Идея мышления

Москва

ИНФРА-М

2020

ИДЕЯ МЫШЛЕНИЯ
ИДЕЯ МЫШЛЕНИЯ

Ñ.Â. ÁÎÐÇÛÕ
Ñ.Â. ÁÎÐÇÛÕ

Монография
Монография

Борзых С.В.

Идея мышления : монография / С.В. Борзых. — Москва : ИНФРА-М, 
2020. — 118 с. — (Научная мысль). – www.dx.doi.org/10.12737/838.

ISBN 978-5-16-009203-4 (print)
ISBN 978-5-16-100204-9 (online)

Данная работа рассматривает одну из фундаментальных черт человека — его мышление, в том числе вопросы происхождения мышления, 
основных его свойств, а также то, каким образом оно меняется в современном мире. Предполагается, что разум можно понимать как специфически человеческий способ взаимодействия с миром.
Книга предназначена для широкого круга читателей.

УДК 111.1(075.4)
ББК 87.21

ISBN 978-5-16-009203-4 (print)
ISBN 978-5-16-100204-9 (online)
© Борзых С.В., 2014

Б82

УДК 111.1(075.4)
ББК 87.21
 
Б82

Подписано в печать 25.08.2013. Формат 6090/16. 
Бумага офсетная. Гарнитура Newton. Печать офсетная. 
Усл. печ. л. 7,228. Уч.-изд. л. 7,82 
ПТ10. Цена свободная

ТК  238700-12624-250813

ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1.
Тел.: (495) 380-05-40, 380-05-43. Факс: (495) 363-92-12.
E-mail: books@infra-m.ru http://www.infra-m.ru

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

ВВЕДЕНИЕ

Любое вступительное слово предполагает некоторые напутствия, а 

также разъяснения по поводу того, что автор имел в виду под тем или 
иным своим высказыванием. Мы не станем отходить от этой традиции и 
попытаемся здесь вкратце обрисовать то, что ожидает читателя дальше, 
а, кроме того, предупредить его о том, что подразумевалось под рядом 
терминов и определений.

Прежде всего, как несложно догадаться, речь в данной работе пойдет 

о мышлении. И в этой связи нам нужно сделать следующее замечание. 
Его суть сводится к тому, что мы использовали понятия разума, 
интеллекта, сознания, а также самого мышления как взаимозаменяемые 
и даже тождественные. Мы поступили так намеренно. И тому были две 
причины. Первая состоит в том, что таким образом мы получали 
возможность 
сделать 
наш 
текст 
более 
гладким 
и, 
если 
так 

позволительно выразиться, более красивым. Вторая куда важнее. Мы 
прекрасно отдаем себе отчет в том, что многие возразят против 
подобного подхода. Тем не менее он вполне оправдан. Потому что как 
бы мы ни обозначали указанные термины, все они говорят об одном и 
том же, а именно об отличии человека от всех прочих животных.

Второе замечание носит куда более дискуссионный характер. Дело в 

том, что мы неявно предположили, что технологии, используемые 
людьми, некоторым – а зачастую и очень серьезным – образом влияют 
на процессы их мышления. С этим утверждением, разумеется, можно и 
даже нужно спорить. Впрочем, есть тут одно «но».

Сегодня мы настолько слились с тем, что служит нам в качестве 

вспомогательных средств выражения, что перестали это замечать. 
Однако это и не справедливо по отношению к ним, и не совсем 
корректно с точки зрения понимания самих себя. На наш взгляд, 
описанные ниже технологии и изобретения не просто трансформируют 
человеческий разум, но и являются его олицетворением. Взаимная 
зависимость настолько велика, что порой бывает крайне трудно 
разграничить обе этих роли. Тем не менее тот факт, что воздействие 
имеет, по крайней мере, частичный характер, вряд ли может быть 
подвергнут сомнению.

Третье 
замечание 
касается 
вопроса 
компоновки 
нашего 

исследования. Как легко убедиться, мы приступаем к изучению 
мышления не с его определения, но с его истоков. Ниже еще будет дано 
оправдание такому порядку, но пока заметим вскользь, что, как нам 
представляется, подобная очередность даже имеет свои преимущества. 
В таком случае мы получаем возможность описать события в их 
исторической перспективе. И в силу того, что человек отличается, по 
общепринятому мнению, от животных именно своим разумом, есть 
смысл выяснить, как он его приобрел в самом начале, а не в 
последующем.

Четвертое замечание должно объяснить, почему во второй главе мы 

не рассмотрели письменность. В свое оправдание скажем следующее. 
Если представить себе историю становления разума в качестве отрезка, 

то мы получим буквально такую картину. Три четверти времени люди 
жили без видимых признаков культуры. Затем появляется наскальная 
живопись, подробно рассмотренная ниже. После этого проходит 
порядка 
сорока 
тысячелетий, 
прежде 
чем 
возникают 
первые 

цивилизации.

Таким образом, получается, что лишь одна двадцатая – понятно, что 

весьма 
приблизительно 
–
истории 
человечества 
охватывает 
и 

письменность, и все последующие изобретения и новшества. На наш 
взгляд, есть резон в том, чтобы разделять подавляющую часть времени 
жизни людей в безграмотном состоянии от их более продвинутого 
уровня развития с указанными технологиями.

И пятое, хотя и не обязательное замечание. Может показаться 

странным, что мы столь много внимания уделяем физиологическому
строению человеческого организма, причем во всех главах. Долго 
господствовавшая доктрина о том, что существует некая высшая форма 
рациональности, почти никак не учитывала тело. В последнее время 
появляется все больше работ, посвященных реабилитации нашей плоти. 
Как станет ясно ниже, такому подходу есть веские причины. И, как нам 
представляется, только он и способен объяснить, почему нам разум 
таков, каков он есть.

Это то, что касается замечаний. Теперь сделаем краткий обзор глав. 

Первая рассматривает, как уже указывалось, историю возникновения 
человека, а, значит, и мышления. Вторая пытается определить, что 
представляет собой наш интеллект с помощью тех особенностей, 
которые ему свойственны. Наконец, третья изучает различные 
технологии 
–
от 
письма 
до 
самых 
последних 
электронных 

нововведений, и их влияние на наш разум. Заключение подводит итог 
нашим рассуждениям.

И последнее, но не по значимости. Нередко исследователи 

благодарят тех, без чьей помощи они вряд ли бы обошлись при 
написании своего труда. Тот, кто скрывается за этими строчками, – об
этом ниже – в принципе, обошелся бы и без поддержки со стороны. 
Однако справедливость требует, чтобы он все же сказал «спасибо» 
своим студентам. Автор данной работы, в силу своей профессиональной 
занятости, ведет и лекции, и семинары. Последние – хотя боимся, что 
ученики даже и не осознают этого – были той плодотворной почвой, на 
которой можно было вырастить весьма солидный урожай. Получилось 
ли у нас это или нет – решать читателю. Поэтому все, что нам остается, 
это предложить ему или ей последовать за нами с тем, чтобы узнать, 
почему человек таков, каков он есть, и как подобное вообще могло 
произойти.

ГЛАВА 1

ИСТОКИ МЫШЛЕНИЯ

Прежде чем обратиться к тому, что является мышлением, мы вначале 

должны рассмотреть другой вопрос, который на первый взгляд обязан 
был бы возникнуть позже. В конце концов, крайне странно выглядят 
поиски того, что пока еще никак не определено. Тем не менее мы 
поступаем так вполне сознательно. Потому что во многом данная 
характеристика человека есть продукт его же истории. И обращение к ней 
не просто поможет выяснить, что же это такое, но и создаст 
благоприятный фон, который оттенит наши дальнейшие рассуждения.

Всякий раз, когда тот или иной исследователь обращается к проблеме 

генезиса, встает один крайне неприятный вопрос, который никто не в 
силах обойти. Его суть заключается в том, откуда, собственно, он должен 
начать отсчет. Может показаться, что задача решается просто. 
Необходимо только найти некоторый период или точку на временной 
шкале, и плясать, как говорится, от нее. Но в этом и состоит основная 
загвоздка. Приведем один классический пример.

Когда полон стакан? Скажем, вы наливаете в него воду и ждете, пока 

она не достигнет желаемого уровня. Всем известно, что пессимисты и 
оптимисты по-разному отнесутся к его содержимому. Но даже оставляя в 
стороне подобные расхождения, крайне проблематично понять, где 
пролегает та черта, которая отделяет пустоту от ее противоположности.

Если смотреть на данную ситуацию непредвзято, то становится 

понятно, что и самые маленькие количества воды заполняют стакан. Ведь 
если в нем что-то есть, он уже по определению не пуст. А в нем, кроме 
всего прочего, есть еще и воздух, если, конечно, дело происходит на 
Земле. С другой стороны, мы можем продолжать свое занятие до тех пор, 
пока поверхностное натяжение перестанет справляться со своей работой, 
и жидкость выплеснется наружу. И уж тогда вряд ли кто-то станет 
спорить с тем, что мы добились своего.

Проблема состоит в том, что полнота – понятие относительное. И 

даже шире – вообще все, о чем мы способны помыслить, определено 
условно. Наш разум не является здесь исключением, а лишний раз 
подтверждает правило. Поэтому нахождение его начала – задача из 
разряда невыполнимых. В самом деле, откуда нам знать, что думали наши 
предшественники и соображали ли они в принципе? И, значит, нет 
никакого стартового уровня или чего-то в этом духе.

Эволюция, к которой мы тут апеллируем, постоянно создает подобные 

головоломки. Например, мы не можем точно определить, когда возник 
человек, потому что ему предшествовали не люди. Но получается так, что 
наши предки, не будучи нами в биологическом отношении, тем не менее 
породили нас как новый вид, а это, по меньшей мере, дико.

Мышление, как отличительная черта человека, не стоит в этом ряду 

обособленно. Как раз наоборот, очень многие ученые, а также простые 
обыватели полагают, что это и есть главная наша характеристика, и, 
следовательно, мы обязаны проследить его генезис с тем, чтобы понять, 

откуда мы сами взялись или наоборот – выяснить, когда произошел наш 
вид, и из этого сделать вывод о возникновении разума.

Собственно говоря, вопрос заключается не в том, чтобы найти какую
то конкретную вешку, но попытаться реконструировать процесс – а это 
всегда динамичное явление – в ходе которого и возник интеллект. 
Поэтому наши дальнейшие рассуждения – это, по сути, спекуляция, а не в 
полном смысле этого слова хроника действительно бывших событий. 
Последняя вообще вряд ли кому-то известна, и потому гипостазирование 
представляется единственно приемлемым способом выяснения реального 
положения вещей.

Впрочем, на этом трудности не заканчиваются. Проблема, в том 

числе, состоит в том, что мы попросту не знаем, способны ли мыслить 
другие существа. В данном отношении мы все слепы, потому что мы не в 
состоянии преодолеть собственной субъективности. В некоторой степени 
данное предприятие в принципе парадоксально. Мы пытаемся выяснить 
происхождение разума с его же помощью, а это все равно что 
придумывать правила по ходу игры. Кроме того, это также означает 
определенную долю надменности и снобизма, как это всегда бывает в 
случае с человеком. Ведь если мы некоторым образом формулируем, что 
представляет собой ум, то тем самым мы отказываем в праве на него всем 
остальным, потому что единственные, кто попадет в соответствующую 
категорию, это люди, и никто иной.

Подобное антропологическое высокомерие сильно мешает тому, 

чтобы понять, что представляет собой мышление и откуда оно взялось. 
Мы постоянно описываем самих себя, крайне редко задаваясь вопросами 
о том, что может быть альтернативой такому способу взаимодействия с 
миром. Как бы то ни было, но данная трудность на самом деле не столь 
существенна. Нам просто необходимо зарубить себе на носу, что в 
дальнейшем речь пойдет исключительно о человеке, хотя мы и не 
прекратим ссылаться на то, что иные варианты в принципе возможны.

И последнее, но не по значимости. В научной литературе встречается 

термин «антропный принцип», обозначающий тот факт, что мы 
проживаем в совершенно конкретном мире, но не в каком-то другом. 
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Мы, 
разумеется, вправе говорить о том, что события могли разворачиваться и 
в иных плоскостях и направлениях и, соответственно, приводить к 
альтернативным реальностям, а не к той, в которой мы пребываем, но это 
ничего не изменит.

История происхождения человеческого мышления уже состоялась. 

Хотим мы того или нет, но она такова, какова она есть. Несмотря на то, 
что это звучит как тавтология, это не совсем так. То, что происходило в 
прошлом, нельзя никак ни подкорректировать, ни трансформировать во 
что-то иное. Антропный принцип указывает нам на то, что другого нет и 
быть не может.

То, что мы обладаем именно таким разумом, во многом есть результат 

различного рода случайностей и неожиданностей. Конечно, события 
могли складывать как-то иначе, что, в конечном счете, привело бы к 

совсем другим строкам и способам описания как нашего мышления, так и 
его работы. И в этом заключается один крайне важный урок для всех нас. 
Мы вправе гордиться собственным умом, но при этом нельзя забывать о 
том, что он таков, каков он есть. И это не пустые слова, что станет 
понятно позже.

Имея все это в виду, мы теперь можем приступить к проблеме, 

указанной в заголовке. Однако как мы обойдем первый вопрос? Пока мы 
оставим определение мышления на потом. Интуитивно нам ясно, что оно 
собой представляет, поэтому мы согласимся на эту неполноту и 
неточность, но тем самым выиграем время, необходимое для более 
развернутого рассуждения о нашем разуме в последующей части нашей 
работы.

Как 
мы 
уже 
упомянули, 
происхождение 
ума 
есть 
вопрос 

эволюционный. Вопреки мнению многих людей, природа в реальности 
безразлична к своим детям. Мы, конечно, можем одушевлять ее и 
признавать за ней те качества, которыми обладаем сами, но это извечная 
проблема человека, не имеющая ничего общего с реальным положением 
вещей. То, что действительно происходит – это борьба.

Существует много точек зрения на то, кто является основными 

участниками эволюционной гонки. Одни полагают, что это отдельные 
особи, другие – их группы, а третьи склоняются к тому, чтобы наделить 
данным статусом гены. Истина, по-видимому, находится где-то между 
ними или разом во всех. Как бы то ни было, но важно следующее. Любой 
организм вынужден отвечать на вызовы среды и некоторым образом к 
ней приспосабливаться. И вот тут в дело вступают разные стратегии.

В общем
смысле задачей любого живого существа является 

размножение. Это достигается двумя способами. Первый – максимальное 
продление собственного существования. Второй – порождение себе 
подобных. Они нисколько не противоречат друг другу, но с успехом 
демонстрируют взаимодополнение.

В действительности не все, чем обладает организм, полезно для его 

выживания и трансляции генов дальше. Природа, как говорится, 
экспериментирует на своих созданиях, обильно наделяя их различного 
рода мутациями, лишь часть из которых по-настоящему пригодится им в 
будущем. Последние имеют свойство накапливаться, пересекаться друг с 
другом и в итоге рисуют крайне запутанную и сложную картину 
реальности. Однако существенно то, что вредные – с точки зрения 
размножения – черты и характеристики живого существа не позволяют 
ему транслироваться в будущее, а потому выкашиваются естественным 
отбором.

Очевидно, что носителем нашего интеллекта является наш мозг. Вне 

зависимости от того, считаем ли мы, что и вся остальная наша 
конституция предопределена данным фактом или же сама конструирует 
его, важно то, что само наше тело устроено совершенно определенным 
образом. Например, в силу прямохождения, центр тяжести располагается 
в районе бедер, что делает их довольно узкими и, как следствие, 

порождает у женщин не очень широкий родовой канал. А это, по цепочке, 
означает, что мы появляемся на свет с мягкими черепами. Можно 
приводить и другие иллюстрации, но ясно то, что физиология у нас 
уникальна среди животных. Это имеет ряд недостатков, как, впрочем, и 
достоинств, но речь пока не об этом.

Любое тело – неважно человеческое или нет – предъявляет к своему 

обладателю ряд требований. Так, наш мозг потребляет огромное 
количество энергии, что вынуждает нас кормить его в достаточной для 
его нормального функционирования степени. То же самое касается и 
прочих наших отличительных особенностей. Коротко говоря, физиология 
любого живого существа – это его приговор.

Человеческое тело крайне спорно в том, что является его основной 

задачей, а именно размножение. Как указывали многие исследователи, 
подобная, если так можно выразиться, комплектация плохо способствует 
тому, чтобы выживать. Действительно, люди не обладают ни шерстью, ни 
клыками, ни когтями, ни каким-либо другим полезным арсеналом, 
который бы помогал решать главную проблему любого животного. 
Напротив, наше оснащение, скорее, вредит нам, потому что мы медленно 
передвигаемся, долгое время зависим в детстве от внешней опеки, имеем 
открытый живот и т.д.

Все это выглядит странно и ставит ряд небезынтересных вопросов. 

Однако главным из них является следующий – как подобное существо 
умудрилось не просто выжить, но и стать доминирующим на планете 
видом? Действительно ли такое устройство выгодно, и если это так, то 
что в нем делает нас столь конкурентноспособными? Почему столь 
нелепая конструкция оказалась лучше прочих приспособлена к 
требованиям, которые предъявляла к ней среда? И нет ли какого-либо 
противоречия в том, что плохо выкроенное тело, тем не менее, доказало 
свою не просто пригодность, но и превосходство над остальными?

По сути, это один и тот же вопрос, но сформулированный разными 

способами. И все-таки, что в нас такого, что помогло нам выжить? Как 
правило, ответы уже готовы. В первую очередь обычно называется 
именно наш интеллект. Человек – это существо разумное, что и объясняет 
нашу эволюционную удачливость. Затем нередко ссылаются на нашу 
социальную природу, на культуру, на способность к языку и т.д. Однако, 
в общем и целом, решения сводятся к мышлению.

Проблема состоит в том, что современное состояние дел – это 

последнее слово в предложении. И ему предшествовали другие. В 
сущности, 
это 
означает, 
что 
наши 
предки 
были 
не 
столь 

сообразительными, как мы, но, тем не менее, их эволюция направляла 
общее движение именно в нашу сторону. Из чего следует, что и меньшие 
объемы головного мозга, а также и несколько иное устройство организма 
также способствовали эффективному
выживанию. И даже более 

широко – в мире существует огромное количество видов, которые легко 
справляются с задачей размножения и без привлечения сложного 
мыслительного аппарата или столь неудобной и спорной физиологии.

Все это говорит в пользу того, что разум должен был давать нам такие 

преимущества, которые нивелировали бы недостатки с ним сопряженные. 
Причем, чем более серьезными становились наши мыслительные 
способности, тем более явными обязаны были быть соответствующие 
выгоды от обладания ими. Все это очевидно. Однако менее очевидно то, 
что подавляющая часть истории человечества не была такой, какой, по 
крайней мере, читатели этой книги, ее привыкли видеть.

Цивилизация 
существует 
не 
так 
долго, 
чтобы 
ссылаться 

исключительно на нее. Вообще говоря, само ее наличие есть результат, по 
всей видимости, случайный. Все остальное время люди жили весьма 
примитивно 
по 
современным 
стандартам. 
Нынешние 
охотники
собиратели представляют собой яркий образец того, кем, скорее всего, 
были наши далекие предки и как они справлялись с вызовами 
окружающей среды, хотя, разумеется, возможна и такая трактовка, 
согласно которой они являются уже деградировавшими сообществами. 
Как бы то ни было, но ясно то, что судьба наших пращуров была далеко 
не такой радужной, какую в наследство получили от них мы сами.

На самом деле жизнь человека в естественной среде крайне незавидна. 

Мы и вправду очень плохо приспособлены к тому, чтобы выживать. Нас 
кусают насекомые, змеи и даже ядовитые растения. Мы не можем 
убежать от льва или ягуара. Мы легко теряем дорогу и больше никогда не 
возвращаемся назад. Мы подвержены многочисленным смертельным 
заболеваниям. Мы очень слабы в младенческом возрасте. Мы также 
бессильны уже в старости.

Поэтому жизнь человека, не вооруженного всем современным 

арсеналом цивилизации, трудна и, по сути, убога. И тем не менее природа 
произвела именно такое наше тело, как будто не позаботившись о том, 
чтобы его обладатели были хотя бы более или менее приспособлены к 
ней. И это обстоятельство, а равно и тот факт, что и без нынешних 
технологий люди покорили всю Землю, просто взывает к объяснению.

Никто не станет спорить с тем, что наш разум – это наше все. Если бы 

мы не имели ничего подобного, то эти строки не появились бы вовсе, а 
вместо автора данной работы на его месте находилось бы какое-то другое 
существо, либо же не было никого. Историю пишут победители, а в 
эволюционной гонке выиграли именно люди. Но чем лучше полуголый 
человек с палкой в руке на фоне величественного и мощного льва, 
способного за один удар убить эту умную обезьяну?

Несмотря на то, что природа нередко создает странные черты и 

свойства, по крайней мере, само мышление, даже являясь явной 
аномалией, вполне функционально. Однако, как и любое другое свойство, 
оно требует определенного устройства тела, скроенного так, чтобы его 
поддерживать. По видимости, наши организмы таковы, т.е. настолько 
плохи в вопросах выживания, чтобы позволить разуму состояться.

Как уже было отмечено, недостатки должны компенсироваться 

некоторыми выгодами. В противном случае вид попросту вымирает, 
предоставив место своим более удачливым конкурентам. И если голое 
тело – это явно проигрышный ход, то интеллект – это великолепный 

инструмент выживания и самосохранения. Вопрос состоит только в том, 
наблюдается ли в реальности данная корреляция.

На наш взгляд, да. И тому есть несколько причин. Во-первых, 

упомянутое выше прямохождение. По сути, мы все появляемся на свет 
недоношенными. Это связано с тем, что у женщин имеется очень узкий –
в терминах необходимого –
родовой канал, наличие которого 

обусловлено повышенной нагрузкой на таз. Если бы человеку не надо 
было иметь большой головной мозг, то он бы не рос в процессе нашего 
взросления, а младенцы не обладали бы мягким черепом, позволяющим 
наращивать «серое», хотя в действительности голубоватое вещество. Тем 
не менее все обстоит как раз наоборот – интеллект явно покоится на 
нашей физиологии.

Во-вторых, давно известно, что наш мозг воспринимает остальное 

тело не так, как оно выглядит на самом деле. Отдельные органы и участки 
более значимы для него по сравнению с прочими. Особенно ярко это 
проявляется в отношении рук и, даже больше, пальцев на них. В общей 
схеме они занимают куда более серьезное место на фоне, скажем, куда 
более масштабной спины. Понятно, что мелкая моторика передних 
конечностей важнее потому, что с ее помощью мы манипулируем 
предметами окружающего нас мира, а это, в свою очередь, обусловлено 
свойственной нам бипедальностью. В конечном счете, никто не мешал 
мозгу нарисовать адекватную картину реальности, но он этого не сделал.

В-третьих, существует довольно жесткая двойная зависимость мозга и 

остального тела. С одной стороны, то, что мы думаем, нередко 
сказывается 
на 
нашем 
организме. 
Так, 
например,
можно 

совершенствовать многие навыки, даже не прибегая с помощи 
актуальных действий. С другой стороны, сам наш организм может и на 
деле влияет на состояние «серого» вещества. В таком случае, скажем, 
какие-то движения структурируют систему мышления с полной или 
частичной трансформацией функционирования последней. Опять же, 
если бы не было бы никакой корреляции, мы бы демонстрировали 
совершенно иные черты собственного устройства.

В-четвертых, отдельные наши способности напрямую вытекают из 

взаимодействия тела и мозга. Например, тот факт, что мы можем 
научиться говорить – разумеется, в адекватной обстановке – связан с 
физиологическими изменениями в младенческом возрасте, а это, в свою 
очередь, влияет на наш способ мышления, потому что он, в некоторой 
степени, является языковым. Одновременно с этим разум, со своей 
стороны, вмешивается в работу нашего речевого аппарата, в частности 
выбирая одни звуки, но не другие. Вследствие этого становится 
понятным, что не только прямохождение, но и остальные особенности 
нашего физиологического устройства тесно связаны друг с другом.

В-пятых, тот материальный мир, который нас окружает и который мы 

сами и создали, отображает данную зависимость. Очевидно, что он 
прорабатывался 
таким 
образом, 
чтобы 
наиболее 
эффективно 
и 

оптимально соответствовать устройству наших тел. Так, развертка той же 
клавиатуры не только сопрягает наиболее частотные сочетания букв, но и