Журнал юридических исследований, 2019, № 2

ISSN 2500-333X 
 
ЖУРНАЛ ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ 
Сетевой научный журнал 
Том 4 
■ 
Выпуск 2 
■ 
2019 
 
Выходит 4 раза в год   
 
 
 
 
 
 
      Издается с 2016 года 
 
 
Свидетельство о регистрации средства 
массовой информации  
Эл № ФС77-61320 от 07.04.2015г. 
 
Издатель:  
ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М» 
127282, г. Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1 
Тел.: (495) 280-15-96 
Факс: (495) 280-36-29 
E-mail: books@infra-m.ru 
http://www.infra-m.ru 
 
Главный редактор: 
Пешкова Х.В. – д-р юрид. наук, заведующий 
кафедрой гражданско-правовых дисциплин 
Центрального филиала Российского 
государственного университета правосудия  
г. Воронеж 
 
Ответственный редактор:  
Титова Е.Н. 
E-mail: titova_en@infra-m.ru 
 
© ИНФРА-М, 2019 
 
Присланные рукописи не возвращаются.  
Точка зрения редакции может не совпадать 
с мнением авторов публикуемых материалов.  
Редакция 
оставляет 
за 
собой 
право 
самостоятельно 
подбирать 
к 
авторским 
материалам иллюстрации, менять заголовки, 
сокращать тексты и вносить в рукописи 
необходимую 
стилистическую 
правку 
без 
согласования 
с 
авторами. 
Поступившие 
в редакцию материалы будут свидетельствовать 
о 
согласии 
авторов 
принять 
требования 
редакции.  
Перепечатка 
материалов 
допускается 
с письменного разрешения редакции.  
При цитировании ссылка на журнал «Журнал 
юридических исследований» обязательна.  
Редакция 
не 
несет 
ответственности 
за 
содержание рекламных материалов.  
Опубликовано: 25.06.2019 
САЙТ: http://naukaru.ru/ 
E-mail: titova_en@infra-m.ru 

СОДЕРЖАНИЕ 
 
Дискуссионные вопросы теории и истории права и 
государства
 
Сайдуллаев Ш.А. Интерпретация правовых  
норм – важный этап правоприменительного 
процесса ……………………………………………..3 
 
Хамдамова Ф. Классификация и тенденции 
развития международных документов в сфере 
обеспечения и защиты прав женщин ………………7 
 
Чернышева Ю.А., Якунин А.Н. Влияние 
Судебной реформы 1864 года на развитие 
прокурорского надзора …………………………...19 
 
 
Конституционное право. Муниципальное право
 
Касаткина Е.М. Особенности основных этапов 
становления и развития Конституции  
Российской Федерации …………………………...25 
 
Рахимов Ф.Х. Конституция Республики 
Узбекистан – основа судебно-правовых  
реформ ………………………………………….….29 
 
 
Административное право. Правовая природа 
административного процесса
 
Адаховская С.В., Архипова О.А. Пресечение 
административных правонарушений,  
посягающих на права несовершеннолетних  
и трудовые права ………………………………….34 
 
Бученков Г.А. Особенности правового 
регулирования института «сделки с регулятором»  
в Соединенных Штатах Америки ……………….39 
 
Паршина Л.Н., Керимова М. Направление 
правового регулирования в сфере беспилотного 
транспорта ………………………………………..49 
 
 

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ 

Пешкова Х.В. – д-р юрид. наук, заведующий кафедрой гражданскоправовых 
дисциплин 
Центрального 
филиала 
Российского 
государственного университета правосудия, г. Воронеж 
Антонян Е.А. – д-р юрид. наук, профессор, профессор кафедры 
криминологии 
и 
уголовно-исполнительного 
права, 
ФГБОУ 
ВО 
«Московский государственный юридический университет имени О.Е. 
Кутафина», г. Москва 
Баев М.О. – д-р юрид. наук, профессор, заведующему кафедрой 
криминалистики, 
ФГБОУ 
ВО 
«Воронежский 
государственный 
университет», г. Воронеж 
Баулин О.В. – д-р юрид. наук, профессор, профессор кафедры 
гражданского 
права 
и 
процесса, 
ФГБОУ 
ВО 
«Воронежский 
государственный университет», г. Воронеж 
Гриценко В.В. – д-р юрид. наук, профессор, профессор кафедры 
административного и муниципального права, ФГБОУ ВО «Воронежский 
государственный университет», г. Воронеж 
Дворянсков И.В. – д-р юрид. наук, профессор, главный научный 
сотрудник, ФКУ НИИ ФСИН России, г. Москва 
Дикарев И.С. – д-р юрид. наук, доцент, заведующий кафедрой 
уголовного 
процесса, 
ФГКВОУ 
ВО 
«Военный 
университет» 
Министерства обороны Российской Федерации, г. Москва 
Запольский С.В. – д-р юрид. наук, профессор, главный научный 
сотрудник, ФГБУН «Институт государства и права Российской академии 
наук», г. Москва 
Зражевская Т.Д. – д-р юрид. наук, профессор, профессор кафедры 
конституционного 
и 
муниципального 
права, 
Федеральное 
государственное бюджетное образовательное учреждение высшего 
образования «Воронежский государственный университет», г. Воронеж 
Иванников И.А. – д-р юрид. наук, д-р полит. наук, профессор, 
профессор, Сочинский институт (филиал) ФГАОУ ВО «Российский 
университет дружбы народов», г. Сочи 
Иванова Е.В. – д-р юрид. наук, доцент, заведующий кафедрой 
криминалистики и уголовного процесса, ГУ ВО МО «Государственный 
социальный университет», г. Москва 
Иванчин А.В. – д-р юрид. наук, доцент, заведующий кафедрой 
уголовного права и криминологии, ФГБОУ ВО «Ярославский 
государственный университет им. П.Г. Демидова», г. Ярославль 
Исаков В.Б. – д-р юрид. наук, профессор, заведующий кафедрой теории 
и истории права, ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский 
университет «Высшая школа экономики», г. Москва 
Карцов А.С. – д-р юрид. наук, канд. полит. наук, канд. филос. наук, канд. 
ист. наук, доцент, Советник Конституционного Суда Российской 
Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации; профессор, 
Северо-Западный 
институт 
управления 
(филиал) 
ФГБОУ 
ВО 
"Российская академия народного хозяйства и государственной службы 
при президенте Российской Федерации при Президенте РФ; профессор, 
ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский университет «Высшая 
школа экономики», г. Санкт-Петербург 
Комягин Д.Л. – д-р юрид. наук, доцент, профессор, ФГАОУ ВО 
«Национальный 
исследовательский 
университет 
«Высшая 
школа 
экономики», г. Москва 
Мирошник С.В. – д-р юрид. наук, доцент, профессор кафедры теории 
права, государства и судебной власти, ФГБОУ ВО «Российский 
государственный университет правосудия», г. Москва 
Михеева И.В. – д-р юрид. наук, доцент, профессор, заведующий 
кафедрой конституционного и административного права, ФГАОУ ВО 
«Национальный 
исследовательский 
университет 
«Высшая 
школа 
экономики», г. Нижний Новгород 
Покачалова Е.В. – д-р юрид. наук, профессор, заведующий кафедрой 
финансового, банковского и таможенного права, профессор, ФГБОУ ВО 
«Саратовская государственная юридическая академия», г. Саратов 
Россинский С.Б. – д-р юрид. наук, доцент, профессор кафедры уголовнопроцессуального права, ФГБОУ ВО «Московский государственный 
юридический университет имени О.Е. Кутафина», г. Москва 
Саттарова Н.А. – д-р юрид. наук, профессор, заведующая кафедрой 
финансового и экологического права, ФГБОУ ВО «Башкирский 
государственный университет», г. Уфа 
Соловьева Т.В. – д-р юрид. наук, доцент, профессор кафедры 
гражданского процесса, ФГБОУ ВО «Саратовская государственная 
юридическая академия», г. Саратов 
Шохин С.О. – действительный член Российской академии естественных 
наук, д-р юрид. наук, канд. ист. наук, профессор, профессор кафедры 
административного 
и 
финансового 
права, 
профессор 
кафедры 
международного частного и 
гражданского права, ФГАОУ ВО 
«Московский государственный институт международных отношений 
(университет) МИД России», г. Москва 
Щукина Т.В. – д-р юрид. наук, доцент, заведующая кафедрой 
административного и финансового права, Липецкий филиал ФГБОУ ВО 
"Российская академия народного хозяйства и государственной службы 
при президенте Российской Федерации при Президенте РФ, г. Москва 

 
Гражданское право. Гражданский и 
арбитражный процесс.
 
Агибалова Е.Н. К вопросу о гражданско- 
правовом регулировании смарт-контрактов …….53 
 
Камалов О.А. Государственный контракт  
на поставку товаров для органов внутренних  
дел по действующему законодательству 
Республики Узбекистан …………………………..58 
 
Трудовое право и право социального обеспечения
 
Кичигин С.В. Продление срока срочного 
трудового договора: некоторые теоретические  
и практические вопросы ………………………….65 
 
 
Уголовное право. Уголовный процесс.
 
Кочегарова Е.С., Чернышева Ю.А. 
Использование специальных знаний при 
расследовании убийств, имеющих признаки 
серийности ………………………………………...73 
 
Синчурин О.В. Криминологическая  
функция прокурорского надзора в вопросах 
предупреждения преступлений в сфере закупок 
товаров и услуг для обеспечения государственных 
и муниципальных нужд …………………………..81 
 
Чернышева Ю.А. Уголовная ответственность  
за доведение до самоубийства ……………………86 
 
Хакимов К. Вопросы правовой оценки  
сильного душевного волнения при квалификации 
преступлений по Уголовному кодексу Республики 
Узбекистан ………………………………………...90 
 
 

Интерпретация правовых норм – важный этап 
правоприменительного процесса 
 
Interpretation of norms of law – is an important stage  
of the law enforcement process 
 
УДК 340.132.6 
Получено: 27.02.2019 
Одобрено: 14.03.2019 
Опубликовано: 25.06.2019 
 
Сайдуллаев Ш.А. 
канд. юрид. наук, доцент, заведующий кафедрой «Теория и история государства и права» 
Ташкентского государственного юридического университета 
 
Saydullaev Sh.A.  
Candidate of Juridical Sciences, Head of the Department “Theory and History of State and 
Law”, Tashkent State University of Law 
 
Аннотация 
В 
статье 
анализируется 
юридическая 
природа 
интерпретации 
норм 
права.   
Рассматриваются ключевые вопросы процесса интерпретации норм права, субъекты, виды 
и 
методы. 
Выдвинуты 
предложения 
по 
совершенствованию 
правовых 
основ 
официального толкования норм права в Республике Узбекистан. 
Ключевые слова: интерпретация, толкование, разъяснение, субъекты толкования, норма 
права, нормативно-правовые акты.  
  
Abstract 
In the article, legal nature of interpretation of norms of law is analyzed. Essential issues of the 
process of interpretation of norms of law, subjects, types and methods of the process are 
considered. Several suggestions to improve legal basis of official interpretation of norms of law 
in the Republic of Uzbekistan are put forward. 
Keywords: interpretation, explanation, clarification, subjects of interpretation, norms of law, 
normative-legal acts. 
 
Интерпретация права является специальной правовой категорией, которая имеет 
свой особый смысл. При реализации закона его общим смыслом является то, что он 
осуществляется исходя из жизненных условий. На практике для правильной реализации и 
применения правовых норм, требуются интерпретации норм. В результате интерпретации 
нормы, их смысл должен совпадать с текстом, который непосредственно приведен в самой 
норме. 
Термин «интерпретация» (от лат. – interpretation) многозначен. В широком смысле 
под интерпретацией понимается любой познавательный процесс, направленный на 
объяснение явлений природы или общественной жизни. В более узком смысле слова под 
интерпретацией понимаются объяснения выражений, формул, символов, т.е. знаков 
естественного 
или 
искусственного 
языка. 
В 
общественных 
науках 
термин 
«интерпретация» употребляется в качестве синонима таких слов, как «объяснение», 
«комментирование», «толкование» [1]. 
Понятия интерпретации норм права в юридической литературе рассматриваются 
по-разному. Некоторые авторы определяют толкование как уяснение смысла правовой 
нормы (С.И. Вильнянский, А.П. Денисов), другие считают, что интерпретация норм права 
– это разъяснение их содержания (С.А. Голунский, М.С. Строгович), третьи – полагают, 

что интерпретация есть не что иное, как единство того и другого, т.е. это процесс 
уяснения и разъяснения смысла правовых норм (В.В. Лазарев, В.М. Сырых и др.). Вполне 
логично, что для разъяснения смысла и содержания нормы права требуется, прежде всего, 
его уяснение. 
В ходе уяснения права устанавливается подлинный смысл его норм, а при 
разъяснении результаты уяснения толкуемых норм в определенной форме доводятся до 
сведения других лиц. Анализируя на деле толкование законодательства, мы можем прийти 
к 
следующему, 
что 
интерпретация 
является 
сложным 
творческим 
процессом, 
обеспечивающим разъяснение сути и значения законов и подзаконных актов, которая 
находит при этом свое отражение в единстве. 
Интерпретация норм права включает в себя следующие три ключевых вопроса: 1) 
определение субъектов, осуществляющих интерпретацию норм права; 2) определение 
методов интерпретация (логические, грамматические, исторические, систематические и 
др.); 3) интерпретация исходя из объема и юридической силы нормы права. 
Надо отметить, что толкование норм права осуществляется посредством различных 
способов (методов). Способы интерпретации норм права – это специальные приемы, 
правила и средства познания смысла правовых норм, используемые интерпретатором для 
получения ясности относительно правовых явлений. На наш взгляд, среди способов 
толкования систематический способ имеет важную роль. Систематическое толкование 
представляет собой уяснение содержания и смысла правовых требований в их взаимной 
связи, в связи с их местом и значением в данном нормативном акте, институте, отрасли и 
системе права в целом. С помощью систематического толкования в нормативно-правовых 
актах выявляются коллизии и пробелы норм права. В результате этого толкования, также 
определяются законы, которые официально утратили юридическую силу, и заменены 
другими актами. Таким образом, систематический метод предусматривает толкование 
нормы права в рамках правовой системы, учитывая в конкретном случае не только 
данную норму, но и всю систему права. 
Причины необходимости интерпретации норм права достаточно разнообразны: 
необходимость единообразия применения одних правовых норм разными лицами; 
противоречия (коллизии) законов; сложность и неоднозначность нормативных актов; 
другие особенности законодательных текстов. Причины толкования лежат также в 
недостатках законодательства, дефектах текстов. Толкование правовых норм должно 
служить цели правильного и единообразного понимания и применения закона, цели 
выявления его сути, которую законодатель вложил в словесную формулировку. Оно также 
призвано содействовать выявлению точного смысла правовых норм [2].  
Следует отметить, для однозначного понимания нормативно-правовых актов 
необходимо их юридически правильно толковать и разъяснять. Трудно представить 
применение норм права на практике, не поняв их сути и значения.  
 В настоящее время правовая система современного Узбекистана развивается 
динамично. Особенно в последние годы, в условиях глубокого обновления общества 
принимается 
большой 
массив 
нормативно-правовых 
актов, 
направленных 
на 
регулирование новых общественных отношений, вызванных инновационным развитием 
государства. В связи с этим, роль толкования в правильном правоприменении неуклонно 
возрастает, что обусловливает необходимость анализа теоретических и правовых основ 
толкования. 
Как известно, эффективность функционирования права во многом зависит от 
степени его правового регулирования. Соответственно, от того, как урегулирован процесс 
толкования правовых норм, как точно указаны субъекты этой деятельности, установлена 
ли правовая природа видов толкований в законодательстве, все это влияет на 
эффективность и толкование правовых норм и правоприменения. 
В связи с этим, было бы логично рассмотреть существующие в национальной 
правовой системе правовые основы толкования норм права. Соответственно, правовые 

основы толкования норм права частично регулируются Конституционным законом 
Республики Узбекистан «О Конституционном суде Республики Узбекистан» и 
Регламентом Конституционного суда Республики Узбекистан, Законом Республики 
Узбекистан «О нормативно-правовых актах». Порядок официального толкования 
ведомственных нормативно-правовых актов регулируется «Правилами подготовки и 
принятия ведомственных нормативно-правовых актов». 
В соответствии со ст. 43 «Официальное толкование нормативно-правовых актов» 
Закона Республики Узбекистан «О нормативно-правовых актах» официальное толкование 
нормативно-правовых актов осуществляется в случае обнаружения неясностей в 
нормативно-правовом акте, неправильной или противоречивой практики его применения. 
Официальное толкование норм Конституции и законов Республики Узбекистан дает 
Конституционный 
суд 
Республики 
Узбекистан. 
Официальное 
толкование 
норм 
подзаконных актов дают органы, их принявшие. В процессе официального толкования 
нормативно-правовых актов не допускается внесение в них поправок, изменений, 
дополнений, направленных на конкретизацию норм [3].  
В настоящее время назрела необходимость совершенствования правовых норм, 
регулирующих процесс официального толкования соответствующих нормативноправовых актов. Следует отметить, что официальное толкование норм права представляет 
собой разъяснение смысла правовых норм, содержит конкретизирующие положения и не 
имеет самостоятельного значения, действуя в единстве с теми нормами, по которым 
дается толкование. 
В Законе Республики Узбекистан «О Конституционном суде Республики 
Узбекистан», Конституционный суд является постоянно действующим органом судебной 
власти 
по 
рассмотрению 
дел 
о 
конституционности 
актов 
законодательной 
и 
исполнительной власти. Конституционный суд дает толкование норм Конституции и 
законов Республики Узбекистан [4]. Данная норма свидетельствует о том, что 
Конституционный суд дает толкование норм Конституции и законов, а вопросы 
официального 
толкования 
норм 
других 
нормативно-правовых 
актов 
не 
предусматриваются. 
На основе анализа правовых основ официального толкования и практики 
правоприменения 
в 
Узбекистане, 
можно 
выдвинуть 
некоторые 
предложения, 
направленные на совершенствование процесса официального толкования норм права. 
На наш взгляд, толкование норм права направлено на восполнение пробелов в той 
или иной области, а также правильное понимание и применение закона в целях 
повышения эффективности системы права, в связи с чем было бы целесообразно принять 
Закон Республики Узбекистан «Об официальном толковании нормативно-правовых 
актов Республики Узбекистан». Определив основной задачей Закона – официальное 
толкование законодательства, сам процесс официального толкования законодательства, 
процедуры и требования к их содержанию, а также установить юридическую силу актов 
толкования. 
Кроме 
того, 
назрела 
необходимость 
усовершенствовать 
нормы  
ст. 43 Закона Республики Узбекистан «О нормативно-правовых актах», закрепив в ней 
нормы, регулирующие толкование актов Президента Республики Узбекистан, Кабинета 
министров, 
министерств, 
государственных 
комитетов, 
ведомств 
и 
органов 
государственной власти на местах.  
Наряду с вышеуказанными предложениями, считаем целесообразным установить и 
определить статус постановлений Пленума Верховного суда Республики Узбекистан в 
качестве официального акта толкования, так как разъяснения Пленума Верховного суда 
Республики Узбекистан по вопросам применения законодательства обязательны для 
судов, других органов, предприятий, учреждений, организаций и должностных лиц, 
применяющих законодательство, по которому дано разъяснение.

В заключение следует отметить, что официальное толкование норм права играет 
важную роль в четком и единообразном применении законодательства. Это является 
важным фактором повышения эффективности законодательства. 
 
Литература 
 
1. Теория государства и права: Учебник / Х.Т. Адилкариев, И.Т. Тультеев, Н.П. 
Азизов и др. / Под общей редакцией проф. Х.Т. Адилкариева. – Т.: Академия МВД 
Республики Узбекистан, 2014. – С.392. 
2. Бошно С. Толкование норм права // Право и современные государства. 2013. –№ 
4. – С.17.  
3. Закон Республики Узбекистан «О нормативно-правовых актах» (новая редакция) 
// Собрание законодательства Республики Узбекистан, 2012 г., № 52, ст. 583; 2014 г., № 
50, ст. 588; 2015 г., № 32, ст. 425; 2016 г., № 39, ст. 457; 2017 г., № 37, ст. 978, 
Национальная база данных законодательства, 05.01.2018 г., № 03/18/456/0512, 09.01.2019 
г., № 03/19/512/2435 
4. Закон Республики Узбекистан «О Конституционном суде Республики 
Узбекистан» // Собрание законодательства Республики Узбекистан, 2017 г., № 22, ст. 407, 
№ 37, ст. 978. 
5. Беляева О.М. Толкование норм права // Ученые записки казанского 
государственного университета. Том 149, кн. 6. – Казан, 2007. – С. 39–47. 
6. Бошно С. Толкование норм права // Право и современные государства. 2013. – № 
4. – С. 17–25. 
7. Сырых В.М. Теория государства и права. – 6 е изд., перераб. и доп. – М.: ЗАО 
Юстицинформ, 2012. – 704 с. 
 
 
 

Классификация и тенденции развития 
международных документов в сфере обеспечения  
и защиты прав женщин 
 
Classification and development trends of international 
documents in the field of ensuring and protecting  
the rights of women 
 
УДК 341.237 
Получено: 16.04.2019 
Одобрено: 04.05.2019 
Опубликовано: 25.06.2019 
 
Хамдамова Ф. 
Старший преподаватель и самостоятельный соискатель Университета мировой экономики и 
дипломатии  
e-mail: law@tadqiqot.uz 
 
Khamdamova F. 
Senior Lecturer, degree-seeking student, University of World Economy and Diplomacy 
e-mail: law@tadqiqot.uz 
 
Аннотация 
Статья посвящена классификации международных документов в сфере обеспечения и 
защиты прав женщин. Автор систематизирует их по нескольким основаниям, а именно: в 
зависимости от субъекта, принявшего документ, по юридической природе, по кругу 
вопросов, регулируемых документом, географической сферы действия. Автор также 
затрагивает вопрос о причинах неэффективности некоторых документов по правам 
женщин, в частности, вопрос об оговорках и культурном релятивизме.  
Таким образом, на сегодняшний день существует огромный массив международных 
документов по правам женщин, представляющих собой достаточно солидную правовую 
основу для эффективного обеспечения прав женщин. Эти документы приняты в 
различных формах – в форме деклараций, рекомендаций, конвенций и программ или 
стратегий действий, т.е. в форме документов обязательного или рекомендательного 
характера. 
Анализ 
их 
содержания 
позволил 
выделить 
наиболее приоритетные 
направления международно-правового сотрудничества в сфере обеспечения прав женщин, 
а именно, такие как охрана материнства, обеспечение равенства в семье и сфере труда, 
защита женщин от насилия. Все больше документов принимается в целях защиты 
уязвимых  слоев женщин, сталкивающихся с множественной дискриминацией. Принятие 
документов 
по 
защите 
наиболее 
уязвимых 
категорий 
женщин, 
т.е. 
женщин, 
подвергающихся множественной дискриминации – одна из тенденций в развитии 
международно-правовых стандартов по правам женщин.  
Ключевые слова: права женщин, множественная дискриминация, защита от насилия, 
охрана материнства, конвенция, оговорки, культурный релятивизм. 
 
Abstract 
The article is devoted to the classification of international documents in the field of ensuring and 
protecting the rights of women. The author systematizes them for several reasons, namely: 
depending on the subject who accepted the document, according to its legal nature, on the range 
of issues regulated by the document, its geographical scope. The author also raises the question 

of the reasons for the ineffectiveness of some documents on women's rights, in particular, the 
issue of reservations and cultural relativism. 
Thus, today there is a huge array of international documents on the rights of women, which are a 
fairly solid legal basis for effectively ensuring the rights of women. These documents are 
adopted in various forms - in the form of declarations, recommendations, conventions and 
programs or strategies of actions, that is, in the form of documents of a mandatory or 
recommendatory nature. An analysis of their content made it possible to highlight the most 
priority areas of international legal cooperation in the field of ensuring the rights of women, 
namely, maternity protection, ensuring equality in the family and the world of work, and 
protecting women from violence. More and more documents are being adopted in order to 
protect vulnerable layers of women facing multiple discrimination. The adoption of documents 
on the protection of the most vulnerable categories of women, that is, women exposed to 
multiple discrimination, is one of the trends in the development of international legal standards 
on women's rights. 
Keywords: women's rights, multiple discrimination, protection from violence, maternity 
protection, convention, reservations, cultural relativism. 
 
Со второй половины XX в. и по настоящее время в международном праве 
увеличивается удельный вес норм, направленных на правовую защиту положения женщин 
в мире. На сегодняшний день действует огромный массив международных документов по 
правам женщин, представляющих собой достаточно солидную правовую основу для 
обеспечения прав женщин.  Эти документы приняты в различных формах – в форме 
деклараций, рекомендаций, конвенций и программ или стратегий действий, т.е. в форме 
документов обязательного или рекомендательного характера.  
Наряду с общими международными документами по правам человека, т.е. 
применимыми в равной мере ко всем, в отдельную группу можно выделить специальные 
документы, посвященные только правам женщин. 
В свою очередь, специальные документы, касающиеся только прав женщин, 
можно подразделить на документы универсального и регионального характера. Следует 
отметить, что Узбекистан участвует в большей степени именно в универсальных 
документах (а именно в документах, принятых в рамках ООН), нежели в региональных.  
Универсальных документов по правам женщин, принятых в рамках ООН, принято 
огромное количество, что обуславливает необходимость их классификации. В частности, 
универсальные 
специальные 
документы, 
касающиеся 
только 
женщин, 
можно 
классифицировать на следующие категории.  
1. Классификация в зависимости от субъекта, принявшего документ. В 
зависимости от того, в рамках какого механизма приняты рассматриваемые 
нами документы, можно выделить следующие их категории: 
– документы, принятые органами ООН; 
–  документы, принятые специализированными учреждениями ООН; 
– документы, принятые в рамках всемирных конференций по вопросам прав 
человека и женщин.  
В свою очередь, документы, принятые органами ООН, также можно подразделить 
на следующие группы:  
– документы, принятые главными уставными органами ООН [1]; 
– документы, принятые вспомогательными органами ООН по правам человека 
(Совет ООН по правам человека (СПЧ ООН), Управление Верховного комиссара ООН по 
правам человека (УВКПЧ); 
– документы, принятые договорными органами ООН по правам человека [2]. 
Важный вклад имеют документы, принятые специализированными учреждениями 
ООН, а именно МОТ, ВОЗ, ЮНЕСКО и др. 

Важный вклад внесли всемирные конференции по положению женщин. На 
сегодняшний день проведены четыре всемирные конференции, посвященные правам 
женщин. Основным итогом всемирных конференций стало принятие планов действий, 
программ и деклараций [3]. 
Среди них следует выделить Пекинскую декларацию и Платформу действий, 
которые представляют собой план по реализации, защите и поощрению равных прав и 
возможностей для женщин и мужчин [4]. О принципиальном значении итоговых 
документов Пекинской конференции свидетельствует систематическая ссылка на них в 
резолюциях ГА, ЭКОСОС и Совета Безопасности ООН [5]. Кроме того, ГА своей 
резолюцией 50/203 рекомендовала государствам – участникам Конвенции о ликвидации 
всех форм дискриминации в отношении женщин (КЛДОЖ) включать в свои доклады 
(согласно ст. 18 Конвенции) информацию о мерах, принимаемых для осуществления 
мероприятий, предусмотренных Пекинской платформой действий. В-пятых, большинство 
положений Пекинской платформы обязательны для исполнения в силу их закрепления в 
Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 г. По 
сути, принятие Платформы действий было призвано усилить и конкретизировать 
положения названной Конвенции, разработать действенный план по их практической 
реализации на международном, региональном и национальном уровнях [6]. 
Это обуславливает и подтверждает высокую практическую значимость данного 
документа [7].    
2. Классификация   в зависимости от круга вопросов и содержания 
документов. 
Исходя из анализа содержания рассматриваемых документов, можно выделить 
следующие категории:  
А)  документы касательно охраны материнства; 
Б) документы касательно прав женщин в семейно-брачных отношениях; 
В) документы касательно прав женщин в сфере труда; 
Г) документы  касательно защиты женщин от насилия; 
Д) документы касательно уязвимых категорий женщин (например, беженки, 
пожилые женщины и т.д.).  
Касательно документов по охране материнства, международно-правовая защита 
материнства и детства находит свое отражение в основополагающих документах о правах 
человека уже с начала XX столетия, а именно во Всеобщей декларации прав человека [8], 
Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах [9],  
Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин [10], 
Конвенции о правах ребенка [11]. Особое место в системе документов по охране 
материнства Конвенции и рекомендации МОТ [12]. Можно отметить три конвенции МОТ 
об охране материнства (№ 3, 1919; №103, 1952; № 183, 2000) и   сопутствующие им 
рекомендации (№ 95, 1952; № 191, 2000) [13].  Особое внимание этим вопросам уделено в 
Пекинской платформе действий 1995 г., которая призывает к обеспечению охраны 
материнства и сбалансированному распределению рабочих и семейных обязанностей 
(Параграфы 106, 179) [14]. 
Как отмечалось выше, в отдельную группу можно выделить документы, 
касающиеся брачных отношений. Право на семью закреплено в Международном пакте об 
экономических, социальных и культурных правах 1966 г. [15]. В 1954 г. ГА ООН приняла 
резолюцию, в которой рекомендовала установить брачный возраст и другие условия, 
необходимые для создания семьи. В 1957 г. была принята Конвенция о национальности 
замужних женщин, в 1962 г. –  Конвенция о согласии на вступление в брак, брачном 
возрасте и регистрации браков [16].  Ряд общих положений содержатся в Конвенции 1979 
г., которые получили развитие в общих рекомендациях Комитета. В частности, круг 
обязательств государств подробно объясняется в Общей рекомендации № 21 о равенстве в 
браке и семейных отношениях [17].  

Касательно группы документов относительно прав женщин в сфере труда и  
занятости, специальные меры получили отражение в Конвенции ООН о ликвидации всех 
форм дискриминации в отношении женщин 1979 г. [18]. Существует также целый ряд 
конвенций и рекомендаций МОТ по вопросам женского труда: Конвенция о равном 
вознаграждении, 
1951 
г. 
(№100) 
и 
сопутствующая 
Рекомендация 
о 
равном 
вознаграждении, 1951 г. (№90),  Конвенция о дискриминации в области труда и занятий, 
1958 г. (№ 111), Конвенция о трудящихся с семейными обязанностями 1981 г. (156) и др.  
Относительно группы документов по защите женщин от насилия следует 
отметить, что в течение долгого времени международное право в области прав человека 
ничего не говорило о проблеме насилия в отношении женщин. До конца 1970-х – начала 
1980-х гг. насилие в отношении женщин и насилие в семье, в частности, не 
рассматривались как имеющие отношение к правам человека. Проблемы бытового 
насилия (домашнего насилия или насилия в семье) не стали объектом регулирования 
Конвенции 1979 г., но были исследованы Комитетом по правам женщин в его Общей 
рекомендации №19 [19]. Важной вехой стало принятие в 1993 г. Декларации об 
искоренении насилия в отношении женщин [20]. Важно подчеркнуть, что необязательная 
юридическая природа документа нисколько не умаляет ее значимости, поскольку ее 
принятие способствовало привлечению внимания международной общественности к 
вопросам насилия в отношении женщин. Кроме того, в настоящее ряд авторов выдвигают 
предложение о принятии Конвенции об искоренении насилия в отношении женщин [21]. 

Другой пример наиболее распространенной формы насилия в отношении женщин 

– это торговля женщинами. В отличие от домашнего насилия, против торговли людьми на 
сегодняшний день принят ряд документов обязательного характера, что свидетельствует 
об однозначном негативном отношении международного сообщества к данному явлению 
(в отличие от бытового насилия). Среди наиболее важных документов можно отметить 
Конвенцию о ликвидации торговли людьми и эксплуатации проституции других 1950 г., и 
Протокол о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и 
детьми, и наказании за нее 2000 г., дополняющем Конвенцию ООН против 
транснациональной организованной преступности (известном также как Палермский 
протокол).  
 Следующая группа документов по правам женщин – это документы, 
посвященные защите наиболее уязвимых слоев женщин.  Среди них особого упоминания 
заслуживают международные конвенции по гуманитарному праву, а именно четыре 
Женевские конвенции 1949 г. по защите жертв вооруженных конфликтов [22]. В 
Конвенциях есть некоторые специальные нормы, направленные на защиту женщин в 
период вооруженных конфликтов [23]. Дальнейшее развитие положения Женевских 
конвенций по гуманитарному праву получили в Дополнительных Протоколах к ним 1977 
г. [24]. 
Особое 
внимание 
международное 
право 
уделяет 
женщинам-беженцам. 
Руководящую роль здесь играет деятельность Управления верховного комиссара ООН по 
делам беженцем (УВКБ).  «Руководящие принципы защиты женщин-беженок», изданные 
УВКБ ООН в 1991 г., стали важным инструментом для решения конкретных проблемах 
защиты, с которыми сталкиваются женщины-беженки [25]. 
Отдельное внимание уделяется женщинам-заключенным. Так, приняты Правила 
ООН, касающиеся обращения с женщинами-заключенными и мер наказания для женщинправонарушителей, не связанных с лишением свободы (Бангкокские правила) 2010 г. [26] 
и Типовые стратегии и практические меры по искоренению насилия в отношении женщин 
в области предупреждения преступности и уголовного правосудия 1997 г. [27].  
К уязвимым слоям женщин также относятся пожилые женщины, женщиныинвалиды, женщины, проживающие в сельской местности, женщины-мигранты и т.д.  В 
целом, обзор общих рекомендаций Комитета по ликвидации дискриминации в отношении 
женщин показывает, что последние общие рекомендации практически все посвящены 

именно этим группам женщин, в частности, Общая рекомендация 18 посвящена 
женщинам-инвалидам,  Общая рекомендация 26 – женщинам-мигрантам, Общая 
рекомендация 30 – женщинам в зонах конфликта, Общая рекомендация 32 – женщинамбеженцам или апатридам, Общая рекомендация 34  – женщинам, проживающим в 
сельской местности и т.д. [28]. Это свидетельствует о повышении внимания к наиболее 
уязвимым группам женщин, т.е. тех, которые  нуждаются в особой  помощи в связи с тем, 
что становятся жертвами дискриминации по нескольким основаниям. Это так называемая 
«множественная дискриминация» или «перекрестная дискриминация» [29]. 
Важно отметить, что вопросы защиты уязвимых категорий женщин – 
относительно новое направление исследований в сфере обеспечения прав женщин. Вместе 
с тем, большинство документов, посвященных защите таких групп, носят декларативный, 
необязательный характер. В этой связи, важно отметить, что в международном праве, 
особенно в сфере защиты прав человека, неоднократно имела место практика, когда 
декларативные 
нормы 
постепенно 
получали 
признание 
и 
статус 
юридически 
обязательных. Примером может служить Конвенция о ликвидации  всех форм 
дискриминации в отношении женщин, предпосылкой для принятия которой послужила 
одноименная Декларация [30]. Предполагается, что со временем  общие рекомендации 
Комитета касательно уязвимых категорий женщин будут систематизированы и приняты в 
форме юридического обязательного документа, например, в  форме еще одного 
Факультативного протокола к Конвенции или отдельной Конвенции.  
3. Классификация в зависимости от юридической природы документа.   
Документы по правам женщин подразделяются на документы обязательного и 
рекомендательного характера. Обязательные документы приняты в форме конвенций, а 
рекомендательные – в форме деклараций, рекомендаций, программ действий и т.д.    
К рекомендательным документам можно отнести, например, рекомендации МОТ, 
документы, принятые в рамках всемирных конференций по положению женщин, общие 
рекомендации Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин, которые 
формулируются для обеспечения более глубокого понимания положений Конвенции 1979 
г., и для предоставления государствам-участникам руководства по обеспечению 
выполнения положений Конвенции [31]. 
Отдельное внимание при этом следует уделить вопросу о юридической силе 
Пекинской 
декларации 
и 
Платформы 
действий. 
Одни 
ученые 
считают, 
что 
заключительные 
акты 
международных 
конференций 
не 
являются 
юридически 
обязательными, но в силу принципа добросовестности выполнения международных 
обязательств предполагается, что они будут уважаться участниками как моральнополитические обязательства [32]. По мнению Ю.М. Колосова, совместные заявления 
государств (по итогам переговоров, конференций) могут служить вспомогательным 
средством для определения обычной нормы. Н.А. Ушаков, не причисляя акты 
международных 
конференций 
к 
документам, 
обладающим 
юридической 
силой 
международных договоров, все же подчеркивал, что государства, подписав данное 
соглашение, подразумевают необходимость соблюдения его положений [34].  Что 
касается заключительного акта Пекинской конференции – Платформы действий, ее 
положения являются обязательными для исполнения государствами-участниками по 
следующим основаниям: во- первых, заключительный акт Пекинской конференции 
является результатом согласования воли суверенных государств, членов ООН, субъектов 
международного права; во-вторых, правила, закрепленные в этих документах, имеют 
общий характер и должны реализовываться во всех предусмотренных документами 
случаях; в-третьих, формулировки, используемые в итоговых документах Пекинской 
конференции, имеют форму долженствования; в-четвертых, Пекинская платформа 
действий предусматривает механизмы контроля за соблюдением принятых на себя 
обязательств. 
В 
частности, 
в 
системе 
ООН 
создан 
трехступенчатый 
межправительственный механизм контроля, который включает ГА, ЭКОСОС и КПЖ, 

уполномоченные разрабатывать и координировать общую политику осуществления 
положений Пекинской платформы действий по улучшению положения женщин [35].  
Таким 
образом, 
на 
сегодняшний 
день 
действует 
огромный 
массив 
международных документов по правам женщин, представляющих собой достаточно 
солидную правовую основу для обеспечения прав женщин. Однако в обществе все еще 
сохраняются различные предрассудки и стереотипы, которые приводят к возникновению 
гендерного неравенства [36]. Женщины продолжают сталкиваться с дискриминацией, как 
скрытой, так и явной.  
В связи с этим, вполне правомерен вопрос о том, почему же ратифицированная, 
т.е. признанная в качестве международного эталона Конвенция 1979 г. выполняется 
далеко не во всем мире и какие меры следует предпринять международному сообществу, 
чтобы добиться ее эффективности.  
Это обусловлено двумя фактами. Во-первых, многие государства, ратифицируя 
Конвенцию 1979 г., сделали при этом большое число весьма существенных оговорок и 
заявлений. Оговорки существенно снижают эффективность Конвенции [37]. И, во-вторых, 
до сих пор не начал действовать механизм подачи индивидуальных заявлений в 
отношении большинства государств мира  – большинство стран – участниц Конвенции 
все еще не ратифицировала Факультативный протокол к Конвенции, который 
предусматривает данный механизм [38].  
Касательно оговорок, Комитет по ликвидации дискриминации в отношении 
женщин выражает озабоченность в связи со значительным числом оговорок и предлагает 
всем заинтересованным государствам-участникам пересмотреть такие оговорки с целью 
их снятия [39]. Комитет предлагает всем государствам-участникам постепенно идти к 
снятию своих оговорок, в частности к ст.ст. 9, 15 и 16 Конвенции [40]. На Всемирной 
Конференции по правам человека в 1993 г. также было отмечено, что государства должны 
быть более ответственными при реализации права на оговорки и регулярно рассматривать 
возможность их снятия (п. 26 и 5 Венской Декларации и Программы Действий).  
Причиной оговорок являются культурные особенности государств-участниц. 
Точнее, очень часто государства пытаются оправдать нарушения прав женщин 
культурными особенностями. Такой подход рассматривается в рамках концепции 
культурного релятивизма, противопоставляемой идее универсальности прав человека. 
Спор между универсалистами и культурными релятивистами – одна из постоянных 
проблем международного права прав человека. Особенно ярко это проявляется в вопросах 
обеспечения прав женщин. Сторонники универсальности прав человека предполагают 
наличие определенных общих стандартов прав человека, применимых к любому обществу 
[41]. Сторонники культурного релятивизма поддерживают концепцию, согласно которой 
человеческие ценности носят не всеобщий характер, а существенно зависят от культурных 
и религиозных особенностей народа [42]. 
Некоторые авторы выделяют деструктивный и конструктивный культурный 
релятивизм. Деструктивный релятивизм направлен на упразднение универсального 
статуса международных прав человека. Конструктивный релятивизм не отрицает 
универсального характера прав человека, но в процессе их реализации предлагает 
учитывать культурные, исторические, экономические и другие особенности конкретного 
общества. Учет этих особенностей необходим, так как позволяет выявить наиболее 
эффективные способы внедрения и защиты международных стандартов прав человека 
[43].  

Более того, Марк Кильсгард полагает, глобальной тенденцией в области прав 

человека является переход от культурного релятивизма к концепции универсализма. Эту 
тенденцию он называет необратимой и связывает ее с рядом факторов: 1) ростом 
благосостояния народов (чем больше нация процветает, тем больше она проявляет 
интереса к правам человека; 2) глобализацией (этот процесс стирает культурные различия 
между народами и выдвигает на первое место их схожие черты); 3) отступлением от