Скоропись XVIII века

СКОРОПИСЬ XVIII ВЕКА

Учебное пособие

2-е издание, стереотипное

Москва

Издательство «ФЛИНТА»

2018

УДК 81:94
ББК  63.2

С44

Рецензенты:

канд. ф. н., доц. Челяб. пед. ун-та М.П. Егорьева; 

канд ф. н., доц. Кург. ун-та И.А. Шушарина

С44
Скоропись XVIII века [Электронный ресурс] : учебное 

пособие / Е.А. Сивкова, Н.В. Глухих, Н.А. Новоселова. — 2-е 
изд., стер. — М. : ФЛИНТА, 2018. — 82 с.

ISBN 978-5-9765-3725-5

В пособии предлагаются способы первичной обработки 

языка деловых памятников: транслитерация актов и подготовка 
их 
для 
дальнейшего 
историко-лингвистического 
анализа, 

отделение формулярной части от свободной в формуляре, 
археографическая 
и 
палеографическая 
характеристика 

адаптированных текстов. Ксерокопии предложенных в сборнике 
снимков с делового письма XVIII века Челябинского госархива 
позволят студентам на практике прочесть скоропись, выявить 
начерки букв кириллицы, определить роль выносных букв, 
выделить формулярную часть текста, т.е. произвести первичную 
обработку текста.

Пособие предназначено для студентов филологов и 

историков, работников архивов и краеведческих музеев, а также 
для всех желающих приобщиться непосредственно к изучению 
архивных текстов нашего прошлого.

УДК 81:94

ББК  63.2

ISBN 978-5-9765-3725-5
© Сивкова Е.А., Глухих Н.В.,

Новоселова Н.А., 2018

© Издательство «ФЛИНТА», 2018

Глава I. АКТУАЛЬНОСТЬ ОБРАЩЕНИЯ

К ИСТОРИЧЕСКОМУ ЛИНГВОКРАЕВЕДЕНИЮ

Лингвистическое источниковедение, которое использует в 

качестве научного объекта местный языковой материал, может 
быть условно названо историческим лингвокраеведением. В 
областных и городских государственных архивах Урала и 
Зауралья в изобилии представлены скорописные тексты XVIIXIX вв., которые в лучшем случае привлекают внимание лишь 
отдельных языковедов-энтузиастов. В массе же своей они почти 
не изучены, не прочитаны и лингвистически не осмыслены. 
Между тем введение в научный оборот этого богатейшего 
источника имеет государственное значение для объективного 
решения ряда ключевых проблем развития отечественной 
духовной культуры. В частности, без данных поздней деловой 
письменности не только центра, но и окраин обширной России 
XVIII
века сегодня нельзя достоверно судить о путях 

становления национального языка, о формировании литературной
нормы на разных языковых уровнях, о древнейших диалектных 
различиях в недрах приказного языка, об исторической 
специфике народной речи и истоках общенародного устного 
разговорного фонда и т.п. Особую роль эти материалы играют в 
решении спорной научной проблемы о статусе деловой 
письменности в истории русского литературного языка, о его 
отношении к живому разговорному языку. Без опоры на факты 
позднего делового и, в частности, регионального письма 
невозможно дальнейшее развитие без купюр и перерывов 
исторической 
стилистики, 
исторической 
диалектологии, 

исторической грамматики и истории русского литературного 
языка. Не случайно С.И.Котков, один из пионеров русского 
лингвистического источниковедения, страстно призывавший 
осваивать огромные фонды старинных рукописей, хранящихся в 
нашей стране, писал: "Русистика унаследовала от прошлого 
недооценку 
обширных 
групп 
источников, 
особенно 

скорописных… Дальнейшее развитие истории русского языка 
во 
многом 
зависит 
от 
приобщения 
исследователей 
к 

рукописному наследию, притом не только уставному и 
полууставному, но также и скорописному" [29].

Приобщение к старинным документам, даже первичная их 

лингвистическая 
обработка, 
накопление 
прочитанных 
и 

адаптированных 
скорописных 
материалов 
–
это 
первая 

посильная задача для начинающих филологов. Обширный 
"банк" транслитерированных скорописных текстов, переданных 
в современной графике, представляет огромную ценность для 
решения названных выше научных проблем. Воспитательное 
значение 
скорописного 
материала 
и 
его 
роль 
в 

общефилологической 
и 
профессиональной 
подготовке 

студентов самоочевидны. Знакомство с подлинником устраняет 
обезличенность исторического текста, а его "первозданность" 
("никем не прочитано", "гибнет – надо спасать") рождает 
ответственность и подлинную гражданственность. Деловые 
документы 
местного 
характера 
воспитывают 
чувство 

приобщенности к истории родного края. Лингвистическая 
интерпретация материала углубляет и расширяет знания 
студентов в области русского языка и русской культуры.

По определению толковых словарей, археография –

прикладная историческая наука, разрабатывающая правила и 
методы издания исторических источников. Речь идет об отборе 
текстов, 
способах 
их 
передачи 
(транскрипция, 

транслитерирование) и др. Эта практическая дисциплина 
складывалась постепенно, по мере того, как появлялась 
потребность в адаптации чужих или старинных текстов. Едва ли 
не первыми археографами в России стали В.Н.Татищев и 
Н.И.Новиков (XVIII в.). Появились обязательные требования к 
публикации источников: точная передача текста, обозначение 
отточием и комментирование неясных мест в тексте, перевод 
старого летоисчисления в новое, указание на место хранения 
документа, заголовки к публикуемым текстам [6]. Среди 
археографов немало филологов, поэтому работу с текстом в 
названных 
направлениях 
можно 
считать 
не 
только 

исторической,
но 
и 
лингвистической 
вспомогательной 

дисциплиной. Не случайно наряду с правилами издания 

памятников XVI – XVII вв., опубликованными историками, 
составлены и правила лингвистического издания [43].

Лингвистическое издание текстов существенно отличается 

от 
исторического 
(см. 
его 
правила 
ниже). 
Пособие 

предназначено прежде всего для подготовки текстов к работе 
лингвистов. 
Отметим 
следующие 
археографические 

особенности лингвистического издания текстов XVIII века.

1.
Текст разделен на слова.

2.
Он 
передан 
буквами 
современного 
алфавита 
с 

соблюдением правописания подлинника (смертноубийца, 
сказанной преступник, рhки мiяса и др.).

3.
В отличие от исторических изданий, в лингвистических 
сохранены буквы h, i (десятиричное), w (омега), f
(фита), lk (кси), v (ижица): Алеkеи, тhмъ, березовскiй и 
т.д.

4.
Сокращенные слова пишутся в строке как в оригинале: 
гдрь – государь, глва – глава.

5.
Выносные буквы передаются курсивом (или другим 
шрифтовым 
выделением, 
особо 
оговоренным, 

например: 
полужирным 
шрифтом 
или 

подчеркиванием): подрятчиков, общатца, узнат.

6.
Обязательная передача грамматических архаизмов: но 
буде что усмотрятъ к ползе…; цеховой прасол для 
продажеи разныхъ мясовъ; с общества градскаго и др.

7.
Передача только тех знаков препинания, которые 
отмечены в тексте.

8.
Передача заглавных букв только в соответствии с 
оригиналом.

9.
Сохранение 
всех 
стилистических 
и 
языковых 

особенностей подлинника.

10. Буквенная цифирь заменяется арабскими цифрами.

Глава II. АРХЕОГРАФИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

ДЕЛОВЫХ ТЕКСТОВ ЮЖНОУРАЛЬСКОЙ 

КАНЦЕЛЯРИИ XVIII ВЕКА

Рукописные материалы, появившиеся в результате деятельности 

местных органов власти, учреждений, существовавших в Челябинске 
и Челябинском уезде в конце XVIII
века, хранятся в 

Государственном архиве Челябинской области в составе 38 
исторических фондов. В документах представлены все три ветви 
власти: административно-полицейская, финансово-хозяйственная 
и судебная. Соответственно в зависимости от ведомственной 
принадлежности тексты можно разделить на несколько групп: 
материалы 
государственно-административных 
учреждений, 

судебных органов, фабрично-заводская документация, материалы 
духовных ведомств [32].

Авторами и адресатами в исследованных актах выступают 

такие 
административные 
учреждения, 
как 
Уфимское 

наместническое правление, Оренбургское губернское правление, 
Уфимский
приказ 
общественного 
призрения, 
Челябинское 

городское 
собрание, 
Челябинская 
городская 
общая 
дума, 

Челябинская городская шестигласная дума, Челябинский нижний 
земской суд.

Административно-хозяйственная ветвь власти представлена 

Уфимской 
казенной 
палатой 
и 
Челябинским 
уездным 

казначейством.

В исторических фондах ГАЧО находится переписка целой 

системы судебных органов: Челябинского уездного земского 
суда, Челябинского городового магистрата, Челябинского 
волостного суда, Караченского волостного суда, Чумлятского 
волостного суда, Воскресенского волостного суда, Куртамышского
волостного суда, Таловского волостного суда, Кашинского 
волостного суда, волостного суда Нижнеувельской слободы.

Кроме того, в переписке представлен орган церковного 

управления – Челябинское духовное правление.

"Учреждения для управления губерний Всероссийской 

империи" подробно определили не только место и функции 
присутственных мест, но и порядок делопроизводства в этих 

учреждениях. Согласно этому документу переписка между 
учреждениями превращается в своеобразный ритуал, который 
нужно знать, чтобы занимать место в бюрократической системе.

Для 
сношений 
"властей 
и 
мест" 
устанавливались 

определенные виды документов, в зависимости от положения 
учреждения в иерархической лестнице. Так создавалась 
иерархия не только учреждений, но и документов. В видах 
документов 
и 
порядке 
сношений 
выражалась 
строгая 

субординация учреждений. Вышестоящие инстанции "указывали",
нижестоящие "доносили" об исполнении указаний. Равные 
инстанции вели между собой переписку на паритетных началах
– предложениями и сообщениями.

Таким образом, иерархия институтов власти, установленная 

"Учреждениями для управления губерний Всероссийской 
империи", влияла на становление иерархии документов. В 
активе любого учреждения или должностного лица был 
определенный набор разновидностей документов для ведения 
диалога с тем или иным (вышестоящим, нижестоящим или 
равным) органом власти.

Губернаторы получали от царя и Сената указы и 

представляли им рапорты и доношения. Всем учреждениям 
губернского подчинения – губернскому правлению, судебным 
палатам, приказу общественного призрения – губернаторы 
давали предложения и получали от них представления. С 
учреждениями городского подчинения, с городничими и 
земскими исправниками губернаторы сносились указами, 
предложениями
или предписаниями
и принимали от них 

рапорты и доношения.

Губернское правление получало от царя и Сената указы и 

высылало им рапорты и доношения. Всем подчиненным местам 
и должностным лицам – уездным и земским судам, магистратам, 
исправникам
–
губернское правление посылало указы
и 

предложения, а получало от них рапорты и доношения. С 
судебными палатами, приказом общественного призрения 
губернское правление сносилось сообщениями.

Казенная палата от верховной власти и Сената получала 

указы, повеления, представляя им в свою очередь рапорты и 

доношения. С губернским правлением, судебными палатами и 
другими равными им учреждениями казенная палата сносилась 
сообщениями.

Гражданские лица обращались в официальные учреждения 

с помощью прошений и доношений, на которые органы власти 
отвечали приказами и приговорами.

Исполнение дела заключалось в изготовлении исходящего 

документа. Весь процесс движения документов, входящих и 
исходящих, регистрировался в ряде журналов, книг, реестров. 
Исходящие документы записывались дословно в реестрах, 
которых было два: для рапортов, доношений, представлений; 
другой – для сообщений, указов и предписаний подчиненным 
учреждениям и лицам. На входящем документе председателем 
присутствия или старшим членом отмечалась дата поступления 
документа, после чего он заносился в реестр входящих бумаг и в 
докладной 
реестр. 
Зарегистрированные 
документы 

распределялись 
по 
соответствующим 
исполнителям 
и 

заносились в целях установления слушания дел в настольный 
реестр.

Для облегчения отыскания дела в реестрах создавался 

справочный аппарат – алфавиты учреждений и лиц, которые 
касались 
дела. 
О 
своей 
работе 
учреждения 
создавали 

ежемесячные отчеты, а о количестве и составе прослушанных 
дел – срочные ведомости.

Итак, деятельность государственных учреждений конца 

XVIII
века сводилась не только к выдаче распоряжений 

нижестоящим органам и исполнению приказов вышестоящих 
инстанций, в функции этих представителей власти входили 
регистрация и учет документов: фиксация в учетных формах 
всех 
стадий 
прохождения 
и 
исполнения 
документов; 

группировка документов в дела, оформление и описание дел с 
исполненными документами; хранение дел до сдачи в архив; 
обеспечение 
документационного 
обслуживания, 
включая 

справки о ходе дел, подбор документов для решения дел, 
размножение документов и информирование об их содержании.

Все это вместе и составляло строго организованное 

государственное делопроизводство в России XVIII века, которое 

значительно повлияло на формирование нормирования русского 
литературного языка.

Приведем 
примеры 
делопроизводства 
одной 
из 

административных ветвей управления.

Фонд 1. "Челябинская городская дума". Челябинская 

общая городская дума была избрана городским собранием 15 
июля 1787 года на основании "Грамоты на права и выгоды 
городам Российской империи" от 21 апреля 1785 года в составе 
городского головы и гласных от жителей г. Челябинска: казаков, 
купцов, посадских и т.д. Собираясь раз в три года, общая дума 
избирала исполнительный орган – городскую шестигласную 
думу, в которой каждая группа населения имела по одному 
гласному. Дума занималась в основном вопросами городского 
хозяйства: 
благоустройством 
города, 
снабжением 

продовольствием, 
развитием 
торговли 
и 
промыслов, 

устройством рынков и базаров, попечением о здравоохранении, 
народном образовании, тюрьмах, нищих и убогих, защитой 
сословных прав.

В 
качестве 
примера 
приведем 
археографическую 

характеристику нескольких дел. Дело 23 "1792 года марта 9-го 
дня дhло по прошениямъ везниковскихъ и прочихъ крестьянъ о 
даче имъ для торговли разрешения на 22 листахъ " представляет 
собой собрание прошений крестьян о предоставлении им права 
мелочной торговли. Величина текста – около 120 словоформ. Он 
состоит из двух содержательных частей: изложение своего 
намерения производить мелочный торг в отдаленных селениях и 
на сельских торжках и покупать у крестьян продукты их труда –
"рукоделiя и произрастенiя" и просьба городской шестигласной 
думе предоставить это право.

Текст 
прошения
состоит 
из 
набора 
устойчивых 

синтаксических 
конструкций, 
первая 
часть 
начинается 

формулой "имhю я намhрение…", вторая часть – формулой 
"того 
ради 
челябинскую 
градскую 
шестигласную 
думу 

покорнhише прошу дабы повhлено было…". Изложение идет от 
первого лица, во второй части используется этикетная формула 
"дабы повhлено было", принятая при обращении нижестоящего 
к вышестоящему лицу. В готовый текст прошения вписывается 

только имя просителя. Однако в трех прошениях сверху стертых 
слов написаны слова, несколько изменяющие содержание, 
детализирующие 
его, 
в 
результате 
нарушается 
уже 

сформировавшаяся стилистика текста и единство изложения 
материала в определенной модальности. Формы изложения от 1 
и от 3 лица переплетаются в одном контексте, причем 
нарушение логики изложения идет за счет спонтанного 
изменения формулярной рамки. В результате не получается 
гибкого 
изменения 
текста, 
органичного 
вплетения 
в 

сложившуюся форму новой информации, а происходит ломка 
формуляра, 
нарушение 
логики 
изложения 
и 
единства 

грамматической структуры этого отрезка текста. Ср. "имhю я 
намhрение въ челябинской округе въ отъдаленныхъ отъ 
здешняго 
города 
селhнияхъ 
и 
на 
селскихъ 
торжкахъ 

производить 
позволенной 
законами 
мелочной 
торгъ 
и 

напротивъ того покупать у крестьянъ ихъ рукоделiи и 
произрастенiи суммою на сто рублей…" (И-1-1-23-7)1 и " имhю 
я намhрение въ челябинской округе въ отъдаленныхъ отъ 
здешняго 
города 
селhнияхъ 
и 
на 
селскихъ 
торжкахъ 

производить 
позволенной 
законами 
мелочной 
торгъ 
и 

напротивъ того покупать у здешнихъ купцовъ потребныхъ 
для него товаровъ суммою на двести рублей" (И-1-1-23-8) –
отмеченные слова написаны сверху стертого текста. Все 
прошения
подписаны не самими просителями, а писцами 

Иваном Рыжковым и Дмитрием Овчинниковым.

Подобные же нарушения логического единства текста 

наблюдаются при чтении ревизских сказок, которые составляют 
дело 38. Текст сказок стереотипен, в него вписываются только 
имена семьи. Однако в двух сказках форма текста частично 
изменена. Например, "…далъ сию скаску о состоящихъ по 
послhдней 1782 года ревизiи и послh разными случаи выбылыхъ 
и прибылыхъ душахъ…" (И-1-1-38-35).

1 Шифр: И - ИСТАРХ, исторический фонд архива; следующая цифра номер фонда, затем - номер описи, далее - номер единицы хранения и 
номер страницы.