История международных отношений стран Латинской Америки и Карибского бассейна (XX — начало XXI в.)

Москва
2019

Московский государственный институт 
международных отношений (Университет)
МИД России

Б. Ф. Мартынов

И С Т О Р И Я 
МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ 
СТРАН ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ 
И КАРИБСКОГО БАССЕЙНА 
(XX — начало XXI в.)

Допущено Федеральным учебно-методическим объединением
по укрупненной группе специальностей и направлений 
подготовки 41.00.00 «Политические науки и регионоведение» 
в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, 
обучающихся по направлениям подготовки (специальностям) 
«Международные отношения» и«Зарубежное регионоведение»

УДК 327
ББК 66.4
 
М29

Издание подготовлено при поддержке
Фонда развития (Эндаумента) МГИМО

Рецензенты
доктор исторических наук, профессор Л. С. Окунева
доктор философских наук, профессор А. В. Шестопал

 
 
 Мартынов Б. Ф.
М29  
 История международных отношений стран Латинской Америки и Карибского бассейна (XX — начало XXI в.): Учебник. — М.: Издательство 
«Аспект Пресс», 2019. — 320 с.

 
 
ISBN 978–5–7567–1046–5

 
 
В учебнике рассматривается история международных отношений 
стран Латинской Америки и Карибского бассейна с начала ХХ в. по наше 
время. Издание ориентировано на обучающихся по специальностям и направлениям «Международные отношения», «Регионоведение», «Мировая 
политика». Оно может быть полезным и для более широкой аудитории, 
интересующейся международной проблематикой.

 
УДК 327
 
ББК 66.4

ISBN 978–5–7567–1046–5 
© Мартынов Б. Ф., 2019
 
 
© МГИМО МИД России, 2019
 
 
© ООО Издательство «Аспект Пресс», 2019

Все учебники издательства «Аспект Пресс» на сайте
www.aspectpress.ru

ОГЛАВЛЕНИЕ

К читателю     . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5

Глава 1. Панамериканизм и латиноамериканизм 
в режиме сотрудничества и конфликта 
Место Латинской Америки в мировой политике на рубеже ХХ в.   . . . . . . . . . 7
Панамериканские инициативы и латиноамериканские ответы   . . . . . . . . . . 12

Глава 2. Между Панамериканским союзом и Лигой Наций 
Борьба за принятие принципа невмешательства в 1920-е годы . . . . . . . . . . 22
Межлатиноамериканские войны 1930-х годов и политика США   . . . . . . . . . 28
Политика «доброго соседа» Ф. Д. Рузвельта . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 31
Новые угрозы Западному полушарию   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 33

Глава 3. От Чапультепекского акта до начала Кубинской революции 
Страны Латинской Америки во Второй мировой войне . . . . . . . . . . . . . . . . . . 44
Становление системы континентальной безопасности   . . . . . . . . . . . . . . . . . . 48
Два подхода к панамериканизму   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 52
Новое наступление диктатур   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 55
Агрессия Соединенных Штатов против Гватемалы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58
Провал экономических конференций в Рио-де-Жанейро 
и Буэнос-Айресе   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61

Глава 4. Кубинская революция и ее последствия 
Предпосылки Кубинской революции   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 66
Причины и характер Кубинской революции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71
Карибский («ракетный») кризис и его последствия   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 75

Глава 5. От «Союза ради Прогресса» к реформе 
межамериканской системы 
Программа «Мирной регулируемой революции» Дж. Ф. Кеннеди   . . . . . . . 83
Начало эпохи правления военных диктатур   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 86
«Доктрина Манна» и интервенция США 
в Доминиканской Республике   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 90
Латиноамериканская интеграция: трудный путь становления . . . . . . . . . . . 92
Начало процесса реформирования межамериканской системы . . . . . . . . . 99

Глава 6. Включение стран ЛКА в мировую политику 
«Договор Тлателолко» и ядерная проекция Бразилии и Аргентины . . . . .102
Начало пересмотра концепций национальной безопасности   . . . . . . . . . .104
Новый этап борьбы за реорганизацию межамериканской системы   . . . .107
Латиноамериканские страны в ООН, Движении неприсоединения 
и в диалоге «Север–Юг» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .111

Глава 7. От эпохи правления военных к либерализации 
политических режимов 
Политика «прав человека» Дж. Картера 
и смена стратегии США в Западном полушарии   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .118

Никарагуанская революция и начало 
Центральноамериканского кризиса   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .123
«Потерянное десятилетие» и начало периода демократизации . . . . . . . . .126
Война в Южной Атлантике и ее проекция 
на межамериканские отношения   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .132
«Карибская инициатива Р. Рейгана» и интервенция США на Гренаде . . . .139

Глава 8. Становление консультативных органов политического 
сотрудничества латиноамериканских стран 
От «Контадорской группы» к «Группе Рио-де-Жанейро»   . . . . . . . . . . . . . . . .143
От соглашения «Эскипулас» к урегулированию ЦАК   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .148
«Группа Рио»: шаг навстречу единству   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .152

Глава 9. Оконча ние холодной войны 
Крах биполярности и новые вызовы безопасности в регионе   . . . . . . . . . .157
Интервенция США в Панаме   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .161
«Инициатива для Америк» Дж. Буша-старшего . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .164
Создание «Североамериканской зоны свободной торговли» (НАФТА)   . . .166
Идейная борьба в рамках «панамериканской солидарности»   . . . . . . . . . .174

Глава 10. Взаимодействие и борьба интеграционных проектов 
Создание МЕРКОСУР и процесс латиноамериканской 
интеграции на этапе 1991–1998 гг.  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .182
«Саммиты Америк» 1998 и 2001 гг. и их итоги   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .191

Глава 11. Страны ЛКА в международных отношениях 
в начале нового столетия 
Попытки подключения к решению глобальных проблем   . . . . . . . . . . . . . .201
Страны Латино-Карибской Америки и события 11 сентября 2001 г.   . . . .211
Активизация внерегиональных связей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .218

Глава 12. Новые реалии и новые вызовы 
«Левый» поворот и провал планов АЛКА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .225
Старые и новые вызовы безопасности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .233
Появление новых структур сотрудничества . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .237

Глава 13. Итоги первого десятилетия 
Латиноамериканская интеграция на распутье   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .244
Проблемы и перспективы крупнейшей латиноамериканской страны . . .248
От «левого» поворота — к «правому»?   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .257

Глава 14. Российско-латиноамериканские отношения 
Эволюция латиноамериканского курса РФ в 1993–2018 гг. . . . . . . . . . . . . .267
Российско-кубинские отношения: реальность и перспективы   . . . . . . . . .278
Российско-бразильские связи в начале XXI в.   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .285
Россия–Венесуэла: сотрудничество на фоне кризиса   . . . . . . . . . . . . . . . . . .294
Россия–Мексика: традиции и новации   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .302
Российско-аргентинские и российско-чилийские связи   . . . . . . . . . . . . . . .306

Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .317

К ЧИТАТЕЛЮ

Настоящий учебник является продолжением и развитием тем, изложенных автором в учебном пособии «История международных отношений стран Латинской Америки (ХХ — начало XXI в.)», которое было 
издано в издательстве «Навона» в 2008 г. За более чем 10 лет, прошедших со времени его издания, в странах Латинской Америки и Карибского бассейна изменилось многое. По-новому, на основе наших новых интересов и открывающихся для нас в этом регионе возможностей, 
страны Латино-Карибской Америки (ЛКА) начали восприниматься 
в России. Об этом свидетельствовало неуклонное повышение их значимости на шкале российских внешнеполитических приоритетов. Сами 
они, с учетом все усложняющегося комплекса региональных и глобальных проблем, во многом по-новому начали позиционировать себя 
в своем регионе и мире. В период с 2008 по 2018 г. продолжился, если 
не сказать — обострился, поиск ими своих собственных, автохтонных 
моделей развития, которые в силу ряда объективных и субъективных 
причин были не реализованы на заре становления их государственности в начале XIX в. На протяжении более чем двух веков этот поиск характеризовался сменой диктатур и демократий, экономических 
и социальных моделей, «левых» и «правых» поворотов. Однако за это 
время Латинская Америка сумела выйти из тени «Доктрины Монро», 
покончить с комплексом периферийности, нарастить экономические 
и социальные «мускулы», стать привлекательной для других регионов, 
Китая и государств АТР, в которых увидела для себя новые перспективы роста и развития.
Издание 2008 г. было призвано заполнить определенную брешь, которая образовалась в нашей стране в области изучения и преподавания 
истории международных отношений стран ЛКА. Материал, изложенный в данном учебнике, помимо целей обобщения и систематизации 
этой истории идет дальше, преследуя цели ее качественного осмысления в контексте постоянно меняющихся региональных и глобальных 
сюжетов.
Латиноамериканские и карибские страны, при всех различиях 
между ними, рассматриваются автором в качестве самостоятельного 
цивилизационного ареала («цивилизация в становлении»). Поскольку страны этого ареала объединены общими экономическими, политическими и культурно-информационными реалиями и сталкиваются 
примерно с одним и тем же кругом проблем, это уже сегодня позволяет 

видеть в них важный компонент находящегося в становлении миропорядка XXI в.
Задача выявления этой общецивилизационной основы предполагала выделение двух главных направлений во внешней политике стран 
ЛКА: панамериканизма и латиноамериканизма. Первое, задававшее 
тон со времен «Доктрины Монро» (1823 г.) и Первой панамериканской конференции (1889 г.), существенно трансформировалось в наши 
дни под влиянием второго. Второе же, уходящее корнями к решениям 
Панамского конгресса 1826 г., после более чем столетия почти «виртуального» существования стало активно проявлять себя на практике 
начиная с 60-х — 70-х годов XX в. Начало этому положила Кубинская 
революция. С тех пор латиноамериканизм постепенно, но неуклонно 
начал занимать лидирующие позиции во внешней политике всех ведущих государств ЛКА.
В работе над темой автор использовал системный подход, стремясь рассматривать международные отношения государств региона 
как целостное, комплексное явление, независимо от наличия споров 
и противоречий между отдельными странами или их объединениями, 
поскольку любой системе, так или иначе, свойственны внутренние 
противоречия. При этом системный подход, не предполагая необходимости подробного освещения внешних политик двух десятков государств, потребовал более внимательного рассмотрения проблематики 
ключевых стран региона: Бразилии, Мексики, Аргентины, Чили, Венесуэлы, Колумбии, Перу, Кубы и Никарагуа.
Под государствами ЛКА автор подразумевал, в первую очередь, 
испано- и португалоговорящие государства Латино-Карибской Америки. В учебнике не рассматривается проблематика бывших и нынешних колониальных владений Великобритании и Нидерландов, расположенных в Карибском бассейне, которые как цивилизационно, так 
и лингвистически и исторически отличаются от основного массива 
латиноамериканских государств.
Автор выражает искреннюю благодарность ученым Института Латинской Америки РАН, в котором ему довелось проработать свыше 
30 лет, пройдя путь от младшего научного сотрудника до заместителя 
директора, а также всем сотрудникам кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД РФ за неоценимую 
помощь в становлении его как латиноамериканиста и специалиста- 
международника.

Доктор политических наук, профессор
Б. Ф. Мартынов

ГЛАВА 1

ПАНАМЕРИКАНИЗМ 
И ЛАТИНОАМЕРИКАНИЗМ В РЕЖИМЕ 
СОТРУДНИЧЕСТВА И КОНФЛИКТА

Место Латинской Америки 
в мировой политике на рубеже XX в.

К началу XX столетия 19 независимых южноамериканских, центральноамериканских и карибских государств* не оказывали скольлибо заметного влияния на ход мировой политики. В масштабах же 
Западного полушария только три крупнейших страны — Мексика, 
Бразилия и Аргентина — обладали более или менее заметным международным влиянием. В 1900 г. наиболее широкие связи с внешним 
миром поддерживала крупнейшая из них — Бразилия (дипломатические миссии в 29 государствах), далее — Мексика (миссии в 12 государствах и единственное посольство — в США) и Аргентина (12 дипломатических миссий). Интересы Колумбии за границей представляли 
8 посланников, Кубы — шесть. К началу XX столетия только шесть 
латиноамериканских стран (Аргентина, Бразилия, Боливия, Мексика, 
Перу и Уругвай) установили дипломатические отношения на уровне 
посланников с Россией. Русский посланник был аккредитован в Мехико и Рио-де-Жанейро, а в Санкт-Петербурге находились бразильский, 
аргентинский и мексиканский посланники. Во внешних связях большинства латиноамериканских государств торгово-экономические ин
* Мексика, Гватемала, Гондурас, Коста-Рика, Никарагуа, Сальвадор, Куба, 
Гаити, Доминиканская Республика, Венесуэла, Колумбия, Эквадор, Перу, Боливия, Чили, Бразилия, Аргентина, Уругвай, Парагвай.

ГЛАВА 1

тересы преобладали над политическими, а их консульские отношения 
были шире дипломатических. Часто использовалось представительство по совместительству.
Причин сравнительно низкой дипломатической активности латиноамериканских стран было несколько. Во-первых, удаленность 
Западного полушария от основного театра мировых политических 
битв, каким являлась тогда Европа, предопределяла периферийность 
стран Латинской Америки на политической карте мира (вспомним, 
что по этой же причине и США, во всяком случае, вплоть до испаноамериканской войны 1898 г. не считались «мировой державой»).
Во-вторых, становление и укрепление панамериканской системы, начало которой положила «Доктрина Монро» (1823 г.), стало препятствием как для вмешательства европейских стран в дела стран Западного полушария, так и для установления латиноамериканскими 
государствами каких-либо преимущественных политических связей 
со странами Европейского континента. На 1-й (1889 г., Вашингтон) 
и 2-й (1901–1902 гг., Мехико) Межамериканских конференциях происходило становление координационного органа первой в мире региональной структуры — Международного бюро американских республик 
в Вашингтоне, во главе с государственным секретарем США. Образование межамериканской системы с самого начала преследовало цель 
замкнуть политические и торгово-экономические интересы латиноамериканских стран на Вашингтон в ущерб их связям с Европой.
И наконец, одной из главных причин отстраненности стран Латинской Америки от участия в «большой» мировой политике того времени 
было их раздельное политическое существование, экономическая и военная слабость — следствие хозяйственной разобщенности в колониальный 
период и неудач межгосударственных объединительных процессов.
Говоря о разных судьбах бывших колоний великих европейских 
держав на Американском континенте — Великобритании (на севере), 
Испании и Португалии (на юге), не следует упускать из вида следующее. Ускоренный процесс объединения 13 североамериканских 
колоний в единое федеративное государство — Соединенные Штаты 
Америки — проходил под знаком постоянной угрозы реванша со стороны Великобритании, а страх перед неуклонно нараставшим ее экономическим и военным могуществом стал важным средством сплочения американской нации. В отличие от США латиноамериканские 
страны, добившиеся независимости в первой половине 20-х годов 
XIX в., могли не опасаться «реконкисты» со стороны своих уже довольно одряхлевших бывших метрополий — Испании и Португалии, 

Панамериканизм и латиноамериканизм в режиме сотрудничества и конфликта 

которым было явно не под силу отправлять за океан дорогостоящие 
военные экспедиции.
По-видимому, отсутствие обостренного чувства внешней угрозы было одной из причин того, что Договор о постоянном союзе, лиге 
и конфедерации, предложенный лидером освободительного движения 
в странах Южной Америки Симоном Боливаром на объединительном 
конгрессе в г. Панама в 1826 г. (на нем присутствовали делегаты от Великой Колумбии, Федерации Центральной Америки, Перу и Мексики), так и не вступил в законную силу. В 1830 г. распалась созданная 
усилиями С. Боливара Великая Колумбия; образовались три независимых государства: Венесуэла, Колумбия и Эквадор. Через девять лет та 
же участь постигла и Федерацию Центральной Америки, распавшуюся 
на Гватемалу, Гондурас, Коста-Рику, Никарагуа и Сальвадор. Созданная в 1836 г. перуано-боливийская конфедерация просуществовала 
всего три года. В 1903 г. из состава Колумбии выделилась Республика 
Панама. Неоднократные попытки вернуться к идее Боливара, имевшие место в странах региона на протяжении почти всего XIX столетия, 
успеха не имели.
К началу XX в. стремление к единству действий в сфере безопасности и внешней политики, основанное на чувстве регионального 
нацио нализма, казалось, окончательно перешло в виртуальное измерение. Сильный удар по нему нанесли межлатиноамериканские войны: 
Тройственного союза (1864–1870 гг.) между Парагваем, с одной стороны, Бразилией, Аргентиной и Уругваем — с другой, в которой Парагвай 
потерял огромные территории и около 2/3 населения, а также Вторая 
Тихоокеанская (1879–1884 гг.), где Чили, разгромив Перу и Боливию, 
лишила последнюю выхода к Тихому океану. Последствия этих войн 
продолжали сказываться и в следующем столетии. Проблема выхода 
Боливии к морю не потеряла своей актуальности и в наши дни.
Межгосударственные войны и конфликты, внутриполитическая 
нестабильность в большинстве стран региона способствовали государственным переворотам, революциям и гражданским войнам, облегчая 
возможность установления над Латинской Америкой экономического 
и политического контроля со стороны Соединенных Штатов. Политическая нестабильность в странах ЛКА во многом обусловливалась изоморфичностью их политического развития — принятием ими на себя 
североамериканских идеалов демократии и политических институтов, 
мало отвечавших их собственным национальным реалиям. В начале 
XIX в. большинство латиноамериканских борцов за независимость видели в Соединенных Штатах образец для подражания. Отнюдь не слу

ГЛАВА 1

чайно поэтому конституция этой страны легла в основу демократических конституций практически всех государств ЛКА. 
США в своем «броске на юг» активно использовали как экономическое проникновение, так и идеологические мотивы. Для «внутреннего потребления» им служила концепция «предначертания судьбы» 
(«Manifest Destiny»), которая должна была убедить американского избирателя в том, что Латино-Карибская Америка является как бы «естественным продолжением» Соединенных Штатов. Для «внешнего» — 
идеология панамериканизма. Помимо «Доктрины Монро», согласно 
которой США в одностороннем порядке взяли на себя право не допускать попыток установления европейскими державами своего колониального господства над какой-либо частью Американского континента, в идеологии панамериканизма Вашингтон активно задействовал 
либерально-демократическую фразеологию. Идеологи панамериканизма рассуждали о «единстве демократических целей и принципов» 
США и латиноамериканских стран и о «коренном отличии» интересов 
последних от интересов «монархической Европы».
Степень влияния США в странах Латинской Америки варьировалась. Она была выше там, где крепче сплетались их геополитические 
и геоэкономические интересы: в государствах Карибского бассейна 
и Центральной Америки. Однако на юге континента, в Бразилии, Аргентине и Уругвае, были традиционно сильны торгово-экономические 
позиции Великобритании. Достаточно отметить, что в начале XX в. 
50% всего внешнеторгового оборота Латинской Америки приходилось 
на страны Западной Европы и лишь 1/4 на США. Поэтому предложение 
США о создании таможенного союза американских республик, сделанное ими на 1-й Межамериканской конференции в Вашингтоне, не нашло позитивного отклика у латиноамериканцев.
Наиболее сильными позиции Великобритании были в самой развитой на то время латиноамериканской стране — Аргентине, а также 
в Чили. Аргентина обладала исключительными природными условиями для развития земледелия и животноводства (так называемая 
«влажная пампа»), в силу чего стала одним из ведущих мировых производителей пшеницы, шерсти и говядины. Главным покупателем этой 
продукции была Англия, на рынок которой в 20-х годах XX в. поставлялось до 76% аргентинской говядины и до 34% пшеницы и шерсти. Это 
позволило Аргентине увеличить свое национальное богатство в период 
между 1886 и 1914 гг. в 15 раз (с 1 до 15 млрд долл. США). В 1913 г. торговля страны составляла более трети всей внешней торговли стран Латинской Америки. Чили обладала крупнейшими на континенте запаса

Панамериканизм и латиноамериканизм в режиме сотрудничества и конфликта 

ми меди, а также селитры — важного сырья для изготовления пороха. 
Британский капитал занимал доминирующее положение в Аргентине 
и Чили и контролировал большую часть обрабатывающих отраслей 
промышленности в этих странах.
Смена в Бразилии монархической формы правления на республиканскую (1889 г.) освободила дорогу для усиления там идеологического влияния Соединенных Штатов, которое подкреплялось 
и их постоянно растущим экономическим влиянием. К концу XIX в. 
США стали превращаться в главного покупателя основного бразильского экспортного товара — кофе, экспорт которого в 1899 г. вырос 
по сравнению с 1822 г. в 75 раз (!). Возрос спрос на натуральный каучук, 60% мирового производства которого приходилось на бразильский штат Акри. По объему экспорта в США Бразилия в начале XX в. 
уступала только одной латиноамериканской стране, расположенной 
в Карибском бассейне, — Кубе. Неуклонный рост зависимости Бразилии от американского рынка и постоянное увеличение американских 
капитало вложений в экономику крупнейшей латиноамериканской 
страны предвещали перспективу распространения экономического, 
а затем и политического влияния Соединенных Штатов на остальные 
страны так называемого Южного конуса — Аргентину, Чили, Уругвай, Парагвай — и постепенную замену им влияния Великобритании. 
Другим обстоятельством, ускорившим проамериканскую ориентацию 
Латинской Америки, стало возрождение попыток европейского интервенционизма.
Выход на арену «большой» мировой политики новых империалистических государств — Германии, Италии, США, а чуть позже — 
Японии обострил проблему колониальных владений, которые к началу 
нового столетия оказались почти все «расписаны» по старым колониальным империям. Взоры «новичков» обратились к Западному полушарию.
В декабре 1902 г. корабли Великобритании, Германии и Италии 
в ответ на дефолт, объявленный Венесуэлой, подвергли порты этой 
страны блокаде и бомбардировке. В январе следующего года германские корабли продолжили бомбардировки и проникли во внутренние 
воды Венесуэлы. Тогда Соединенные Штаты, опасаясь за судьбы панамериканизма, заставили Германию пойти на компромисс. 13 февраля 
1903 г. в Вашингтоне были подписаны соглашения между Венесуэлой 
и тремя европейскими державами. Венесуэла обязалась возместить 
убытки последним путем передачи им 30% таможенных пошлин, взимаемых ею в своих портах.

ГЛАВА 1

Реальность новой угрозы, с одной стороны, смогла частично реанимировать «латиноамериканизм», а с другой — одновременно ускорила создание межамериканской структуры.

Панамериканские инициативы 
и латиноамериканские ответы

29 декабря 1902 г. министр иностранных дел Аргентины Л. М. Драго 
обратился к госсекретарю США с нотой, в которой призвал исключить 
из международной практики возможность силового взимания долгов. 
К «Доктрине Драго», заставившей заговорить о выходе латиноамериканских стран из международной самоизоляции, присоединились все 
государства региона.
Для рассмотрения этой проблемы в Рио-де-Жанейро в июне–августе 1906 г. была созвана 3-я Межамериканская конференция. Конференция поддержала положения «Доктрины Драго» и приняла решение продолжить ее рассмотрение на 2-й Гаагской конференции мира, 
вместе с вопросом о создании международного арбитражного суда. 
В то же время на конференции были существенно усилены полномочия Международного бюро американских республик, созданного 
на 1-й и 2-й панамериканских конференциях. Приехавший в Рио-деЖанейро госсекретарь США Э. Рут поддержал принцип суверенного 
равенства всех государств перед международным законом, с которым 
выступило большинство делегатов.
Позиция Э. Рута объяснялась стремлением сгладить неприятное 
впечатление, которое произвела на латиноамериканские страны политика Вашингтона в Западном полушарии, начавшаяся сразу после 
победы США в испано-американской войне 1888–1889 гг. Тогда Соединенные Штаты превратили в свои колонии Филиппины и Гуам, 
а в Западном полушарии — остров Пуэрто-Рико и установили над Кубой фактический протекторат путем принятия «Поправки Платта» 
(1901 г.). Согласно последней, Вашингтон получал право на неограниченное вмешательство во внутреннюю и внешнюю политику Кубы, 
в том числе и право на оккупацию ее территории. В 1903 г. США поддержали требование части населения колумбийской провинции Панама об отделении от Колумбии, в одностороннем порядке признали 
новообразовавшуюся республику Панама и заключили с ней договор 
Хея–Бюно–Варильи, согласно которому эта новая суверенная республика Западного полушария предоставляла Соединенным Штатам «на 
вечные времена» часть своей территории для строительства стратеги