Принцип наиболее тесной связи в механизме коллизионно-правового регулирования
Покупка
Тематика:
Международное частное право
Издательство:
Статут
Автор:
Новикова Татьяна Васильевна
Год издания: 2021
Кол-во страниц: 182
Дополнительно
Вид издания:
Монография
Уровень образования:
ВО - Магистратура
ISBN: 978-5-8354-1789-6
Артикул: 774868.01.99
Монография посвящена принципу наиболее тесной связи как универсальной формуле, используемой для решения основной задачи международного частного права — отыскания надлежащего правопорядка для частноправового отношения с иностранным элементом. Анализу подвергаются становление, содержание и функции принципа наиболее тесной связи в механизме колли-зионно-правового регулирования. Исходя из единой трактовки содержания принципа, построенного на эволюционирующей системе параметров (территориальной локализации, дополненной учетом значимых материально-правовых соображений), автор последовательно разбирает реализацию принципа наиболее тесной связи в качестве фактора формирования содержания коллизионных норм, коллизионной привязки (прежде всего общей резервной коллизионной привязки и специальной коллизионной привязки для смешанного договора и договора в отношении недвижимого имущества) и корректирующей оговорки (для договорных правоотношений международного характера).
Издание может представлять интерес и быть полезным практикующим юристам, судьям, ученым, преподавателям и студентам юридических вузов и факультетов.
Скопировать запись
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов.
Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в
ридер.
ÌÎÑÊÂÀ 2021 Т.В. Новикова ПРИНЦИП НАИБОЛЕЕ ТЕСНОЙ СВЯЗИ В МЕХАНИЗМЕ КОЛЛИЗИОННО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
УДК 347.113 ББК 67.930.0 Н73 Рецензенты: Щенникова Лариса Владимировна, д.ю.н., профессор, заведующий кафедрой гражданского права юридического факультета им. А.А. Хмырова Кубанского государственного университета, заслуженный юрист Кубани Стригунова Дина Павловна, д.ю.н., доцент, профессор кафедры международного и интеграционного права юридического факультета им. М.М. Сперанского Института права и национальной безопасности Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации Новикова, Татьяна Васильевна. Н73 Принцип наиболее тесной связи в механизме коллизион но-правового регулирования / Т.В. Новикова. – Москва : Статут, 2021. – 182 с. ISBN 978-5-8354-1789-6 (в пер.) Монография посвящена принципу наиболее тесной связи как универсаль ной формуле, используемой для решения основной задачи международного частного права – отыскания надлежащего правопорядка для частноправового отношения с иностранным элементом. Анализу подвергаются становление, содержание и функции принципа наиболее тесной связи в механизме коллизионно-правового регулирования. Исходя из единой трактовки содержания принципа, построенного на эволюционирующей системе параметров (территориальной локализации, дополненной учетом значимых материально-правовых соображений), автор последовательно разбирает реализацию принципа наиболее тесной связи в качестве фактора формирования содержания коллизионных норм, коллизионной привязки (прежде всего общей резервной коллизионной привязки и специальной коллизионной привязки для смешанного договора и договора в отношении недвижимого имущества) и корректирующей оговорки (для договорных правоотношений международного характера). Издание может представлять интерес и быть полезным практикующим юри стам, судьям, ученым, преподавателям и студентам юридических вузов и факультетов. УДК 347.113 ББК 67.930.0 ISBN 978-5-8354-1789-6 © Т. В. Новикова, 2021 © Редподготовка, оформление. Издательство «Статут», 2021
ОГЛАВЛЕНИЕ Введение .................................................................................................4 Глава 1. Становление принципа наиболее тесной связи в международном частном праве.............................................................7 Глава 2. Содержание принципа наиболее тесной связи ........................21 § 1. Классификация подходов к раскрытию содержания принципа наиболее тесной связи ................................................21 § 2. Территориальный подход к раскрытию содержания принципа наиболее тесной связи ................................................26 § 3. Материально-правовой подход к раскрытию содержания принципа наиболее тесной связи ................................................41 Глава 3. Функции принципа наиболее тесной связи в механизме коллизионно-правового регулирования ................................................77 § 1. Принцип наиболее тесной связи как фактор формирования содержания коллизионных норм ................................................77 § 2. Принцип наиболее тесной связи как коллизионная привязка .......................................................................................90 § 3. Принцип наиболее тесной связи как корректирующая оговорка......................................................................................145 Заключение ........................................................................................173
ВВЕДЕНИЕ Актуальность темы исследования предопределяется той централь ной ролью, которую играет принцип наиболее тесной связи при решении коллизионного вопроса. Выражая стержневую идею отыскания права, наиболее тесно связанного с отношением, принцип наиболее тесной связи определяет сущность всего корпуса действующих коллизионных норм, а также в установленных пределах получает непосредственную реализацию на правоприменительном уровне: в случае пробела в имеющихся коллизионных нормах – в качестве общей резервной коллизионной привязки, а в случае, когда для договорных правоотношений с иностранным элементом применение имеющейся коллизионной нормы явно не ведет к реализации заложенного в нее законодателем принципа наиболее тесной связи, – в качестве корректирующей оговорки. Вместе с тем наметившаяся по итогам состоявшейся в 2013 г. ре формы положений разд. VI ГК РФ 1 прорисовка системы норм между народного частного права Российской Федерации, полноценно обеспечивающих реализацию принципа наиболее тесной связи, осложняется сохранением в Кодексе отдельных положений, характерных для ранее действовавшего законодательства, в числе которых отсылка смешанного договора к праву страны, с которой он наиболее тесно связан в целом, в отсутствие презумптивного определения права страны, с которой наиболее тесно связан договор (см. новую редакцию ст. 1211 ГК РФ), а равно отсылка договора в отношении недвижимого имущества к праву страны, с которой он наиболее тесно связан, в совокупности с презумптивным определением этого права (подход, показавший свою неэффективность и согласно новой редакции ст. 1211 ГК РФ исключенный для договоров в целом). Не менее насущным является вопрос о содержании принципа наи более тесной связи. Будучи центральной идеей механизма коллизионно-правового регулирования, он не может не эволюционировать сообразно тому, как эволюционируют подходы к решению коллизионного вопроса в целом. В результате тенденция к материализации международного частного права оказала существенное влияние 1 Федеральный закон РФ от 30 сентября 2013 г. № 260-ФЗ «О внесении изменений в часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации».
Введение на принцип наиболее тесной связи как при его реализации на законодательном уровне, так и при непосредственном его применении на правоприменительном уровне. Более того, поразительным является следующий исторический факт: будучи в классическом прочтении основанным на строго территориальной локализации правоотношения, принцип наиболее тесной связи сообразно развитию теоретических представлений в области международного частного права в целом трансформировался, аккумулировав самые значимые материальноправовые соображения, заслуживающие учета уже на этапе решения коллизионного вопроса. В международном частном праве Российской Федерации важней шее значение для понимания принципа наиболее тесной связи именно в таком ключе имеет постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2019 г. № 24 «О применении норм международного частного права судами Российской Федерации» (далее – Постановление Пленума ВС РФ № 24), в свете которого «при определении наиболее тесной связи суд», во-первых, устанавливает «преобладающую территориальную связь» и, во-вторых, «также может принимать во внимание, применение права какой страны позволит наилучшим образом реализовать общепризнанные принципы гражданского права и... его институтов». Изложенное обусловливает настоятельную необходимость осмысления принципа наиболее тесной связи именно в его широком смысле – с учетом достижений отечественной и зарубежной научной мысли в сфере международного частного права и в особенности в свете практики его применения при осуществлении им различных функций в механизме коллизионно-правового регулирования в качестве фактора формирования содержания коллизионных норм, коллизионной привязки и корректирующей оговорки. Цели и задачи исследования. Цель исследования заключается в ос мыслении принципа наиболее тесной связи как стержневой идеи механизма коллизионно-правового регулирования. Указанная цель предопределила постановку следующих задач: 1. Изучить становление принципа наиболее тесной связи в между народном частном праве. 2. Исследовать содержание принципа наиболее тесной связи в со временном контексте и в широком смысле как построенного на территориальной локализации отношения (территориальный подход) и дополненного в ходе своего развития значимыми материально-правовыми факторами (материально-правовой подход), которые настоятельно требуют учета уже при решении коллизионного вопроса. К таким фак
Введение торам можно отнести доктрину lex validatis, отстаивающую предпочтительность сохранения действительности сделки, и концепцию интересов государства как объединения, ответственного за благополучие жителей, проявляющуюся в необходимости защиты слабой стороны и других важнейших правовых принципов, получающих однозначное признание в правопорядках подавляющего большинства современных государств. 3. Проанализировать различные функции принципа наиболее тесной связи в механизме коллизионно-правового регулирования на законодательном (в качестве фактора формирования содержания коллизионных норм) и правоприменительном (прежде всего в качестве общей резервной коллизионной привязки и корректирующей оговорки для договорных правоотношений, осложненных иностранным элементом) уровне.
ГЛАВА 1 СТАНОВЛЕНИЕ ПРИНЦИПА НАИБОЛЕЕ ТЕСНОЙ СВЯЗИ В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ Центральный тезис настоящего исследования заключается в том, что принцип наиболее тесной связи есть универсальная формула, используемая для решения основной задачи международного частного права – отыскания надлежащего правопорядка для частноправового отношения с иностранным элементом. Содержательное наполнение этого принципа, позволяющее в каждом конкретном деле ответить на вопрос: «Какой правопорядок должен считаться надлежащим?», в каждый конкретный исторический период определяется установками юридической доктрины и практики. Как следствие история становления принципа наиболее тесной связи есть, по сути, история становления самого международного частного права. Не случайно именно в таком ключе, обращаясь к «глоссе Аккурсия», постглоссаторам, доктринам международной вежливости и приобретенных прав, через призму развития международного частного права рассматривает развитие концепции наиболее тесной связи А.А. Шулаков 1. В еще более общем виде Р.М. Ходыкин справедливо указывает, что анализируемый «принцип проистекает из философскоправовой идеи, что каждое правоотношение должно регулироваться правом, наиболее адекватно отражающим суть явления» 2. Несмотря на общее отождествление истории становления прин ципа наиболее тесной связи с историей поисков решения главного коллизионного вопроса международного частного права, нельзя не признать, что в анналах юридической мысли выделяются ученые, внесшие наибольший вклад в развитие анализируемого принципа с точки зрения импульса к зарождению в качестве самостоятельной 1 См.: Шулаков А.А. Принцип наиболее тесной связи в международном частном пра ве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013. С. 13‒15. На зарождение идеи о наиболее тесной связи «еще во времена школы статутариев... когда ученые... размышляли о связи личных и вещных статутов с определенным правом» указывает В.В. Буланов (Буланов В.В. Категория наиболее тесной связи в международном частном праве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012. С. 15). 2 Ходыкин Р.М. Принципы и факторы формирования содержания коллизионных норм в международном частном праве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 132.
Т.В. Новикова. Принцип наиболее тесной связи в механизме коллизионно-правового регулирования идеи (учения), его терминологического оформления и содержательного наполнения. Широко признано, что отправной точкой разработки учения о наи более тесной связи стали идеи Ф.К. фон Савиньи 1 и в первую очередь тезис о том, что для каждого правоотношения (дела) должно быть установлено право, которому такое правоотношение (дело) по свойственной ему природе принадлежит или подчиняется (в котором оно имеет свое место) 2. Эта, несомненно, гениальная идея ученого требует ряда пояснений. Во-первых, она была высказана в контексте более общей и суще ственно более значимой концепции 3 международного общения. Исходя из мысли о том, что в случае постановки коллизионного вопроса одинаковые правоотношения (дела) должны рассчитывать на одинаковые решения вне зависимости от того, будет ли конкретное решение вынесено в одном государстве или в другом, ученый приходит к выводу о существовании международно-правовой общности народов, ведущих общение друг с другом 4, что в конечном счете приводит к отнесению 1 Так, Ю.М. Акимова рассматривает теорию «оседлости» Савиньи как «первона чальный импульс» к появлению концепции наиболее тесной связи (см.: Акимова Ю.М. Принципы международного частного права: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2015. С. 161), а А.А. Шулаков – как важнейший этап «в определении главного коллизионного критерия в МЧП» (см.: Шулаков А.А. Принцип наиболее тесной связи в международном частном праве: дис. ... канд. юрид. наук. С. 15). 2 См.: Friedrich Carl von Savigny. Private International Law. A Treatise on the Conflict of Laws, and the Limits of Their Operation in Respect of Place and Time / translated, with notes, by William Guthrie. Edinburgh: T. & T. Clark, Law Publishers; London: Stevens & Sons, 1869. Р. 27, 89. 3 Так, А.Н. Мандельштам хотя и критикует отдельные выводы Савиньи, но в каче стве общей опорной точки указывает: «Громадная заслуга Савиньи в области нашей науки заключается в том, что он отвернулся от принципа территориальности и выставил своим отправным пунктом идею международного общения» (Мандельштам А.Н. Гаагские конференции о кодификации международного частного права. Т. I: Кодификация международного частного права. СПб.: Типография А. Бенке, 1900. С. 157). У. Раттиган заявляет, что выдающаяся заслуга Савиньи состоит в установлении главного принципа, который неизменно получает признание и состоит в том, что все государства предстают вместе как великая общность права и торговли, предполагающая дружеское признание, покоящееся на природе предмета – правовых системах других стран (см.: Sir William Henry Rattigan. Private International Law. London: Stevens and Sons, Limited, 1895. Р. 11). 4 На этом основании ученый также приходит к выводу о применении к коллизиям законов разных государств по существу таких же принципов, какие регулируют коллизии законов в рамках одного государства (см.: Friedrich Carl von Savigny. Private International Law. A Treatise on the Conflict of Laws, and the Limits of Their Operation in Respect of Place and Time. Р. 27).
Глава 1. Становление принципа наиболее тесной связи в международном частном праве статутов, изначально иностранных, к числу тех источников, к которым отечественные суды должны обращаться при принятии решений 1. С учетом изложенного весьма логичным представляется заключение Ю.М. Акимовой о том, что идея Савиньи о равнозначности и «взаимозаменяемости систем частного права... является отправной точкой для существования МЧП как такового» 2. Во-вторых, ближайшей задачей тезиса Савиньи об «оседлости» правоотношения выступало смещение акцента с анализа природы юридической нормы (свойственного представителям статутарной школы) на квалификацию самого юридического отношения 3. Локализация правоотношения сообразно его природе в задумке Савиньи выдвигалась как принципиальная установка для решения коллизионного вопроса и еще не могла выступать содержательно наполненным учением, снабженным перечнем сколько-либо определенных критериев. Как подмечает М.И. Брун, «формула Савиньи не разрешала вопроса, чем определяется оседлость правоотношения в том, а не другом правопорядке, и все ее значение состояло только в указании пути, на котором следует искать решения конфликта между разноместными законами» 4. Именно «неопределенный» характер выдвинутой Савиньи формулы 1 Friedrich Carl von Savigny. Private International Law. A Treatise on the Conflict of Laws, and the Limits of Their Operation in Respect of Place and Time. Р. 27‒28. 2 Акимова Ю.М. Принципы международного частного права: дис. ... канд. юрид. наук. С. 96. Постулаты учения Савиньи как основание разнонаправленного подхода в международном частном праве подробно исследует А.В. Асосков (см.: Асосков А.В. Нормообразующие факторы, влияющие на содержание коллизионного регулирования договорных обязательств: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2011. С. 18‒31). 3 Хотя в современных условиях анализ природы правоотношения при постановке коллизионного вопроса представляется естественным, но во времена, когда такой подход только появился, он стал переворотом в юридическом мышлении в сфере международного частного права. На это указывает, в частности, М. Вольф (см.: Martin Wolff. Private International Law. 2 nd ed. Oxford University Press; Clarendon Press, 1950 Р. 36). Идентичные коммен тарии даются в первом издании указанного труда (его перевод на русский язык см.: Вольф М. Международное частное право / пер. с англ. С.М. Рапопорт; под ред. и с предисл. Л.А. Лунца. М.: Гос. изд-во иностр. лит-ры, 1948. С. 51). Такой же комментарий дает Дж. Чешир, который констатирует, что Савиньи отстаивал более научный метод, – проблема виделась не в том, чтобы классифицировать законы в соответствии с их объектами, но в том, чтобы установить для каждого юридического отношения тот местный закон, которому оно по свойственной ему природе принадлежит (см.: Geoffrey Chevalier Cheshire. Private International Law. 5th ed. Oxford University Press; Clarendon Press, 1957. Р. 30). 4 Брун М.И. Введение в международное частное право. Пг.: Типография В.О. Кирш баума, 1915. С. 24.
Т.В. Новикова. Принцип наиболее тесной связи в механизме коллизионно-правового регулирования выступал основанием ее критики со стороны ряда авторов 1. Однако М. Вольф, справедливо обращаясь к последующим разработкам идей Савиньи в трудах Гирке и Уэстлейка и вместе с тем признавая, что «часто возникает сомнение относительно того, где можно найти “место”... определенного правоотношения», делает общий бесспорный вывод: «Как бы то ни было, Савиньи указал дорогу настолько далеко, насколько это возможно сделать в общей формуле» 2. В-третьих, хотя в споре с Вехтером, предостерегавшим от смешения судебной и законодательной точек зрения при решении коллизионного вопроса, Савиньи выдвинул ценнейший тезис, согласно которому законодательная точка зрения в значительной степени совпадает с судебной в тех вопросах, которые законодательство оставило в существенной мере для научной разработки 3, нетрудно заметить, что непосредственно в работе Савиньи прием отыскания «оседлости» правоотношения используется для обоснования конкретных коллизионных привязок, многие из которых в настоящее время закреплены законодательно (закон домициля, закон места нахождения вещи, закон места исполнения обязательства). Более того, предметный анализ обоснования выбора Савиньи каждой из указанных коллизионных привязок показывает, что право, которому правоотношение принадлежит по свойственной ему природе, есть, в ви́дении ученого, право, которому стороны такого 1 Ярым противником «неопределенной формулы» Савиньи выступил Л. фон Бар (см.: Ludwig von Bar. The Theory and Practice of Private International Law / translated by George Robertson Gillespie. 2nd ed. Edinburgh: William Green & Sons Law Publishers, 1892. Р. 55‒56). Аналогичную критику в адрес Савиньи со стороны Э. Цительмана и П. Арминьона приводит В.М. Корецкий (см.: Корецкий В.М. Савиньи в международном частном праве (к 65-летию со дня смерти) // Вестник советской юстиции. 1926. № 4 (62). С. 155). Обобщая критику подобного рода, Дж. Чешир весьма образно высказывается о том, что система международного частного права в ви́дении Савиньи видится как «призрачная мечта, цель, которую проще поставить, чем достигнуть», и далее поясняет, что как 500 лет споров не привели к соглашению о том, какие статуты являются реальными, а какие ‒ личными, так и сейчас наблюдается широкое разнообразие мнений относительно наиболее подходящего права для регулирования каждого юридического отношения (см.: Geoffrey Chevalier Cheshire. Private International Law. 5th ed. Р. 31). 2 Martin Wolff. Private International Law. 2nd ed. Р. 37‒38. Идентичный вывод – в пер вом издании указанного труда (см.: Вольф М. Международное частное право. С. 52‒53). 3 См.: Friedrich Carl von Savigny. Private International Law. A Treatise on the Conflict of Laws, and the Limits of Their Operation in Respect of Place and Time. Р. 28 (note “g”). Как подчеркивает М. Вольф, указанный тезис имел «исключительно существенное значение для создания юридических норм в этой области права, которая во времена Савиньи была в Англии еще далеко не разработана и еще не определилась» (Martin Wolff. Op. cit. Р. 35; Вольф М. Международное частное право. С. 50).
Глава 1. Становление принципа наиболее тесной связи в международном частном праве правоотношения добровольно подчинились 1. Таким образом, первейшим средством раскрытия неопределенной формулы оседлости правоотношения у Савиньи выступает в сущности столь же неопределенная концепция подразумеваемой воли сторон 2. На основании изложенного следует сделать вывод, что выдвину тая Савиньи теория «оседлости» правоотношения может быть охарактеризована с двух сторон. С одной стороны, получив разработку в рамках концепции международного общения и совершив переворот в решении коллизионного вопроса в пользу исследования природы правоотношения, она имеет фундаментальное значение для между 1 В отношении закона домициля Савиньи указывает, что «персональное подчи нение конкретному местному закону определяется домицилем», в отношении закона места нахождения вещи – что «тот, кто желает приобрести, иметь, использовать право на вещь, идет для этой цели в место ее нахождения и добровольно подчиняет себя, в части этого конкретного правоотношения, тому закону, который действует в этом месте», а в отношении закона места исполнения обязательства – что «мы должны... выяснить, на какое место были направлены ожидания сторон, какое место они имели в виду как место обязательства» и что «исполнение... составляет действительно истинную сущность обязательства... на которое, таким образом, все ожидания сторон направлены» (см.: Friedrich Carl von Savigny. Private International Law. A Treatise on the Conflict of Laws, and the Limits of Their Operation in Respect of Place and Time. Р. 91, 129, 152‒153). 2 Изложенное в свою очередь вызывает критику со стороны отдельных правоведов. Так, А.Н. Мандельштам в развитие мысли о том, что выдвигаемый Савиньи «принцип... “природы вещей”... слишком отзывается естественным правом, чтобы не превратиться в удобное орудие субъективных воззрений», заявляет: «Мало того, “естественным” оказывается решение, основанное на предполагаемой воле сторон» – и в завершение делает вывод: «Мы уже не раз встречались... с этим совершенно неправильным приемом» (Мандельштам А.Н. Гаагские конференции о кодификации международного частного права. Т. I: Кодификация международного частного права. С. 158‒160). Более предметно на этот счет высказывается А.В. Асосков, заявляя, что «аргумент о наличии подразумеваемой воли сторон и добровольном подчинении участников гражданско-правовых отношений тому или иному правопорядку... не имеет самостоятельного значения и нужен Савиньи лишь для того, чтобы обосновать предпочтительность предлагаемых им объективных коллизионных привязок» (Асосков А.В. Коллизионное регулирование договорных обязательств. М.: Инфотропик Медиа, 2013; СПС «Гарант» (разд. 1.2.2)). Наконец, особый интерес представляет исследование В.М. Корецкого, которое на целено на выявление зависимости между коллизионными привязками (обоснованными самим Савиньи добровольным подчинением) и «экономико-политическими отношениями Германии первой половины XIX века» и по итогам которого автор предполагает, «будто Савиньи своими конструкциями удовлетворил непосредственную политическую цель» (Корецкий В.М. Савиньи в международном частном праве (к 65-летию со дня смерти) // Вестник советской юстиции. 1926. № 4 (62). С. 155, 158). Последнее служит косвенным подтверждением того факта, что концепция подразумеваемой воли (или, в терминологии Савиньи, добровольного подчинения) достаточно неопределенна, чтобы допустить выдвижение на основе такой концепции практически любой коллизионной привязки, по той или иной причине привлекательной ее автору.