Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2018, № 7 (193)

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  7  [ 1 9 3 ]  2 0 1 8  
 
              1

К О Л О Н К А  Г Л А В Н О Г О  Р Е Д А К Т О Р А

Уважаемые читатели!

Пока весь мир с напряжением целый месяц следил за футбольными баталиями, в Европейском Суде работа шла своим чередом: сторонам направлялись 
запросы, выносились решения и постановления… Как это обычно и бывает перед периодом летних отпусков, то есть до 15 июля, Суд и его юристы 
стремятся завершить больше дел, не оставляя, если возможно, их решение на 
осень. И стремятся с завидным усердием.

Российская Федерация является одним из главных действующих лиц на 
этой арене. Резонансным в последние недели стало Постановление по 
делу «Волокитин против Российской Федерации». Заявители требовали 
от нашего государства выплат по облигациям государственного внутреннего займа 1982 года. Российская Федерация как правопреемница СССР 
взяла на себя обязательства погасить эти облигации, но так и не выработала механизм реализации данной задачи. И в результате трое из заявителей получат по 1 800 евро в качестве компенсации морального вреда, а 
остальные заявители – компенсацию судебных расходов. Казалось бы, это 
Постановление станет последним «неудобным» для властей России перед 
летними судебными каникулами, но 17 июля, в момент подготовки номера к печати, было вынесено еще одно болезненное постановление, на 
этот раз по жалобе участниц группы Pussy Riot, в соответствии с которым 
Российская Федерация должна выплатить заявительницам, Алехиной, Толоконниковой и Самуцевич, в общей сложности 37 000 евро в качестве 
компенсации морального вреда и 11 760 евро – в качестве компенсации 
судебных издержек. Напомним, дело было связано с акцией этой группы в 
храме Христа Спасителя в 2012 году. Наши суды признали их виновными 
в хулиганстве по мотивам религиозной ненависти и вражды. Но Европейский Суд «позволил себе не согласиться»…

Если стороны не решат продолжать судебные разбирательства в связи с несогласием с принятыми решениями, через три месяца эти постановления 
вступят в силу и будут опубликованы в нашем Бюллетене.

Мы же предоставляем вам возможность познакомиться в номере нашего журнала с обзором практики Суда за январь этого года. Также вы найдете тексты 
полных переводов наиболее интересных постановлений Европейского Суда 
по российским делам. Вашему вниманию предлагаются 15 постановлений по 
жалобам против Российской Федерации и одно – по делу одновременно против России и Молдавии. 

В этих делах затрагиваются вопросы бесчеловечного обращения со стороны 
полиции («Игошин против Российской Федерации»), неоказания медицинской помощи во время содержания под стражей и этапирования («Дзидзава 
против Российской Федерации»), исчезновения родственника после похищения представителями государства и непроведения расследования («Куштова 
и другие против Российской Федерации» (№ 2)), ареста имущества под сомнительным предлогом («Падурет против Республики Молдова и Российской 
Федерации) и ряд других, пополнивших копилку прецедентной практики 
ЕСПЧ и дающих повод нашим правоприменителям тщательнее подходить к 
оценке совершаемых нарушений закона и выбору мер воздействия. 

Кроме того, мы публикуем текст выступления Генерального директора по 
правам человека и верховенству права Генерального секретариата Совета Европы (2006–2017 годы) Филипа Буайя в МГИМО 23 апреля 2018 г. 

Следите за нашими публикациями на сайте www.echr.today и на Facebook, 
выписывайте и читайте электронный журнал «Прецеденты Европейского 
Суда по правам человека», а мы уже скоро вернемся к вам с августовским номером!

Главный редактор 
 
 
 
   
          Юрий Берестнев 

«Бюллетень Европейского Суда

по правам человека. Российское 

издание» № 7 (193) 2018 г.

Журнал зарегистрирован 

в Министерстве 

Российской Федерации по делам 

печати, телерадиовещания и средств 

массовых коммуникаций

Свидетельство о регистрации

ПИ №  77-13585 

от 20 сентября 2002 г.

Учредители: 

Ю.Ю. Берестнев, В.А. Власихин, 

Д.Ю. Давыдов, В.Н. Руднев, 

РОО «Московский клуб юристов»

Главный редактор Ю.Ю. Берестнев

Редакция и издатель 

ООО «Развитие правовых систем»

127055 Москва, ул. Сущевская, 

д. 12, стр. 1. Тел.: +7 (499) 350–0015 

E-mail: info@echr.today

Подписано в печать 17.07.2018 г.

Свободная цена

Подписной индекс в каталоге 

«Почта России» 61945

Подписной индекс в каталоге 

Агентства «Роспечать» 85160

Подписной индекс в Объединенном

каталоге «Пресса России» 44897

Отпечатано в ООО «АГС-ПРИНТ» 

115553, г. Москва, Андропова пр-кт, 

д. 22, этаж 9, к. 52

Формат 60 × 84/8, 

гарнитура CharterITC

Усл.-печ. листов 19 

Печать офсетная

Тираж 2 100 экз. Заказ №

© ООО «Развитие правовых 

систем», 2018 г.

Перепечатка материалов 

«Бюллетеня Европейского Суда 

по правам человека» без разрешения 

ООО «Развитие правовых систем» 

не допускается

В оформлении дизайна издания 

используется символика Совета 

Европы и Европейского Суда 

по правам человека 

© Совет Европы / Архитектура: 

Партнерство Ричарда Роджерса 

(Richard Rogers Partnership) 

(Европейский Суд по правам 

человека)

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  7  [ 1 9 3 ]  2 0 1 8

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Содержание

Аналитический обзор практики Европейского Суда 
по правам человека: январь 2018 года  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6

ИЗБРАННЫЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ (РЕШЕНИЯ) 
ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА 
ПО ЖАЛОБАМ ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ1

Игошин против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 37
[Igoshin v. Russia] (№ 21062/07)

Заявитель, в настоящее время отбывающий наказание в исправительной 
колонии, жаловался на бесчеловечное обращение со стороны сотрудников милиции, а также на отсутствие эффективного расследования в этом 
отношении.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили процессуальные требования статьи 3 
Конвенции (запрещение пыток), не допустив нарушения материальных 
требований этой статьи, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Любимов против Российской Федерации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 47
[Lyubimov v. Russia] (жалоба № 60249/13)

Заявитель, до своего задержания проживавший в Республике 
Башкортостан, жаловался на его чрезмерно длительное содержание 
под стражей.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования пункта 3 статьи 5 
Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность).

Заушкин и другие против Российской Федерации . . . . . . . . . . . . . . . . 50
[Zaushkin and Others v. Russia] (жалобы №№ 25697/13, 48185/13 
и 62442/13)

Заявители (три человека) жаловались на незаконность их содержания 
под стражей.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования пункта 1 статьи 5 
Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность), и обязал 
государство-ответчика выплатить заявителям по 7 500 евро в качестве 
компенсации морального вреда.

Бойчук против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 52
[Boychuk v. Russia] (жалоба № 11214/07)

Заявитель, проживающий в г. Южно-Сахалинске, жаловался на незаконность его содержания под стражей.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования пункта 1 статьи 5 
Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность), и обязал 
государство-ответчика выплатить ему 7 500 евро в качестве компенсации 
морального вреда.

1 Переводы Ю.Ю. Берестнева, Г.А. Николаева, Д.Г. Николаева, А.С. Новиковой, Н.В. Прусаковой.

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  7  [ 1 9 3 ]  2 0 1 8  
 
              3

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Дзидзава против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 55
[Dzidzava v. Russia] (жалоба № 16363/07)

Заявительница, гражданка Грузии, утверждала, что власти Российской 
Федерации несут ответственность за смерть ее мужа в связи с неоказанием ему надлежащей медицинской помощи во время содержания 
под стражей в г. Санкт-Петербурге и при этапировании в г. Москву. 
Она также жаловалась на отсутствие надлежащего расследования обстоятельств его смерти.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили материальные и процессуальные 
требования статьи 2 Конвенции (право на жизнь), а также требования 
статей 3 (запрет пыток) и 13 Конвенции (право на эффективное средство 
правовой защиты), и обязал государство-ответчика выплатить заявительнице 40 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Труфанов и другие против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . . 65
[Trufanov and Others v. Russia] (жалоба № 18130/04)

Заявители (три человека), проживающие в г. Таганроге, жаловались 
на отказ внутригосударственных властей выплатить им компенсацию 
за уголовное преследование, которое они считали незаконным, что привело к нарушению в их деле презумпции невиновности и их права 
на получение компенсации в случае судебной ошибки.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования пункта 2 статьи 6 
Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство), не допустив нарушения требования статьи 3 Протокола № 7 к Конвенции (право 
на компенсацию в случае судебной ошибки), и обязал государство-ответчика выплатить каждому заявителю 5 000 евро в качестве компенсации 
морального вреда.

Куштова и другие против Российской Федерации (№ 2)  . . . . . . . . . . 68
[Kushtova and Others v. Russia] (№ 2) (жалоба № 60806/08)

Заявители (семь человек), проживающие в Республике Ингушетия, жаловались на исчезновение в январе 2006 года их родственника после 
его похищения представителями государства и на непроведение эффективного расследования этого обстоятельства. Они также жаловались 
на причиненные им нравственные страдания в результате исчезновения 
их близкого родственника и незаконности его задержания, а также 
на отсутствие доступных средств правовой защиты в отношении указанных нарушений.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили требования статей 2 (право на жизнь) 
в ее материальном и процессуальном аспектах, 3 (запрещение пыток) 
в отношении заявителей, 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) в отношении похищенного близкого родственника заявителей, 
13 Конвенции (право на эффективное внутригосударственное средство 
правовой защиты), рассмотренной во взаимосвязи со статьями 2 и 3 
Конвенции. Европейский Суд обязал государство-ответчика выплатить 
заявителям в общей сумме 68 000 евро в качестве компенсации морального вреда, материального ущерба и судебных расходов.

Каменов против Российской Федерации. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 80
[Kamenov v. Russia] (жалоба № 17570/15)

Заявитель, являющийся гражданином Республики Казахстан, жаловался 
на то, что запрет ему на въезд в Российскую Федерацию без указания 
конкретных причин нарушает его право на семейную жизнь и что он 
не располагал эффективными внутригосударственными средствами 
правовой защиты в этом отношении.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили требования статьи 8 Конвенции 

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  7  [ 1 9 3 ]  2 0 1 8

С О Д Е Р Ж А Н И Е

(право на уважение частной и семейной жизни), и обязал государствоответчика выплатить заявителю 12 500 евро в качестве компенсации 
морального вреда.

Моргунов против Российской Федерации. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 87
[Morgunov v. Russia] (жалоба № 32546/08)

Заявитель жаловался на жестокое обращение со стороны сотрудников 
органов внутренних дел с целью получения признательных показаний 
и что в этой связи не было проведено эффективного расследования.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили требования статьи 3 Конвенции 
(запрещение пыток) как в ее материальном, так и в процессуальном 
аспектах, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 
20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Падурет против Республики Молдова и Российской Федерации  . . . 93
[Paduret v. Republic of Moldova and Russia] (жалоба № 26626/11)

Заявитель, являвшийся предпринимателем, перевозил товар в один 
из городов на территории Приднестровской Молдавской Республики, 
но был остановлен лицами, которые представились сотрудниками таможни и арестовали его автомобиль и товары по причине отсутствия регистрации транспортного средства. В дальнейшем заявитель должен был 
заплатить 1 320 евро за возврат своего имущества. Заявитель утверждал, 
что такие действия являются нарушением его права собственности.

Европейский Суд шестью голосами «за» при одном – «против» постановил, что в данном деле власти Республики Молдова не нарушили какихлибо положений Конвенции, власти Российской Федерации нарушили 
требования статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции (право на защиту собственности), и обязал власти Российской Федерации выплатить заявителю 1 320 евро в качестве компенсации материального ущерба 
и 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Чельцова против Российской Федерации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 99
[Cheltsova v. Russia] (жалоба № 44294/06)

Заявительница, являющаяся главным редактором еженедельной газеты 
«Фрязинец», жаловалась на то, что привлечение ее в трех случаях к гражданско-правовой ответственности по искам ответчиков о защите чести 
и достоинства, нарушало ее право на свободу выражения мнения.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили требования статьи 10 Конвенции 
(право на свободу выражения мнения).

«Новая газета» и Милашина против Российской Федерации  . . . . . 113
[Novaya Gazeta and Milashina v. Russia] (жалоба № 5349/02)

Заявители жаловались на то, что привлечение их к ответственности 
в рамках гражданских исков о защите чести за публикацию критических 
статей о затонувшей 12 августа 2000 г. подводной лодке «Курск», в которых делались противоречивые заявления истцов и их адвоката, подавших иски в Европейский Суд, о совершении рядом лиц должностных 
преступлений, нарушает их право на свободу мнения.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили требования статьи 10 Конвенции 
(право на свободу выражения мнения), и обязал государство-ответчика 
выплатить 1 000 евро в качестве компенсации морального вреда газетезаявительнице и 2 000 евро заявительнице Милашиной.

Ахлюстин против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 125
[Akhlyustin v. Russia] (жалоба № 21200/05)

Заявитель, являвшийся членом избирательной комиссии одного из субъектов Российской Федерации, жаловался на то, что он подвергся скрыто

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  7  [ 1 9 3 ]  2 0 1 8  
 
              5

С О Д Е Р Ж А Н И Е

му наблюдению в нарушение статьи 8 Конвенции, и на то, что уголовное 
производство по его делу не было справедливым.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили требование статьи 8 Конвенции (право 
на уважение частной и семейной жизни), и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 7 500 евро в качестве компенсации морального 
вреда.

Пухачев и Зарецкий против Российской Федерации . . . . . . . . . . . . . 135
[Pukhachev and Zaretskiy v. Russia] (жалобы №№ 17494/16 
и 20203/16)

Заявители жаловались на бесчеловечные условия содержания 
во время их этапирования.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили требование статьи 3 Конвенции 
(запрещение пыток), и обязал государство-ответчика выплатить каждому заявителю по 1 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Ревтюк против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 138
[Revtyuk v. Russia] (жалоба № 31796/10)

Заявитель жаловался на то, что постановления о содержании его 
под стражей не были вынесены беспристрастным судом, поскольку 
потерпевшая работала в районном суде, рассматривавшем его дело, 
и являлась членом семьи судьи.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили требования пункта 4 статей 5 (право 
на свободу и личную неприкосновенность), и обязал государство-ответчика выплатить заявительнице 5 000 евро в качестве компенсации 
морального вреда.

Андрей Медведев против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . . 143
[Andrey Medvedev v. Russia] (жалоба № 75737/13)

Заявитель, проживающий в г. Москве, жаловался на лишение его судом 
права собственности на квартиру и его последующее выселение из квартиры, добросовестным покупателем которой он являлся.

Европейский Суд постановил, что в данном деле власти Российской 
Федерации нарушили требования статьи 8 Конвенции (право на уважение частной и семейной жизни) и статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции 
(право на защиту собственности), и обязал государство-ответчика 
выплатить заявителю 89  660 евро в качестве компенсации материального ущерба.

НАШИ ПУБЛИКАЦИИ

Филипп Буайя. Европейский Суд по правам человека: 
взгляд изнутри и со стороны 
(выступление в МГИМО 23 апреля 2018 г.). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 146

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  7  [ 1 9 3 ]  2 0 1 8

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  Я Н В А Р Ь  2 0 1 8  Г О Д А

Ю.Ю. Берестнев, Е.А. Ловягина

Аннотация. Обзорный анализ постановлений 
и решений, принятых Европейским Судом по правам 
человека в январе 2018 года, подготовлен с учетом 
важности содержащихся в соответствующих судебных актах правовых позиций для внутригосударственной судебной практики и мнения Секретариата 
Европейского Суда относительно перечня дел, представляющих интерес с точки зрения формирования прецедентной практики Европейского Суда по 
правам человека для всех государств – участников 
Конвенции.

Ключевые слова: Конвенция о защите прав человека 
и основных свобод, Европейский Суд по правам человека, судебная практика, правовые позиции.

Abstract. An overview analysis of judgments and 
decisions issued by the European Court of Human Rights 
in January 2018 has been prepared given the importance 
of legal positions set forth in these relevant judicial acts 
for national court practice and taking into account the 
opinion of the Registry of the European Court concerning 
a list of cases of interest in terms of development of 
case-law of the European Court of Human Rights for all 
Contracting Parties to the Convention.

Keywords: Convention for the Protection of Human 
Rights and Fundamental Freedoms, European Court of 
Human Rights, case-law, legal position.

По жалобе о нарушении 
статьи 3 Конвенции

Вопрос о запрете бесчеловечного 
или унижающего человеческое 
достоинство обращения

По делу обжалуются условия содержания в центрах регистрации беженцев, экстренно созданных 
в соответствии с соглашением между Европейским 
союзом и Турцией (так называемых горячих точках). По делу требования статьи 3 Конвенции 
нарушены не были.

J.R. и другие против Греции
[J.R. and Others v. Greece] (жалоба № 22696/16)

Постановление от 25 января 2018 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

20 марта 2016 г. вступило в силу соглашение 
между Европейским союзом и Турцией о мерах 
по ограничению притока беженцев в Европу 
под названием «Декларация Европейского союза – Турции», предусматривавшая при соблюдении 

определенных условий возвращение незаконных 
мигрантов из Греции в Турцию.
21 марта 2016 г. трое заявителей, граждане Афганистана, прибыли на остров Хиос, где их 
задержали и поместили в «экстренно созданный» 
центр регистрации беженцев (Hotspot – горячая 
точка) «Виал» (Vial) (центр приема, идентификации и регистрации мигрантов). Начальник 
полиции распорядился поместить заявителей до 
выдворения под стражу, чтобы пресечь возможность того, что заявители скроются. 4 апреля 
2016 г. было зарегистрировано ходатайство заявителей о предоставлении им убежища. 19 апреля 
2016 г. директор центра «Виал» ограничил свободу передвижения заявителей на 15 дней начиная 
с 15 апреля 2016 г. Центр «Виал» стал полуоткрытым с 21 апреля 2016 г.
Заявители обжаловали, в частности, произвольный характер лишения их свободы и условия 
содержания в центре «Виал».

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции 
(материально-правовой аспект). Обстоятельства 
настоящего дела имели место в период, когда 
Греция испытывала исключительное и неожиданное увеличение притока мигрантов, что создало 
организационные, логистические и структурные 
сложности для властей Греции. Ряд неправительственных организаций, посетивших центр 
«Виал», подтвердил, что в этом учреждении 
царил хаос. Европейский Суд отметил, что в деле 
«Хлаифия и другие против Италии» (Khlaifia and 
Others v. Italy) (Постановление Большой Палаты 
Европейского Суда от 15 декабря 2016 г., жалоба № 16483/12) Большая Палата Европейского 
Суда решила, что с учетом исключительных трудностей, с которыми столкнулись власти Италии 
в рассматриваемое время, условия в центре приема мигрантов не были настолько серьезными, 
чтобы характеризоваться как бесчеловечное или 
унижающее человеческое достоинство.
В связи с этим представители Европейского 
комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения (далее – ЕКПП), которые дважды посещали 
центры регистрации беженцев (горячие точки) на 
северных островах Эгейского моря в 2016 году, не 
подвергали критике условия содержания в центре 
«Виал». Представители ЕКПП подвергли резкой 
критике проблемы, связанные с оказанием медицинской помощи в центре и больнице, недоста
АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР ПРАКТИКИ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА 
ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА: ЯНВАРЬ 2018 ГОДА

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  7  [ 1 9 3 ]  2 0 1 8  
 
              7

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  Я Н В А Р Ь  2 0 1 8  Г О Д А

ток доступной информации о правах задержанных и лиц, обращающихся за предоставлением 
убежища, недостаток правовой помощи и плохое 
качество питьевой воды и пищи. Указанные проблемы не были таковыми, чтобы вызвать чрезмерно травмирующие последствия для заявителей в свете статьи 3 Конвенции. Более того, ни 
ЕКПП, ни неправительственные организации не 
предоставили данных о предполагаемой переполненности центра, указав, например, количество 
квадратных метров, которые занимали жилые 
блок-контейнеры или блок-контейнер, где располагались заявители.
Кроме того, заявители были лишены свободы на 
протяжении короткого периода, 30 дней, а центр 
«Виал», куда заявителей поместили 21 марта 
2016 г., стал полуоткрытым учреждением 21 апреля 2016 г., что позволило заявителям выходить на 
улицу в течение дня.
При таких обстоятельствах условия содержания 
под стражей не были настолько неудовлетворительными, чтобы характеризовать их как бесчеловечное или унижающее достоинство обращение.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу требования статьи 3 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).
Европейский Суд также единогласно постановил, что было допущено нарушение пункта 2 
статьи 5 Конвенции, поскольку, даже если предположить, что заявители получили информационную брошюру, в ней не содержалось достаточной для них информации о причинах их задержания или о доступных им средствах правовой 
защиты.
Кроме того, Европейский Суд единогласно постановил, что по делу не было допущено 
нарушения статьи 34 Конвенции, учитывая, что 
отсутствовали доказательства того, что беседа сотрудников полиции с одним из заявителей была направлена на то, чтобы вынудить его 
отозвать или изменить свою жалобу, поданную 
в Европейский Суд, или иным образом препятствовать заявителям эффективно осуществлять 
их право на индивидуальную подачу жалобы, 
или что беседа имела бы такие последствия. 
Следовательно, нельзя считать, что власти государства-ответчика вмешались в право заявителей 
на эффективное осуществление их права на подачу индивидуальной жалобы.

КОМПЕНСАЦИЯ

В порядке применения статьи 41 Конвенции 
Европейский Суд присудил каждому из заявителей 
по 650 евро в качестве компенсации морального 
вреда.

По жалобам о нарушении 
статьи 5 Конвенции

По жалобе о нарушении подпункта «а» 
пункта 1 статьи 5 Конвенции

Вопрос об исполнении наказания после 
вступления приговора в законную силу

По делу обжалуются осуществленная с нарушением сроков замена назначенного приговором по уголовному делу наказания в виде лишения свободы на 
содержание в психиатрическом лечебном учреждении на период, превышающий срок, указанный 
в приговоре, а также реализация этой замены на 
основании проведенного с нарушением сроков медицинского обследования и без перевода в надлежащее 
учреждение. По делу допущено нарушение требований подпункта «а» пункта 1 статьи 5 Конвенции.

Кадушич против Швейцарии
[Kadusic v. Switzerland] (жалоба № 43977/13)

Постановление от 9 января 2018 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

В 2005 году заявитель был приговорен к восьми 
годам лишения свободы. В 2007 году судом второй 
инстанции приговор был оставлен без изменения. 
В 2012 году, после пересмотра приговора, исполнение оставшегося срока наказания было приостановлено и заменено «терапевтическими мерами в стационаре» ввиду имевшихся у заявителя проблем 
с психическим здоровьем. Заявитель неоднократно 
отказывался проходить назначенное психиатрическое лечение. Он утверждал, что (i) его содержание 
под стражей вне пределов назначенного приговором срока было незаконным, (ii) что ретроспективно было применено более тяжкое наказание 
(в той мере, в которой правовым основанием для 
применения обжалуемой меры являлся Уголовный 
кодекс, введенный в действие в 2007 году), и что 
(iii) пересмотр приговора нарушил принцип ne bis 
in idem 1.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 5 
Конвенции. Прежде всего Европейский Суд исключил применение подпункта «с» пункта 1 статьи 5 
Конвенции, а также признал неприемлемыми для 
рассмотрения по существу жалобы на нарушение 
подпунктов «а» и «е» пункта 1 статьи 5 Конвенции 
по следующим основаниям.

1 Ne bis in idem (лат.) – запрет повторного наказания за одно 
и то же преступление (примеч. редактора).

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  7  [ 1 9 3 ]  2 0 1 8

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  Я Н В А Р Ь  2 0 1 8  Г О Д А

В 2005 году в обвинительном приговоре по делу 
заявителя не упоминалось о необходимости принятия каких-либо терапевтических мер ни в стационаре, ни амбулаторно. В той степени, в которой 
приговор 2012 года заменил первоначальный приговор или как минимум приостановил его действие, на содержание заявителя в исправительном 
учреждении начиная с 22 августа 2012 г. более не 
распространялись положения первоначального 
приговора.
Согласно законодательству Швейцарии терапевтическое лечение в стационаре могло быть 
применено путем пересмотра первоначального 
приговора, если возникли новые обстоятельства. 
Европейский Суд был готов в принципе согласиться с тем, что производство по пересмотру первоначального приговора, в ходе которого была применена обжалуемая мера, могло являться причиной, 
связывающей эту меру и первоначальный приговор. Однако эта связь в итоге могла бы быть прервана, если бы дальнейшее содержание лица под 
стражей было обусловлено основаниями, несовместимыми с изначальными целями приговора. 
Следовательно, чтобы проверить, было ли обжалуемое лишение свободы произвольным, в настоящем деле необходимо учитывать факторы, которые, по-видимому, относятся к сфере действия подпункта «е» пункта 1 статьи 5 Конвенции.
Во-первых, хотя порядок событий и прошедшее значительное время сами по себе не являлись 
решающими элементами, Европейский Суд отметил, что рассматриваемая мера была назначена 
почти через семь лет после постановления первого 
приговора по делу заявителя и за семь месяцев до 
планируемого завершения отбывания заявителем 
наказания.
Во-вторых, рассматриваемая мера была назначена судом второй инстанции почти через три года 
и 11 месяцев после составления в 2008 году первого медицинского заключения, в котором указывалось на имевшиеся у заявителя проблемы с психическим здоровьем и через два года и два месяца 
после составления дополнительного заключения 
в 2010 году. Данный период представляется чрезмерным (более поздний ответ второго эксперта для 
суда второй инстанции от 2012 года, за несколько 
месяцев до назначения меры, касавшейся ограниченного вопроса о подходящих для заявителя 
учреждениях, не имел значения в этом отношении).
В-третьих, в своем ответе второй эксперт указал 
два исправительных учреждения, которые могли 
оказать терапевтическое лечение по смыслу соответствующей статьи Уголовного кодекса. Однако 
заявителя не перевели в эти места, а оставили 
в первоначальном исправительном учреждении. 
Таким образом, заявителю не оказывалось лечения 
в надлежащих условиях, несмотря на тот факт, что 
законодательство государства-ответчика подразумевало, что, если подходящее учреждение не 

могло быть найдено, применение меры должно 
было быть прекращено. Тот факт, что заявитель 
отказался проходить какое-либо психиатрическое 
лечение, не оправдывал его содержание в неприспособленном для него учреждении на протяжении нескольких лет.
В итоге обжалуемая мера, которая была применена, когда заявитель должен был уже вскоре 
завершить отбывание наказания по первому приговору и которая продолжает действовать до сих 
пор, была основана на недостаточно своевременных экспертных оценках и привела к тому, что заявителя содержали на протяжении более чем четырех с половиной лет после истечения назначенного 
ему по приговору срока наказания в учреждении, 
которое явно не отвечало состоянию его здоровья.
Соответственно, поскольку лишение заявителя 
свободы на основании приговора 2012 года было 
несовместимо с целями первоначального приговора, на него не могли распространяться положения 
подпункта «а» пункта 1 статьи 5 Конвенции.
По поводу соблюдения статьи 7 Конвенции. 
В настоящем деле Федеральный суд Швейцарии 
отметил, что, даже если предположить, что терапевтическое лечение в условиях стационара можно 
было бы рассматривать как наказание, предусмотренная действовавшим ранее (на момент совершения заявителем противоправных деяний) законодательством мера была такой же строгой, как 
и установленная новым законодательством (вступившим в действие с 1 января 2007 г.), поскольку 
даже тогда компетентный суд имел право вынести 
постановление о помещении в психиатрический 
стационар осужденного, представлявшего серьезную угрозу для безопасности других лиц.
Заявитель не представил убедительных причин, 
которые могли бы позволить усомниться в этом 
выводе, а также он не утверждал, что пересмотр 
первоначального приговора был бы невозможен 
согласно ранее действовавшим нормам, предусмотренным кантональным правом.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу требования подпункта «а» пункта 1 
статьи 5 Конвенции нарушены не были (принято 
единогласно).
По делу требования статьи 7 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

По жалобе о нарушении подпункта «е» 
пункта 1 статьи 5 Конвенции

Вопрос о лицах, страдающих 
психическими заболеваниями

По делу обжалуется содержание осужденного в психиатрическом лечебном учреждении в течение 

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  7  [ 1 9 3 ]  2 0 1 8  
 
              9

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  Я Н В А Р Ь  2 0 1 8  Г О Д А

периода, превышающего срок назначенного ему приговором наказания, на основании просроченных медицинских заключений и без перевода в надлежащее 
учреждение. По делу допущено нарушение требований подпункта «е» пункта 1 статьи 5 Конвенции.

Кадушич против Швейцарии
[Kadusic v. Switzerland] (жалоба № 43977/13)

Постановление от 9 января 2018 г.

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте подпункта «а» пункта 1 статьи 5 
Конвенции.)

По жалобе о нарушении подпункта «f» 
пункта 1 статьи 5 Конвенции

Вопрос о высылке

По делу обжалуется содержание под стражей 
в течение 30 дней в экстренно созданных центрах 
регистрации беженцев (так называемых горячих 
точках) в соответствии с соглашением между 
Европейским союзом и Турцией. По делу требования 
подпункта «f» пункта 1 статьи 5 Конвенции нарушены не были.

J.R. и другие против Греции
[J.R. and Others v. Greece] (жалоба № 22696/16)

Постановление от 25 января 2018 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

См. выше изложение обстояте льств данного 
дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения подпункта «f» пункта 1 
статьи 5 Конвенции. Власти Греции действовали 
добросовестно в отношении вопросов, касавшихся задержания заявителей, которое имело своей 
основной целью гарантировать выдворение заявителей из страны. Кроме того, задержание должно 
было предотвратить незаконное пребывание заявителей в Греции и обеспечить их идентификацию 
и регистрацию для исполнения положений соглашения между Европейским союзом и Турцией.
Заявители не были уведомлены о решениях от 
19 апреля 2016 г., согласно которым их свобода 
передвижения ограничивалась на 15 дней начиная 
с 15 апреля 2016 г., поскольку власти не могли найти заявителей на территории центра. В любом случае «Виал» стал полуоткрытым центром 21 апреля 2016 г., что позволило его жителям выходить 
в течение дня, и они должны были находиться 
в центре только ночью.

Заявители содержались под стражей в течение 
одного месяца. Данный период в принципе не мог 
считаться чрезмерным для завершения административных формальностей.
В заключение, хотя ходатайство о предоставлении убежища приостанавливало процедуру выдворения, оно не приостанавливало содержание лица 
под стражей. Законодательство Греции только требовало, чтобы указанное ходатайство рассматривалось бы в исключительно приоритетном порядке. Заявители были освобождены через один месяц 
и 10 дней после подачи ходатайства о предоставлении убежища и через один месяц после регистрации.
Таким образом, содержание заявителей под 
стражей не было произвольным и не могло считаться «незаконным» по смыслу подпункта «f» 
пункта 1 статьи 5 Конвенции.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу требования подпункта «f» пункта 1 
статьи 5 Конвенции нарушены не были (принято 
единогласно).

По жалобе о нарушении пункта 4 
статьи 5 Конвенции

Вопрос о пересмотре законности 
содержания под стражей

По делу обжалуется отсутствие возможности 
добиться пересмотра постановления об отказе 
в освобождении от дальнейшего отбывания наказания по специальному разрешению ввиду особых 
обстоятельств. По делу допущено нарушение требований пункта 4 статьи 5 Конвенции.

Этют против Люксембурга
[Etute v. Luxemburge] (жалоба № 18233/16)

Постановление от 30 января 2018 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

В ноябре 2010 года Апелляционный суд приговорил заявителя к 30 месяцам лишения свободы за 
преступления, связанные с незаконным оборотом 
наркотических средств. Заявитель отбыл часть срока наказания и был освобожден условно в марте 
2013 года. В достигнутом для условного освобождения заявителя соглашении между представителем 
генерального прокурора и заявителем были изложены различные условия освобождения, включая 
отсутствие встреч с лицами, употребляющими 
наркотики, и запрет участвовать в преступной деятельности. В соглашении утверждалось, что при 
несоблюдении указанных условий условное освобождение заявителя будет отменено, а заявителя 
отправят отбывать оставшийся срок наказания.

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  7  [ 1 9 3 ]  2 0 1 8

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  Я Н В А Р Ь  2 0 1 8  Г О Д А

В октябре 2015 года было вынесено постановление о лишении заявителя свободы в связи 
с его причастностью к преступлению, связанному 
с незаконным оборотом наркотических средств, 
и заявителя поместили под стражу.
В ноябре 2015 года представитель генерального 
прокурора отменил условное освобождение заявителя на том основании, что заявитель был помещен под стражу, что не соответствовало условиям 
соглашения 2013 года.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения пункта 4 статьи 5 Конвенции. Условное освобождение заявителя прервало срок отбывания наказания, назначенного 
заявителю приговором от 2010 года. Период, проведенный на свободе согласно условиям условного 
освобождения, не был вычтен из срока назначенного наказания.
Возвращение заявителя в исправительное учреждение в ноябре 2015 года для отбывания части 
срока наказания, остававшегося на момент условного освобождения заявителя, было основано 
на последнем решении, а именно на решении об 
отмене условного освобождения заявителя. Это 
решение основывалось исключительно на том 
факте, что ситуация заявителя более не отвечала 
положениям соглашения об условном освобождении заявителя от дальнейшего отбывания наказания, в частности, о том, что заявитель не должен 
был больше совершать преступления и встречаться 
с лицами, употребляющими наркотики. При таких 
обстоятельствах вопрос о соблюдении положений 
соглашения об условном освобождении заявителя 
был решающим для законности содержания заявителя под стражей начиная с ноября 2015 года. 
Возвращение заявителя в исправительное учреждение являлось новым обстоятельством, обусловленным отменой условного освобождения заявителя от отбывания наказания. Следовательно, для 
разрешения этого вопроса внутригосударственная правовая система должна была предоставить 
заявителю доступ к судебному средству правовой защиты, отвечающему требованиям пункта 4 
статьи 5 Конвенции.
Согласно Уголовному кодексу решения об условном освобождении от отбывания наказания принимались генеральным прокурором. Однако в соответствии с прецедентной практикой Европейского 
Суда государственный обвинитель не мог считаться «судом» по смыслу пункта 4 статьи 5 Конвенции.
Действовавшее в рассматриваемое время законодательство не содержало положений о подаче 
жалобы на незаконность решения об отмене условного освобождения.
Эти доводы явились достаточными для того, 
чтобы Европейский Суд пришел к выводу о том, 
что с момента отмены условного освобождения 

в ноябре 2015 года заявитель не располагал судебным средством правовой защиты, которое бы 
позволило ему, как того требует пункт 4 статьи 5 
Конвенции, добиться пересмотра вопроса о законности содержания его под стражей в связи с указанным обстоятельством и добиться освобождения 
в случае признания ограничения свободы незаконным.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение требований 
пункта 4 статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

КОМПЕНСАЦИЯ

В порядке применения статьи 41 Конвенции 
Европейский Суд постановил, что установление 
факта нарушения Конвенции само по себе будет 
являться достаточной справедливой компенсацией морального вреда, требование о компенсации материального ущерба было отклонено.

По жалобам о нарушении пункта 1 
статьи 6 Конвенции (административноправовый аспект)

Вопрос о наличии спора

По делу обжалуется наличие спора (возражения) 
в рамках процедуры административной ликвидации юридического лица с момента, когда кредитор 
требует включить его требования к компаниибанкроту в список кредиторов. Жалоба объявлена 
приемлемой для рассмотрения по существу.

Чиполетта против Италии
[Cipoletta v. Italy] (жалоба № 38259/09)

Постановление от 11 января 2018 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Заявитель являлся руководителем компании. 
Он утверждал, что был кредитором другой компании с участием государственного капитала, в отношении которой была начата процедура принудительной «административной ликвидации» (особая 
внутригосударственная процедура, отличающаяся 
от банкротства 1) под руководством ликвидатора.
В июне 1985 года ликвидатор сообщил заявителю о начале процедуры ликвидации и составле
1 См., например, Закон Италии от 16 марта 1942 г. №  267 
«Правила проведения процедуры банкротства, процедура 
превентивного удовлетворения требований, административная процедура банкротства» (Disciplina del Fallimento, del 
concordato preventive, dell’amministrazione controllata e della 
liquidazione coatta amministrativa).

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  7  [ 1 9 3 ]  2 0 1 8  
 
              11

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  Я Н В А Р Ь  2 0 1 8  Г О Д А

нии списка долгов компании. Поскольку требование заявителя не было зарегистрировано, в июле 
1985 года он направил ликвидатору просьбу включить его в список кредиторов. В августе 1985 года 
ликвидатор составил список долговых обязательств 
компании, не включив в него требования заявителя. В сентябре 1986 года заявитель подал возражения на указанный список.
Решением от апреля 1997 года трибунал, установив, что заявитель и ликвидатор подписали 
соглашение о наличии у заявителя требований 
к ликвидируемой компании, поддержал возражение заявителя и соответствующим образом изменил список кредиторов.
В декабре 2010 года административная ликвидация рассматриваемой компании всё еще продолжалась.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 
Конвенции. (а) Приемлемость жалобы. В настоящем деле Европейский Суд должен был принять 
решение о применимости положений статьи 6 
Конвенции к процедуре «административной ликвидации».
Европейский Суд счел необходимым применить 
новый подход, чтобы упорядочить свою прецедентную практику относительно предоставляемых 
кредиторам гарантий, независимо от того, предоставляются ли они в рамках обычной процедуры 
банкротства или особой процедуры «административной ликвидации», и, таким образом, независимо от правового статуса должника.
Европейский Суд отметил, что, кроме какихлибо различий во внутригосударственной классификации между обычным банкротством и «административной ликвидацией», кредиторы ссылались 
на взыскание их долгов с третьей стороны, которая 
должна была подтвердить наличие долга и осуществить выплаты за счет их активов.
В отношении процедуры банкротства в целом 
Европейский Суд всегда указывал, что спор существует с момента подачи кредитором жалобы.
Что касается процедуры «административной 
ликвидации», Европейский Суд отметил, что кредитор мог просить включить его требования в список долгов ликвидируемой компании с момента 
первого уведомления ликвидатора относительно 
проверки долгов подлежащей ликвидации компании.
Анализируя конкретные последствия данной 
меры в контексте рассматриваемой процедуры, 
Европейский Суд пришел к выводу, что настоящий 
подлинный спор о гражданском праве возникает 
с момента подачи заявления кредитором. В настоящем деле требование было основано на переводном векселе. Соответственно, пункт 1 статьи 6 
Конвенции применим к настоящему делу.

(b) Существо жалобы. Хотя и признавая сложность процедуры банкротства, Европейский Суд 
полагает, что общая продолжительность рассматриваемой процедуры, примерно 25 лет и шесть 
месяцев, была чрезмерной и не отвечала требованию «разумного срока», установленному пунктом 1 
статьи 6 Конвенции.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение требований 
пункта 1 статьи 6 Конвенции (принято шестью 
голосами «за» при одном – «против»).
Европейский Суд также установил, что имело 
место нарушение статьи 13 Конвенции в связи с отсутствием эффективного внутригосударственного 
средства правовой защиты, с помощью которого 
заявитель мог бы обжаловать отсутствие рассмотрения его дела в течение разумного срока (принято шестью голосами «за» при одном – «против»).

КОМПЕНСАЦИЯ

В порядке применения статьи 41 Конвенции 
Европейский Суд присудил заявителю 24 000 евро 
в качестве компенсации морального вреда, требование о компенсации материального ущерба было 
отклонено.

Вопрос о доступе к суду

По делу обжалуется неспособность внутригосударственных властей исполнить постановление суда 
о временных обеспечительных мерах, приостанавливающее снос объекта жилой недвижимости. По 
делу допущено нарушение требований статьи 6 
Конвенции.

Шархи и другие против Албании
[Sharxhi and Others v. Albania] 
(жалоба № 10613/16)

Постановление от 11 января 2018 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Заявители являлись собственниками квартир и магазинов в жилом здании, где сдавались 
в аренду нежилые помещения. 3 ноября 2013 г. 
без предварительного уведомления здание окружили сотрудники Государственной инспекции по 
городскому строительству и планированию при 
поддержке сотрудников полиции, которые оцепили здание желтой лентой и препятствовали жителям входить в свои квартиры. Заявители подали 
жалобу в окружной суд, который 7 ноября 2013 г. 
вынес постановление о временных обеспечительных мерах в виде приостановления сноса объекта 
жилой недвижимости. 27 ноября 2013 г. Совет ми

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  7  [ 1 9 3 ]  2 0 1 8

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  Я Н В А Р Ь  2 0 1 8  Г О Д А

нистров вынес постановление об изъятии здания 
в пользу государства с выплатой жильцам компенсации. С 4 по 8 декабря 2013 г. здание было снесено. Производство по вопросу размера компенсации 
было приостановлено Верховным судом в январе 
2015 года.
В Европейский Суд заявители жаловались на 
то, что в результате игнорирования властями государства-ответчика судебного запрета имело 
место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции. 
Заявители также обжаловали, ссылаясь на статью 1 
Протокола № 1 к Конвенции, вмешательство в их 
право на уважение собственности, а также, ссылаясь на статью 13 Конвенции, на отсутствие эффективного внутригосударственного средства правовой защиты.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 
Конвенции. Исполнение решения суда, включая 
решение, вынесенное в рамках обеспечительного 
производства, должно рассматриваться как неотъемлемая часть «суда» в целях статьи 6 Конвенции. 
Право на доступ к суду, гарантированное указанной статьей, стало бы иллюзорным, если бы правовая система Договаривающегося Государства 
позволяла не исполнять в ущерб одной из сторон 
вступившее в силу и обязательное к исполнению 
судебное решение или промежуточное постановление, вынесенное до принятия окончательного 
решения по делу.
Данный принцип имеет еще большее значение 
в контексте административного производства, 
касающегося спора, итог рассмотрения которого 
является решающим для гражданских прав сторон.
Сторонами не оспаривалось, что пункт 1 статьи 6 Конвенции был применим к обеспечительному судебному производству. Обеспечительное 
постановление суда, адресованное любому государственному органу власти, было вынесено 
с целью предотвратить возможный снос принадлежавшего заявителям здания и должно было оставаться в силе до принятия окончательного решения по делу. До того, как внутригосударственные 
суды смогли принять окончательное решение по 
делу, Совет министров решил, что здание должно 
было быть изъято в пользу государства и снесено. 
Соответственно, исполнение постановления о временных обеспечительных мерах стало ненужным. 
Внутригосударственные суды всех уровней отметили, что власти Албании не исполнили постановление суда о временных обеспечительных мерах. 
Органы власти государства-ответчика на практике не исполнили постановление суда о временных 
обеспечительных мерах, лишив, таким образом, 
пункт 1 статьи 6 Конвенции какого либо существенного эффекта.

По поводу соблюдения статьи 1 Протокола № 1 
к Конвенции (захват здания). Заявители были 
лишены доступа к своему имуществу на протяжении одного месяца и, соответственно, действительно утратили полный контроль за своей собственностью и возможностью пользоваться и распоряжаться ею. Длящийся отказ в доступе к зданию 
и его последующий снос составили вмешательство 
в право заявителей на уважение их собственности, 
которое не было законным согласно законодательству Албании, поскольку власти проигнорировали 
вынесенное судом постановление о временных обеспечительных мерах.
По поводу соблюдения статьи 13 Конвенции 
в совокупности со статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции (захват здания). Внутригосударственные 
суды не присудили заявителям компенсации в связи с изъятием здания, следовательно, заявители 
не располагали эффективным средством правовой 
защиты в целях статьи 13 Конвенции.
По поводу соблюдения статьи 1 Протокола № 1 
к Конвенции (изъятие и снос здания). Снос здания лишил заявителей какой-либо возможности 
пользоваться своим имуществом в будущем. При 
таких обстоятельствах имело место вмешательство в имущественные права заявителей в форме 
«лишения» имущества по смыслу второго предложения первого абзаца статьи 1 Протокола № 1 
к Конвенции. Закономерным образом возникают 
сомнения в надлежащем характере процедуры, посредством которой власти смогли за такой короткий срок решить изъять собственность заявителей 
в пользу государства и незамедлительно приступить к сносу этого имущества. В своих решениях 
внутригосударственные суды пришли к выводу, что 
власти не выполнили постановление суда о временных обеспечительных мерах и снос здания был 
незаконным. Вся процедура изъятия имущества 
заявителей была проведена слишком быстро 
и с явными нарушениями внутригосударственного 
законодательства.
По поводу соблюдения статьи 13 Конвенции 
в совокупности со статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции (изъятие и снос здания). Дело о размере 
компенсации рассматривалось Верховным судом 
с 2014 года. В январе 2015 года Верховный суд приостановил производство по делу без каких-либо 
объяснений. Задержка в четыре года с выплатой 
компенсации заявителям, которые утратили жилье 
и личное имущество, не могла считаться эффективной. Таким образом, заявители были лишены 
эффективного средства правовой защиты в связи 
с предполагаемым нарушением их прав, гарантированных статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  7  [ 1 9 3 ]  2 0 1 8  
 
              13

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  Я Н В А Р Ь  2 0 1 8  Г О Д А

По делу допущено нарушение требований 
статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции (захват здания) (принято единогласно).
По делу допущено нарушение требований 
статьи 13 Конвенции, рассмотренной в совокупности со статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции 
(захват здания) (принято единогласно).
По делу допущено нарушение требований 
статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции (изъятие 
и снос здания) (принято единогласно).
По делу допущено нарушение требований 
статьи 13 Конвенции, рассмотренной в совокупности со статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции (изъятие и снос здания) (принято единогласно).

КОМПЕНСАЦИЯ

В порядке применения статьи 41 Конвенции 
Европейский Суд присудил по 7 800 евро первой заявительнице и второму заявителю и по 
13 000 евро каждому из остальных 17 заявителей 
в качестве компенсации морального вреда. Кроме 
того, Европейский Суд присудил всем заявителям 
совместно 13 089 600 евро в качестве компенсации 
материального ущерба.
Европейский Суд также установил, что было 
допущено нарушение статьи 8 Конвенции относительно права заявителей на уважение их жилища 
в связи с захватом и окружением здания и статьи 13 
Конвенции в совокупности со статьей 8 Конвенции 
вследствие отсутствия эффективного средства правовой защиты в отношении указанного нарушения.

По жалобам о нарушении пункта 2 
статьи 6 Конвенции

Вопрос о презумпции невиновности

По делу обжалуется увольнение школьного уборщика 
за непристойное поведение в период, когда он ожидал 
результатов рассмотрения уголовного дела в отношении того же инцидента. По делу требования 
пункта 2 статьи 6 Конвенции нарушены не были.

Гюч против Турции
[Güç v. Turkey] (жалоба № 15374/11)

Постановление от 23 января 2018 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Заявителя, работавшего уборщиком в государственном образовательном центре, задержали по 
подозрению в покушении на растление малолетних после того, как его застали в предположительно непристойной ситуации с ученицей начальной 
школы. Впоследствии заявителю было предъявлено обвинение в принуждении к сексуальным отношениям, насилии на сексуальной почве и неза
конном удержании малолетней. Когда производство по уголовному делу еще не было завершено, 
заявителя уволили по результатам дисциплинарного расследования, проведенного инспекторами 
Министерства образования, которые установили, что заявитель допустил «позорное и постыдное поведение, несовместимое с государственной 
службой». Жалоба заявителя в административный 
суд была отклонена.
В Европейском Суде заявитель утверждал, что 
его увольнение и доводы административных судов, 
рассматривавших жалобу на его увольнение, были 
несовместимы с требованиями пункта 2 статьи 6 
Конвенции.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения пункта 2 статьи 6 Конвенции. Европейский Суд повторил, что Конвенция не 
отрицает, что деяние может служить основанием 
и для административного, и для уголовного производств или что два указанных производства могут 
осуществляться одновременно. В этом отношении 
даже освобождение от уголовной ответственности 
как таковое не препятствует установлению гражданской и других видов ответственности, вытекающих из тех же фактов на основании менее строгого 
бремени доказывания.
В настоящем деле Европейский Суд должен был 
определить, допустили ли дисциплинарные или административные власти в своих рассуждениях или 
использованных терминах возможность поставить 
под сомнение виновность заявителя при том, что 
он не был признан виновным уголовным судом.
Дисциплинарное расследование проводилось 
двумя инспекторами, которые устанавливали 
факты независимо друг от друга путем опросов 
и исследования заключения психотерапевта о психологическом и социальном развитии ученицы. 
Ничто в рапорте по дисциплинарному расследованию не свидетельствует о том, что инспекторы 
сделали бы преждевременные выводы в уголовном деле в отношении заявителя, которое еще не 
было завершено. В конце своего расследования на 
основании менее строгого бремени доказывания 
инспекторы сформировали четкое мнение о том, 
что заявитель допустил домогательства в отношении ученицы. Европейский Суд считает, что 
использование термина «домогательство» само по 
себе не представляет проблемы, поскольку он не 
употреблялся исключительно в контексте уголовного дела, а в контексте ситуации, когда личное 
пространство человека, включая его или ее физическую неприкосновенность, нарушается принудительным физическим или вербальным контактом. 
Дисциплинарные власти не прокомментировали, 
могло ли домогательство быть классифицировано как сексуальное по смыслу уголовного закона. 
Кроме того, по мнению Европейского Суда, тот 

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  7  [ 1 9 3 ]  2 0 1 8

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  Я Н В А Р Ь  2 0 1 8  Г О Д А

факт, что власти отметили, что инцидент возбудил подозрения в отношении заявителя, означал, 
что власти приняли во внимание необходимость 
сохранять уверенность в государственной системе 
образования и устранять любое проявление терпимости к подозрительным действиям в отношении 
несовершеннолетних лиц. С учетом вышеизложенного проводившие дисциплинарное расследование 
лица не преступили пределов своей гражданской 
юрисдикции таким образом, чтобы нарушить право заявителя на презумпцию невиновности в рамках одновременного уголовного производства.
В отношении отсылки административного суда 
на заявление, сделанное в ходе уголовного производства, Европейский Суд отметил, что ссылка 
гражданского суда на показания или доказательства, представленные в рамках уголовного процесса, сама по себе не являлась несовместимой 
с требованиями пункта 2 статьи 6 Конвенции, если 
она не приводила к тому, что гражданский суд комментировал бы уголовную ответственность ответчика или сделал бы ненадлежащие выводы из указанной информации. Исходя из этого Европейский 
Суд решил, что заявление (которое было связано 
со слухами о том, что заявитель ранее был замечен 
в непристойном поведении в других школах, где он 
работал) не являлось указанием на вину заявителя 
в уголовно наказуемом деянии. Европейский Суд 
также отметил, что административный суд не прокомментировал, должен ли заявитель быть признан виновным в рамках уголовного дела.
Следовательно, использованные в ходе административного разбирательства формулировки были совместимы с требованиями пункта 2 
статьи 6 Конвенции.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу требования пункта 2 статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Вопрос о презумпции невиновности

По делу обжалуется тот факт, что при постановлении приговора принимались во внимание преступления, в отношении которых производство 
по другому уголовному делу в отношении этого же 
подсудимого было прекращено. По делу требования 
пункта 2 статьи 6 Конвенции нарушены не были.

Бикас против Германии
[Bikas v. Germany] (жалоба № 76607/13)

Постановление от 25 января 2018 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Заявитель был признан виновным в четырех 
эпизодах принуждения к действиям сексуального 

характера и приговорен к шести годам лишения 
свободы. В своей жалобе в Европейский Суд он 
утверждал, что в отношении него была нарушена 
презумпция невиновности, поскольку внутригосударственный суд, формулируя приговор по его 
делу, принял во внимание другие преступления, 
в совершении которых заявитель не был признан 
виновным.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения пункта 2 статьи 6 Конвенции. (а) Приемлемость жалобы. Первоначально 
заявителю было «предъявлено обвинение» в целях 
пункта 2 статьи 6 Конвенции в совершении большого количества преступлений, включая примерно 50 эпизодов принуждения к действиям 
сексуального характера, учитывая, что ему было 
предъявлено обвинение и его осудил за эти преступления суд земли. Постановлением, вынесенным 
в последний день судебного разбирательства, суд 
земли временно прекратил уголовное производство в отношении данных преступлений на основании статьи 154 Уголовно-процессуального кодекса. 
Согласно этой статье производство по рассматриваемому делу могло быть временно прекращено, 
поскольку наказание, которое могло быть назначено за указанные 50 преступлений, не считалось 
настолько значительным, как наказание, которое 
можно было бы назначить заявителю за оставшиеся четыре преступных эпизода. Однако в соответствии с прецедентным правом Германии такое 
приостановление не исключало рассмотрение указанных 50 преступлений в качестве отягчающих 
обстоятельств при постановлении приговора, если 
факт совершения этих преступлений был достаточно установлен. Заявителя предупредили о том, 
что упоминавшиеся 50 эпизодов могли приниматься во внимание при постановлении приговора по 
делу об обвинении заявителя в других четырех преступлениях. Суд земли так и поступил при вынесении приговора. В приговоре суд земли подробно 
рассмотрел доказательства, касавшиеся указанных 
50 преступных эпизодов, и неоднократно указывал, что он убежден, что они были совершены.
При таких обстоятельствах на тот момент, когда 
суд земли принял во внимание 50 эпизодов принуждения к насильственным действиям сексуального характера, заявитель все еще считался уведомленным о предположении о том, что он совершил и другие преступления в виде принуждения 
к насильственным действиям сексуального характера и, таким образом, был «обвинен», inter alia, 
еще в 50 преступлениях. Соответственно, пункт 2 
статьи 6 Конвенции, который прежде всего применялся в контексте ведущегося судебного процесса, 
был применим к настоящему делу.
(b) Существо жалобы. При установлении требований для соблюдения принципа презумпции