Русская традиционалистская проза XX-XXI веков: генезис, мифопоэтика, контексты

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Ассоциация преподавателей русского языка и литературы высшей школы
Ассоциация учителей литературы и русского языка
Красноярский государственный педагогический университет
им. В.П. Астафьева

Серия «Универсалии культуры»
Вып. VIII

Н.В. Ковтун

РУССКАЯ
ТРАДИЦИОНАЛИСТСКАЯ ПРОЗА
XX—XXI ВЕКОВ

ГЕНЕЗИС, МИФОПОЭТИКА, КОНТЕКСТЫ

Учебное пособие

Москва
Издательство «ФЛИНТА» 

2018

2-е издание, стереотипное

УДК 821.161.1:7.035.9(075.8)
ББК 83.3(2=411.2)6я73

К56

Ред а к цио нна я  колле гия:

д-р филол. наук, проф. Anna Skotnicka (Ягеллонский университет, Краков);
д-р филол. наук Andrea Meyer-Fraatz (Friedrich-Schiller-University, Йена);
д-р филол. наук, проф. Мария Черняк (Российский государственный
педагогический университет им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург)

Ре це нзе нты:

д-р филол. наук, проф. University of Bath David Gillespie (Великобритания);
д-р гум. наук, проф. Вильнюсского университета Галина Михайлова (Литва)

Ковтун Н.В.

К56 
Русская традиционалистская проза XX—XXI веков : генезис, 
мифо-поэтика, контексты [Электронный ресурс]: учеб. пособие / 
Н.В. Ковтун. —  2-е изд., стер. — М. : ФЛИНТА, 2018. — 600 с. — 
(Серия «Универсалии культуры». Вып. VIII.)

ISBN 978-5-9765-3330-1 

Предлагаемое учебное пособие является обобщающим трудом, даю
щим системное представление о генезисе, поэтике, историко-культурных
и семиотических контекстах, определивших статус одного из ведущих
направлений русской прозы XX—XXI вв. В книге традиционалистский
тип художественного мышления раскрывается в его типологических
характеристиках и индивидуальном своеобразии. Доминанты образной
системы рассматриваются как опорные конструкты авторской картины
мира, отдельное внимание уделено рецепции традиционализма в постмодернистской литературе («авангардный реализм», «новый реализм») 
и критике.

Для магистрантов, аспирантов, преподавателей литературы, куль
турологии, эстетики, а также студентов, специализирующихся в области гуманитарных наук. Представляет интерес для профессионаловфилологов, философов, искусствоведов, культурологов и широкого круга
интеллектуалов.

УДК 821.161.1:7.035.9(075.8)
ББК 83.3(2=411.2)6я73

При реализации проекта используются средства государственной
поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии

c распоряжением Президента Российской Федерации от 05.04.2016 № 68-рп 

и на основании конкурса, проведенного общероссийской общественной
организацией «Российский союз ректоров»

© Ковтун Н.В., 2017
ISBN 978-5-9765-3330-1  

© Издательство «ФЛИНТА», 2017

Оглавление

Введение  ..........................................................................................................5

Глава 1. Традиционалистская проза: генезис, направления,
методы исследования  .................................................................................18
1.1. Идеология и мифопоэтика художественного традиционализма  ........18
1.2. Ведущие направления традиционалистской прозы  ............................33
1.3. Национальные мифы в контексте прозы писателей-областников
и традиционалистов  ...............................................................................44
1.4. Образ земли обетованной в поздних текстах А. Яшина  .....................64
1.5. Миф о Сибири в творчестве традиционалистов.
Роман С. Залыгина «Комиссия»  ............................................................80
1.6. Мифология избранничества в поздней прозе традиционалистов  ...... 95
Вопросы и задания  ......................................................................................112

Глава 2. «Русская идея» в малой прозе А. Солженицына  .................114
2.1. Проблема национального характера в рассказе
«Один день Ивана Денисовича»  .........................................................114
2.2. Концепция праведничества и ее воплощение
в рассказе «Матренин двор»  ...............................................................141
2.3. Образ святого воина в рассказе «Захар Калита»  ...............................161
Вопросы и задания  ......................................................................................171

Глава 3. «Русский миф» в произведениях Ф. Абрамова
конца 1970-х — 1980-х годов  ...................................................................173
3.1. Агиографические мотивы в романе «Дом»  .......................................173
3.2. Образ Евдокии-великомученицы в житийном освещении  ...............185
3.3. Образы героев-озорников: художественное своеобразие
и функции  ..............................................................................................196
Вопросы и задания  ......................................................................................206

Глава 4. Творчество В. Распутина в контексте национальной
мифологии  ..................................................................................................208
4.1. Мифопоэтика ранних текстов писателя  .............................................208
4.2. «Демонологический» сюжет в повести «Живи и помни»  ................246
4.3. Миф о «земном рае» в «Прощании с Матерой»  ................................263
4.4. Преодоление мифа о Руси как «земле обетованной»
в повести «Пожар»  ...............................................................................280

4.5. Герой рефлектирующего сознания и герой-трикстер в рассказах 
1980—1990-х годов  ..............................................................................290
4.6. Мотив женского богатырства в поздней новеллистике
В. Распутина  .........................................................................................323
4.7. Повесть «Дочь Ивана, мать Ивана» в контексте средневековой
эстетики  .................................................................................................342
4.8. Типология героев в творчестве писателя  ...........................................360
Вопросы и задания  ......................................................................................376

Глава 5. Малая проза В. Шукшина — между традиционализмом
и постмодернизмом  ...................................................................................377
5.1. Идеология «своего» и «чужого» в творчестве писателя  ...................377
5.2. Типология героев: фантазеры, богоборцы и трикстеры  ...................388
5.3. Мифологема города в поздних рассказах автора  ..............................414
Вопросы и задания  ......................................................................................440

Глава 6. Мифопоэтика ранней прозы В. Астафьева  ..........................442
6.1. Мифологизированный образ новой Руси в повести «Перевал»  ......442
6.2. Мифологема Сибири в повести «Стародуб»  .....................................461
6.3. Миф о «земном рае» в повествовании «Царь-рыба»  ........................480
6.4. Мифы культуры в повести «Пастух и пастушка»  .............................495
Вопросы и задания  ......................................................................................516

Глава 7. Образ крестьянского мира в творчестве писателей«неопочвенников»  .....................................................................................518
7.1. Миф о первотворении в рассказе Б. Екимова «Холюшино
подворье»  ..............................................................................................518
7.2. Трансформация образа Хозяина в повести Б. Екимова
«Пиночет»  .............................................................................................534
7.3. Миф о Беловодье в романе В. Личутина «Скитальцы»  ....................539
Вопросы и задания  ......................................................................................569

Вместо заключения. Судьба реализма в словесности
рубежа XX—XXI вв. (манифесты актуальной литературы)  ...................571

Введение

Актуальность настоящего учебного пособия продиктована 
целым рядом собственно художественных и социальных обстоятельств. Среди писательского, литературоведческого сообществ 
интерес к реалистическим принципам письма очевиден1. Одновременно вопрос о статусе традиционализма в культуре последних лет, об эволюционных возможностях традиции, о перспективах преемственности соответствующей идеологии и эстетике 
решается предельно дискуссионно. В ряде известных учебных 
пособий по современной литературе, вышедших за последние 
годы, словесность национального самоосознания представлена 
либо достаточно фрагментарно, избирательно2, либо подверга
1 См.: Степанян К. Реализм как заключительная стадия постмодернизма // 
Знамя. 1992. № 9. С. 231—239; Strehle Susan. Fiction in the Quantum Universe. 
Chappel Hill: The Univ. of North Carolina Press, 1992; Лейдерман Н., Липовецкий М. Жизнь после смерти, или Новые сведения о реализме // Новый мир. 
1993. № 7. С. 200—224; Лейдерман Н.Л. Постреализм: Хаос и «воля к смыслу» // Русская литература XX века: закономерности исторического развития. 
Кн. 1. Новые художественные стратегии / отв. ред. Н.Л. Лейдерман. Екатеринбург: УрО РАН, УрО РАО, 2005. С. 394—454; Панова О.Ю. От постмодернизма — к реализму? (заметки об англо-американской прозе 1970—1990-х годов) // 
Литература XX века: итоги и перспективы изучения. М.: Экон-Информ, 2006. 
С. 27—38; Литвинцева Г.Ю. Гиперреальность в эпоху постмодерна // Вестник 
Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. 
2011. № 2. С. 43—54.

2 См.: Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература. 1950—1990-е годы: учеб. пособие: в 2 т. Т. 2. М.: Академия, 2003; Черняк М. 
Актуальная словесность XXI века. Приглашение к диалогу: учеб. пособие. М.: 
Флинта: Наука, 2015; Гордович К.А. Современная русская литература: курс 
лекций; мат-лы для самостоятельной работы студентов. СПб.: Петербургский 
Ин-т печати, 2007.

ется уничижительной критике1, либо не попадает в ракурс авторского внимания вовсе2.
Традиционализм и авангард существуют в истории культуры 
по принципу дополнительности — как миметический и эвристический типы творчества. «Традиционализм вырастает из мифа, 
он антропоцентричен, антропоморфен, ориентирован на эксплуатацию освещенных форм и утверждение вечных смыслов 
и потому представляет аполлонический образ творчества. Авангард борется с традицией как косной, неразвивающейся инерционной догмой и представляет дионисийский тип инициации 
через погружение в хаос»3. Борьба хаоса и космоса — вечный 
сюжет истории. Русская культура начала XX в. ассоциируется с 
вызовом, стихией, мистикой, экспериментом, буйством новых 
форм. Б. Гройс рассматривает русский авангард как схватку с 
историей: «С исчезновением мирового единства, гармонизирующегося творческой волей Бога, горизонт земного существования разомкнулся и за многообразием видимых форм этого 
мира открылся черный хаос — бесконечность потенциальных 
возможностей космической жизни, в которых все данное, реализованное, унаследованное готово было в любой момент раствориться без остатка». Ключевым принципом творчества становится тогда требование «перехода от изображения мира к его 
преображению»4.
К 1930-м годам порыв к иному, непредсказуемому, выдыхается, сменяется жестко регламентированным каноном социалистического реализма. Происходящее обусловлено не столько 
художественной логикой, сколько социальным регулированием 
культуры: «С конца 20-х годов новая задача искусства — подме
1 См.: Быков Д. Литература советская. Краткий курс. М.: ПРОЗАиК, 2012.
2 См.: Черняк М.А. Современная русская литература: учеб. пособие. М.: 
Форум: Сага, 2010. 
3 Плеханова И.И. Философские проблемы литературоведения: Теория витальности в связи с философией и теорией литературного творчества. Психотип и творческая индивидуальность поэта: учеб. пособие. Иркутск: Изд-во 
ИГУ, 2014. С. 44.

4 Гройс Б. Исусство утопии. М.: Худ. журнал, 2003. С. 33.

на реальности — требует реставрации классической изобразительной системы»1. Искусство метрополии воспринимается как 
освещенное традицией, претендует на владение непреложной 
истиной, отличается жизнеподобием, акценты смещаются на 
телесное (парады физкультурников, монумент В. Мухиной), на 
внимание к индивидуальности человека. Какими бы в действительности ни были эти периоды, в каждый из них формируется 
своя версия времени.
В середине 1990-х мы говорим о традиционализме скорее 
как о периферийном направлении отечественной литературы, 
писателей этого ряда читают, публикуют все меньше, но завершение эпохи постмодернизма актуализирует внимание к основам национальной культуры, идеологии традиционализма. При 
этом нельзя сказать, что сегодняшнее поколение массово обратилось к книгам В. Белова, В. Астафьева, В. Распутина, В. Личутина или Б. Екимова. Этого не происходит, но темы, мотивы, образы, которые эти писатели означили, стали популярны, 
хотя порой их значение нивелируется, вырождаясь под знак. 
К традиционным ценностям начинают апеллировать художники прямо противоположных взглядов (А. Проханов и В. Распутин, М. Тарковский и Э. Лимонов). Из семиотического арсенала традиционализма выстраивают свои ойкумены, обыгрывая 
идею преемственности, представители «актуального» и «нового реализма» (З. Прилепин, Р. Сенчин, С. Шаргунов, Д. Гуцко, 
А. Бабченко).
Генезис «деревенской прозы», давшей основание современному традиционализму, как правило, возводят к очеркам 
В. Овечкина, «Владимирским поселкам» (1958) В. Солоухина, рассказам А. Солженицына, повести В. Белова «Привычное дело» (1966), возродившей жанр сказа. В учебном пособии 
в означенную парадигму введены поздние тексты А. Яшина 
(наст. фам. — Попов; 1913—1968), почти забытые сегодня читателями и критиками. С момента своего оформления «дере
1 Мириманов В.Б. Искусство и миф. Центральный образ картины мира. М.: 
Согласие, 1997. С. 241.

венская проза» вызывает жесткие идеологические споры. В ее 
создателях видят то представителей отжившей косной морали, 
то защитников утраченного «лада» народной жизни, ратующих за возвращение к истокам национальной культуры, миру 
природы, заветам пращуров. XX в. в целом означен столкновением двух полярных направлений: естественной, природной, 
цикличной культуры и цивилизации рациональной, интеллектуальной, которые разнятся моделью онтологии, пониманием 
времени (циклическое и время ускорения), отношением к личности, перспективе самостояния. В зависимости от актуализации той или иной модели в официальной идеологии меняется 
отношение к «деревенщикам».
В конце 1950-х они представители фрондирующего направления, чья популярность растет по мере разочарования 
в утопическом проекте социалистического реализма. «Долгие 70-е» стали временем их признания. «Эпоха социальнополитического “застоя”, — утверждает современный автор, — была в этом смысле эпохой глубокой обеспокоенности 
истоками»1. В. Распутин убежден, что «деревенская проза» 
как она есть сейчас «не могла в 1970-х годах не появиться и 
не сказать свое скорбное слово. Пожалуй, не писатели создали эту прозу, а литература, как процесс живой и чуткий, волей 
своей создала писателей для этой прозы», «способной точно 
находить нервные окончания на том огромном теле, который 
мы называем “народ”»2.
Ценности «мужицкой» Руси предстояло заново открыть 
собственному народу, сохранив архетипы крестьянской культуры в романах и повестях, в принципах эстетики, что собственно и обусловило ретроспективный характер их творчества. 
В западной русистике складывается мнение, что «деревенская 

1 Аверьянов В.В. Традиция и традиционализм в научной и общественной 
мысли России (60—90-е годы XX века) // Общественные науки и современность. 2000. № 1. URL: http://articles.excelion.ru/science/fi losofy/51405186.html
2 См.: Распутин В. В поисках берега: Повесть, очерки, статьи, выступления, эссе. Иркутск, 2007. С. 481—482.

литература» отстояла культурный престиж страны. В монографических работах конца 1990—2000-х годов посвященных 
идейно-тематическому и эстетическому своеобразию прозы о 
деревне, поставлены вопросы ее связей с традициями русской 
классики, изучается создание положительного народного характера, архетипика, специфика наррации, утопические и идеологические контексты1. Основу программы «неопочвенничества» 
составляют морально-религиозные искания, диссонирующие с 
идеей умозрительного, технико-эстетического будущего, культивируемого частью русского авангарда. Подчеркнем, означенный 
пафос вписывается в риторику официальной власти, отказывающейся в «долгие 70-е» от стратегии модернизации, строительства коммунизма, мотивирующей переход на консервативные 
позиции2. Характер подобного сближения формален, ограничивается ситуативным интересом к ряду ценностей (народ, традиция, национальная классика, культурные истоки и т.д.) при 
заметных различиях в его интерпретации и функциональном 
использовании. Это выяснится уже в период перестройки, когда власть в очередной раз поменяет риторику и тактику, представители традиционализма окажутся в жесткой оппозиции по 

1 Из новейших исследований см.: Parthe K. Russian village prose in paraliterary space // Reconstracting the canon: Russian writing in the 1980-s. Amsterdam, 
2000; она же: Русская деревенская проза: Светлое прошлое. Томск, 2004 (на 
англ. в 1989); Большев А. Деревенская проза 1960—1980-х годов (В. Белов, 
В. Распутин, В. Шукшин). СПб., 2005; Цветова Н. Эсхатологическая топика 
русской традиционной прозы второй половины XX века. СПб., 2008; Ковтун Н. 
Современная традиционалистская проза: Идеология и мифопоэтика: учеб. пособие. Красноярск: СФУ, 2013; Разувалова А. Писатели-«деревенщики»: литература и консервативная идеология 1970-х годов: монография. М.: Новое 
литературное обозрение, 2015; Русский традиционализм: история, идеология, 
поэтика, литературная рефлексия: монография / отв. ред. Н.В. Ковтун. М.: 
Флинта: Наука, 2016. (Серия «Универсалии культуры». Вып. VII.)
2 Разувалова А. К проблеме традиционалистской рецепции классики в 
«долгие 70-е» // Эстетическая и массовая коммуникация: вопросы теории 
и практики: монография / под ред. Н.В. Ковтун, Е.Е. Анисимовой. Красноярск: СФУ, 2012. С. 178—204. (Серия «Универсалии культуры». Вып. IV.)

отношению к либерально-космополитическим силам, с 1990-х 
позиционирующих себя как спасительные для страны.
Художественный проект традиционалистов направлен на 
восстановление единства нации, цельности национального самоосознания, культурной памяти; его сверхзадача — превратить 
периферийное в центральное, узаконить крестьянскую культуру 
как ключевую в судьбе России. Творчество, личное поведение 
писателя-пророка моделирует переход в мир традиции, тексты 
«деревенщиков» есть герменевтический эксперимент по актуализации древних смыслов в культуре сиюминутного. «Одна из 
традиционных составляющих русской культуры — консерватизм ее неофициальной, полуофициальной, альтернативной, 
протестующей против господствующих в обществе настроений и т.п. части»1. Для того, чтобы предотвратить потерю национальной идентичности, угрожающую культуре официальной (советский период, эпоха постмодерна), создается корпус 
текстов, ориентированный пассеистически, когда прошлое рассматривается позитивной противоположностью настоящего, 
романтизация старины на уровне описания действительности и 
представляет собой пересадку архаики на современную почву 
в качестве жанровых образований: актуализация мифа, легенды, агиографии, сказания, притчи. И. Смирнов называет данное 
явление — неофициальный традиционализм, относит к этому 
способу мышления старообрядчество, раннее славянофильство, 
идеи А. Солженицына, «деревенщиков»2.
В этом контексте очевидно: «неопочвенническая» литература отстаивает пророческие функции жизнеустроительства, ею 
движет «страстное желание “дотянуть” жизнь до идеала через 
ее перестройку»3. Произведения классиков традиционализма не 
случайно называют прозой «социального моделирования» (Т. Ры
1 Смирнов И.П. О древнерусской культуре, русской национальной специфике и логике истории. Wien, 1991. С. 171.
2 Там же. 173.

3 Цветов Г. Тема деревни в современной советской прозе. Л.: ЛГУ, 1985. 
С. 6.

бальченко), литературой национальной самоидентификации, чья 
интонация всегда узнаваема. Литература функционально сопоставляется с церковью: «Посредством искусства иногда посылаются нам, смутно, коротко, — такие откровения, каких не выработать рассудочному мышлению», — убежден А. Солженицын1. 
Идею сакрализации творчества отстаивает В. Астафьев: «И коль 
выпало на долю родной литературы заменить собой разрушенную церковь, стать духовной опорой народа, она должна была 
возвыситься до этой своей святой миссии»2. «Страдающей учительницей совести», кафедрой осознает словесность В. Распутин.
Слово писателя-пророка монологично и дидактично, что 
плохо соотносится с современностью, усвоившей уроки постмодернизма, нацеленной на диалог, на сотворчество автора 
и читателя, с безусловным приоритетом последнего. Успех 
«новых реалистов» построен на умении учитывать вкусы 
массового читателя, конструировать авторские мифы, просчитывать коммерческий успех произведений, ориентироваться в идеологической конъюнктуре. Это спорное поколение 
зачастую апеллирует к идеям, текстам предшественниковтрадиционалистов, обыгрывая их в собственном творчестве3. 
Так выстраиваются параллели между «Прощанием с Матерой» В. Распутина и «Зоной затопления» (2015) Р. Сенчина, 
итоговой повестью «Дочь Ивана, мать Ивана» (2003) того же 
В. Распутина и романом Р. Сенчина «Елтышевы» (2009); лагерными текстами А. Солженицына и «Обителью» (2014) 
З. Прилепина, прозой В. Астафьева и М. Тарковского. Показательно в этом отношении авторское высказывание в рассказе «Чужой» Р. Сенчина: «Вполне можно попытаться написать 
такую вещь, по содержанию она будет близка распутинским 
“Деньгам для Марии”... Да, почти идентична с ней, но, конеч
1 Солженицын А. Избранное. М., 1991. С. 43.
2 Астафьев А.П. Собр. соч.: в 15 т. Красноярск, 1997. Т. 8. С. 308.

3 Иванова Н. В сторону воображаемого non-fi ction (Современный роман в 
поисках жанра) // Знамя. 2016. № 1. С. 186—195.

но, с учетом сегодняшнего времени. Та-ак... И показать, что 
через тридцать с лишним лет ничего не изменилось, а, скорее, 
страшнее стало, бесчеловечнее... И хорошо, хорошо, что будет 
похоже на повесть Распутина — сейчас ремейки в большой 
моде, на них лучше клюют, чем на полную, стопроцентную 
оригинальность»1.
Собственно филологические интерпретации традиционализма довольно устойчивы. У писателей очерченного круга 
есть свои почитатели и критики, давшие истолкование аксиологии и стилистики прозы национального самоосознания как 
достойной наследницы русской классики. Ее противники обвиняют традиционалистов в идеализации старины, эксплуатации лубочной эстетики, примитивизации внутреннего мира 
личности. Предельно обобщая разнообразный аналитический 
материал, наметим несколько состоявшихся исследовательских стратегий: линия, утвердившаяся в рефлексии «долгих 
70-х», связана с трудами В. Бондаренко, В. Кожинова, А. Ланщикова, Ю. Селезнева, видевших в традиционализме триумф 
«простонародья», случившийся на пересечении высокой дворянской традиции и народнопоэтической. Аналитики либерального круга, напротив, резко высказываются о нарочитых 
просторечиях традиционализма, идеологической зависимости от власти, консерватизме, пророческих амбициях авторов 
(М. Берг, Д. Быков, Д. Драгунский). Е. Ермолин финализирует 
общее мнение предельно резко: для современных «традиционалистов» характерна «вторичность по отношению к большой 
реалистической традиции и мелкотравчатость; нет больших 
идей, философского осмысления жизни, взамен — обвал 
дидактики»2.
Профессиональное литературоведение еще в 1970-е противопоставило «деревенщиков» иным направлениям «испове
1 Сенчин Р. Чужой // Знамя. 2004. № 1. С. 287—302.

2 Ермолин Е. Медиумы безвременья: Литература в эпоху постмодерна, или 
Трансавангард. М.: Время, 2015. С. 14.