Введение в поэтический замысел. (Жизнь и творческая биография А.С. Пушкина). Книга 2


И.Л. Багратион-Мухранели






ВВЕДЕНИЕ В ПОЭТИЧЕСКИЙ ЗАМЫСЕЛ

Жизнь и творческая биография А.С. Пушкина в двух книгах

Учебное пособие для старших классов

3-е издание, стереотипное




Книга II








Москва Издательство «ФЛИНТА» 2021

УДК 820/89.0
ББК 83.3(2Рос=Рус)
      Б14









     Багратион-Мухранели И.Л.
Б14      Введение в поэтический замысел. (Жизнь и творческая биография
     А.С. Пушкина) [Электронный ресурс] : учеб. пособие для старшей школы — В 2-х книгах. — 3-е изд., стер. — М. : ФЛИНТА, 2021. — Книга 2. — 512 с. : ил.

           ISBN 978-5-9765-2704-1

           Книга «Введение в поэтический смысл» (Жизнь и творческая биография А.С. Пушкина) является учебным пособием по изучению творчества А.С. Пушкина для учащихся 10—11 классов школ с углублённым изучением предметов гуманитарного цикла, а также может служить источником материалов для преподавателей русской литературы. В основе повествования о творческой биографии Пушкина — концепция литературоведа А.И Фейнберга-Самойлова, исследовавшего творчество поэта на уровне глубоких внутренних связей проблематики и мотивов произведений, их взаимодействия и взаимовлияния на протяжении жизни поэта.
           Статьи об отдельных произведениях Пушкина, собранные в книге, составляют своеобразную антологию пушкиноведения и призваны дать представление о классической пушкинистике, познакомить с работой учёных XIX—XX веков, чей вклад в изучение творчества и биографии Пушкина носит фундаментальный характер.

                                                   УДК 820/89.0
                                                   ББК 83.3(2Рос=Рус)




ISBN 978-5-9765-2704-1

             © И.Л. Багратион-Мухранели, 2016
                                     © Издательство «ФЛИНТА», 2016

Духовный труженик

    С«                                   Л.С. Пушкин. Конец 1830-х гг.
      тридцатых ГОДОВ начинается НОВЫЙ       Портрет АЛ Линева
 Пушкин. К моменту женитьбы поэт
  осознал, что молодость прошла. А с ней закончились странствия, карты, молодые беспутства, романы. Болдинская осень подвела черту первой половины творческой жизни, стала рубежом его зрелости. Был завершен роман «Евгений Онегин», почти исчезла любовная лирика, написана трагедия «Борис Годунов», созданы два цикла — прозаический «Повести Белкина» и драматический «Маленькие трагедии».
    В тридцатые годы Пушкиным владеют другие замыслы — в поэзии он создает цикл сказок, «Песни западных славян», его лирика становится политической и религиозно-философской. Поэмы «Медный всадник» и «Анджело» имеют совершенно иную проблематику. В прозе он выступит как историк, документалист и романист. Переменился не только сам поэт, но и Россия. Перелом в жизни Пушкина совпал с оп-

  ределенными потрясениями и переменами в жизни страны — холерные бунты, восстания военных поселений, польская кампания поставили предел возможным преобразованиям, уничтожили даже надежду на них; Россия на десятилетия погрузилась в трясину бюрократического правления. Государственный ум поэта направлен на осознание этих событий современной истории, и историческое мышление пронизывает его произведения тридцатых годов. Он, как историк, анализирует XVIII век, работает над «Историей Петра», публикует «Историю Пугачевского бунта», пишет документальные произведения «Путешествие из Москвы в Петербург», «Путешествие в Арзрум».
    При этом память о 14 декабря, о последовавшей за ним каторге «товарищей и братьев», никогда не уходит из его жизни и сознания. Дворянский герой всех пушкинских произведений тридцатых годов — это

1*

------------------------------------------------------------------

  либо бунтовщик (Дубровский, оба Евгения — из «Езерского» и «Медного всадника»), либо невольный участник бунта (Гринев, Швабрин из «Капитанской дочки»), либо избравший иной путь (Германн из «Пиковой дамы», Пелам из неоконченного «Русского Пелама»). Все эти герои так или иначе связаны с Онегиным, в каждом из них разрешается проблема героя времени. Центральным мотивом, излюбленной мыслью, которую Пушкин проводит на самом разнообразном материале («Анджело», «Пир Петра Первого», «Кто из богов мне возвратил», «Капитанская дочка», «Памятник»), становится тема «милости к падшим».
      В тридцатые годы Пушкин — всеми признанный «первый поэт», как называли его современники, не только по степени таланта или характеру стихов, тут современники бывали и пристрастны, и недальновидны. Пушкин теперь выступает в роли настоящего патриарха российской поэзии, деятеля, взявшего на себя ответственность за развитие подлинной литературы. Он постоянно заботится об осуществлении изданий, подталкивает к работе товарищей по цеху, способствует развитию и осуществлению талантов. Баратынскому он помогает напечатать книгу. Катенину собрать деньги на издание сборника, который затем и рецензирует. Рекомендует в Академии наук издать стихи А.А. Шишкова, талантливого поэта, племянника адмирала Шишкова. Но прежде всего — имеет желание издавать журнал и собрать вокруг него всех деятельных и талантливых литераторов. Пушкин неутомимо откликается на новые произведения, пишет критические статьи, находит самые разные способы исполнения своей миссии.
      Внешние обстоятельства отнюдь не благоприятствуют спокойным литературным трудам. Запутаны финансовые дела семьи, в которых Пушкин пытается разобраться и свести концы с концами. В 1834—1835 гг. он взял на себя ведение дел по имениям семьи и терпел эту мучительную обузу более полутора лет. Он платит непомерные карточные долги брата Льва, отказывается от части Болдинского имения в пользу сестры Ольги Сергеевны, помогает родителям и думает о бюджете своей собственной семьи, выездах в свет Натальи Николаевны (за которой так и не было получено приданого), о будущем детей, судьбе своячениц. К этому нужно прибавить сложности с цензурой, форменную ненависть министра Уварова, охлаждение отношений с императором Николаем, возникших к середине тридцатых годов. Свой журнал ~ «Современник» — Пушкин будет иметь возможность издавать только в последний год жизни. Недоверие и предубеждение власти, стеснен-

о

   кость в средствах, перешедшая в конце жизни в унизительное камер-юн-керство и финансовую зависимость, ~ все это усугубляется отношениями с читателями и критикой. Пушкин меняется слишком быстро. За исключением «Пиковой дамы», все его произведения принимались публикой довольно холодно, даже сказки. Читатели по-прежнему ждали от него все тех же романтических поэм, в роде «Цыган» или «Кавказского пленника», а не «Анджело». Отсюда происходит человеческое и литературное одиночество.
   Свадьба Пушкина, решенная еще в мае 1830 года, как известно, все время откладывалась — то из-за смерти Василия Львовича, то по причине ссоры с будущей тещей, то из-за холерных карантинов и невозможности вернуться в Москву из Болдина. По Москве периодически распространялись слухи о том, что женитьба поэта совсем расстроилась. 12 января 1831 года бывший директор Лицея Е.А. Энгельгардт писал однокашнику Пушкина Ф.Ф. Матюшкину: «Пушкин собрался жениться в Москве; к счастию для невесты дело опять разошлось. Он все еще стихотворствует, иногда очень удачно, но подчас и весьма плохо»¹. Княгиня В.Ф. Вяземская вспоминала, что она однажды ездила к Наталье Ивановне Гончаровой, чтоб уладить женитьбу и «скорее кончать» дело. За два дня до свадьбы А.Я. Булгаков писал брату в Петербург: «В городе опять начали поговаривать, что свадьба Пушкина расходится: это скоро должно открыться: среда ~ последний день, в который можно венчаться. Невеста, сказывают, нездорова»². Но слух был неверен, хотя еще в самый день свадьбы, по свидетельству кн. Е.А. Долгорукой, дочери посаженной матери Н.Н. Гончаровой, теща «послала сказать Пушкину, что надо еще отложить, что у нее нет денег на карету или на что-то другое... Пушкин опять послал денег»³.
   Накануне свадьбы Пушкин устроил у себя холостяцкий обед, «мальчишник», на который позвал Вяземского, Баратынского, Нащокина, Языкова, Елагина и его пасынка Ивана Васильевича Киреевского, который вспоминал, что «Пушкин был необыкновенно грустен, так что даже гостям было неловко. Он читал стихи — прощание с молодостью, которых после Киреевский не видел в печати. Пушкин уехал вечером к невесте. Но на другой день, на свадьбе, все любовались веселостью и радостью поэта и его молодой супруги, которая была изумительно хороша»⁴.
   18 февраля 1831 года в Москве, в церкви Вознесения на Малой Никитской Пушкин обвенчался с 18-летней красавицей Натальей Николаевной Гончаровой.


1а Введение в поэтический замысел кн.2

---------------------------------------------------------------

     Обряду венчания предшествовал так называемый «брачный обыск», запись которого сохранилась. Вот его текст: «1831-го года февраля 18 дня по указу Его Императорского Величества, Никитского Сорока церкви Вознесения Господня, что на Царицыной улице, Протоиерей Иосиф Михайлов с причтом о желающих вступить в брак женихе 10-го класса Александре Сергеевиче Пушкине и невесте г-на Николая Афа-насиевича Гончарова дочери его девице Наталии Николаевне Гончаровой обыскивали и по троекратной публикации оказалось: 1-е что они православную веру исповедуют так, как Святая, Соборная и Апостольская Церковь содержит; 2-е между ими плотского, кровного и духовного родства, т.е. кумовства, сватовства и крестного братства по установлению св. церкви не имеется; 3-е состоят они в целом уме и к сочетанию браком согласие имеют вольное, и от родителей дозволенное, жених и невеста первым браком; 4-е лета их правильны, — жених имеет от роду 31 год, а невеста 18 лет. И в том сказали самую сущую правду. Естли-же что из объявленного показания окажется что ложное или что скрытое, за то повинны суду, как духовному, так и гражданскому. Во .уверение всего вышеописанного как сами жених и невеста так и знающие состояние их поручители своеручно подписуются. К сему обыску во всем вышеописанным вышеозначенный 10 класса Александр Сергеевич сын Пушкин руку приложил. К сему обыску Наталья Николаевна дочь Гончарова руку приложила.» (Дальше подписи свидетелей «по невесте» и «по жениху», среди которых Коллежский советник и кавалер князь Петр Андреев сын Вяземский)⁵.
     Пушкин венчался во фраке Нащокина, чтобы не тратить деньги на заказ нового.
     Во время венчания нечаянно упали с аналоя крест и Евангелие, когда молодые шли кругом. Пушкин весь побледнел от этого. Потом у него потухла свечка. — «Tous les mauvais augures» (Все плохие приметы, фр.), сказал Пушкин. «Самая свадьба поэта, — говорится в одной из ранних биографий Пушкина, — была ознаменована многими дурными приметами, которые, по народному поверью, не предвещают счастья и долгоденствия молодым. Посещая дом невесты, Пушкин обратил внимание на вывеску гробовщика, жившего насупротив окон квартиры Гончаровых. Это неприятное memento mori заронило в ум Пушкина первую мысль написать «Гробовщика» — одну из повестей Белкина. Эта мысль преследовала поэта до самого дня его свадьбы, до тех пор, покуда не сложилась в изящный рассказ. Заметим еще, что в феврале 1831 года над

   Москвою тяготело всеобщее уныние, следствие недавней холеры; траурные платья встречались на каждом шагу; рассказы о недавних ужасах эпидемии еще ходили из уст в уста»⁶.
   Один из участников свадебного обряда, десятилетний князь Павел Петрович Вяземский, несший образ перед женихом и невестой, рассказывал: «По совершении брака в церкви, я отправился вместе с Павлом Войновичем Нащокиным на квартиру поэта для встречи новобрачных с образом. В щегольской, уютной гостиной Пушкиных, оклеенной диковинными для меня обоями под лиловый бархат с рельефными набивными цветочками, я нашел на одной из полочек, уставленных по обоим бокам дивана, никогда мною не виданное и не слыханное собрание стихотворений Кирши Данилова. Былины эти, напечатанные в важном формате и переданные на дивном языке, приковали мое внимание на весь вечер... С жадностью слушал я высказываемое Пушкиным своим друзьям мнение о прелести и значении богатырских сказок и звучности народного Русского стиха. Тут же я услыхал, что Пушкин обратил свое внимание на народное сокровище, коего только часть сохранилась в сборнике Кирши Данилова, что имеется много чудных, поэтических песен, доселе не изданных, и что дело это находится в надежных руках [П.В.] Киреевского»⁷.
   Вечером у Пушкиных был большой ужин, где распоряжался Лев Сергеевич. Несмотря на сплетни и дурные пророчества ~ молодые очень счастливы. Они посещают балы и маскарад в Большом театре, участвуют в катании на санях, сами принимают гостей. Постоянный «вестовщик» А.Я. Булгаков пишет брату в Петербург: «Пушкин славный задал вчера бал. И он, и она прекрасно угощали гостей своих. Она прелестна, и они как два голубка. Дай бог, чтоб всегда так продолжалось. Много все танцевали... Ужин был славный; всем казалось странно, что у Пушкина, который жил все по трактирам, такое вдруг завелось «>        8
хозяйство» .
   Начало семейной жизни прошло не без курьеза, о чем со слов Натальи Николаевны рассказывала П.И. Бартеневу кн. В.Ф. Вяземская: «Муж ее в первый же день брака, как встал с постели, так и не видал ее: К нему пришли приятели, с которыми он до того заговорился, что забыл про жену и пришел к ней только к обеду. Она очутилась одна в чужом 9 доме и заливалась слезами» .
   Пушкина поздравили в письмах Е.А. Карамзина и П.А. Плетнев. Плетнев писал: «Поздравляю тебя, милый друг, с окончанием кочевой

жизни. Ты перешел в наше состояние истинно гражданское. Полно в пустыне жизни бродить без цели. Все, что на земле суждено прекрасного, оно уже для тебя утвердилось. Передай искреннее поздравление мое и Наталье Николаевне: цалую ручку ее»¹⁰.
     Пушкин 24 февраля отвечал письмом, в стиле, совершенно не свойственном ему раньше. После: «Мой милый, я очень безпокоюсь о тебе. Говорят, в П.Б. грипп; боюсь за твою дочку. На всякий случай жду от тебя письма», — Пушкин писал:
     «Я женат — и счастлив. Одно желание мое, чтобы ничего в жизни моей не изменилось — лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что кажется я переродился — Посылаю Вам визитную карточку — жены дома нет, и потому не сама рекомендуется Ст.Ал. (жене Плетнева Степаниде Александровне — И.Б.-М.).
     Прости, мой друг. Что Баронесса? (вдова Дельвига). Память Дельвига есть единственная тень моего светлого существования. Обнимаю тебя и Жуковского. Из газет узнал я новое назначение Гне-дича. Оно делает честь Государю, которого искренно люблю, и за которого всегда радуюсь, когда поступает он умно и по Царски — Addio»¹¹.
     Поэт В. И. Туманский посетил в Москве Пушкиных и рассказывал об этом событии своей кузине: «В Москве провел я весьма приятно целые сутки, — писал он 16 марта 1831 г. из Орла. — Пушкин радовался, как ребенок, моему приезду, оставил меня обедать у себя, и чрезвычайно мило познакомил меня со своею пригожей женою. Не воображайте, однако ж, чтобы это было что-нибудь необыкновенное. Пушкина — беленькая, чистенькая девочка с правильными черными и лукавыми глазами, как у любой гризетки. Видно, что она неловка еще и неразвязна, а все-таки московщина отражается на ней довольно заметно. Что у ней нет вкуса, это было видно по безобразному ее наряду; что у нее нет ни опрятности, ни порядка — о том свидетельствовали запачканные салфетки и скатерть и расстройство мебели и посуды»¹².
     Весной, в середине мая Пушкины переезжают в Петербург. Останавливаются они в Демутовом трактире (гостинице), где обыкновенно останавливался холостой поэт, а через некоторое время снимают дачу в Царском Селе и поселяются там на все лето. «Мысль благословенная!, — пишет поэт 26 марта П.А. Плетневу, — Лето и осень таким образом я проведу в уединении вдохновительном, вблизи столицы, в кругу милых воспоминаний и тому подобных удобностей', с тобою буду

  видеться всякую неделю, с Жуковским также. Петербург под боком. Жизнь дешевая; экипажа не надобно. Чего лучше?». Первый биограф Пушкина П.В. Анненков пишет об этом периоде: «Жуковский вскоре, однако ж, сам прибыл в Царское Село. Развитие поветрия в столице вслед за тем затруднило сношения с городом. Пушкин предоставлен был небольшому обществу друзей, великолепным садам дворца, молодой семейной жизни и уединению. Он чувствовал себя довольным, хотя письма его от этого времени носят следы мысли, сильно занятой устройством своих дел и будущности. Новыя тяжелые обязанности лежали на нем, да и наступила та пора расчета с прошлой жизнию, поправок и ея промахов и увлечений, которая рано или поздно наступает для всякого. Он начинал ликвидацию своих молодых годов и притом с беспокойством и часто с неопытностию, которая, по временам, выражалась весьма простодушно. Для залога своего имения, что препоручено было, вместе со многими другими делами, одному из самых близких ему людей в Москве, он не мог составить доверенности и писал: «До сих пор я не получал еще черновой доверенности, а сам сочинить ее не сумею. Перешли поскорее»¹³.
   В июле месяце Пушкин получает дозволение пользоваться Государственными архивами. 20 августа 1831 года О. Сомов, сменивший А.А. Дельвига на посту редактора «Литературной газеты», пишет М.А. Максимовичу, украинскому фольклористу и издателю альманаха «Денница»: «Скажу Вам приятную новость. Пушкин сделан историографом Петра Великого, причислен к Иностранной Коллегии, и велено открыть ему все возможные архивы. (...) Спасибо царю за Пушкина»¹⁴.
   С 14 ноября Пушкин был снова зачислен на службу в ведомство Государственной Коллегии Иностранных Дел, «но с особенною Высочайшей милостию — жалованьем по пяти тысяч рублей ассигнаций в год, которая была предтечей многочисленных щедрот и благодеяний, излившихся потом как на самого поэта, так и на все семейство его», — пишет Анненков. Правда, вопрос жалованья решился только год спустя, летом 1832 года, когда Пушкину самому пришлось напоминать Бенкендорфу о жаловании. Но в первые месяцы после женитьбы во многих письмах Пушкин говорит о счастье. Он словно применяет к себе взволнованные строки «Каменного гостя» о душевном обновлении героя: «Мне кажется, я весь переродился...». Во всей переписке Пушкина можно сравнить с его февральскими признаниями 1831 года только восхищенные описания счастливых крымских дней в кругу Раевских.

     При этом, в письмах его звучит неподдельная тревога, поскольку Пушкин никогда не переставал жить интересами всемирными. Революция во Франции и польский мятеж провоцируют антирусские настроения в Европе. Пушкин опасается повторения войны 1812 года. «Если заварится общая, европейская война, то право буду сожалеть о своей женитьбе, разве жену возьму в торока»¹⁵, — пишет он Вяземскому 14 августа 1831 года. Кроме того, Царское Село оцеплено холерными карантинами.
     Пушкин опасается, что польское восстание помешает осуществлению российских реформ. Он писал Вяземскому, известному своими полоно-фильскими взглядами, 1 июня 1831 года: «...Их надобно задушить, и наша медлительность мучительна. Для нас мятеж Польши есть дело семейственное, старинная, наследственная распря; мы не имеем судить ее по впечатлениям европейским, каков бы ни был впрочем наш образ мыслей». И Пушкин пишет три стихотворения, исполненные патриотизма и имперского сознания: «Перед гробницею святой», «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина».
     Первое стихотворение посвящено размышлениям у могилы Кутузова и написано почти что по заказу дочери Кутузова Е.М. Хитрово: она просила посмотреть и перевести на французский язык стихи поэта Три-лунного «Гробница Кутузова». Пушкин начал править, потом написал свое стихотворение. Уже в конце польской кампании поэт откликнулся на события ее стихотворениями «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина», вызвавшими восторг одних читателей и неодобрение других. Проявилось эта разница в восприятии и среди самых близких Пушкину людей.
     Свои гражданские чувства поэт облекает в возвышенную архаическую лексику. Он называет Кутузова:

            ... сей властелин,
            Сей идол северных дружин,
            Маститый страж страны державной. Смиритель всех ее врагов, Сей остальной из стаи славной Екатерининских орлов.
(«Перед гробницею святой», 1831)

     Пушкин пользуется высокой риторикой XVIII века, свойственной