Вестник Роcсийской академии медицинских наук, 2013, № 7

G.M. Savelieva1, E.Yu. Bugerenko2, O.B. Panina3

1 Russian National Research Medical University, Moscow, Russian Federation
2 Center for Family Planning and Reproduction Department of Health in Moscow, Russian Federation
3 Moscow State University, Russian Federation

Prognostic Value of Uteroplacental Circulation Impairment 
in 1st Trimester of Pregnancy in Patients with Complicated 
Obstetric History

One of the urgent problems of modern obstetrics is the early detection of irregularities in the development of the uteroplacental vessels system 
in patients with severe disorders in the history. Aim: to evaluate the predictive value of re-development of obstetric pathology on the basis of the uterine 
artery Doppler on 11–14 weeks of pregnancy. Patients and methods. 410 patients in I trimester of pregnancy were examined with fetal growth restriction, preeclampsia and/or fetal death and/or a history of preterm delivery were. The influence of physical factors and obstetric history on the state 
of uterine blood flow in the I trimester of pregnancy was studied. Results. The optimal Doppler indexes was calculated; a high predictive ability of the 
pulsation index in the uterine arteries with respect to pregnancy complications with early clinical manifestation, severe preeclampsia and combined 
obstetric complications was detected. Conclusions. Our data support the possibility of preclinical diagnosis of obstetrical complications in patients with 
complicated obstetric history.
Key words: Doppler, uterine artery, complicated pregnancy. 

Г.М. Савельева1, Е.Ю. Бугеренко2, О.Б. Панина3

1 Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И. Пирогова, Москва, 
Российская Федерация
2 Центр планирования семьи и репродукции департамента здравоохранения г. Москвы, Российская Федерация
3 Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, Российская Федерация

Прогностическая значимость нарушения 
маточно-плацентарного кровообращения 
в I триместре беременности у пациенток 
с отягощенным акушерским анамнезом

Одной из актуальных проблем современного акушерства является ранняя диагностика нарушений в формировании маточно-плацентарной системы у пациенток с отягощенным акушерским анамнезом. Цель исследования: оценить возможность прогнозирования повторного 
развития акушерской патологии на основании данных допплерометрии в маточных артериях в 11–13 недель беременности. Пациенты 
и методы. Обследовано 410 пациенток в I триместре беременности с наличием задержки роста плода, гестоза и/или антенатальной гибели 
плода и/или преждевременных родов в анамнезе. Изучено влияние факторов соматического и акушерского анамнеза на состояние маточного 
кровообращения в I триместре беременности. Результаты. Рассчитаны оптимальные пороговые значения допплерометрических индексов. 
Определена высокая прогностическая способность пульсационного индекса в маточных артериях в 11–13 недель в отношении осложнений 
беременности с ранней клинической манифестацией, тяжелым гестозом и сочетанными акушерскими осложнениями. Выводы. Полученные 
нами данные подтверждают возможность доклинической диагностики акушерских осложнений второй половины беременности у пациенток 
с отягощенным акушерским анамнезом.
Ключевые слова: допплерометрия, маточные артерии, осложнения беременности. 

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ АКУШЕРСТВА И ГИНЕКОЛОГИИ

Введение

Снижение периферического сосудистого сопротивления как важнейшая составляющая гемодинамической 
адаптации матки к беременности начинается с момента 
имплантации эмбриона и является необходимым усло
вием нормального развития плодного яйца [1, 2]. Последовательное уменьшение показателей резистентности 
в маточных артериях (МА) по мере прогрессирования 
беременности отражает физиологический процесс инвазии трофобласта. Высокий уровень резистентности 
в артериях беременной матки может являться индика

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ АКУШЕРСТВА И ГИНЕКОЛОГИИ

тором неполноценной трофобластической инвазии [3]. 
Наличие ранних отклонений в процессе формирования 
маточно-плацентарной системы повышает вероятность 
развития акушерской патологии [4]. В настоящее время 
продолжается активное изучение особенностей кривых 
скоростей кровотока в МА в I триместре беременности 
с целью их использования в прогнозировании развития 
задержки роста плода, гестоза и преждевременных родов 
[5]. Высокие индексы резистентности в МА на 11–14-й 
нед беременности, по данным разных авторов, позволяют 
выявить до 81,7% пациенток с последующим развитием 
гестоза и преждевременными родами, до 43% пациенток 
с преждевременной отслойкой нормально расположенной плаценты [6] и сопровождаются 5-кратным увеличением риска развития задержки роста плода (ЗРП) [7].
Однако необходимость применения ультразвуковой 
допплерографии МА в 11–14 недель в рамках первого пренатального скрининга для прогнозирования осложнений 
и исхода беременности на современном этапе остается 
спорной. Основным аргументом оппонентов этого метода 
является невысокая прогностическая ценность положительного теста в группе беременных низкого риска [8]. 
У пациенток с высоким риском развития осложнений беременности (отягощенный акушерский анамнез, соматические заболевания) доказано существенное возрастание 
прогностической ценности показателей допплерометрии 
в МА [4, 9]. По мнению I. Cetin и соавт., предсуществующая материнская субклиническая дисфункция эндотелия, определяемая соматическим заболеванием, делает 
женщину более склонной к патологической плацентации 
и более чувствительной к последствиям плацентарной 
дисфункции [10]. В последние годы помимо общеизвестных факторов риска пристальное внимание ученых 
привлекают аутоиммунные заболевания и тромбофилии 
в связи с их отрицательным воздействием на гемодинамику в целом, а также влиянием на процессы адаптации 
к беременности и инвазии трофобласта [2, 11].
Особый интерес ученых вызывает проблема повторного развития осложнений беременности (ЗРП, гестоза) 
и преждевременных родов, а также разработка методов их 
предупреждения [12]. В исследовании S. Rasmussen и соавт. (2000) было доказано, что вероятность развития гестоза при повторной беременности возрастает у пациенток 
с ЗРП в анамнезе. Ученые определили «дозозависимый 
эффект» снижения темпов роста плода при предыдущей 
беременности и риска развития гестоза при следующей: 
чем меньше вес ребенка при предыдущих родах, тем 
более вероятно развитие гестоза в дальнейшем. Максимальный риск гестоза был связан с сочетанием ЗРП 
и преждевременных родов в анамнезе. Данные, полученные S. Rasmussen и соавт. и позднее подтвержденные 
другими исследователями, позволили сделать вывод об 
общности этиологических и патогенетических факторов 
развития гестоза, ЗРП и преждевременных родов. Тесная 
связь между акушерскими осложнениями подтверждается 
результатами патоморфологического исследования плаценты [12]. Согласно литературным данным, в большинстве наблюдений с ранней манифестацией гестоза и ЗРП, 
а также в 1/3 наблюдений преждевременных родов 
в структуре плаценты имеются сходные структурные изменения, указывающие на неполноценную инвазию трофобласта [10, 12]. Дальнейшее наблюдение за пациентками 
после перенесенного гестоза, ЗРП или преждевременных родов позволило зарегистрировать значительный 
рост сердечно-сосудистой заболеваемости относительно 
общепопуляционного уровня при всех видах акушерской 
патологии в анамнезе [11].

Цель исследования: оценить возможность прогнозирования повторного развития акушерской патологии у пациенток с отягощенным акушерским анамнезом на основании результатов допплерометрии 
на 11–13-й нед беременности, а также определить факторы, влияющие на состояние маточной гемодинамики 
и повышающие риск неблагоприятного исхода беременности.

Пациенты и методы

Участники исследования
В исследование были включены 410 пациенток в I триместре беременности с отягощенным акушерским анамнезом. Критерии включения: наличие осложнений беременности (ЗРП, гестоза) и/или антенатальной гибели 
плода, и/или преждевременных родов в анамнезе. Критерии исключения: пороки развития и хромосомная патология плода при предыдущей или настоящей беременности, 
неразвивающаяся беременность или самопроизвольный 
выкидыш до 22 нед беременности, многоплодная беременность, множественная миома матки.

Методы исследования
На 11–13-й нед беременности во время первого пренатального скрининга всем пациенткам проводилось 
допплерографическое исследование кровотока в главных 
МА. Допплерометрия производилась при трансвагинальном сканировании в режиме цветного допплеровского картирования и последовательной идентификации 
правой и левой МА парацервикально на уровне внутреннего зева матки. Контрольный объем устанавливался 
в пределах 4 мм, угол сканирования составлял 30–50°. 
При получении трех аналогичных кривых скоростей кровотока выполняли измерения систоло-диастолического 
отношения (СДО), пульсационного индекса (ПИ) и индекса резистентности (ИР).
На основании полученных данных и для дальнейшего 
их анализа нами были определены оптимальные пороговые значения допплерометрических индексов ПИ, 
ИР, СДО в МА и выбран наиболее информативный показатель с помощью ROC-анализа (рис. 1). Оптимальным 
считали значение, при котором наблюдалось минимальное число ложноположительных и ложноотрицательных 
результатов при прогнозировании акушерской патологии.

Статистическая обработка данных
Были проанализированы акушерский и соматический 
анамнез, выявлены факторы риска, способствующие развитию нарушений маточного кровообращения. С целью 
оценки влияния различных факторов акушерского и соматического анамнеза на формирование нарушений гемодинамики в МА вычисляли отношение шансов (ОШ), 
рассчитывали 95% доверительный интервал (ДИ). Факторы риска считались достоверными, если ДИ не включал 
1,0. На следующем этапе было изучено влияние проведенного лечения на состояние маточного кровообращения. Для этого определяли относительный риск (ОР) 
развития нарушений гемодинамики в артериях матки 
в I триместре беременности в зависимости от характера 
терапии и наличия прегравидарной подготовки. Значения 
ОР менее 1,0 (р <0,05) расценивали как снижение риска 
развития нарушений маточного кровообращении.
Для определения информационной ценности показателей допплерометрии при прогнозировании осложнений 
беременности (ЗРП и гестоза) и преждевременных родов 

ВЕСТНИК РАМН /2013/ № 7

чем у пациенток с нормальным исходом, но без гестоза 
в анамнезе [13].
В результате проведенного проспективного исследования нами определены критерии патологических кривых 
скоростей кровотока в МА, которые согласуются с литературными данными (табл. 1).
Для сравнения предсказательной способности индексов допплерометрии был проведен ROC-анализ и рассчитана AUC для каждого индекса (см. рис. 1).
Как следует из рис. 1, прогностическая способность 
индексов допплерометрии сопоставима, хотя максимальное значение AUC (0,751) было получено для ПИ, который наиболее детально характеризует изменения скорости 
кровотока. Результаты нашего исследования согласуются 
с данными R. Capucci и соавт. и других исследователей, 
сделавших выбор в пользу ПИ при прогнозировании 
осложнений беременности [2]. В исследовании О. Gomez 
и соавт. ПИ впервые был представлен как объективный 
критерий состояния маточно-плацентарного кровотока, 
и были определены пределы его физиологических значений между 11-й и 41-й нед беременности [3].
Нами было изучено влияние факторов соматического 
и акушерского анамнеза на состояние маточного кровообращения в I триместре беременности. Результаты анализа 
состояния кровотока в МА в зависимости от характера экстрагенитальной патологии представлены в табл. 2, в зависимости от данных акушерского анамнеза — на рис. 2. 
Обращает на себя внимание существенное увеличение 
частоты нарушений маточного кровотока при артериальной гипертензии (OШ 1,86), приобретенных (OШ 1,94) 
и наследственных тромбофилиях (ОШ 2,47), р <0,05. 
Литературные данные о высоком уровне сердечно-сосудистой заболеваемости у пациенток с эндокринными, 
аутоиммунными нарушениями, наследственными и приобретенными тромбофилиями подтверждают установленную нами связь [11]. Максимальная частота нарушений 
гемодинамики (ОШ 2,52 и 3,51; р <0,05) наблюдалась при 
сочетанной соматической патологии вследствие взаимного потенцирования отрицательного влияния различных 
факторов на состояние маточного кровообращения. 
Данные, представленные на рис. 2, наглядно свидетельствуют о повышении риска нарушений маточного 
кровотока в I триместре настоящей беременности, если 
течение предыдущей беременности было осложненным. 
С наибольшей частотой изменения маточной гемодинамики наблюдаются при тяжелом гестозе или сочетанном характере осложнений беременности в анамнезе 
(ЗРП + гестоз). Крайне неблагоприятное влияние на 
состояние маточного кровообращения также оказыва
Рис. 1. Показатели допплерометрии на 11–13-й нед беременности при отягощенном акушерском анамнезе.
Примечание. СДО — систолически-диастолическое отношение,  
ПИ — пульсационный индекс, ИР — индекс резистентности.

100-Специфичность, %

Чувствительность, %

100

80

60

40

20

0

0 
20 
40 
60 
80 
100

  СДО (AUC 0,744)
  ПИ (AUC 0,751)
  ИР (AUC 0,749)
  Reference Line

Таблица 1. Показатели допплерометрии в маточных артериях в I триместре беременности (95‰)

Авторы
Срок беременности, 
нед
Индекс 
резистентности
Пульсационный 
индекс
Систоло-диастолическое 
отношение
E. Jauniaux, 1994
11
12
13

0,88
0,86
0,85

2,8
2,6
2,5

–

R. Вindra, 2001
10–14
–
2,34
–
А. Маrtin, 2001 [14]
10–14
–
2,35
–
B. Hollis, 2003
11–14
0,85
–
–
L. Dugoff, 2005
11–14
0,81
–
–
А. Pilalis, 2007
11–14
–
2,52
–
K. Melchiorre, 2008
11–14
0,85
–
–
Собственные данные
11
12
13

0,86
0,85
0,84

2,34
2,26
2,22

7,0
6,8
6,6

использовали ROC-кривые (Receiver Operation Characteristic curves). На основании площади под кривой (AUC) 
проводили сравнительный анализ прогностической способности ПИ в отношении различных видов акушерской 
патологии.

Результаты

Для пациенток с отягощенным акушерским анамнезом характерны более высокие, по сравнению 
с общепопуляционными, значения индексов допплерометрии. Аналогичные данные, полученные W. Рlasencia 
и соавт., свидетельствовали о достоверно более высоких значениях ПИ у пациенток с гестозом в анамнезе и нормальным исходом настоящей беременности, 

ют повторные акушерские осложнения или повторные 
патологические исходы беременности в анамнезе. Риск 
нарушений маточного кровотока существенно возрастает, 
если при предыдущей беременности наблюдалась ранняя 
клиническая манифестация ЗРП или гестоза (≤30 нед). 
Результаты нашего исследования согласуются с данными 
других авторов, указывавших на увеличение риска повторения гестоза до 60% при его ранних клинических проявлениях в анамнезе и до 20% — при его позднем начале [8].
На рис. 3 представлены ROC-кривые для сравнительной оценки точности прогнозирования осложнений 
беременности (ЗРП, гестоза) и преждевременных родов 
с помощью показателей допплерометрии в МА в конце 
I триместра беременности. Максимально высокий уровень информативности ПИ в МА был отмечен при прогнозировании осложнений с ранней клинической манифестацией (AUC 0,930; 95% ДИ 0,899–0,954; p <0,0001), 
что согласуется с результатами предыдущих исследований [8, 11]. Очень хорошая прогностическая способ
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ АКУШЕРСТВА И ГИНЕКОЛОГИИ

Гестоз

Гестоз тяжелый

ЗРП

Сочетание ЗРП и гестоза
Тяжелые осложнения
(ЗРП, гестоз)
Рання манифестация 
осложнений (ЗРП, гестоз)
Антенатальная гибель плода

Повторные осложнения

0 1 2 
4 
6 
8 
10 
12 
14

Рис. 2. Отношение шансов развития нарушений маточной гемодинамики в зависимости от характера осложнений предшествующей беременности.
Примечание. ЗРП — задержка развития плода, ОШ — отношение 
шансов.

Рис. 3. Величина пульсационного индекса на 11–14-й нед беременности в прогнозировании осложнений беременности и преждевременных родов.
Примечание. ЗРП — задержка развития плода, ПИ — пульсационный индекс.

100-Специфичность, %

Чувствительность, %

100

80

60

40

20

0

0 
20 
40 
60 
80 
100

  Гестоз
  Гестоз тяжелый
  Гестоз + ЗРП
  ЗРП

100-Специфичность, %

Чувствительность, %

100

80

60

40

20

0

0 
20 
40 
60 
80 
100

   Преждевременные роды
   Рання манифестация 
осложнений 
(ЗРП, гестоз)

Таблица 2. Факторы риска развития нарушений маточного кровообращения при различных видах экстрагенитальной патологии

Экстрагенитальная патология
Отношение шансов (ОШ)
95% доверительный интервал (ДИ)
p
Заболевания почек
1,01
0,54–1,89
0,9696
Эндокринные заболевания
1,28
0,8–2,06
0,2992
Возраст ≥35 лет
1,57
0,93–2,67
0,1097
Ожирение (ИМТ ≥30)
1,69
0,98–2,63
0,0664
Аутоиммунные заболевания
1,73
0,88–3,42
0,1482
Наследственные тромбофилии (НТ)
1,86
1,11–3,13
0,0122
Приобретенные тромбофилии (ПТ)
1,94
1,17–3,35
0,0326
Антифосфолипидный синдром (АФС, 2 или 3 «+»)*
2,29
0,92–3,49
0,1156
Артериальная гипертензия (АГ)
2,47
1,42–4,3
0,0037
АГ + эндокринные заболевания + ПТ 
2,52
1,27–4,98
0,0202
АГ + ПТ
3,51
1,63–7,59
0,0072

Примечание. * — наличие нескольких лабораторных критериев АФС.

ВЕСТНИК РАМН /2013/ № 7

ность ПИ в МА была также отмечена в наблюдениях 
с тяжелым гестозом (AUC 0,840; 95% ДИ 0,791–0,869; 
p <0,0001) и сочетанными акушерскими осложнениями 
(AUC 0,834; 95% ДИ 0,792–0,870; p <0,0001). Полученные данные соответствуют результатам исследований зарубежных ученых, согласно которым чувствительность 
допплерометрии при прогнозировании гестоза в сочетании с ЗРП была в 2,5 раз выше, чем гестоза без ЗРП 
(69 против 24%) [15].
На основании проведенного статистического анализа можно утверждать, что в группе с отягощенным 
акушерским анамнезом результаты допплерометрии 
в МА в 11–13 нед беременности позволяют выявить 
76,7% пациенток с последующим развитием ЗРП, 81,2% 
случаев гестоза и 75,2% — преждевременных родов.

Заключение

Результаты исследования свидетельствуют о высокой 
эффективности показателей допплерометрии в МА на 
11–13-й нед при прогнозировании развития осложнений 
беременности, связанных с нарушением плацентации,
у пациенток с отягощенным акушерским анамнезом. 
Допплерометрия позволяет выявить от 75,2 до 81,2% 
пациенток с последующим развитием гестоза, ЗРП 
и преждевременных родов. Точность прогнозирования 
осложнений беременности возрастает при тяжелом гестозе, сочетанном характере осложнений и их ранней  
клинической манифестации. Полученные нами данные 
подтверждают возможность доклинической диагностики 
акушерских осложнений второй половины беременности.

1.  Strizhakov A.N., Ignatko I.V. Poterya beremennosti [Pregnancy 
loss]. Moscow: MIA. 2007.
2.  Capucci R., Pivato E., Carboni S., Mossuto E., Castellino G., 
Padovan M., Govoni M., Marci R., Patella A. The use of uterine 
artery doppler as a predictive tool for adverse gestational outcomes 
in pregnant patients with autoimmune and thrombophilic disease. 
J. Prenat. Med. 2011; 5 (2): 54–58.
3.  Gоmez O., Figueras F., Fernаndez S., Bennasar M., Martinez J.M., 
Puerto B., Gratacos E. Reference ranges for uterine artery mean 
pulsatility index at 11–41 weeks of gestation. Ultrasound Obstet. 
Gynecol. 2008; 32 (2): 128–132.
4.  Panina O.B. Razvitie plodnogo yaitsa v I trimestre beremennosti: 
diagnostika i prognozirovanie prenatal'noi patologii. Avtoref. diss. … 
dokt. med. nauk [The development of the ovum in the first trimester 
of pregnancy: diagnosis and prediction of prenatal pathology. Doct. 
Diss.] Мoscow, 2000. 32 p.
5.  Konovalova O. V. Tyazhelye formy gestoza. Prognozirovanie i 
profilaktika. Avtoref. diss. … kand. med. nauk [Severe forms of preeclampsia. Prediction and prevention. Abstract for Dissertation for 
the degree of Candidate of medical science]. Moscow. 2012. 22 p.
6.  Pilalis A., Souka A.P., Antsaklis P., Daskalakis G., Papantoniou N., 
Mesogitis S., Antsaklis A. Screening for pre-eclampsia and 
fetal growth restriction by uterine artery Doppler and PAPP-A 
at 11–14 weeks’ gestation. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2007; 29 (2): 
135–140.
7.  Dugoff L., Lynch A.M. First trimester uterine artery Doppler 
abnormalities predict subsequent intrauterine growth restriction. 
Am. J. Obstet. Gynecol. 2005; 193: 1208–1212.

8.  Costa F.S., Murthi P., Keogh R., Woodrow N. Early screening for 
preeclampsia. Rev. Bras. Ginecol. Obstet. 2011; 33 (11): 367–375.
9.  Herraiz I., Escribano D., Gomez-Arriaga P.I. Predictive value of 
sequential models of the uterine artery Doppler in pregnancy at high 
risk for preeclampsia. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2012; 40 (1): 68–74.
10.  Cetin I., Huppertz B., Burton G. Pregenesys pre-eclampsia markers 
consensus meeting: What do we require from markers, risk assessment and model systems to tailor preventive strategies? Placenta. 
2011; 32 (Suppl.): 4–16.
11.  Khalil A., Cowans N.J., Spencer K., Goichman S., Meiri H., 
Harrington K. First-trimester markers for the prediction of preeclampsia in women with a-priori high risk. Ultrasound Obstet. 
Gynecol. 2010; 35 (6): 671–679.
12.  Rasmussen S., Irgens L.M., Albrechtsen S., Dalaker K. Predicting 
preeclampsia in the second pregnancy from low birth weight in the 
first pregnancy. Obstet. Gynecol. 2000; 96: 696–700.
13.  Plasencia W., Maiz N., Poon L., Yu C., Nicolaides K.H. Uterine 
artery Doppler at 11 + 0 to 13 + 6 weeks and 21 + 0 to 24 + 6 weeks 
in the prediction of pre-eclampsia. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2008; 
32: 138–146.
14.  Martin A.M., Bindra R., Curcio P., Cicero S., Nicolaides K. 
Screening for pre-eclampsia and fetal growth restriction by uterine 
artery Doppler at 11–14 weeks of gestation. Ultrasound Obstet. Gynecol 2001; 18: 583–586.
15.  Melchiorre K., Leslie K., Prefumo F., Bhide A., Thilaganathan B. 
First-trimester uterine artery Doppler indices in the prediction 
of small-for-gestational age pregnancy and intrauterine growth 
restriction. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2009; 33 (5): 524–529.

REFERENCES

FOR CORRESPONDENCE
Savel'eva Galina Mikhailovna, RAMS academician, Head of the Department of Obstetrics and Gynecology, Department 
f Pediatrics, N.I. Pirogov Russian National Research Medical University  
Address: 117997, Moscow, street Ostrovityanova, 1; tel.: (495) 718-34-72; e-mail: gms@cfp.ru
Bugerenko Elena Yur'evna, PhD, obstetrician-gynecologist, Center of Family Planning and Reproductive Moscow Health 
Department
Address: 113209, Moscow, Sevastopol`sky avenue, 24-A; tel.: (499) 794-43-73; e-mail: bugerenko@yandex.ru
Panina Ol'ga Borisovna, PhD, Professor, Department of Obstetrics and Gynecology, Faculty of Fundamental Medicine 
Lomonosov Moscow State University
Address: 119192, Moscow Lomonosov Ave, on 31/5; tel.: (495) 331-91-81; e-mail: olgapanina@yandex.ru

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ АНДРОЛОГИИ

L.I. Kolesnikova, O.A. Vanteeva, N.A. Kurashova, B.Ya. Vlasov

Scientific Center of the Problems of Family Health and Human Reproduction, Irkutsk, Russian Federation

Glutathion as an Important Component of Thiosulfid System 
of Infertility Pathogenesis in Overweight Men

Aim: to study the glutathionic part of thiosulfid system and oxidative stress in infertile men with different body mass index. Patients and methods: 
examined 60 infertile men with normal and overweight, and 40 healthy men with proven fertility. Active components of the antioxidant defense system 
of the body was assessed by the level of reduced and oxidized glutathione by the method of PY Hissin, determination of TBA-active products was 
carried out by the method VB Gavrilova. In the analysis of inter-group differences for independent samples was used parametric Student criterion. 
Results: the oxidative stress in obese men was characterized by significant elevation of oxidized form of glutathione (GSSG) in comparison with its 
reduced form. We discussed our results in the context of GSSG «quantivalence» to numerous of cellular processes in the setting of metabolic disorders 
in infertile and obese men. The ratio of reduced glutathione to oxidized infertile men decreased by 1,5 times in patients with obesity and 1,2 times in 
those with normal body mass index. Conclusions: Glutathione is the most important link in the study of oxidative stress in men with infertility. Raising 
the level of oxidized glutathione is due to the presence of his additional functions that are implemented at higher values of body mass index, especially 
in association with infertility.
Key words: glutathione system, men infertility, body mass index, lipid peroxidation.

Л.И. Колесникова, О.А. Вантеева, Н.А. Курашова, Б.Я. Власов

Научный центр проблем здоровья семьи и репродукции человека, Иркутск, Российская Федерация

Глутатион как важнейший компонент 
тиолдисульфидной системы в патогенезе 
бесплодия мужчин с избыточной массой тела

Цель исследования: изучить состояние глутатионового звена тиолдисульфидной системы у мужчин с бесплодием с различными индексами 
массы тела на фоне окислительного стресса. Пациенты и методы: обследовано 60 мужчин с бесплодием с нормальной и избыточной массой 
тела и 40 практически здоровых мужчин с доказанной фертильностью. Активность компонентов системы антиоксидантной защиты организма оценивалась по уровню восстановленного и окисленного глутатиона по методу P.Y. Hissin,  определение содержания ТБК-активных 
продуктов осуществляли по методу В.Б. Гаврилова. При анализе межгрупповых различий для независимых выборок использовали параметрический критерий Стьюдента. Результаты: у мужчин с бесплодием и избыточной массой тела окислительный стресс характеризовался 
статистически значимым повышением концентрации окисленной формы глутатионa (GSSG) по сравнению с ее восстановленной формой. 
Полученные результаты обсуждаются в связи с «поливалентностью» GSSG по отношению ко многим клеточным процессам, которая 
проявляется специфическим образом на фоне серьезной дисрегуляции метаболизма у бесплодных мужчин с высокой массой тела. Выводы: 
глутатион является важнейшим звеном при изучении окислительного стресса у мужчин с бесплодием. Повышение уровня окисленного глутатиона связано с наличием у него дополнительных функций, которые реализуются при повышении величины индекса массы тела, особенно 
в ассоциации с бесплодием.
Ключевые слова: система глутатиона, мужское бесплодие, индекс массы тела, перекисное окисление липидов.

Введение

Несмотря на значительные успехи и внедрение в клиническую практику современных репродуктивных технологий в Российской Федерации, проблема лечения 
бесплодия, в т.ч. мужской инфертильности, далека от 
окончательного разрешения [1, 2]. Наряду с проблемой 
бесплодия в последние годы отмечается неуклонный рост 
распространенности ожирения. По предварительным 
данным, в России не менее 30% трудоспособного населения имеют избыточную массу тела и 25% — ожирение [3].
Мужчины с высоким индексом массы тела (ИМТ) с 
большей вероятностью страдают от бесплодия по сравне
нию с мужчинами с нормальным весом. Как показало исследование Национального института наук о гигиене окружающей среды (National Institute of Environmental Health 
Sciences, США), превышение веса на 20 фунтов (около 9 кг) 
увеличивает шансы развития бесплодия на 10% [4].
Среди разнообразных причин, вызывающих увеличение ИМТ и ожирение, в последнее время значительное 
место уделяют феномену развития оксидативного стресса 
(OC) [5], который ранее был описан при многих других 
заболеваниях [6–11]. В результате исследований A. Bouloumie и соавт., в 1999 г. было показано, что повышение 
концентрации лептина у субъектов с ожирением вызывает 
состояние выраженного ОС [12].

ВЕСТНИК РАМН /2013/ № 7

На первых рубежах защиты от ОС в клетках всех организмов стоят многочисленные низкомолекулярные компоненты т.н. тиолдисульфидной системы (цистеин и гомоцистеин, эрготионеин, липоевая кислота, кофермент А 
и другие), общей особенностью которых является присутствие в них сульфгидрильных SH-групп, которые при 
мягком окислении образуют биотиолы, содержащие дисульфидные -S-S- связи [13]. Важным химическим свойством биотиолов, с которым непосредственно связана их 
специфическая биологическая активность, является высокая реакционная способность сульфгидрильных групп, 
обусловленная уникальными особенностями атома серы: 
легкой поляризуемостью электронов и подвижностью 
незанятых d-орбиталей, допускающей d-орбитальное замещение. Вследствие этого биотиолы в физиологических 
условиях легко вступают в разнообразные химические реакции (окисления, алкилирования, меркаптидообразования). Исключительное значение в биологическом плане 
имеют окислительно-восстановительные превращения 
тиолов. Необходимо отметить, что уникальные возможности тиолдисульфидной редокс-системы, отражающей 
наиболее фундаментальные проявления жизнедеятельности, в последние 10–15 лет эффективно используют 
для развития персонализированной медицины, цель которой состоит в назначении конкретного лекарственного 
средства больному на основании фармакокинетических 
и фармакогеномных сведений [14].
Среди многочисленных компонентов тиолдисульфидной системы наибольший интерес представляет редокс-пара «восстановленный – окисленный глутатион» 
(GSH – GSSG), содержащаяся во всех компартментах 
клетки в очень значительных (миллимолярных) концентрациях. Глутатион, наряду с участием в самых разнообразных катаболических и анаболических, транспортных и детоксикационных процессах, выделяется среди 
других соединений как антиоксидантный буфер чрезвычайно высокой емкости, выполняющий эту функцию при 
многочисленных заболеваниях у человека [15].
Таким образом, избыточный вес и ожирение, являющиеся фактором риска развития мужской инфертильности, ассоциируются с дисбалансом редокс-статуса организма, одним из центральных компонентов которых, 
а также их своеобразным маркером является состояние 
глутатионовой системы.
Цель исследования: изучить концентрацию восстановленного и окисленного глутатиона в эритроцитарном цитолизате у бесплодных мужчин с разной величиной ИМТ.

Пациенты и методы

Участники исследования
По результатам клинико-лабораторного обследования 
60 мужчин с бесплодием были разделены на 2 группы: 
1-я группа — с ИМТ 18–25 кг/м2 в возрасте 29±0,63 лет 
(n =30); 2-я группа — с ИМТ 25–30 кг/м2 в возрасте 27±0,63 лет (n =30). Контрольную группу составили 
практически здоровые мужчины с ИМТ 18–25 кг/м2 
в возрасте 30±0,69 лет (n =40) с доказанной фертильностью на момент исследования.

Методы исследования
Основополагающим методом диагностики мужского 
бесплодия было исследование эякулята, которое проводилось согласно документу «Руководство ВОЗ по лабораторному исследованию эякулята человека и взаимодействия 
сперматозоидов с цервикальной слизью» (2001), двукрат
но, с минимальным интервалом 2 нед. В ходе клинического обследования пациентов, состоявших в бесплодном 
браке, были установлены причины бесплодия согласно 
рекомендациям экспертов ВОЗ (1993). Чаще других были 
диагностированы воспаление репродуктивного тракта 
(67–69% случаев), варикоцеле (10–11%), изолированная 
патология семенной плазмы (8,32%), необъяснимое бесплодие (6–8%) и эндокринное бесплодие (4–6%).
В качестве материала для исследований использовался гемолизат, приготовленный из эритроцитов. Забор крови проводился из локтевой вены в соответствии 
с общепринятыми требованиями. Получение информированного согласия на участие в исследовании являлось 
обязательной процедурой при включении мужчин в одну 
из групп. В работе с больными были соблюдены этические принципы, предъявляемые Хельсинкской Декларацией Всемирной медицинской ассоциации (World Medical 
Association Declaration of Helsinki; 1964, 2000 ред.).
Активность компонентов антиоксидантной системы 
защиты организма оценивали по уровню восстановленного и окисленного глутатиона, а также по соотношению 
GSH/GSSG в эритроцитах. Концентрацию глутатиона 
определяли по методу P.Y. Hissin (1976), концентрацию 
выражали в ммоль/л.
Для того чтобы получить информацию об интенсивности одного из важнейших свободнорадикальных 
процессов — перекисного окисления липидов (ПОЛ), 
контролируемого системой глутатиона, в сыворотке крови обследуемых определяли содержание ТБК (2-тиобарбитуровая кислота)-реактантов по методу В.Б. Гаврилова 
(1987), концентрацию которых выражали в мкмоль/л.

Статистическая обработка данных
Статистический анализ результатов выполняли с применением программы «Statistica 6.1» (Statsoft Inc., США). 
Данные представлены в виде среднегрупповых значений показателей и среднеквадратичной ошибки (М ± m, 
где М — среднее арифметическое, m — ошибка среднего). Для оценки статистически значимых различий 
полученных данных использовали критерии Стьюдента 
и Фишера. Различия считали статистически значимыми 
при p ≤0,05.

Результаты и обсуждение

Рассматривая представленные в табл. статистические 
результаты по определению содержания компонентов 
глутатиона и ТБК-реактантов у бесплодных мужчин 
с различной величиной ИМТ, следует отметить, что их 
сочетание соответствует общепринятым представлениям 
о дисбалансе про- и антиоксидантных факторов, который 
лежит в основе ОС. Действительно, в группе мужчин 
с бесплодием отмечается статистически значимое 
по сравнению с контрольной группой снижение концентрации GSH (антиоксидантный фактор) и повышение 
содержания ТБК-реактантов (прооксидантный компонент). Более наглядную информацию дает отношение 
GSH/GSSG, которое при сдвиге редокс-статуса в оксидантном направлении в большей или меньшей степени 
снижается (см. табл.).
Однако если подвергнуть более детальному анализу 
полученные данные, то оказывается, что у бесплодных 
мужчин с высоким ИМТ содержание GSH практически 
не отличается от аналогичного параметра инфертильных 
мужчин с нормальным ИМТ. Важно отметить, что этот 
феномен наблюдается на фоне повышения содержания 

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ АНДРОЛОГИИ

ТБК-реактантов. Другими словами, восстановленный 
глутатион не играет существенной роли в возникновении 
бесплодия у мужчин при повышении ИМТ на фоне активации прооксидантных процессов.
Результаты исследования позволяют отметить еще 
один факт, касающийся концентрации GSSG, измеренной у бесплодных мужчин с разными показателями ИМТ: 
содержание окисленного компонента статистически 
значимо превышают соответствующие величины GSH 
в этих обследованных группах. Повышение концентрации 
GSSG, которое ранее рассматривалось с точки зрения потенциальной метаболической агрессии [16] и обычно 
не наблюдалось при других нозологических формах, вероятно, неслучайно и может быть объяснено наличием 
у окисленного глутатиона дополнительных функций, 
которые реализуются при повышении ИМТ, особенно 
в ассоциации с бесплодием.
О такой возможности свидетельствуют результаты исследований, полученные в России и за рубежом. Так, 
установлено, что GSSG (фармакологический аналог — 
глутамил-цистеинил-глицин) в концентрациях, близких 
или превышающих те, что определяются вне клеток, продемонстрировал способность оказывать рецептор-опосредованное Са2+-зависимое влияние на клеточные процессы 
при ряде заболеваний [17]. Обнаружено модулирующее 
влияние окисленного глутатиона на регуляцию функций 
цитокинов и воспалительные процессы [18]. Весьма примечательно, что в ряде случаев проявление иммуномодулирующего и гемопоэтического действия GSSG обусловлено 
его опосредованным антиоксидантным эффектом [19].
Среди других метаболических эффектов GSSG, которые так или иначе могут иметь отношение к повышению 
массы тела у мужчин в ассоциации с бесплодием, можно 
указать на участие трипептида в процессах клеточного 
сигналинга [20], механизмах формирования лекарственной устойчивости [21], контроле пролиферативной активности [22].

Представленные выше литературные данные со всей 
очевидностью свидетельствуют о том, что повышение 
содержания GSSG как одного из компонентов тиолдисульфидной системы не может абсолютно достоверно 
интерпретироваться с точки зрения развития ОС, который, в свою очередь, включается в патогенез повышения массы тела и развития мужского бесплодия. Вместе 
с тем такое положение не является исключительным 
и может быть подтверждено многими классическими 
примерами. Так, хорошо известно, что аскорбиновая 
кислота является признанным водорастворимым антиоксидантом, но, с другой стороны, она необходима для 
синтеза коллагена, транспорта железа и выполнения 
других функций, т.е. выполняет роль прооксиданта [23]. 
Таким образом, по важности реализации ее метаболических потенций 2 данные ипостаси как минимум 
равнозначны, а конкретный путь использования аскорбиновой кислоты будет определяться приоритетными 
метаболическими потребностями в каждый момент 
времени.

Заключение

Приведенный пример, касающийся и окисленного 
глутатиона, является прекрасной иллюстрацией отмеченного еще А. Ленинджером факта того, что за счет 
выполнения молекулами различных функци, число 
и разнообразие молекул в организме относительно невелико. Все вышеперечисленное заложено в фундаменте 
молекулярной «рентабельности» живых систем, их пластичности и поразительной способности при адаптации 
к действию самых разнообразных факторов внутренней 
и внешней среды.

Исследования выполнены при поддержке гранта Президента РФ НШ-494. 2012.7.

Таблица. Содержание компонентов глутатионовой системы и ТБК-реактантов у бесплодных мужчин в зависимости от величины 
индекса массы тела, М±m

Показатель
Контрольная группа, 
М±m (1)
Группа с бесплодием, М±m
p ≤0,05
ИМТ = 18–25 (2)
ИМТ = 25–30 (3)

GSH, ммоль/л
2,15±0,07
1,82±0,06*
1,72±0,04*
1–2; 1–3
GSSG, ммоль/л
2,11±0,05
2,15±0,08
2,54±0,05*
1–3; 2–3
ТБК-реактанты, мкмоль/л
1,90±0,06
2,36±0,08
2,65±0,05*
1–2; 1–3; 2–3
GSH/GSSG
1,00±0,05
0,85±0,04 
0,68±0,04
1–2; 1–3; 2–3

Примечание. * — разница статистически значима (р<0,05).

1.  Kulakov V.I. Besplodnyi brak. Sovremennye podkhody k diagnostike 
i lecheniyu. [Infertile couple. Current approaches to diagnosis and 
treatment] Мoscow: GEOTAR.-Media. 2005. 616 p.
2.  Sukhikh G.T., Bozhedomov V.A. Muzhskoe besplodie [Male Infertility]. Мoscow: Eksmo. 2009. 240 p.
3.  Mel'nichenko G.A., Romantsova T.I. Ozhirenie [Obesity]. Pod red. 
I.I. Dedova, G.A. Mel'nichenko [I.I. Dedov, G.A. Mel'nichenko 
(editors)]. Мoscow: Meditsinskoe informatsionnoe agenstvo. 2004. 
16–43 p.
4.  Sallmen M., Sandler D., Hoppin J.A., Blair A., Baird D.D. 
Reduced fertility among overweight and obese men. Epidemiology. 
2006; 17 (5): 520–523.
5.  Fisher-Wellman K.H., Bloomer R.J. Exacerbated postprandial 
oxidative stress induced by the acute intake of a lipid meal compared to isoenergetically administered carbohydrate, protein, and 

mixed meals in young, healthy men. J. Am. Coll. Nutr. 2010; 
29: 373–381.
6.  Bardymova T.P., Ukhova A.Yu., Darenskaya M.A. Lipid peroxidation and antioxidant protection in patients with diabetes mellitus. Sibirskii med. zhurn. (Irkutsk)- The Siberian Medical Journal 
(Irkutsk).2010; 6: 106–108.
7.  Kolesnikova 
L.I., 
Darenskaya 
M.A., 
Grebenkina 
L.A., 
Osipova E.V., Dolgikh M.I., Bolotova Ts.Ts. Process of lipid peroxidation in women of different ethnic groups with threatened 
miscarriage. Byull. VSNTs SO RAMN - Bulletin of Eastern-Siberian 
Scientific Center of Siberian Department of Russian Academy of Medical Sciences. 2010; 6 (76 ч. 2): 31–33.
8.  Kulikov V.Yu., Semenyuk A.V., Kolesnikova L.I. Perekisnoe okislenie lipidov i kholodovoi factor [Lipid peroxidation and cold shock]. 
Novosibirsk: Nauka. 1988. 192 p.

REFERENCES

ВЕСТНИК РАМН /2013/ № 7

9.  Protopopova N.V., Kolesnikova L.I., Il'in V.P. Metabolizm i gemodinamika u beremennykh s arterial'noi gipertenziei [Metabolism and 
hemodynamics in pregnant women with arterial hypertension]. 
Novosibirsk: Nauka. 2000. 260 p.
10.  Suturina L.V., Kolesnikova L.I. Osnovnye patogeneticheskie mekhanizmy i metody korrektsii reproduktivnykh narushenii u bol'nykh s 
gipotalamicheskimi sindromami [The main pathogenetic mechanisms 
and methods of reproductive disorders correction in patients with 
hypothalamic syndromes]. Novosibirsk: Nauka. 2001. 134 p.
11.  Kolesnikova L.I., Osipova E.V., Grebenkina L.A. Okislitel'nyi stress 
pri reproduktivnykh narusheniyakh endokrinnogo geneza u zhenshchin 
[Oxidative stress in women with reproductive endocrine disorders]. 
Novosibirsk: Nauka. 2011. 116 p.
12.  Bouloumie A., Marumo T., Lafontan M., Busse R. Leptin induces oxidative stress in human endothelial cells. FASEB J. 1999; 
13: 1231–1238.
13.  Ghezzi P., Bonetto V., Fratelli M. Thiol-disulfide balance: from the 
concept of oxidative stress to that of redox regulation. Antioxidants 
Redox Signaling. 2005; 7 (8): 964–972.
14.  Volchek I.V., Petrov A.S. The possibility of personalized man therapy: 12-Year Experience. Terra Medica. 2010; 3: 3–10.
15.  Towsend D.M., Tew K.D., Tapiero H. The importance of glutathione in human disease. Biomed. Pharmacother. 2003; 57: 
145–157.
16.  Kulinskii V.I., Kolesnichenko L.S. The biological role of glutathione. 
Uspekhi sovremennoi biologii - Achievements of Modern Biology. 1990; 
110: 20–32.

17. Kurilova L.S., Krutetskaya Z.I., Lebedev O.E., Antonov V.G. effect 
of oxidized glutathione and its pharmacological analogue, glutoxim, 
on intracellular Ca2+ concentration in macrophages. Tsitologiya - 
Сytology. 2008; 50: 452–461.
18.  Antonov V.G., Antushevich A.E., Burova E.B. i dr. Possible mechanism of modulating effect of Glutoxim on regulatory effect of 
cytokines. Tsitokiny i vospalenie - Cytokines and Inflammation. 2005; 
2: 72–73.
19.  Diaz-Montero C.M., Wang Y., Shao L., Feng W. et al. The glutatione 
disulfide mimetic NOV-002 inhibits cyclophosphamide-induced 
hematopoetic and immune supression by reducing oxidative stress. 
Free Radic. Biol. Med. 2012; 52: 1560–1568.
20.  Krutetskaya Z.I., Lebedev O.E., Krutetskaya N.I. i dr. The possible 
involvement of phosphoinositidekinases in action of oxidized 
glutathione and glutoxim on intracellular Ca2 + concentration in 
macrophages. Doklady Akademii nauk - Proceedings of the Russian 
Academy of Sciences. 2008; 422: 562–563.
21.  Bogush T.A., Dudko E.A., Bogush E.A., Kirsanov V.Yu., Antonov 
V.G. Glutoxim as an inhibitor of multiple drug resistance phenotype 
associated with Rgr expression. Antibiotiki i khimioterapiya - Antibiotics 
and Chemotherapy. 2010; 55: 5–6.
22.  Makhinas G.M., Zhukova G.M. Use of glutoxim in gastric cancer 
patients receiving platinum-containing chemotherapy. Onkologiya - 
Oncology. 2012; 1: 44–46.
23.  Chistyakov V.A. Non-specific defense mechanisms against destructive 
action of reactive oxygen species. Uspekhi sovremennoi biologii - 
Achievements of Modern Biology. 2008; 3: 300–306.

FOR CORRESPONDENCE
Kolesnikova Lyubov' Il'inichna, PhD, Professor, RAMS academician, Director of the Scientific Center of Family Health and 
Human Reproduction Problems, Siberian Branch of Russian Academy of Medical Sciences
Address: 664003, Irkutsk, Timiryazeva Street, 16; tel.: (3952) 20-76-36, 20-73-67, e-mail: iphr@sbamsr.irk.ru
, PhD student, Scientific Center of Family Health and Human Reproduction Problems, Siberian 
Branch of Russian Academy of Medical Sciences
Address: 664003, Irkutsk, Timiryazeva Street, 16; tel.: (3952) 20-76-36, e-mail: olga_tolpygina@mail.ru
Kurashova Nadezhda Aleksandrovna, PhD, Research Worker, Scientific Center of Family Health and Human Reproduction 
Problems, Siberian Branch of Russian Academy of Medical Sciences
Address: 664003, Irkutsk, Timiryazeva Street, 16; tel.: (3952) 20-76-36, e-mail: nakurashova@yandex.ru
Vlasov Boris Yakovlevich, PhD, Professor, Senior Research Worker, Laboratory of Physiology and Pathology of endocrine 
system, Scientific Center of Family Health and Human Reproduction Problems, Siberian Branch of Russian Academy 
of Medical Sciences
Address: 664003, Irkutsk, Timiryazeva Street, 16; tel.: (3952) 20-76-36, 20-73-67, e-mail: iphr@sbamsr.irk.ru

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ КАРДИОЛОГИИ И СЕРДЕЧНО-СОСУДИСТОЙ ХИРУРГИИ

O.V. Gruzdeva1, V.N. Karetnikova1,2, O.E. Akbasheva3, T.S. Fedorova3, E.V. Belik1, E.I. Palicheva1,2, 
E.G. Uchasova1, Yu.A. Dyleva1, N.G. Brazovskaya3, O.L. Barbarash1,2

1 Research Institute for Complex Issues of Cardiovascular Diseases, Kemerovo, Russian Federation
2 Kemerovo State Medical Academy, Russian Federation
3 Siberian State Medical University, Tomsk, Russian Federation

Lipid, Adipokine аnd Ghrelin Concentrations in Myocardial Infarction 
Patients with Insulin Resistance

Aim. The estimate insulin resistance in myocardial infarction. Patients and methods. The study involved 200 patients with myocardial infarction, 
in which on the 1st and 12th day of hospitalization measured glucose, insulin, insulin resistance index (IR), lipid profile, the concentration of adipokines and ghrelin. Results. IR was detected in 77% of patients and was associated with a history of factors of cardiovascular risk, adverse clinical 
course of the disease, lipid disorders. The most important marker was the level of free fatty acids. High risk associated with increased in 9 times the 
concentration of free fatty acids in blood plasma. Patients with IR observed increased concentrations of leptin, resistin, and reduced the protective 
effect of adiponectin. The high specificity and sensitivity characteristic of the concentration of ghrelin: its reduction by 4 times in the acute phase 
of myocardial infarction increases the risk of MI by 78%. Conclusions. Significant risk factors for MI myocardial infarction, along with insulinemia 
and glycemia, is to increase the concentration of free fatty acids and the disbalance in the system adipokines against deficiency of ghrelin in acute 
and early recovery periods of the disease. Free fatty acids and ghrelin are promising markers to stratify the risk of insulin resistance in patients with 
myocardial infarction.
Key words: insulin resistance, myocardial infarction, free fatty acids, adipokines, ghrelin.

О.В. Груздева1, В.Н. Каретникова1,2, О.Е. Акбашева3, Т.С. Федорова3, Е.В. Белик1, Е.И. Паличева1,2, 
Е.Г. Учасова1, Ю.А. Дылева1, Н.Г. Бразовская 3, О.Л. Барбараш1,2

1 НИИ комплексных проблем сердечно-сосудистых заболеваний СО РАМН, Кемерово, Российская Федерация
2 Кемеровская государственная медицинская академия, Российская Федерация
3 Сибирский государственный медицинский университет, Томск, Российская Федерация

Содержание липидов, адипокинов и грелина 
при развитии инсулинорезистентности 
у пациентов с инфарктом миокарда

Цель исследования: оценка инсулинорезистентности при инфаркте миокарда. Пациенты и методы:  в исследование включено 200 пациентов с инфарктом миокарда,  у которых на 1-е и 12-е сут госпитализации определяли содержание глюкозы, инсулина, индекс инсулинорезистентности (ИР), показатели липидного профиля, концентрацию адипокинов и грелина. Результаты: ИР была выявлена у 77% больных 
и ассоциировалась с наличием в анамнезе факторов сердечно-сосудистого риска, неблагоприятным клиническим течением заболевания, 
нарушением липидного обмена. Наиболее информативным маркером оказался уровень свободных жирных кислот. Высокий риск развития 
ИР связан с возрастанием в 9 раз концентрации свободных жирных кислот в плазме крови. У больных с ИР наблюдается увеличение концентрации лептина, резистина и снижение защитного действия адипонектина. Для концентрации грелина характерны высокая специфичность и чувствительность: их снижение в 4 раза в остром периоде инфаркта миокарда повышает риск развития ИР на 78%. Выводы: 
значимыми факторами риска ИР при инфаркте миокарда наряду с инсулинемией и гликемией является увеличение  концентрации  свободных 
жирных кислот и дисбаланс в системе адипокинов  на фоне дефицита грелина в остром и раннем восстановительном периодах заболевания. 
Свободные жирные кислоты и грелин являются перспективными маркерами для стратификации риска развития инсулинорезистентности 
у больных с инфарктом  миокарда.
Ключевые слова: инсулинорезистентность, инфаркт миокарда, свободные жирные кислоты, адипокины, грелин.

Введение

Инсулинорезистентность (ИР) — фактор риска развития ишемической болезни сердца (ИБС) и инфаркта 
миокарда (ИМ) [1]. ИР часто манифестирует при ИМ 
и рассматривается как независимый предиктор госпитальной летальности, позволяющий осуществлять раннюю стратификацию риска повторных острых коро
нарных событий [1]. В настоящее время не существует 
единого представления о патогенетических взаимосвязях 
ИР и осложненного течения ИМ. Поскольку ИР — феномен, в патогенетическом отношении весьма гетерогенный, в качестве его маркеров рассматривают ряд 
показателей, из которых традиционными являются гиперинсулинемия и гипергликемия [2]. Вместе с тем в качестве перспективных маркеров ИР изучают некоторые