Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2018, № 3 (189)

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  3  [ 1 8 9 ]  2 0 1 8  
 
              1

К О Л О Н К А  Г Л А В Н О Г О  Р Е Д А К Т О Р А

Уважаемые читатели!

Мартовский номер нашего журнала традиционно содержит ряд наиболее интересных постановлений ЕСПЧ, вынесенных по российским делам. Среди девяти полных текстов этих документов необходимо обратить внимание на Постановление по делу «Газета “Орловская искра” против Российской Федерации». В 
этом деле Европейский Суд постановил выплатить изданию, которое учредило 
орловское отделение КПРФ, компенсацию в размере 5,5 тысяч евро. Разбирательство было связано с двумя статьями, опубликованными в этой газете в ноябре 2007 года, накануне губернаторских выборов. В них критиковалась деятельность тогдашнего губернатора Орловской области Егора Строева. Газету 
вскоре оштрафовали на 35 000 руб. за административное нарушение. 
Европейский Суд посчитал, что свобода данного СМИ распространять информацию и идеи была ограничена. Российские власти допустили вмешательство 
в редакционное решение о публикации текста, выражающего критическую 
позицию, и распространение информации и идей по вопросам всеобщего 
интереса. При этом властями не было выдвинуто достаточно убедительных 
причин для обоснования преследования и привлечения к ответственности 
редакции газеты за ее публикации в период выборов. В итоге судьи пришли к 
выводу, что имело место нарушение статьи 10 Европейской конвенции.
Другое общественно значимое дело, «A.H. и другие против Российской Федерации», было рассмотрено ЕСПЧ в рамках объединенного изучения 16 жалоб американских граждан, не успевших завершить процедуру усыновления российских 
детей до вступления в силу 1 января 2013 г. Федерального закона от 28 декабря 
2012 г. № 272-ФЗ «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации», известного как «закон Димы Яковлева». Данный закон напрямую запрещает американским гражданам усыновлять российских детей. Несмотря на 
разъяснения Верховного Суда Российской Федерации о том, что по делам, по которым решения об усыновлении гражданами США детей – граждан России были 
вынесены судами до 1 января 2013 г. и вступили в законную силу (в том числе 
после 1 января 2013 г.), дети подлежат передаче усыновителям, применение закона привело ко множеству правовых коллизий. В этой связи ряд американских 
усыновителей, не успевших получить решение суда до вступления закона в силу, 
обратились в ЕСПЧ с жалобой на нарушение российскими властями ряда статей 
Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (статьи 3 – 
запрещение пыток, в связи с тем, что потеря потенциальных родителей грозила 
детям психологической травмой; статьи 8 – право на уважение частной и семейной жизни, поскольку в соответствии с Конвенцией семейные отношения возникли также и в момент, когда детей и потенциальных родителей познакомили 
между собой; и статьи 14 – запрещение дискриминации, так как  запрет касается только граждан США). Рассмотрев дело, объединяющее жалобы, поданные 
от имени 45 усыновителей и 27 российских детей, Страсбургский суд установил 
нарушение статей 8 и 14 Конвенции и постановил, что в интересах детей необходимо завершить процедуры усыновления, поскольку на момент вступления 
Федерального закона № 272-ФЗ в силу у многих детей и приемных семей уже 
были налажены отношения.
Эти два примера из судебной практики наглядно показывают, что политизация, если и происходит, то на внутригосударственном уровне, а уже затем европейским судьям приходится разъяснять своим российским коллегам, что к 
рассмотрению самых разных дел необходимо подходить взвешенно и без сиюминутных эмоций, основываясь на принципах защиты прав и свобод, гарантированных не только Европейской конвенцией, но и российской конституцией.
Следите за нашими публикациями на сайте и на «Фейсбуке», а также подписывайтесь и читайте электронный журнал «Прецеденты Европейского Суда 
по правам человека». А мы уже скоро вернемся к вам с апрельским номером!

Главный редактор 
 
 
 
 
            Юрий Берестнев

«Бюллетень Европейского Суда

по правам человека. Российское 

издание» № 3 (189) 2018 г.

Журнал зарегистрирован 

в Министерстве 

Российской Федерации по делам 

печати, телерадиовещания и средств 

массовых коммуникаций

Свидетельство о регистрации

ПИ №  77-13585 

от 20 сентября 2002 г.

Учредители: 

Ю.Ю. Берестнев, В.А. Власихин, 

Д.Ю. Давыдов, В.Н. Руднев, 

РОО «Московский клуб юристов»

Главный редактор Ю.Ю. Берестнев

Редакция и издатель 

ООО «Развитие правовых систем»

127055 Москва, ул. Сущевская, 

д. 12, стр. 1. Тел.: +7 (499) 350–0015 

E-mail: info@echr.today

Подписано в печать 26.03.2018 г.

Свободная цена

Подписной индекс в каталоге 

«Почта России» 61945

Подписной индекс в каталоге 

Агентства «Роспечать» 85160

Подписной индекс в Объединенном

каталоге «Пресса России» 44897

Отпечатано в ООО «АГС-ПРИНТ» 

115553, г. Москва, Андропова пр-кт, 

д. 22, этаж 9, к. 52

Формат 60 × 84/8, 

гарнитура CharterITC

Усл.-печ. листов 18 

Печать офсетная

Тираж 2 100 экз. Заказ №

© ООО «Развитие правовых 

систем», 2018 г.

Перепечатка материалов 

«Бюллетеня Европейского Суда 

по правам человека» без разрешения 

ООО «Развитие правовых систем» 

не допускается

В оформлении дизайна издания 

используется символика Совета 

Европы и Европейского Суда 

по правам человека 

© Совет Европы / Архитектура: 

Партнерство Ричарда Роджерса 

(Richard Rogers Partnership) 

(Европейский Суд по правам 

человека)

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  3  [ 1 8 9 ]  2 0 1 8

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Содержание

Аналитический обзор практики Европейского Суда 
по правам человека: октябрь 2017 года. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  4

ИЗБРАННЫЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ (РЕШЕНИЯ) 
ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА 
ПО ЖАЛОБАМ ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 1

Коновалова против Российской Федерации. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .33
[Konovalova v. Russia] (жалоба № 23304/05)

Заявительница, проживающая в г. Мурманске, жаловалась 
на продолжительное неисполнение вынесенного в ее пользу 
судебного решения по делу о перерасчете пенсии.

Мяличев против Российской Федерации. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .36
[Myalichev v. Russia] (жалоба № 9237/14)

Заявитель, проживавший в Свердловской области, жаловался 
на незаконность его содержания под стражей.

Панов против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .38
[Panov v. Russia] (жалоба № 35878/08)

Заявитель, отбывающий наказание в исправительной колонии 
в Тамбовской области, утверждал, что его жалоба на содержание 
под стражей не была рассмотрена судом.

Джасыбаева против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .41
[Dzhasybayeva v. Russia] (жалоба № 49689/10)

Заявительница, до своего задержания проживавшая в г. Москве, 
жаловалась на необоснованность и чрезмерную продолжительность 
ее содержания под стражей до суда.

Черепанов против Российской Федерации. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .44
[Cherepanov v. Russia] (жалоба № 43614/14)

Заявитель, проживающий в г. Москве, обжаловал запрет на выезд 
из страны, примененный к нему судебным приставом-исполнителем 
за невыполнение решения суда в отношении частного лица.

A.H. и другие против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . .49
[A.H. and Others v. Russia] (жалобы №№ 6033/13, 8927/13, 10549/13, 
12275/13, 23890/13, 26309/13, 27161/13, 29197/13, 32224/13, 
32331/13, 32351/13, 32368/13, 37173/13, 38490/13, 42340/13 
и 42403/13)

Заявители, 45 граждан США, подавшие жалобы от своего имени 
и от имени 27 российских детей с тяжелыми заболеваниями, 
находившиеся на последней стадии процедуры усыновления, жаловались 
на отказ властей Российской Федерации завершить процедуры 
усыновления и передать детей потенциальным родителям. 

Заявители утверждали, что отказ в усыновлении носил дискриминационный характер и нарушал их право на уважение частной и семейной 
жизни, а также что запрет на усыновление нарушил право детей 
на защиту от бесчеловечного обращения.

1 Переводы Ю.Ю. Берестнева, К.С. Гуляева, Г.А. Николаева, Д.Г. Николаева, Н.В. Прусаковой.

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  3  [ 1 8 9 ]  2 0 1 8  
 
              3

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Вахитов и другие против Российской Федерации. . . . . . . . . . . . . . .101
[Vakhitov and Others v. Russia] (жалобы №№ 18232/11, 42945/11 
и 31596/14)

Заявители (три человека), находившиеся в розыске, жаловались на то, 
что они не были своевременно извещены о датах судебных заседаний, 
а после задержания, решение о котором было вынесено судами 
в их отсутствие, не были немедленно доставлены в суд.

Газета «Орловская искра» против Российской Федерации. . . . . . .109
[Orlovskaya Iskra v. Russia] (жалоба № 42911/08)

Постановление от 21 февраля 2017 г.

Заявительница, редакция областной газеты (одним из ее соучредителей 
была Коммунистическая партия Российской Федерации), которая через 
своего представителя жаловалась на нарушение права на свободу 
выражения мнения по причине неверного отнесения опубликованных 
в ней статей, критически оценивавших деятельность губернатора 
(который на тот момент был кандидатом на выборах) к материалам 
предвыборной агитации, предположительно размещенных 
с нарушением действующего законодательства.

Клеменков и другие против Российской Федерации . . . . . . . . . . . .139
[Klemenkov and Others v. Russia] (жалобы №№ 56110/09, 20715/16, 
58029/16, 63593/16, 73369/16, 79613/16, 79681/16, 
3765/17 и 5269/17)

Заявители (10 человек) жаловались на ненадлежащие условия 
их содержания под стражей во время этапирования 
(переполненность, отсутствие отопления, непредоставление питания 
и воды и т. п.). Некоторые заявители утверждали, что они не имели 
в своем распоряжении эффективных внутригосударственных 
средств защиты в отношении плохих условий перевозки.

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  3  [ 1 8 9 ]  2 0 1 8

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  О К Т Я Б Р Ь  2 0 1 7  Г О Д А

Ю.Ю. Берестнев, Е.А. Ловягина, 
Г.А. Николаев

Аннотация. Обзорный анализ постановлений 
и решений, принятых Европейским Судом по правам человека в октябре 2017 года, подготовлен 
с учетом важности содержащихся в соответствующих судебных актах правовых позиций для внутригосударственной судебной практики и мнения 
Секретариата Европейского Суда относительно 
перечня дел, представляющих интерес с точки 
зрения формирования прецедентной практики 
Европейского Суда по правам человека для всех 
государств – участников Конвенции.

Ключевые слова: Конвенция о защите прав человека и основных свобод, Европейский Суд по правам человека, судебная практика, правовые позиции.

Abstract. An overview analysis of judgments and 
decisions issued by the European Court of Human 
Rights in October 2017 has been prepared given 
the importance of legal positions set forth in these 
relevant judicial acts for national court practice and 
taking into account the opinion of the Registry of the 
European Court concerning a list of cases of interest 
in terms of development of case-law of the Europian 
Court of Human Rights for all Contracting Parties to 
the Convention.

Keywords: Convention for the Protection of Human 
Rights and Fundamental Freedoms, European Court 
of Human Rights, case-law, legal position.

По жалобам о нарушении 
статьи 3 Конвенции

Вопрос о запрещении пытки

Вопрос об эффективном расследовании

По делу обжалуются пытки демонстрантов, имевшие место в период содержания в полиции во время 
саммита «Большой восьмерки». По делу допущено 
нарушение статьи 3 Конвенции.

Аццолина и другие против Италии
[Azzolina and Others v. Italy] 
(жалобы №№ 28923/09 и 67599/10)

Постановление от 26 октября 2017 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Заявители были задержаны в различных частях 
г. Генуи во время саммита «Большой восьмерки» 
в 2001 году, когда был организован антиглобалистский саммит и проходили различные демонстрации. Заявители были доставлены в казармы, 
использовавшиеся в качестве временного места 

содержания под стражей. Там они подверглись 
актам насилия, унижениям и иным формам жестокого обращения.
В Постановлении Европейского Суда по делу 
«Честаро против Италии» (Cestaro v. Italy) (от 7 апреля 2015 г., жалоба № 6884/11, «Информационный бюллетень по прецедентной практике 
Европейского Суда по правам человека» № 1841), 
которое касалось еще одного эпизода насильственных действий, совершенных силами безопасности 
во время того же саммита, Европейский Суд установил нарушение материально-правового и процессуального аспектов статьи 3 Конвенции. Он 
пришел к выводу, что данные действия составляли 
пытку, и подчеркнул недостатки соответствующего 
уголовного законодательства.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции. 
(a) Материально-правовой аспект. Европейский 
Суд сослался на факты, установленные внутригосударственным судами, которые не противоречили 
каким-либо материалам дела:
– по прибытии в казармы заявителям было 
запрещено смотреть на сотрудников, охранявших 
их, некоторым из заявителей написали на щеках 
букву X. Всем заявителям было приказано стоять 
неподвижно, расставив руки и ноги, и смотреть 
на заборы внутри казарм. Их заставляли стоять 
в такой же унизительной позе внутри камер;
– внутри казарм заявители были вынуждены 
ходить с опущенной вниз головой, в этом положении они были вынуждены проходить через «туннель 
сотрудников», то есть через коридор в казармах, где 
сотрудники полиции стояли по обе стороны, угрожая и избивая их, выкрикивая политические и сексуальные оскорбления в отношении них;
– во время медицинских осмотров заявители 
были вынуждены терпеть оскорбления, унижения, 
а иногда угрозы со стороны медицинского персонала и присутствовавших сотрудников полиции;
– личные вещи заявителей были конфискованы 
или сломаны;
– поскольку казармы были такой маленькой 
площади, а насильственные действия совершались 
столь часто, то все присутствовавшие сотрудники 
полиции знали о насилии, совершаемом их коллегами и/или подчиненными;
– оспариваемые факты не могут рассматриваться как ограниченные во времени и имевшие 
место в период, когда такое насильственное пове
1 См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 
2015. № 8 (примеч. редактора).

АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР ПРАКТИКИ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА 
ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА: ОКТЯБРЬ 2017 ГОДА

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  3  [ 1 8 9 ]  2 0 1 8  
 
              5

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  О К Т Я Б Р Ь  2 0 1 7  Г О Д А

дение могло быть вызвано (хотя и неоправданно) 
сильным напряжением и напряженной обстановкой: события в деле продолжались в течение длительного периода, то есть между ночью с 20 на 
21 июля и 23 июля, что означает, что несколько 
полицейских команд последовательно несли службу в казармах в отсутствие существенного снижения частоты или интенсивности эпизодов насилия.
Заявители, которые не оказывали физического 
сопротивления, терпели длительную и систематическую последовательность актов насилия, вызвавших сильные физические и психологические страдания. Не являясь единичными фактами, физическое 
и психологическое насилие было неизбирательным, 
постоянным и в определенной степени организованным, что влекло «разновидность процесса дегуманизации, сводящего индивида к объекту, в отношении которого осуществлялось насилие».
Эти события происходили в умышленно напряженной, нервозной и шумной обстановке, при 
этом сотрудники кричали на задержанных и иногда распевали фашистские гимны.
Присутствовавшие сотрудники полиции, от низшего звена до командного состава, серьезно нарушали свою первоочередную этическую обязанность по защите лиц, переданных под их наблюдение и находившихся в уязвимом положении.
Невозможно игнорировать те факты, что заявители не только были непосредственными жертвами жестокого обращения, но и беспомощными 
свидетелями бесконтрольного применения насилия против других задержанных.
Заявители, с которыми обращались как с предметами, провели весь период своего содержания 
под стражей в атмосфере «беззакония», когда действие самых основных гарантий было приостановлено. Вышеупомянутое насилие усугублялось другими нарушениями прав заявителей:
– никто из них не мог связаться с родственником, адвокатом или при необходимости с консульским представителем;
– их личные вещи ломались в их присутствии;
– не разрешалось посещение туалета, в любом 
случае от попыток получить доступ к туалету  заявителей удерживали оскорбления, насилие и унижение, с которыми сталкивались те, кто просил 
о таком доступе;
– отсутствие питания и постельных принадлежностей, даже если это объяснялось недостатками 
снабжения, а не умышленным решением, дополнительно усиливало их стресс и страдания.
Эти неоднократные акты насилия, отражавшие 
стремление к наказанию и мести, должны рассматриваться как акты пытки.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

(b) Процессуальный аспект. Отметив вступление в силу в 2017 году нового законодательства, 
которое неприменимо к фактам настоящего дела, 
предусмотревшего особый состав преступления, 
«пытки», Европейский Суд нашел по сходным 
с делом Честаро основаниям, что власти государства-ответчика не обеспечили адекватную уголовную и дисциплинарную реакцию на акты пытки. 
В частности, он учел то обстоятельство, что участвовавшие в пытках лица не были отстранены 
от исполнения обязанностей во время уголовного 
разбирательства.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

КОМПЕНСАЦИЯ

В порядке применения статьи 41 Конвенции. 
Европейский Суд присудил выплатить 85 000 евро 
первому заявителю и по 80 000 евро каждому из 
остальных заявителей в качестве компенсации 
морального вреда, суммы, присужденные внутригосударственными судами, вычитались, когда они 
уже были выплачены. Требование о компенсации 
материального ущерба было отклонено.
(Европейский Суд пришел к тем же выводам 
в двух других Постановлениях, вынесенных в ту же 
дату: по делу «Блейр и другие против Италии» (Blair 
and Others v. Italy) (жалоба № 1442/14 и другие), 
относительно тех же казарм, и по делу «Чирино 
и Ренне против Италии» (Cirino and Renne v. Italy) 
(жалобы №№ 2539/13 и 4705/13), относительно 
тюрьмы.)

Вопрос о запрещении
бесчеловечного или унижающего 
достоинство обращения

По делу обжалуются условия содержания под стражей глухонемого заключенного. По делу допущено 
нарушение статьи 3 Конвенции.

Абеле против Латвии
[Ābele v. Latvia] 
(жалобы №№ 60429/12 и 72760/12)

Постановление от 5 октября 2017 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Заявитель, который был глухонемым от рождения, жаловался на условия своего содержания 
в течение части его срока лишения свободы. В частности, он утверждал, что в общей сложности около 
пяти лет он содержался в камерах, где его личное 
пространство уменьшалось примерно до 3 кв. м 

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  3  [ 1 8 9 ]  2 0 1 8

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  О К Т Я Б Р Ь  2 0 1 7  Г О Д А

и что в связи с его инвалидностью он не мог общаться с сокамерниками или тюремным персоналом.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции. 
Кроме рассмотрения материальных условий и длительности содержания заявителя под стражей, 
Европейский Суд также должен учесть его уязвимое положение вследствие его инвалидности и тот 
факт, что власти должны были проявить особую 
заботу, чтобы гарантировать условия, отвечающие 
его потребностям как инвалида.
(a) Период, когда заявитель располагал менее 
чем 3 кв. м личного пространства. Заявитель располагал менее чем 3 кв. м личного пространства 
более года. Такой период не может рассматриваться как «краткий, случайный и непродолжительный» и, следовательно, не может отвергнуть 
презумпцию нарушения статьи 3 Конвенции. 
Заявитель испытал трудности, выходящие за рамки 
неизбежного уровня страданий, присущих содержанию под стражей, и составляющие унижающие 
достоинство обращение.
(b) Период, в котором заявителю было отведено от 3 до 4 кв. м личного пространства. На 
заявителя приходились чуть более 3 кв. м личного пространства в двух различных камерах в течение почти двух лет. Он жаловался на то, что ограниченное личное пространство в совокупности 
с его инвалидностью оставило у него ощущение 
особой уязвимости и социальной изоляции, поскольку он не мог участвовать в какой-либо значимой деятельности, и его надлежащим образом не 
понимали тюремный персонал или сокамерники. 
Европейский Суд отметил, что, хотя заявителю разрешалось покидать одну из камер (где он содержался восемь месяцев) в дневное время, то же нельзя 
сказать о другой камере, где он содержался в два 
раза дольше и примерно 23 часа в сутки, не имея 
возможности общаться с сокамерниками. В период нахождения в этих двух камерах заявителю не 
были предоставлены слуховой аппарат или иные 
средства коммуникации с тюремным персоналом. 
По мнению Европейского Суда, важный фактор 
ограничения личного пространства, доступного 
заявителю в течение почти двухлетнего периода, 
в совокупности с неизбежным ощущением изоляции и беспомощности в отсутствие адекватных 
попыток преодолеть его проблемы коммуникации, вызванные его инвалидностью, должны были 
вынудить заявителя испытывать тоску и чувства 
неполноценности, достигающие порога бесчеловечного и унижающего достоинство обращения.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

КОМПЕНСАЦИЯ

В порядке применения статьи 41 Конвенции. 
Европейский Суд присудил выплатить заявителю 
7 500 евро в качестве компенсации морального 
вреда.

Вопрос об эффективном расследовании

По делу обжалуются чрезмерная длительность 
разбирательства и иные недостатки, допущенные 
в ходе расследования домашнего насилия в отношении малолетнего ребенка. По делу допущено нарушение статьи 3 Конвенции.

D.M.D. против Румынии
[D.M.D. v. Romania] (жалоба № 23022/13)

Постановление от 3 октября 2017 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Заявитель родился в 2001 году. В феврале 
2004 года его мать обратилась в орган защиты 
детей с сообщением о том, что ее сын подвергся 
домашнему насилию со стороны ее мужа, отца 
ребенка. С марта по июль 2004 года она жаловалась в полицию еще пять раз. После пятой жалобы 
власти начали уголовное разбирательство. Органы 
прокуратуры заслушали показания шестерых свидетелей, изучили психологические заключения, 
и в итоге отцу заявителя в декабре 2007 года было 
предъявлено обвинение.
Дело было рассмотрено в трех инстанциях. Отец 
заявителя сначала был оправдан, поскольку суды 
решили, что его «периодически неадекватное поведение» по отношению к сыну не являлось преступлением. Однако после нескольких передач дела 
в связи с различными недостатками в решениях 
нижестоящих судов окружной суд, в конце концов, 
в апреле 2012 года признал отца заявителя виновным в физическом и словесном насилии в отношении сына, установив, что действия отца заявителя 
были более серьезными, чем «единичное или случайное» насилие, которое может произойти, если 
родители просто наказывают своих детей.
Разбирательство окончилось в ноябре 2012 года 
после подачи кассационных жалоб обеими сторонами. Апелляционный суд подтвердил, что отец 
применял насилие по отношению к своему ребенку, и приговорил его к лишению свободы условно, срок которого был уменьшен ввиду чрезмерной длительности судебного разбирательства. 
Заявитель и прокурор жаловались на то, что заявителю не была присуждена какая-либо компенсация. Однако апелляционный суд постановил, что 
он не может рассматривать вопрос о компенсации, 
поскольку ни заявитель, ни прокурор не требовали 
ее выплаты в нижестоящих судах.

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  3  [ 1 8 9 ]  2 0 1 8  
 
              7

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  О К Т Я Б Р Ь  2 0 1 7  Г О Д А

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции (процессуальный аспект). Европейский Суд напомнил, 
что государства должны стремиться ясно и всесторонне защищать достоинство детей. Это, в свою 
очередь, требует на практике существования надлежащей правовой базы, предусматривающей 
защиту детей от домашнего насилия, включая
(a) эффективное сдерживание от таких серьезных 
нарушений личной неприкосновенности, (b) принятие разумных мер для предотвращения жестокого обращения, о котором власти знали или должны 
были знать, и (c) проведение адекватного официального расследования, если лицо выдвигает доказуемое утверждение о жестоком обращении.
Существенную цель, преследуемую расследованием утверждений о домашнем насилии в деле заявителя, можно было бы считать достигнутой, если 
бы лицо, ответственное за насилие (отец), было 
впоследствии осуждено и приговорено к лишению 
свободы. Однако несмотря на это, расследование 
должно было считаться неэффективным, поскольку 
оно продолжалось слишком долго и характеризовалось серьезными недостатками.
(a) Длительность расследования. Власти 
впервые узнали о ситуации заявителя в феврале 
2004 года, когда его мать сообщила органу защиты 
детей о домашнем насилии. Тем не менее отсутствовали указания на то, что было сделано что-то 
конкретное для проверки этой информации, ее 
передачи в полицию или защиты потерпевших. 
Властями не было предпринято каких-либо действий в отношении первых четырех заявлений о возбуждении уголовного дела, поданных матерью 
против отца заявителя с марта по июнь 2004 года. 
Когда расследование наконец началось в июле 
2004 года, оно продолжалось почти три года 
и шесть месяцев. В общей сложности в связи со 
значительными периодами бездействия со стороны следователей и Института судебной медицины, 
рядом отмененных решений вследствие упущений 
нижестоящих судов разбирательство продолжалось 
восемь лет и четыре месяца в трех инстанциях. 
Такой период расследования являлся чрезмерным.
(b) Недостатки, допущенные в ходе расследования. В процессе разбирательства очевидно имелось несколько недостатков: (i) в отличие от отца, 
наказание которого было уменьшено, заявителю 
не была предоставлена какая-либо форма компенсации за чрезмерную длительность дела, (ii) заявитель не получил компенсации за насилие, которому он подвергся, (iii) подход судов страны к вопросу домашнего насилия, который, по-видимому, 
предполагает, что к «единичным и случайным» 
актам насилия в семье можно относиться терпимо, 
несовместим с внутригосударственным законодательством или с Конвенцией, которые запрещают 
жестокое обращение, включая телесное наказание. 

Действительно, любая форма оправдания жестокого обращения с ребенком, включая телесное наказание, умаляет уважение детского достоинства.
По вышеизложенным причинам, принимая во 
внимание значение дела для заявителя, длительность и темпы процедуры, различие в обращении 
между заявителем и нарушителем в отношении 
этой длительности, а также способ рассмотрения 
судами вопроса о домашнем насилии, Европейский 
Суд заключил, что расследование утверждений 
о жестоком обращении было неэффективным.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение статьи 3 Конвенции (принято единогласно).
По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции (справедливое судебное разбирательство). 
Европейский Суд учел, что согласно законодательству Румынии (статья 17 Уголовно-процессуального 
кодекса) внутригосударственные суды обязаны рассматривать вопрос о компенсации в делах, в которых жертва являлась несовершеннолетней и потому недееспособной, даже в отсутствие формального 
требования жертвы. Суды и прокурор должны были 
активно выяснять у жертвы информацию по поводу 
размера причиненного ущерба. Следовательно, законодательство предоставило усиленную защиту уязвимым лицам, таким как заявитель, возлагая на власти расширенную обязанность принимать активную 
роль в данном отношении. По этой причине и в свете предмета расследования разбирательство вышло 
за пределы простого спора между частными лицами 
и поэтому включало ответственность государства 
в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции.
С учетом такой двусмысленной формулировки 
внутригосударственного законодательства апелляционному суду следовало рассмотреть по существу 
жалобу заявителя на уклонение от присуждения 
ему компенсации. Вместо этого он ограничился 
указанием на то, что ни прокурор, ни заявитель не 
требовали выплаты компенсации в нижестоящих 
судах и потому не рассмотрели роль судов страны 
или прокурора в обеспечении наилучших интересов заявителя. Это обстоятельство составляло 
отказ в правосудии в нарушение пункта 1 статьи 6 
Конвенции.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение статьи 6 Конвенции (принято четырьмя голосами «за» при 
трех – «против»).
Европейский Суд также единогласно установил, что, принимая во внимание его вывод о процессуальном нарушении статьи 3 Конвенции, отсутствует необходимость отдельно рассматривать 
жалобу заявителя на нарушение пункта 1 статьи 6 
Конвенции.

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  3  [ 1 8 9 ]  2 0 1 8

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  О К Т Я Б Р Ь  2 0 1 7  Г О Д А

КОМПЕНСАЦИЯ

В порядке применения статьи 41 Конвенции. 
Европейский Суд присудил выплатить заявителю 
10 000 евро в качестве компенсации морального 
вреда.

По жалобам о нарушении 
статьи 6 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 
статьи 6 Конвенции 
(гражданско-правовой аспект)

Вопрос о соблюдении права 
на доступ к суду

По делу обжалуется отказ внутригосударственных 
судов в присуждении несовершеннолетней жертве 
домашнего насилия компенсации, поскольку она не 
подала соответствующего требования. По делу 
допущено нарушение статьи 6 Конвенции.

D.M.D. против Румынии
[D.M.D. v. Romania] (жалоба № 23022/13)

Постановление от 3 октября 2017 г.

(Cм. выше изложение обстоятельств настоящего дела, жалоба по которому была рассмотрена 
в контексте статьи 3 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права 
на устное слушание

По делу обжалуется возложение на газету обязанности опубликовать ответ в ускоренном разбирательстве без проведения слушания по делу. По 
делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не 
были.

Экер против Турции
[Eker v. Turkey] (жалоба № 24016/05)

Постановление от 24 октября 2017 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Заявитель, издатель местной газеты, написал 
для нее статью, критикующую местную ассоциацию журналистов. Ассоциация сослалась на свое 
право на ответ. Поскольку заявитель счел текст 
ответа ассоциации оскорбительным и недостаточно связанным с его статьей, он отказался отвечать на нее. По ходатайству ассоциации мировой 
суд распорядился о публикации заявителем ответа. Заявитель подал безуспешную жалобу в суд по 
уголовным делам. В соответствии с законом суды 

использовали материалы дела, не проводя слушания по нему.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 
Конвенции. (a) Применимость. Согласно законодательству Турции процедура, касающаяся права на 
ответ, не имеет предварительного характера, но 
составляет обособленное разбирательство. Кроме 
того, хотя она проводилась в судах по уголовным 
делам, она касалась прежде всего определения 
гражданского права, а именно права на защиту репутации. Соответственно, пункт 1 статьи 6 
Конвенции применим в гражданско-правовом 
аспекте.
(b) Существо жалобы. Вопрос, требовавший 
рассмотрения судами, в первую и главную очередь 
заключался в том, имело ли место посягательство 
на честь и достоинство ассоциации, от чего зависело наличие права на ответ. Судам требовалось рассмотреть содержание ответа, чтобы установить отсутствие в нем каких-либо признаков возможных 
правонарушений и нарушения прав других, а также обеспечить, чтобы объем ответа не превышал 
объем данной статьи.
Текстуальные и технические вопросы относительно формы и содержания ответа могли быть 
рассмотрены и адекватно разрешены на основе 
объяснений сторон и предоставленных ими документов. Отсутствовали какие-либо вопросы, касающиеся достоверности и требующие устного представления доказательств или перекрестного допроса свидетелей. Разбирательство по поводу права на 
ответ проводилось отдельно от последующего разбирательства о диффамации. Единственной целью 
на этой стадии было обеспечение равновесия между критикой, направленной против лиц, и компенсацией, требуемой последним. Согласно законодательству Турции разбирательство по поводу права 
на ответ проходило в соответствии с исключительной ускоренной процедурой, в рамках которой 
мировой суд должен был разрешить обращения 
о приказах на публикацию в рамках права на ответ 
в течение трех дней. Время, отведенное на подачу жалобы относительно приказа на публикацию, 
составляло три дня с даты вручения, и суд по уголовным делам также имел только три дня на рассмотрение жалобы.
Требование о безотлагательном рассмотрении 
дел могло считаться необходимым и оправданным для обеспечения оспаривания недостоверной 
информации, опубликованной в средствах массовой информации, и обеспечения плюрализма 
мнений при обмене взглядами по вопросам общего интереса. Новости являются скоропортящимся 
продуктом, и отложение их публикации даже на 
краткий срок вполне могло лишить их всей ценности и интереса.

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  3  [ 1 8 9 ]  2 0 1 8  
 
              9

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  О К Т Я Б Р Ь  2 0 1 7  Г О Д А

При таких обстоятельствах суды имели право 
сформировать свое мнение на основе материалов 
дела без проведения слушания.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).
Европейский Суд также единогласно пришел к выводу, что по делу требования статьи 10 
Конвенции нарушены не были.

По жалобам о нарушении пункта 1 
статьи 6 Конвенции 
(уголовно-правовой аспект)

Вопрос о соблюдении права 
на справедливое судебное 
разбирательство дела

По делу обжалуется отказ в приостановлении или 
отложении уголовного разбирательства по делу 
о клевете. По делу требования статьи 6 Конвенции 
нарушены не были.

Цалкидзис против Греции (№ 2)
[Tsalkitzis v. Greece] (№ 2) (жалоба № 72624/10)

Постановление от 19 октября 2017 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

В более раннем разбирательстве ((дело «Цалкидзис против Греции» (Tsalkitzis v. Greece), 
Постановление от 16 ноября 2006 г., жалоба № 11801/04, далее – Постановление 2006 года) 
заявитель успешно утверждал в Европейском Суде, 
что его право доступа к суду было нарушено решением судов Греции, поддержавших парламентский 
иммунитет от преследования члена парламента, 
против которого он подал заявление о возбуждении уголовного дела со ссылкой на нарушение долга, вымогательство и взяточничество.
Член парламента в свою очередь подал заявление о возбуждении уголовного дела против заявителя за ложное обвинение, дачу ложных показаний и клевету. Будучи осужден по предъявленным 
обвинениям в первой инстанции, заявитель обжаловал приговор, утверждая, что судебное разбирательство против него должно быть приостановлено или отложено до окончания уголовного разбирательства, которое он возбудил против члена 
парламента. В конвенционном разбирательстве 
заявитель жаловался в соответствии с пунктом 1 
статьи 6 Конвенции на то, что отказ судов Греции 
приостановить или отложить разбирательство 
против него нарушил его право на справедливое 
судебное разбирательство.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции. В законодательстве Греции отсутствовали 
положения, допускавшие приостановление уголовного разбирательства в делах, аналогичных 
делу заявителя, то есть когда заявление о возбуждении уголовного дела не повлекло преследование 
не по причине необоснованности или, конкретнее, в связи с актом, признанным нарушающим 
Конвенцию. Однако задача Европейского Суда 
заключается не в отвлеченной проверке применимого законодательства и практики, а в конкретном удостоверении в том, нарушало ли разбирательство в целом, включая отказ в удовлетворении 
ходатайства заявителя о приостановлении разбирательства, его право на справедливое судебное разбирательство в соответствии со статьей 6 
Конвенцией.
Европейский Суд не может сделать вывод о том, 
что толкование апелляционным судом Постановления 2006 года было следствием явной фактической или правовой ошибки, повлекшей «отказ 
в правосудии». В частности, из Постановления 
2006 года прямо не вытекало, что любые будущие 
уголовные разбирательства против заявителя, 
относящиеся к тем же фактам, должны быть отложены. Кроме того, вывод о нарушении статьи 6 
Конвенции в целом не создает длящейся ситуации 
или не порождает для властей государства-ответчика длящегося процессуального обязательства. 
Нарушение права доступа заявителя к суду, установленное в Постановлении 2006 года, автоматически не делало проведенное против него разбирательство несправедливым. Хотя два разбирательства, уголовное против заявителя и его заявление 
о возбуждении уголовного дела против члена парламента, были тесно связаны, они отличались друг 
от друга.
В разбирательстве против него заявитель имел 
возможность допросить свидетелей, представлять документы, пользоваться услугами адвоката 
и быть заслушанным во внутригосударственных 
судах, которые рассматривали его дело. Он мог 
высказывать свои доводы, которые считал относящимися к делу, в суде первой инстанции и апелляционном суде, которые обладали полной юрисдикцией для рассмотрения всех относимых фактов 
и доказательств. Таким образом, заявителю были 
обеспечены все гарантии справедливого судебного 
разбирательства, и он имел реальную возможность 
защищать себя и быть оправданным.
Европейский Суд не согласился с доводом заявителя о том, что он был лишен помощи, которую 
получил бы, если бы власти сначала расследовали 
дело члена парламента. В этой связи он придавал 
существенное значение различному уровню доказывания, требовавшемуся в двух разбирательствах, 
отметив, что, если бы уголовное разбирательство 

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  3  [ 1 8 9 ]  2 0 1 8

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  О К Т Я Б Р Ь  2 0 1 7  Г О Д А

было возбуждено против члена парламента, его 
вина была бы доказана вне всякого разумного 
сомнения, в то время как в разбирательстве против 
заявителя разумное сомнение шло бы ему на пользу в качестве обвиняемого.
Европейский Суд не был убежден, что разбирательство, проведенное против заявителя, было 
несправедливым или что отказ внутригосударственных судов от приостановления или отложения разбирательства был столь формальным, 
чтобы непропорционально ограничить его доступ 
к суду или сделать разбирательство как таковое 
несправедливым.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Вопрос о соблюдении права 
на разбирательство дела 
в разумный срок

По делу обжалуется длительность разбирательства, в котором обвиняемая первоначально имела 
статус свидетельницы. По делу допущено нарушение статьи 6 Конвенции.

Калейя против Латвии
[Kalēja v. Latvia] (жалоба № 22059/08)

Постановление от 5 октября 2017 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Заявительница работала бухгалтером в строительной компании и исполняла обязанности 
кассира. В декабре 1997 года ее коллеги сообщили в полицию, что было произведено незаконное 
снятие наличных средств. 15 января 1998 г. заявительница дала письменное объяснение полиции, 
а 16 января 1998 г. было возбуждено уголовное 
разбирательство. В то время заявительница не 
была информирована о данном решении. Ей лишь 
вручили повестку для беседы, и в ту же дату она 
была допрошена. Был составлен протокол допроса свидетельницы, и она была информирована 
о правах и обязанностях свидетельницы. В последующие годы она допрашивалась в качестве свидетельницы еще пять раз. 27 января 2005 г. ей было 
официально предъявлено обвинение в нецелевом 
расходовании средств, и она получила статус обвиняемой. Заявительница была уведомлена о ее праве на помощь адвоката. В ноябре 2006 года заявительница была осуждена за растрату, а 29 ноября 
2007 г. Верховный суд отклонил ее кассационную 
жалобу.

В Европейском Суде заявительница жаловалась 
на длительность уголовного разбирательства против нее и на то, что до 27 января 2005 г. она допрашивалась в качестве свидетельницы и в таком качестве не имела права на юридическую помощь.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 
Конвенции. (a) Период, который должен быть 
принят во внимание. В уголовных делах «разумный срок», предусмотренный в пункте 1 статьи 6 
Конвенции, начинает течь с момента «обвинения» 
лица. «Уголовное обвинение» существует с момента, когда лицо официально уведомлено компетентным органом о наличии оснований полагать, что 
оно совершило преступление, или с момента, когда 
ситуация лица «существенно затронута» действиями, совершенными властями вследствие подозрений против него.
Заявительница не была официально уведомлена о каких-либо обвинениях против нее до 
2005 года. Однако внутригосударственные власти 
рассматривали возможность совершения ею преступления с самого начала уголовного расследования. Полиция вызывала заявительницу не только 
16 января 1998 г., но и еще пять раз в последующие 
годы, чтобы взять у нее дополнительные показания 
в связи с различными эпизодами предполагаемого 
нецелевого использования средств компании.
Ее также дважды вызывали для проведения 
очной ставки. У внутригосударственных властей 
были подозрения против заявительницы с первого 
дня уголовного расследования и на всем протяжении предварительного следствия, хотя ее процессуальный статус свидетельницы сохранялся.
Принимая во внимание, что в отношении заявительницы имелось подозрение, о чем свидетельствуют, в частности, постановление от 16 января 
1998 г. о возбуждении уголовного разбирательства, и что она допрашивалась относительно ее 
причастности с самого начала уголовного разбирательства и на всем его протяжении, сложившаяся ситуация оказывала влияние на заявительницу 
с 16 января 1998 г. Следовательно, период, который должен быть принят во внимание, начался 
16 января 1998 г. и окончился 29 ноября 2007 г., 
когда Верховный суд отклонил ее кассационную 
жалобу. Таким образом, уголовное разбирательство продолжалось девять лет и 10 месяцев в трех 
инстанциях.
(b) Разумность длительности разбирательства. Властям Латвии потребовалось более семи 
лет и девяти месяцев, чтобы завершить предварительное расследование. Серьезные недостатки 
в расследовании были устранены только после того, 
как дело три раза возвращалось для осуществления 
дополнительных следственных действий. Именно 
вследствие этих недостатков, которые не были сво

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  3  [ 1 8 9 ]  2 0 1 8  
 
              11

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  О К Т Я Б Р Ь  2 0 1 7  Г О Д А

евременно устранены, предварительное расследование продолжалось исключительно длительно, а не 
из-за сложности дела или участия многих свидетелей. Также имели место определенные периоды бездействия со стороны внутригосударственных судов. 
Хотя заявительница не содержалась под стражей 
в период рассмотрения выдвинутых против нее уголовных обвинений, обвинения против нее грозили 
лишением свободы. С учетом обстоятельств дела 
общая длительность уголовного разбирательства 
против заявительницы была чрезмерной.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение статьи 6 Конвенции (принято единогласно).
По поводу соблюдения пункта 1 и подпункта «c» 
пункта 3 статьи 6 Конвенции. На заявительницу 
ситуация существенно начала влиять с 16 января 
1998 г., и поэтому в указанную дату право на юридическую помощь, предусмотренное подпунктом 
«c» пункта 3 статьи 6 Конвенции, стало применимым.
Внутригосударственное законодательство 
в период, относящийся к обстоятельствам дела, не 
предусматривало право на юридическую помощь 
для свидетелей1, и не оспаривалось, что заявительница, имевшая процессуальный статус свидетельницы, не информировалась о праве на 
юридическую помощь. В отсутствие «настоятельных причин» Европейский Суд должен был провести весьма строгий анализ общей оценки справедливости разбирательства.
Показания заявительницы оставались неизменными во время предварительного расследования 
и судебного процесса. Она не признавалась в совершении данного преступления на какой-либо стадии 
разбирательства. Ее показания не использовались 
в качестве доказательства против нее. Осуждение 
заявительницы было основано на показаниях 
многочисленных свидетелей и других материалах 
дела. Ей была предоставлена возможность оспорить доказательства, использованные против нее 
во время предварительного расследования и судебного процесса. Она использовала свои права в этом 
отношении на всех стадиях разбирательства. Хотя 
достойно сожаления, что заявительница не могла 
воспользоваться юридической помощью на досудебной стадии, общая справедливость разбирательства не была невосполнимо умалена отсутствием 
юридической помощи на данной стадии.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

1 Новый Уголовно-процессуальный закон, вступивший в силу 
1 октября 2005 г., прямо предусматривает право свидетелей 
на юридическую помощь.

КОМПЕНСАЦИЯ

В порядке применения статьи 41 Конвенции. 
Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 4 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 6 
Конвенции (дисциплинарно-правовой 
аспект)

Вопрос о наличии гражданских прав 
и обязанностей

Вопрос о соблюдении права 
на рассмотрение дела 
беспристрастным судом

По делу обжалуется дисциплинарное разбирательство против судьи, возбужденное и рассмотренное тем же органом. По делу допущено нарушение 
статьи 6 Конвенции.

Каменос против Кипра
[Kamenos v. Cyprus] (жалоба № 147/07)

Постановление от 31 октября 2017 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

В период, относящийся к обстоятельствам 
дела, заявитель являлся судьей и председателем 
суда промышленных споров Кипра. По жалобам 
третьих лиц на неправомерные действия судьи со 
стороны заявителя Верховный суд назначил независимого следственного судью для рассмотрения дела. После получения доклада следственного судьи и вместо назначения обвинителя сам 
Верховный суд предъявил обвинения в неправомерных действиях против заявителя и вызвал его 
в Верховный совет судопроизводства, в состав 
которого входили все судьи Верховного суда. 
Верховный совет судопроизводства провел дисциплинарное разбирательство, признал обвинения в отношении заявителя доказанными 
и, заслушав заявителя, отстранил его от должности.
В конвенционном разбирательстве заявитель жаловался, ссылаясь на пункт 1 статьи 6 
Конвенции, на то, что был обвинен и осужден 
одними и теми же судьями в нарушение принципа 
беспристрастности.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции. (a) Применимость. (i) Уголовно-правовой 
аспект. Неправомерные действия составляли 

Б Ю Л Л Е Т Е Н Ь  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А  №  3  [ 1 8 9 ]  2 0 1 8

А Н А Л И Т И Ч Е С К И Й  О Б З О Р  П Р А К Т И К И  Е В Р О П Е Й С К О Г О  С У Д А  П О  П Р А В А М  Ч Е Л О В Е К А :  О К Т Я Б Р Ь  2 0 1 7  Г О Д А

дисциплинарное правонарушение, ограниченное и связанное с исполнением функций судьи. 
Наказанием заявителю являлось увольнение, но 
это не препятствовало заявителю практиковать 
в качестве адвоката. Таким образом, разбирательство имело чисто дисциплинарный характер и не 
включало рассмотрение уголовного обвинения.
(ii) Гражданско-правовой аспект. Согласно 
законодательству Кипра судьи в соответствии 
с принципом несменяемости в отсутствие исключительных обстоятельств имели право оставаться 
в должности в течение полного срока до отставки. 
Исход дисциплинарного разбирательства в деле 
заявителя имел непосредственно решающее значение для способа осуществления этого права. 
Таким образом, имел место реальный и серьезный 
спор по поводу «права», на которое заявитель мог 
на доказуемых основаниях ссылаться в соответствии с внутригосударственным законодательством.
Чтобы определить, имело ли «право», на которое ссылается заявитель, «гражданский» характер в автономном значении пункта 1 статьи 6 
Конвенции, Европейский Суд применил тест, разработанный в деле Вильхо Эскелинена. Согласно 
этому тесту гражданский служащий исключается 
из сферы защиты статьи 6 Конвенции, только если 
достигнуты два кумулятивных условия: (a) внутригосударственное законодательство прямо исключает доступ к суду для данной должности или категории персонала, и (b) исключение оправдано объективными основаниями в интересах государства.
Европейский Суд нашел, что первое условие 
теста дела Эскелинена, прямо ли внутригосударственное законодательство исключает доступ 
к суду, не было выполнено. Рассмотрев свою прецедентную практику, Европейский Суд отметил, 
что в то время как способность заявителя требовать судебной проверки оспариваемого решения 
или меры, по-видимому, являлась определяющей 
для вопроса о том, исключало ли законодательство страны доступ к суду, она не была sine qua non: 
даже в отсутствие судебной проверки заявитель 
мог считаться имеющим доступ к суду для целей 
соблюдения первого условия теста Эскелинена, 
если дисциплинарный орган сам по себе квалифицировался как «суд». Такова была ситуация в деле 
заявителя. Хотя решение Верховного суда судопроизводства о его увольнении не предусматривало 
проведение проверки, в состав Верховного совета 
судопроизводства входили все 13 судей Верховного 
суда, и в соответствии с частью 8 статьи 153 Конституции Кипра разбирательство в нем имело 
судебный характер. Вызываемые судьи имели 
право быть заслушанными и присутствовать при 
рассмотрении их дела, пользовались конституционными правами, эквивалентными тем, которые 
предусмотрены пунктами 1–3 статьи 6 Конвенции. 
Верховный совет судопроизводства проводил слу
шания, вызывал и заслушивал свидетелей, оценивал доказательства и разрешал поставленные 
перед ним вопросы со ссылкой на правовые принципы. Таким образом, дисциплинарное разбирательство против заявителя проводилось судом для 
целей теста Эскелинена.
Поскольку первое условие теста Эскелинена не 
было выполнено, тогда как оба аспекта теста должны быть соблюдены для неприменения статьи 6 
Конвенции к дисциплинарному разбирательству, 
отсутствовала необходимость рассмотрения второго аспекта. Таким образом, пункт 1 статьи 6 
Конвенции в его гражданско-правовом аспекте 
был применим к дисциплинарному разбирательству против заявителя.

РЕШЕНИЕ

Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу (принято большинством голосов).
(b) Существо жалобы. Из разбирательства 
и решения Верховного совета судопроизводства 
следовало, что он стремился избежать использования процедуры, имевшей обвинительный характер, чтобы предотвратить атмосферу враждебности и конфронтации в разбирательстве. Стремясь 
достичь такой цели, он решил не возлагать обязанности обвинителя на следственного судью или 
иное судебное должностное лицо и не задавал 
вопросы свидетелям иначе как с целью уточнения. Как Верховный совет судопроизводства отметил в своем решении, он в основном выступал как 
аудитория для заслушивания показаний свидетелей. Он также не задавал вопросы заявителю. Тем 
не менее остается факт того, что сам Верховный 
суд сформулировал обвинения против заявителя, 
а затем, заседая в качестве Верховного совета судопроизводства, провел дисциплинарное разбирательство. Он также рассмотрел и отклонил возражение заявителя по поводу пунктов обвинений. 
В подобной ситуации смешение функций выдвижения обвинений и рассмотрения вопросов по делу 
могло объективно оправдать опасения относительно беспристрастности Верховного совета судопроизводства.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение статьи 6 Конвенции (принято шестью голосами «за» при 
одном – «против»).

КОМПЕНСАЦИЯ

В порядке применения статьи 41 Конвенции. 
Европейский Суд присудил выплатить заявителю 
7 800 евро в качестве компенсации морального 
вреда, требование о компенсации материального 
ущерба было отклонено.