaplana J, Auladell C, Camins A. Meman-
tine for the treatment of dementia: a review on its current and future 
applications. Journal of Alzheimers Disease 2018;62(3):1223-40.

47. Long JD, Liu Y, Jiao DL, Wang YJ, Zan GY, Ju YY, Zhao M, Liu G. 
The neuroprotective effect of memantine on methampheta-
mine-induced cognitive deficits. Behavioral Brain Research 2017 
Apr;323:133-40.

48. Sun L, Zhou M, Liu C, Tang Y, Xiao K, Dai J, Gao Z, Siew L, Cao G, 

Wu X, Li L, Zhang R. Memantine can relieve the neuronal impair-
ment caused by neurotropic virus infection. Journal of Medical Vi-
rology 2019 Jun;91(6):935-40.

49. Ilhan Algin D, Dagli Atalay S, Ozkan S, Ozbabalik Adapinar DO, 
Sivrioz IA. Memantine improves semantic memory in patients with 
amnestic mild cognitive impairment: a single-photon emission 
computed tomography study. Journal of International Medical Re-
search 2017 Dec;45(6):2053-64.

50. Peters O, Lorenz D, Fesche A, Schmidtke K, Hüll M, Perneczky R, 
Rüther E, Möller HJ, Jessen F, Maier W, Kornhuber J, Jahn H, Luck-
haus C, Gertz HJ, Schröder J, Pantel J, Teipel S, Wellek S, Frölich L, 
Heuser I. A combination of galantamine and memantine modifies 
cognitive function in subjects with amnestic MCI. The Journal of 
Nutrition. Health & Aging 2012;16(6):544-8.

51. Levin O, Yunishchenko N, Dudarova M. Efficacy of akatinol meman-
tine in moderate cognitive impairments. Neuroscience and Behav-
ioral Physiology 2010 Oct;40(8):926-33.

52. Pelton GH, Harper OL, Roose SP, Marder K, D’Antonio K, Deva-

nand DP. Combined treatment with memantine/escitalopram for 
older depressed patients with cognitive impairment: a pilot study. 
International Journal of Geriatric Psychiatry 2016;31:648-55. 

COVID-19 and Alzheimer’s Disease
A.N. Bogolepova

Cognitive impairment is a common problem in patients with COVID-19. The search for causes of cognitive impairment has revealed a number 
of common pathogenic mechanisms in COVID-19 and Alzheimer’s disease, which is crucial for prediction of long-term outcome of COVID-19. 
Potential mechanisms involved in the development of cognitive impairment in COVID-19 patients may be associated with direct SARS-CoV-2 
invasion in the central nervous system, systemic inflammatory response, cerebrovascular damage associated with endothelial dysfunction and 
coagulopathy, and impaired functioning of other organs. In recent years, E4 allele of the APOE gene, a predictor of Alzheimer’s disease, has 
been considered to be a possible marker that may increase the severity of COVID-19. The COVID-19 pandemic has led to a number of changes 
in social life such as a decrease in physical activity and social relationships, an increase in the prevalence of depression, which also contribute to 
the development of cognitive dysfunction. Memantine is one of the drugs with the potential of reducing negative long-term effects of COVID-19. 
Its pronounced neuroprotective effect in combination with antiviral and anti-inflammatory effects determine its role in COVID-19 therapy. Prelim-
inary data obtained in clinical studies demonstrate the effectiveness of memantine therapy in patients with COVID-19, including the prevention 
of symptomatic cases of COVID-19.

Key words: COVID-19, outcome, Alzheimer’s disease, cognitive impairment, memantine.