Психология человека в современном мире. Том 4: Субъектный подход в психологии: история и современное состояние. Личность профессионала в обществе современных технологий. Нейрофизиологические основы психики

Издательство
«Институт психологии РАН»
Москва – 2009

Российская академия наук
Институт психологии

Ответственные редакторы:
А. Л. Журавлев
М. И. Воловикова
Л. Г. Дикая
Ю. И. Александров

Том 4
Субъектный подход в психологии:
история и современное состояние
*
Личность профессионала
в обществе современных технологий
*
Нейрофизиологические основы психики

(Материалы Всероссийской юбилейной научной 
конференции, посвященной 120-летию со дня рождения 
С. Л. Рубинштейна, 15–16 октября 2009 г.)

Психология человека 
в современном мире

 УДК 159.9
 ББК 88
 
П 86

Психология человека в современном мире. Том 4. Субъектный подход в психологии: история и современное состояние. Личность профессионала в обществе современных 
технологий. Нейрофизиологические основы психики (Материалы Всероссийской юбилейной научной конференции, 
посвященной 120-летию со дня рождения С. Л. Рубинштейна, 
15–16 октября 2009 г.) / Ответственные редакторы: А. Л. Журавлев, М. И. Воловикава, Л. Г. Дикая, Ю. И. Александров. –
М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009. – 378 с.

ISBN 978-5-9270-0171-2

П 86

© Институт психологии Российской академии наук, 2009

ISBN 978-5-9270-0171-2

 УДК 159.9
 ББК 88

Данный сборник научных трудов – материалы Всероссийской 
юбилейной научной конференции, посвященной 120-летию со дня 
рождения выдающегося отечественного психолога Сергея Леонидовича Рубинштейна (1889–1960). Представленные материалы 
являются тематическими и посвящены обсуждению субъектного 
подхода в психологии, личности профессионала в обществе современных технологий и нейрофизиологическим основы психики.

Материалы Всероссийской юбилейной научной конференции (том 4) 
изданы при финансовой поддержке Российского гуманитарного 
научного фонда (РГНФ), грант № 09-06-14 080г

Редакционная коллегия:
А. А. Алдашева, А. М. Борисова,
Е. П. Ермолаева, Д. Г. Шевченко

Содержание

Часть 1
Субъектный подход в психологии:
история и современное состояние

К. Ю. Ануфриюк, И. Б. Дерманова
Система отношений и совладающее поведение у подростков
с разным уровнем субъектности 
9

В. А. Васютинский
Человек в совместно с другими созидаемом мире:
социально-конструктивистские идеи С. Л. Рубинштейна 
16

Д. Н. Завалишина
Модель развития субъекта профессиональной деятельности 
24

А. Н. Кимберг
«Жизненный мир» субъекта как предмет исследования 
26

В. К. Солондаев
Практическое мышление как мышление действующего субъекта 
33

С. Ю. Коровкин
Идея интенциональности психического как основа субъектного подхода 
39

А. С. Мельничук
К проблеме оценки субъектности 
42

О. П. Меркулова
Проблема потребностей в контексте субъектного подхода в психологии 
44

И. А. Мироненко
Проблема самодетерминации в контексте субъектного подхода 
51

Г. В. Ожиганова
Субъектный подход в психологии духовных способностей 
57

Н. К. Радина
Изучать субъектность: возможности качественного подхода 
64

С. В. Сарычев
Социально-психологические аспекты актуализации многоуровневого
группового субъекта в различных социальных условиях 
71

В. В. Селиванов
Субъектная психология С. Л. Рубинштейна и ее развитие 
78

Д. А. Циринг
Концепция личностной беспомощности с позиции
субъектно-деятельностного подхода 
84

Часть 2
Личность профессионала в обществе
современных технологий

А. А. Алдашева
Особенности профессионального отбора приемных родителей 
92

Е. В. Арасланова
Анализ причин отчуждения студентов вуза от учебно-профессиональной 
деятельности 
94

И. В. Афоньшина, Е. Б. Яцунова
Изучение синдрома эмоционального выгорания у студентов
на разных ступенях обучения 
99

Т. Д. Барышева
Применение рефлексивных технологий в развитии профессионального
сознания и самосознания будущих педегогов-психологов 
104

А. Н. Бражникова
Психология нравственности профессионала в свете реализации идеи 
С. Л. Рубинштейна о связи психологии с этикой 
112

Е. В. Бурмистрова, Т. В. Зарипова
Связь смысложизненных ориентаций, личностных черт и успешности 
в профессиональной деятельности социального педагога 
119

Г. Г. Вербина
Социально-психологические, личностные и возрастные механизмы
развития индивидного, психического и профессионального здоровья
специалиста 
129

С. А. Гапонова
Психологическая компетентность современного педагога
в образовательном пространстве вуза 
135

С. А. Гильманов
Некоторые характеристики личности будущих музыкантов-исполнителей 
как субъектов профессиональной деятельности 
139

Г. А. Горбань
Социально-психологический аспект готовности к управленческой
деятельности 
146

И. А. Курапова, Л. Г. Дикая
Отражение современной действительности в нравственно-духовной сфере 
и психическом состоянии педагогов 
149

О. Н. Доценко
Роль эмоциональной направленности и эмоционального интеллекта
в позитивных и негативных феноменах профессиональной деятельности 
154

Е. П. Ермолаева
Аспекты исследования современного профессионала с позиции концепции 
С. Л. Рубинштейна «человек и мир» 
156

В. В. Ивакина
Актуальность проблемы учета возрастных особенностей педагогических
кадров в процессе психологического сопровождения 
164

И. Н. Казеичева
Личность и современность: к вопросу профессиональной компетентности
педагога 
171

О. А. Кораблева
Исследование специфики профессиональной Я-концепции как компонента 
профессионального самоопределения иностранных студентов с разным
уровнем межкультурной адаптации (с позиции субъектно-деятельностного 
подхода С. Л. Рубинштейна) 
175

Е. О. Лазебная, М. Е. Зеленова, Ю. В. Бессонова
Ценностно-мотивационные детерминанты успешности преодоления 
посттравматических стрессовых нарушений у лиц опасных профессий 
180

Е. М. Лахмоткина
Особенности репрезентации профессиональной ситуации студентами 
педагогического вуза и учителям 
183

А. М. Лужецкая
Личностная направленность педагогов разных возрастных групп 
188

В. В. Лукьянов
Исследование взаимосвязей совладающих механизмов и симптомов
выгорания у врачей 
195

И. В. Лыбко
Консультирование по проблемам детско-родительских отношений
в практике педагога-психолога 
202

В. Ю. Меновщиков
Роль личности и индивидуальных особенностей психолога-консультанта 
в интернет-консультировании: модель компетенций 
205

Е. Е. Милица
Социальный и эмоциональный интеллект в структуре личности врача 
как субъекта общения 
212

И. Ф. Нестерова
К вопросу формирования компетентностных характеристик будущих
учителей как субъектов профессионально-педагогической деятельности 
в современном образовательном процессе 
215

А. А. Обознов
Субъектный подход в организации профессиональной деятельности 
222

Н. И. Олифирович
Актуальные проблемы деятельности практического психолога 
224

Ю. П. Поваренков
Психологическая структура субъекта профессионального пути 
231

Н. А. Познина
Влияние информационных технологий на личность профессионала в свете 
субъектного подхода 
233

Ю. В. Постылякова
Ресурсный потенциал субъекта профессиональной деятельности 
239

Т. С. Пухарева
Значение доверия в профессиональной деятельности юриста 
241

З. М. Рамзаева, Н. А. Сухих
Эффективное управление временем как фактор профессиональной
успешности современного менеджера 
249

Т. Н. Савченко, Г. М. Головина, А. С. Баканов
Учет функциональной структуры деятельности руководителя
при проектировании системы поддержки принятия
управленческих решений 
256

Г. В. Семенова
Ответственность студентов-психологов в ситуации дистанционного
обучения 
260

И. С. Соколова
Психологические особенности деятельности современного редактора
изданий по естественным наукам 
267

Ю. М. Солодуха
Профессиональная идентичность современных психологов
на этапе обучения в вузе 
269

А. И. Троянская
Рефлексия профессионала в культурном мире 
274

Г. Р. Федотова
Особенности работы в противопожарной службе 
279

А. Н. Фоминова
Отражение внутренних конфликтов в мотивационно-личностной сфере
людей «помогающих» профессий 
285

Т. Г. Харитонова
Показатели профилактической направленности личности и деятельности 
практического психолога 
288

К. А. Хвостов
Использование концепций регуляции социального поведения
и самосознания личности при оценке и адаптации персонала различных 
категорий 
295

Е. В. Шароградская
Использование психосемантического метода в изучении личности
будущих психологов 
298

Л. Г. Юрченко
Проблемы профессионального самоопределения детей из интернатных 
учреждений 
300

В. П. Яссман
Глубина концептуального понимания предмета деятельности
как внутренняя предпосылка профессионального становления 
306

Часть 3
Нейрофизиологические основы психики

М. А. Ахметов
Об использовании нейропсихологической диагностики в обучении 
315

Б. Н. Безденежных
Системные механизмы формирования навыка 
322

Ю. Л. Веневцева, А. Х. Мельников, Г. О. Самсонова, И. В. Переломова
Особенности когнитивной организации при психологической адаптации
студентов медицинского вуза 
327

В. В. Гаврилов
Формирование индивидуального опыта с помощью и без помощи 
экспериментатора, а также при наблюдении за поведением других 
329

А. Г. Горкин
Нейрональное обеспечение первых успешных реализаций
поведенческих актов 
332

Т. Н. Греченко
Роль ритмической активности в формировании нейронных ансамблей 
334

Т. В. Гудкова
Особенности речевых проблем у детей дошкольного возраста с различным
типом профиля функциональной сенсомоторной асимметрии 
337

Л. А. Дикая, О. С. Саакян
Особенности частотно-пространственной организации ЭЭГ
при решении творческих задач у испытуемых с разным профилем
латеральной организации 
343

В. С. Ивашкин, В. В. Онуфриева
Андрогинный баланс как фактор индивидуального своеобразия
психики человека 
350

В. М. Ковальзон
Нейрофизиологические и нейрохимические основы в бодрствовании,
во сне и при переживании сновидений 
354

М. С. Курчакова, Н. В. Тарабрина
Психофизиологические аспекты эмоционального реагирования
у больных РМЖ 
361

А. В. Рождествин, А. Г. Горкин
Активность специализированных нейронов в разнообразных
формах поведения 
366

Л. К. Хлудова
Мембранные механизмы пластичности командных нейронов 
368

А. М. Черноризов, Е. Д. Шехтер, Т. Н. Греченко, А. В. Гарусев
Психофизиология ахроматического зрения: от простых нервных систем
к человеку 
370

Система отношений и совладающее поведение 
у подростков с разным уровнем субъектности

К. Ю. Ануфриюк, И. Б. Дерманова (Санкт-Петербург)
В
 последние годы в отечественной науке активно развивается субъектный подход, и категория субъекта играет все более заметную 
роль. Понятие субъекта, пришедшее в психологию из философии, 
изначально было актуализировано в работах С. Л. Рубинштейна, который характеризовал его активностью, способностью к развитию 
и интеграции, самодетерминацией, саморегуляцией, самодвижением 
и самосовершенствованием. Субъект, по Рубинштейну, – это, в первую 
очередь, «способ существования» (Рубинштейн, 2003). Рассматривая 
различные виды этического субъекта, он выделяет два возможных 
способа его существования, различающиеся между собой уровнем 
рефлексии и осознанности. Первый – жизнь, не выходящая за пределы непосредственных связей, в которых живет человек. И второй 
способ существования связан с появлением рефлексии, которая, 
как бы прерывая процесс жизни, выводит человека мысленно за ее 
пределы (там же). Таким образом, изначально Рубинштейн не только 
задает основные характеристики субъекта, но и утверждает континуальный принцип оценки зрелости человека как этического
субъекта.
В ряде работ современных исследователей, выполненных в рамках 
субъектного подхода, субъектность выступает как интегральная характеристика, представленная способностью самому инициировать 
активность на основе внутренней мотивации, порождать движения и действия. Многими отечественными исследователями также 
обосновывается континуальный принцип к развитию субъектности 
(в противоположность акмеологическому) и выделяются уровни 
развития субъекта, например, в онтогенезе (Е. А. Сергиенко, 2008; 
В. В. Селиванов, 2008 и др.); в социальном контексте своего бытия 

Часть 1

СУБЪЕКТНЫЙ ПОДХОД В ПСИХОЛОГИИ:
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ

(М. А. Щукина, 2004 и др.) или как ситуационные проявления «самости» (Ю. А. Поссель, 2000; Л. В. Алексеева, 2003 и др.).
Уровневый подход, в частности, позволяет не противопоставлять 
субъекта всем остальным подструктурам свойств человека (например, личности и индивидуальности), а также не разделять людей 
на субъектов и «досубъектов» или «асубъектов», а представить развитие субъекта как непрерывный процесс его созревания. Причем 
основные атрибуты субъекта, такие как автономность, целостность, 
способности к саморазвитию, самодетерминации, самоуправлению 
в социальном контексте своего бытия и др., в такой интерпретации 
можно рассматривать в качестве одного из критериев общей психологической зрелости человека.
Субъект в рамках структурно-уровневого подхода соотносится 
с личностью как ядерной подструктурой в общей структуре свойств 
человека, являясь ее функциональной составляющей. При таком понимании содержание личности как бы отвечает на вопрос «что», а содержание субъекта – на вопрос «как». В некотором смысле сходную 
с данным пониманием позицию о соотношении личности и субъекта 
метафорически представляет Е. А. Сергиенко в виде командного и исполнительного звеньев, когда «личность задает направление движения, 
а субъект – его конкретную реализацию через координацию выбора 
целей и ресурсов индивидуальности человека» (Сергиенко, 2008, с. 57).
Мы предполагаем, что личность как ядерное или «командное звено» представляет собой, в первую очередь, систему отношений человека к другим людям, самому себе и окружающему его миру. Известно, 
что в психологических концепциях А. Ф. Лазурского и В. Н. Мясищева 
именно отношения выступают в качестве наиболее специфической 
характеристики личности.
В. Н. Мясищев (2000) также говорит о двойственном характере отношений: как потенциальной и реальной характеристики поведения 
человека. Он неоднократно подчеркивал, что истинные отношения 
человека к действительности до определенного момента являются 
его потенциальными характеристиками и проявляются в полной 
мере тогда, когда человек начинает действовать в субъективно очень 
значимых для него ситуациях. Мысль о том, что отношения как взаимоотношения между людьми имеют и потенциальную, и поведенческую составляющие, К. А. Абульхановой и Т. Н. Березиной формулируется следующим образом: «В структуру отношений вбирается 
очень много составляющих – и субъективное отношение к человеку 
(эмпатия, уважение), и намерения, вытекающие из его объективной 
и субъективно признаваемой роли в нашей жизни, и наше поведение, 
поступки, выражающие наше отношение и устанавливающие кон

сенсус между нашим к нему и его к нам отношениями» (Абульханова, 
Березина, 2001, с. 227–228).
В соответствии с предлагаемым нами структурно-уровневым 
подходом субъективные отношения характеризуют личность («командное звено», по выражению Е. А. Сергиенко), а их реализация 
в поведении уже осуществляется субъектом как функциональной 
подструктурой личности, или ее «исполнительным звеном». Субъект 
реализует и выстраивает свои социальные отношения в зависимости, 
в частности, и от уровня собственной субъектности. Следовательно, 
вопрос о соотношении системы отношений человека с характеристиками его субъектности в некотором смысле превращается и в вопрос 
о соотношении двух подструктур свойств человека: личности и субъекта социальных отношений (Дерманова, 2008).
Один из наиболее драматичных возрастных периодов становления обеих подструктур – это подростковый и юношеский возраст. 
Исследователями обосновывается предположение, что подростковый 
возраст является сенситивным для развития субъектности личности. 
По данным М. А. Щукиной, «это не означает, что развитие субъектности личности останавливается на том уровне, которого достигают 
подростки по окончании данного возрастного периода. Но именно 
в границах данного возраста совершаются решающие изменения, задающие индивидуально характерную для каждой личности структуру 
субъектности и наиболее значительные в границах жизненного пути 
сдвиги в развитии субъектности личности» (Щукина, 2004, с. 140).
В качестве одной из форм проявления субъектности отечественными исследователями рассматривается совладающее поведение 
как сознательный и целенаправленный способ разрешения трудностей (Крюкова, 2008). С точки зрения некоторых авторов, совладание 
является базовым уровнем самоуправления, так как его предназначение состоит только в обеспечении адаптации человека к ситуации, оно 
позволяет ему либо овладеть ею, ослабить или смягчить требования 
ситуации, либо избежать или привыкнуть к ним и таким образом 
погасить стрессовое действие ситуации (Хазова, 2002; Щукина, 2004). 
С точки зрения других исследователей, совладающее поведение – это 
сознательное поведение, «зеркало субъектной активности человека», а не пассивное отражение качеств личности и особенностей 
жизненной ситуации. Оно направлено на активное взаимодействие 
с ситуацией и предполагает не только приспособление (если ситуация 
не поддается контролю), но и изменение ситуации (поддающейся 
контролю) (Крюкова, 2008, с. 57).
Однако континуальный принцип в оценке активности субъекта 
позволяет выделить разные уровни совладания и включить в структу

ру совладающего поведения как базовый его уровень психологические 
защитные механизмы, которые, также как и копинг-стратегии, имеют 
своей целью адаптацию человека к окружающей среде, но, в отличие 
от последних, не осознаются человеком. Известно, что психологические защиты присутствуют у абсолютного большинства людей, 
независимо от того уровня субъектности, который ими достигается. 
Формируясь раньше, чем копинг-стратегии, психологические защитные механизмы присутствуют и во всех актах совладания, хотим мы 
того или нет. Возможно, что психологические защитные механизмы 
создают «почву», на которой легче образуются те или иные способы 
совладания, как сознательные установки на взаимодействие с трудными жизненными обстоятельствами.
Все это определило цель нашего исследования, направленного 
на изучение совладающего поведения и особенностей системы отношений у подростков с разным уровнем субъектности. На некоторых 
результатах этой работы остановимся более подробно.
Для выявления уровня субъектности использовался опросник 
«Уровень развития субъектности личности» (УРСЛ) М. А. Щукиной 
(2004). Для исследования совладающего поведения – опросник способов совладания (WCQ, The Ways of Coping Questionnaire) Р. Лазаруса 
и С. Фолкмана и методика «Индекс жизненного стиля» (Life Style Index) 
Р. Плутчика и др. Для исследования отношений использовались: модифицированный вариант методики «Незаконченные предложения» 
Сакса и Леви; шкала социально-психологической адаптированности 
(СПА) К. Роджерса и Р. Даймонда; шкала временных установок (TAS, 
Time Attitude Scale) Ж. Нюттена, а также анкета, направленная на выявление некоторых показателей отношений с родителями. Выборка 
состояла из учащихся 9–10-х классов (возраст 14–16 лет) школ г. СанктПетербурга в количестве 213 человек.
Мы предположили, что подростки с более высоким уровнем субъектности имеют соответственно и более сформированную систему 
совладания с преимущественным использованием конструктивных 
стратегий, с менее выраженными психологическими защитами и более зрелую систему отношений. Для подтверждения этой гипотезы 
с помощью кластерного анализа выборка была поделена на три подгруппы (кластера) по общему показателю уровня развития субъектности личности. В качестве показателей субъектности в методике 
выделяются: активность/реактивность (насколько человек способен 
к самостоятельному инициированию своей деятельности); автономность/зависимость (насколько самостоятелен в принятии решений); 
целостность/неинтегративность – особенность отношения к другому 
(какие взаимоотношения выстраивает человек: субъектно-субъект

ные или субъектно-объектные); опосредствованность/непосредственность (способность к рефлексии, децентрации); креативность/репродуктивность (насколько открыт человек новому опыту, насколько 
широк его поведенческий репертуар); самоценность/малоценность 
(Я в аспекте взаимоотношения с другими – насколько человек склонен 
доверять собственному мнению, независим от оценок окружающих).
Первый кластер составили испытуемые с низким уровнем субъектности (70 чел.), второй – со средним (68 чел.), третий – с высоким 
уровнем (75 чел.). Ни по полу, ни по возрасту данные кластеры существенных различий не обнаружили, что свидетельствует о том, что, 
по крайней мере, в рамках данной микровозрастной группы факторы 
пола и возраста не являются определяющими в развитии субъектности. Это подтверждают и результаты М. А. Щукиной, которая выявила, 
что во время подросткового периода уровень субъектности личности 
достигает уровня, характерного для взрослых. Между подростками 
16 лет и взрослыми (средний возраст 20 лет) в ходе исследования 
не было обнаружено значимых различий ни по одному из атрибутов 
субъектности. Наиболее существенные резкие изменения в развитии 
происходят между 12 и 14 годами. К 16 годам субъектность личности 
является развитой настолько, что дальнейшее взросление не вносит 
существенных изменений в ее уровень развития и структуру. К этому же возрасту «структура субъектности личности приобретает гомогенность благодаря выравниванию уровня развития всех атрибутов, 
что в норме также характеризует субъектности личности взрослых» 
(Щукина, 2004, с. 140).
По показателям системы отношений между выделенными кластерами получены статистически значимые различия. Так, у подростков 
со средним и высоким уровнем субъектности взаимоотношения 
с родителями, с точки зрения подростка, носят более доверительный 
характер, чем у подростков с низким уровнем. Подростки с высоким 
уровнем субъектности также отмечают, что их отцы больше времени 
проводят с ними, проявляют интерес к их мнению, делам, предоставляют больше свободы. Эти подростки в большей степени принимают 
себя и окружающих, демонстрируют более положительное отношение 
к сверстникам, школе. Они также демонстрируют наиболее позитивную оценку своего будущего и интернальный локус контроля 
в отношении него. (Все анализируемые различия между группами 
носят статистически значимый характер.)
Вторым важным показателем системы отношений является 
степень и особенности взаимосвязей ее отдельных характеристик. 
Еще А. Ф. Лазурский отмечал, что координация психических элементов, проявляющаяся в направленности личности на тот или иной род 

деятельности, характеризует повышение психического уровня (1921). 
В. Н. Мясищев в свою очередь связывал степень дифференцированности целостной системы отношений личности с уровнем ее развития: 
«Чем выше уровень развития личности, тем сложнее и процессы 
психической деятельности и тем дифференцированнее и богаче ее 
отношения» (Мясищев, 2000, с. 99). На важную роль интеграции 
и дифференциации психологических характеристик в процессе становления и развития личности указывал также Б. Г. Ананьев (1968).
Анализ взаимосвязей показателей отношений выявил особенности 
координации и дифференциации данных характеристик в кластерных 
группах. Так, обнаружилось, что общее количество связей в группе 
с высоким уровнем субъектности меньше, чем в двух других группах 
(9 против 14 и 16). В корреляционную плеяду этой группы оказались 
не включенными отношения с родителями, которые (в свою очередь) 
также не были связаны между собой. Это свидетельствует о большей 
дифференцированности системы отношений вообще и, в частности, 
об определенной свободе (независимости в оценке окружающих, принятии себя, сверстников и своего будущего) от родительской позиции. 
При этом в центре их корреляционной плеяды выявилось единое ядро 
взаимосвязанных показателей, объединяющее отношения к другим 
(сверстникам и школе) с показателями отношения к будущему и принятием себя, которое свидетельствует о возрастании интегрированности, внутренней связности (или когерентности, по В. Н. Мясищеву) 
данной группы отношений. Другими словами, здесь мы наблюдаем 
одновременно и процесс дифференциации (в частности, от родителей) 
и интеграции в системе значимых отношений.
Анализ взаимосвязей показателей системы отношений с показателями субъектности показал, что с ростом субъектности количество 
взаимосвязей нарастает (от 14 и 16 в группах с низким и средним 
уровнями до 33 в группе с высоким уровнем субъектности). То есть 
система отношений и различные аспекты субъектности все больше 
и больше обуславливают друг друга, а, следовательно, отношения 
становятся все более и более зрелыми (субъектными). Причем в группе 
с высоким уровнем субъектности в качестве системообразующего 
фактора выступает показатель опосредствованности, который характеризует прежде всего высокую осмысленность поведения, знание 
и понимание себя, способность к самоанализу. То, что он занимает 
центральное положение в корреляционной плеяде, может свидетельствовать о достаточной сознательности (отрефлексированности 
и осмысленности) всей системы отношений данных испытуемых. 
Возможно, в этом возрасте мы наблюдаем рождение субъекта второго 
типа существования, по С. Л. Рубинштейну.

Анализ системы показателей совладающего поведения, как и ожидалось, обнаружил существенное снижение интенсивности использования незрелых психологических защит (замещения и регрессии) 
и неконструктивного копинга (бегства) с одновременным увеличением частоты использования конструктивных копингов (планирования 
и переоценки) по мере нарастания субъектности. Данные различия 
в характере совладающего поведения у подростков с разным уровнем 
субъектности сказываются и на их уровне адаптированности, прирост которого также статистически значим при переходе от первой 
ко второй и далее к третьей подгруппе (от 38 баллов к 48 и в третьей 
группе 55 баллов по шкале, при р ≤ 0,001).
Корреляционные связи копингов и механизмов психологической 
защиты по мере нарастания субъектности усиливаются (количество 
связей увеличивается от 14 до 33). Это свидетельствует о том, что система совладания с трудностями у подростков с высоким уровнем 
субъектности становится более интегрированной и то, как они справляются с проблемой на бессознательном уровне, согласуется с их поведением на уровне сознательного реагирования. То есть нарастание 
субъектности сопровождается не отказом от своего бессознательного, 
а «встраиванием» его в структуру осознанного поведения.
В структуре взаимосвязей показателей совладающего поведения 
и субъектности в выделенных кластерах также наблюдается увеличение общего количества связей по мере нарастания субъектности (от 15 
в первой группе до 30 в третьей), и вновь обращает на себя внимание 
системообразующая роль опосредствованности в группе с высоким 
уровнем субъектности. Опосредствованность в этой группе обнаруживает положительные связи с наиболее конструктивными стратегиями 
и зрелыми защитными механизмами (принятие ответственности, 
переоценка, самоконтроль, планирование и реактивные образования).
Таким образом, наше исследование еще раз показало продуктивность и своевременность выделения парадигмы «субъект» в современной психологии, а также экспериментально доказало, что субъектность как интегральное личностное качество тесно связана 
и с системой отношений, и со структурой совладающего поведения. 
И по мере увеличения последней отношения с окружающими становятся более зрелыми, а система поведения – все более осознанной.

Литература

Абульханова К. А., Березина Т. Н. Время личности и время жизни. СПб., 2001.
Алексеева Л. В. Психологическая характеристика субъекта и субъекта преступления // Вестник Тюменского государственного университета. 
2003. № 4. С. 216–228.