Центральная Азия во внешней политике Турции и Ирана

Москва
2022

Е.Г. Гарбузарова

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ
ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ 
ТУРЦИИ И ИРАНА

УДК 327
ББК 66.4
 
Г20

Р е ц е н з е н т ы:
доктор политических наук С.С. Жильцов,
кандидат политических наук Л.М. Алексанян

 
 
Гарбузарова Е.Г.
Г20  
Центральная Азия во внешней политике Турции и Ирана / Е.Г. Гарбу-
зарова. — М.: Издательство «Аспект Пресс», 2022. — 160 с.

 
 
ISBN 978-5-7567-1211-7

 
 
Монография посвящена исследованию политики Турции и Ирана 
в странах Центральной Азии с 1991 по 2021 г. Проанализированы кон-
цептуальные основы внешнеполитической деятельности этих государств 
в Центрально-Азиатском регионе. Рассмотрены основные направления 
двустороннего сотрудничества между Турцией и странами Центральной 
Азии, между Ираном и странами региона. Большое внимание уделено 
исследованию многосторонних аспектов сотрудничества между Турцией 
и странами Центральной Азии в рамках Организации тюркских государств, 
а также между Ираном и странами региона в рамках Шанхайской органи-
зации сотрудничества. Особое место в монографии занимают вопросы реа-
лизации политики «мягкой силы» Турции и Ирана в странах региона. 
 
 
Книга адресована специалистам-международникам, политологам, 
историкам, студентам, аспирантам и всем, кто интересуется внешней по-
литикой Турции и Ирана в Центрально-Азиатском регионе.

 
УДК 327
 
ББК 66.4

ISBN 978-5-7567-1211-7 
© Гарбузарова Е.Г., 2022
 
© Издательство «Аспект Пресс», 2022

Все учебники издательства «Аспект Пресс»
на сайте и в интернет-магазине  https://aspectpress.ru

СОДЕРЖАНИЕ

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4

Глава 1. Концептуальные основы внешней политики Турции 
и Ирана в Центральной Азии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6

Глава 2. Двустороннее сотрудничество Турции и Ирана 
со странами Центральной Азии. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .42

Глава 3. Взаимодействие Турции, Ирана и государств 
Центральной Азии: интеграционный аспект  . . . . . . . . . . . . . . . . .99

Глава 4. Инструменты «мягкой силы» Турции и Ирана 
в Центральной Азии  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .128

Заключение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .157

ВВЕДЕНИЕ

На современном этапе Центральная Азия в силу своего уникаль-
ного геополитического положения играет важную роль в глобальных 
политико-экономических процессах. В последние годы соперничество 
за влияние в регионе резко обострилось. Глобальные и региональные 
центры силы посредством опоры на различные инструменты влияния 
предпринимают попытки изменить свой геополитический статус и за-
крепить собственное региональное превосходство.
В условиях кардинальной трансформации всей системы между-
народных отношений ряд государств стремится изменить свой статус 
в мировой политике посредством проекции геополитического влия-
ния на различные регионы мира. После распада СССР Центральная 
Азия, расположенная в центре Евразии, стала объектом геополитиче-
ских притязаний мировых и региональных держав и продолжает оста-
ваться в фокусе повышенного внимания. На фоне кризиса мирового 
порядка такие государства, как Турция и Иран, имеющие со странами 
региона тесные культурные и цивилизационные связи, стремятся иг-
рать более существенную роль в развитии региона. Катализатором ре-
гиональной активности этих ведущих стран Ближнего Востока стала 
обостряющаяся геополитическая конкуренция за сырьевые ресурсы, 
рынки сбыта и транспортные коридоры в Центральной Азии. Между 
тем внешняя политика Турции и Ирана обладает своими специфическими 
особенностями: Турция в президентство Р.Т. Эрдогана склонна 
опираться на имперские концепты и религиозный фактор в реализации 
своей политики в регионе, тогда как Иран еще в 1990-е годы 
отдал предпочтение прагматичному подходу к выстраиванию своих 
отношений со странами Центральной Азии.
В современном мире ввиду нарастающей взаимосвязанности государств 
прослеживается тенденция к региональной интеграции. 
Турция стремится расширить политические и экономические контакты 
со странами региона в рамках Тюркского совета. Этот интеграционный 
проект используется Анкарой как площадка для продвижения 
тюркских ценностей и механизм укрепления своих позиций в регионе. 
Вступление Узбекистана в 2019 г. в Тюркский Совет укрепило легитимность 
и авторитет организации на международной арене. Для Ирана 
важно преодолеть свою международную изоляцию посредством рас-

Введение

ширения региональных связей. Руководство страны заинтересовано 
в увеличении своей роли в обеспечении стабильности и безопасности 
в регионе. Историческим стало принятие в 2021 г. Ирана в организацию 
ШОС на правах полноправного члена. Вступление Ирана в организацию 
позволяет интенсифицировать стратегическое сотрудничество 
со странами Центральной Азии как в области безопасности, так 
и в сфере экономики. На фоне динамичного развития евразийской интеграции 
Иран стремится сблизиться с государствами — участниками 
ЕАЭС. Это стало причиной заключения Ираном с ЕАЭС особой формы 
сотрудничества — Соглашения о создании зоны свободной торговли.
В продвижении своих ценностей и интересов в Центральной Азии 
Турция и Иран активно применяют инструменты «мягкой силы», которые, 
как показывает практика, становятся более эффективными 
в борьбе за сферы влияния. В своей внешнеполитической практике 
в Центральной Азии Турция и Иран опираются на общую со странами 
региона цивилизационную идентичность. Опора на «мягкую силу» 
позволяет Турции и Ирану продвигать идеологическую и культурную 
повестку дня и формировать свой положительный образ в странах Центральной 
Азии.
На современном этапе рассмотрение внешней политики Турции 
и Ирана на Центрально-азиатском треке представляется весьма актуальным 
в свете активизации усилий этих государств в борьбе за региональное 
лидерство. Анализ основных направлений сотрудничества 
между Турцией и государствами Центральной Азии, Ираном и государствами 
региона позволит определить динамику и тенденции этих 
отношений и выяснить место и роль демократической светской Турции 
во главе с исламской правящей партией и Исламской Республики 
Иран в Центрально-азиатском регионе.

Глава 1

КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ 
ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ ТУРЦИИ 
И ИРАНА В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

Стратегическое положение Турции уникально и исключительно 
важно: часть ее территории расположена в Европе (3%), а другая, большая 
ее часть — в Азии. При этом европейскую и азиатскую части Турции 
разделяют проливы Босфор и Дарданеллы, имеющие в мировой 
геополитике ключевое значение. Символично, что мост через Босфор, 
соединяющий европейские и азиатские берега Турции, был назван 
в честь великого турецкого реформатора Ататюрка. Определяющим 
фактором геополитического могущества Турции является ее выход 
к трем морям — Эгейскому, Черному и Средиземному.
Центральноазиатское направление внешней политики Турции 
принято рассматривать через призму двух идеологических концеп-
тов — неоосманизма и неопантюркизма. Несмотря на то что эти два 
концепта носят неофициальный характер, тем не менее они играют де-
терминирующую роль и служат опорной теоретической конструкцией 
в формировании основ внешней политики Турции.
Неоосманский идеологический дискурс стал динамично форми-
роваться на базе заявлений бывшего министра иностранных дел Тур-
ции А. Давутоглу. В конце 2009 г., выступая перед членами Партии 
справедливости и развития, А. Давутоглу заявил: «Есть наследие, ко-
торое оставила Османская империя. Нас называют “неоосманами”. 
Да, мы “нео османы”»1. Возрождая концепцию неоосманизма, Тур-
ция надеется достичь величия Османской империи и повысить свой 
статус в глобальном и региональном масштабе, повторив практику 
формирования политической идентичности этой некогда могущест-
венной империи.
Идеология османизма зародилась в Турции в 60-х годах XIX в. и свя-
зана с деятельностью тайной политической организации — «новые ос-

Концептуальные основы внешней политики Турции и Ирана...

маны». Усилия представителей данной организации были направлены 
на изменение формы правления в Османской империи. Они считали, 
что развитие страны по пути конституционной монархии, основанной 
на эффективном централизованном правительстве, парламенте и кон-
ституции, должно было преобразовать турецкое общество, консолиди-
ровать население и укрепить внешнеполитические позиции государ-
ства. Краеугольным камнем нового проекта по созданию «османской 
нации» являлась интеграция различных этнических, религиозных, ре-
гиональных и социальных групп в единое османское сообщество2. Та-
ким образом, идеологи «новых османов» пытались посредством новой 
преобразующей идеи разрушить все имеющиеся барьеры, разделяю-
щие народы, входящие в состав Османской империи.
Однако идеология османизма не оправдывала ожидания младоту-
рок, пришедших к власти в 1908 г. и демонстрирующих великодержав-
ные амбиции. Они все больше стали проявлять интерес к идеям пан-
тюркизма и панисламизма. Обращение к данным идеям стало особенно 
актуальным на фоне процесса вестернизации, проходившего в Осман-
ской империи. Концепция пантюркизма, или пантуранизма, ставила 
своей целью сплотить тюрок, проживающих на территории Евразии, 
и создать общетюркское государство — Туран (считается прародиной 
тюркских народов). Видные представители интеллигенции стали ак-
тивно продвигать идеи пантюркизма в печатных изданиях. В 1911 г. 
было создано общество «Тюрк оджаглы» («Тюркский очаг») и начал 
выпускаться журнал «Тюрк юрду» («Тюркская родина»)3. Стратегия 
объединения всех территорий, населенных тюрками, включала два 
этапа. На первом этапе предполагалось создать государство Новый Ту-
ран, простирающийся от Байкала до Стамбула и от Монголии до Каза-
ни, включая Сибирь, Кавказ, Крым, долины Камы и Волги, Среднюю 
Азию. На втором этапе планировалось расширить территорию Нового 
Турана и создать Великий Туран, границы которого на востоке начи-
нались от Японии и тянулись до Скандинавии на запад, от Ледовитого 
океана на севере и до Тибетских гор на юге4.
Младотурки, обращаясь к концепциям пантюркизма и панисламиз-
ма, пытались сочетать и национальные традиции и западные принципы 
в развитии Турции, с одной стороны, а с другой стороны, стремились 
к европейским стандартам организации социальной и экономической 
жизни турецкого общества. Приверженность пантюркизму и панисла-
мизму стала одной из причин присоединения Турции к Тройственному 
союзу во время Первой мировой войны, чтобы под лозунгами якобы 
освобождения от русского гнета тюрок и мусульман Кавказа, Средней 

Гл а в а  1

Азии, Крыма и Поволжья реализовать имперские амбиции — создать 
под своей эгидой огромную державу «Туран»5.
Однако пантюркизм зародился не в Турции, он связан с именем 
крымского татарина Исмаила Гаспринского (1851–1914). Целью его 
просветительской деятельности было проведение реформ и переход 
к светской модели развития в условиях, когда важную роль в форми-
ровании национальной идентичности крымских татар играл ислам. 
И. Гаспринский разработал целую систему целей: 1) модернизировать 
систему образования и всемерно развивать его различные ступени 
(начальное, среднее, высшее) на родном языке; 2) продвигать процесс 
модернизации и либерализации ислама и, следовательно, исламского 
образования; 3) пропагандировать и распространять пантюркизм, ко-
торый Гаспринский понимал сугубо в культурно-идеологическом кон-
тексте, без какого-либо политического экстремизма6. Импульс разви-
тию идеологии пантюркизма был дан в 1883 г., когда И. Гаспринский 
выступил инициатором издания газеты «Терджуман» («Переводчик») 
и выдвинул лозунг: «Единство мысли, единство языка, единство дей-
ствия»7. Постепенно пантюркизм начинал обретать свою целостную 
теоретическую основу, вызывая интерес у разных тюркских народов.
Первая теоретическая работа на тему пантюркизма появилась в ка-
ирской газете «Тюрок» в 1904 г., автором которой был видный татар-
ский ученый Ю. Акчура. Работа под названием «Три вида политики» 
выходит в 1907 г. уже в виде брошюры и приобретает широкую попу-
лярность в тюркском мире. В введении к данной работе было заяв-
лено, что в результате влияния западной цивилизации на османские 
провинции сформировалось три направления в политике, преследую-
щих цель достичь национальной мощи и прогресса. Эти три направ-
ления включали: 1) создание некой нации, подчиненной османскому 
правительству, путем ассимиляции и объединения; 2) политическое 
объединение всех мусульман под правлением османского правитель-
ства на основании того, что правители Османского государства обла-
дают правами халифа (то, что европейцы называют «панисламизмом»); 
3) формирование политической тюркской нации, опирающейся на эт-
нический фактор8. В брошюре отмечалось, что создание великой поли-
тической нации в Османской империи возможно только посредством 
«объединения расселившихся в большей части Азии и в Восточной Ев-
ропе тюрок, которые едины по языку, расам, обычаям и даже в боль-
шинстве случаев по религии»9. Таким образом, в основу идеи пантюр-
кизма был заложен принцип этничности как основы для консолидации 
всех тюркских народов.

Концептуальные основы внешней политики Турции и Ирана...

Создание в 1923 г. Турецкой Республики ознаменовало начало по-
иска новой идейной основы для выстраивания внешнеполитического 
курса молодого государства, президентом которой стал прозападный 
политик Мустафа Кемаль-паша Ататюрк. Новый политический лидер 
провозгласил отказ от пантюркизма и панисламизма как элементов 
имперского наследия. Ататюрк считал, что в тот исторический период 
для Турции первостепенное значение имело развитие национальной 
экономики и укрепление государственности, а претензии на глобаль-
ное лидерство «могли спровоцировать очередную интервенцию запад-
ных держав и окончательный распад Турции»10. Исходя из этих нацио-
нальных ориентиров внешняя политика Турции на Западе и на Востоке 
стала носить конструктивный характер и была направлена на преодо-
ление разделительных линий. Новая идеология кемализма оказалась 
под влиянием философских взглядов турецкого основоположника тео-
рии пантюркизма Зия Гёкалпа (1876–1924). Он интерпретировал «тюр-
кизм как светское националистическое движение, целью которого яв-
ляется обновление и культурный подъем общества»11. Фокус интересов 
Ататюрка был сосредоточен на развитии национальной идентичности 
Турции с опорой на западные ценности. Из этого реформаторского 
процесса намеренно упускался из виду исламский фактор, который, 
по мнению Ататюрка, был главной причиной отсталости Османской 
империи и ее поражения в Первой мировой войне12. В итоге во времена 
правления Ататюрка идеология пантюркизма получила практическое 
применение во внутренней политике Турции, которую рассматривали 
как основу для объединения различных тюркских групп и облегчения 
ассимиляции нетюркских народов для укрепления цивилизационной 
сущности тюркской идентичности13. Ататюрк не признавал ни этносов, 
ни классов, провозгласив лозунг: «Единый язык — единый народ — 
единая нация»14.
С точки зрения сторонников идеологии пантюркизма, все тюрк-
ские народы Евразии должны объединиться в один большой геопо-
литический субъект, сформировав нацию, говорящую на диалектах 
или наречиях единого тюркского языка. Однако существует и проти-
воположный пантюркизму подход, опровергающий существование 
какого-либо тюркского этнического единства. «Сам термин “тюрк” 
первоначально обозначал не все родственные по языку племена, 
а лишь одну их группу. Все тюркоязычные народы автохтонны, т.е. 
генетически связаны с территориями или регионом, где они ныне 
обитают и, естественно, существуют очевидные хозяйственные, куль-
турные и антропологические различия между народами, говорящи-

Гл а в а  1

ми на тюркских языках»15. Исходя из такого подхода вряд ли можно 
говорить о формировании единого тюркского сообщества, особенно 
с учетом того, что тюрко язычные народы проживают на территориях 
разных государств.
После распада СССР и образования в Евразии новых независимых 
государств Турция «приняла на себя роль важного геополитического 
и стратегического игрока в центре большого региона, простирающего-
ся от Европы до Центральной Азии»16, стремясь реализовать свои гео-
стратегические цели в этой части мира в новых политических реалиях. 
Для этого необходима была привлекательная идеологическая платфор-
ма и солидные финансово-экономические ресурсы. Произошел ренес-
санс идей пантюркизма — о них стали часто упоминать как внутри, так 
и за пределами Турции17. Новая идеология носила исламо- турецкий 
характер, так как объединяла в себе принципы политического ислама 
и пантюркизма18. Руководство Турции вдохнуло новую жизнь в иде-
ологию пантюркизма и сделало ее неофициальной идеологической 
базой своей внешней политики, направленной на достижение регио-
нального лидерства.
Турецкое правительство старалось не привлекать внимания к сво-
ему «увлечению» идеями пантюркизма, так как свежи были воспоми-
нания о судьбе предыдущей пантюркистской политики, проводимой 
Турцией в прошлом. Исходя из этого власть категорически отвергала 
любой интерес по отношению к тюркскому миру, особенно к тем тюр-
кам, которые входили в состав СССР19.
После распада СССР Турция первая признала суверенные государ-
ства. С одной стороны, Анкара стремилась реализовывать собственные 
региональные интересы, с другой — выступала проводником интересов 
стран Запада. Так, в 1990-е годы США возлагали на Турцию «миссию» 
по реализации маршрутов транспортировки углеводородов с терри-
тории центральноазиатских государств в обход России. Н.А. Нартов 
и В.Н. Нартов отмечали, что Анкара при поддержке США стремилась 
направить основные торговые, нефтяные, газовые и другие потоки 
с востока на запад20. Это, в свою очередь, подрывало стратегические 
интересы других региональных игроков в Центральной Азии.
Внешнеполитическая активность Турции в Центральной Азии 
была обусловлена несколькими факторами. Во-первых, проблемами 
на евро-атлантическом направлении внешней политики: снижени-
ем роли Турции в НАТО, затягиванием процесса вступления Тур-
ции в качестве полноправного члена в Европейский союз. Все это 
подталкивало Анкару к открытию новых горизонтов сотрудничества 

Концептуальные основы внешней политики Турции и Ирана...

в странах тюркского мира. Во-вторых, неопределенность, возникшая 
на постсоветском пространстве, мотивировала Турцию к более реши-
тельным действиям.
Историческое, этническое и языковое единство стало основой 
для сближения Турции и государств Центральной Азии (кроме Тад-
жикистана). В своей внешней политике в Центральной Азии Турция 
сделала акцент на идеологии пантюркизма в надежде стать для евра-
зийских государств центром объединения всех тюркских народов. По-
мимо тюркского единства, сходство между Турцией и государствами 
Центральной Азии можно было выделить по другим признакам. 
Во-первых, мусульманская культура с преобладающей школой хана-
фитского мазхаба. Во-вторых, дуализм кочевой и оседлой культуры. 
В-третьих, прослеживаются общие черты в процессах экономической 
модернизации. В Турции и в государствах Центральной Азии рыноч-
ная экономика развивалась под воздействием иностранного влия-
ния21. Именно это дало основание США «позиционировать Турцию 
как «естественный» для тюркско-исламских народов образец развития 
по западному, секулярному образцу»22. Американское политическое 
руководство выделяло несколько факторов, обусловливавших привле-
кательность турецкой модели развития для государств Центральной 
Азии. Во-первых, США получили бы действенный инструмент «уми-
ротворения исламских государств, особенно антиамерикански настро-
енной части их населения и самих исламистов»23. Во-вторых, турецкая 
модель государственного строительства позволяла синтезировать ис-
ламские и демократические ценности с превалированием последних. 
В-третьих, американские политики поощряли стремление Турции 
возродить единое историческое прошлое тюркских народов.
В 1990-е годы американский фактор стал решающим во внешней 
политике Турции на центральноазиатском направлении. Для того что-
бы сделать Турцию более влиятельным игроком в Центральной Азии, 
Вашингтон обеспечивал ей экономическую и политическую под-
держку. Поощряя интенсивное наращивание этнокультурного вли-
яния Турции в Центральной Азии, США, таким образом, надеялись 
сдерживать влияние другого регионального игрока — Ирана.
С одной стороны, предполагалось, что Турция станет проводником 
интересов Запада на Кавказе и в Центральной Азии и будет сдерживать 
региональные амбиции Ирана. С другой стороны, у руководства 
Турции складывалось понимание того, что нужно воспользоваться 
открывшимся «окном возможностей» в Центральной Азии. На рубеже 
XX–XXI вв. Турция активно включилась в процесс соперничества