Этнокультурные традиции и инновации в экономической психологии

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ 
И ИННОВАЦИИ В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ 
ПСИХОЛОГИИ

Издательство
«Институт психологии РАН»
Москва – 2010

Российская академия наук
Институт психологии

Байкальский государственный университет
экономики и права

А. Д. Карнышев, М. А. Винокуров

 УДК 159.9
 ББК 88
 
К 24

Карнышев А. Д., Винокуров М. А.

Этнокультурные традиции и инновации в экономической психологии. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2010. – 480 с. 
(Психология социальных явлений)

ISBN 978-5-9270-0188-0

К 24

© Учреждение Российской академии наук Институт психологии РАН, 2010
© Байкальский государственный университет экономики и права, 2010

ISBN 978-5-9270-0188-0

 УДК 159.9
 ББК 88

В книге рассматривается проблема взаимодействия традиций и инноваций в разного рода этнических субъектах: этносе в целом, локальных этнических группах, семье. Инновация, с точки зрения 
культурологии и социальной психологии, представлена в двух 
аспектах: как нововведение и как феномен влияния меньшинства 
на большинство. Именно второй момент демонстрирует сложность 
разработки и внедрения инноваций с этнопсихологической точки 
зрения и механизма их реализации. Динамика традиций и инноваций в экономической жизни этносов прослеживается на примерах интеллектуальной собственности, способов возрождения 
традиционных форм хозяйствования сибирских народов, туристического бизнеса и экологичной экономики. Широко освещаются 
роль и функции традиций и инноваций в межэтническом взаимодействии и сотрудничестве, в межкультурной компетентности 
в деловых отношениях.
Книга предназначена для специалистов в области психологии, 
экономики и смежных с ними наук.

Все права защищены. Любое использование материалов
данной книги полностью или частично без разрешения
правообладателя запрещается

СОДЕРЖАНИЕ

Введение 
5
Глава 1. Экономическая психология и ее этнические 
и культурологические аспекты 
12
 
Становление экономической психологии 
13
 
Этническая отрасль экономической психологии 
27
 
Экономическая этнопсихология в реалиях
 современной жизни 
42
 
Резюме 
54
Глава 2. Этнопсихологический анализ типологии культуры
и основных субъектов экономической деятельности 
57
 
Культуры и религии о сходствах и различиях
 в экономических системах 
58
 
Восток и Запад: тенденции дифференциации культур 
74
 
Этнос как субъект экономической деятельности 
82
 
Характеристика «этнических меньшинств»
 в зарубежной и отечественной психологии
 и их основные параметры 
108
 
Семья и домохозяйство
 в этноэкономическом измерении 
122
 
Резюме 
137
Глава 3. Традиции и инновации как элементы экономического
сознания и экономического поведения этнических
субъектов 
141
 
Динамика традиций и инноваций в жизни этноса 
141
 
Интеллектуальная собственность и инновации 
157
 
Групповые и индивидуальные механизмы
 и факторы продуцирования, усвоения и внедрения инноваций 168
 
Резюме 
181
Глава 4. Экономический человек и этнические
особенности личности 
183

 
Структура и содержание этноэкономических
 ресурсов личности 
184
 
Экономическое поведение и деятельность:
 от ритуала к инновации 
206
 
Взаимосвязь этнической и экономической социализации 
236
 
Резюме 
256
Глава 5. Традиции и нововведения межкультурной
компетентности 
260
 
Компетенции и компетентность в экономике и управлении 
262
 
Слагаемые межкультурной компетентности 
266
 
Архетипы ксенофобии и культуры гостеприимства 
276
 
Резюме 
291
Глава 6. Экономико-психологические основы взаимодействия 
и сотрудничества сибирских аборигенов 
293
 
Отечественные и зарубежные подходы к проблеме
 интеграции и самосохранения малых народов 
293
 
Проблемы и механизмы возрождения традиционных
 форм хозяйствования 
312
 
Резюме 
326
Глава 7. Традиции и проблемы экономических сообществ
русского народа 
328
 
Собственность и соборность в структуре
 исконных ценностей и традиций русских 
329
 
Сельская община как субъект хозяйствования 
340
 
Военно-экономические сообщества казаков и их перспективы 
356
 
Экономическая этнопсихология старообрядчества 
366
 
Проблемы и перспективы коллективных ценностей 
385
 
Резюме 
389
Глава 8. Экономическая этнопсихология и научно-практическое 
сопровождение прогрессивных тенденций в экономике 
392
 
Корпоративная культура как средство формирования
 обновляющихся традиций 
392
 
Этнопсихологические аспекты экологичной экономики
 или экономичной экологии 
410
 
Экономические и этнопсихологические аспекты туристичес кого бизнеса и брэнда объектов природы (дестинаций) 
424
 
Резюме 
452
Глава 9. Экономическая психология
и некоторые проблемы глобализма (вместо заключения) 
457
Литература 
465

Э

кономическая психология в последние годы показала себя 
достаточно самостоятельным подразделом «материнской» 
дисциплины – социальной психологии. И социальную, и экономическую психологию можно рассматривать двояко: с позиции 
как науки, так и практики. К примеру, инвариантами эмпирической 
социальной психологии выступают такие понятия как «общественная» или «массовая» психология. Так же можно подходить и к изучению экономической психологии. С одной стороны, это совокупность 
различных позиций, установок, стереотипов, традиций, являющихся основой экономического сознания и «сопровождающего» их экономического поведения конкретных людей и социальных групп. 
В этом контексте весьма уместно привести оригинальное высказывание профессора И. А. Максимцева – ректора Санкт-Петербургского 
университета экономики и финансов: «…экономическая психология – это явление такое же, как и земное притяжение или инерция. 
Даже в первобытнообщинном строе, в котором был примитивный 
способ ведения хозяйствования, имел место психологический фактор распределения добычи, и это можно рассматривать как элемент 
экономической психологии» [177, с. 11].
С другой стороны, экономическая психология – это научная 
дисциплина, которая изучает особенности экономического сознания и экономического поведения индивидов и разного рода сообществ. Второе отражает первое, и это отражение может быть 
в той или иной степени точным, верным, последовательным и т. д. 
и т. п. Но правильно отражая сущность реальной экономической 
психологии и находя ее резервы и ресурсы, наука помогает социальной практике двигаться вперед. В этом плане надо отметить 
определенную новизну данного научного направления, особенно
для России.
Давно подмечено, что экономическая жизнедеятельность общества связана с национальными традициями. И эти традиции 
могут или помогать быстрому развитию страны (этнических групп), 
или, наоборот, тормозить ее (их) движение к прогрессивным целям. 

ВВЕДЕНИЕ

А. Д. Карнышев, М. А. Винокуров

Это можно конкретно продемонстрировать на некоторых известных 
читателю явлениях.
Японское экономическое чудо – превращение Японии за полстолетие в мировую индустриальную державу, что, по признанию многочисленных теоретиков, в значительной степени предопределилось 
национальной психологией жителей «страны восходящего солнца». 
Считается, что японцы с огромной пользой для дела привнесли 
в экономику «родительские» (в широком смысле), сыновние и дочерние чувства. Страна, в течение длительного времени почти изолированная от внешнего мира, от других стран, в ХХ в. взрастила 
на этнической почве такую систему производства и предпринимательства, которой, по признанию многих, нет равной в других странах. Опора на национальные идеи и традиции, западная техника 
и коллективные инновации – вот те три кита, на основе которых 
Япония добилась экономического прогресса, оставаясь самобытной 
страной, отстоявшей свою культуру.
Социализм с китайским лицом – стратегия перехода на рыночные рельсы огромнейшей страны, видящей в перипетиях мировой 
экономики свой специфический, национально-ориентированный 
путь, оберегающей традиции своего народа, идущие со времен 
Конфуция. Оказалось, что очень давние идеи и премудрости, если 
их правильно использовать, могут не только работать на сегодняшний день, но и быстрыми темпами приближать будущее.
Бедность большинства русских при безмерных богатствах сырьевых запасов и людских ресурсов также, по общему признанию, 
связана с особенностями национального характера, с некоторыми 
сторонами культуры, со стереотипами, с которыми сжился и никак 
не может распрощаться народ, хотя его «за уши тянули» к инновациям. Не случайно говорили, что русские стали заложниками своих 
мнений: «Авось вывезет (пройдет)», «У нас всего много» и «Шапками 
закидаем». Но, наверно, хуже другое, что зафиксировано в выражении: «Иван, не помнящий родства». Эта привычка забвения опыта 
и традиций, даже их охаивания, сохраняется у нас весь последний век.
Приведенные примеры (а их можно значительно расширить, 
что мы сделаем ниже) позволяют сделать весьма значимый вывод: 
о национальных традициях никак нельзя говорить только в русле негативных оценок, что, кстати, часто наблюдается в российском обществе. Это обусловливается по меньшей мере двумя обстоятельствами. С одной стороны, некоторые традиции не только 

Введение

не «противостоят» инновациям, но подготавливают для них почву, 
вплетаются в их структуру. С другой стороны, для России после 
десятилетий забвения возрождение традиций эффективного хозяйствования можно назвать инновационным процессом. Происходит своего рода реинкарнация традиций, что у многих народов 
отражено в афоризме: «Новое – это хорошо забытое старое». Очень 
важно суметь раскрыть и использовать социально-психологические 
механизмы взаимодействия, взаимовлияния и взаимопроникновения традиций и инноваций в этнических сообществах. И это ничуть 
не исключает поиска механизмов освобождения от тяжелого бремени ненужных и отживших традиций.
Стоит обратить внимание читателя на ряд важных моментов. 
1) Опираясь на проведенные в XIX и XX вв. эмпирические исследования культурологов и социальных психологов, понятие инновация рассматривается в двух своих аспектах: как нововведение 
и как влияние меньшинства группы (общности) на ее большинство. 
Такое «двойственное» значение термина приводит к пониманию 
всей психологической и процессуальной сложности разработки 
и внедрения инноваций в их взаимосвязи с традициями. 2) Понятие 
«традиция» может включать множество социально-психологических 
феноменов, которые являются элементами социально-культурного 
опыта и передаются из поколения в поколение: нормы поведения, 
обычаи, обряды, ритуалы, идеи, вкусы, ценности и т. д. [273, с. 442]. 
3) Используя понятие «этнокультурные явления», мы расширяем 
сферу социально-психологических явлений, обогащаем диалектику 
традиций и инноваций. Ведь несколько этносов (стран) по определенным параметрам могут входить в одну культуру, и в то же время 
в конкретных этносах может наблюдаться несколько специфических 
«культур». Целесообразность использования термина «этнокультурный» в психологии не вызывает сомнения. В коллективной работе 
«Психология и культура» наряду с «кросс-культурной психологией» 
выделяются также «культурная психология» и «этнокультурная 
психология», и одновременно говорится об «этнокультурном подходе в психологии» [см.: 244, с. 53].
В свое время выдающиеся американские психологи Ли Росс 
и Ричард Нисбетт, рассматривая новые дисциплины – «культурную 
психологию» и «когнитивную антропологию», отметили, что они, 
«находясь на пересечении антропологии, социологии и психологии, 
занимают очень выгодное положение для того, чтобы воспользоваться преимуществами междисциплинарного духа, воскресшего 

А. Д. Карнышев, М. А. Винокуров

в социальных науках» [263, с. 323]. Наша работа проникнута «междисциплинарным духом» в двояком плане. Во-первых, она написана специалистами в области двух социальных наук – экономики 
и психологии. Причем важно вспомнить, что отечественная экономическая наука до недавнего времени отрицала значение психологического, а тем более этнопсихологического анализа в изучении 
законов производства и бизнеса, считая это «чистым субъективизмом». Только в последние годы экономисты в полной мере заговорили о национальном и этнокультурном экономическом мышлении 
и поведении.
Во-вторых, нельзя не сказать о «внутринаучной» междисциплинарности, когда разные области наук «встречаются» при анализе общих проблем. Так, ряд аспектов экономического поведения 
анализируется в книге с точки зрения экономической социологии. 
В свою очередь, именно «междисциплинарный дух» позволяет нам 
рассматривать этнокультурные детерминанты традиций и инноваций в экономической психологии с позиций ее специфической 
области – экономической этнопсихологии. Это направление только 
устанавливается в психологической науке, поэтому первые разделы книги посвящены обоснованию ее предмета и актуальности 
ее проблем.
Большинство отечественных исследований в русле «чистой» экономической психологии этнопсихологичны по своему содержанию. 
Ведь чаще всего они строятся на анализе экономического сознания 
и поведения российского субъекта производственных, хозяйственных, налоговых и иных отношений. А этническое своеобразие этого 
субъекта признается и даже подчеркивается многими мировыми 
исследователями. Он не таков, как многие другие субъекты международной экономической деятельности, он полиэтничен.
В книге мы освещаем три вопроса:

1 
Какие традиции могут сегодня успешно использоваться не только для сохранения статус-кво экономической активности этнокультурных групп, но и помогать успешно двигаться в завтрашний день (и, соответственно, от каких лучше отказаться, 
понимая их «устареваемость» не сегодня, так в недалеком
будущем)?
2 
Какие этнокультурные, личностные и групповые «механизмы» 
необходимо подключать, чтобы эффективно продуцировать, 
осваивать и внедрять инновации в разных сферах экономики 
и социальной жизни?

Введение

3 
Как обеспечивать оптимальное сочетание и динамику традиций и инноваций не только на внутри-, но и на межэтническом 
уровне с реальной отдачей для всех заинтересованных сторон?

К особенностям книги можно отнести ориентацию на восточные 
проявления российской культуры (русские старожилы Сибири 
и азиатские аборигенные этнические группы) и на культуру зарубежных «восточных» соседей России, прежде всего Китая и Японии.
Многие этнопсихологические реалии экономической науки 
и практики рассматриваются нами на примере этнических групп 
Сибири, включающих как специфические сообщества русских (старообрядцы, казаки и т. п.), так и «средние» и «малые» коренные 
народы (буряты, тывинцы, сойоты, тофалары и т. д.). Вызвано это 
в первую очередь рядом прагматических причин.

1 
Население Сибири и Забайкалья, особенно работоспособное, 
уменьшается быстрыми темпами в первую очередь за счет миграции представителей славянских национальностей. (Интересно сопоставить такие данные: за период с 1896 г. по 1913 г. – 
17 лет – в Сибирь и на Дальний Восток переселилось около 
4,5 млн человек, а с 1991 по 2007 гг. – 16 лет – только начиная 
с Байкальского региона до Владивостока отсюда уехало около 2 млн мигрантов). Это может весьма негативно отразиться 
не только на экономическом развитии регионов, но и на «уязвимости» государственных границ России. Важно оказать влияние 
на регулирование миграционных потоков, и психолого-экономические факторы здесь могут сыграть свою роль.
2 
На территории Сибири и Забайкалья расположено шесть «средних» (по сравнению с этносами образующими государства) 
аборигенных народов: алтайцы, буряты, саха-якуты, тывинцы, хакасы, эвенки. Они имеют свои автономные образования. 
Имеется ряд «малых» коренных народов: сойоты, телеуты, тофалары, шорцы и др. При этом численность «средних» народов (прежде всего, бурят, тывинцев, якутов) возросла [см.: 231, 
с. 64], тогда как тенденции уменьшения малых народов могут 
привести к их исчезновению. Необходимо различными мерами 
обеспечить выживание таких уникальных этнических групп. 
И добиться этого можно за счет механизмов экономического 
хозрасчета, самосохранения и самообеспечения, а не за счет 
превращения представителей малых народов в иждивенцев 
и паразитирующий слой.

А. Д. Карнышев, М. А. Винокуров

3 
Сегодня очень важно и в политическом, и в экономическом, 
и в социальном плане осознать, что «великодержавные» представления о неизбежности ассимиляции аборигенных народов, об исчезновении их национального лица и духа не только 
не прошли испытания временем, но и оказались в противоречии 
с современными мировыми тенденциями. В середине XIX в., 
отзываясь о нормах обычного права аборигенов, губернатор 
Восточной Сибири Н. Муравь ев писал: «…при действии общих 
русских законов, к которым инородцы более и более стали обращаться, прежние обычаи и предания инородцев слабеют, исчезают, и обо многом они сами уже имеют лишь одни темные 
и сбивчивые сведения…» [цит. по: 78, с. 114]. Прошло более 
150 лет, но многие обычаи и предания сибирских народов остались живы и звучат с новой силой, опираясь на генетическую 
и историческую память. Степень сохранения и развития «малых» и «средних» аборигенных этносов сегодня становится 
важным показателем не только демократичности развития общества, но и его соответствия мировым стандартам гуманизма, толерантности, преодоления ксенофобии. Сибирь в этом 
плане в силу своих исторически сложившихся межэтнических 
взаимодействий может стать эффективной моделью для всей 
страны, и для этого стоит предпринять соответствующие усилия 
психолого-экономического плана.

В американской психологии приоритетной задачей изучения этнических групп считается отстаивание интересов и защита таких 
сообществ, тем более, если они притесняются. Отечественной экономической этнопсихологии тоже предстоит заняться работой подобного типа, поскольку государство далеко не всегда успевает, может 
и хочет адекватно решать проблемы этнических групп.
В книге приведено немало исследовательских данных. В частности, используются результаты опросов:

 
• выполненных сотрудниками социально-психологической 
лаборатории Народного Хурала Республики Бурятия и Бурятского госуниверситета по репрезентативным выборкам 
в 1995–1998 гг. на общую тему «Социально-психологические 
аспекты межэтнического взаимодействия в Республике Бурятия» (около 3000 опрошенных);
 
• выполненных в 2001–2006 гг. сотрудниками кафедры социальной и экономической психологии Байкальского 

университета экономики и права (БГУЭП) в Бурятии и Иркутской области общей направленности «Особенности экономической деятельности и социализации в этнопсихологическом контексте» (опрошено около 4500 чел.);
 
• выполненных в 2007 г. коллективом сотрудников БГУЭП 
и ИГПУ по гранту РГНФ «Этнопсихологические ресурсы 
экологии и туризма в Байкальском регионе» (1,5 тыс. опрошенных);
 
• выполненных в марте 2008 г. сотрудниками кафедры социальной и экономической психологии БГУЭП совместно 
со службой по надзору и контролю в сфере образования 
в Иркутской области на тему «Психолого-экономические 
аспекты межэтнического взаимодействия и межкультурной 
компетентности» (около 3000 респондентов).

Введение

«И

сследование о природе и причине богатства народов» Адама Смита (1776) заложило основы понимания важнейших закономерностей рационального и эффективного 
хозяйствования. Экономическая теория начала развиваться подобно 
математике, физике, химии как универсальная «космополитическая» дисциплина с едиными или, по крайней мере, близкими терминами и понятиями. Одной из важнейших целей экономической 
науки стало исследование того, что позволяло разным народам 
стать богатыми.
Причем нередко представители экономической науки игнорировали значения других факторов, которые в совокупности с экономическими влияли на реальные действия и поступки людей. Все, 
кроме экономических детерминант, считалось случайностью. Эту 
тенденцию верно определил М. Вебер: «Излюбленный способ спасти… исключительную значимость экономического фактора состоит 
в том, что константное воздействие отдельных элементов культурной жизни рассматривается в рамках каузальной функциональной 
зависимости одного элемента от других, вернее, всех других от одного, от экономического» [54, с. 560].
До сих пор некоторые ученые и практики – адепты экономического подхода – недооценивают роль культурных детерминант в достижении целей хозяйственного развития разных стран. Но в общем 
движении каждого народа были свои «дороги и тропинки», по которым шли люди, стремясь достигнуть богатства наравне с другими и одновременно сохранить, не растерять свою оригинальность 
и уникальность, не изменить сложившимся традициям. Эти своеобразные «дороги и тропинки» зависели от географии местности 
и особенностей климата (горы, степи, лес или тундра), условий 
труда и быта, социальной истории народов, от дружбы или вражды 
«соседей» и еще от многих и многих причин. Следование своеобразными маршрутами порождало отличительные, оригинальные черты 
в психологии народа, а последние, в свою очередь, поддерживали 
и укрепляли самобытные формы и методы хозяйствования.

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ И ЕЕ ЭТНИЧЕСКИЕ 
И КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

ГЛАВА 1