Литва в политике Варшавы и Москвы в 1918-1926 годах

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ 
МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ (УНИВЕРСИТЕТ)
МИД РОССИИ

Серия «Постсоветские и восточноевропейские исследования»

М. С. Павлова

ЛИТВА В ПОЛИТИКЕ 
ВАРШАВЫ И МОСКВЫ
в 1918–1926 годах

Москва
2016

УДК 327
ББК  66.4
П12

Издание подготовлено при поддержке 

Некоммерческой организации 
Фонд «Экономическое развитие высшей школы»

Редактор серии А. В. Мальгин

 
Павлова М. С. 
П12  
Литва в политике Варшавы и Москвы в 1918–1926 годах / 
М. С.  Павлова. — М.: Издательство «Аспект Пресс», 2016. — 176 с. — 
( Серия «Постсоветские и восточноевропейские исследования»).

 
ISBN 978–5–7567–0833–2

В монографии рассмотрены ключевые этапы становления и развития 
отношений между Советской Россией/СССР, Польшей и Литвой в 1918–
1926 годах. Центральное место посвящено изучению того, каким образом 
польско-литовский конфликт превратился в устойчивую международную 
проблему для всего межвоенного периода и какие его решения предлагали Москва и Варшава.
Для специалистов, студентов и аспирантов, интересующихся историей 
международных отношений в Восточной Европе в межвоенный период.

 
УДК 327
 
ББК 66.4

ISBN 978–5–7567–0833–2 
© Павлова М. С. , 2016
 
© МГИМО МИД России, 2016
 
© ЗАО Издательство «Аспект Пресс», 2016

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .5

Глава 1. ПОЛЬСКО-ЛИТОВСКАЯ БОРЬБА ЗА ВИЛЬНО 
И СОВЕТСКИЙ ФАКТОР (ноябрь 1918 — август 1920 г.)  . . . . 14

1. Возникновение польско-литовского конфликта 
в годы Великой войны. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14
2. Польская политика в отношении Литвы в 1919 г.: 
от переговоров к попытке государственного 
переворота  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .22
3. Литовская политика Польши и РСФСР в условиях 
активной фазы их вооруженного конфликта 
(апрель—август 1920 г.). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 30

Глава 2. ПОЛИТИКА ВАРШАВЫ И МОСКВЫ 
В ОТНОШЕНИИ ЛИТВЫ В ПЕРИОД РАССМОТРЕНИЯ 
ПОЛЬСКО-ЛИТОВСКОГО КОНФЛИКТА В ЛИГЕ НАЦИЙ 
(осень 1920–1921 г.)   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 41

1. Польская политика в отношении Литвы осенью 1920 г. 
и вовлечение в конфликт Лиги Наций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 41
2. «Бунт» Л. Желиговского и реакция мирового 
сообщества . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 51
3. Политика Советской России в условиях польсколитовского конфликта (осень 1920 — весна 1921 г.)   . . . . . . 58
4. Проблема проведения плебисцита в Виленском крае 
(осень 1920 — зима 1921 г.)   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 64
5. Польско-литовские переговоры под эгидой Лиги Наций 
в Брюсселе и Женеве (весна–осень 1921 г.)   . . . . . . . . . . . . . . 71

Глава 3. ЛИТОВСКАЯ ПОЛИТИКА МОСКВЫ И ВАРШАВЫ 
В УСЛОВИЯХ ВКЛЮЧЕНИЯ ВИЛЕНСКОГО КРАЯ 
В СОСТАВ ПОЛЬШИ (январь 1922 — октябрь 1925 г.)  . . . . . 84

1. «Ликвидация» виленского вопроса великими 
державами и ее последствия для польско-литовских 
отношений   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 84

2. Советская позиция по польско-литовскому конфликту 
в период подготовки «генерального соглашения» 
с Польшей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 89
3. Проблема интернационализации Немана в советской 
и польской внешней политике в 1924–1925 годах . . . . . . . . 95
4. Конференции в Копенгагене и Лугано по вопросу 
открытия Немана (осень 1925 г.)   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .104

Глава 4. ГАРАНТИЙНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ МЕЖДУ СССР, 
ПОЛЬШЕЙ И ЛИТВОЙ (1925–1926 гг.)  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 112

1. Международная ситуация после конференции 
в Локарно и советско-польские гарантийные 
переговоры . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 112
2. Советско-польское соперничество за Прибалтику 
весной 1926 г. и участие Литвы в гарантийных 
переговорах  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 120
3. Политические перемены в Литве и Польше 
весной–летом 1926 г. и подписание советско-литовского 
договора  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 124

Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 139

Приложения   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 142

Примечания   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .148 

Источники   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .166

ВВЕДЕНИЕ

Процесс разграничения польского и литовского независимых государств, возникших в условиях формирования созданной США, 
Францией и Великобританией Версальской системы международных 
отношений, был трудным и длительным. Нестабильность международного положения Польши и Литвы, обусловленная отсутствием четких 
решений Парижской конференции 1919 г. по территориальным вопросам, усугублялась противоречивыми целями держав-победительниц в регионе Восточной Европы, а также недовольством Германии 
и Советской России, отстраненных от равноправного участия в международных отношениях. Наряду с глобальными противоречиями, 
порожденными характером послевоенного мирного урегулирования, 
существенное значение имели и более мелкие, но не менее напряженные локальные противостояния. Так, главной проблемой во взаимоотношениях Польши и Литвы стало разрешение возникшего между ними 
конфликта, который складывался из нескольких территориальных 
споров и политического противостояния Варшавы и Ковно1.
Главной составляющей конфликта двух государств стал территориальный спор о принадлежности Вильно и прилегающих к городу территорий. Виленский вопрос начал приобретать международное значение 
в 1915 г., когда после отступления русской армии губернии бывшего 
Северо-Западного края оккупировала германская армия. Взявший на 
вооружение концепцию Срединной Европы (Миттель-Европы) Берлин привлекал к себе симпатии окраинных народов империи Романовых обещаниями предоставить им государственную самостоятельность, в связи с чем еще недавно абстрактный спор литовцев и поляков 
об исторической принадлежности Вильно стал приобретать характер 
реального конфликта за право владения регионом2. Польская политика, целью которой с конца 1918 г. было присоединение Виленского края к Польше любыми средствами, превратила территориальный 
спор сначала в межгосударственный политический конфликт, а затем 
и в международный. Польско-литовские отношения в итоге стали одной из причин неудачи попыток создания прибалтийской Антанты 
в 1920-е годы.
В то же время обострение польско-литовского конфликта в период 
советско-польской войны создало предпосылки для заинтересованности Москвы в поддержке со стороны Литвы, в отказе от идеи ее безотла

Введение

гательной советизации и постепенном сближении интересов двух государств. Активная позиция советской дипломатии в польско-литовском 
конфликте в 1920–1921 годах привела к тому, что уже в конце 1921 г. 
Москва стала играть роль арбитра в польско-литовском споре наравне с великими державами и Лигой Наций. Она, так же как и Польша, 
отводила Литве значительное место в обеспечении собственной безопасности. Литовский фактор будет оставаться в арсенале советской 
политики на польском направлении вплоть до марта 1938 г., т.е. до момента глубочайшего кризиса Версальской системы в связи с аншлюсом 
Австрии Германией. Варшава не преминула воспользоваться, как ей 
показалось, благоприятным моментом для демонстрации своей великодержавности и под угрозой применения силы заставила Ковно пойти 
на нормализацию двусторонних отношений.
Особенностью межвоенного периода было то, что наряду с великими державами определенную роль в формировании системы международных отношений играли только обретшие независимость средние и малые государства. Это особенно заметно на примере Польши, 
активно добивавшейся статуса ведущей силы в регионе Центральной 
и Восточной Европы и равенства с великими державами. Но это с полным основанием может быть отнесено и к Литве — небольшому по территории и населению государству без серьезных внешнеполитических 
амбиций, которое, однако, благодаря своему географическому положению оказалось в сфере интересов пяти государств — Великобритании, Франции, Германии, Польши и РСФСР/СССР. Столкновение 
столь разнонаправленных интересов создавало условия для того, чтобы 
дву сторонние территориальные противоречия Польши и Литвы стали объектом пристального внимания и элементом внешней политики 
этих держав.
Изучение того, каким образом польско-литовский конфликт превратился в устойчивую международную проблему практически для всего 
межвоенного периода и какие его решения предлагала как польская, 
так и советская политика, каждая в собственных интересах, позволяет 
составить более полное представление о его роли в сохранении напряженности в регионе Центрально-Восточной Европы, несомненно способствовавшей возникновению Второй мировой войны.
Говоря об историографии интересующей нас проблемы, следует подчеркнуть, что до настоящего времени ни в отечественной, ни 
в польской, литовской и мировой историографии в целом нет специальных работ, посвященных трехсторонним польско-литовско-советским отношениям в интересующий нас период. До сих пор главное 

Введение

внимание историков традиционно ограничивается исключительно 
сферой двусторонних — польско-литовских, советско-литовских и советско-польских отношений. Признавая их ограниченные возможности для воссоздания более объемной картины развития отношений 
в изучаемом регионе, вместе с тем нельзя отрицать их значения для 
восстановления событийной канвы, выяснения главных мотивов, которыми руководствовались стороны в тех или иных случаях.
В отечественной историографии первые работы, посвященные польской и советской политике в Прибалтийском регионе, были написаны 
в межвоенный период3. Их содержание было обусловлено текущей политической конъюнктурой, а сами они отличались достаточно скудной 
источниковой базой, представленной главным образом официальными 
международными актами и тенденциозно подобранными материалами 
зарубежной и советской прессы. Тем не менее эти исследования представляют для нас определенный интерес. Во-первых, в них констатируется связь борьбы за Вильно с борьбой за независимость Литвы, т.е. обосновывается постулат, взятый на вооружение в межвоенный период 
советской внешней политикой. Во-вторых, эти полупублицистические 
тексты содержат ряд интересных деталей, известных современникам, но 
не нашедших отражения в других источниках.
В послевоенной историографии основным вектором исследований стали двусторонние советско-польские отношения4, поэтому 
вилен ский вопрос и основные элементы литовской политики Варшавы упоминаются лишь в контексте трехсторонних отношений между 
Польшей, Литвой и Советской Россией5. Специального внимания проблематике отношений Советской России с балтийскими государствами 
в целом и Литвой в частности практически не уделялось, поскольку эти 
государства в 1940 г. были включены в состав СССР и лишнее напоминание об их независимом существовании особенно не поощрялось. 
Для работ по международному положению балтийских стран характерен интерес к политике и влиянию западных держав на внешнеполитический курс республик, тогда как прибалтийская политика советского 
правительства практически не рассматривалась6.
В современной отечественной историографии особое внимание 
уделено двусторонним польско-советским отношениям, в основном в период польско-советской войны7. Литовский вопрос в них 
если и затрагивается, то в основном лишь в контексте военных планов и операций польского и советского командования8. Среди последних по времени работ по истории польско-прибалтийского региона стоит выделить вышедший в 2010 г. совместный труд польских 

Введение

и российских историков — членов российско-польской группы по 
сложным вопросам «Белые пятна — черные пятна. Сложные вопросы в российско-польских отношениях»9. В статьях Г. Ф. Матвеева 
и Д. Липиньской-Наленч и Т. Наленч с российской и польской точек 
зрения представлены исходные условия формирования и цели политики польских и советских властей на территории Белоруссии, Литвы и Украины в 1918–1920 годах. Важной для понимания советской 
политики в Литве в 1924–1925 годах. стала монография петербургского исследователя А. И. Рупасова, в которой рассматривается влияние польского и прибалтийского факторов на мирную инициативу 
СССР по заключению гарантийного пакта, а также советско-литовские гарантийные переговоры в 1926 г.10 Фактически это первая в отечественной историографии работа, в которой предпринята удачная 
попытка изучения международных отношений в интересующем нас 
регионе не на двустороннем, а на многостороннем уровне.
В Польше работы, посвященные истории польско-литовского конфликта, также появились в межвоенный период. В частности, это сделано в тенденциозных трудах З. Будецкого и О. Халецкого, где авторы 
доказывали справедливость польской политики «свершившихся фактов» в виленском вопросе11. В работах польских историков в эмиграции (В. Побуг-Малиновского12 и В. Вельгорского13) нашла свое продолжение довоенная линия польской историографии, в которой Литва 
обвинялась в антипольском сотрудничестве с большевистской Россией 
и фашистской Германией, а виленский вопрос считался внутренним 
польским делом. В ПНР первыми работами, посвященными истории 
польско-литовских отношений, стали обобщающая монография познанца Ежи Охманьского и исследования варшавянина Петра Лоссовского14. Труды П. Лоссовского до сих пор остаются единственными 
монографическими исследованиями, посвященными истории польско-литовского конфликта в рассматриваемый период. Основанные 
на широкой источниковой базе, они в определенной степени опровергают многие стереотипы, сложившиеся при освещении событий 
1918–1920 годов. Вместе с тем следует отметить, что при подробном 
анализе польско-литовского конфликта автор практически не уделяет 
внимания политике Советской России, роль которой в этом споре двух 
соседей между собой постоянно возрастала.
В ряде исследований польских авторов польско-литовский конфликт рассматривается на широком международном фоне15. В частности, А. Скшипек широко и исчерпывающе описал концепцию создания прибалтийского блока в политике Польши и СССР16.

Введение

В Литве первыми к проблеме отношений с Польшей обратились 
Р. Жюгжда и К. Навицкас17 с марксистских, классовых позиций. СССР 
в их работах представлен как последовательный, бескорыстный защитник независимости литовского народа в борьбе с Польшей, а единственной силой внутри литовского государства, способной повести 
литовскую внешнюю политику по правильному пути, авторы считали 
литовскую компартию. Труды Регины Жепкайте заполнили существовавший до того пробел в историографии истории Литвы о влиянии 
польского фактора на развитие литовского государства18. В своих работах Жепкайте приходит к выводам о серьезном влиянии польского фактора на литовское государство: он задерживал международное 
признание Литвы, заставлял тратить большие средства на оборону, не 
позволял Литве принимать участие в создании региональных блоков, 
а все усилия во внешней политике обращать на утверждение собственной независимости и дипломатическую борьбу с Польшей вместо 
концентрации внимания на установлении широких внешнеэкономических связей и внутреннем развитии страны.
Отдельное место в литовской историографии истории межвоенного периода занимает проблема советско-литовского взаимодействия, детально представленная в работах современных литовских 
историков Ч. Лауринавичюса19, З. Буткуса20 и А. Каспаравичюса21. 
В них впервые был реконструирован ход советско-литовских переговоров 1920 и 1926 годов, дана оценка влиянию этих соглашений 
на ход литовской истории межвоенного десятилетия. Историки 
подчеркивают противоречивость двусторонних отношений в период 
1920-х годов на фоне попыток реализации польских внешнеполитических концепций и создания региональной системы безопасности. 
Знаковой работой стал изданный в 2012 г. совместный польско-литовский сборник материалов конференции, прошедшей в сентябре 
2010 г. и посвященной 90-летию подписания Сувалкского соглашения в октябре 1920 г. Особенно ценным представляется активное участие польских историков в разработке истории Сувалкского 
соглашения, которое в польской историографии и публицистике 
практически с момента его заключения считалось недействительным и незначительным. Трудно переоценить значение последних 
по времени обобщающих работ по истории литовской дипломатии 
В. Жалиса22 и фундаментальный труд коллектива авторов по истории 
Литвы межвоенного двадцатилетия23 — в них сюжеты, связанные 
с внешнеполитическим положением Литвы, впервые представлены 
на фоне общих проблем формировавшейся системы международных 

Введение

отношений и в связи с узловыми вопросами внутреннего развития 
литовского государства.
В западной историографии во второй половине XX в. также наблюдался интерес к проблеме советско-польских и польско-литовских отношений. Пионером исследования польско-литовской проблематики 
в англоязычной историографии является американский историк с литовскими корнями, профессор университета Висконсина А. Э. Сенн24. 
Его работа, посвященная политике великих держав в виленском вопросе в 1920–1928 годах, до сих пор остается наиболее значительным 
достижением западной историографии этой проблемы. К существенным недостаткам работы следует отнести то, что при анализе отношений в системе «Литва — великие державы» не учитывается ни польский, ни советский фактор. Проблема польско-литовских отношений 
и территориального разграничения в западной историографии затрагивалась также в контексте изучения истории советско-польской войны и заключения Рижского мира25. Интерес представляет также работа 
канадского историка и польского патриота Е. Боженцкого «Рижский 
мир 1921 г. и формирование Восточной Европы», вышедшая в 2008 г. 
на английском языке, а в 2012 г. переведенная на польский26.
Проведенный анализ литературы предмета позволяет сделать вывод, что, несмотря на значительное количество работ, посвященных 
различным сторонам польской внешней политики межвоенного периода, ее литовский аспект изучен далеко не в полной мере. Имеющиеся 
труды по данному вопросу касаются в основном польско-литовского 
военного конфликта. Отражение этого вопроса в международной дипломатической практике, международно-правовые аспекты рассмотрены явно недостаточно. Нуждается в дальнейшей, более углубленной 
разработке проблема формирования польской политической линии, 
требуется выяснение причин, которые влияли на политику Варшавы. 
Советская политика в литовском вопросе получила еще меньшую разработку. Системного и хронологического освещения история советской политики в Литве до сих пор не получила, лишь отдельные события советско-литовских отношений нашли отражение в монографиях 
литовских историков.
В связи с практически полным отсутствием документальных публикаций по истории польско-литовских и советско-литовских отношений в межвоенный период эта проблематика в работе раскрыта 
исключительно на основе архивных исследований. Первостепенное 
значение для реконструкции линии советской политики в отношении 
Литвы имеют материалы Архива внешней политики Российской Феде

Введение

рации (АВП РФ), в частности, материалы фондов «Секретариат наркома иностранных дел СССР Г. В. Чичерина», «Референтура по Литве», 
«Референтура по Польше» и «Отдел печати НКИД СССР», многие из 
которых впервые вводятся в научный оборот. Особый интерес представляют полностью сохранившиеся дневники советских полпредов 
в Литве А. Е. Аксельрода, С. И. Аралова, Я. Х. Давтяна, С. С. Александровского. Они позволяют проследить, какие события вызывали интерес 
НКИД и влияли на формирование политики Москвы. В Российском 
государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) 
важными для данной работы были материалы из фонда секретариата 
Г. В. Чичерина, позволяющие дополнить информацию мидовского архива, из фонда Ф. Э. Дзержинского, а также материалы заседаний Политбюро ЦК ВКП(б).
В Российском государственном военном архиве (РГВА) интерес 
представляют материалы фонда II отдела Генерального штаба Польши. Корпус выявленных в нем материалов складывается, во-первых, 
из агентурных донесений польской разведки, сообщений польского 
информационного бюро в Вильно, информационных сообщений и рефератов Верховного командования Войска польского. В документах 
в основном анализируется внутриполитическая ситуация в Ковенской 
Литве и в Вильно, содержится информация о контактах Литвы с Советской Россией. В материалах виленской экспозитуры II отдела содержатся информационные сообщения, подборки сообщений литовской, 
белорусской, советской печати и отдельных западноевропейских изданий о развитии польско-литовского конфликта и официальной реакции на события в Вильно правительств великих держав.
В работе также использованы исследованные автором документы 
Архива новых актов (Варшава) из фондов «Министерство иностранных дел, 1918–1939» (описи Восточного отдела МИД), «Посольство 
в Париже», «Посольство в Лондоне», «Временная управляющая комиссия Срединной Литвы», материалы фонда «Генеральная адъютантура 
Верховного главнокомандования» и фонда польских военных атташе 
в Прибалтике. Ценность этих материалов определяется тем, что они 
позволяют проследить процесс подготовки внешнеполитических шагов Варшавы. Особый интерес представляют доклады польского представителя в Лондоне Я. Чехановского (фонд посольства в Париже), 
написанные им в период активного обсуждения литовской политики 
Варшавы в Лиге Наций.
В Литовском государственном центральном архиве (Вильнюс) 
главным источником материалов стал фонд литовского Министерства 

Введение

иностранных дел (F. 383). В фонде сохранились записи неофициальных бесед литовских дипломатов с советскими представителями в Ковно и Риге (в частности, записи бесед с главой советской делегации на 
рижских мирных переговорах А. А. Иоффе), которые содержат неофициальные мнения и сведения о политике Москвы и Польши в Литве. 
Отдельно стоит отметить находящуюся в библиотеке Литовской академии наук часть дневника (за период 1911–1933 годов) выдающегося политического деятеля межвоенного времени, известного юриста, историка литовского национального возрождения Михала Рёмера. Один из 
основоположников движения «крайовцев» в Виленском крае, он еще 
в период Первой мировой войны примкнул к лагерю пилсудчиков, 
а с восстановлением независимой Польши начал играть заметную политическую роль среди сторонников начальника государства. В частности, именно Рёмеру Пилсудский поручил в апреле 1919 г. осуществить 
тайную дипломатическую миссию в Ковно, надеясь реализовать идею 
польско-литовского союза. Главной работой Рёмера стал его дневник, 
который он вел каждый день на протяжении 34 лет — с 1911 по 1945 г. 
Дневник представляет собой подробное описание событий, которое 
составлялось автором ежедневно, несмотря ни на какие жизненные обстоятельства. Рёмер строго придерживался и другого прин ципа — выделять под описание событий каждого дня только одну страницу дневника (это серьезно осложняет задачу любого исследователя, поскольку 
многие записи, занесенные в насыщенные событиями дни, сделаны на 
полях или поверх уже написанного текста, что заметно затрудняет их 
чтение). Тематика дневника чрезвычайно разнообразна и затрагивает 
все сферы жизни автора от записей о частной жизни до характеристик 
ведущих политических деятелей польского и литов ского государств, но 
центральной темой записей межвоенного периода стали именно польско-литовские отношения, сначала в границах Виленского края, а затем и на международной арене.
Среди опубликованных источников основную массу составляют документы дипломатического характера. Достаточно информативны документы, собранные в сборнике по внешней политике СССР27. Отношения советского государства с Польшей и полемика по литовскому 
вопросу частично представлены в изданных в СССР и ПНР сборниках 
«Документы и материалы по истории советско-польских отношений»28. 
Раскрыть вопрос о влиянии польско-советской войны на литовскую 
политику Варшавы, эволюцию взглядов сторон на вопрос о границе 
между ними позволяют опубликованные материалы о польско-советской войне29, «Материалы “Особой папки” Политбюро ЦК РКП(б)–