Вестник. Зодчий. 21 век, 2020, № 3 (76)

Наследие

П.О. Яковлев. Памятные следы ..................................................................................................................... 2

П.Г. Ершов. Неоклассицизм в архитектуре Санкт-Петербурга 1910-х гг. ................................................... 6

А.А. Ларионов. Мотив ротонды-моноптера в завершении колоколен

русского классицизма. Петербургские образцы ........................................................................................ 12

Витражи доходных домов эпохи модерна в Санкт-Петербурге ................................................................ 22

Н.В. Ларионова. Архитектурные стилизации в Царском Селе .................................................................. 28

С.А. Маилов. Особенности формирования курортной архитектуры на Кавминводах к началу ХХ в. ...... 36 

Поезд «Автово» – «Площадь Восстания»..................................................................................................... 40

Э.А. Шевченко. О реализации одного из поручений президента Российской Федерации ..................... 46

Е.С. Кутукова. Возрождение Русского Севера: село Ошевенское ............................................................. 54

О.В. Дорохина. «Осадные дворы» Тульского кремля – проект популяризации исторического наследия ........60

«Строй-Эксперт»: объединяем времена, храним наследие ......................................................................... 64

Современное состояние реставрационной отрасли: проблемы и пути их решения .................................. 68

А.А. Никифоров. Капитализация объектов культурного наследия и проектное финансирование .......... 72 

Благоустройство

Г.В. Колосова. Доступность инфраструктуры для инвалидов: 

индекс качества городской среды Санкт-Петербурга................................................................................ 74

«Зеленая столица» – катализатор перемен в облике городов ..................................................................... 80

Группа компаний «АМИРА»: без малого 30 лет на светлой стороне ........................................................... 86

Технологии 

Умные решения «Телинекатая» – надежная опора для реставраторов ....................................................... 88

Время возвращать камни… .......................................................................................................................... 90

Как предупредить ЧП .................................................................................................................................. 92

«Вестник. «Зодчий. 21 век» –
информационно-аналитический 
журнал
ноябрь 2020 года

ISSN – 2070-6774
 Подписной индекс в каталоге 
«Пресса России» – 88171

Издательство «ЗОДчИй»®

 Главный редактор Э.А. Шевченко

 
Редакция Е.Н. Саксонова
 
 О.А. Усольцева
 
 А.А. Игнатенко
 
 Н.П. Холопов
 
 Т.А. Григорьева
 
 З.Ю. Горохова
 
 А.А. Бойкова
 
 С.О. Шандриус
 
 Р.Р. Михайлова
 
 Е.А. Арсентьева
 
 А.А. Иванова
 
 
Верстка, дизайн  Д.И. Сазонов

 
Менеджмент  И.К. Никифорова
 
проекта 

 
Издание Союза архитекторов
 
подготовлено России,
 
при содействии Союза архитекторов 
 
 Санкт-Петербурга,
 
 Администрации
 
 Санкт-Петербурга –
 
 Комитета по государ 
 ственному контролю,
 
 использованию и охране
 
 памятников истории
 
 и культуры (КГИОП),
 
 В.Л. Быкова,
 
 А.Г. Леонтьева 
 
   
 
 
Учредители ООО «Издательство
 
 «ЗОДЧИй» 
 
 
 
Адрес редакции 190020, Санкт-Петербург,
 
и издателя Лифляндская ул., д. 3
 
Контактные  +7 (812) 332-42-15 
 
телефоны +7 (812) 677-91-29
 
E-mail zodchiy21vek@yandex.ru
 
 www.zodchiy21.ru
Издание зарегистрировано 
Управлением Федеральной службы по надзору 
в сфере связи, информационных технологий и 
массовых коммуникаций по Северо-Западному 
федеральному округу. 
Свидетельство ПИ № ТУ78-01811 
от 1 февраля 2016 г.

Редакция не несет ответственности
за содержание рекламных материалов.

Перепечатка материалов возможна 
только с письменного разрешения редакции.

Фото на первой обложке: 
Н.А. Пикалов

Отпечатано в типографии «Эталон»
https://www.sprint78.com 
Тел.: (812) 603-76-25
ул. Трефолева, 2, лит. БН
Заказ №

Дата выхода в свет
ноябрь 2020 года.
Тираж 5000. 
Материалы, обозначенные  
, размещены на правах рекламы

12+
К 75-летию ВелиКой Победы

Памятные следы

П.О. ЯКОВЛЕВ, 
историк, начальник Управления экспертиз 
и реставрационных программ КГИОП

Насыщенный эпохальными историческими событиями XX век все 
больше отдаляется от нас во времени. Не за горами начало третьего десятилетия XXI века. В мае этого года Санкт-Петербург отметил 
уже 317-й день рождения.

Наш замечательный город хорошеет 
на глазах, с каждым днем становится еще 
более современным, комфортным для 
жителей, привлекательным и дружелюбным для туристов, приезжающих со всего мира, чтобы полюбоваться красотами 
Северной Венеции. Благодаря неустанным трудам петербургских архитекторов 
и реставраторов исторические здания, 
набережные, мосты, сады и парки постепенно преображаются, принимая именно 
такой вид, какой задумывали для них 
зодчие разных эпох.
Не будет преувеличением сказать, что 
самой трагичной и в то же время самой 
героической страницей истории нашего 
города в ушедшем XX веке стала блокада. Память об этом периоде священна 

для каждого ленинградца-петербуржца. 
В рамках общегосударственной парадигмы для сохранения исторической памяти 
о Великой Отечественной войне принимаются действительно беспрецедентные 
меры. Очень многое делается для того, 
чтобы прошедшие события никогда не 
забылись, чтобы не уменьшилось их значение для следующих поколений.
В Санкт-Петербурге память о блокаде 
бережно сохраняется всеми возможными способами. Открываются музеи и тематические выставки, устанавливаются 
памятники, проводятся научные исследования, в рамках поискового движения 
организуются вахты памяти. Это и многое другое позволяет надеяться на то, что 
ратный и трудовой подвиг ленинградцев 
никогда не будет забыт.
Город давно распрощался с материальными свидетельствами блокадного 
времени. Восстановлены разрушенные 
дома, заводы, сады и парки, вернули свое 
былое великолепие роскошные пригородные ансамбли. Однако в память о 
том времени существуют официально 
музеефицированные следы, нанесенные 
вражескими бомбардировками и артиллерийскими обстрелами. Например, от
метины от осколков на пьедестале скульптурной группы «Укротители коней» на 
Аничковом мосту, на цокольной части 
собора Воскресения Христова — Спаса 
на Крови, на колоннах и ступенях Исаакиевского собора. Они снабжены пояснительной надписью: «Это следы одного 
из 148 478 снарядов, выпущенных фашистами по Ленинграду в 1941–1944 гг.». 
Все эти места давно стали хрестоматийными точками притяжения для туристов 
и самих петербуржцев, интересующихся 
своей историей; они отмечены во многих 
путеводителях по городу.
Менее известны и очевидны следы 
обстрелов и бомбардировок, которые 
хранят набережные Северной столицы: 
набережная канала Грибоедова напротив дома № 140; Петровская набережная; 
Кронверкская набережная у Троицкого 
моста; Университетская набережная напротив дворца Меншикова. Кроме того, 
гранитный устой моста Белинского также хранит следы трагического прошлого 
на одной из граней ледореза. Гранитные 
блоки набережных испещрены отметинами от осколков, которые видны в основном не с привычного сухопутного ракурса, а преимущественно с воды.

н а с л е д и е

2

Дом № 55 по ул. Восстания со следами от  осколков снарядов 1942 г. (источник https://pastvu.com/)

Еще более удивительно, что время ленинградской блокады может совершенно 
неожиданно напомнить о себе обнаруженными на стенах жилых домов следами от вражеских бомбардировок и артобстрелов, притом что город давно залечил 
раны, нанесенные войной. Так, на цоколе 
жилого дома № 55 по улице Восстания, 
возведенного в 1897 г. для чинов Главного инженерного управления, до настоящего времени сохранились глубокие 
отметины, оставленные неприятельским 
снарядом или авиабомбой.
Фотография 1942 г. донесла до нас вид 
фасада этого дома, испещренного следами от осколков: поврежденный штукатурный руст, межэтажный карниз, глубокие щербины на известняковом цоколе, 
выбитые взрывной волной стекла. Оконные проемы первого этажа здания зало
жены кирпичом, оставлены лишь амбразуры для ведения огня. Город готовился к 
уличным боям. Часть фасада этого дома 
выходит в Манежный переулок, поэтому 
устройство в нем огневой позиции позволяло контролировать пространство переулка вплоть до Преображенского собора.
На фотографии начала 1960-х гг. запечатлен этот же дом, но уже с отреставрированным фасадом. Только на цоколе еще различимы следы от осколков. 
Сегодня же, несмотря на поднявшийся 
культурный слой, все еще можно увидеть 
на выветрившемся известняковом цоколе этого дома несколько глубоких следов, 
оставленных осколками, и даже прикоснуться к ним, на мгновение ощутив прямую связь с прошлым.
Другим подобным примером являются следы от взрыва вражеской авиа
н а с л е д и е

3

лица местной противовоздушной обороны вели специальные журналы, в которые 
скрупулезно заносили сведения о попаданиях авиабомб и артиллерийских снарядов. При этом обязательно указывался 
тип боеприпаса, время происшествия, 
данные о полученных разрушениях и человеческих жертвах. Составлялись карты 
попаданий по районам города.
В тот день, 15 ноября 1941 г., бомбы 
падали в ближайших окрестностях:
«Куйбышева 36/2 во дворе, разрушения в доме, 1 погиб, 6 ранено
Певческий пер, 4 против Б. Поской 9/5, во дворе разрушения водопровода

бомбы, оставленные на дворовом фасаде 
дома № 15, литера А, по Малой Посадской улице. О них мне рассказал исследователь Петербурга Н.А. Яковлев, живущий в этом доме. В настоящее время 
здание, построенное в 1910 г. по проекту 
выдающегося архитектора Ф.И. Лидваля, является объектом культурного наследия регионального значения «Дома 
Ш.Д. де Риц-а-Порта».
В данном случае оштукатуренная плоскость стены дворового фасада изуродована глубокими выщербинами на уровне 
третьего этажа. Благодаря сведениям, 
содержащимся в фонде 4886 Централь
ного государственного архива СанктПетербурга (Штаб местной противовоздушной обороны Ленинграда), можно 
точно сказать, что эти следы оставила фугасная авиабомба (ФАБ), упавшая и разорвавшаяся 15 ноября 1941 г. в 19 часов 
25 минут. К счастью, обошлось без человеческих жертв. «М. Посадская, д. 15, против дома на пустыре. 2 ФАБ, одна из них 
не разорвалась. Пострадавш. нет. Выставлено оцепление» – так записано об этом 
происшествии в сводках о бомбежках или 
артобстрелах по районам города за 1941 г.
Необходимо отметить, что на протяжении всего периода блокады ответственные 

Известняковый цоколь дома № 55 
по ул. Восстания со следами от осколков
Дом № 55 по ул. Восстания. Настоящее время

4

Архивные источники:
1. ЦГА СПб. Фонд 4886, опись 39, дело 1.
2. ЦГА ВМФ. Фонд 3Л, дело 6255.

Библиографические источники:
Блокадный шрам на Кронверке // 
Санкт-Петербургские ведомости. 
2017.  27 января.

Интернет-ресурсы:
https://spbvedomosti.ru/news/nasledie
https://pastvu.com
https://www.citywalls.ru

Дворовый фасад дома № 15 по Малой Посадской улице со следами от осколков

Куйбышева 10-12, ФАБ не разорвалась
Куйбышева, 26 з-д «Новостроитель», 
ФАБ не разорвалась
Куйбышева 31, в гараж, разбиты 4 машины».
Всего за ноябрь 1941 г. на Петроградский район сброшено 95 ФАБ, 52 ЗАБ 
(зажигательных авиабомб), выпущено 
65 артснарядов, при этом ранено 27 человек, убито 35.
В первом примере тип вражеского бое припаса, нанесшего увечья дому 
№ 55 по улице Восстания, и обстоятельства, при которых это произошло, установить пока невозможно, так как опись 
№ 17С фонда 4886 Центрального государственного архива Санкт-Петербурга, 
содержащая сведения о бомбардировках 
и артобстрелах по Дзержинскому району, в настоящее время все еще имеет 
гриф «Секретно».
Можно предположить, что рассмотренные примеры – не единственные 
на сегодняшний день отпечатки военного времени на фасадах петербургских зданий. Возможно, еще где-нибудь 
в глубинах дворов Центрального и Адмиралтейского районов, Петроградской 
стороны или Васильевского острова 
существуют следы военного лихолетья, неожиданно напоминающего о себе 
и в XXI веке. В таком случае подобные 
отметины могли бы стать местной достопримечательностью, определенным 
образом музеефицированной и подлежащей сохранению силами управляющих компаний либо иных пользователей. В качестве примера можно 
привести следы от взрыва ФАБ 11 сентября 1941 г. на гранитном цоколе исторического здания Арсенала, в котором 
ныне располагается Военно-исторический музей артиллерии, инженерных 

войск и войск связи. Следы снабжены 
соответствующей аннотацией.
Многие 
петербуржцы, 
живущие 
в историческом центре города, неравнодушно относятся к месту своего 
проживания. Они активно борются за 
сохранение любых исторических артефактов, связанных с местом жительства: от витражей и метлахской плитки до механических дверных звонков 
и почтовых ящиков. Обнаруженные 
следы блокадного времени могут стать 
еще одним локальным экспонатом 
в свое образном музее городской исторической застройки.

5

Памятный знак на постаменте скульптурной группы на Аничковом мосту

П.Г. ЕРШОВ, 
кандидат искусствоведения, ведущий специалист 
отдела государственного учета КГИОП
Неоклассицизм в архитектуре 
Санкт-Петербурга 1910-х гг.

Неоклассическому периоду в архитектуре Санкт-Петербурга начала XX в. 
было отведено менее десяти лет, однако за это время было создано немало выдающихся зданий, которые сейчас воспринимаются как органичные элементы исторической городской застройки.

Многоликий неоклассицизм
В творчестве архитекторов петербургской неоклассики можно найти реминисценции искусства античной Греции 
и Рима, Возрождения и маньеризма, 
русского классицизма и ампира. В этой 
статье мы хотели бы рассмотреть главные памятники неоклассицизма в СанктПетербурге, сделав акцент на зданиях, 
в которых проявилось влияние палладианства. Отдельно остановимся на одной 
малоизвестной постройке – Полюстровской трамвайной подстанции, наглядно 
демонстрирующей 
принципы 
нового 
стиля.
Формирование этого направления, о 
чем не раз писали исследователи1, имело 
свои предпосылки как в критике модерна и эклектики первых лет 1900-х гг., так 
и во взглядах авторов журнала «Мир искусства» (в первую очередь, А.Н. Бенуа 
и И.А. Фомина), призывавших на страницах издания к сохранению архитектуры екатерининского и александровского 
классицизма. 
Пристальное 
внимание 
к национальному наследию стало важным 
фактором в становлении нового стиля.
Переход от модерна к неоклассике 
в петербургской архитектуре не имеет 
четко определяемых временных рамок, 
хотя и произошел он не одномоментно. 
Ярким примером служат произведения 
Аркада жилого дома завода «Людвиг Нобель».
Ф.И. Лидваль, 1910–1911 г.

Здание Азовско-Донского банка. Ф.И. Лидваль, 1907–1909 гг.
Здание Второго общества взаимного кредита. 
Ф.И. Лидваль,1907–1909 гг.

6

Ф.И. Лидваля. Уже в здании Второго общества взаимного кредита (1907–
1909 гг.) на Садовой улице возникло стилизованное термальное окно, вписанное 
в тре угольный фронтон. Присутствуют 
и другие элементы классического декора: 
барельефы на античную тематику, рустовка второго-третьего этажей, хотя общая 
их компоновка еще остается свойственной северному модерну – направлению, 
в традициях которого Ф.И. Лидваль создал свои предыдущие творения. Однако 
уже при строительстве Азовско-Донского 
банка (1909 г.) в начале Большой Морской 
зодчий использовал в оформлении фасада 
ионические полуколонны. Получившаяся композиция – фронтон с термальным 
окном и полуколонны – стала очень популярной и применялась во многих последующих зданиях независимо от их 
функции2. Эти и более поздние постройки 
Ф.И. Лидваля интересны тем, что зачастую неясен источник, из которого архитектор берет тот или иной классический 
мотив, будь то аркады дворов Толстовского дома или арочные проемы жилого дома 
завода Нобеля на Лесном проспекте3.
В это же время появляются проекты, 
вдохновленные непосредственно русским 
классицизмом и ампиром конца XVIII – 
начала XIX в. Хрестоматийным примером 
являются проекты павильонов России авторства В.А. Щуко для международных 
выставок в Риме и Турине 1911 г. Образчиком для архитектора послужило творчество Д. Жилярди (павильон в Турине 
воспроизводит Конный двор усадьбы 
Кузьминки в Москве 1820-х гг.) и Ч. Камерона (для павильона в Риме, очевидно, 
взяты за образец Агатовые комнаты Екатерининского дворца в Царском Селе).
В 
Санкт-Петербурге 
по 
проекту 
И.А. Фомина на Каменном острове 
в 1911–1913 гг. была построена дача 
А.А. Половцова. В этом произведении 
воплотилось стремление сторонников 
неоклассики к возрождению духа старинной русской усадьбы. Взяв в качестве 
прототипа дворянские особняки Москвы 
и Подмосковья, И.А. Фомин создал оригинальную версию классической загородной резиденции. При этом в облике дачи 
Половцова 
отсутствует 
сдержанность 
и лаконичность высокого классицизма. 
Архитектор намеренно перегрузил фасад здания колоннами, придав ему помпезный и монументальный вид. Такое 
вольное отношение к строгим канонам 
классики характерно для И.А. Фомина. 
Достаточно взглянуть на то, как решены 
парадные интерьеры другого известного 
петербургского дома, выполненного по 
его проекту, – особняка С.С. Абамелек
Дворец Воронцовой-Дашковой в Шуваловском парке. 
С.С. Кричинский, 1912–1915 гг.

Особняк Абамелек-Лазарева. 
И.А. Фомин, 1913–1914 гг.

Вестибюль особняка Абамелек-Лазарева. 
И.А. Фомин, 1913–1914 гг.
Здание Военно-автомобильной школы.
И.Л. Балбашевский, 1915–1916 гг.

н а с л е д и е

7

Лазарева на Мойке (1913–1914 гг.). Вестибюль здания при небольших размерах 
имеет 
непропорционально 
массивные 
колонны без баз. Вместе с тяжелым антаблементом они кажутся совершенно 
несоответствующими самой функции постройки, а именно частного дома. В этом 
кроется некоторая ироничность4, даже 
игривость, 
специально 
привнесенная 
И.А. Фоминым. Такая трактовка классики, невозможная для мастеров конца 
XVIII в., становилась вполне реальной 
в рамках переосмысления наследия в начале XX столетия.
Если говорить в целом, то зданий, ориентирующихся на архитектуру екатерининского и александровского времени, 
в Петербурге начала 1910-х гг. было сравнительно немного. Из наиболее крупных 
реализованных проектов можно отметить 
разве что дворец Е.А. Воронцовой-Дашковой в Шуваловском парке авторства 
С.С. Кричинского (фасады дворца отсылают к Таврическому дворцу И.Е. Старова и Павловскому дворцу Ч. Камерона), 
комплекс Научно-технической лаборатории военного ведомства на углу Госпитальной и Парадной улиц (1905–1914 гг., 
В.П. Апышков) и здание Военно-автомобильной школы на Загородном проспекте 
(1915–1916 гг., И.Л. Балбашевский).
Начиная с 1910–1911 гг. в неоклассическом направлении стали доминировать ренессансные мотивы. Вместе с тем 
наиболее привлекательными для архитекторов этого времени были работы великого итальянского мастера XVI в. Андреа Палладио. Искусствовед и критик 
Г.К. Лукомский в 1915 г. писал о современном ему строительстве в Петрограде 
следующее: «Сладчайших линий дворцы 
и виллы Палладио в Виченце, Веронские 

Дом эмира Бухарского.
С.С. Кричинский, 1913–1914 гг.
Дом К.И. Розенштейна. 
А.Е. Белогруд, 1913–1914 гг.
Доходный дом К.В. Маркова.
В.А. Щуко (№ 65), 1910–1911 гг.

Дача Чаева. В.П. Апышков, 1913–1915 гг.

Доходный дом К.В. Маркова (№ 63). В.А. Щуко, 1910–1911 гг.

8

palazzi, звучащие колоколами, кампанилы 
и розового мрамора церковные венецианские фасады, подернутые теплым золотом 
времени, прохладные лоджеты Пиенцы 
и сводочные коридоры городов Тосканы – не покидают воспоминания новых 
зодчих»5.
Программными, «первыми классическими сооружениями в новом смысле этого слова»6 можно считать два доходных 
дома К.В. Маркова на Каменноостровском проспекте, построенных по проекту 
В.А. Щуко в 1910–1911 гг. на смежных 
участках. Если фасад дома № 63 с его открытыми лоджиями на колоннах и филенками с богатым антикизирующим 
орнаментом отсылает к архитектуре итальянского кватроченто7, то его сосед, дом 
№ 65, своими мощными трехчетвертными 
колоннами коринфского ордера высотой 

в четыре этажа демонстрирует приверженность автора к схемам, впервые воплощенным в творчестве Палладио (лоджия дель Капитанио в Виченце, 1571 г.). 
В дальнейшем всего за несколько лет в 
городской застройке появились десятки 
зданий, облик которых в той или иной 
степени был вдохновлен ренессансной архитектурой XVI в.
Одним из самых популярных композиционных элементов стала тема гигантского ордера, впервые примененная 
В.А. Щуко на фасадах упоминавшегося 
выше дома К.В. Маркова. Этот прием 
встречается в основном на фасадах многоэтажных жилых зданий. В качестве примеров можно привести дом К.И. Розенштейна (А.Е. Белогруд, 1913–1914 гг.) 
и дом М.А. Соловейчика (М.С. Лялевич, 
1911–1913 гг.). Другим распространен
ным мотивом была трехпролетная арка, 
масштаб которой мог меняться: от равной 
по высоте фасаду здания, как в доме Мертенса на Невском проспекте (М.С. Лялевич, 1911–1912 гг.), до небольшой 
лоджии, как в доме эмира Бухарского 
(С.С. Кричинский, 1913–1914 гг.) на Каменноостровском проспекте.
Арсенал архитектурных деталей в неоренессансных зданиях Петербурга начала 
1910-х гг. имел зачастую свой источник 
в позднем Возрождении и даже маньеризме8. «Муфтированные» колонны и пилястры, обилие рустовки и скульптурной 
декорации, имитация кладки из грубо 
отесанных камней – вот приметы этого 
направления. Образчиком в данном случае служили городские дворцы Палладио в Виченце: Вальмарана, Кьерикати, 
Тьене, Изеппо да Порто9, в то время как 
его знаменитые виллы реже привлекали 
петербургских зодчих. Исключением служат дом Чаева авторства В.П. Апышкова 
и дача Вургафт М.М. Синявера на Каменном острове, облик которых напоминает 
знаменитую виллу Ротонда. Помимо искусства Палладио активно использовалось творчество итальянских маньеристов 
XVI в. Джулио Романо, Пирро Лигорио, 
Серлио, Перуцци.
Одним из самых характерных примеров следования палладианским канонам 
можно считать здание Русского торгово-промышленного банка на Большой 
Морской (1912–1914 гг.). Фасады этой 
монументальной постройки выполнены 
с использованием мотивов, заимствованных М.М. Перетятковичем из палаццо 
Тьене и Кьерикати. Отличительной чертой здания является руст первых этажей 
из «колотых» гранитных блоков, а также 
оконные проемы с маскаронами.

Полюстровская подстанция. Фото 2018 г.

Полюстровская подстанция. Фрагмент

Полюстровская подстанция. Инж. А.А. Ламагин, 1915 г. Фото 2016 г.

Административное здание второй очереди гортрамвая на Барочной. 
Инж. А.А. Ламагин, 1913–1915 гг.

9

строек, как подстанции. Подобно зданиям 
первой очереди петербургского трамвая, 
объекты второй очереди должны были 
быть спроектированы в духе модерна.
Однако, как уже говорилось выше, 
ставшая модной неоклассика возобладала 
в петербургской архитектуре, и промышленные здания не стали исключением. 
Вероятно, сам А.А. Ламагин полностью 
переработал декоративную схему фасадов 
Полюстровской подстанции, выполнив ее 
в палладианской манере.
При этом объемно-пространственное 
решение здания подстанции осталось 
сходным с упомянутыми постройками 
первой и второй очередей: одноэтажный 
машинный зал с примыкающим к нему 
с севера трехэтажным административным 
корпусом. В послевоенное время к зданию был добавлен небольшой двухэтажный объем с юга, который, однако, не привел к искажению общего архитектурного 
облика.
От других подстанций второй очереди 
(Выборгской, Староконной) Полюстровскую отличает богатый декор лицевого фасада: «муфтированные» пилястры 
иони ческого ордера, карниз с модульонами, полосовый руст в уровне первого-второго этажей, оконные наличники с замковыми камнями. Сохранились и другие 
элементы исторической отделки: прямоугольные тумбы ограждения кровли, 
металлическая решетка балкона на восточном фасаде.
Пропорциональная структура, композиция и декорация лицевого фасада находят свои истоки в классических образцах 
творчества Андреа Палладио. Трехчастная аркада машинного зала имеет близкий 
аналог в композиции фасада виллы Пизани Бонетти в Баньоло (1542–1545 гг.), а 
архитектоника трехэтажного административного корпуса тяготеет к пропорциям 
и системе декора городских палаццо Виченцы (Вальмарана, Изеппо да Порто). 
Конечно, А.А. Ламагин заимствовал эти 
формы не из первоисточника, а, скорее, 
из произведений его петербургских коллег. Мы можем говорить о влиянии таких 
выдающихся памятников петербургского 
неоклассицизма, как особняк С.С. Абамелек-Лазарева авторства И.А. Фомина 
и собственный особняк Л.А. Ильина на 
Песочной набережной.
Необходимо отметить, что, используя 
палладианские мотивы, А.А. Ламагин 
был вынужден отталкиваться от объемно-пространственного решения здания, 
которое не предполагало симметрии фасада, столь важной для классической постройки. Изначально запроектированное 
решение в духе модерна, казалось бы, 

Полюстровская  
трамвайная подстанция

Все рассмотренные выше здания хорошо известны специалистам и не раз 
становились предметом анализа того или 
иного исследования, посвященного неоклассицизму. В рамках данной статьи мы 
хотели бы продемонстрировать глубину 
проникновения палладианства и в целом 
мотивов искусства Возрождения в петербургскую архитектуру 1910-х гг. на примере одной малоизвестной постройки, 
назначение которой совершенно утилитарно.
Речь идет о Полюстровской трамвайной подстанции, расположенной неподалеку от пересечения Пискаревского 
проспекта и улицы Жукова (бывшей Енисейской). В настоящее время это здание 
обращено к проспекту дворовым фасадом, 
тогда как лицевой фасад выходит на недавно освобожденную от промышленной 
застройки внутриквартальную территорию (когда-то здесь проходила Елизаветинская улица, исчезнувшая в 1930-е гг.).
Как известно, открытие трамвайного 
движения в Санкт-Петербурге состоялось в 1907 г. К 1908 г. были возведены 
первые шесть зданий энергетического 
обеспечения трамвайного движения: Центральная электростанция и пять подстанций – Василеостровская, Петербургская, 
Рождественская, 
Новопетергофская, 
Подьяческая. Их архитектурный облик, 

разработанный под общим руководством 
гражданского инженера А.И. Зазерского, 
был выдержан в стилистике модерна.
Позднее, в 1913 г., началось строительство второй очереди трамвайной сети. 
Заведующим 
строительным 
отделом 
Комиссии по сооружению второй очереди городского трамвая был назначен 
гражданский инженер А.А. Ламагин10. 
В 1914–1915 гг. были построены три новые подстанции: Выборгская (Лесной пр., 
д. 28), Староконная (Кременчугская ул., 
д. 6) и Полюстровская (Пискаревский пр., 
д. 4)11. Помимо этого, по проектам 
А.А. Ламагина были возведены административные и служебные корпуса для 
трамвайных парков на Барочной улице, 
д. 12; Среднем проспекте В.О., д. 79; Московском проспекте, д. 81–83; в Дегтярном переулке, д. 3–5, и на Сердобольской 
улице, д. 212. Подстанции второй очереди, 
а также связанные с ними постройки имели иное, чем подстанции первой очереди, 
архитектурное решение. В оформлении 
фасадов А.А. Ламагин использовал приемы неоклассики.
Здание Полюстровской подстанции 
было построено в 1915 г. Любопытно, что 
первоначальный проект, предложенный 
А.А. Ламагиным и утвержденный Городской думой в 1912 г., предполагал оформление фасадов в стилистике модерна13. 
По-видимому, данное решение было связано с желанием городских властей унифицировать облик таких утилитарных по
Лоджиа дель Капитанио, Виченца. 
Андреа Палладио, 1571 г.
Выборгская трамвайная подстанция. 
А.А. Ламагин, 1913 г.

Административное здание Ланского трампарка. 
1-й этаж. А.А.  Ламагин, 1913–1914 гг.
Вилла Пизани Бонетти. 
Андреа Палладио, 1542 г.

10