Вестник Роcсийской академии медицинских наук, 2014, № 3-4

A.F. Lazarev1, D.K. Kenbayeva2, R.K. Medeubayev3, A.E. Gorbatenko4, S.Z. Tanatarov4

1 Altai Regional Oncological Clinic, Barnaul, Russian Federation
2 City Oncological Clinic of Astana, Republic of Kazakhstan
3 Astana Medical University, Republic of Kazakhstan
4 Semey State Medical University, Republic of Kazakhstan

Effect of Immunotherapy On the Cellular Immunity In Patients 
With Cervical Cancer

For the last thirty years immunotherapy has become an integral part of treatment of some cancers. The most effective approach in this context would 
be the use of complex immunostimulatory factors including tumor antigen in different forms, interleukins that stimulate differentiation. Background: 
The aim of the study was to compare cellular immune response on specific and combined immunotherapy in patients with cervical cancer. Patients 
and methods: 76 cervical cancer patients undergoing combined radiotherapy were included into the study. Plus to basic radiation treatment two types 
of immunotherapy was performed: first — autolymphocytes reinfusion after in vitro incubation with tumor antigen (tumor tissue homogenate) and 
interleukin-2, second — combination of above mentioned immunotherapy, interleukin-2 and systemic enzyme. Results: This has resulted in increase 
of cellular immunity parameters in the main group with combined immunotherapy an excess of cells with killer activity to ensure an effective antitumor immune response and, accordingly, the clinical efficacy of specific methods and adoptive immunotherapy in patients with cervical cancer. 
Conclusion: Immunotherapy usage in the form of a preparation of interleukin-2 and a system enzymotherapy in a combination with a specific 
immunotherapy is possible. This way of treatment is recommended in cases of decreasing of cellular immunity indicators.
Key words: cervical cancer, immunotherapy, specific immunotherapy, adoptive immunotherapy, interleukin-2, systemic enzymes.
(Vestnik Rossiiskoi Akademii Meditsinskikh Nauk — Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2014; 3–4: 5–8)

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ОНКОЛОГИИ

А.Ф. Лазарев1, Д.К. Кенбаева2, Р.К. Медеубаев3, А.Е. Горбатенко4, С.З. Танатаров4

1 Алтайский краевой онкологический диспансер, Барнаул, Российская Федерация
2 Городской онкологический диспансер г. Астаны, Республика Казахстан
3 Медицинский университет «Астана», Республика Казахстан
4 Государственный медицинский университет г. Семей, Республика Казахстан

Влияние иммунотерапии на клеточное звено 
иммунитета при раке шейки матки

Иммунотерапия в течение последних 30 лет стала неотъемлемым компонентом лечения ряда злокачественных новообразований. Наиболее 
эффективным подходом в этом плане могло бы стать использование комплекса иммуностимулирующих факторов, включающего 
опухолевый антиген в той или иной форме, и интерлейкины, стимулирующие дифференцировку. Цель исследования: сравнить показатели 
клеточного звена иммунной системы при специфической и сочетанной иммунотерапии больных раком шейки матки. Пациенты и методы: 
в исследование были включены 76 пациенток с раком шейки матки, проходившие сочетанную лучевую терапию. На фоне лучевого лечения была 
осуществлена иммунотерапия в двух вариантах: реинфузия аутолимфоцитов, подвергавшихся инкубации in vitro с опухолевым антигеном 
(гомогенат опухолевой ткани) и интерлейкином 2, и вышеуказанный метод иммунотерапии, дополненный препаратом интерлейкина 2 
и средством из группы системных энзимов. Результаты: использование иммунотерапии привело к превышению показателей клеточного 
звена иммунной системы в основной группе при сочетанной иммунотерапии, превышению содержания клеток с киллерной активностью, 
обеспечивающих эффективный противоопухолевый иммунный ответ, и, соответственно, улучшению клинической эффективности 
применения методов специфической и адаптивной иммунотерапии у больных со злокачественными новообразованиями шейки матки. 
Выводы: возможно использование иммунотерапии в виде препарата интерлейкина 2 и системной энзимотерапии в сочетании со специфической иммунотерапией. Этот способ лечения показан при снижении показателей клеточного звена иммунной системы.
Ключевые слова: рак шейки матки, специфическая иммунотерапия, адаптивная иммунотерапия, интерлейкин 2, системные энзимы.
(Вестник РАМН. 2014; 3–4: 5–8)

Введение

Иммунотерапия в течение последних 30 лет стала неотъемлемым компонентом лечения ряда злокачественных 
новообразований. В то же время весь комплекс разработанных способов и подходов до настоящего времени не 
обеспечивает достаточного лечебного эффекта в отношении большого числа форм новообразований [1, 2]. Лишь 
в минимальной степени проведены экспериментальные 
и клинические исследования по иммунотерапии рака 

шейки матки (РШМ) [3], а в Республике Казахстан это 
направление не развивалось вовсе.
Субъектом иммунотерапии, осуществляемой в любых формах и вариантах, остаются иммунокомпетентные 
клетки, обладающие киллерной и хелперной активностью 
[4, 5]. Методы воздействия на них предусматривают активацию с помощью вакцин, факторов межклеточного 
взаимодействия, других ауто- и аллогенных стимуляторов 
пролиферации, дифференцировки, физических факторов 
и т.д. [6, 7]. Вероятно, наиболее эффективным подходом 

ВЕСТНИК РАМН /2014/ № 3–4

в этом плане могло бы являться использование комплекса 
иммуностимулирующих факторов, включающего опухолевый антиген в той или иной форме, интерлейкины, 
стимулирующие дифференцировку [6, 8]. Причем применение последнего подхода оправдано как при использовании версии LAK-терапии со стимуляцией in vitro, 
так при системном введении цитокинов.
Дополнительная активация неспецифических механизмов иммунитета, повышение доступности опухолевых 
антигенов за счет увеличения протеолитической активности сыворотки крови также считаются перспективными 
и адекватными направлениями в комплексной иммунотерапии.
Цель исследования: сравнить показатели клеточного 
звена иммунной системы при специфической и сочетанной иммунотерапии больных РШМ.

Пациенты и методы

Участники исследования
В клинических условиях (региональный онкологический диспансер г. Семей, городской онкологический 
диспансер г. Астаны, Республика Казахстан; Алтайский 
краевой онкологический диспансер г. Барнаула, Российская Федерация) обследованы 76 пациенток с РШМ, 
проходивших 
консервативное 
(базисное) 
лечение 
(сочетанная лучевая терапия, СЛТ). На фоне лучевой 
терапии осуществлена иммунотерапия в двух вариантах. Первый (группа сравнения) предусматривал реинфузию аутолимфоцитов, подвергавшихся инкубации in vitro 
с опухолевым антигеном (гомогенат опухолевой ткани) 
и интерлейкином 2. При втором варианте (основная группа) лечения вышеуказанный метод иммунотерапии был 
дополнен системным применением препарата интерлейкина 2 и средств из группы системных энзимов.
В группу сравнения были включены 40 пациенток — по 20 с IIВ (Т2бN0M0) и III стадией (Т1-2N1М0, 
T3N0-1M0), получавших сочетанную лучевую и специфическую иммунотерапию (СИТ). В основную группу были включены 19 и 17 больных, получавших 
СЛТ, СИТ и адаптивную иммунотерапию (АИТ).
Критерии включения больных в исследование предусматривали:

 
• наличие РШМ IIB и III стадии при первичном обследовании;

 
• возраст от 30 до 70 лет;

 
• осуществление хирургического лечения и/или сочетанной лучевой терапии в качестве основного лечения;

 
• наличие информированного согласия пациенток 
на проведение комбинированного лечения, включающего специфическую иммунотерапию и иммуномодулирующую терапию, а также на анонимное 
использование полученных данных в рамках научного 
исследования.
Критерии исключения:

 
• отсутствие информированного согласия пациентки 
или отказ от участия в исследовании на любом этапе, 
кроме последнего (обобщение обработанной информации);

 
• наличие тяжелых сопутствующих соматических и системных заболеваний;

 
• летальный исход до завершения курса лечения.
Методы исследования
Методом проточной цитометрии с использованием 
оборудования и диагностикумов Beckman Coulter (США) 
с использованием реагентов производителя определяли 

общее число Т лимфоцитов и их содержание в зависимости от кластеров дифференцировки: CD3+ — зрелые 
Т лимфоциты; CD3+CD4+ — Т хелперы; CD3–CD56+
CD16+ — естественные киллеры; CD3+CD56+CD16+ — 
Т киллеры.
СИТ проводили следующим образом. Производился 
забор 50 мл нативной венозной крови пациента. Для 
предотвращения свертывания непосредственно после 
взятия в кровь добавляли гепарин. Выделение лейкоцитов осуществляли из крови путем центрифугирования 
на градиенте фиколл-верографин (ρ =1,076), раздельно, 
в 5 пробирках по 10 мл. Полученные на градиенте лейкоциты снимали пипеткой и переносили в общую пробирку 
с питательной средой (раствор Хенкса или среда 199), 
затем повторно выделяли на аналогичном градиенте 
плотности в одной пробирке. Снятые с градиента плотности лейкоциты ресуспендировали в питательной среде 
объемом 10 мл. В среду добавляли 10 000 МЕ препарата 
интерлейкина 2 (0,01 мг) и проводили инкубацию в термостате при 37 °С в течение 6 ч.
Биопсийный материал злокачественного новообразования в объеме 2–3 мл разводили в 10 мл дистиллированной воды и гомогенизировали ультразвуковым гомогенизатором (мощность 500 Вт; Cole Parmer, США) в течение 
15 мин, что гарантировало полное разрушение клеточных 
элементов при сохранении основных белковых антигенных детерминант. Для исключения попадания неразрушенных клеток в среду инкубации и далее в организм 
материал подвергали фильтрации (фильтры NucleoSpin, 
Macherey-Nagel, Германия) с последующим осаждением 
на ультрацентрифуге (10 000 g в течение 10 мин).
Полученный гомогенат добавляли к инкубированным 
лейкоцитам в количестве 1 мл на 5 мл питательной среды с лейкоцитами и далее инкубировали 12 ч при 37 °С. 
Взвесь лейкоцитов после инкубации разделяли на порции 
по 5 мл и выделяли на градиенте фиколл-верографин, 
трижды ресуспендировали в аналогичной питательной 
среде, окончательно выделяли и вводили в организм реципиента путем внутривенной инъекции.
В АИТ применяли препарат системной энзимотерапии по схеме: 5 таблеток 3 раза/сут в течение 3 сут, 
4 таблетки 3 раза/сут в течение 7 сут (доза насыщения) 
и далее по 3 таблетки 3 раза/сут до 1 мес и препарат интерлейкина 2 в дозе 200 000–250 000 МЕ/кг в течение 
4 нед, через 2 сут, внутривенно капельно в 400 мл физиологического раствора (продолжительность инфузии 4 ч) 
при пребывании пациентов в условиях стационара, либо 
в той же дозе подкожно в 2 мл физиологического раствора (при лечении в амбулаторных условиях). Применение 
методики иммунотерапии было одобрено решением Этической комиссии научно-клинического отдела государственного медицинского университета г. Семей (№ 76 
от 20.05.2009) и Этического комитета АО «Медицинский 
университет «Астана»» (№ 12 от 17.03.2010).

Статистическая обработка данных
При анализе клинических данных использовали параметрические и непараметрические методы. Сравнение количественных признаков проводили при помощи 
критерия Стьюдента. Ограничения использования данного метода включали анализ распределения по критерию Колмогорова–Смирнова, а также несоблюдение 
равенства дисперсий числовых рядов. При несоблюдении 
критериев применимости параметрических методов применяли непараметрический метод анализа в независимых 
выборках по U-критерию Манна–Уитни. Различия считали статистически значимыми при p <0,05.

Результаты

Основные результаты иммунотерапии представлены 
в табл. 1 и 2. В основной группе и группе сравнения не 
обнаружено существенных различий между показателями содержания общих лимфоцитов. Не зарегистрировано существенных различий с контрольной группой 
 по абсолютному содержанию в крови CD3+-клеток, причем данный показатель был выше в основной группе по 
отношению к группе сравнения на 20,2% (р <0,05). По относительному содержанию CD3+-клеток значимых различий между группами не зафиксировано. Абсолютное 
число и относительное содержание CD3+CD4+-клеток 
в группе СИТ + АИТ незначимо превысило как показатели группы СИТ, так и контрольные значения.
Выявлено значимое превышение содержания естественных киллеров над данными, полученными в группе 
СЛТ + СИТ: на 33,3 и 20,9%, соответственно (в обоих 
случаях р <0,05). Также полностью нормализовалось абсолютное и практически полностью — относительное 
содержание Т киллеров за счет превышения над показателями группы СИТ на 42,9 и 27,5%, соответственно 
(в обоих случаях р <0,05). Содержание общих лимфоцитов в крови больных основной группы не имело значимых различий с контролем и на 24,2% превышало 
показатель группы сравнения (р <0,05). Имелось также значимое превышение числа CD3+ над показателем 
группы сравнения (на 30,6%; р <0,05). По относитель
ной величине их содержания различий между группами 
не было.
В результате проведения сочетанной иммунотерапии наблюдали полную нормализацию содержания 
в крови Т лимфоцитов-хелперов. Превышение над 
группой сравнения по абсолютному показателю было 
статистически значимым и составило 20,9% (р <0,05). 
Более выраженное, чем в группе больных РШМ IIBстадии, снижение абсолютного и относительного числа 
натуральных киллеров обусловило значимое различие 
по данному показателю между группами обследованных больных. Так, степень превышения по абсолютной 
величине составила 49,7% (р <0,05), значимых различий с контролем не наблюдалось. По относительному 
содержанию CD3-CD56+CD16+-клеток превышение 
над группой сравнения составило 20,2% (p >0,05). Как 
по абсолютному, так и по относительному содержанию 
CD3+CD56+CD16+-клеток в основной группе различий 
с контролем не было, и наблюдалось значимое превышение над группой сравнения (на 66,7 и 31,5%, в обоих 
случаях р <0,05).
В табл. 3 представлены данные по трехлетней выживаемости обследованных больных в целом по всем группам 
в зависимости от стадии и проведенного лечения. Анализ показал наличие корреляций между выживаемостью 
и видом терапии. Имело место превышение трехлетней 
выживаемости по отношению к группе сравнения при 
IIB-стадии на 9,7%, при III стадии — на 13,2%.

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ОНКОЛОГИИ

Таблица 1. Особенности показателей клеточного звена иммунитета у больных раком шейки матки IIB-стадии при проведении иммунотерапии

Показатели
Контрольная группа (n =45)
Больные раком шейки матки IIB-стадии
Группа сравнения (n =20)
Основная группа (n =19)
Лимфоциты общ., ×109/л
2,10±0,09
1,93±0,09
2,12±0,09
CD3+, ×109/л
1,45±0,06
1,14±0,05*
1,37±0,06#

CD3+, %
69,0±2,4
59,1±2,3*
64,6±2,5
CD3+CD4+, ×109/л
0,89±0,05
0,81±0,05
0,94±0,05
CD3+CD4+, %
42,4±1,9
42,0±2,1
44,3±2,1
CD3-CD56+CD16+, ×109/л
0,17±0,01
0,15±0,01
0,20±0,01*#

CD3-CD56+CD16+, %
8,1±0,5
7,8±0,5
9,4±0,5
CD3+CD56+CD16+, ×109/л
0,11±0,01
0,07±0,01*
0,10±0,01#

CD3+CD56+CD16+, %
5,3±0,4
3,7±0,3*
4,7±0,3#

Примечание. * — различия статистически значимы по сравнению с показателем контрольной группы (p <0,05), # — различия статистически значимы по сравнению с показателем группы сравнения (p <0,05).

Таблица 2. Особенности показателей клеточного звена иммунитета у больных раком шейки матки III стадии при проведении иммунотерапии

Показатели
Контрольная группа (n =45)
Больные раком шейки матки III стадии
Группа сравнения (n =20)
Основная группа (n =17)
Лимфоциты общ., ×109/л
2,10±0,09
1,57±0,09*
1,95±0,09#

CD3+, ×109/л
1,45±0,06
1,08±0,06*
1,41±0,06#

CD3+, %
69,0±2,4
68,8±3,1
72,3±2,9
CD3+CD4+, ×109/л
0,89±0,05
0,73±0,05*
0,88±0,05#

CD3+CD4+, %
42,4±1,9
46,5±2,7
45,1±2,4
CD3-CD56+CD16+, ×109/л
0,17±0,01
0,10±0,01**
0,15±0,01#

CD3-CD56+CD16+, %
8,1±0,5
6,4±0,5*
7,7±0,4
CD3+CD56+CD16+, ×109/л
0,11±0,01
0,06±0,01*
0,10±0,01#

CD3+CD56+CD16+, %
5,3±0,4
3,9±0,2*
5,1±0,3#

Примечание. * — различия статистически значимы по сравнению с показателем контрольной группы (p <0,05), ** — различия статистически значимы по сравнению с показателем контрольной группы (p <0,01), # — различия статистически значимы по сравнению 
с показателем группы сравнения (p <0,05).

ВЕСТНИК РАМН /2014/ № 3–4

Обсуждение

Проведение специфической клеточной иммунотерапии больным злокачественными новообразованиями, 
подвергающимся или подвергавшимся ранее воздействию специфической противоопухолевой терапии (химио-, лучевой), может оказаться чрезвычайно важным. 
Негативное воздействие специфической противоопухолевой терапии проявляется не только в отношении новообразования, но и клеточного звена иммунной системы: 
зарегистрировано снижение численных и функциональных показателей иммунокомпетентных клеток также 
и в ряде исследований их состояния при нелеченых злокачественных опухолях [9].
Однако мы полагаем, что специфическая клеточная 
иммунотерапия может быть особенно успешна именно 
при повреждении опухоли во время курсов противоопухолевого лечения. Одним из возможных подходов к улучшению ее результатов может стать применение средств, 
стимулирующих клеточный иммунитет и защищающих 
иммунокомпетентные клетки от воздействия негативных 

факторов химио- и лучевой терапии. В качестве таковых 
предложены препарат интерлейкина 2 и системная энзимотерапия, результаты применения которых при одной из 
распространенных форм опухолей женской репродуктивной системы представлены в данной статье.

Заключение

Полученные данные свидетельствуют о значимом по 
ряду показателей превышении результатов коррекции нарушений со стороны клеточного звена иммунной системы в основной группе при сочетанной иммунотерапии. 
В особенности обращает на себя внимание превышение 
содержания клеток с киллерной активностью, обеспечивающих эффективный противоопухолевый иммунный 
ответ. В целом проведенный анализ четко свидетельствует о клинической эффективности применения методов 
специфической и адаптивной иммунотерапии у больных со злокачественными новообразованиями шейки 
матки.

1.  Harada Y., Yonemitsu Y. New technologies for immunotherapy 
against cancer: development of cell expansion technology and 
viruses as immune boosters. Yakugaku Zasshi. 2010; 130 (11): 
1519–1526.
2.  Yaguchi T., Sumimoto H., Kudo-Saito C., Tsukamoto N., Ueda R., 
Iwata-Kajihara T., Nishio H., Kawamura N., Kawakami Y. The 
mechanisms of cancer immunoescape and development of overcoming strategies. Int. J. Hematol. 2011; 93 (3): 294–300.
3.  Su J.H., Wu A., Scotney E. Ma B., Monie A., Hung C.F., Wu T.C. 
Immunotherapy for cervical cancer: Research status and clinical 
potential. BioDrugs. 2010; 24 (2): 109–129.
4.  Iga-Murahashi M., Hijikata Y., Suehiro Y., Inoue H., Tanaka Y., 
Shimoda S., Marumoto T., Okazai T., Yoshida K., Tsunoda T., 
Tani K. New strategies in anti-tumor immunotherapy. Rinsho 
Ketsueki. 2010; 51 (11): 1654–1660.

5.  Hamdy S., Haddadi A., Ghotbi Z., Hung R.W., Lavasanifar A. 
Part I: targeted particles for cancer immunotherapy. Curr. Drug 
Deliv. 2011; 8 (3): 261–273.
6.  O’Neill D.W. Dendritic cells and T cells in immunotherapy. J. Drugs 
Dermatol. 2010; 9 (11): 1383–1392.
7.  Schreiber R.D., Old L.J., Smyth M.J. Cancer immunoediting: 
integrating immunity’s roles in cancer suppression and promotion. 
Science. 2011; 331 (6024): 1565–1570.
8.  Onishi H., Suzuki H., Chikazawa N., Morisaki T., Katano M. New 
immunotherapy against cancer: a therapy to control regulatory 
T cell. Fukuoka Igaku Zasshi. 2010; 101 (10): 207–214.
9.  Ostrand-Rosenberg S., Sinha P., Danna E.A., Miller S., Davis C., 
Dissanayake S.K. Antagonists of tumor-specific immunity: tumorinduced immune suppression and host genes that co-opt the antitumor immune response. Breast Dis. 2004; 20: 127–135.

ЛИТЕРАТУРА

КОНТАКТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Лазарев Александр Федорович, доктор медицинских наук, профессор, директор Алтайского филиала ГУ «РОНЦ 
им. Н.Н. Блохина»
Адрес: 656000, Барнаул, ул. Никитина, д. 77, тел.: (385) 263-26-20, e-mail: aoc@ab.ru
Кенбаева Динара Кумаровна, кандидат медицинских наук, заведующая отделением гинекологии Городского 
онкологического диспансера г. Астаны
Адрес: 010000, Астана, ул. Манаса, д. 17, тел.: (717) 254-20-30, e-mail: dikenb@mail.ru
Медеубаев Рустем Калимович, доктор медицинских наук заведующий курсом онкологии факультета 
усовершенствования врачей АО «Медицинский университет Астана»
Адрес: 010000, Астана, ул. Бейбитшилик, д. 53, тел.: (717) 253-94-55, e-mail: rustemed@mail.ru
Горбатенко Андрей Евгеньевич, ассистент кафедры специальных дисциплин Государственного медицинского 
университета г. Семей
Адрес: 071400, Семей, ул. Абая Кунанбаева, д. 103, тел.: (717) 256-42-09, e-mail: aegorbat@mail.ru
Танатаров Саят Заманбекович, кандидат медицинских наук, ассистент кафедры специальных дисциплин Государственного медицинского университета г. Семей
Адрес: 071400, Семей, ул. Абая Кунанбаева, д. 103, тел.: (717) 256-42-09, e-mail: sayat68@mail.ru

Таблица 3. Анализ трехлетней выживаемости больных обследованных групп в зависимости от проведенного лечения

Стадия рака
Схема лечения
Число выживших, n (%)

Рак шейки матки IIB-стадии
СЛТ + СИТ (n =20)
17 (85,0%)
СЛТ + СИТ + АИТ (n =19)
18 (94,7%)

Рак шейки матки III стадии
СЛТ + СИТ (n =20)
15 (75,0%)
СЛТ + СИТ + АИТ (n =17)
15 (88,2%)

A.P. Chudina

N.N. Blokhin Russian Cancer Research Center, Moscow, Russian Federation

The Possibility of Prognosis Incidence by Means of Degrees 
of Cancer Aggravated Family History

Background: Aim of the study was to estimate the possibility of prognosis incidence by means of degrees of cancer aggravated family history. Patients 
and methods: 1233 families (n =4689) from the Moscow Cancer Family Registry who answered 5-years later the first questionnaire were divided 
into 4 groups according to our classification of degrees of cancer aggravated family history: (1) not aggravated, (2) little aggravated, (3) aggravated, 
(4) syndromes (see detailed description in the text). The methods of genetic epidemiology, epidemiology, statistics were used. Results: Incidence
in the first and second groups were near population expected cases, some higher in the aggravated group and sharp rise in women from the syndromesassociated families (the most syndromes predisposed to cancer of women reproductive system), relative risk was 10,76 for probands and 8,19 for the 
first relative women. There was no increase in frequency of new cases among men in syndrome-associated families. Conclusion: Analysis of degrees 
of cancer aggravated family history can be used for the incidence prognosis; one or two cancer cases among first degree relations don’t regard as a 
high oncogenetic risk factor; members of families with syndromes are obligatory cancer risk group.
Key words: cancer, heredity, prognosis, risk groups, Cancer Family Registry.
(Vestnik Rossiiskoi Akademii Meditsinskikh Nauk — Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2014; 3–4: 9–13)

А.П. Чудина

Российский онкологический научный центр им. Н.Н. Блохина, Москва, Российская Федерация

Возможность прогноза новых случаев 
злокачественных новообразований по степени 
онкологической отягощенности семейного 
анамнеза

Цель исследования: оценить возможность прогноза возникновения злокачественных новообразований (ЗН) по степени отягощенности раком 
семейного анамнеза. Пациенты и методы: семьи онкологических больных, входящие в Московский онкогенетический регистр и ответившие 
на повторное анкетирование через 5 лет после первой регистрации — 1233 семьи (n =4689); выборка разделена на 4 группы в соответствии с предлагаемой классификацией  степени отягощенности семейного анамнеза: (1) не отягощен, (2) мало отягощен, (3) отягощен, 
(4) наследственные синдромы (подробное описание в тексте). В работе использованы клинико-генеалогический и популяционно-статистический метод анализа, относительный риск рассчитан на основании возрастно-половой заболеваемости населения и числа человеко-лет. 
Результаты: распределение семей и родственников по группам отягощенности носит линейный характер; новые ЗН у пробандов и родственников 1-й степени родства женщин и мужчин возникали в неотягощенной и малоотягощенной группе с частотой, близкой к ожидаемой, несколько выше ожидаемой — в отягощенной группе и значимо выше — у женщин из синдромальных семей (большинство составляют 
синдромы, связанные с раком женской репродуктивной системы). Относительный риск для пробандов-женщин из синдромальной группы 
составил 10,79, для родственниц — 8,19 (p <0,001), у мужчин из синдромальной группы частота новых ЗН не повышена. Выводы: анализ 
семейной отягощенности раком может использоваться для прогноза новых ЗН у пробанда или родственников; 1–2 случая ЗН у родственников 1-й степени родства не следует считать показателем повышенного онкогенетического риска; родственники из синдромальных семей 
являются облигатной группой высокого онкологического риска.
Ключевые слова: рак, наследственность, прогноз, группы риска, онкогенетический регистр. 
(Вестник РАМН. 2014; 3–4: 9–13)

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ОНКОЛОГИИ

Введение

Наследственная предрасположенность к злокачественным новообразованиям (ЗН) может быть связана с одним 
из очень редких (доли %) наследственных синдромов, 
каждый из которых характеризуется своим набором фенотипических признаков, либо с одним из синдромов т.н. раковых семей. Принято считать, что среди онкологических 

больных члены «раковых семей» составляют 5–10%. Они 
не имеют фенотипических манифестаций.
Для практического онкогенетического консультирования главной задачей является оценка риска возникновения новообразований у родственников и 2-го (3-го) 
новообразования у пробанда. Трудности главным образом представляют наследственные синдромы «раковых 
семей». Выявление «синдромальной семьи», а главное 

ВЕСТНИК РАМН /2014/ № 3–4

идентификация носителей мутантного гена среди родственников, наиболее точно осуществляются при помощи молекулярно-генетического исследования. Однако это исследование пока не стало рутинным методом, 
а там, где его применяют, изучают только наиболее 
часто встречающиеся мутации известных генов. Процесс определения новых мутаций как в уже известных, 
так и в новых локусах не завершен. Клинико-генеалогический анализ все еще остается методом выбора, в особенности в ситуациях, когда молекулярно-генетическая 
диагностика по каким-либо причинам невозможна.
Цель исследования: на основании проспективного 
исследования группы семей онкологических больных 
оценить возможность прогноза новых ЗН у пробандов 
(2–3 первичные опухоли) и родственников 1-й степени родства по степени отягощенности ЗН семейного 
анамнеза.

Пациенты и методы

Участники исследования
Работа проведена на материалах Московского онкогенетического регистра (МОГР), формируемого нами 
с 1990 г. на базе РОНЦ им. Н.Н. Блохина, и онкологического диспансера № 4 г. Москвы. В настоящее время в Московском онкогенетическом регистре имеются 
сведения о 6,9 тыс. семей. Пробандами являются онкологические больные. Сведения о семьях получены преимущественно при почтовом, реже — при телефонном 
или личном опросе. Онкологические диагнозы пробандов 
и некоторых родственников верифицируются (выписки 
из стационаров, амбулаторные карты, данные Московского канцер-регистра). Для каждой семьи проводится 
клинико-генеалогический и синдромологический анализ. Через 5 лет после первого анкетирования предпринимается попытка повторного анкетирования по упрощенной анкете для получения сведений об изменениях 
в родословной и заболеваниях родственников. Ни при 
первичном, ни при повторном опросе нет отбора семей 
по клинико-генеалогическим признакам. Анкеты посылаются семьям, в которых живы пробанды или имеются 
адреса живых родственников. Некоторые ответы приходят спустя несколько лет. В целом на анкетирование отвечают около 30% респондентов. К настоящему времени 
получены пригодные для дальнейшего анализа сведения 
о 1233 семьях, наблюдавшихся не менее 5 лет.
Эта выборка разделена на 4 группы по степени отягощенности раком семейного анамнеза в соответствии 
с предложенной ранее классификацией [1]. В настоящем 
сообщении использован более строгий подход к идентификации семей с наследственным типом отягощенности 
семейного анамнеза. Предлагается следующий вариант 
классификации.

 
• Анамнез не отягощен — в семье не было онкологических больных, кроме пробанда.

 
• Анамнез мало отягощен — ЗН встречались у одного 
родственника 1-й степени родства или у одного 1-й 
и одного–двух 2-й степени родства по разным родительским линиям, или у одного–трех родственников 
2–3-й степени родства, не связанных друг с другом 
1-й степенью родства.

 
• Анамнез отягощен — 2–3 случая ЗН разных локализаций у родственников 1-й степени родства, а также несколько случаев у родственников 2–3-й степени родства. Часть семей этой группы, возможно, относится 
к «раковым», однако они не полностью соответствуют 

критериям, по которым в настоящее время принято 
идентифицировать «синдромальные семьи».

 
• Наследственные раковые синдромы — сюда входят 
онкогенетические синдромы с характерными для 
каждого фенотипическими проявлениями неопухолевого характера и наследственные синдромы «раковых семей». Для отбора последних в настоящее 
время используют критерии, известные как амстердамские. Первоначально они разработаны группой 
исследователей, собравшихся в 1990 г. в Амстердаме 
[2] для идентификации семей с синдромом наследственного неполипозного колоректального рака (синонимы: «раковая семья, тип 1», «синдром Линча», 
«HNPCC»). В дальнейшем они были пересмотрены 
и дополнены [3]. В настоящее время эти критерии 
применяют для определения и других наследственных синдромов «раковых семей» с соответствующими 
изменениями в зависимости от преимущественных 
локализаций рака при разных синдромах, однако основные критерии остаются одинаковыми для всех 
синдромов:

 
• 3 и более случаев рака одной локализации или локализаций, входящих в определенный синдром, у родственников 1-й степени родства;

 
• поражено два и более поколений родственников;

 
• хотя бы у одного из заболевших ЗН возникло в более 
молодом возрасте по сравнению с популяцией;

 
• повышена частота первично множественных ЗН.

Методы исследования
Риск возникновения новых случаев ЗН рассчитан 
на основании возрастно-половой заболеваемости населения России в 1995 г. (средний год диагностирования 
новых ЗН) [4] и числа человеко-лет, прожитых родственниками и пробандами за время наблюдения. Использованы данные о членах родословных, которые были живы 
к 1-й регистрации семьи в МОГР и прожили либо в течение всех 5 лет, либо до смерти в этот период времени. 
Для родственников, которые достигли возраста 20 лет за 
время наблюдения, в число человеко-лет вошли годы, 
прожитые после 20 лет. При первичной множественности 
новообразований, возникших за 5 лет, каждая опухоль 
учитывалась как отдельный случай; при этом соответственно увеличивалось и число человеко-лет.

Статистическая обработка данных
При анализе результатов использовали стандартные 
биометрические методы (χ2, критерий Стьюдента) и пакет 
программ Excel 5.0.

Результаты

В табл. 1 представлено распределение семей и родственников 1-й степени родства по четырем степеням 
отягощенности, а также частота ЗН у этих родственников 
к первой регистрации семьи. По условиям анкетирования, сведения о родственниках 2–3-й степени родства 
касались только наличия среди них онкологических больных, но отсутствовали данные об общем числе родственников, их возрасте и т.д., поэтому информация о них использовалась только для оценки степени отягощенности 
семьи. Всего в анализ включены данные о 5829 родственниках 1-й степени родства и 1233 пробандах.
Наибольшее число семей относится к группе неотягощенных (45,42%), наименьшее — к группе синдромальных (3%). Малоотягощенные и отягощенные составляют 

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ОНКОЛОГИИ

33,98 и 17,6%, соответственно. Точно также распределяется по группам отягощенности и относительная частота 
родственников, как женщин, так и мужчин. Распределение семей и родственников носит линейный характер 
(достоверность аппроксимации R2 =0,99).
Частота больных ЗН, о которых имелись сведения 
к 1-й регистрации семьи, среди женщин возрастала также линейно: от 0% в неотягощенной группе до 52,34% 
в синдромальной. Среди мужчин частота больных повышалась в первых 3 группах (0–11,6–28,9%), но не повышалась в группе синдромов (25%). Это, по-видимому, 
связано с тем, что из 37 «синдромальных семей» 
24 представляли синдромы с преимущественной или значительной степенью предрасположенности к ЗН женской 
репродуктивной системы: 17 семей — синдромы наследственного рака молочной железы и/или рака яичников, 
1 — семейный рак тела матки,  6 — синдром Линча, для 

которого характерна повышенная заболеваемость раком 
эндометрия.
В табл. 2 представлены данные о пробандах и родственниках 1-й степени родства, которые были живы 
и достигли 20 лет к первой регистрации семьи. Всего 
в анализ вошли данные о 3456 родственниках и 1233 пробандах (n =4689). Во всех семьях женщин было больше, 
чем мужчин: среди пробандов — в 4,5–8,3 раза, среди 
родственников — в 1,2–1,8 раза. Распределение относительной частоты живых родственников по группам степени 
отягощенности повторяет распределение всех родственников, о которых имелись сведения, приведенные в табл. 1. 
Распределение также носит линейный характер (R2 =0,99).
Новые ЗН за 5 лет наблюдения возникали и у пробандов (2-я, 3-я опухоли), и у родственников 1-й степени родства. Всего новые ЗН возникли у 57 пробандов 
и 69 родственников 1-й степени родства. Число больных

Таблица 1. Распределение семей и родственников 1-й степени родства по степени отягощенности семейного анамнеза злокачественными новообразованиями и частота больных родственников к 1-й регистрации семьи

Семейный анамнез
Всего семей1
Родственники 1-й степени родства
Женщины
Мужчины
Всего
Всего2
С ЗН3
Всего2
С ЗН3
Всего2
С ЗН3

Не отягощен

число
%%
+m

560
45,42
1,42

1329
44,82
0,91

0
0
1234
43,09
0,93

0
0
2563
43,97
0,65

0
0

Мало 
отягощен

число
%%
+m

419
33,98
1,35

951
32,07
0,86

132
13,88
1,12

973
33,97
0,88

113
11,61
1,03

1924
33,01
0,62

245
12,73
0,76

Отягощен

число
%%
+m

217
17,60
1,08

578
19,69
0,73

180
31,14
1,93

569
19,87
0,75

170
28,88
1,92

1147
19,68
0,53

350
30,51
1,36

Синдромы

число
%%
+m

37
3,00
0,49

107
3,61
0,34

56
52,34
4,83

88
3,07
0,32

22
25,00
4,62

195
3,35
0,24

78
40,00
3,51

Всего

число
 %%
+m

1233
100,00
2965
100,00
368
12,41
0,61

2864
100,00
305
10,65
0,58

5829
100,00
673
11,55
0,42

Примечание. 1 — проценты рассчитаны от общего числа семей, 2 — проценты рассчитаны от общего числа родственников, 3 — проценты 
рассчитаны от числа родственников в данной группе; ЗН – злокачественные новообразования.

Таблица 2. Частота больных с новыми злокачественными новообразованиями (ЗН), возникшими за 5 лет наблюдения, у пробандов и 
родственников 1-й степени родства в зависимости от степени отягощенности раком семейного анамнеза

Семейный анамнез
Пробанды
Родственники 1-й степени родства
Женщины
Мужчины
Женщины
Мужчины
Всего1
Новые ЗН2
Всего1
Новые ЗН2
Всего1
Новые ЗН2
Всего1
Новые ЗН2

Не отягощен

число
%%
+m

459
43,97
1,41

13
2,83
0,77

101
53,44
3,63

5
4,95
2,16

927
47,18
1,13

12
1,29
0,37

670
44,94
1,29

6
0,90
0,36

Мало 
отягощен

число
%%
+m

365
34,96
1,36

14
3,84
1,01

54
28,57
3,29

4
7,41
3,56

627
31,91
1,05

10
1,59
0,50

511
34,27
1,23

13
2,54
0,70

Отягощен

число
%%
+m

187
17,91
1,09

10
5,35
1,65

30
15,87
2,66

3
10,00
5,48

348
17,71
0,86

6
1,72
0,70

274
18,38
1,00

12
4,383

1,24

Синдромы

число
%%
+m

33
3,16
0,50

8
24,244

7,46

4
2,12
1,05

0
0
63
3,21
0,40

9
14,294

4,41

36
2,41
0,40

1
2,78
2,74

Всего

число
 %%
+m

1044
100,00
45
4,31
0,63

189
100,00
12
6,35
1,77

1965
100,00
37
1,88
0,31

1491
100,00
32
2,15
0,38

Примечание. 1 — частота родственников, которые были живы к 1-й регистрации семьи, проценты рассчитаны от общего числа родственников; 2 — частота больных с новыми ЗН среди живых родственников, проценты рассчитаны от числа родственников в данной 
группе; 3 — частота достоверно выше по сравнению с частотой в неотягощенной группе (p <0,01); 4 — частота достоверно выше
по сравнению с частотой в каждой из остальных трех групп отягощенности (p <0,001); ЗН – злокачественные новообразования.

ВЕСТНИК РАМН /2014/ № 3–4

с новыми ЗН было выше у пробандов по сравнению 
с родственниками (см. табл. 2). 
У женщин (как пробандов, так и родственниц) в первых трех группах частота ЗН равномерно повышалась 
от неотягощенной группы к отягощенной и резко возрастала у женщин из «синдромальных семей». Различие 
по сравнению с женщинами из трех других групп было 
статистически значимым (p <0,001). У мужчин также наблюдалось повышение частоты новых ЗН в трех первых 
группах, но у мужчин синдромальной группы частота не 
изменялась. Максимальной была частота у родственников мужчин в отягощенной группе; различие при сравнении с неотягощенной группой оказалось статистически 
значимым (p <0,01).
Сравнение наблюдаемого числа новых ЗН с популяционным ожидаемым и относительный риск новых ЗН 
у пробандов и родственников 1-й степени родства при 
разной степени отягощенности раком семейного анамнеза представлены в табл. 3 (пробанды) и табл. 4 (родственники). Высокодостоверными оказались различия 
между ожидаемыми и наблюдаемыми числами у пробандов-женщин из отягощенной (p <0,01) и синдромальной 
(p <0,001) группы. В остальных вариантах у пробандов 
различия были статистически незначимы. Относительный риск у пробандов-женщин из синдромальной группы 
был повышен почти в 11 раз. Число пробандов-мужчин 
в синдромальной группе было незначительным (n =4), 
и у них не было зарегистрировано новых ЗН.

У родственников (см. табл. 4) из неотягощенной группы возникло приблизительно в 2 раза меньше новых ЗН 
по сравнению с ожидаемым числом и у женщин (p <0,05), 
и у мужчин (p <0,01). Это может быть связано и с тем, что 
в группу вошли семьи с минимальным числом факторов 
риска наследственной и ненаследственной (но семейной) 
природы, и с тем, что отвечавшие нам пробанды недостаточно информированы или невнимательны к состоянию 
здоровья своих родственников. Нельзя исключить также 
и то, что пятилетний срок наблюдения недостаточен для 
проявления даже популяционного риск заболеть при 
отсутствии наследственной предрасположенности или 
иных провоцирующих факторов.
В малоотягощенной и отягощенной группе семей
у женщин и у мужчин, а также у мужчин из синдромальной группы относительный риск был почти равен 1. 
У женщин-родственниц из синдромальной группы риск 
оказался повышен более чем в 8 раз.

Обсуждение

Повышенный риск возникновения ЗН, связанный 
с наследственными факторами, может быть выявлен на 
основании клинико-генеалогического анализа родословной. Возникновению новых ЗН наименее подвержены 
члены семей с неотягощенным и малоотягощенным семейным анамнезом. Семьи этих двух групп существенно 

Таблица 3. Риск возникновения новых случаев злокачественных новообразований (ЗН) у пробандов в зависимости от степени отягощенности раком семейного анамнеза

Семейный 
анамнез
Число человеколет
Число новых ЗН
Относительный риск 
(доверительный интервал)
χ2
p
Наблюд.
Ожид.
Не отягощен
Женщины
Мужчины
2281
485
13
5
13,09
5,68
0,99 (0,44–1,55)
0,88 (0,04–1,72)
0,03
0,25

–

Мало отягощен
Женщины
Мужчины
1816
272
15
6
9,97
2,93
1,50 (0,87–2,14)
2,05 (0,88–3,21)
2,06
2,25

–

Отягощен
Женщины
Мужчины
933
139
13
4
5,26
1,69
2,47 (1,60–3,35)
2,37 (0,83–3,91)
9,981

1,94
<0,01

Синдромы
Женщины
Мужчины
172
15
10
0
0,93
0,15
10,76 (8,30–12,83)
0,00 (-5,09–5,09)
79,031

2,78
<0,001

Примечание. ЗН – злокачественные новообразования, 1 —  число новых наблюдаемых ЗН достоверно больше ожидаемого.

Таблица 4. Риск возникновения новых случаев злокачественных новообразований (ЗН) у родственников 1-й степени родства в зависимости от степени отягощенности раком семейного анамнеза

Семейный 
анамнез
Число человеколет
Число новых ЗН
Относительный риск 
(доверительный интервал)
χ2
p
Наблюд.
Ожид.
Не отягощен
Женщины
Мужчины
4462
3206
12
6
21,07
21,02
0,57 (0,13–1,01)
0,29 (0,15–0,72)
4,351

11,461
<0,05
<0,01
Мало отягощен
Женщины
Мужчины
2982
2438
10
14
13,57
15,62
0,74 (0,19–1,28)
0,90 (0,39–1,40)
1,22
0,29

–

Отягощен
Женщины
Мужчины
1653
1272
6
12
7,59
8,95
0,79 (0,06–1,52)
1,34 (0,67–2,01)
0,58
0,73

–

Синдромы
Женщины
Мужчины
311
170
11
2
1,34
1,30
8,19 (6,46–9,92)
1,54 (0,21–3,30)
62,432

0,03
<0,001

Примечание. 1 — число новых наблюдаемых ЗН достоверно меньше ожидаемого, 2 — число новых наблюдаемых ЗН достоверно больше 
ожидаемого.

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ОНКОЛОГИИ

не отличаются по степени риска новых ЗН ни между 
собой, ни с популяционной ожидаемой: при наличии
1–2 случаев ЗН у родственников 1–2-й степени родства 
нет оснований относить членов таких семей к группе повышенного онкологического риска.
Семьи отягощенной группы (ЗН разных локализаций 
у двух–трех родственников 1-й степени родства) нуждаются в наблюдении, в особенности женщины, у которых 
уже имелось онкологическое заболевание. Возможно, 
часть семей этой группы относится к наследственным 
синдромам с неполной пенетрантностью гена (генов) 
предрасположенности. Некоторые из них могут быть 
идентифицированы при молекулярно-генетическом исследовании. Кроме того, повышенный риск может быть 
связан и с общими средовыми (в т.ч. внутрисемейными) 
воздействиями. Это следует иметь в виду при медико-генетическом консультировании семьи.
Облигатной группой высокого онкологического риска являются родственники из «синдромальной» группы 
семей. За 5 лет в этих семьях новые ЗН возникали значительно чаще как по сравнению с другими семьями из 
исследованной выборки, так и с популяционной ожидаемой. В нашем материале это касалось главным образом 
женщин поскольку в этой группе преобладали синдромы 
с преимущественным поражением женской репродуктивной системы. Молекулярно-генетическая диагностика в данном случае весьма желательна для выявления 
конкретных носителей мутантного гена среди здоровых 
родственников. Однако, по некоторым данным, и без 

мутации основного гена, определяющего синдром, родственники из таких семей имеют повышенный риск развития ЗН [5]. Правда, в других исследованиях эти данные 
не подтверждаются [6], поэтому вопрос пока остается 
открытым.
Клинико-генеалогический метод необходим для первичного выявления семей с наследственной предрасположенностью, что отмечают и другие авторы [7]. Он пригоден также для идентификации семей, где наследуются 
еще не открытые гены предрасположенности, а также 
иные мутации в уже известных генах.

Заключение

Проспективное исследование показало, что предрасположенность к возникновению ЗН может быть установлена по степени онкологической отягощенности 
семейного анамнеза. Риск возникновения ЗН в течение 5 лет для женщин из семей с наследственными 
синдромами повышен в 8–10 раз по сравнению с популяционной ожидаемой. Предлагается классификация семей по отягощенности, которая может быть использована практикующими врачами для оценки риска 
возникновения ЗН.

Автор выражает глубокую признательность д.м.н. 
Л.Г. Соленовой за консультации по вопросам статистической обработки материала.

1.  Чудина А.П. Проспективное исследование семей, включенных в онкогенетический регистр. Вопр. онкол. 2004; 50 (5): 
540–543.
2.  Vasen H.F., Mecklin J.P., Khan P.M., Lynch H.T. The International 
Collaborative Group on Hereditary Non-Polyposis Colorectal 
Cancer (ICG-NPCC). Dis. Colon Rectum. 1991; 34: 424–425.
3.  Vasen H.F., Watson P., Mecklin J.P., Lynch H.T. New clinical 
criteria for hereditary Nonpolyposis colorectal cancer (HNPCC, 
Lynch syndrome) proposed by the International Collaborative 
Group on HNPCC. Gastroenterology. 1999; 16 (6): 1453–1456.
4.  Двойрин В.В., Аксель Е.М., Трапезников Н.Н. Заболеваемость 
злокачественными новообразованиями и смертность от них 
населения стран СНГ в 1995 г. М.: ОНЦ им. Н.Н. Блохина. 1996. 
С. 14–19.

5.  Smith A., Moran A., Boyd M.C., Bulman M., Shenton A., 
Smith L., Iddenden R., Woodward E.R., Lalloo F., Maher E.R., 
Evans D.G.R. Phenocopies in BRCA 1 and BRCA 2 families: 
evidence for modifier genes and implications for screening. J Med 
Genet. 2007; 44: 10–15.
6.  Kurian A.W., Gong G.D., John E.M., Johnston D.A., Felberg A., 
West D.W., Miron A., Andrulis I.L., Hopper J.L., Knight J.A., 
Ozcelik H., Dite G.S., Apicella C., Southey M.C., Whittermore A.S. 
Breast cancer risk for noncarriers of family-specific BRCA1 and 
BRCA2 mutations: findings from the Breast Cancer Family Registry. 
J. Clin. Oncol. 2011; 29 (34): 4505–4509.
7.  Lynch H.T., Lynch J.F., Lynch P.M., Attard T. Hereditary colorectal 
syndromes: molecular genetics, genetic counseling, diagnosis and 
management. Fam. Cancer. 2008; 7 (1): 27–39.

ЛИТЕРАТУРА

КОНТАКТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Чудина Алла Петровна, кандидат медицинских наук, ведущий научный сотрудник группы профилактики канцерогенных воздействий отдела химического канцерогенеза НИИ канцерогенеза РОНЦ им. Н.Н. Блохина
Адрес: 117478, Москва, Каширское ш., д. 24, тел.: (499) 324-73-51, e-mail: chudina35@mail.ru

Z.V. Gasimova

Azerbaijan Medical University, Baku, Republic of Azerbaijan

Contemporary Approach to Diagnosis And Treatment 
of Impacted Teeth

Background: Goal of the research was to study occurrence frequency of impacted teeth, to develop rational methods of diagnostics and treatment 
of denotalveolar and facial anomalies caused by impacted teeth. Patients and methods: From 1989 for 2013 period of time 7172 patients 
with dentoalveolar anomalies, referred to our clinic for the orthodontic help were surveyed. Results: At 899 (12,53±0,39%) patients it is revealed 
1405 impacted teeth, from them on the maxilla — 623, on mandible — 752 teeth. The most widespread impacted teeth on the maxilla were canines, 
on the mandible — the second premolars and the third molars. Treatment of impacted teeth by stimulation of their eruption by low-frequency 
ultrasound with a frequency of fluctuations of 26,5 kHz, intensity of 1 W/cm, with an amplitude of 40–60 microns and wave of 0,012 m long, daily 
or within 1 days, with period of 3–10 seconds with the course of treatment averaging 1–5 procedures, until a tooth eruption is carried out. Conclusion: 
The way of stimulation developed by us for late erupted impacted permanent teeth on the basis of application physiologic for an organism lowfrequency ultrasound promotes increase of efficiency and reduction of treatment terms of dentoalveolar and facial anomalies. The received positive 
results allow to recommend this method for adoption in orthodontic practice.
Key words: impacted teeth, eruption stimulation, low frequent ultrasound.
(Vestnik Rossiiskoi Akademii Meditsinskikh Nauk — Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2014; 3–4: 14–18)

З.В. Гасымова

Азербайджанский медицинский университет, Баку, Азербайджанская Республика

Cовременные подходы к диагностике 
и лечению ретинированных зубов

Цель исследования: изучить частоту встречаемости ретинированных зубов, разработать рациональные методы диагностики и лечения 
зубочелюстно-лицевых аномалий, обусловленных ретинированными зубами. Пациенты и методы: за период с 1989 по 2013 г. обследовано 
7172 пациента с зубочелюстными аномалиями, обратившихся в клинику за ортодонтической помощью. Результаты: у 899 (12,53±0,39%) 
пациентов обнаружено 1405 ретинированных зубов, из них на верхней челюсти 623, на нижней — 752. Наиболее распространенными ретинированными зубами на верхней челюсти оказались клыки, на нижней челюсти — вторые премоляры и третьи моляры. Проведено лечение  
патологии зубов путем стимуляции их прорезывания низкочастотным ультразвуком с частотой колебаний 26,5 кГц, интенсивностью 1 Вт/
см, амплитудой 40–60 мкм, длиной волны 0,012 м, ежедневно или через 1 сут в течение 3–10 с с курсом лечения, в среднем составляющим 1–5 
процедур, до момента прорезывания зуба. Выводы: разработанный нами способ стимуляции задержавшихся в прорезывании ретинированных 
постоянных зубов на основе применения физиологичного для организма низкочастотного ультразвука способствует повышению эффективности прорезывания и сокращению сроков лечения зубочелюстно-лицевых аномалий. Полученные положительные результаты позволяют 
рекомендовать данный метод для внедрения в ортодонтическую практику.
Ключевые слова: ретенция зубов, стимулирование прорезывания зубов, низкочастотный ультразвук.
(Вестник РАМН. 2014; 3–4: 14–18)

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ СТОМАТОЛОГИИ

Введение
К одной из разновидностей зубочелюстных аномалий относится ретенция зубов. Этой проблеме в последние годы уделяют все больше внимания. Согласно 
данным ряда авторов, распространенность ретинированных зубов колеблется в пределах 4–17%. При этом чаще 
всего наблюдается ретенция клыков верхней челюсти 
и премоляров нижней челюсти, затем третьих моляров 
на нижней челюсти, реже — ретенция центральных и 
боковых резцов [1–6]. Опыт наблюдений показывает, 
что ретенция постоянных зубов способствует не только 
морфологическим, но функциональным и эстетическим 
нарушениям. Кроме того, при ретенции фронтальной 
группы зубов наблюдается дефект зубного ряда, конвер
генция соседних зубов, происходит нарушение функций 
речи, глотания, а также эстетики лица [7, 8].
На 
современном 
этапе 
развития 
ортодонтии при лечении ретинированных зубов предлагают различные методики для полного восстановления зубных рядов в функциональном и эстетическом 
отношении. Наиболее распространенная методика — 
создание места для ретинированного зуба, хирургическое его обнажение (закрытым или открытым лоскутом) и последующее вытяжение с применением слабых 
сил [9–12]. Однако, учитывая травматичность и болезненность этой процедуры, некоторые авторы после 
создания места для ретинированного зуба предпочитают проводить стимулирование прорезывания с при