Ближневосточный клинч: конфликты на Ближнем Востоке и политика России

Московский государственный 
институт международных отношений 
(Университет) МИД России

Институт востоковедения РАН

Ирина Звягельская

БЛИЖНЕВОСТОЧНЫЙ КЛИНЧ

Конфликты на Ближнем Востоке 
и политика России

Москва
2017

УДК 327
ББК 66.4
 
З45

Издание подготовлено при поддержке 
члена Попечительского совета МГИМО
Ф. К. Шодиева

Р е ц е н з е н т ы:
доктор исторических наук, профессор В. Я. Белокреницкий;
доктор исторических наук, профессор А. И. Яковлев

 
  
Звягельская И.
З45   
Ближневосточный клинч: Конфликты на Ближнем Востоке и политика России / Ирина Звягельская. — М.: Издательство «Аспект Пресс», 
2017. — 208 с.

 
  
ISBN 978–5–7567–0754–0

 
  
Конфликты на Ближнем Востоке — межгосударственные и внутренние, возникшие недавно и сохраняющиеся десятилетиями, которые во 
многом определяют лицо этого региона,  затрагивают интересы России  
и определяют выбор ею стратегии реагирования. В книге рассматривается 
политика РФ в отношении событий вокруг Ирака, ее подходы к процессам трансформации в арабском мире, и, наконец, к затяжному, но посвоему эволюционирующему арабо-израильскому конфликту, где у РФ 
сохраняются особые обязательства.

 
  
Книга может быть рекомендована специалистам в области международных отношений, студентам и аспирантам, занимающимся проблемами 
Ближнего Востока, а также для широкого круга читателей.

 
УДК 327
 
ББК 66.4

ISBN 978–5–7567–0754–0 
© Звягельская И. Д., 2017
 
© МГИМО МИД России, 2017
 
© ООО Издательство «Аспект Пресс», 2017

Все учебники издательства «Аспект Пресс» на сайте
www.aspectpress.ru

СОДЕРЖАНИЕ

Введение  .......................................................................................................5

Глава 1. Россия и арабский мир .................................................................15

Глава 2. Иракский конфликт  ....................................................................30
Вторжение в Кувейт и «Буря в пустыне»..............................................33
Операция «Иракская свобода» .............................................................46

Глава 3. «Арабское пробуждение» и позиция России  ................................60
«Арабская весна»: повторение пройденного? ......................................60
Как это было в ХХI веке ........................................................................66
Формирование российских подходов ..................................................74
Внешнее вмешательство: Ливия и Сирия ............................................83
Исламистский вызов для России ....................................................... 102

Глава 4. Отношения с Государством Израиль  ......................................... 117
Политические отношения: эволюция подходов ................................ 117
«Русская» иммиграция в Израиль ...................................................... 128
Экономические связи ......................................................................... 129
Военно-техническое сотрудничество ................................................ 130
Ближневосточный контекст как источник разногласий ................... 132

Глава 5. Палестино-израильский конфликт: политика РФ  .................... 136
Общая характеристика конфликта ..................................................... 139
Динамика конфликта.......................................................................... 142
Планы урегулирования и идея конференции .................................... 147
Двусторонний формат ........................................................................ 159
«Дорожная карта» и план одностороннего отделения ...................... 179
«Хамас»: испытание ответственностью .............................................. 181
Стагнация или политический провал? ............................................... 184

Вместо заключения ................................................................................... 192

Именной указатель ................................................................................... 197

Литература ................................................................................................. 200

Summary   .................................................................................................. 206

About the Author  ........................................................................................ 207

ВВЕДЕНИЕ

Американская исключительность на [Ближнем Востоке] 
не будет длиться вечно... Российская мощь неизбежно 
вернется в регион, столь близкий к ее южным границам, 
таким, какими они в конечном итоге будут.

Адам Гарфинкль

Ближний Восток вступил во второе десятилетие ХХI в. в состоянии раздробленности и общей нестабильности. Межэтнические, 
межконфессиональные, социальные разногласия, всегда существовавшие в арабском мире, неожиданно и стремительно вышли на первый 
план, необратимо нарушив привычный ход вещей. Так, разочарование в светских националистических режимах, когда-то соответствовавших общественным ожиданиям и выполнивших задачу по укреплению государства в постколониальную эпоху, но затем утративших 
идейную привлекательность и погрязших в коррупции, обеспечило 
поиск альтернативы в политическом исламе, также оказавшемся пока 
неспособным предложить рецепты общественного переустройства. 
Последствия рухнувшего социального контракта между властями и населением, приведшие к нарастанию протестных настроений в арабских государствах, незавершенный и болезненный переход к обретению 
гражданского самосознания, который обозначился в процессе народных выступлений, кризис светской модели управления в отсутствие 
привлекательной и объединяющей идеологии и последовавший за ним 
кризис попыток установить исламское правление — все это в комплексе отражает общие для мирового развития проблемы, возможно, только 
в более острых и беспорядочных формах, соответствующих специфике 
организации арабского общества. В отсутствие гражданских институтов или при слабых институтах исчезновение идеологических ориентиров привело к возрастанию религиозности, выходу на авансцену представителей политического ислама, позиционировавших себя как силу, 
умеющую навести порядок, и как движение, полностью со вместимое 
с демократией.
Происходящее на Ближнем Востоке трудно считать исключительно региональным феноменом. Кризис социального контракта 

ВВЕДЕНИЕ

обозначился во вполне социально благополучной и политически модернизированной по сравнению с арабскими государствами Европе, 
где волнения в экономически ослабленных странах, обострение сепаратистских тенденций на базе возрождения этничности в контексте 
давно существующих наций-государств стали системным фактором. 
Представления о светскости, о либерализме и демократии также шли 
с Запада, но, преподнесенные в виде абстрактных ценностей, не приживались в традиционном в своей основе обществе. Взаимозависимость современного мира выразилась и в том, что многие исламистские кадры, преследовавшиеся в своей собственной стране, пережили 
тяжелые времена в Европе, в частности в Лондоне (лондонистане!), 
где либеральное законодательство позволяло им не только жить, но 
и проповедовать достаточно радикальные антизападные идеи.
Рост напряженности в арабском мире — Ирак, Египет, Тунис, 
Сирия, Ливия, Йемен, Бахрейн — стал свидетельством перенапряжения системы международных отношений, когда под влиянием взаимозависимости и при помощи информационных потоков импульсы 
турбулентности достигают самой отдаленной периферии. Все более 
различающаяся трактовка национального суверенитета, территориальной целостности, роли военного вмешательства, представленная 
главными акторами на мировой арене, была вызовом и для России, 
определившим стремление изменить не устраивающие ее правила 
игры, при которых ее влияние оказывается суженным, а возможности для маневра ограниченными. Намерение РФ играть важную роль 
в строительстве нового миропорядка подвели, как представляется, 
черту над системой взаимоотношений глобальных игроков, порожденной результатами Второй мировой войны. Мир вступил в период, 
отличающийся неопределенностью, связанной в том числе и со спецификой принятия решений в государствах все более узкой группой 
лиц, со все большей оглядкой на внутриполитический расклад сил, 
вне зависимости от доминирующей там политической модели.
Многие наблюдатели отмечают перемещение центра мирового 
притяжения в Азию, то обстоятельство, что будущее человечества все 
в большей степени определяется на Востоке. Поворот к Азии (pivot 
to Asia), который характеризовал политику администрации Б. Обамы, 
не был исключительно приметой американской внешней политики. 
С неменьшей отчетливостью он проявился во внешнеполитическом 
курсе России, что объяснялось как намеренным выбором ориентиров 
и партнеров, так и вынужденным после присоединения Крыма и Се

ВВЕДЕНИЕ

вастополя поиском альтернатив сузившемуся в результате санкций 
экономическому и политическому взаимодействию с США и ЕС.
Особые отношения с расположенными на Востоке государствами определялись для России не только прагматическим стремлением 
к получению преимуществ в мировой гонке за влияние. Немаловажным фактором являлся и незавершенный поиск идентичности, связанный с уникальным положением РФ между Западом и Востоком. 
Растянувшаяся на столетия дискуссия между западниками и славянофилами, утверждавшими, что западная культура бесконечно далека 
от России и, более того, даже враждебна ее исконным ценностям, не 
могла не отражаться и на выборе внешнеполитических решений.
О том, как велась эта дискуссия и какие выводы из нее делались, 
напоминают известные слова Ф. М. Достоевского, написанные им, 
когда Российская империя вела войну в Средней Азии: «Тем не менее и во всяком случае трудно сказать, чтобы общество наше было 
проникнуто ясным сознанием нашей миссии в Азии и того, что 
собственно для нас значит и могла бы значить впредь Азия. Бывали даже и очень резкие голоса: “Уж эта наша Азия, мы и в Европето не можем себе порядка добыть и устроиться, а тут еще суют нам 
и Азию. Лишняя вовсе нам эта Азия, хоть бы ее куда-нибудь деть!” 
Эти суждения иногда и теперь раздаются у умников наших, от очень 
их большого ума, конечно... Потому необходимость, что Россия не 
в одной только Европе, но и в Азии; потому что русский не только 
европеец, но и азиат. Мало того: в Азии, может быть, еще больше 
наших надежд, чем в Европе. Мало того: в грядущих судьбах наших, 
может быть, Азия-то и есть наш главный исход!»1 Эта максима великого писателя вряд ли является универсальной на все времена. Но 
она, безусловно, акцентирует двуликость российской идентичности, 
определяемую спецификой исторического формирования российского общества, в котором разрыв между верхами и низами был не 
только социально-экономическим, но и культурным. «Правительство — единственный европеец в России», — писал А. С. Пушкин.
Россию и Восток разделяют глубокие цивилизационные различия, но порой проявляется близость ценностных установок, и, по 
замечанию ведущего российского востоковеда В. В. Наумкина, есть 
сходство в негативном восприятии Запада. «Аналогично России, в исламском мире, также выстраивающем свои модели развития в остром 
противоборстве сторонников конфликтующих концепций, именно 
тезис о моральной деградации Запада лежит в основе неприятия его 

ВВЕДЕНИЕ

культурной экспансии со стороны защитников национально-религиозной самобытности»2. Впрочем, с точки зрения мотивов, лежащих 
в основе отторжения Запада, разница все же очень велика. Россия не 
переживала процесса колонизации западными державами, ее элите 
через образование и финансовые инструменты Запад не навязывал 
определенной модели политического поведения, а российская аристократия и образованный класс всегда были частью западной культуры, что бы ныне ни писали и ни говорили современные наследники 
славянофилов и евразийцев.
Российское антизападничество может диктоваться особыми историческими предпосылками, периодом острого соперничества эпохи 
«холодной войны», конъюнктурными политическими соображениями, безразличием основной массы населения и ростом национализма, но не непреодолимыми культурными различиями. Оно может 
рассматриваться как реакция на политику западных стран, не желающих воспринимать РФ как равного игрока на международной арене, и как отражение внутриполитических трендов, в том числе роста 
авторитарных и патерналистских тенденций, маркером которых является опора на традиции, консерватизм, религию. Вот почему среди 
некоторых российских экспертов бытует мнение, что исламский мир 
с его ценностями гораздо ближе русскому обществу, чем заблудшая 
христианская Европа.
Если поворот к Востоку составлял фон российской политики на 
Ближнем Востоке, то ее конкретное содержание предусматривало решение задач, которые прямо или косвенно связаны с интересами безопасности России, что особенно актуально в современных условиях. 
В самом общем виде их можно сформулировать как предотвращение 
нестабильности, способной приблизиться к собственно российским 
границам, как поддержку статуса державы, имеющей свои подходы 
к глобальной и региональной ситуации и способной проводить независимую линию, как защиту интересов российского бизнеса (прежде 
всего оперирующего в сфере энергоресурсов) и военно-промышленного комплекса, осуществляющего поставки оружия странам региона. Столь общий подход может позволить сделать выводы о некой 
универсальности российских интересов, которые можно применить 
практически к любому району мира. На самом деле иерархия интересов РФ, настойчивость по их реализации, наличие угроз безопасности, включая внутриполитическое измерение, напрямую диктуются 
спецификой региона — геополитическим положением, традицион

ВВЕДЕНИЕ

ными и новыми связями России с расположенными здесь государствами, развитием местных конфликтов. Понятие безопасности является для Российской Федерации, равно как и для других государств 
мира, достаточно широким, выходящим за рамки собственно оборонных задач. Обеспечение национальной безопасности включает преобразования в политической, социальной, экономической и культурной жизни, направленные на реализацию конституционных прав, 
сохранение территориальной целостности и суверенитета, а также устойчивое развитие страны. В Стратегии национальной безопасности 
Российской Федерации до 2020 г., утвержденной указом президента 
РФ от 12 мая 2009 г., содержатся указания на возможные вызовы безопасности государства в сфере международных отношений. «На обеспечение национальных интересов Российской Федерации негативное 
влияние будут оказывать вероятные рецидивы односторонних силовых подходов в международных отношениях, противоречия между 
основными участниками мировой политики, угроза распространения 
оружия массового уничтожения и его попадания в руки террористов... 
Усилится глобальное информационное противоборство, возрастут угрозы стабильности индустриальных и развивающихся стран мира, их 
социально-экономическому развитию и демократическим институтам. Получат развитие националистические настроения, ксенофобия, 
сепаратизм и насильственный экстремизм, в том числе под лозунгами 
религиозного радикализма»3.
Наряду с общими угрозами глобального характера выделяются также отдельные регионы, где существует наиболее напряженная 
и вызывающая озабоченность ситуация. Ближнему Востоку уделяется 
внимание в контексте борьбы за энергетические ресурсы и негативного воздействия конфликтов на международную обстановку. Ближний 
Восток при всей его значимости все же не занимает первых мест на 
шкале внешнеполитических приоритетов РФ. Отношения с государствами СНГ, выстраивание отношений с США и ЕС, Китаем, Индией, несомненно, играют большую роль в обеспечении стратегических 
задач, чем Ближний Восток. Однако такие игроки, как Иран, Египет, 
Саудовская Аравия, Турция, Израиль, влияние которых выходит за 
региональные рамки и которые имеют собственную значимость для 
России, при любом развитии событий останутся для РФ важнейшими 
партнерами, фокусирующими ее внимание на Ближнем Востоке.
С геополитической точки зрения этот район обеспечивает выход 
России в Средиземное море, связывая ее со странами Восточного 

ВВЕДЕНИЕ

Средиземноморья, Ближним Востоком, Северной Африкой, где расположены государства, не являющиеся непосредственными соседями 
РФ, но представляющие для нее интерес в качестве партнеров. Любая 
военная угроза, концентрация иностранных армий, гражданская война в расположенных здесь государствах, конфликты и террористические акты способны вызвать озабоченность России с учетом того, что 
границы по периметру бывшего СССР не всегда хорошо оборудованы 
и перетекание радикальных идей и их носителей на Кавказ и в Центральную Азию делают РФ особенно уязвимой.
Уход авторитарных лидеров в результате «арабской весны» привел 
к разбалансированию управляемости, углублению экономических 
проблем. В условиях гражданской войны (Сирия), продолжающихся 
племенных столкновений (Ливия) и затяжного внутреннего противостояния (Ирак) все большую роль начинают играть джихадистские 
экстремистские группировки. Косвенно это не может не отразиться 
на ситуации в России, где около 14% населения являются мусульманами, а также на положении в Центральной Азии. Возвращение военного правления в Египте с его запредельной жесткостью по отношению к оппонентам-исламистам вызывает ответное сопротивление не 
только традиционных сторонников «Братьев-мусульман», но и части 
студенчества, готовой на радикальный ответ и использование силы. 
Несмотря на откат революций, вопрос «исламисты или светский режим» вовсе нельзя считать окончательно решенным.
Россия на Ближнем Востоке и за его пределами столкнулась с удивительно быстро развивающимися социальными и политическими 
процессами, которые в сжатые сроки меняют политические режимы, 
выводят на поверхность силы, ранее не претендовавшие на то, чтобы быть политическим мейнстримом, но мгновенно завоевывающие 
широкую поддержку, причем не только архаизированной или традиционной части общества. Такого рода стремительные изменения, порождаемые, казалось, малозначительными триггерами, привлекают 
внимание не только политологов, но и специалистов в области естественных наук.
Как отмечал российский ученый Александр Рубцов, «с некоторых 
пор мир изменился кардинально. Вероятностная схоластика сменяется логикой бифуркационных процессов. Есть удивительная, почти 
мистическая закономерность: человек открывает в природе те закономерности, по которым в эту эпоху живет общество. Абсолютизм 
был механистичен, как детерминизм Лапласа или как логика “Опас

ВВЕДЕНИЕ

ных связей” Шодерло де Лакло. Прошлый век был веком вероятности и статистики в науке, искусстве и политике. Но уже в его конце 
в физической и живой природе ученых поразили процессы, в которых 
малые сигналы на входе дают несоразмерные, а главное, непредсказуемые эффекты на выходе. Система скачкообразно, через каскад бифуркаций переходит в новое качество “из-за ничего”, через “черный 
ящик”»4.
На Ближнем Востоке и в Северной Африке возник мощный «каскад бифуркаций». Происходило резкое переформатирование системы 
региональных международных отношений под влиянием внешнего 
вмешательства, быстрая смена политического пейзажа в охваченных потрясениями арабских государствах, сохранялись застарелые 
конфликты. Традиционные и новые угрозы и вызовы в большей или 
меньшей степени затрагивают российские интересы. Не случайно, по 
признанию руководства ГРУ, в зоне особого внимания российской 
военной разведки «находятся в первую очередь те “горячие точки”, 
где действуют террористические и экстремистские группировки, 
а также потенциальные маршруты и источники незаконного распространения ядерных материалов и компонентов оружия массового поражения»5.
У России имеются военно-политические и деловые связи с арабским миром, которые сужались под влиянием арабских революций, 
но которые в принципе могут быть восстановлены и даже расширены 
в будущем. Проблема заключается в более серьезных последствиях — 
в болезненных процессах восстановления государственности, перспективе раскола отдельных государств и переливе напряженности 
в соседние страны.
Важным последствием конфликтов и внутренних потрясений на 
Ближнем Востоке стал неконтролируемый рост насилия. Он проявился в межгосударственных конфликтах, в мятежах и выступлениях 
эпохи «арабской весны», в гражданских войнах. По мнению известного американского историка и философа Ханны Арендт, насилие 
является инструментом или средством, а средства всегда превалируют 
над целями. «Если целей невозможно достичь быстро, результатом 
будет не просто поражение, а внедрение практики насилия в политический организм. Предпринятое действие не может быть отменено, 
и возвращение к статус-кво всегда маловероятно. Практика насилия, 
как и действие, меняет мир, но наиболее вероятным изменением является мир, еще более склонный к насилию»6. События в Ираке, Си

ВВЕДЕНИЕ

рии, Ливии, отмеченные немотивированными зверствами, размывают, как представляется, весьма условную грань между сознательным 
использованием насилия как средства борьбы за власть, запугивания, 
деморализации, мести и т.п. и насилием ради насилия, диктуемым 
обретенной властью над людьми и наслаждением от безнаказанности. Именно безнаказанность стала, например, по мере развития конфликта в Сирии важнейшей движущей силой наиболее радикальной 
и экстремистской части сирийской оппозиции, изощренно уничтожающей местное население и сталкивающейся с неменьшей ожесточенностью со стороны правительственных войск. Затяжной характер 
конфликта пронизал насилием всю политическую систему Сирии, 
превратив его во все более рутинное дело. Наступление боевиков организации «Исламское государство Ирака и Леванта» в Ираке сопровождалось резней и зверствами. Разрушительные тенденции, набирая 
силу, способны распространяться и оказывать воздействие на отдельные страны, правительства, общины далеко за пределами Ближнего 
Востока.
За последние годы России удалось выстроить отношения с различными игроками на Ближнем Востоке, включая Иран, Израиль, 
Турцию, арабские государства, «Хамас» и «Хизбаллу», что, безусловно, можно оценивать как позитивную и проносящую России определенные дивиденды линию. Можно согласиться с анализом американского специалиста Марка Каца, который представлял политику РФ 
на Ближнем Востоке как «искусство дружить со всеми»7. В то же время в современных условиях углубления противостояния на Ближнем 
Востоке как на межгосударственной, так и на межконфессиональной 
основе проблема взаимоисключающих интересов может стать весьма 
острой. Так, хорошие отношения РФ с Ираном, являющимся ближайшим соседом и активным игроком на Кавказе и в Центральной 
Азии, ее жесткая позиция по недопущению внешнего военного вмешательства в Сирии и свержения под давлением извне сирийского 
режима приходили в противоречие с подходами Саудовской Аравии, 
других арабских стран, а также ряда западных государств.
Ключевыми моментами, заставлявшими Москву корректировать 
свой курс на Ближнем Востоке и за его пределами и менявшими в лучшую или худшую сторону ее восприятие в регионе, были конфликтные ситуации, потребовавшие особого внимания международного сообщества и быстро интернационализировавшиеся. Прежде всего, это 
агрессия Ирака против Кувейта, прекращенная при вмешательстве 
сил коалиции, свержение иракского диктатора в результате внешнего