Введение в профессию (психология)

Москва

ИНФРА-М

2020

ВВЕДЕНИЕ 

В ПРОФЕССИЮ

(ПСИХОЛОГИЯ)

УЧЕБНИК

П.С. Гуревич

Рекомендовано в качестве учебника 

для студентов высших учебных заведений,

обучающихся по направлению подготовки 37.03.01 «Психология»

(квалификация (степень) «бакалавр»)

Г 95

УДК 159.9(075.8)
ББК 88я73

Г 95

Гуревич П.С.

Введение в профессию (психология) : учебник / П.С. Гуревич. — 

М. : ИНФРА-М, 2020. — 415 с. — (Высшее образование: Бакалавриат). — 
www.dx.doi.org/10.12737/6051.

ISBN 978-5-16-009783-1 (print)
ISBN 978-5-16-101194-2 (online)

В учебнике «Введение в профессию» излагаются основы психоло
гического знания. Они вводят будущего специалиста в широкий мир 
психологии и дают ему возможность определить ту область данной науки, в которой он хотел бы специализироваться. Учебник содержит 
основные разделы психологии — индивидуальная и социальная психология. Особое внимание уделено психологии личности. В книге обозначен процесс дробления психологической теории и практики. 
Отражены перспективы и горизонты развития психологии.

Учебник рассчитан на студентов-психологов и широкий круг чита
телей, которые интересуются психологией.

УДК 159.9(075.8)

ББК 88я73

ФЗ 

№ 436-ФЗ

Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

ISBN 978-5-16-009783-1 (print)
ISBN 978-5-16-101194-2 (online) 
© Гуревич П.С., 2015

ВВЕДЕНИЕ

Что это за наука — психология? Зачем она нужна людям? С каки
ми областями универсального знания она связана? Имеет ли она 
право на автономность? Каков практический смысл психологического 
знания? Каковы горизонты развития психологии? Эти вопросы, безусловно, интересуют молодых людей, которые решили освоить данную специальность и посвятить ей свою жизнь. Этой цели и служит 
особая дисциплина, которая называется «Введение в профессию». 
Чтобы интенсивно изучать психологическую науку, нужно, видимо, 
сначала получить общее представление о ней, понять ее предназначение, разглядеть основные ресурсы этой профессии и сохранить 
затем в процессе обучения представление об общем каркасе психологического знания.

Арсенал психологического знания чрезвычайно обширен. Прежде 

всего эта профессия хранит в себе огромное достояние философской 
рефлексии. Она наследует глубочайшее знание, которое было накоплено на протяжении многих веков мыслителями разных народов 
и исторических эпох. Развиваясь в лоне философии, психология, еще 
не став самостоятельной наукой, приобрела множество поразительных открытий, связанных с феноменом психического. Вместе с тем 
она пыталась понять, что представляет собой человек как особый род 
сущего. Да, человек прежде всего может быть назван животным, ведь 
он имеет биологическую природу, инстинкты, представляет собой 
некий природный организм. Однако он не просто развитое животное, 
возвысившееся над более простыми представителями биологических 
экземпляров. В нем есть нечто, что в известной степени возвышает 
его над царством природы. Он создал феномен, которого не было 
в естественной среде, — культуру, оказался творением и творцом этого величайшего достояния человечества. 

Человек принадлежит и природе, и культуре, поэтому рассматри
вается как такое создание, аналогов которому нет в природе. Но это 
еще не все, что можно сказать о нем. Человек обладает сознанием, 
он во многом «выломился» из уз инстинктов, выстроил самостоятельный проект выживания. В человеке обнаруживается обширный 
кладезь психологических состояний. Он испытывает страхи, восторги, трепет, вдохновение, вершинные состояния духа. В нем невероятным, пока непостижимым путем закрепилось трансцендентное 
чувство, т.е. убеждение в том, что за пределами нашего физического 
мира есть еще какой-то духовный мир, к которому едва ли не мистически тянется душа человека. 

Психология, став самостоятельной наукой, не отбросила в сторо
ну эти философские представления, накопленные пока без эмпирической проверки, без опоры на эксперимент, добытые путем отвлеченного умозрения. Но она попыталась переосмыслить их применительно к предмету психологического знания, развить их глубже, 
соотнести с такими понятиями, как «психика», «душа», «дух». Наконец, психологи попытались обогатить эти сведения конкретными 
практическими исследованиями, чтобы разрешить сомнения, догадки, интуитивные прозрения относительно человека и его внутреннего мира. 

Но философия не единственный союзник психологии. Огромную 

роль в ее развитии сыграла физиология. В конце XIX в. она активно 
вторглась в пространство психологии, чтобы понять происхождение 
многих психических состояний, преодолеть смутность и неотчетливость ряда накопленных выводов, поставить психологию на научную 
почву и радикально преобразить контуры и радиус этой увлекательной науки. Отныне психологи пытаются проникнуть в тайны мозга, 
раскрыть динамику психических процессов, выявить причинно-следственные связи, которые определяют мир мыслей, переживаний 
и воображения. 

Психология — прежде всего наука о человеческом сознании. Осоз
нав возможности разума, исследователи обратились к изучению той 
сферы нашей внутренней жизни, которая смутно воспринимается 
инстинктом, не полностью улавливается нашими чувствами. Психологов можно назвать рыцарями разума. Подчас они намеренно отдаляют от себя воображение и эмоции, чтобы дать простор расчленяющей мысли. Исследователи стараются опереться на факты, точные, 
бесчисленные наблюдения. Они исходят из того, что мольбы, обращенные к небу, к неким высшим силам, молитвы, все моральные силы 
человека бессильны перед волей природы. Человек, по словам бельгийского драматурга и поэта Мориса Метерлинка, «теряет иллюзию, 
чтобы обрести достоверность»1. 

Но психология опирается не только на разум. Она активно осва
ивает бездонное пространство человеческих эмоций во всем многообразии их неожиданных обнаружений, исследует роптания души, 
подсказки интуиции, духовные порывы человека. Она активно осваивает собственное пространство, на котором ощущает себя властелином. Сошлемся на пример, который приводит русский философ 
В. Соловьёв. Он рассуждает так: случилось убийство. Этот поступок 
можно оценивать по-разному. Криминалист изучает данный факт 
как деяние, нарушившее чужое право и незаконно прервавшее чьюто жизнь. В меньшей степени он интересуется психологическими 

1 
Метерлинк М. Разум цветов. М., 1995. С. 68.

моментами, которые определили наличность преступного намерения. 
Разумеется, криминалист изучает субъективные аспекты злодеяния, 
но, по словам русского философа, исключительно лишь по отношению к факту убийства. Если человек дышит адской злобой, но при 
этом никого не тронул, не нанес никаких увечий, не лишил другого 
индивида жизни, то криминалист не усматривает здесь для себя особого интереса. 

 Иное дело психолог или этик. Для них «самый незначительный 

порыв злобы и гнева, хотя бы он не выразился не только в деле, но 
в слове, есть уже сам по себе прямой предмет для этического суждения и осуждения, а факт убийства, наоборот, имеет здесь значение 
вовсе не с предметной своей стороны, а лишь как выражающий крайнюю степень напряженности того злого чувства, которое уже само 
по себе на всех своих степенях подлежало обсуждению»1. Но психолог не ограничивается моральным суждением. Он изучает страсть 
гнева, меру сострадательности, пассивность или активность духа, 
исследует все, что относится к внутреннему миру человека. 

Нет сомнения в том, что студента, который хочет посвятить себя 

изучению психологии, интересует поведение человека во всех его 
проявлениях. Он хочет понять мотивы человеческой активности, 
законы психики, человеческие влечения и страсти, глубинные импульсы психики и возвышенный характер духовной жизни людей. 
Все это он будет изучать последовательно и подробно. «Введение 
в профессию» — по сути дела, компас, который может указать метки 
профессионального интереса. 

1 
Соловьев В.С. Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1988. С. 109.

Часть I 
ПСИХОЛОГИЯ КАК НАУКА

Глава 1. 
ПСИХОЛОГИЯ 
И ФИЛОСОФИЯ

ЗОНА ПСИХОЛОГИИ

Прежде чем понять внутренний мир человека, его психику, надо 

задуматься о самом человеке, его предназначении, человеческой природе. Неудивительно, что психология долгие годы была связана с философией. Раскрывая историю психологии, мы обращаемся к именам 
философов от Сократа до Хайдеггера.

При определении предмета психологии сразу обнаруживаются две 

трудности. Предельно сложно вычленить собственно психологическую тему в комплексе философского знания. Можно ли, например, 
считать сюжетом психологии размышление Сократа о человеческих 
добродетелях или постижение смерти у Платона? Размышление о человеке неотвратимо захватывает самый широкий круг проблем, который оказывается практически неисчерпаемым. В результате едва 
ли не все философские сюжеты — проблемы нравственности (этики), 
теории познания, истории философии, философской антропологии, 
логики — вовлекаются в сферу психологической мысли. Ее собственное пространство внутри философии становится безбрежным.

Но не меньшая трудность обнаруживается и при обратном уст
ремлении, когда исследователи хотят предельно ограничить сферу 
психологического осмысления человека. Желание локализовать тему 
теоретической рефлексии только проблемами «специфически человеческими» наталкивается на другие рифы. Предмет психологии 
никак не ухватывается в его целостности. Можно, разумеется, рассуждать о телесности, духовности, разумности, иррациональности 
человека. В той же мере не исключено обращаться к таким сюжетам, 
как активность человека, познавательные процессы, сущность души 
и сознания, природа человека. Но все эти темы будут лишь фрагментами постоянно меняющейся картины. Отдельные мазки не складываются в некую тотальность, а напротив, размывают предмет психологического постижения.

Тема человека всегда была путеводной. Но как отыскать путевод
ную нить для историко-психологического очерка по этой теме? Может быть, задача заключается в том, чтобы отыскать в истории философии те сюжеты, которые найдут потом активное осмысление 
в психологии? Именно так построена замечательная работа Е.Е. Соколовой «Тринадцать диалогов о психологии»1. В форме диалогов 
автор кочует по философским текстам, вылущивая собственно психологическую тематику. Однако порой «специфически психологическое» выражается в комментарии, в авторской реплике. Например, 
размышляя об учении киренаиков, автор замечает: «Кстати, стремление к наслаждению — довольно сложное явление человеческой 
жизни и не раз оно становилось во главу угла той или иной асихологической концепции, например психоанализа Зигмунда Фрейда»2.

Чтобы подойти к тайне человека, надо обрести чувство изумления 

перед ним. Без этой обостренной пытливости невозможно войти 
внутрь самой психологической темы. Нам представляется, что эта 
идея заслуживает благодарного признания. Человек загадочен, неизъясним, он представляет собой некую тайну. Без ощущения непостижимости человеку трудно обрести путеводную нить в психологическом исследовании. Ни религия, ни философия, ни наука не в состоянии без остатка раскрыть эту тайну, поскольку мы имеем дело 
с неисчерпаемым миром человеческой субъективности.

Как пишет русский философ Николай Александрович Бердяев 

(1874–1948): «Человек есть загадка в мире, и величайшая, может быть, 
загадка. Человек есть загадка не как животное и не как существо социальное, не как часть природы и общества, а как личность, именно 
как личность. Весь мир ничто по сравнению с человеческой личностью, с единственным лицом человека, с единственной его судьбой. 
Человек переживает агонию, и он хочет знать, кто он, откуда он пришел и куда идет»3.

Многие сюжеты, которыми занимается современная психология, — 

личность, развитие психики, деятельность, сознание и бессознательное, эмоции и чувства, межличностные отношения, психология толпы — интересуют и философов. Более того, обсуждение этих проблем 
имеет солидную историко-философскую базу. Следовательно, предмет психологии смыкается с предметом философии. Вот они, ключевые слова: психика, внутренний мир человека, сознание, психический процесс, поведение, психическое состояние, свойства личности, человек…

1 
Соколова Е.Е. Тринадцать диалогов о психологии. М., 1994.

2 
Там же. С. 84.

3 
Бердяев Н.А. О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической 
личности // Царство Духа и царство Кесаря. М., 1995. С. 11–12.

Однако между философией и психологией есть не только нечто 

общее. Есть и принципиальное различие, которым невозможно пренебречь. В истории психологии сопоставление психологии и философии проводилось разными путями. Например, Аристотель — создатель не только логической науки, но и психологии, представленной в трактате «О душе», где дается понимание души, явлений 
восприятия и памяти. Душа, по его мнению, представляет собой высшую деятельность человеческого тела, в ней находится ум (нус), который не возникает и не подлежит гибели, разрушению. Аристотель 
делает попытку создать теорию растительной, животной и разумной 
души, лежащей в основе деления живых существ на растения, животных и людей.

Г. УЭЛЛС ПРОТИВ И. КАНТА

В трудах И. Канта родилась идея создания особой сферы фило
софского знания — философской антропологии. Подход к созданию 
этого нового блока знаний немецкий философ усматривал в том, 
чтобы раскрыть богатейший мир человеческой субъективности. При 
этом Кант видел источники знаний о человеке не только в философии, 
но также в науке и искусстве. Но к психологии он отнесся более скептически, полагая, что психология никогда не станет наукой. Он писал: 
«Рациональная психология в вопросе о нашем вечном существовании 
вообще не есть теоретическая наука, она основана на единственном 
заключении моральной телеологии и вообще все ее применение необходимо только моральной телеологии в связи с вопросом о нашем 
практическом назначении»1. (Телеология (от греч. talos — конец, цель, 
завершение и logos — учение) — учение о цели и целесообразности.)

И. Кант имел в виду, что проникнуть в мир человеческих чувство
ваний невозможно, поскольку мир внутренних переживаний сокрыт. 
Но как можно обеспечить экспертизу интимного мира человека, если 
наши сокровенные переживания уникальны? Для того чтобы называться наукой, психология должна войти в этот поток психологических 
состояний и научиться их классифицировать, сопоставлять, анализировать. А это, по мнению Канта, как раз и невозможно. В то же 
время философ называл психологию «антропологией внутреннего 
чувства»: «Психология для человеческого ума не представляет собой 
ничего более, да и не может стать ничем, кроме антропологии, т.е. 
познания человека, ограниченного условием знакомства с собой как 
предметом внутреннего чувства. Но человек сознает себя также как 

1 
Кант И. Критика способности суждения: Собр. соч.: В 8 т. Т. 5. М., 1994. 
С. 304.

предмет своих внешних чувств, т.е. он имеет тело; связанный с телом 
предмет внутреннего чувства называется душой человека»1. 

Психологии трудно, считает Кант, объяснить те или иные фено
мены человеческого поведения. Он пишет: «Так, моралисты требуют 
от психологов объяснить им странное явление скупости, которая 
видит в одном лишь обладании средствами для жизни в довольствии 
(или для любой другой цели) абсолютную ценность, имея, однако, 
намерение никогда ими не пользоваться; или честолюбия, которое 
находит эти средства в одной лишь славе без какой-либо дальнейшей 
цели, объяснить им это явление, для того, чтобы они могли сообразовывать свои предписания не с самими нравственными законами, 
а с устранением препятствий, противодействующих влиянию этих 
законов»2.

Итак, по Канту, психологи должны дать реальные критерии для 

морального поведения. Однако это трудно. «При этом, однако, надо 
признать, что с психологическими объяснениями, если сравнивать 
их с физическими, дело обстоит очень плохо; что они сплошь гипотетические и к трем различным основаниям объяснения очень легко 
можно придумать четвертое, столь же иллюзорное, и что поэтому 
множество подобного рода мнимых психологов, которые умеют находить причины для каждой душевной аффектации душевного волнения, пробуждаемого спектаклями, поэтическими представлениями и предметами природы, и называют это свое остроумие философией, предназначенной для научного объяснение обыкновеннейших 
явлений природы в телесном мире, — эти психологи не обнаруживают не только никакого знания, но, вероятно, даже и способности 
к нему»3. 

Иначе говоря, мы можем в русле этой дисциплины раскрывать 

человеческое содержание внутреннего мира людей, их чувств. Чем 
должна стать психология? Она должна собирать материал для будущих, подлежащих объединению в систему эмпирических правил, не 
желая, однако, понять эти правила, — такова, вероятно, единственная истинная обязанность эмпирической психологии, которая вряд 
ли сможет когда-либо притязать на звание философской науки.

Словом, Кант весьма скептически оценивает возможности пси
хологии. Он на всякий случай добавляет: «Если же психология станет 
наукой, она окажется совершенно неинтересной. В глубины психики проникнуть не дано…» С психологическими объяснениями, если 
сравнивать их с физическими, дело обстоит очень плохо. К трем различным основаниям объяснения можно легко придумать четвертое, 

1 
Кант И. Собр. соч.: В 8 т. Т. 7. С. 439.

2 
Там же. С. 371.

3 
Там же.

столь же иллюзорное. Психологи, судя по всему, находят причины 
для каждой душевной аффектации или душевного волнения. Но это 
мнимая психология1. 

И. Кант просчитался сразу по двум позициям. В ХIХ в. психология 

окончательно утвердилась как научная дисциплина. К тому же она 
оказалась безумно интересной. Этот век вошел в историю философии 
как антропологический век. Была сделана попытка изложить учение 
о человеке, обозначить соотношение сознательного и бессознательного в человеческой психике. Критика панлогизма была сопряжена 
с изучением биологической природы человека. Воскрешается христианская идея близости «Я» и «Ты» в философии Л. Фейербаха. В ХIХ в. 
романтики высказали догадку о том, что человеческое бытие значительно богаче его социального измерения. Возникло обостренное 
внимание к человеческому самочувствию, тончайшим нюансам человеческих состояний. Философы обратили внимание на богатство 
и неисчерпаемость личностного мира человека. В поле их зрения 
оказались любовь, творчество, смерть и факты человеческого бытия. 
После рождения философской антропологии (И. Кант) человек понимается как мыслящее, но главным образом волящее и чувствующее 
существо (А. Шопенгауэр, С. Кьёркегор). Философы жизни поставили 
вопрос о том, что человек плохо укоренен в природе, является «еще 
не установившимся животным» (Ф. Ницше). Обсуждается проблема 
возвращения человека к биологической, инстинктуальной подоснове.

РАЗУМ — ВСЕОБЪЕМЛЮЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЧЕЛОВЕКА

Просветители, т.е. философы XVIII в., убеждены, что всепрони
кающий разум — державная черта, определяющая качество человека. 
Особенно рационалистично раннее Просвещение — это век рассудочного мышления. Однако постепенно наступает разочарование. 
Возникает вопрос: «Существуют ли пределы разума?» Тогда спасение 
ищут в «непосредственном знании», в чувствах, интуиции. Понятие 
бессознательного играет огромную роль и в дофрейдовской литературе. Поэты и мыслители романтического направления, в том числе 
Новалис, Карус, Шеллинг, Баховен, Гартман, говорят о творческих 
силах души и природы, которые действуют в бессознательном, в «сумрачных глубинах», напрямую, без помощи со стороны рассудка и воли.

Однако это только предыстория. В XIX в. сначала Артур Шопен
гауэр (1788–1860) поставил вопрос о мировой воле. Понятие воли 
возникает у этого философа не в житейском смысле. Воля трактуется даже не в психологическом, а в более широком смысле. Он утверж
1 
Кант И. Собр. соч.: В 8 т. Т. 7. С. 371.