Педиатрическая фармакология, 2013, том 10, № 5

Роль Streptococcus pneumoniae 
в структуре бактериальных инфекций 
у детей, госпитализированных 
в стационары г. Москвы в 2011–2012 гг.

Редакционная статья

А.А. Баранов1, 2, Л.С. Намазова-Баранова1, 2, 3, Н.А. Маянский1, Т.В. Куличенко1, Т.А. Полунина1, 
А.В. Лазарева1, Н.М. Алябьева1, Л.К. Катосова1, О.А. Пономаренко1, И.Е. Колтунов4, А.М. Иваненко4, 
Е.А. Дегтярёва5, Н.В. Кондратенко6, А.А. Корсунский6, К.В. Константинов7, Д.А. Тулупов7, М.А. Лазарева1

1 Научный центр здоровья детей РАМН, Москва, Российская Федерация
2  Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова Минздрава 
Российской Федерации
3 Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И. Пирогова, Москва
4 Морозовская детская городская больница № 1, Москва, Российская Федерация
5  Детская инфекционная клиническая больница № 6 Департамента здравоохранения Москвы, 
Российская Федерация
6  Детская городская клиническая больница № 9 им. Г.Н. Сперанского Департамента здравоохранения 
Москвы, Российская Федерация 
7  Детская городская клиническая больница № 13 им. Н.Ф. Филатова Департамента здравоохранения 
Москвы, Российская Федерация

Данные о распределении серотипов Streptococcus pneumoniae в РФ крайне ограничены. В России лицензированы 
три пневмококковых конъюгированных вакцины, но еще ни одна из них не реализована в рамках национальной программы по иммунизации населения. Вместе с тем именно сведения о серотиповом спектре пневмококковых инфекций 
могут рассматриваться как прогностический критерий эффективности национальных программ вакцинации. Целью 
настоящего исследования явилось определение циркулирующих серотипов S. pneumoniae и распространенность 
инфекций пневмококковой этиологии в структуре бактериальных инфекций у госпитализированных в 5 стационаров 
Москвы в 2011–2012 гг. детей младшего возраста. Всего в исследование было включено 864 пациента. Подавляющее 
большинство (86%) пациентов составили больные острым гнойным средним отитом и синуситом. Внебольничная пневмония была диагностирована у 9% больных, сепсис и бактериемия — у 3,6%, гнойный менингит — у 1,2% пациентов. 
Выявлено, что S. pneumoniae является основным патогеном в структуре назофарингеального носительства у госпитализированных по поводу острой бактериальной инфекции детей младше 5 лет, а также ведущим бактериальным 
возбудителем острого среднего отита в этом возрасте. При анализе назофарингеального носительства пневмококка 
преобладающими оказались серотипы 19F, 14, 23F, 3, 6A и 6В, они встречались в 3/4 всех случаев, причем наиболее 
высока доля серотипа 19F (> 20%). Разнообразие выделенных серотипов S. pneumoniae в жидкости среднего уха 
было менее значимым (всего 17 серотипов против 24 в носоглотке). Среди них доминировали следующие пять: 19F, 
3, 14, 23F, 6B, 19А (суммарно > 75%). Частота выявления 3 и 19А серотипов в жидкости среднего уха значительно 
превышала таковую при назофарингеальном носительстве. При исследовании инвазивных инфекций в нашем исследовании были выявлены серотипы 14, 23F, 3 и 15С. Эти данные могут быть использованы в качестве отправной точки 
для мониторинга и оценки в будущем влияния вакцин PCV на эпидемиологию серотипов и антибиотикорезистентность 
S. pneumoniae в стране после введения PCV в национальный календарь вакцинопрофилактики.
Ключевые слова: пневмококковые инфекции, дети, серотипы Streptococcus pneumoniae, антибактериальная терапия, вакцинопрофилактика, конъюгированная полисахаридная вакцина.

(Педиатрическая фармакология. 2013; 10 (5): 6–12)

Role of Streptococcus pneumoniae in the Structure of Bacterial 
Infections in the Children Hospitalized to Inpatient Hospitals 
in Moscow in 2011–2012

A.A. Baranov1, 2, L.S. Namazova-Baranova1, 2, 3, N.A. Mayanskiy1, T.V. Kulichenko1, T.A. Polunina1, A.V. Lazareva1, 
N.M. Alyabyeva1, L.K. Katosova1, O.A. Ponomarenko1, I.E. Koltunov4, A.M. Ivanenko4, E.A. Degtyaryova5, 
N.V. Kondratenko6, A.A. Korsunsky6, K. V. Konstantinov7, D.A. Tulupov7, M.A. Lazareva1

1 Scientific Center of Children’s Health, Moscow, Russian Federation
2 First Sechenov Moscow State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation
3 Pirogov Russian National Medical Research University, Moscow
4 Morozovskaya Children’s Municipal Hospital № 1, Moscow, Russian Federation
5 Children’s Infectiousdiseases Clinical Hospital № 6 of the Moscow Public Health Department, Russian Federation
6 Speranskiy Children’s Municipal Clinical Hospital № 9 of the Moscow Public Health Department, Russian Federation
7 Filatov Children’s Municipal Clinical Hospital № 13 of the Moscow Public Health Department, Russian Federation

Контактная информация:
Куличенко Татьяна Владимировна, заведующая отделением неотложной педиатрии с группой анестезиологии-реанимации ФГБУ «НЦЗД» РАМН
Адрес: 119991, Ломоносовский проспект, д. 2, стр. 1,  тел.: (495) 967-14-20,  e-mail: tkulichenko@yandex.ru
Статья поступила: 14.05.2013 г.,  принята к печати: 30.09.2013 г.

ПЕДИАТРИЧЕСКАЯ ФАРМАКОЛОГИЯ /2013/ ТОМ 10/ № 5

Streptococcus pneumoniae (S. pneumoniae, пневмококк) — наиболее распространенный возбудитель респираторных бактериальных инфекций, менингитов и бактериемии у детей [1, 2]. Пневмококковая инфекция признается 
Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) ведущей 
причиной заболеваемости и смертности во всех регионах мира [3]. Бремя пневмококковых заболеваний особенно велико среди детей первых лет жизни, пожилых 
людей и лиц с хроническими болезнями [4]. S. pneumoniae 
является одним из микробов, обычно колонизирующих 
носоглотку у детей младшего возраста — основной резервуар инфекции и дальнейшего ее распространения [5]. 
На сегодняшний день описано более 90 серотипов пневмококка, различающихся структурой капсульных полисахаридов, которые определяют вирулентность и иммуногенность микроорганизма. Не все серотипы являются 
одинаково патогенными, и большинство пневмококковых 
инфекций связаны с ограниченным числом серотипов [6]. 
Тяжесть пневмококковых заболеваний также различна: 
в большинстве случаев S. pneumoniae вызывает мукозальные инфекции, такие как острый средний отит и острый 
синусит. Вместе с тем именно пневмококк чаще всего становится причиной тяжелых инвазивных инфекций. По данным ВОЗ, ежегодно от пневмококковой инфекции умирают 1,6 млн человек, из них от 700 тыс. до 1 млн составляют 
дети в возрасте до 5 лет. Эта статистика отражает главным 
образом ситуацию в тех странах, где до настоящего времени не введена вакцинация детей от пневмококковой 
инфекции. Ежегодная частота инвазивных пневмококковых инфекций в этих регионах варьирует от 10 до 100 случаев на 100 тыс. населения. Так, пневмококк является 
главной причиной острых пневмоний у детей младше 2 лет. 
Пневмококковые пневмония, менингит и бактериемия 
расцениваются как тяжелые, нередко жизнеугрожающие 
заболевания, представляющие серьезную проблему для 
здравоохранения [7–9].
В то же время точная распространенность пневмококковых инфекций, особенно пневмококковой бактериемии, в России до настоящего времени не известна. 
Этиологическое подтверждение бактериальных инфекций в повседневной педиатрической практике проводится крайне редко, врачи ориентируются на клинические 
признаки, что затрудняет назначение этиотропной терапии. Не развита система эпидемиологического надзора 
за пневмококковыми инфекциями. Крайне редкие исследования крови и спинномозговой жидкости в сочетании 
с обычной практикой лечения антибактериальными препаратами детей с подозрением на бактериемию и менингит до каких-либо лабораторных исследований исключает 
возможность реально оценить частоту инвазивных пнев
мококковых заболеваний. Кроме того, лишь несколько 
лабораторий в стране могут выделить, идентифицировать 
и серотипировать S. pneumoniae с высокой точностью. 
Таким образом, статистические данные о заболеваемости 
в России инвазивными пневмококковыми инфекциями 
в основном базируются на экспертных оценках.
Данные о распределении серотипов пневмококков 
в РФ крайне ограничены, за последнее десятилетие в международной литературе было опубликовано всего несколько отчетов из России [10–12]. В России лицензированы 
три пневмококковых конъюгированных вакцины (7-, 10- и 
13-валентные), но еще ни одна из них не реализована 
в рамках национальной программы по иммунизации населения. Вместе с тем именно сведения о серотиповом спектре пневмококковых инфекций могут рассматриваться как 
прогностический критерий эффективности национальных 
программ вакцинации. Публикации последнего времени 
свидетельствуют о значительном снижении заболеваемости инвазивными пневмококковыми инфекциями во многих странах мира после введения массовой вакцинопрофилактики пневмококковых заболеваний [13–18].
Программа «Определение роли пневмококковой 
инфекции в структуре бактериальных инфекций у детей, 
госпитализированных в стационарные отделения лечебных учреждений г. Москвы в 2011–2012 годах в целях 
оптимизации терапии и профилактики заболевания» 
была обоснована приоритетностью научных исследований в этой области педиатрии. Целью Программы стало 
определение циркулирующих серотипов S. pneumoniae 
и распространенность инфекций пневмококковой этиологии в структуре бактериальных инфекций у госпитализированных в стационары детей младшего возраста.

ДИЗАЙН И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ 
В исследовании приняли участие врачи следующих 
московских лечебных учреждений: ФГБУ «Научный центр 
здоровья детей» РАМН, ГБУЗ «Морозовская детская 
городская больница № 1 ДЗМ», ГБУЗ «Детская городская 
клиническая больница № 9 им. Г. Н. Сперанского ДЗМ», 
ГБУЗ «Детская городская клиническая больница № 13 
им. Н. Ф. Филатова ДЗМ», ГКУЗ «Детская инфекционная 
больница № 6 ДЗМ».
Пациенты, госпитализированные в стационарные 
отделения указанных лечебных учреждений, участвовали 
в исследовании в соответствии с критериями вклю чения:
время после поступления < 24 ч;
• 

установленный диагноз острой бактериальной инфек• 

ции: сепсиса, менингита, бактериемии, внебольничной 
пневмонии, острого среднего гнойного отита, острого 
гнойного синусита.

Data on the spread of Streptococcus pneumoniae serotypes in the RF are extremely limited. 3 pneumococcal conjugated vaccines are approved in 
Russia; however, neither has yet been employed in the framework of the national population immunization program. At the same time, it is the data 
on the serotype range of pneumococcal infections that may be considered the prognostic efficacy criterion for the national vaccination programs. 
The objective of this research is identification of the circulating S. pneumoniae serotypes and spread of pneumococcal etiology infections in the 
structure of bacterial infections in the infants hospitalized to 5 inpatient hospital of Moscow in 2011–2012. The trial involved 864 patients in 
tote. Vast majority of patients (86%) had acute purulent otitis media and sinusitis. Community-acquired pneumonia was diagnosed in 9% of 
patients, sepsis and bacteremia — in 3.6%; purulent meningitis — 1.2% of patients. It has been revealed that S. pneumoniae is the primary 
pathogen in the structure of nasopharyngeal carriage in the children under 5 years of age hospitalized with acute bacterial infections, and the 
primary bacterial causative agent of acute otitis media at this age. Nasopharyngeal pneumococcal carriage analysis revealed the prevalent 
serotypes — 19F, 14, 23F, 3, 6A and B; they were present in 3/4 of all cases; 19F was the most frequent (> 20%). Diversity of the S. pneumoniae 
serotypes detected in middle ear liquid was less significant — 17 serotypes (in comparison with 24 serotypes in nasopharynx). The 5 prevalent 
serotypes were 19F, 3, 14, 23F, 6B and 19A (> 75% in tote). Detection rate of serotypes 3 and 19A in middle ear liquid significantly 
exceeded the detection rate of these serotypes in case of nasopharyngeal carriage. The study of invasive infections revealed serotypes 14, 
23F, 3 and 15C. These data may be used as a benchmark for future monitoring and evaluation of effect of PCV vaccines on epidemiology 
of serotypes and antibiotic resistance of S. pneumoniae in Russia after introduction of PCV into the national vaccinal prevention calendar.
Key words: pneumococcal infections, children, Streptococcus pneumoniae serotypes, antibacterial therapy, vaccinal prevention, 
conjugated polysaccharidic vaccine.

(Pediatricheskaya farmakologiya — Pediatric pharmacology. 2013; 10 (5): 6–12)

Редакционная статья

У законных представителей всех включенных в исследование пациентов было получено информированное 
подписанное согласие на проведение диагностических 
и лечебных процедур при госпитализации в стацио нар 
в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации.
Критериями исключения из исследования служили:
предшествующая антибактериальная терапия: > 2 доз 
• 

антибиотика;
диагностированная инфекция мочевыводящих путей;
• 

диагностированная острая кишечная инфекция.
• 

Для получения достоверных данных о распространенности пневмокковой инфекции и серотипов S. pneumoniae 
были взяты образцы биоматериала из стерильных (кровь, 
ликвор, жидкость среднего уха) и нестерильных (отделяемое из среднего уха, назофарингеальный мазок) локусов 
у детей, участвующих в данном исследовании, с клиническими признаками бактериальных инфекций. Образцы 
отбирали с помощью набора eSWAB Collection Kit (Copan 
Diagnostics, Италия), состоящего из зонда и контейнера 
с транспортной средой.
Полученные образцы доставляли в микробиологическую 
лабораторию Федерального государственного бюджетного 
учреждения «Научный центр здоровья детей» РАМН ежедневно специальной курьерской службой с соблюдением 
температурного режима и других правил транспортировки.
В микробиологической лаборатории ФГБУ «Научный 
центр здоровья детей» РАМН образцы взятого биоматериала были исследованы в соответствии со стандартным 
протоколом. Выделенные культуры S. pneumoniae были 
типированы серологическим методом и методом полимеразной цепной реакции (ПЦР). Таким образом, в процессе реализации Программы были определены серотипы 
S. pneumoniae, выделенные у госпитализированных пациентов с респираторными бактериальными инфекциями, 
менингитами, бактериемией, лихорадкой без очага инфекции, острыми гнойными средними отитами и синуситами.

Для микробиологического анализа использовали 
рас ход ные материалы и оборудование производства 
BioMerieux (Франция). Посев биоматериала производили на питательный агар с добавлением 3% донорской 
эри троцитарной массы крови человека и 3% лошадиной сыворотки, а также на шоколадный агар, содержащий 10 мкг/мл никотинамидадениндинуклеотида (НАД). 
НАД добав ляли в среду, предварительно охлажденную до 
50–60°C. Выделенные культуры Haemophilus influenzae 
идентифицировали на основании изучения морфологии, 
культуральных свойств, потребности в факторах роста X 
и V в системе API NH. Посевы инкубировали в термостате 
с повышенным содержанием СО2 (5%) при температуре 
37°C в течение 24–48 ч. Идентификацию пневмококка 
проводили на основании морфологических и культу ральных свойств, а также с помощью теста с оптохином и 
реакции латекс-агглютинации (Slidex Pneumo-Kit). Бетагемо литические стрептококки дифференцировали по чувствительности к бацитрацину и методом латекс-агглютинации с реагентом Slidex Strept Kit. Выделенные культуры микроорганизмов идентифицировали на анализаторе 
Vitek2 и на MALDI масс-спектрометре (Bio-typer, Bruker, 
Германия). Для определения чувствительности возбудителей к антибиотикам использовали метод дисков на среде 
Мюллера–Хинтона с добавлением 5% крови человека.
Серотипы S. pneumoniae определяли с помощью 
специфических пуловых и групповых сывороток (Statens 
Serum Institut, Дания) в реакциях агглютинации и/или 
набухания капсулы по Нейфельду.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ 
Всего в исследование было включено 864 пациента. 
В лабораторию НЦЗД РАМН за время реализации проекта поступило 1716 образцов биологического материала 
(в среднем по 2 образца на каждого пациента; табл. 1). 
Основную часть образцов составили назофарингеальные 
мазки (50%) и жидкость среднего уха (ЖСУ; 43%). Было 
выполнено 106 (6%) посевов крови, а также проанализировано 10 образцов спинномозговой жидкости (1%).
S. pneumoniae был выделен в 20% (352/1716) 
образцов. Подавляющее большинство штаммов выделено из носоглотки (208/352) и жидкости среднего уха 
(140/352): 59 и 40%, соответственно. В стерильных локусах (крови и ликворе) культуральным методом удалось 
идентифицировать 4 штамма S. pneumoniae.

Характеристика пациентов 
Подавляющее большинство (86%) включенных в исследование пациентов составили больные острым гнойным 
средним отитом и синуситом (рис. 1). Внебольничная пневмония была диагностирована у 9% больных, сепсис и бактериемия — у 3,6% и гнойный менингит — у 1,2% пациентов. Из 864 пациентов, включенных в исследование, 484 
(56%) были мальчики. Сопутствующие атопические болезни 
отмечены у 44 (5%) детей. Детские дошкольные учреждения посещали 155 (18%) пациентов. Хотя бы один раз за 
последние 3 мес антибиотики были назначены 104 (12%) 

Образцы биоматериала
Всего образцов (n, %)
S. pneumoniae (n, %)

Назофарингеальный мазок
857 (50)
208 (59)

Жидкость среднего уха 
742 (43)
140 (40)

Кровь
106 (6)
3 (0,8)

Ликвор
10 (1)
1 (0,2)

Всего
1716 (100)
352 (100)

Таблица 1. Общая характеристика результатов исследования

Менингит — 10 (1,2%)

Сепсис, бактериемия — 
31 (3,6%)

Пневмония — 77 (9%)

Отит, синусит — 746 (86%)

Рис. 1. Нозологическая структура включенных в исследование 
пациентов

ПЕДИАТРИЧЕСКАЯ ФАРМАКОЛОГИЯ /2013/ ТОМ 10/ № 5

детям. Вместе с тем вакцинация от гемофильной инфекции 
была ранее проведена лишь 7 (0,8%), а от пневмококковой 
инфекции — 2 (0,2%): один ребенок был вакцинирован 
полисахаридной вакциной Пневмо 23, другой — семивалентной конъюгированной вакциной Превенар 7.
Реальная практика в РФ до настоящего времени 
характеризуется высокой частотой назначения антибактериальных препаратов до получения образцов биоматериала у пациентов, т. е. без проведения этиологической 
диагностики. В нашем исследовании 240 (28%) включенных больных использовали одну или две дозы антибактериального препарата до получения у них образцов 
биоматериала. При этом на фоне приема антибиотиков 
практически в 2 раза уменьшалась доля образцов, в которых высевался S. pneumoniae.

Результаты микробиологических исследований 
В ходе исследования культуральным методом в крови и спинномозговой жидкости выделено 19 инвазивных штаммов различных микроорганизмов, в том числе 
4 штамма S. pneumoniae (табл. 2). Еще в двух случаях 

(1 образец крови и 1 образец ликвора) пневмококк был 
выявлен методом ПЦР-диагностики (LytA+) при отрицательном результате культурального метода. Таким образом, в исследовании было отмечено 6 случаев инвазивных 
пневмококковых инфекций у госпитализированных детей. 
У многих пациентов (7 из 19) положительную гемокультуру 
следует расценивать как вероятную контаминацию при 
заборе крови на стерильность.
В назофарингеальном мазке пневмококк был выделен 
у 208 (24% всех образцов назофарингеальных мазков) 
больных (см. табл. 1). В жидкости среднего уха частота 
выявления S. pneumoniae составила 19% от всех полученных образцов ЖСУ.
В структуре выделенных микроорганизмов при посевах назофарингеальных образцов было отмечено преобладание пневмококка, частота его выделения при этом 
составила 47% (рис. 2).
В структуре возбудителей острого среднего отита, 
по результатам культурального исследования ЖСУ, пневмококк имел лидирующую позицию и составил 53% от всех 
выделенных патогенов (рис. 3).

5%

47%

28%

19%

20%
7%

S. pneumoniae
P. aeruginosa
S. aureus

H. influenzae
M. catarrhalis
S. pyogenes

S. pneumoniae
P. aeruginosa
S. aureus

H. influenzae
M. catarrhalis
S. pyogenes

53%

9%
11%

11%

6%

17%

Рис. 2. Патогенная флора носоглотки у детей с острыми 
бактериальными инфекциями
Рис. 3. Спектр бактериальных возбудителей острого среднего 
отита, выделенных в жидкости среднего уха

Показатели
Материал (n, %)
Итого
Кровь
Ликвор

Всего
106 (100)
10 (100)
116 (100)

Отрицательная культура
94 (89)
3 (30)
97 (84)

Положительная культура
12 (11)
7 (70)
19 (16)

Из них истинных патогенов: 

S. pneumoniaе
3 (серотипы 14, 23F и 3)
1 (серотип 15С)
4

H. influenzaе
1
5
6

N. meningitidis
1
1

Вероятная контаминация:

S. epidermidis
2
2

E. faecalis
1
1

Micrococcus spp.
1
1

S. hominis
1
1

S. viridans
1
1

S. anginosus
1
1

S. capitis
1
1

Таблица 2. Инвазивные серотипы S. pneumoniae, выделенные культуральным методом

Редакционная статья

Результаты серотипирования S. pneumoniae 
Из 208 носоглоточных штаммов S. pneumoniae был 
протипирован 181 изолят (табл. 3). Всего было идентифицировано 24 различных серотипа. Наиболее часто (n > 10) 
встречались серотипы 19F, 14, 23F, 3, 6A и 6В, которые 
в сумме составили 76,2% распределения.
В ЖСУ было выделено 140 штаммов S. pneumoniae 
(19% от всех образцов ЖСУ), 128 из них были типированы 
(табл. 4). В ЖСУ было представлено 17 различных серотипов S. pneumoniae. Доминировали (n > 10) 5 серотипов, 
включая 19F, 3, 14, 23F, 6B, 19А, которые совместно составили 76,6% распределения.
Структура серотипов пневмококка, выделенных из 
назофарингеальных мазков и жидкости среднего уха, 
существенно не различается у больных в зависимости 
от возраста (рис. 4, 5). Отмечается высокая частота носительства серотипа 19F у детей первого года жизни и рост 
встречаемости серотипа 3 у пациентов старше 3 лет.

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ 
В структуре острых бактериальных инфекций, обусловливающих подавляющее число госпитализаций детей 
младшего возраста в стационар, преобладают болезни 
слизистых оболочек, прежде всего отиты и синуситы. 

В большинстве случаев эти респираторные заболевания 
не являются жизнеугрожающими, однако их преобладание 
еще раз свидетельствует, что это самая частая причина 
назначения антибиотиков детям. Острый средний отит 
повсеместно считается второй по частоте (после респираторных вирусных инфекций) болезнью детского возраста 
[19]. Вместе с тем столь высокая доля острых отитов как 
причина госпитализации детей может обсуждаться, разумеется, и с точки зрения целесообразности лечения таких 
пациентов в круглосуточном стационаре. Наше исследование в этой связи наглядно демонстрирует реальную педиатрическую практику в детских больницах Москвы: госпитализируются практически все, кто обращается в приемное 
отделение больницы; лечение мукозальных инфекций, 
не требующих обычно инфузионной терапии, длительно 
(до 7–10 дней) и осуществляется в стационарных условиях; тимпаноцентез является рутинной процедурой у пациентов со средним отитом и проводится практически всем 
больным с этим диагнозом. Такая практика существенно 
отличается от общепринятой в большинстве развитых 
стран и требует скорейшего пересмотра. Этот вывод относится к сфере организации здравоохранения, но очевиден 
при анализе полученной структуры госпитализаций.
Следует отметить также реальную практику назначения антибактериальной терапии детям с подозрением 
на острую бактериальную инфекцию на догоспитальном 
этапе. Антибиотик до взятия биоматериала в нашем исследовании получили 240 детей, из них 197 (82%) — на этапе приемного отделения или стационарного отделения 
до постановки диагноза и включения в исследование. 
Выбор антибактериального препарата в 50% случаев пришелся на цефалоспорины третьего поколения (преимущественно цефтриаксон) и в 33% случаев на цефалоспорины 

Серотип
n
%
Накопленный, %

19F *#&
41
22,7
22,7

14 *#&
25
13,8
36,5

23F *#&
23
12,7
49,2

3 *
17
9,4
58,6

6A *
16
8,8
67,4

6B *#&
16
8,8
76,2

15B
7
3,9
80,1

19A *
6
3,3
83,4

7F *#
5
2,8
86,2

11A
4
2,2
88,4

35F
4
2,2
90,6

10A
2
1,1
91,7

9N
2
1,1
92,8

4 *#&
2
1,1
93,9

1 *#
2
1,1
95,0

9V *#&
1
0,6
95,6

15C
1
0,6
96,1

23A
1
0,6
96,7

18C *#&
1
0,6
97,2

13
1
0,6
97,8

42
1
0,6
98,3

35C
1
0,6
98,9

28F
1
0,6
99,4

39
1
0,6
100,0

Всего
181
100,0

Не типировали
14 (7%)

Нетипируемые
4 (2%)

Всего
199

Серотип
n
%
Накопленный %

19F *#&
34
26,6
26,6

3 *
18
14,1
40,6

14 *#&
13
10,2
50,8

23F *#&
12
9,4
60,2

6B *#&
12
9,4
69,5

19A *
9
7,0
76,6

18C *#&
7
5,5
82,0

6A *
6
4,7
86,7

9V *#&
4
3,1
89,8

15C
3
2,3
92,2

7F *#
2
1,6
93,8

15B
2
1,6
95,3

4 *#&
2
1,6
96,9

18
1
0,8
97,7

8
1
0,8
98,4

13
1
0,8
99,2

39
1
0,8
100,0

Всего
128
100,0

Не типировали
5 (3,6%)

Нетипируемые
4 (2,9%)

Всего
137 

Таблица 3. Назофарингеальные серотипы S. pneumoniae
Таблица 4. Серотипы S. pneumoniae в жидкости среднего уха 

Примечание. * — входит в состав 13-валентной вакцины; 
# — входит в состав 10-валентной вакцины; & — входит 
в состав 7-валентной вакцины.

Примечание. * — входит в состав 13-валентной вакцины; 
# — входит в состав 10-валентной вакцины; & — входит 
в состав 7-валентной вакцины.

ПЕДИАТРИЧЕСКАЯ ФАРМАКОЛОГИЯ /2013/ ТОМ 10/ № 5

первого поколения (цефазолин). В амбулаторной практике при эмпирической антибиотикотерапии предпочтение 
отдается таким препаратам, как Сумамед и Супракс. В то 
же время, следует особо подчеркнуть, что основной антибиотик, показанный сегодня при отитах, синуситах и пневмониях у детей, — амоксициллин — на догоспитальном 
этапе был эмпирически выбран врачами лишь в 8% случаев. Таким образом, в реальной практике медицинских 
учреждений Москвы при подозрении на острую бактериальную инфекцию у детей выбор антибактериального 
препарата не соответствует в большинстве случаев рекомендациям ВОЗ и международных руководств. Кроме того, 
преобладает парентеральное введение антибактериальных препаратов, хотя подавляющую долю средних отитов 
и пневмоний у детей можно вылечить при пероральном 
приеме амоксициллина [20]. Широкое применение антибиотиков и их нерациональный выбор способствуют росту 
резистентности S. pneumoniae к противомикробным препаратам [21–23].
Проведенное исследование показало, что S. pneumoniae 
является основным патогеном в структуре назофарингеального носительства у госпитализированных по поводу острой бактериальной инфекции детей младше 5 лет, 
а также ведущим бактериальным возбудителем острого 
среднего отита в этом возрасте. Данные о серотиповом 
разнообразии выделенного во всех этих случаях пневмококка определяют прогноз вакцинопрофилактики доступными в нашей стране пневмококковыми конъюгированными вакцинами (ПКВ).
При изучении инвазивных инфекций в нашем исследовании были выявлены серотипы 14, 23F, 3 и 15С. 
Распределение серотипов, ответственных за инвазивные 
пневмококковые инфекции, отличается от распределения 
неинвазивных серотипов. В Европе при этих инфекциях 
чаще других выделяются серотипы 14, 6B, 1, 19F, 23F 
[9, 13]. Серотипы 1 и 14, а также серотипы 3 и 5 относятся 
к наиболее вирулентным и чаще вызывают тяжелые пневмонии с плевритом и деструкцией, что отмечают как отечественные, так и зарубежные исследователи [9, 24, 25]. 
Серотипы 1 и 5 получили название эпидемических серотипов в связи с тем, что нередко вызывают вспышки пневмококковых инфекций в развивающихся странах.
Согласно результатам нашего исследования, при анализе назофарингеального носительства пневмококка преобладающими оказались серотипы 19F, 14, 23F, 3, 6A и 6В: 
они встречались в 3/4 всех случаев, причем наиболее 
высока доля серотипа 19F (> 20%). Разнообразие выде
ленных серотипов S. pneumoniae в жидкости среднего 
уха было менее значимым (всего 17 серотипов против 
24 в носоглотке). Среди них доминировали 19F, 3, 14, 23F, 
6B, 19А (суммарно > 75%). Частота выявления 3 и 19А серотипов в жидкости среднего уха значительно превышала 
таковую при назофарингеальном носительстве.
Опыт массовой вакцинопрофилактики ПКВ во многих странах мира показывает существенное изменение 
серотипового спектра S. pneumoniae. Так, после введения вакцинации ПКВ7 серотипы пневмококков, входящие 
в состав данной вакцины, практически исчезли [26, 27]. 
Исследования, проведенные в НЦЗД РАМН в 2010 г., и представленные результаты настоящего проекта, показали, что 
по сравнению с 1990 г. спектр серотипов S. pneumoniae 
у носителей остался стабильным, претерпев незначительные изменения. Серотипы пневмококка, выделенные 
из респираторного тракта у больных острой внебольничной пневмонией, согласно российским исследованиям, 
как в 1990 г., так и в последние годы на 80% представлены 
одинаковой структурой, несколько различаясь в частоте 
отдельных штаммов в разные периоды [25, 28]. Изменение 
спектра распространенных серотипов пневмококка можно 
ожидать при введении массовой вакцинации в РФ.
Реальная эффективность применяемых пневмококковых вакцин может быть оценена, исходя из соответствия 
их состава серотипам S. pneumoniae, циркулирующим 
в конкретном регионе. При отсутствии эпидемиологических данных о циркулирующих в стране серотипах пневмококка не следует безоговорочно экстраполировать данные 
об их эффективности в других странах и  регионах.
Основываясь на результатах нашего исследования, проведенного в Москве, при сравнении серотипов 
S. pneumoniae, входящих в состав 7-, 10- и 13-валентной 
вакцин, с серотипами, выделенными от носителей, совпадение спектра серотипов отмечено на 60,3% для ПКВ7, 
на 64,2% для ПКВ10 и на 94,5% для ПКВ13. При анализе 
структуры серотипов, выявленных из жидкости среднего уха 
у пациентов со средним отитом, совпадение спектра серотипов составило 65,8% для ПКВ7, 67,4% для ПКВ10 и 93,8% 
для ПКВ13. Эти данные получены в Москве.
Аналогичное по задачам масштабное исследование, 
проведенное в 8 федеральных округах РФ, показало существенно меньшее соответствие серотипов пневмококка при носительстве входящих в состав вакцин: 80,4; 
80,7 и 84,6% для 7-, 10- и 13-валентной вакцин, соответственно [29]. Следует отметить, что в исследовании 
не определялись серотипы пневмококка, а только серо
15

Число наблюдений

Серотип

Возраст (мес)

10

5

19F
14
23F
6B
3
6A
19A
15B
0

12
13–24

25–36

> 36

Возраст (мес)

12
13–24

25–36

> 36

10

Число наблюдений

Серотип

6

4

19F
3
6B
14
23F
19A
18C
0

2

8

Рис. 4. Возрастная структура серотипов S. pneumoniae, 
выделенных в назофарингеальных мазках
Рис. 5. Возрастная структура серотипов S. pneumoniae, 
выделенных в жидкости среднего уха

Редакционная статья

группы. В этом же исследовании соответствие серотипов, 
полученных из жидкости среднего уха, вакцинным было 
очень низким и составило 56,5; 56,5 и 66,7%, соответственно, для 7-, 10- и 13-валентной вакцин. Однако, 
данная структура базировалась на исследовании только 
лишь 39 штаммов. Для распространенных в РФ серотипов 
инвазивных пневмококковых инфекций предполагаемая 
эффективность вакцин может достигать 71,4; 92,8 и 100% 
для 7-, 10- и 13-валентной вакцин, соответственно [29]. 
В исследовании, проведенном у детей с острыми отитами 
и пневмониями в Санкт-Петербурге, ожидаемая эффективность ПКВ7 оценена как 75%, а ПКВ13 — как 95,1% 
[30], что сопоставимо с нашими данными.

В заключении следует отметить, что приведенное 
исследование является одним из крупнейших в стране 
и представляет обширные сведения о распределении 
серотипов неинвазивных пневмококков в России. Эти 
данные могут быть использованы в качестве отправной 
точки для мониторинга и оценки в будущем влияния вакцин ПКВ на эпидемиологию серотипов и антибиотикорезистентность S. pneumoniae в стране (после введения ПКВ 
в национальный календарь вакцинопрофилактики).
Благодарности: авторы выражают признательность 
врачам стационаров, участвовавших в проекте. Данное 
исследование было выполнено при поддержке гранта 
компании Pfizer. 

Баранов А. А., Намазова Л. С., Таточенко В. К. Пневмокок1. 
ковая инфекция и связанные с ней заболевания — серьезная проблема современного здравоохранения. Педиатрическая 
фармакология. 2008; 5 (1): 7–12.
Walker C.L., Rudan I., Liu L., Nair H., Theodoratou E., Bhutta Z.A., 
2. 
O'Brien K.L., Campbell H., Black R.E. Global burden of childhood 
pneumonia and diarrhoea. Lancet. 2013; 381: 1405–16. Doi: 
10.1016/S0140–6736 (13)60222-6.
World Health Organization. Pneumococcal conjugate vaccine for 
3. 
childhood immunization — WHO position paper. Wееkly Epidemiol 
Rec. 2007; 82: 93–104.
Centers for Disease Control and Prevention. 2009. Active 
4. 
Bacterial CoreSurveillance Report. Emerging Infections Program 
Network, Streptococcus pneumoniae. 2008.
Simell B., Auranen K., Kayhty H. et al. The fundamental link 
5. 
between pneumococcal carriage and disease. Expert Rev Vaccines. 
2012; 11: 841–55.
Hausdorff W. P., Feikin D. R., Klugman K. P. Epidemiological 
6. 
differences among Pneumococcal serotypes. Lancet Infect Dis. 
2005; 5: 83–93.
Баранов А. А., Омельяновский В. В., Брико Н. И., Лобзин Ю. В., 
7. 
Намазова-Баранова Л. С., Таточенко В. К. и др. Результаты фармакоэкономического анализа применения пневмококковой 
конъюгированной 7-валентной вакцины для профилактики пневмококковых инфекций у детей первых лет жизни в Российской 
Федерации. Педиатрическая фармакология. 2009; 6 (6): 6–10.
Сидоренко С. В., Лобзин Ю. В., Харит С. М., Королева И. С., 
8. 
Таточенко В. К. Пневмококковая инфекция и современные возможности ее профилактики — эпидемиологический обзор ситуации в мире и в России. Вопросы современной педиатрии. 2010; 
9 (1): 62–69.
Reinert R. R., Paradiso P., Fritzel B. Advances in pneumococcal 
9. 
vaccines: the 13-valent pneumococcal conjugate vaccine 
received market authorization in Europe. Expert Rev Vaccines. 
2010; 9: 229–236.
Stratchounski L. S., Kretchikova O. I., Kozlov R. S., Reshed ko G. K., 
10. 
Stetsiouk O. U., Tarasova G. D., Blochin B. M., Egorova O. A., Boyko L. M. 
Antimicrobial resistance of Streptococcus pneumoniae isolated from 
healthy children in day-care centers: results of a multicenter study in 
Russia. Pediatr Infect Dis J. 2000; 19: 196–200.
Stratchounski L. S., Kozlov R. S., Appelbaum P. C., Kretchi ko11. 
va O. I., Kosowska-Shick K. Antimicrobial resistance of nasopharyngeal pneumococci from children from day-care centres and 
orphanages in Russia: results of a unique prospective multicentre 
study. Clin Microbiol Infect. 2006; 12: 853–66.
Reinert R. R., Filimonova O. Y., Al-Lahham A., Grudinina S. A., 
12. 
Ilina E. N., Weigel L. M., Sidorenko S. V. Mechanisms of macrolide 
resistance among Streptococcus pneumoniae isolates from Russia.
Antimicrob Agents Chemother. 2008; 52: 2260–2.
Isaacman D.J., McIntosh E.D., Reinert R.R. Burden of invasive 
13. 
pneumococcal 
disease 
and 
serotype 
distribution 
among 
Streptococcus pneumoniae isolates in young children in Europe: 
impact of the 7-valent pneumococcal conjugate vaccine and 
considerations for future conjugate vaccines. Int J Infect Dis. 2010; 
14: e197–209. Doi: 10.1016/j.ijid.2009.05.010.
Sa-Leao R., Nunes S., Brito-Avo A., Frazao N., Simoes A. S., Criso14. 
stomo M. I., Paulo A. C., Saldanha J., Santos-Sanches I., de Lencastre H. 
Changes in pneumococcal serotypes and antibiotypes carried by 
vaccinated and unvaccinated day-care centre attendees in Portugal, 
a country with widespread use of the seven-valent pneumococcal 
conjugate vaccine. Clin Microbiol Infect. 2009; 15: 1002–7.

Ho P. L., Chiu S. S., Chan M. Y., Ang I., Chow K. H., Lau Y. L. 
15. 
Changes in nasopharyngeal carriage and serotype distribution of 
antibiotic-resistant Streptococcus pneumoniae before and after the 
introduction of 7-valent pneumococcal conjugate vaccine in Hong 
Kong. Diagn Microbiol Infect Dis. 2011; 71: 327–34.
Weil-Olivier C., van der Linden M., de Schutter I., Dagan R., 
16. 
Mantovani L. Prevention of pneumococcal diseases in the postseven valent vaccine era: a European perspective. BMC Infect Dis. 
2012; 12: 207. Doi: 10.1186/1471-2334-12-207.
Richter S. S., Heilmann K. P., Dohrn C. L., Riahi F., Diekema D. J., 
17. 
Doern G. V. Pneumococcal Serotypes before and after Introduction of 
Conjugate Vaccines, United States, 1999–2011. Emerg Infect Dis. 
2013; 19: 1074–83.
Sharma D., Baughman W., Holst A., Thomas S., Jackson D., da 
18. 
Gloria Carvalho M., Beall B., Satola S., Jerris R., Jain S., Farley M. M., 
Nuorti J. P. Pneumococcal carriage and invasive disease in children 
before introduction of the 13-valent conjugate vaccine: comparison 
with the era before 7-valent conjugate vaccine. Pediatr Infect Dis J. 
2013; 32: e45–53. Doi: 10.1097/INF.0b013e3182788fdd.
Vergison A., Dagan R., Arguedas A., Bonhoeffer J., Cohen R., 
19. 
Dhooge I. et al. Otitis media and its consequences: beyond the earache. 
Lancet Infect Dis. 2010; 10 (3): 195–203. Doi:10.1016/S14733099 (10)70012-8.
Pocket book of hospital care for children: guidelines for the 
20. 
management of common childhood illnesses. 2nd ed. WHO. 2013.
Reinert R. R. The antimicrobial resistance profile of Streptococ21. 
cus pneumoniae. Clin Microbiol Infect. 2009; 15 (Suppl. 3): 7–11.
Dagan R. Impact of pneumococcal conjugate vaccine on 
22. 
infections caused by antibiotic-resistant Streptococcus pneumoniae. 
Clin Microbiol Infect. 2009; 15 (Suppl. 3): 16–20.
Song J. H., Dagan R., Klugman K., Fritzel B. The relationship 
23. 
between pneumococcal serotypes and antibiotic resistance. Vaccine. 
2012; 30: 2728–37.
Катосова Л. К., Сидорина Т. М., Батуро А. П., Сотникова Г. Д. 
24. 
Серотипы S. pneumoniae у детей, больных хроническими воспалительными заболеваниями органов дыхания. Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 1990; 2: 32–37.
Катосова Л. К., Таточенко В. К., Арова А. А., Кешикбаева А. А., 
25. 
Батуро А. П., Кузнецова Т. А., Левин А. Б. Серотипы S. pneumoniae 
у детей, больных острой пневмонией и плевритом. Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 1990; 5: 23–28.
Richter S. S., Heilmann K. P., Dohrn C. L., Riahi F., Diekema D. J., 
26. 
Doern G. V. Pneumococcal Serotypes before and after Introduction of 
Conjugate Vaccines, United States, 1999–2011. Emerg Infect Dis. 
2013; 19: 1074–83.
Weinberger D. M., Malley R., Lipsitch M. Serotype replacement 
27. 
in disease after pneumococcal vaccination. Lancet. 2011; 
378: 1962–73.
Маянский Н. А., Алябьева Н. М., Катосова Л. К., Гречуха Т. А., 
28. 
Пинелис В. Г., Намазова-Баранова Л. С. Определение капсульных 
серотипов пневмококка методом мультиплексной ПЦР. Вопросы 
диагностики в педиатрии. 2010; 2 (6): 6–10.
Козлов Р. С., Чагарян А. Н., Козлова Л. В., Муравьев А. А. 
29. 
Серологическая характеристика и чувствительность к антибиотикам пневмококков, выделенных у детей до 5 лет в различных 
регионах Российской Федерации. Клиническая микробиология 
и антимикробная химиотерапия. 2011; 2: 177–187.
Харит С. М., Сидоренко С. В., Рулева А. А. и др. Распростра30. 
нен ность пневмококковых пневмоний и отитов у детей младшего 
возраста (предварительные данные). Вопросы современной 
педиатрии. 2011; 10 (6): 103–107.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Ротавирусная инфекция. 
Как действительно защитить детей 
от тяжелых гастроэнтеритов?

Вакцинация в современном мире

Т.А. Гречуха1, М.Г. Галицкая1, А.Г. Гайворонская1, Л.С. Намазова-Баранова1, 2, 3

1 Научный центр здоровья детей РАМН, Москва, Российская Федерация 
2 Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова, Российская Федерация
3  Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова, 
Москва, Российская Федерация

На территории Российской Федерации, по данным статистики за последние 5 лет, доля ротавирусных гастроэнтеритов составляет 44–47% всех острых кишечных инфекций у детей до 5-летнего возраста. До 5% всей детской 
смертности среди детей младше 5 лет связано с ротавирусным гастроэнтеритом. Особенно тяжело ротавирусный 
гастроэнтерит протекает у детей в возрасте 6–24 мес. Единственной надежной мерой профилактики данной инфекции является вакцинация. Авторы дают информацию о доминирующих штаммах ротавируса в России и за рубежом, 
а также рассказывают об эффективности и безопасности иммунизации пентавалентной вакциной и рекомендуемых 
схемах ее введения. Данная вакцина зарегистрирована в Российской Федерации, в ближайшее время планируется 
ее использование.
Ключевые слова: ротавирус, штаммы, дети раннего возраста, вакцинопрофилактика, эффективность.

(Педиатрическая фармакология. 2013; 10 (5): 14–17)

Rotavirus Infection. How to Really Protect Children 
from Severe Gastroenteritis?

T.A. Grechukha1, M.G. Galitskaya1, A.G. Gayvoronskaya1, L.S. Namazova-Baranova1, 2, 3

1 Scientific Center of Children’s Health, Moscow, Russian Federation
2 First Sechenov Moscow State Medical University, Russian Federation
3 Pirogov Russian National Medical Research University, Moscow, Russian Federation

According to the statistics of the recent 5 years, the share of rotavirus gastroenterites is 44–47% of all acute intestinal infections in 
children under 5 years of age in the Russian Federation. Up to 5% of mortality rate in children under 5 years of age is connected with 
rotavirus gastroenteritis. Rotavirus gastroenteritis takes an especially severe course in children of 6–24 months of age. The only 
reliable method of preventing this infection is vaccination. The authors present information on the rotavirus strains dominant in Russia 
and abroad, efficacy and safety of immunization with a pentavalent vaccine and the recommended schemes of its administration. 
This vaccine is registered in the Russian Federation; it is to be first used in the nearest future.
Key words: rotavirus, strains, infants, vaccinal prevention, efficacy.

(Pediatricheskaya farmakologiya — Pediatric pharmacology. 2013; 10 (5): 14–17)

Контактная информация:
Гречуха Татьяна Анатольевна, кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник, врач-иммунолог отделения вакцинопрофилактики детей 
с отклонениями в состоянии здоровья КДЦ «НЦЗД» РАМН
Адрес: 119991, Москва, Ломоносовский проспект, д. 2,  тел.: (495) 967-14-20
Статья поступила: 26.03.2013 г.,  принята к печати: 30.09.2013 г.

ХАРАКТЕРИСТИКА ВОЗБУДИТЕЛЯ 
Ротавирус относится к семейству Reoviridae, безобо-
лочечных икосаэдрических вирусов. Название вируса 
происходит от латинского слова rota — колесо, что связано с его характерной формой [1].
Ротавирус имеет трехслойную структуру: внешний капсид, внутренний капсид, ядро. Эти слои окружают двухцепочечную РНК, состоящую из 11 сегментов. Каждый 
из этих сегментов генома кодирует один вирусный белок.
Ротавирус состоит из 6 структурных (VP1–VP4, VP6, 
VP7) и 6 неструктурных белков (NSP1–NSP6). Два вирусных белка — VP4 и VP7 — образуют внешнюю оболочку. 
К каждому из них образуются нейтрализующие антитела, специфичные по серотипу. VP6, расположенный 

во внутреннем капсиде, и VP2, расположенный в ядре, 
являются антигенными детерминантами для серогрупп 
ротавируса. VP4 — основной белок, который обеспечивает прикрепление вируса к клетке-хозяину. Белок 
NSP4 обладает активностью энтеротоксина [1, 2].
Ротавирусы (РВ) делятся на серогруппы, подгруппы, 
серотипы и генотипы. Известно 6 серогрупп, вызывающих инфекции у млекопитающих и птиц. Эти серогруппы 
различаются по антигенам и выделены по специфическим детерминантам структурных белков VP2 и VP6. 
Наибольшее клиническое значение имеет серогруппа А. 
Ротавирусы этой серогруппы являются патогенными для 
человека и животных и могут вызывать вспышки гастроэнтерита у всех возрастных групп.

ПЕДИАТРИЧЕСКАЯ ФАРМАКОЛОГИЯ /2013/ ТОМ 10/ № 5

Внутри серогруппы А выделяют различные серотипы 
вируса, определяемые по нейтрализующим антителам 
к поверхностным белкам VP4 и VP7. Деление на серотипы Р основано на реакции с нейтрализующими антителами к VP4 (вирусному белку, расщепляемому протеазой), 
а деление на серотипы G — на реакции с нейтрализующими антителами к VP7 (гликопротеидному антигену). 
Белки VP4 и VP7 содержат эпитопы, обусловливающие 
образование серотипспецифических нейтрализующих 
антител. Поскольку участок генома, кодирующий VP7, 
точно характеризует G-серотип, G-серотипы совпадают 
с G-генотипами. В отличие от них P-серотипу может соответствовать несколько P-генотипов [1, 2].
На сегодняшний день у человека выделено 12 P-типов 
и 11 G-серотипов, способных образовывать 132 P–G-комбинации. В большинстве случаев во всем мире встречается штамм Р[8]G1. При этом в Северной и Южной Америке 
и Европе около 50% ротавирусных гастроэнтеритов (РВГЭ) 
приходится на штамм Р[8]G1 (рис. 1); в Африке более 30% 
случаев ротавирусной инфекции связано с этим штаммом, 
в Юго-Восточной Азии — чуть меньше (25%) [3].
Доминирующий серотип ротавируса меняется от сезона к сезону внутри каждой страны и может даже варьировать от региона к региону внутри одной и той же страны. 
Например, на территории РФ в эпидемический сезон 
2011–2012 г. превалирующим штаммом был ротавирус 
Р[8]G4 (рис. 2), выделяемый в 56% случаев (исследования проводились в 11 субъектах Российской Федерации), 
реже (30%) ротавирусный гастроэнтерит был вызван 
штаммом Р[8]G1 [4].

ЭПИДЕМИОЛОГИЯ 
Источником инфекции является больной человек 
или носитель вируса. Механизм передачи — фекальнооральный, но возможен и воздушно-капельный путь рассеивания возбудителя.
Особенно опасна ротавирусная инфекция для детей 
6–24 мес жизни [5]. У детей младше 6 мес данная инфекция чаще всего протекает бессимптомно из-за наличия 
защитных материнских антител, а к 2–3-летнему возрасту вследствие уже перенесенной инфекции сывороточные антитела к вирусу появляются практически у всех 
детей (рис. 3) [6].
Ежегодно во всем мире ротавирусная инфекция вызывает 126 млн случаев заболевания, требующих амбулаторного наблюдения, и 2 млн случаев, нуждающихся в госпитализации [7]. По расчетным данным, около 39% случаев 
госпитализации в детском возрасте по поводу жидкого 
стула связаны с ротавирусной инфекцией. И 500 000 случаев детских смертей в возрасте до 5 лет во всем мире 
также связаны с ротавирусной инфекцией. Статистика 
по количеству эпизодов РВГЭ как в беднейших странах 
Африки, так и в развитых странах Европы одинакова [8].
На территории Российской Федерации доля ротавирусных гастроэнтеритов составляет 44–47% случаев 
(данные за последние 5 лет). До 5% всей детской смертности, или 86 случаев на 100 000 смертельных исходов 
среди детей младше 5 лет, связаны с РВГЭ [9, 10].

КЛИНИЧЕСКАЯ КАРТИНА ЗАБОЛЕВАНИЯ 
Инкубационный период заболевания составляет от 
15 ч до 7 дней (в среднем 1–2 дня). Заболевание начинается остро. У большинства госпитализированных детей 
температура тела достигает 37,9°C, а у некоторых может 
подниматься до 39°C и выше. При легких формах болезни 
как у взрослых, так и у детей выраженной лихорадки 
не бывает. Больные отмечают боли в эпигастральной 
области, тошноту, рвоту. При осмотре нередко отмечается 

Европа

Восточное
Средиземноморье

Западная часть
Тихого океана

ЮгоВосточная
Азия

Северная
и Южная Америка

Африка

G1P[8]

G2P[4]

G3P[8]

G4P[8]

G9P[8]

Нечастые

Редкие

Нетипируемые

Смешанные

Распространенность штаммов ротавируса в мире:
штаммы ротавируса различаются по географическим
зонам (1996–2007)1    

1 Banyai K. et al. Vaccine. 2012; 30S: A122–A130. 

0
10
20
30
40
50

%

60
70
80
90
100

Рис. 1. Распространенность штаммов ротавируса в мире

Распространенные серотипы 
респираторных вирусных инфекций1

Среди госпитализированных детей младше 5 лет 

G2P[4]
9%

G3P[8]
5%
G1P[8]
30%

G4P[8]
56%

1  Podkolzin A. T. et al. The Journal of Infectious Diseases. 2009; 200: S228–33.

1я инфекция

2я инфекция

3я инфекция

Вероятность ротавирусной инфекции, % 
 

Возраст (месяцы)

2
4
6
8
10
12
14
16
18
20
22
24
0

100

80

60

40

20

0

n = 200

Естественное течение ротавирусной инфекции: 
суммарная вероятность к 24 месяцам жизни

~40% детей перенесли по меньшей 
мере 3 эпизода ротавирусной 
инфекции к 2 годам жизни     

4я инфекция

5я инфекция

Рис. 2. Доминирующие серотипы на территории Российской 
Федерации

Рис. 3. Частота возникновения ротавирусной инфекции 
в зависимости от возраста ребенка

Вакцинация в современном мире

гиперемия зева, признаки ринита, увеличение шейных 
лимфатических узлов. Наиболее типичными проявлениями болезни считаются симптомы поражения органов 
пищеварения, преимущественно тонкого  кишечника.
Характерен обильный жидкий водянистый стул 
(порой до 10–20 раз в день) с резким запахом, иногда 
испражнения мутновато-белесоватые, могут напоминать 
испражнения больного холерой [4]. Характерно громкое 
урчание в животе. Позывы к дефекации императивного 
характера, ложных позывов не бывает. У некоторых больных отмечается примесь слизи и крови в испражнениях, 
что всегда свидетельствует о сочетании ротавирусного заболевания с бактериальной инфекцией (шигеллез, 
эшерихиоз, кампилобактериоз). У этих больных более 
выражены лихорадка и общая интоксикация. Признаки 
воспаления верхних дыхательных путей, которые выявляются у отдельных больных ротавирусными заболеваниями, некоторые авторы считают следствием наслоения 
вторичной вирусной инфекции.
При обильном жидком стуле и обильной рвоте может 
развиться обезвоживание. Дегидратация наблюдается 
довольно часто (у 75–85% госпитализированных детей). 
Опасной для жизни является потеря с жидкостью 8% 
веса тела, что при данной инфекции весьма вероятно. 
В случае если рвота нечастая, и прием жидкости через 
рот возможен, ребенок может наблюдаться амбулаторно. 
Но зачастую ребенок отказывается от приема жидкости, 
и/или в связи с повышенным рвотным рефлексом выпитая жидкость не удерживается. В таких случаях восполнение потерь жидкости возможно только через внутривенное капельное введение — ребенка госпитализируют 
в инфекционное отделение.
В далеко зашедших стадиях развивается тяжелая 
дегидратация с декомпенсированным метаболическим 
ацидозом, тогда возможны острая почечная недостаточность и гемодинамические расстройства.

СПОСОБЫ ПРОФИЛАКТИКИ 
РОТАВИРУСНОЙ ИНФЕКЦИИ 
Ротавирусная инфекция — высококонтагиозное заболевание, которое может передаваться водным, пищевым 
и контактно-бытовым путями. Свойством возбудителей 
ротавирусной инфекции является их высокая устойчивость. Ротавирус (РВ) способен длительно выживать вне 
человеческого организма — в воде, пищевых продуктах, 
предметах, загрязненных выделениями больных.
Мерами неспецифической профилактики РВ-инфек ции 
является соблюдение санитарно-гигиенических норм: мытье 
рук, использование для питья только кипяченой воды, очистка и хлорирование водопроводной воды. При возникновении в семье эпизода ротавирусной инфекции нужно изолировать больного, обеспечить его личной посудой, бельем.
Однако, как следует из практического опыта, перечисленные меры не приводят к значимому снижению 
количества случаев РВ-инфекции, поэтому самым надежным способом ее специфической профилактики является 
вакцинация.
С целью создания вакцин использована способность 
ротавирусов к рекомбинации генетического материала. 
Первый опыт применения вакцины, созданной на основе 
ротавируса макак-резусов, оказался неудачным: в США 
в 1998 г. была начата массовая иммунизация детей 
вакциной Роташилд (Wyeth), однако ее изъяли менее чем 
через 1 год использования из-за нечастого (1 случай 
на 10 000 вакцинированных), но опасного для жизни 
побочного эффекта — инвагинации кишечника [10].
В настоящее время на фармацевтическом рынке 
имеются два вида вакцин, предназначенных для про
филактики ротавирусной инфекции: пятивалентная вакцина РотаТек (Rotateq, компания MSD) и моновалентная 
вакцина Ротарикс (Rotarix, GSK). Обе вакцины являются 
живыми, предназначены для приема внутрь, применяются у детей грудного возраста. Но вакцины отличаются 
по концепции производства и типовому составу. В настоящее время на территории Российской Федерации зарегистрирована вакцина РотаТек.

ВАКЦИНА РОТАРИКС 
Ротарикс — живая аттенуированная ротавирусная 
вакцина на основе штамма 89–12 типа G1P[8]. Вакцина 
применяется для профилактики РВГЭ, вызываемого вирусами типа G1, G3, G4 и G9; ее вводят с возраста 6 нед, 
двукратно, с интервалом 4–6 нед, вторая доза вводится 
в возрасте не позже 24 нед.
Как показали результаты проведенных 2-летних наблюдений, эффективность вакцины против тяжелых форм 
гастроэнтеритов составляла 90,4%, в отношении ротавирусного гастроэнтерита любой степени тяжести — 78,9% [10].
Данная вакцина не зарегистрирована в Российской 
Федерации.

ВАКЦИНА РОТАТЕК 
РотаТек — пентавалентная вакцина, содержащая 
пять реассортивных человеческих и бычьих вирусов 
(G1, G2, G3, G4 и Р1А[8]). В своем составе содержит 
вспомогательные вещества: сахарозу, натрия цитрат, 
дигидрат, натрия фосфат однозамещенный, моногидрат, 
натрия гидроксид, полисорбат 80, растворитель для ротавируса, питательную среду LKPM-3. Внешне представляет 
собой прозрачную жидкость бледно-желтого цвета, иногда с розовым оттенком. Выпускается в тубах по 2 мл, 
содержащих 1 прививочную дозу для перорального применения [11]. Используется с целью профилактики ротавирусного гастроэнтерита, вызванного ротавирусами 
серотипов G1, G2, G3, G4 и серотипов G, содержащих 
Р1А[8], у детей с 6 до 32 нед жизни.
Противопоказаниями к назначению ротавирусной вакцины являются повышенная чувствительность к компонентам вакцины либо реакция на предыдущую дозу; пороки развития желудочно-кишечного тракта, инвагинация 
в анамнезе; иммунодефицит либо подозрение на иммунодефицит и ВИЧ-носительство; острая форма диареи или рвоты; острые воспалительные процессы, сопровождающиеся 
высокой температурой; непереносимость фруктозы либо 
недостаточность ферментов сахаразы и изомальтазы [11].
Схема введения вакцины следующая. Первую дозу 
вакцины необходимо ввести в возрасте 6–12 нед, вторую дозу — через 4–6 нед от 1-й, 3 дозу — в возрасте 
не позднее 32 нед. Учитывая совместимость со всеми 
вакцинами Национального календаря профилактических 
прививок РФ (АКДС, ИПВ или ОПВ, гепатит В), возможно 
проведение вакцинации по различным схемам:
1,5 мес — 3 мес — 4,5 мес;
• 

2 мес — 3 мес — 4,5 мес;
• 

3 мес — 4,5 мес — 6 мес;
• 

4,5 мес — 6 мес — 7 мес;
• 

другие.
• 

Вакцинация от ротавирусной инфекции показана 
и недоношенным детям, родившимся на сроке гестации 
выше 25 нед. Эффективность и безопасность вакцинации у недоношенных детей была также доказана в клинических исследованиях [12].
Вакцина обладает хорошей иммуногенностью и вызывает рост антител в сыворотке крови после 3-кратной 
схемы иммунизации на 90–95% по сравнению с исходным уровнем.