Журнал юридических исследований, 2020, № 2

ISSN 2500-333X 
 
ЖУРНАЛ ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ 
Сетевой научный журнал 
Том 5 
■ 
Выпуск 2 
■ 
2020 
 
Выходит 4 раза в год   
 
 
 
 
 
 
      Издается с 2016 года 
 
 
Свидетельство о регистрации средства 
массовой информации  
Эл № ФС77-61320 от 07.04.2015г. 
 
Издатель:  
ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М» 
127282, г. Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1 
Тел.: (495) 280-15-96 
Факс: (495) 280-36-29 
E-mail: books@infra-m.ru 
http://www.infra-m.ru 
 
Главный редактор: 
Пешкова Х.В. – д-р юрид. наук, доцент, 
профессор кафедры государственно-правовых 
дисциплин Центрального филиала ФГБОУ ВО 
«Российский государственный университет 
правосудия» (г. Воронеж) 
 
Ответственный редактор:  
Титова Е.Н. 
E-mail: titova_en@infra-m.ru 
 
© ИНФРА-М, 2020 
 
Присланные рукописи не возвращаются.  
Точка зрения редакции может не совпадать 
с мнением авторов публикуемых материалов.  
Редакция 
оставляет 
за 
собой 
право 
самостоятельно 
подбирать 
к 
авторским 
материалам иллюстрации, менять заголовки, 
сокращать тексты и вносить в рукописи 
необходимую 
стилистическую 
правку 
без 
согласования 
с 
авторами. 
Поступившие 

в редакцию материалы будут свидетельствовать 
о 
согласии 
авторов 
принять 
требования 
редакции.  
Перепечатка 
материалов 
допускается 

с письменного разрешения редакции.  
При цитировании ссылка на журнал «Журнал 
юридических исследований» обязательна.  
Редакция 
не 
несет 
ответственности 
за 
содержание рекламных материалов.  
 
САЙТ: http://naukaru.ru/ 
E-mail: titova_en@infra-m.ru

СОДЕРЖАНИЕ

 
Колонка главного редактора 

Пешкова (Белогорцева) Х.В. Влияет ли пандемия на 
научные исследования 

Теория и история права и государства. 
История учений о праве и государстве. 

 
Касаткина Е.М. История становления и развития права 
в Древнем Египте 
 
Конституционное право. Муниципальное право. 
Конституционный судебный процесс 
 
Ермашев Ж.М. Вопросы совершенствования основных 
направлений 
взаимодействия 
местных 

представительных органов с органами исполнительной 
власти в Республике Каракалпакстан 
 
Мельников В.Ю. Теоретическо-правовые поправки в 
Конституцию 
Российской 
Федерации 
– 
как 
необходимый этап развития общества и государства 
 

Административное право, 

 административный процесс 

Федотова Ю.Г. Административная ответственность за 
нарушение правил дорожного движения: к вопросу о 
наличии объекта правонарушения (посвящено юбилею 
профессора Владимира Ивановича Майорова) 
 

Финансовое право. Налоговое право. 

Бюджетное право 

 
Абдуллаева Г.И.К. Место и роль целевых программ в 
различных сферах государства и общества 
 
Крохина А.М. Устройство налогов на прибыль от 
интеллектуальной собственности в Великобритании: 
правовое регулирование 
 
Пешкова (Белогорцева) Х.В. Реклама финансовых 
услуг и финансовой деятельности: финансово-правовые 
и 
информационно-правовые 
аспекты 
(научно
практический комментарий законодательства) 

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ

Пешкова Х.В. – д-р юрид. наук, заведующий кафедрой гражданскоправовых 
дисциплин 
Центрального 
филиала 
Российского 
государственного университета правосудия, г. Воронеж 
Антонян Е.А. – д-р юрид. наук, профессор, профессор кафедры 
криминологии 
и 
уголовно-исполнительного 
права, 
ФГБОУ 
ВО 
«Московский государственный юридический университет имени О.Е. 
Кутафина», г. Москва 
Баев М.О. – д-р юрид. наук, профессор, заведующему кафедрой 
криминалистики, 
ФГБОУ 
ВО 
«Воронежский 
государственный 
университет», г. Воронеж 
Баулин О.В. – д-р юрид. наук, профессор, профессор кафедры 
гражданского 
права 
и 
процесса, 
ФГБОУ 
ВО 
«Воронежский 
государственный университет», г. Воронеж 
Гриценко В.В. – д-р юрид. наук, профессор, профессор кафедры 
административного и муниципального права, ФГБОУ ВО «Воронежский 
государственный университет», г. Воронеж 
Дворянсков И.В. – д-р юрид. наук, профессор, главный научный 
сотрудник, ФКУ НИИ ФСИН России, г. Москва 
Дикарев И.С. – д-р юрид. наук, доцент, заведующий кафедрой 
уголовного 
процесса, 
ФГКВОУ 
ВО 
«Военный 
университет» 
Министерства обороны Российской Федерации, г. Москва 
Запольский С.В. – д-р юрид. наук, профессор, главный научный 
сотрудник, ФГБУН «Институт государства и права Российской академии 
наук», г. Москва 
Зражевская Т.Д. – д-р юрид. наук, профессор, профессор кафедры 
конституционного 
и 
муниципального 
права, 
Федеральное 
государственное бюджетное образовательное учреждение высшего 
образования «Воронежский государственный университет», г. Воронеж 
Иванников И.А. – д-р юрид. наук, д-р полит. наук, профессор, 
профессор, Сочинский институт (филиал) ФГАОУ ВО «Российский 
университет дружбы народов», г. Сочи 
Иванова Е.В. – д-р юрид. наук, доцент, заведующий кафедрой 
криминалистики и уголовного процесса, ГУ ВО МО «Государственный 
социальный университет», г. Москва 
Иванчин А.В. – д-р юрид. наук, доцент, заведующий кафедрой 
уголовного права и криминологии, ФГБОУ ВО «Ярославский 
государственный университет им. П.Г. Демидова», г. Ярославль 
Исаков В.Б. – д-р юрид. наук, профессор, заведующий кафедрой теории 
и истории права, ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский 
университет «Высшая школа экономики», г. Москва 
Карцов А.С. – д-р юрид. наук, канд. полит. наук, канд. филос. наук, канд. 
ист. наук, доцент, Советник Конституционного Суда Российской 
Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации; профессор, 
Северо-Западный 
институт 
управления 
(филиал) 
ФГБОУ 
ВО 
"Российская академия народного хозяйства и государственной службы 
при президенте Российской Федерации при Президенте РФ; профессор, 
ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский университет «Высшая 
школа экономики», г. Санкт-Петербург 
Комягин Д.Л. – д-р юрид. наук, доцент, профессор, ФГАОУ ВО 
«Национальный исследовательский 
университет 
«Высшая 
школа 
экономики», г. Москва 
Мирошник С.В. – д-р юрид. наук, доцент, профессор кафедры теории 
права, государства и судебной власти, ФГБОУ ВО «Российский 
государственный университет правосудия», г. Москва 
Михеева И.В. – д-р юрид. наук, доцент, профессор, заведующий 
кафедрой конституционного и административного права, ФГАОУ ВО 
«Национальный исследовательский 
университет 
«Высшая 
школа 
экономики», г. Нижний Новгород 
Покачалова Е.В. – д-р юрид. наук, профессор, заведующий кафедрой 
финансового, банковского и таможенного права, профессор, ФГБОУ ВО 
«Саратовская государственная юридическая академия», г. Саратов 
Россинский С.Б. – д-р юрид. наук, доцент, профессор кафедры уголовнопроцессуального права, ФГБОУ ВО «Московский государственный 
юридический университет имени О.Е. Кутафина», г. Москва 
Саттарова Н.А. – д-р юрид. наук, профессор, заведующая кафедрой 
финансового и экологического права, ФГБОУ ВО «Башкирский 
государственный университет», г. Уфа 
Соловьева Т.В. – д-р юрид. наук, доцент, профессор кафедры 
гражданского процесса, ФГБОУ ВО «Саратовская государственная 
юридическая академия», г. Саратов 
Шохин С.О. – действительный член Российской академии естественных 
наук, д-р юрид. наук, канд. ист. наук, профессор, профессор кафедры 
административного 
и 
финансового 
права, 
профессор 
кафедры 
международного частного и гражданского права, ФГАОУ ВО 
«Московский государственный институт международных отношений 
(университет) МИД России», г. Москва 
Щукина Т.В. – д-р юрид. наук, доцент, заведующая кафедрой 
административного и финансового права, Липецкий филиал ФГБОУ ВО 
"Российская академия народного хозяйства и государственной службы 
при президенте Российской Федерации при Президенте РФ, г. Москва

Рябова Е.В., Иванущенко Е.П. Налог на добычу 
полезных ископаемых: проблема определения предмета 
налогообложения 
 
Рудичева Н.И. К вопросу о военных финансах как 
подотрасли финансового права 
 
Гражданское право. Предпринимательское право. 
Семейное право. Международное частное право 
 
Каримов 
А.А. 
Перспективы 
совершенствования 
системы гражданского права в медицинской сфере (на 
примере Республики Узбекистан) 
 
Махмудов 
Д.Р. 
Особенности 
обязательного 
государственного страхования в Республике Узбекистан 
 

Уголовное право и криминология. 
Уголовно-исполнительное право 

 
Азим Ш.О.У. Квалификация вовлечения 
несовершеннолетнего в антисоциальное поведение 
 
Вугерничек В.С. Убийство по мотиву кровной мести: 
правовые проблемы и способы их разрешения 
 
Мельников 
В.Ю. 
Преступления 
экстремистской 
направленности в Российской Федерации 
 
Рыжов А.А., Суслов Д.А. К вопросу о необходимости 
формирования единого подхода к содержанию ВИЧинфицированных лиц в местах предварительного 
заключения 
 
Трофимец А.М. Нормативно-правовое регулирование 
международного антинаркотического сотрудничества 
российских правоохранительных органов 
 
Чернышева 
Ю.А., 
Козюлина 
В.И. 
Уголовная 
ответственность как ценность в современном обществе: 
нравственный аспект 
 
Уголовный процесс 
 
Рашидов Б.Н. Особенности начала судопроизводства на 
основе 
частного 
обвинения 
по 
уголовнопроцессуальному 
законодательству, 
раньше 
действовавшие на территории Республики Узбекистан  
 
Чернышева Ю.А., Рыбальченко М.Д. Применение 
полиграфа в уголовно-процессуальном доказывании 
 
Чернышева Ю.А., Коструб Е.И. Прокурорский надзор 
за исполнением законодательства органами дознания и 
предварительного следствия 
 
 

Колонка главного редактора 

 
ВЛИЯЕТ ЛИ ПАНДЕМИЯ НА НАУЧНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ 

Пешкова (Белогорцева) Х.В. 
д-р юрид. наук, доцент, профессор кафедры социально-гуманитарных и финансовоправовых дисциплин юридического факультета ФКОУ ВО «Воронежский институт 
ФСИН России»,  
e-mail: peshkova1@yandex.ru 
 
 
Уважаемый читатель! 
Вашему вниманию представлен второй выпуск журнала «Журнал юридических 
исследований» за 2020 год. Он подготовлен в непростых для российского, да и всего 
мирового, научного сообщества условиях – в условиях нахождения населения в ситуации 
эпидемии. Пандемия повлияла на многое – нашу занятость научными исследованиями, 
занятость преподавательской и экспертной работой и, конечно же, на состояние здоровья 
и восприятие окружающего мира, взаимоотношения между людьми в кругу семьи и «на 
работе». Многие вопросы, проблемы получили переоценку в условиях определенного 
затишья от занятости «по месту» работы или учебы.  
Вместе с этим, в таких нестандартных, по сути, условиях – «нахождении дома» – 
многие из нас, наоборот, нашли время для вдохновения и научного творчества. Как 
показывает содержание выпуска Журнала, который Вы сейчас читаете, многие ученые и 
специалисты-практики поразмышляли о сущности юридических понятий и категорий, 
предложили собственные подходы к анализу уже сложившихся теоретико-правовых 
концепций, рассмотрели возможные пути совершенствования законодательства вслед за 
развитием научной мысли. Для многих ученых и просто увлеченных наукой период 
пандемии стал возможностью сосредоточиться на теоретических исследованиях, 
попытаться облечь в «научную мысль» идеи, с которыми специалисты сталкиваются в 
рамках юридической практики. 
Настоящий выпуск – не просто очередной номер нашего Журнала. Это форма 
дистанционного общения ученых, преподавателей, специалистов-практиков из разных 
уголков России и стран ближнего зарубежья. Это прекрасная возможность обсудить 
волнующие проблемы юридической науки и практики, дискутировать, предлагать новое и 
обсуждать уже сложившиеся взгляды.  
Уважаемые читатели и авторы, в добрый путь! И пусть никакие сложности и 
«пандемии» не сталкивают с научного пути, а, наоборот, способствуют дальнейшему 
движению – размышлению о насущном и извечно актуальных темах юридической науки и 
практики!   

История становления и развития права  
в Древнем Египте 
 
The history of the formation and development  
of law in ancient Egypt 
 
Касаткина Е.М. 
ст. преподаватель кафедры конституционного и муниципального права им. В.Г. Ермакова 
ФГБОУ ВО «Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина» Россия, г. Елец 
e-mail: Ekasatkina2015@yandex.ru 
 
Kasatkina E.M.  
Senior Lecturer, Department of Constitutional and Municipal Law. V.G. Ermakova, Yeletsky State 
University named after I.A. Bunina, Yelets 
e-mail: Ekasatkina2015@yandex.ru 

Аннотация
Источником права в Древнем Египте первоначально был обычай. При помощи религиозной 
идеологии обоготворения фараонов и его деяний. В данной статье рассматривается 
государственно-правовой строй и история древнеегипетского царства. 
Ключевые слова: древнеегипетская правовая система, богиня Маат, история науки, история 
права, Древний Египет. 

Abstract 
The source of the law in ancient Egypt was originally custom. With the help of religious ideology of 
the dissolution of the pharaohs and his deeds. This article examines the state-legal system and the 
history of the ancient Egyptian kingdom. 
Keywords: Ancient Egyptian legal system, Goddess Maat, history of science, history of law, 
Ancient Egypt. 

Древняя египетская культура процветала, благодаря традициям, и их правовая 

система следовала той же самой парадигме. Основные законы и правовые нормы были 
введены в действие в Египте еще в преднамтический период (около 6000–3150 гг. до н.э.) и 
продолжали развиваться до тех пор, пока Египет не был переименован Римом в 30 г. до н.э. 
[1, с. 6]. Египетский закон основывался на центральной культурной ценности маата 
(гармонии), которая была установлена богами в начале времен. Чтобы быть в мире с самим 
собой, своей общиной и богами, все, что нужно было сделать − это жить жизнью 
рассмотрения, внимательности и баланса в соответствии с Маат [2, с. 110]. 

Однако, люди не всегда были внимательны, и история хорошо показывает, насколько 

плохо они поддерживают равновесие; и поэтому были созданы законы, чтобы поощрить 
людей на желаемом пути. Поскольку закон был основан на столь простом божественном 
принципе, и поскольку казалось очевидным, что соблюдение этого принципа выгодно всем, 
нарушители часто наказывались сурово. Хотя, безусловно, имеются случаи снисхождения к 
подозреваемым в совершении преступления, действующий юридический приговор 
заключался в том, что он был виновен до тех пор, пока не доказал свою невиновность.  

Закон в Древнем Египте функционировал так же, как и в любой другой стране 

сегодня. Существовал ряд согласованных правил, которые были сформулированы 
мужчинами, которых считали экспертами в этой области, судебная система, которая 
взвешивала доказательства нарушений этих правил, и сотрудники полиции, которые 
применяли эти правила и предавали правонарушителей правосудию. 

Пока не найдено ни одного египетского кодекса законов, который бы соответствовал 

месопотамским документам, таким как кодекс Ур-Намму или кодекс Хаммурапи, но 
очевидно, что он существовал, потому что прецедент при принятии судебных решений был 
установлен ко времени раннего Династического периода (около 3150-около 2613 г. до н.э.), о 
чем свидетельствует их устоявшееся использование в первые годы Старого царства (около 
2613-2181 гг. до н.э.). 

Эти прецеденты затем использовались при рассмотрении дел в период Среднего 

царства (2040-1782 гг. до н.э.) и далее на протяжении всей истории страны. 

 На вершине судебной иерархии был Фараон, представитель богов и их божественной 

справедливости, а прямо под ним был его визирь. У египетского визиря было много 
обязанностей, и одной из них было практическое осуществление правосудия [3, с. 97]. 
Визирь сам слушал судебные дела, но также назначал нижестоящих судей и иногда, если 
того требовали обстоятельства, связывался с местными судами. 

Правовая система сначала формировалась на региональном уровне, в отдельных 

округах (называемых номами), и ее возглавлял управляющий. Во времена Старого 
Королевства эти региональные суды были прочно объединены под властью визиря и 
фараона. 

Самая ранняя форма закона на региональном уровне была, вероятно, довольно 

простой, но стала более бюрократической в старом царстве. Тем не менее в это время 
судьями часто были жрецы, которые совещались со своим богом, чтобы вынести вердикт, а 
не взвешивать доказательства и прислушиваться к свидетельствам. 

На данном рисунке Маат – богиня правосудия 

Только во время Среднего царства профессиональные судьи были назначены 

председателями судов, и судебная система работала на более рациональной, узнаваемой 
парадигме. В этот период также были созданы первые профессиональные полицейские силы, 
которые обеспечили соблюдение закона, брали подозреваемых под стражу и давали 
показания в суде. 

Суды, которые управляли законом, были серу − группа старейшин в сельской общине, 

кенбет − суд на региональном и национальном уровне и джаджат − императорский суд. Если 
преступление было совершено в деревне, и серу не может прийти к вердикту, дело доходит 
до кенбета, а затем, возможно, до джаджата, но это кажется редким явлением. Обычно все, 
что происходило в деревне, управлялось серой этого города. Считается, что кенбет был 
органом, который издавал законы и назначал наказания на региональном (районном) уровне, 
а также на национальном уровне, и джаджат принял окончательное решение о том, был ли 
закон обязательным в соответствии с положениями закона. В целом, древние египтяне, повидимому, были законопослушными гражданами на протяжении большей части истории 
культуры, но, тем не менее были споры относительно прав на землю и воду и споров по 
поводу владения скотом или прав на определенную наследственную работу или титул. 

Визирь в конечном итоге был верховным судьей, но большинство судебных дел 

рассматривалось низшими магистратами. Многие из рассмотренных дел касались споров по 
поводу собственности после смерти патриарха или матриарха семьи [4, с. 121]. В Древнем 
Египте завещаний не было, но человек мог выписать документ о передаче, в котором было 
бы ясно, кто должен получать какие части имущества или ценностей. Однако тогда, как и 
сейчас, эти документы часто оспаривались членами семьи, которые судили друг друга. Были 
так же случаи домашнего насилия, развода и неверности. Женщины могут подавать в суд на 
развод так же легко, как и мужчины, а также могут предъявлять иски, касающиеся продажи 
земли и деловых договоренностей. Дела, связанные с неверностью, были зарегистрированы 
обоими полами, и наказание виновных было суровым.                   

 Неверность считалась серьезным преступлением, только если вовлеченные лица 

сделали это один раз. Муж, чья жена имела любовные отношения, может простить ее и 
оставить дело, или он может привлечь ее к ответственности. Если он решит отвести свою 
жену в суд, и она будет признана виновной, наказание может состоять в разводе и ампутации 
ее носа или сожжении заживо. Неверный муж, преследуемый его женой, может получить до 
1000 ударов, но ему не грозит смертная казнь. Поскольку нуклеарная семья считалась 
основой стабильного сообщества, супружеская измена была серьезным преступлением, но, 
опять же, только в том случае, если вовлеченные лица доводили это до сведения властей или, 
в некоторых случаях, если сосед сообщил об этом. 

Эта же самая модель, кажется, использовалась и в других областях. Обязанность 

семьи состояла в том, чтобы предоставлять подношения могиле для своих умерших близких, 
и, если у них не было времени, они могли нанять кого-то другого, чтобы сделать это. Эти 
заменители были известны как жрецы Ка, которые за определенную цену ежедневно 
подносили еду и напитки на могилу. Пока семья платила, жрец Ка должен был сохранять 
свое положение и даже передавать его своему сыну. Если семья перестает платить, жрец 
может просто подать в суд на семью за сохранение должности и выплату зарплаты. Семья 
может также привлечь жреца Ка к суду за невыполнение его профессиональных 
обязанностей. 

В древнем Египте не было адвокатов. Подозреваемый был допрошен полицией и 

судьей в суде, и свидетели были привлечены для дачи показаний за или против обвиняемого. 
Поскольку преобладающим убеждением было то, что обвиняемый был виновен до тех пор, 
пока не доказали его невиновность, свидетелей часто избивали, чтобы убедиться, что они 
говорят правду [5, с. 126]. После того как кто-то был обвинен в совершении преступления, 
даже если он был наконец признан невиновным, его имя было зарегистрировано как 
подозреваемый. Таким образом, публичный позор, по-видимому, был таким же большим 
сдерживающим фактором, как и любое другое наказание. Даже если бы человек был 
полностью оправдан от всех неправомерных действий, он все равно был бы известен в своем 
сообществе как бывший подозреваемый. 

Именно из-за этого свидетельство людей о характере человека, а также о его алиби 
было настолько важным, и поэтому к лжесвидетелям относились так жестоко. Кто-то может 
ложно обвинять соседа в неверности по ряду личных причин, и даже если обвиняемый будет 
признан невиновным, он все равно будет опозорен.  

Поэтому ложное обвинение считалось тяжким преступлением не только потому, что 

оно опозорило ни в чем не повинного гражданина, но и потому, что ставило под сомнение 
эффективность закона. Если невинный человек мог быть наказан системой, которая 
утверждала божественное происхождение, то либо система была неправильной, либо боги и 
власти не были заинтересованы в том, чтобы люди обсуждали эти вопросы [6, с. 200]. 
Поэтому к лжесвидетелю относились жестоко: любой, кто целенаправленно и сознательно 
солгал суду о преступлении, мог ожидать утопления любого вида наказания от ампутации до 
смерти. Из-за этой ситуации в целом, кажется, были предприняты все попытки установить 
вину подозреваемого и назначить надлежащее наказание.  В целом, если преступление было 
серьезным, например, изнасилование, убийство, кража в крупном размере или ограбление 

могилы − наказанием была смерть или уродство. Мужчин, признанных виновными в 
изнасиловании, кастрировали. Убийц избивали, а затем кормили крокодилами, сжигали до 
смерти или казнили другими неприятными способами. Воры обычно страдали от ампутации 
носа, рук или ног. 

Фараон не смог поддержать веру в принципы Маат, и это затронуло все слои в 

иерархии 
египетской 
социальной 
структуры. 
Грабежи 
на 
могилах 
стали 
более 

распространенными, как и ложные свидетели, и даже правоохранительные органы стали 
коррумпированными. Показания сотрудника полиции считались полностью достоверными, 
но полиция в течение последней части Нового царства могла обвинить кого-то, приговорить 
его и затем взять все, что они хотели из имущества подозреваемого. 

Кроме того, последние годы Нового царства и последующая эра третьего 

промежуточного периода (около 1069-525 до н.э.) ознаменовали возвращение правовой 
системы к методологии Старого царства − консультирование бога относительно 
невиновности или вины. Культ Амона, регулярно самый могущественный в Египте, к этому 
времени почти затмил власть трона. В течение третьего промежуточного периода 
подозреваемые предстанут перед статуей Амона, и бог вынесет вердикт. Это было 
достигнуто священником, находящимся внутри или позади статуи, перемещая ее так или 
иначе, чтобы дать ответ. Этот метод отправления правосудия допускал многочисленные 
злоупотребления, очевидно, поскольку теперь дела рассматривались жрецом, который 
прятался в статуе, а не официально назначенным судьей в суде.   

Хотя Египет увидит некоторые яркие моменты в возвращении к закону и порядку в 

более поздние периоды, правовая система никогда не будет функционировать так же 
эффективно, как в периоды, прошедшие в Новом Королевстве. Династия Птолемеев (323-30 
гг. до н.э.) возродила практику и политику административного правосудия Нового 
Королевства − как и многие другие аспекты этого периода, − но эти инициативы не ушли 
далеко за пределы первых двух правителей. Последняя часть династии Птолемеев − просто 
длинная, медленная, погружающаяся в хаос, пока страна не была оккупирована Римом в 30 г. 
до н.э. и не стала провинцией их империи. 

Литература 

1. Бунсон М. Энциклопедия Древнего Египта. 2010. − 500 с. 
2. Дэвид Р. Справочник по жизни в Древнем Египте. 2009. − 465 с. 
3. Льюис, Дж. Э. Мамонт Книга Свидетелей Древнего Египта. 2003. − 650 с. 
4. Шоу И. Оксфордская история Древнего Египта. 2006. − 600 с. 
5. М. История Древнего Египта. (Wiley-Blackwell, 2010. − 340 с. 
6. Уилкинсон, RH Полных богов и богини Древнего Египта. (Темза и Хадсон, 2007). − 108 с. 
 
 

Вопросы совершенствования основных 
направлений взаимодействия местных 
представительных органов с органами 
исполнительной власти в Республике 

Каракалпакстан 

 
Issues of improving the main areas of interaction  
of local representative bodies with executive 
authorities in the Republic of Karakalpakstan 
 
Ермашев Ж.М. 
Хакимият Ходжейлийского района Республики Каракалпакстан. 
e-mail: j.ermashev1977@mail.ru 
 
Ermashev Zh.M. 
Khakimiyat of the Khojeyli district of the Republic of Karakalpakstan. 
e-mail: j.ermashev1977@mail.ru 
 
Аннотация  
В статье изучаются вопросы совершенствования основных направлений 
взаимодействия местных представительных органов с органами исполнительной 
власти в Республике Каракалпакстан. Анализируется опыт Германии, Франции 
стран СНГ по вопросам местного самоуправления. Рассматривается проблема 
депутатского запроса, сроки получения ответа на него и последствия неполучения 
или получения не полного ответа. Предлагается введение института запроса 
Кенгаша народных депутатов, расширение полномочий постоянных комиссий по 
ежемесячному заслушиванию отчетов исполнительных органов государственной 
власти на местах, а также предоставление представительному органу права 
вынесения вотума недоверия хакиму.  
Ключевые слова: принцип разделения властей, местное управление, местное 
самоуправление, хаким, Кенгаш народных депутатов, депутатский запрос, 
постоянные комиссии, вотум недоверия хакиму. 
 
Abstract 
The article studies the issues of improving the main areas of interaction between local 
representative bodies and executive authorities in the Republic of Karakalpakstan. The 
experience of Germany, France of the CIS countries on issues of local government is 
analyzed. The problem of the deputy’s request, the timing of receiving an answer to it 
and the consequences of not receiving or receiving an incomplete answer are 
considered. It is proposed to introduce the institution of a request from the Kengash of 
People’s Deputies, expand the powers of the standing commissions to monthly hear 
reports of local executive bodies of state power, and also provide the representative 
body with the right to vote of no confidence to the hakim. 
Keywords: principle of separation of powers; local government; local selfmanagement; hakim; Kengash of people's deputies; deputy request; standing 
commissions; a vote of no confidence in Hakim. 
 

В рамках новой узбекской государственности, а также в условиях 

формирования демократического правового государства в Узбекистане важное 
значение имеют вопросы укрепления и совершенствования конституционного 
принципа разделения властей и системы сдержек и противовесов между 
различными ветвями власти, в частности, между местными представительными и 
исполнительными органами государственной власти. В своем Послании к Олий 
Мажлису Республики Узбекистан от 24 января 2020 г. Президент Республики 
Узбекистан Ш.М. Мирзиёев указал на необходимость дальнейшего усиления роли 
и ответственности органов исполнительной и представительной власти на местах 
в государственном управлении [1]. 

На сегодняшний день в научной литературе используются такие понятия, 
как «местное управление» и «местное самоуправление». Эти понятия стали 
объектом научного исследования с начала ХIХ в. идеологами буржуазной 
революции. Как указывает Мельников А.П.: «Развитие органов местного 
управления и местного самоуправления проходило в несколько этапов. Первый 
этап начался во время буржуазных революций; второй, вызванный потребностями 
промышленного развития, – в конце ХIХ в.; третий, самый значительный этап 
реформы – в 1960-х гг. и продолжается до сих пор. Его основное направление – в 
расширении полномочий местных органов власти» [2, с. 82].  
В современных условиях в государствах СНГ после распада СССР 
наметились 
тенденции 
своеобразного 
сочетания 
государственного 
администрирования и местного самоуправления. Так, например, в основе позиции 
Чихладзе Л.Т. лежит концепция дуализма. Он считает, что в формировании этой 
концепции в СНГ лежат два подхода. 
Первый подход. Местное самоуправление осуществляется в рамках 
собственных полномочий муниципальных органов власти, а местное управление – 
в пределах делегированных государством полномочий. Сравнительно-правовой 
подход в изучении специфики современного местного самоуправления и местного 
управления в государствах − участниках СНГ показывает, что сочетание местного 
самоуправления и местного государственного управления через распределение 
полномочий в муниципальных системах этих стран соответствует тенденциям 
развития муниципализма в современном мире [3, с. 13]. То есть на постсоветском 
пространстве в большинстве государств признается принцип структурной 
самостоятельности органов местного самоуправления от государственных 
органов власти (Армения, Азербайджан, Грузия, Молдова, Россия).  
Второй подход, по мнению Л.Т. Чихладзе, заключается в том, что на 
постсоветском пространстве сохраняются государства, где местное управление 
осуществляется через представителей государственной власти на местах [3, с. 14]. 
Данный подход характерен для государств Средней Азии − Казахстана, 
Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана, а также Республики 
Беларусь. 
Для ряда европейских государств характерным является делегирование 
органам местного самоуправления ряда полномочий. Так, согласно современной 
германской доктрине, самоуправление означает, что государственные задачи 
решаются юридическими лицами публичного права [4, с. 178-179]. Иными 
словами, государство передает часть своих функций органам самоуправления. 
Как пишет В.И. Фадеев, в Германии не только федерация и земли являются 
субъектами государственного управления: общины, и районы выполняют 
возложенные на них функции либо как институты самоуправления, либо от имени 
государства по распоряжению государственного органа в рамках делегированных 
им функций [5, с. 25].  

Что касается Франции, то там существуют три основных уровня местного 
самоуправления. Это департаменты, которые делятся на округа, а округа – на 
кантоны. Однако, большой свободой действий обладают коммуны, являющиеся 
составной частью кантонов. Но это вовсе не означает, что они полностью 
самостоятельны в своих действиях. Как отмечает М.В. Саудаханов, французские 
органы местного самоуправления, в особенности коммуны, рассматриваются как 
часть административных органов и подлежат контролю со стороны более высоких 
структур [6, с. 134].  
В Республике Узбекистан органы самоуправления граждан не входят в 
систему местных органов власти. Следует согласиться с Г. Исмаиловой, которая 
рассматривает органы самоуправления 
как 
инструмент 
согласия 
между 
территориальной общиной и государством, позволяющий выполнять важнейшие 
функции государства преимущественно в социальной сфере [7, с. 36]. 
На 
сегодняшний 
день 
в 
Республике 
Узбекистан 
и 
Республике 
Каракалпакстан создана принципиально новая структура местных органов 
государственной власти. Создание системы представительных и исполнительных 
органов власти на основе принципа разделения властей привело к новым 
взаимоотношениям между ними. Эти взаимоотношения широки и многогранны, и 
фундаментом их являются взаимоотношения хакимов и Кенгашей народных 
депутатов. Сущность и содержание этих отношений в том, что исполнительные 
органы не подчиняются представительным органам, каждый из них обладает 
собственными полномочиями. Создан механизм «сдерживания», при котором они 
не пытаются заменять друг друга. 
Взаимоотношения хакимов с представительными органами зависят от 
различных обстоятельств и могут быть выделены несколько групп: 
− отношения, возникающие в связи с конституционным установлением, 
что хакимы возглавляют представительные органы и организуют их работу; 
− отношения, возникающие в связи с реализацией представительными 
органами полномочий по назначению хакимов, их заместителей, формированием 
местных структурных подразделений исполнительной власти; 
− отношения, возникающие по поводу осуществления представительными 
органами контроля за деятельностью хакимов, а также утверждения некоторых 
решений хакимов, отмены незаконных решений хакимов; 
− отношения, которые возникают в ходе осуществления функций и 
полномочий хакимов и представительных органов, необходимых для их 
совместной деятельности. 
Конституция Республики Каракалпакстан, определяя задачи местных 
органов государственной власти в экономическом, социальном и культурном 
развитии территорий, не распределила задачи между представительными и 
исполнительными органами. 
Эти задачи и полномочия местных органов раздельно определены в Законе 
Республики Каракалпакстан «О государственной власти на местах» [8]. 
Например, в ст. 24 Закона закреплены задачи хакимов по разработке основных 
направлений экономического и социального развития города, района, а 
утверждение 
их 
осуществляется 
соответствующим 
Кенгашем 
народных 
депутатов, что закреплено в ст. 23 данного Закона. 
В реализации полномочий в области бюджета также участвуют органы 
представительной и исполнительной власти. При этом одни полномочия 
реализуются 
только 
представительными 
органами 
власти, 
другие 
− 
исполнительными, а третьи осуществляются совместно. Так, составление 
бюджета, организация исполнения, подготовка отчета о его исполнении входит в 
компетенцию хакима. Утверждение бюджета и отчета о его исполнении является 

компетенцией представительных органов, контроль за исполнением бюджета − 
это уже совместная компетенция представительной и исполнительной власти. 
В целом, задачей представительных органов в области руководства 
экономическим, социальным и культурным развитием территорий является 
определение общего направления, согласование и контроль, а задачей 
исполнительных органов управления – непосредственное руководство ими с 
помощью своих структурных подразделений. 
Разумеется, обеспечение исполнения законов и других правовых актов в 
основном возлагается на исполнительные органы. Важным условием проведения 
в жизнь 
законов 
является оперативность, 
а 
это 
отличительная 
черта 
исполнительных органов. Местные органы власти используют различные методы 
выполнения функции претворения в жизнь законов и других подзаконных актов, 
но среди них особо следует выделить в качестве эффективного средства контроль.  
Осуществление контроля над деятельностью органов государственной 
власти на местах соответствующим Кенгашем является одной из важных форм 
взаимоотношения между представительным органом и исполнительной властью 
области, района и города. Контрольные полномочия Кенгаша осуществляются в 
различных формах. Так, Кенгаши народных депутатов заслушивают отчеты о 
деятельности хакима и его заместителей, доклады по важнейшим и актуальным 
вопросам социально-экономического развития территорий, включая отчеты об 
исполнении местных бюджетов за соответствующий период. В целях усиления 
контрольных функций местных представительных органов 24 июня 2014 г. в ст. 
97 Конституции Республики Каракалпакстан были внесены дополнения [9]. 
Выступая на совместном заседании палат Олий Мажлиса в своем 
Обращении к парламенту 24 января 2020 г., Президент Республики Узбекистан 
указал на необходимость создания новой системы контроля, которая позволит 
определить, насколько эффективно хакимы используют предоставленные им 
широкие полномочия, а также дать оценку результативности деятельности 
территориальных структур министерств и ведомств. В частности, будет внедрена 
система отчетности хакимов районов по исполнению своих программ перед 
областными Кенгашами. Также хакимы как минимум раз в год должны будут 
информировать средства массовой информации и общественность об исполнении 
в своем регионе целевых параметров и индикаторов, определенных в указах, 
постановлениях, концепциях и стратегиях. 
Важнейшей формой контроля являются запросы депутатов. В соответствии 
со ст. 5 Закона Республики Каракалпакстан «О статусе депутатов городского и 
районного Кенгашей народных депутатов» от 14 мая 2005 г. депутат местного 
Кенгаша имеет право направить депутатский запрос должностным лицам органов 
государственной власти и управления, расположенных на соответствующей 
территории, с требованием дать обоснованное разъяснение или изложить свою 
позицию по вопросам, входящим в их ведение [10]. 
Депутатский 
запрос 
позволяет 
получать 
депутатам 
местного 
представительного органа власти необходимую информацию и сведения, а также 
осуществлять контроль над деятельностью местной исполнительной власти. 
Должностные лица обязаны дать ответ на запрос в строго определенный срок − не 
позднее десяти дней со дня получения депутатского запроса. 
Депутатский запрос также может содержать требование об устранении 
нарушений прав и свобод граждан, т.е. имеет функцию защиты граждан через 
обращение к депутату. Запрос депутата дает возможность привлечь внимание 
органов власти к тем проблемам, которые представляются ему особо важными, 
либо которые, по его мнению, нужно незамедлительно решить для устранения тех 
или иных недостатков в работе. 

В рамках мероприятий по совершенствованию нормативной базы, 
регламентирующей деятельность Кенгашей народных депутатов, Постановлением 
Кенгаша Сената от 31 июля 2009 г. № 653-I утверждены «Рекомендации по 
направлению депутатского запроса депутатом местного Кенгаша народных 
депутатов». 
Согласно данному документу, решение о направлении депутатского 
запроса принимается депутатом Кенгаша народных депутатов самостоятельно и 
не требует какого-либо согласования. Депутатский запрос может адресоваться как 
одному, так и нескольким должностным лицам органов государственной власти и 
управления. Депутатский запрос может направляться депутатом только по 
вопросам, связанным с его депутатской деятельностью, т.е. депутат не может 
направлять запрос в личных 
интересах, 
не 
связанных 
с 
депутатской 
деятельностью.

Вместе с тем в области практики применения депутатских запросов 
существуют определенные недостатки. В ряде случаев ответы на запрос больше 
носят формальный характер и не содержат полноценную информацию и 
разъяснение по вопросам, относящимся к компетенции подконтрольного органа. 
Необходимо разработать и прописать в нормативно-правовых актах требования к 
ответу на депутатские запросы, а также урегулировать процедуру в случае 
признания ответа на депутатский запрос неполным или неудовлетворительным.  
Как показывает практика, в законодательстве Республики недостаточно 
разработан вопрос о последствиях запроса. Например, в случае установления в 
процессе 
обсуждения 
запроса 
серьезных 
недостатков 
в 
деятельности 
соответствующих органов и должностных лиц либо их формального отношения к 
запросу депутаты местных Кенгашей должны обладать широким кругом 
законодательно закрепленных полномочий по привлечению к ответственности 
данных лиц. Только тогда повысится значение, роль и эффективность запросов. 
Так же в целях повышения эффективности контрольной деятельности 
представительных органов власти, по аналогии с парламентским запросом 
внедрить в деятельность органов представительной власти на местах институт 
запроса Кенгаша. 
Следующей 
важной 
формой 
контрольной 
деятельности 
Кенгашей 
народных депутатов является деятельность их постоянных комиссий, которые в 
переделах своей компетенции вправе запрашивать отчеты и соответствующую 
информацию у органов исполнительной власти на местах. 
В 
зарубежных 
странах 
существует 
практика, 
когда 
местные 
представительные органы осуществляют контроль за деятельностью органов 
исполнительной 
власти 
путем 
проведения 
периодических 
слушаний 
соответствующими комиссиями. Так, согласно ст. 13 Закона Республики 
Казахстан от 23 января 2001 г. № 148-II «О местном государственном управлении 
и самоуправлении в Республике Казахстан» постоянные комиссии по собственной 
инициативе или по решению маслихата могут проводить публичные слушания с 
целью обсуждения наиболее важных и общественно значимых вопросов, 
отнесенных к ведению постоянных комиссий, в форме расширенных заседаний 
этих комиссий с участием депутатов, представителей исполнительных органов, 
органов местного самоуправления, организаций, средств массовой информации, 
граждан [11]. 
Заимствуя подобный опыт, представляется необходимым ввести в 
Регламент Кенгашей норму о ежемесячном проведении слушаний постоянными 
комиссиями соответствующих исполнительных органов государственной власти 
на местах.