IV Международный пенитенциарный форум «Преступление, наказание, исправление» (к 140-летию уголовно-исполнительной системы России и 85-летию Академии ФСИН России). Том 10

Федеральная служба исполнения наказаний 
Академия ФСИН России 
Попечительский совет УИС 

IV МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПЕНИТЕНЦИАРНЫЙ ФОРУМ 
«ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, ИСПРАВЛЕНИЕ» 

(к 140-летию уголовно-исполнительной системы России 
и 85-летию Академии ФСИН России) 

г. Рязань, 20–22 ноября 2019 г. 

Сборник тезисов выступлений и докладов участников 

Том 10 

Материалы международных научно-практических конференций 
и круглых столов 

Рязань 
2019 

ББК 67.409.02 
М43 
Редакционная коллегия: 
А. А. Рудый, первый заместитель директора ФСИН России (ответственный редактор); А. А. Крымов, доктор юридических наук, профессор 
(заместитель ответственного редактора); Г. В. Щербаков, кандидат психологических наук, доцент (заместитель ответственного редактора); 
П. Н. Нестеров (секретарь); Е. Е. Гаврина, кандидат психологических наук, 
доцент; Д. А. Гришин, кандидат юридических наук, доцент; Ю. А. Кашуба, 
доктор юридических наук, профессор; В. Э. Козацкая, кандидат юридических наук; О. В. Макарова, доктор экономических наук, профессор; 
В. И. Огородников, доктор юридических наук, доцент; А. В. Паршков, кандидат юридических наук; В. М. Поздняков, доктор психологических наук, 
профессор; К. А. Сыч, доктор юридических наук, профессор; В. И. Терехин, 
доктор экономических наук, профессор; Н. Г. Шурухнов, доктор юридических наук, профессор; В. Е. Южанин, доктор юридических наук, профессор. 

М43 

IV Международный пенитенциарный форум «Преступление, нака
зание, исправление» (к 140-летию уголовно-исполнительной системы 
России и 85-летию Академии ФСИН России) : сб. тез. выступлений и докладов участников (г. Рязань, 20–22 нояб. 2019 г.) : в 10 т. – Рязань : 
Академия ФСИН России, 2019.  

ISBN 978-5-7743-0928-3 
Т. 10 : Материалы международных научно-практических конференций и круглых столов. – 2019. – 318 с. 
ISBN 978-5-7743-0938-2 

Представлены тезисы выступлений участников IV Международного 
пенитенциарного форума «Преступление, наказание, исправление», который состоялся в Академии ФСИН России 20–22 ноября 2019 г. Содержит 
материалы по основным направлениям развития уголовно-исполнительной 
системы России, работы пенитенциарных учреждений иностранных государств, а также передовой зарубежный опыт в сфере исполнения уголовных наказаний. 
Будет интересен преподавателям, адъюнктам, аспирантам, слушателям, курсантам, студентам, а также персоналу учреждений и органов, 
исполняющих уголовные наказания. 

ISBN 978-5-7743-0928-3
ISBN 978-5-7743-0938-2 (т. 10)

ББК 67.409.02

© Коллектив авторов, 2019 
© Академия ФСИН России, 2019

СОДЕРЖАНИЕ 
140 ЛЕТ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЕ РОССИИ 

9
Абрамов Ю. И. Выборное начало при формировании тюремной системы 
Русского государства в XVI–XVII веках

14
Белова Н. А. Исполнение наказаний в отношении осужденных женщин 
в Советском государстве в 1920-е годы

22
Борисова Д. П. Воспитательная работа с сотрудниками в исправительнотрудовых учреждениях

26
Бурукин В. В. Роль тайной розыскных дел канцелярии и ее руководителя в политической борьбе в период регентства Бирона и Анны 
Леопольдовны

30
Васильева С. А. Исправление наказанием на примере европейских домов 
коррекции XVI–XVIII вв.

34
Вольский М. В. Вопросы организации и деятельности Главного тюремного управления в Российской империи

39
Гусева Т. И. О 
роли 
ветеранского 
движения 
Пермского 
института 

ФСИН России в ветеранском движении уголовно-исполнительной системы

44
Ельчанинова О. Ю. Указы императора в системе источников пенитенциарного права XVIII в.: теоретический и историко-правовой аспекты

51
Зубов С. В. Начальник главного тюремного управления М. Н. ГалкинВраской и путешествие А. П. Чехова на остров Сахалин

59
Иваняков Р. И. Производственная деятельность ОЛП-3 Новосельского 
района Псковской области

66
Калюжная О. В. Документы из фондов Владимирской областной научной 
библиотеки как источники по истории пенитенциарной практики во Владимирской губернии в XIX – начале XXI века

71
Кузьмин С. И. Роль ГУЛАГа в карательной системе Советского государства

77
Кузьминых А. Л. История Сокольского лагеря НКВД-МВД для военнопленных и интернированных

85
Ливенцев Д. В. Награды офицеров добровольного флота и речной полиции за отправку каторжан на остров Сахалин

88
Малышев К. Б., Малышева О. А., Неволина О. Ю. Типологическое описание личностей заключенных и сотрудников Соловецкого лагеря особого 
назначения (по роману З. Прилепина «Обитель»)

96
Михеенков Е. Г. Пенсионное обеспечение сотрудников исправительнотрудовой системы ГУИТУ Наркомюста РСФСР в начале 1930-х годов

101
Панфилец В. В. Некоторые аспекты реорганизации деятельности исправительно-трудовых учреждений в чрезвычайных условиях Великой Отечественной войны

106
Пертли Л. Ф. Изоляция заключенных как цель лишения свободы в дореволюционной России

111
Пилявец Ю. Г. Проблемы комплектования подразделений военизированной охраны исправительно-трудовых лагерей и колоний СССР офицерскими кадрами в 1945–1956 гг.

3

Реент Ю. А. Условия формирования пенитенциарной политики Российской Федерации с 1993 по 1997 год

122
Родкина А. В.
Роль исправительно-трудовых работ в формировании 

литературной традиции XX века

126
Рязанов С. М. Личные дела чиновников тюремного отделения Пермского 
губернского правления как исторический источник

134
Сивова А. А. Совершенствование специального наземного транспорта 
уголовно-исполнительной системы в 1980-е годы

138
Тарасов О. А. Организация содержания и использования труда польских 
военнопленных в Рязанской губернии в 1920–1921 гг.

146
Тимощук А. С., Трофимова Н. Н. ВЮИ ФСИН России: эстафета памяти 
в воспитании курсантов

153
Федотова И. Н. Принудительный труд как инструмент форсированной 
индустриализации советской экономики: на примере создания северной 
топливной базы СССР в конце 1920-х – начале 1940-х гг.

160
Ярков А. П. Маргиналы и маргиналы уммы Сибири и Дальнего Востока 
в середине ХХ века

МОЯ АКАДЕМИЯ – 85 ЛЕТ. ВЕХИ ИСТОРИИ 

167
Донсков Д. А., Кузнецов М. И. История факультета в истории учебного заведения (к 85-летию Академии ФСИН России и 40-летию факультета повышения квалификации и первоначальной подготовки)

170
Кузнецов М. И. Биография педагога и ученого в истории учебного заведения

172
Ткаченко Н. И., Ивлиев П. В. Волевые качества курсантов, слушателей, студентов Академии ФСИН России – важнейшая составляющая духовности 
(к 85-летию со дня рождения профессора Ивана Ивановича Купцова и образования Академии ФСИН России)

КИНОЛОГИЧЕСКАЯ СЛУЖБА – 110 ЛЕТ НА СТРАЖЕ УИС: 
ПРОБЛЕМЫ, ВОПРОСЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ 

185
Лазаренко Л. В. Актуальные вопросы профилактики инфекционных и инвазионных болезней у служебных собак кинологических подразделений 
ФСИН России

192
Мальчиков Р. В. К вопросу об отборе служебных собак

198
Никитина Т. В. Мониторинг сформированности профессиональной коммуникативной компетенции курсантов-кинологов

206
Плотников Д. В. Подготовка и применение специальных собак во ФСИН 
России

210
Попцова О. С., Шеремета Т. В. Проблемные вопросы организации племенной деятельности ФСИН России и перспективы развития

216
Семёнов А. С. Использование инбридинга при разведении собак в племенных питомниках служебного собаководства ФСИН России 

4

Хайновский А. В. Организация подготовки помощника дрессировщика по 
защите фигуранта в рамках профессионального обучения специалистовкинологов

223
Шляпников С. М., Голдырев А. А. О совершенствовании норм кормления 
служебных собак в условиях учреждений ФСИН России в мирное время

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ 
С СИСТЕМОЙ ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ 

233
Аболмасова Т. Е. Изменения религиозной политики СССР и Российской 
Федерации в конце 1980–1990-х годах

237
Девонина В. А. О повышении религиозной грамотности сотрудников уголовно-исполнительной системы в процессе профессионального обучения 
и дополнительного профессионального образования

240
Денисов А. Д. Формы взаимодействия начальников филиалов уголовноисполнительных инспекций с представителями Русской Православной 
Церкви

242
Егоров Д. Г. О роли модели человеческой психики в стратегии психокоррекционной работы с заключенными: устарели ли христианские представления о человеке?

246
Зимина К. Ю. Дореволюционная Россия и современность: отличительные 
особенности пастырского служения заключенных

252
Зотова К. В. Православные ценности как базис воспитания будущих сотрудников уголовно-исполнительной системы

256
Симакова Т. А. К вопросу о поисках путей ресоциализирующего воздействия на осужденных: отечественная история и современность

260
Чорный В. Н. Особенности реализации конституционной свободы совести 
лицами, содержащимися под стражей в следственном изоляторе

267
Юнусов Э. А. Религиозные организации в воспитании осужденных: проблемы и перспективы

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОМУ ИНСТИТУТУ ФСИН РОССИИ – 20 ЛЕТ 

275
Бурт А. А. Анализ исполнения плана мероприятий по совершенствованию первичной медико-санитарной помощи лицам с онкологическими 
заболеваниями в учреждениях уголовно-исполнительной системы

280
Дворянсков И. В. О зарождении научного потенциала исследований наказаний, не связанных с изоляцией от общества, в НИИ ФСИН России

283
Дюжева Е. В. Важные достижения в реализации основных направлений 
научной деятельности филиала ФКУ «Научно-исследовательский институт ФСИН России» (г. Ижевск)

286
Колотушкин С. М. Достижения Научно-исследовательского института 
ФСИН России, по которым он занимает лидирующее положение среди 
смежных министерств и ведомств

289
Полищук В. Е., Пономарев С. Б., Тихонов Г. М. Экспансия тюремной субкультуры и кризис гуманизма как аксиологические проблемы

5

Пономарёв Д. С. Анализ исполнения комплексного плана мероприятий по 
профилактике возникновения и распространения туберкулеза в учреждениях уголовно-исполнительной системы

300
Пономарев С. Б., Аверьянова Е. Л. Туберкулез и ВИЧ-инфекция в учреждениях уголовно-исполнительной системы

303
Угрюмов Ю. М. Сохранение исторической памяти как необходимая часть 
воспитательной работы с личным составом и профессиональной подготовки

310
Шамсунов С. Х., Дебольский М. Г. Участие Научно-исследовательского 
института ФСИН России в разработке концепции развития психологической службы уголовно-исполнительной системы на этапе ее становления

ЛЕТ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ 
СИСТЕМЕ РОССИИ

УДК 343.81 
ЮРИЙ ИВАНОВИЧ АБРАМОВ, 
старший преподаватель кафедры философии и истории, 
Академия ФСИН России, г. Рязань, Российская Федерация,  
e-mail: konsikro@mail.ru 

ВЫБОРНОЕ НАЧАЛО ПРИ ФОРМИРОВАНИИ  
ТЮРЕМНОЙ СИСТЕМЫ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА  
В XVI–XVII ВЕКАХ 

Аннотация: в статье рассматриваются вопросы внедрения в тюремную 
политику России выборного начала. Это было вызвано тем, что государство во 
второй четверти XVI в. не в силах справиться с преступностью, учредило институт губных учреждений. С организацией губного и земского самоуправления в середине XVI в. связано окончательное оформление выборности как официального способа формирования местных властей. С этого времени уже бесспорен тот факт, что на протяжении более чем полутора столетий в практике 
формирования тюремной администрации используются выборы. 

Ключевые слова: тюремная система России, губные старосты, целовальники, тюремные сторожа, выборы, Разбойный приказ.  

Проблемы, связанные с историей становления и развития уголовнокарательной системы России, достаточно часто становятся предметом анализа в 
научной литературе. Одно из важнейших мест в этих исследованиях занимают 
проблемы уголовного наказания, в том числе тюремного заключения. 
Зарождение тюремной системы России как социального института начинается в XVI–XVII веках отечественной истории. Во второй четверти XVI в., по 
мнению В.О. Ключевского, «…страшное развитие разбойничества … требовало 
особых органов управления для ограждения общественной безопасности и предупреждения преступлений» [4, с. 87]. Все попытки правительства решить эту 
проблему централизованно не увенчались успехом, и тогда было решено передать полицейские функции местному сообществу. Москва начала выдавать городским и сельским обществам губные грамоты, дающие им право преследовать, расследовать и казнить лихих людей (разбойников). «Губа» – это округ, 
вмещавший в себя город и уезд, находившийся в заведовании одного или нескольких должностных лиц.  
Название происходило от глагола «губить», то есть подавлять «лихих людей». Дела по «лихим людям» передавались губным избам, губным станам и 
Разбойному приказу, учрежденному в 1539 г. Создаются соответствующие органы управления – губные избы в составе избираемых губных старост, целовальников и дьяков, а с 1556 года и тюремных сторожей. В середине XVI в. начинают формироваться выборные органы местного самоуправления – земские 

© Абрамов Ю. И., 2019  

9

избы, в функции которых были также вменены обязанности оказания помощи 
губным избам в деле борьбы с преступностью. 
Одновременно с этим процессом начинает формироваться юридическая 
основа пенитенциарной системы. В Судебнике 1550 г. впервые на законодательном уровне вводится новый вид наказания за уголовные преступления – заключение в тюрьму. Из 100 статей Судебника в 21-ой (ст. 6–13, 33, 34, 42, 47, 
52–56, 58 и др.) предусмотрена эта кара.  
Проведя детальный и всесторонний анализ данного вида наказания, ученые-пенитенциаристы Л. П. Рассказов и И. В. Упоров приходят к выводу: «Сопоставление разновидностей тюремного заключения с составами деяний, за которые они предусмотрены судебником, показывает на достаточно последовательное соблюдение принципа справедливости, когда за более тяжкое деяние 
назначается и более суровое наказание» [6, с. 41]. При этом о самих тюрьмах, 
органах или должностных лицах, которые ими заведовали, правовом положении арестантов в Судебнике ничего не сказано. 
В рассматриваемый период главным юридическим регулятором тюремного 
института становятся губные грамоты, губные наказы, «памяти» и другие подобные акты XVI–XVII вв., издававшиеся великими московскими князьями, затем царями. В своей работе «Губные и земские грамоты Московского государства» известный исследователь С. А. Шумаков указывает: «губными грамотами 
называются грамоты, изданные государственной властью и регламентирующие 
отправление местными земскими органами дел высшей уголовной полиции и 
юстиции. Ими дается общинам губное право, т.е. право самостоятельного предупреждения преступлений и суда и наказания преступников за совершенные 
ими преступления» [8, с. 14–15].  
И только с середины XVII в., по мнению И. В. Упорова, «…в России начинает происходить выделение специальных органов, ведающих исполнением наказаний, связанных с лишением свободы. Своего рода итоги развития пенитенциарной системы в России в условиях сословно-представительной монархии 
подвело Соборное уложение 1649 г.» [7, с. 90].  
Впервые на законодательном уровне была закреплена система управления 
тюрьмами и контроля за их деятельностью. Во главе иерархии тюремного 
управления находился Разбойный приказ (в Москве – Земский приказ), в городах контрольные функции за деятельностью тюрем и хранением архивной тюремной документации осуществляли воеводы.  
Общее руководство тюрьмами на местах было возложено на губных старост и воевод, а непосредственное руководство осуществляли целовальники. 
Надзор за осужденными осуществляли тюремные сторожа. Кроме того, в штат 
тюрем входили палачи (как к заключенным, так и к представителям тюремной 
администрации могли применяться пытки и телесные наказания) и подьячие 
(вели документацию и выдавали освобождавшимся документ, подтверждающий факт отбытия наказания). 
Все должности на местах, кроме воевод, замещались путем избрания. 
Юридическими основаниями выборов были акты государственной власти – 
вначале в формате уставных, губных и земских грамот. В частности, в Царской 

10

грамоте 1627 г. новоторжскому воеводе князю Кропоткину говорится: «указали 
мы во всех городех устроити губных старост» [8, с. 81]. А позже соответствующие нормы были прописаны в Соборном Уложении 1649 г. В ст. 4 гл. XXI 
прямо говорится, что губные старосты и другие лица губного управления являются выборными. 
Процедура избрания, по мнению доктора юридических наук И. В. Минникес, «…может быть подразделена на три этапа – подготовительный, основной 
(голосование и оформление его результатов) и завершающий (утверждение выборного лица)» [5, с. 145].  
На подготовительном этапе было необходимо, как минимум, решить три 
задачи: оформить разрешение на проведение выборов, определить и назначить 
место и время голосования, оповестить население о выборах. Дозволение на 
выборы, с одной стороны было узаконено в ст. 68 Судебника 1550 г. («а велели 
мы во всех городах и в станах и в волостях учинить старост излюбленных»), а с 
другой стороны, давалось в многочисленных разрешительных грамотах на выборы старост, целовальников и других выборных лиц. После получения дозволения, организатор выборов, чаще всего воевода или губной староста, назначали дату и место выборов и оповещали о них население. 
Второй, основной, этап выборов начинался со сбора жителей. Затем воевода или староста зачитывали грамоту, разрешающую выборы. И начиналась 
процедура голосования.  
Самыми широкими выборами по своему социальному представительству 
были выборы губного старосты. Так, губная Белозерская грамота была адресована «… князем и детем боярскым, отчинником и помесчиком и всем служилым людем, и старостам, сотцкым, и десятцким и всем крестьяном моим Великого Князя, и митрополичим, и владычним, княжим, и боярскым, и помесчиковым, и монастырскым, и черным, и псарем, и осочником, и перевестником, и 
бортником, и рыболовем, и бобровником, и оборочником и всем без отмены, 
чей кто ни буди.», которым предлагалось: «… и вы бы, меж собя свестясь все 
заодин, учинили собе в тех своих волостях в головах детей боярских» [2, т. 1. 
 № 189. с. 163–165].  
Что касается кадров тюремной администрации, то ст. 97 гл. XXI Соборного Уложения указывает: «…и целовальников, и подьячих, и тюремных сторожей, и палачей выбирать с посадов и с уездов с сох, з дворовых сел, и с черных 
волостей, и со всяких сошных людей, … и со всяких с поместных и с вотчинных земель». Они же, сошные люди, и содержали тюрьму и тюремную администрацию. При этом размер «подмоги» (вознаграждение за труд) законодательно 
нигде не регулировался, а устанавливался исключительно по воле избирателей.  
При этом к кандидатам на эти должности предъявлялись достаточно жесткие требования – «это определенный имущественный статус, личные и деловые 
качества, служебное положение и физическое состояние» [5, с. 169]. Имущественный критерий, который вероятно, был обязательным требованием, обычно 
определялся термином «прожиточный»: «устроити губных старост, дворян добрых, по спискам лутчих людей, которые бы были… животом прожиточны»  
[3, с. 81]. Даже при отборе кандидатур в тюремные сторожа и целовальники, 

11

судя по письменным «выборам», учитывалось, что они «животом прожиточны» 
[1, т. 1. Стб. 5, 8].  
Личные и деловые качества претендентов обязательно учитывались при 
выдвижении на должность. В частности, рекомендуя избрать людей «добрых» и 
«душою прямых», грамота 1659 г. наложила запрет на «воровских и бражников» [5, с. 172]. 
Завершался второй этап оформлением результатов голосования. В практике применялось два вида документов, оформляющих выборы. Это удостоверяемый избирателями «выбор за руками» и воеводская отписка. При этом в 
грамотах не просто указывалось о необходимости отписок, но и о том, как 
именно это делать: «и им тех людей имена написати на списке, да к тем им излюбленным списком руки свои приложити, (а которые грамоте не умеют, и в их 
месте отцем их духовным к тем спискам руки свои приложити), да те им излюбленные списки прислати к Москве» [8, с. 171].  
Составление записи было немаловажным аспектом стадии оформления 
итогов голосования. Ею избиратели ручались за положительные качества и 
должное поведение избранника. Например, при избрании тюремных сторожей 
и целовальников жители несли реальную ответственность за кандидатов: «А 
будет он Яков, будучи у тюрмы в сторожах, воровством каким почнет воровать, 
или без указу почнет тюремных сиделцов выпускать, или в мир ходя да отпустит, или за город выводить, или станет их на кабак водить, или почнет сам пьяно напиватца или какое ни есть дурно учинит, и на нас на всех ирбитцких 
крестъянех в том пеня великого государя царя и великого князя, … а пеню что 
они великие государи укажут, и наши выборных людей головы в его Яковлеву 
голову место, а которой нас выборщиков будет в лицах, на том и пеня и выбор 
весь» [1, т. 1. Стб. 6,7]. 
Завершает запись указание на порядок составления документа и «рукоприложение». Например, на тюремного целовальника Верхотурья, «выбор писал 
ницынской житнишной дъячек Гришка Смагин, лета 7179 г. августа в 20 день»; 
«къ сему выбору Николской поп Григорий Удимцовъ вместо старосты Титка 
Яковлева и десятниковъ и всех крестьянъ, по их веленью, руку приложилъ»  
[1, т. 1. Стб. 5]. 
Завершающий этап выборов состоял из двух обязательных стадий: «утверждения» выбора (или «выбора» и выборного) в приказе и крестоцелования 
избранного на местную должность. В первой половине XVII в. процедура утверждения местных избранников была дифференцирована.  
Ее порядок напрямую зависел от должности. Так, в ст. 4 гл. XXI Соборного Уложения совершенно четко указано, что губных старост надлежит «приводить к кресту» в столице: «а в Розбойном приказе губных старост приводить ко 
кресту по записи, какова запись о том в Розбойном приказе. А приведьчи ко кресту отпустить их в городы». Для нижнего звена выборных местных властей – губных целовальников и дьяков, а также для тюремных сторожей с середины XVII 
в. достаточно было присяги перед воеводой и губным старостой, а «к Москве» 
законодатель распорядился «губных целовальников, и дьячков, и сторожей для 
крестного целованья из городов не присылать». 

12

Таким образом, начало формирования тюремной системы России совпало 
с широким внедрением в ее кадровую политику выборного начала. Это было 
вызвано тем, что государство во второй четверти XVI в. не в силах справиться с 
преступностью, учредило институт губных учреждений. Земское по происхождению, губное управление вместе с тем, включало в себя элементы приказного 
характера.  
С организацией губного и земского самоуправления в середине XVI в. связано окончательное оформление выборности как официального способа формирования местных властей. С этого времени уже бесспорен тот факт, что на 
протяжении более чем полутора столетий в практике формирования тюремной 
администрации используются выборы. 

Список литературы  
1. Акты, относящиеся до юридическаго быта древней России. СПб., 1857,
1864, 1884. Т. 1.–Т. 3. 
2. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею императорской Академии наук. СПб., 1836. Т. 1–Т. 4. 
3. Институт выборов в истории России. Источники, свидетельства современников. Взгляды исследователей XIX – начала ХХ вв. / авт. сост. Ю. А. Веденеев, И. В. Зайцев, В. В. Луговой ; под общ. ред. А. А. Вешнякова. М., 2001. 
784 с. 
4. Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций в 3 кн. Кн. 2.
М., 1993. 584 с.  
5. Минникес И. В. Выборы в истории Российского государства в IX – начале XIX века. М., 2010. 330 с. 
6. Рассказов Л. П., Упоров И. В. Лишение свободы в России: истоки, развитие, перспективы. Краснодар, 1999. 490 с. 
7. Упоров И. В. Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв. Историко
правовой анализ тенденций развития. СПб., 2004. 608 с. 

8. Шумаков С. А. Губные и земские грамоты Московского государства. М.,
1885. 247 с. 

13

УДК 343.81 
НАДЕЖДА АЛЕКСЕЕВНА БЕЛОВА, 
кандидат исторических наук,  
доцент кафедры философии и истории психологического факультета, 
ВИПЭ ФСИН России, г. Вологда, Российская Федерация, 
e-mail: nade-belova@yandex.ru 

ИСПОЛНЕНИЕ НАКАЗАНИЙ В ОТНОШЕНИИ 
 ОСУЖДЕННЫХ ЖЕНЩИН 
 В СОВЕТСКОМ ГОСУДАРСТВЕ В 1920-Е ГОДЫ 

Аннотация: статья содержит анализ особенностей исполнения уголовных 
наказаний в отношении женщин в Советском государстве в 20-е гг. ХХ века. 
Особое внимание уделено характеристике их положения в местах заключения, 
поскольку лишение свободы являлось приоритетной мерой борьбы с женской 
преступностью. Делается вывод о том, что при отбывании лицами женского 
пола наказаний, назначенных как в судебном, так и внесудебном порядке, слабо 
учитывались присущие им психофизиологические особенности. 

Ключевые слова: уголовно-исполнительная система; история; исполнение 
наказаний; женщины; осужденные. 

Советская власть, выступавшая за освобождение женщины, равенство ее с 
мужчинами, при назначении и исполнении наказаний разграничения по половому признаку не предусматривала.  
Действие Уголовного кодекса (УК) РСФСР, принятого в 1922 г. взамен Руководящих начал по уголовному праву РСФСР 1919 г., и нормативно закрепившего широкий спектр наказаний за преступные деяния (ст. 32. 33) на лиц 
женского пола, как граждан РСФСР, распространялось безо всяких изъятий. УК 
РСФСР 1926 г., дополненный рядом мер социальной защиты (например, объявление врагом трудящихся с лишением гражданства СССР и изгнанием из его 
пределов), для борьбы с преступлениями, угрожающими основам советского 
строя, в качестве «исключительной меры охраны государства трудящихся», сохранил расстрел (ст. 21). Однако назначение этого вида наказания запрещалось 
в отношении беременных женщин (ст. 22). 
Самым распространенным наказанием в рассматриваемый период оставалось лишение свободы. Порядок его исполнения в подведомственных Наркомату юстиции (НКЮ) РСФСР учреждениях определялся Положением об общих 
местах заключения РСФСР от 15 ноября 1920 г. Правовой статус заключенных 
детализировался этим документом без особого акцента на половых различиях. 
О разделении мест лишения свободы по признаку пола, закрепленном Временной инструкцией НКЮ РСФСР от 23 июля 1918 г., в Положении уже не упоминалось. Но в примечании к его § 45 указывалось, что «в местностях, где нет 

© Белова Н. А., 2019 

14