Речь в мире политики

Л. В. Минаева

Р Е Ч Ь 
В МИРЕ ПОЛИТИКИ

Москва
2019

УДК 327
ББК 66.4
 
М61

Рецензенты

доктор филологических наук, профессор  Л. Е. Уколова,

доктор филологических наук, профессор  Е. Л. Фрейдина

 
Минаева Л. В.

М61  
Речь в мире политики: Монография / Л. В. Минаева. —М.: Издательство 
«Аспект Пресс», 2019. — 224 с. 

 
ISBN 978–5–7567–0998–8

 
  
В книге рассматривается речь современных политиков, обусловленная особенностями их профессиональной деятельности. Материалом послужили избирательные кампании, выступления в парламенте, общение 
с гражданами, публикации в прессе. В монографии исследуются сходства 
и различия в речевом поведении российских и зарубежных политиков.
 
  
Для лингвистов, политологов, специалистов по связям с общественностью, студентов гуманитарных специальностей. Книга будет также интересна всем, кто интересуется политической коммуникацией. 

 
УДК 327
 
ББК 66.4

ISBN 978–5–7567–0998–8 
© Минаева Л. В., 2019
 
© ООО Издательство «Аспект Пресс», 2019

Научное издание

Минаева Людмила Владимировна

РЕЧЬ В МИРЕ ПОЛИТИКИ

Формат 60×90/16. Усл. печ. л. 14,0. 
Заказ № 

ООО Издательство «Аспект Пресс»
111141, Москва, Зеленый проспект, д. 3/10, стр. 15. 
E-mail: info@aspectpress.ru;  www.aspectpress.ru. 

Тел.: 8(495) 306-78-01, 306-83-71

Отпечатано способом ролевой струйной печати
в АО «Первая Образцовая типография» Филиал «Чеховский Печатный Двор»
142300, Московская область, г. Чехов, ул. Полиграфистов, д. 1

Сайт: www.chpd.ru, E-mail: sales@chpd.ru, тел.: 8(499)270-73-59

Все учебники издательства «Аспект Пресс» на сайте

www.aspectpress.ru

Содержание

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .4

Гл а в а  1.
 
РЕЧЕВАЯ СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА 
В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13

Гл а в а  2.
 
АГИТАЦИОННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ СУБДИСКУРС   . . . . . . . . . . . . . . . 44

Гл а в а  3.
 
ПРОФЕССИОНАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ СУБДИСКУРС . . . . . . . . . 80

Гл а в а  4.
 
АДМИНИСТРАТИВНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ СУБДИСКУРС   . . . . . . . . 107

Гл а в а  5.
 
МЕДИАПОЛИТИЧЕСКИЙ СУБДИСКУРС   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 152

Гл а в а 6.
 
ВЕРБАЛЬНЫЙ ИМИДЖ ПОЛИТИКА   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 180

Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 224

Введение

В течение довольно продолжительного времени основным материалом исследования лингвистов был художественный текст. Однако 
в XXI в. лингвистика значительно расширила границы своего объекта, и в настоящее время работы, посвященные изучению медиатекста, 
языка делового общения, разговорного языка, значительно обогатили 
теорию языкознания, дополнив и уточнив многие лингвистические 
категории и методы анализа. Во второй половине ХХ в. лингвисты все 
чаще стали обращаться и к языку политики.
Интерес языковедов к языку политики вполне правомерен, поскольку именно в данной сфере человеческого общения особенно очевидно влияние языка на жизнь общества. Неоднократно отмечалось, 
что политика в большой степени зависит от реальности языкового выражения1. Не случайно, что каждое слово политического лидера становится предметом толкования не только профессиональных политологов, но и граждан страны, ведь каждое такое выступление является, по 
сути, политическим актом.
Таким образом, языковеды обращаются к анализу политических 
текстов, с одной стороны, поскольку изменения в жизни общества требуют расширения предмета лингвистики, а с другой стороны, поскольку 
«разработка и применение современных методов анализа политических 
текстов и текстов СМИ позволяют получать адекватные данные о состоянии общественного сознания, о доминирующих политических установках относительно актуальных общественно-политических проблем»2.
Язык и политика имеют много точек соприкосновения. Достаточно перечислить лишь некоторые вопросы, касающиеся национальноязыковой политики (правовой статус языков, законы о языке и права 
человека, язык и образование), чтобы показать, как государство и его 
органы регулируют взаимодействие языков в многоязычном социуме. 
Не случайно вопрос о русском языке в бывших советских республиках, ставших суверенными государствами, постоянно поднимается на 
самом высоком уровне. Язык был и остается важным элементом государственной политики и как социальное явление постоянно находится 
в сфере внимания государственного управления.
Огромно политическое значение языка и как основного средства 
коммуникации, которое может быть использовано для информирова

ния общества и для формирования общественного мнения. Следует 
подчеркнуть, что «информация является для политических явлений 
таким же базисным свойством, как вещество и энергия. В результате 
наличия или отсутствия должной информации субъект может обрести или утратить власть. Таким образом, получение должной информации становится специфической целью любых субъектов, действующих в политике и заинтересованных во влиянии на власть»3. Поэтому 
вопрос о распространении информации имеет особое значение для 
государственного управления, одна из основных задач которого заключается в построении систем коммуникации, обеспечивающих конструктивный диалог властных структур и общества с целью придания 
легитимности и стабильности государственному строю.
Поскольку политика осуществляется в определенном информационном пространстве, то одним из ее важнейших рычагов становится 
политическая коммуникация, т.е. «процесс передачи политической 
информации, благодаря которому она циркулирует от одной части политической системы к другой и между политической системой и социальной системой. Идет непрерывный процесс обмена информацией 
между индивидами и группами на всех уровнях»4.
Усложнение объекта исследования потребовало от языковедов 
включения в рассмотрение и экстралингвистических факторов, что выразилось в разработке теории дискурса. Следует подчеркнуть, что, хотя 
термин «дискурс» широко используется в различных исследованиях, на 
сегодняшний день нет его однозначного определения5. Проблема заключается в том, что «разные научные направления по-разному трактуют этот сложнейший феномен современной науки; упомянем, что он 
действительно оказывается всеобъемлющим, позволяющим объединить 
усилия в исследовании фактов языка разных школ и направлений»6.
Так, теория фреймов и социологический подход развивают когнитивно-ориентированный анализ дискурса, обращенный к ментальным структурам: «дискурс — это речевой поток, язык в его постоянном 
движении, вбирающий в себя всё многообразие исторической эпохи, 
индивидуальных и социальных особенностей как коммуниканта, так 
и коммуникативной ситуации, в которой происходит общение. В дискурсе отражаются менталитет и культура, как национальная, всеобщая, так и индивидуальная, частная»7.
С точки зрения теории текста «дискурс — многозначный термин 
лингвистики текста, употребляемый рядом авторов в значениях, почти 
омонимичных. Важнейшие из них: 1) связный текст; 2) устно-разговорная форма текста; 3) диалог; 4) группа высказываний, связанных между 
собой по смыслу; 5) речевое произведение как данность — письменная 
или устная»8. Функционально-коммуникативный подход определяет 

его как сложное коммуникативное явление, включающее, кроме текста, экстралингвистические факторы (знание о мире, мнения, установки, цели адресата), необходимые для понимания текста9.
Ряд ученых разграничивают понятия «дискурс» и «текст»10, подразумевая под первым когнитивный процесс, связанный с речепроизводством, а под вторым — конечный результат процесса речевой 
деятельности (зафиксированную форму). Все же, рассматривая понятия «дискурс» и «текст», ученые подчеркивают их неразрывную связь, 
с одной стороны, и их обусловленность целым рядом экстралингвистических, прагматических, социокультурных, психологических и других 
факторов — с другой11.
Это позволяет говорить о «мире дискурса»: «дискурс — это “язык 
в языке”, но представленный в виде особой социальной данности. Дискурс реально существует не в виде своей “грамматики” и своего “лексикона”, как язык просто. Дискурс существует прежде всего и главным 
образом в текстах, но таких, за которыми встает особая грамматика, 
особый лексикон, особые правила словоупотребления и синтаксиса, 
особая семантика, в конечном счете — особый мир. В мире всякого 
дискурса действуют свои правила синонимичных замен, свои правила истинности, свой этикет. Это “возможный (альтернативный) мир” 
в полном смысле этого логико-философского термина. Каждый дискурс — это один из “возможных миров”»12.
В настоящей работе дискурс будет рассматриваться как «связный 
текст в совокупности с экстралингвистическими — прагматическими, 
социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, 
взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах)»13.
Активное изучение политического дискурса — это одна из последних тенденций дискурсивных исследований. Так, политическая коммуникация и политический дискурс становятся предметом 
рассмотрения в России в работах В. Н. Базылева, А. Н. Баранова, 
О. И. Воробьевой, М. Н. Грачева, Т. М. Грушевской, М. Р. Желтухиной, М. В. Ильина, В. И. Карасика, Е. Н. Левенковой, Я. Малышевой, 
Н. Н. Мироновой, О. Л. Михалевой, О. Н. Паршиной, О. Ф. Русаковой, А. П. Чудинова, Е. И. Шейгал, а также на Западе в трудах П. Бэйли, В. Бэла, Г. Брауна, Д. Дуэца, Ван Т. Дейка, П. Чилтона, Н. Фэйрклафа, О. Фельдмана и др.14

При всех различиях в подходах лингвисты сходятся во мнении, что 
политический дискурс дает достаточно полное представление о языке 
и об отраженном в нем мире политики15, так как он включает в себя 
всю совокупность «речевых актов, используемых в политических ди

скуссиях, а также правил публичной политики, освещенных традицией 
и проверенных опытом»16.
Поскольку политический дискурс представляет собой сложное 
и многоаспектное явление, то для его исследования применяется большой спектр научных методов. Среди них как традиционные лингвистические методы, контент-анализ, так и методы лингвистики текста, 
теории речевых актов и когнитивной лингвистики, методы социолингвистики, психолингвистики, теории коммуникации, этнографические методы, а также символическая политика, методы, основанные на 
политической психологии, и др.17 Политический дискурс рассматривается рядом ученых как объект лингвокультурологического изучения18, 
как «вторичная языковая подсистема, обладающая определенными 
функциями, своеобразным тезаурусом и коммуникативным воздействием»19, как видовая разновидность идеологического дискурса20.
«Мир политического дискурса» предполагает «исследование каждого конкретного текста с учетом политической ситуации, в которой 
он создан, с учетом его соотношения с другими текстами, целевых 
установок, политических взглядов и личностных качеств автора, специфики восприятия этого текста различными людьми, а также той 
роли, которую этот текст может играть в системе политических текстов 
и — шире — в политической жизни страны»21. Следует подчеркнуть, 
что, поскольку дискурс-анализ предполагает рассмотрение коммуникативного акта как социального явления в исторической перспективе, 
это особенно важно при изучении политической коммуникации как 
многопланового и сложного явления.
Существенно, что «политический дискурс представляет собой знаковое образование, имеющее два измерения — реальное и виртуальное, 
при этом в реальном измерении он понимается как текст в конкретной 
ситуации политического общения, а его виртуальное измерение включает вербальные и невербальные знаки, ориентированные на обслуживание сферы политической коммуникации, тезаурус прецедентных 
высказываний, а также модели типичных речевых действий и представление о типичных жанрах общения в данной сфере»22. Иначе говоря, 
политическая коммуникация осуществляется в рамках, установленных 
правилами публичной политики, и ее код включает в себя как естественный человеческий язык, так и невербальные знаки, что особенно 
четко проявляется в случае политической рекламы23.
Политический дискурс охватывает единицы вербальной, невербальной (естественной и искусственной) и перформансной коммуникации. Вербальная коммуникация представлена в виде политических 
документов (программ партий, рекламных материалов, постановлений, коммюнике и т.д.), речей и интервью политических деятелей, 

парламентских дебатов и политических дискуссий, переговоров политических лидеров. Невербальная коммуникация используется при 
разработке фирменного стиля партий и государственной символики. 
Наконец, перформансная коммуникация включает в себя церемонии 
и ритуалы (инаугурационные церемонии, коронации, политические 
съезды, манифестации и шествия).
Политическая реальность образована вербальными действиями 
политиков в виде выступлений, заявлений и резолюций, оказывающих 
влияние на судьбы отдельных людей и целых народов. Конечно, политический дискурс включает в себя, как было отмечено выше, и многие 
невербальные действия, например избирательные кампании, но главным звеном все равно является слово, устное или письменное. Слово, 
которое связывает приверженцев одной партии. Слово, которое подчеркивает преемственность политических воззрений членов партии, 
принадлежащих разным поколениям. Слово, которое указывает на отношения между партиями и целыми политическими системами.
Дискурс, «сводящийся к образцам вербального поведения, сложившимся в обществе применительно к закрепленным сферам общения», 
можно назвать институциональным24. К числу институциональных характеристик политического дискурса относятся его функции. Выделяются следующие основные функции политического дискурса: 

 

персуазивная (убеждение); 

 

информативная; 

 

аргументативная; 

 

персуазивно-функциональная (создание убедительной картины 
лучшего устройства мира); 

 

делимитативная (отличие от иного); 

 

групповыделительная (содержательное и языковое обеспечение 
идентичности)25.

Важными параметрами, определяющими характер общения в рамках политического дискурса, являются участники общения как представители той или иной социальной группы и обстоятельств общения 
в широком социокультурном контексте. А к важнейшим социальным 
институтам в данном случае относятся такие политические институты, которые обеспечивают установление и поддержание политической 
власти, т.е. парламент, правительство и др.26

По мнению А. И. Соловьева, участниками политического дискурса 
являются:

 

«информационные структуры государства (отделы и службы 
связей с общественностью различных ведомств, пресс-секретариаты и т.п.);


многообразные корпоративные структуры (информационные 
отделы партий, общественно-политических движений, оформленных групп интересов);

 

специализированные информационные структуры (консалтинговые и рекламные агентства);

 

СМИ в их политическом назначении (независимо от того, являются ли они самостоятельными участниками рынка информации или же выражают интересы других акторов);

 

террористические и другие организации, занимающие в информационном поле не признанные легально позиции;

 

спонсоры, медиамагнаты и рекламодатели, имеющие специфические установки и соответствующие выходы на информационный рынок;

 

различные (с точки зрения участия в политическом дискурсе) 
сегменты социума: “публика”. Или корпус политически активных граждан, находящихся в информационном контакте 
с властью; “общественность”, вступающая в контакты с последней лишь в периоды острого развития политического процесса, 
и “общество”, т.е. совокупность граждан, практически не вступающих в политические контакты с властью»27.

Таким образом, коммуникация в сфере политики представляет собой совокупность информационно-коммуникативных систем, используемых для информационного обеспечения политических процессов 
в обществе. В зависимости от целей, структуры и участников политических процессов политический дискурс может варьироваться.
С учетом перечисленных выше параметров в политическом дискурсе было выделено несколько субдискурсных типов28. Взяв данную классификацию за основу, уточним и проиллюстрируем ее:
1) агитационно-политический, коммуникатором которого является 
профессиональный индивидуальный носитель политического языка, 
реципиентом — индивидуальный или групповой непрофессиональный 
носитель политического языка, ситуация — официальная или неофициальная, характер связи — непосредственный или опосредованный 
(избирательная кампания);
2) профессионально-политический, коммуникатором и реципиентом 
которого является профессиональный индивидуальный или массовый 
носитель политического языка, официальная ситуация и непосредственный или опосредованный характер связи (дебаты в парламенте/
правительстве, международные политические переговоры и т.д.);
3) административно-политический, коммуникатором которого является профессиональный индивидуальный или групповой носитель 
политического языка, реципиентом — непрофессиональный инди

видуальный или массовый носитель политического языка, ситуация 
официальная и связь непосредственная или опосредованная (встречи 
государственных служащих с гражданами, официальные сайты или 
порталы органов государственного управления);
4) медиаполитический субдискурс, коммуникатором которого является коллективный профессиональный носитель политического языка, 
реципиент — массовый непрофессиональный носитель политического 
языка, ситуация рассматривается как официальная, а характер связи — 
опосредованный. Границы такого медиаполитического дискурса определяются материальным носителем (СМИ) и тематической спецификой (аналитические статьи в прессе, посвященные текущей ситуации, 
дискуссии экспертов на телевидении или радио);
5) внутриполитический, коммуникатором и реципиентом которого также является профессиональный индивидуальный или массовый 
носитель политического языка, неофициальная ситуация и непосредственная связь (встречи товарищей по партии, встречи «без галстука» 
и т.д.);
6) политико-бытовой, коммуникатором и реципиентом которого 
является непрофессиональный индивидуальный носитель политического языка, ситуация неофициальная и связь непосредственная или 
опосредованная (обсуждения политических вопросов в быту или пользователями в сети Интернет).
Поскольку в случае политико-бытового субдискурса необходимо 
принимать во внимание большое разнообразие социально-демографических характеристик участников коммуникативного акта и такое же 
большое число платформ, на которых осуществляется общение между пользователями в сети Интернет, то этот тип политического субдискурса требует рассмотрения в рамках отдельного исследования. Что 
касается внутриполитического субдискурса, то исследователь ограничен здесь возможностями доступа к эмпирическому материалу ввиду 
его закрытого характера. Поэтому в настоящей работе будут рассмотрены первые четыре субдискурса (главы 2, 3, 4, 5).
Для полноты картины необходимо остановиться на процессе развития человеческого общества с точки зрения усложнения функций 
языка и структуры речевой коммуникации (глава 1) и индивидуальных 
особенностях речи политических лидеров (глава 6).
Работа выполнена на материале русского и английского языков.
Автор благодарит рецензентов доктора филологических наук, 
профессора Л. Е. Уколову и доктора филологических наук, профессора Е. Л. Фрейдину за ценные замечания и предложения, а также 
П. Е. Швецову, оказавшую неоценимую помощь на этапе подготовки 
рукописи к печати.

Примечания
1 Chilton P., Schäff ner C. (eds.). Politics as Text and Talk — Analytical Approaches 
to Political Discourse. John Benjamins Publishing Company, Amsterdam, 2002. P. 3–4.
2 Баранов А. Н., Михайлов О. В., Сатаров Г. А., Шипова В. А. Политический 
дискурс. Методы анализа и метафорики. М.: Региональный общественный 
фонд «Информатика для демократии», 2004. С. 2.
3 Соловьев А. И. Политология. Политическая теория. Политические технологии. М., 2001. С. 393–394.
4 Шварценберг Р.-Ж. Политическая социология: В 3 ч. М.: Российская академия управления, 1992. Ч. 1. C. 174.
5 Краснова Т. И. Дискурс: идеологема или термин // Медиалингвистика. 
2017. № 1. С.16.
6 Александрова О. В. Особенности политического дискурса в современных 
СМИ // Российская пиарология-4: тренды и драйверы: Сборник научных трудов в честь профессора Л. В. Минаевой / Под ред. А. Д. Кривоносова. СПб.: 
Изд-во СПбГЭУ, 2017. С. 16.
7 Ван Дейк Т. А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. С. 47.
8 Николаева Т. М. Краткий словарь терминов лингвистики текста. М.: Прогресс, 1978. С. 467.
9 Хурматуллин А. К. Понятие дискурса в современной лингвистике // 
Уч. Зап. Казанского гос. ун-та. 2009. Т. 151. Кн. 6. С. 31.
10 Stubbs M. Discourse Analysis: The Sociolinguistic Analysis of Language. Cambridge University Press, 1983; Widdowson H. G. Explorations in Applied Linguistics. 
Oxford University Press, 1979. P. 89–149; Brown G., Yule G. Discourse Analysis. 
Cambridge University Press, 1983; Зятькова Л. Я. Субъективная модальность политического дискурса: на материале российских, британских и американских 
печатных СМИ // Дисс. … канд. филол. наук: 10.02.20. М.: РГБ, 2003.
11 Арутюнова Н. Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 136–137.
12 Степанов Ю. С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности: Сборник статей // Язык и наука конца ХХ века. М.: РГГУ, 1995. 
С. 43–44. См. также: Демьянков В. З. Англо-русские термины по прикладной 
лингвистике и автоматической переработке текста. Вып. 2. 1982.
13 Арутюнова Н. Д. Указ. соч.
14 Базылев В. Н. Политический дискурс // Эффективная коммуникация: 
история, теория, практика: Словарь-справочник / Отв. ред. М. И. Панов. М.: 
ООО «Агентство «КРПА Олимп», 2005; Баранов А. Н., Казакевич У. Г. Парламентские дебаты: традиции и инновации. Советский политический язык 
(от ритуала к метафоре). М., 1991; Воробьев Л. Б. Национальная специфика 
языковой образности: Монография. Псков, 2003; Воробьева О. И. Политический язык: семантика, таксономия, функции // Дисс. … д-ра филол. наук. М., 
2000; Грачев М. Н. Политическая коммуникация: теоретико-методологический 
анализ // Дисс. … д-ра полит. наук: 23.00.01. М., 2005; Грушевская Т. М. Политический дискурс в аспекте газетного текста. СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2002; Ильин М. В. Политический дискурс: слова и смыслы (Государство) // 
 Полис. 1994. № 1; Карасик В. И. Структура институционального дискурса // 
Проблемы речевой коммуникации. Саратов, 2000; Малышева Я. Власть и общество: проблемы русского политического дискурса // Периодическая печать России: типологические и профильные особенности. М., 2000;  Минаева Л. В. (ред.)