Социальная уязвимость в региональном сообществе: эксклюзия и современные механизмы ее преодоления

Федеральное государственное бюджетное учреждение науки

«ВОЛОГОДСКИЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК»

Социальная уязвимость 
в региональном сообществе: 
эксклюзия и современные механизмы 
ее преодоления

Вологда
2018

УДК 316.3 
 
 
 
 
Публикуется по решению
ББК 60.7 
 
 
 
 
Ученого совета ФГБУН ВолНЦ РАН
         С69 
 
 
 
 

При финансовой поддержке РНФ

Социальная уязвимость в региональном сообществе: эксклюзия и современные механизмы ее преодоления [Текст]: монография / колл. авт. под рук. чл.-кор. 
РАН В.А. Ильина. – Вологда: ФГБУН ВолНЦ РАН, 2018. – 340 с.

ISBN 978-5-93299-407-8

Под научным руководством члена-корреспондента РАН,
д-ра экон. наук, профессора В.А. Ильина

Коллектив авторов:
д.э.н. Шабунова А.А. (введение; заключение), к.э.н. Калачикова О.Н. (введение; 
глава 2 – редакция; глава 4 – редакция; 6.1; 6.2; 6.3), к.э.н. Леонидова Г.В. 
(глава 5 – редакция; 6.4. – редакция; заключение), к.э.н. Ласточкина М.А. (1.3), 
к.э.н. Устинова К.А. (глава 5; 6.4), Попов А.В. (глава 5; 6.4), Нацун Л.Н. (глава 3; 
6.2), Смолева Е.О. (1.1; 1.2; глава 4; 6.3), Барсуков В.Н. (глава 2; 6.1).

Монография посвящена итогам проекта № 16-18-00078 «Механизмы преодоления ментальных барьеров инклюзии социально уязвимых категорий населения для 
активизации процессов модернизации регионального сообщества», выполнявшегося 
в 2016–2018 годах научным коллективом ФГБУН «Вологодский научный центр РАН» 
при финансовой поддержке Российского научного фонда. 
В книге представлены теоретико-методологические основания изучения социальной эксклюзии как фактора уязвимости отдельных групп населения (пожилых людей, лиц с ограниченными возможностями здоровья, многодетных родителей, молодых специалистов). Показаны барьеры инклюзии этих групп населения в 
региональное сообщество. На основе социологических опросов и фокус-групповых 
исследований подтверждено наличие стереотипов, ограничивающих включение в 
модернизационные процессы всех групп населения территорий. Обосновано, что в 
современных условиях меняется «лицо» социально уязвимых групп, что связано с 
преодолением ими сложившихся в обществе стереотипов. Предложены механизмы 
преодоления эксклюзии социально уязвимого населения, основанные на социальной, экономической и инфраструктурной интеграции.
Издание может быть полезным для работников науки и образования, представителей органов власти, а также студентов и аспирантов, чьи научные интересы связаны с социальной проблематикой и ее осмыслением с позиций философии, экономики, демографии и социологии. 
УДК 316.3
ББК 60.7
Рецензенты:
доктор социологических наук, 
директор Центра семьи и демографии Академии наук Республики Татарстан
Ч.И. Ильдарханова
доктор филос. наук, доцент зам. начальника по учебной работе ВИПЭ ФСИН России
Н.С. Оботурова

ISBN 978-5-93299-407-8 
 
 
 
       ©  ФГБУН ВолНЦ РАН, 2018
   
 
 
 
 
 
       ©  Коллектив авторов, 2018

С69

ВВЕДЕНИЕ

Современная социально-экономическая ситуация в развитых странах 
складывается в контексте серьезных демографических, этнонациональных, религиозных, политических, социокультурных и экономических 
трансформаций. Особое место в происходящих изменениях занимают 
социокультурные преобразования. Эти процессы сопровождаются усложнением социальных отношений. Человек становится решающим фактором не только развития страны, но и национальной безопасности, сохранения её суверенитета1. Значимость социокультурных трансформаций 
определяется тем, что именно они задают социальный контекст модернизации территорий и «наиболее глубинное её содержание»: человек сам 
должен стать другим, чтобы сделать страну процветающей2. Ключевыми 
моментами социокультурной составляющей модернизации, по мнению 
экспертов, являются условия труда, быта и отдыха широких слоев населения, их знания и умения, участие в принятии решений о развитии 
страны, взаимное доверие граждан и власти3. Н.И. Лапин считает, что 
«модернизированным можно считать такое состояние страны, когда 
величины измерений – статистические данные об условиях жизнедеятельности населения и оценки этих условий самим населением – будут 
сбалансированы, а уровень каждого из них окажется не ниже среднего для 
стран соответствующего мегарегиона человеческого сообщества».

1 Ильин В.А. Актуальность тезиса «Кадры решают всё!» для современной России // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2017. Т. 10. № 3. С. 9-31. DOI: 10.15838/
esc.2017.3.51.1; Ильин В.А. Развитие гражданского общества в России в условиях «капитализма для 
избранных» // Там же. 2017. Т. 10. № 4. С. 9-40. DOI: 10.15838/esc/2017.4.52.1.

2 Ясин Е.Г. Модернизация экономики и система ценностей. М.: ГУ ВШЭ, 2003. С. 6.

3 Лапин Н.И., Беляева Л.А. Что такое – социальная база модернизации? [Электронный ресурс]. 
Режим доступа: http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=eff20f41-11d1-4b38-9766-8036d129054d 
(дата обращения: 17.09.2018).

Круг вопросов, связанных с социокультурной трансформацией, является особенно актуальным для нашей страны. Во-первых, потому что 
сегодня можно с полной уверенностью говорить о восстановлении геополитического статуса России после его фактически утраты в результате 
распада Советского Союза: в 2010-х гг. Российская Федерация играет одну 
из ключевых ролей на международной арене, и поэтому все турбулентные 
процессы, которыми характеризуется современный этап развития мировой цивилизации, отражаются на ней в первую очередь. Не следует также 
забывать и о том, что концепция «русского мира», сформировавшаяся в 
2010-х гг., представляет собой прежде всего именно социокультурную (а 
не экономическую) альтернативу западному «обществу потребления».
Во-вторых, несмотря на массу переломных моментов и кризисных 
состояний, пережитых современными российскими поколениями за 
последние 30 лет, нельзя не отметить, что для российского общества 
остаются крайне значимыми традиционные ценности. Об этом говорит и 
по-прежнему актуальная проблема патернализма, которая в русле новых 
целевых установок, обозначенных Президентом в Послании Федеральному Собранию 1 марта 2018 г., приобретает всё более отчетливые очертания; и структура институционального доверия, в которой глава государства, церковь, армия (то есть традиционные для российского менталитета институты) занимают лидирующее положение; и тот эффект, который приобретают в обществе выступления главы государства, обращенные именно к ментальным, социокультурным его основам (в частности, 
выступления на Валдайском форуме и др.).
Исключительную важность социокультурного контекста для нашей 
страны актуализирует тот факт, что Россия, согласно ст. 7 Конституции, 
является социальным государством4. Одна из основных задач социального государства на уровне управления – помощь тем, кто терпит лишения, «служит обществу и стремится исключить или свести к минимуму 
неоправданные социальные различия»5. Однако такие социальные различия существуют в любом обществе и играют двоякую роль, порождая 
глубокие противоречия между реальным положением и потребностями 
индивида, социальной группы. О дно из таких противоречий – социальное неравенство – становится важным механизмом развития социума, 

4 Статья 7. п. 1 Конституции РФ гласит: «Российская Федерация – социальное государство, 
политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека».

5 Мунтян М.А. Государство в меняющемся мире // Исторический процесс и проблемы развития 
России. М., 1998. 

и в этом его положительная роль. Однако, когда в обществе перестают 
работать социальные лифты, позволяющие каждому конкретному 
индивиду эффективно и безболезненно реализовывать свои потребности в повышении социального и материального статуса, неравенство 
может стать деструктивным фактором, создающим угрозу социальной 
стабильности6. В этом случае главной функцией социального государства 
как института, задающего «правила игры» в общественном развитии за 
счет своей законотворческой деятельности, является поддержание такого 
баланса, при котором социальное неравенство обеспечивает эволюционное поступательное развитие всех слоев социума.
Российская действительность в плане социокультурных преобразований имеет свою специфику. Она связана в первую очередь с наличием 
большой доли бедного населения, значительных по численности социально уязвимых групп людей, слабостью гражданского общества. В этом 
аспекте модернизация заключается, прежде всего, в росте числа рабочих 
мест, достойной оплате труда, преодолении социальной исключенности 
(эксклюзии), развитии институтов гражданской активности и т.д. Ярким 
примером социальной эксклюзии являются маргинальные группы населения (преступники, нищие и бездомные, лица, злоупотребляющие психоактивными веществами и т.п.). Однако проблемы с интеграцией в модернизационные процессы испытывают не только эти категории, но и те, кто 
«выключен» из контекста практической деятельности либо по возрасту 
(молодежь и пожилые люди), либо по состоянию здоровья (люди с ограниченными возможностями здоровья), либо находящиеся в другой сложной жизненной ситуации (многодетные и одинокие родители и их семьи). 
Социальная эксклюзия этих групп населения проявляется в ограничении 
доступа к материальным и нематериальным благам, к правам и возможностям. В результате их ресурсный потенциал остается нераскрытым, а 
желание и готовность осуществить модернизацию различных областей 
своей жизни – нереализованными7. Причем среди блокирующих факторов 
включения данных групп в модернизационные процессы весьма значительное место занимают ментальные стереотипы, существенно ограничивая их экономическую независимость и возможности самореализации. 

6 Ильин В.А. «Капитализм для своих» – источник социального неравенства в современной 
России // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2017. Т. 10. № 6. 
С. 9-23. DOI: 10.15838/esc/2017.6.54.1

7 Готово ли российское общество к модернизации? Аналитический доклад. Москва, 2010. 
Режим 
доступа: 
http://www.isras.ru/analytical_report_modernization.html 
(дата 
обращения: 
17.09.2018).

Ментальные барьеры и стереотипы поведения населения (неэкономические «агенты»), наряду с экономическими факторами, обусловливают не только уменьшение трудовых ресурсов, но и ограничение полной и эффективной реализации их трудового потенциала, увеличивают 
нагрузку на экономически активную часть населения, способствуют 
повышению социальной напряжённости, создавая общество неравных 
возможностей. В этой связи представляется, что социальная инклюзия 
(разработка и применение конкретных решений, позволяющих каждому 
человеку равноправно участвовать в общественной, трудовой жизни) 
будет способствовать максимальному использованию ресурсного потенциала всех групп населения и активизации модернизационных процессов, 
модернизации сознания (как присущей только людям и связанной с языком функции мозга) в том числе. 
Актуальность поиска механизмов преодоления ментальных стереотипов в жизни социально уязвимых категорий населения России для активизации модернизационных процессов в стране послужила поводом для 
проведения масштабного исследования в регионах Северо-Западного 
федерального округа, которое в 2016 г. было поддержано Российским 
научным фондом.
Целью проекта стал комплексный анализ ментальных барьеров инклюзии социально уязвимых категорий населения для оценки их потенциальных возможностей включения в процессы модернизации регионального 
сообщества; обоснование и расширение теоретико-методологических 
основ исследования ментальных факторов общественного сознания в 
социальной инклюзии. Проект предполагал также решение практических 
задач: разработку механизмов преодоления ментальных барьеров, поиск 
управленческих решений по формированию общества равных возможностей как фактора активизации модернизационных процессов. 
Для углубленного анализа были взяты четыре группы населения, 
которые считаются нуждающимися в поддержке (пожилые люди, инвалиды, многодетные семьи и молодые специалисты). Всех их объединяет 
общая проблема – наличие трудностей материального обеспечения, обусловленных ограниченными возможностями в трудовой сфере (предвзятость работодателей, ограничивающих прием на работу молодежи, не 
имеющей стажа, молодых матерей с маленькими детьми, пожилых людей 
и инвалидов; гендерные стереотипы работодателей; отчуждение инвалидов от участия в общественной жизни, пользования общими социальными благами и т.д.). Для отслеживания данных процессов, с учетом 

всего разнообразия каналов социальной интеграции, был выбран именно 
рынок труда, доступ к труду, как источнику материального благополучия 
и социального одобрения.
Информационную базу исследования составили данные ряда социологических исследований, проведенных в рамках проекта:
1. Опрос «Социокультурная модернизация регионов» проведен в две 
волны, в 2016 и 2017 гг., методом анкетирования по месту жительства 
в ряде регионов Северо-Западного федерального округа: в Вологодской, 
Мурманской, Калининградской и Новгородской областях и в Республике 
Карелия. Метод выборки: районирование с пропорциональным размещением единиц наблюдения. Тип выборки: квотная по полу и возрасту. 
Объем выборки составил в 2016 г. 3101 человек, в 2017 г. 3108 человек; 
ошибка выборки не превышает 5%. 
2.  Глубинное интервью пожилых людей (20 человек в постпенсионном 
возрасте с учетом социального статуса).
3.  Стандартизованное интервью лиц с ограничениями здоровья (100 
человек с учетом степени ограничения трудоспособности).
4.  Четыре фокус-группы молодых специалистов, с учётом пола, возраста, места жительства, социального статуса, профиля образования.
5.  Четыре фокус-группы многодетных семей с раздельным и совместным участием супругов, представителей полных и неполных семей с разным социальным статусом, уровнем образования, материальным положением и занятостью, формально и истинно многодетных.
6.  Интервью с экспертами – представителями органов власти, служб, 
общественных организаций, с учёными, занимающимися проблемами 
социально уязвимых категорий населения.
Дизайн исследования включал концептуализацию, теоретико-методологическое обоснование, анализ положения выбранных групп в региональном сообществе, в том числе, материального и социального статуса, 
выявление распространенных представлений о группе, о её «портрете», 
причин эксклюзии как со стороны общества, так и со стороны группы, 
разработку предложений по преодолению барьеров социальной инклюзии выбранных групп.
Первая глава монографии посвящена определению теоретико-методологических основ исследования, раскрывает смысл категорий эксклюзии, инклюзии, ментальности, стереотипа, а также уязвимость их связи и 
взаимовлияния; обосновывает роль социальной инклюзии в модернизации регионального сообщества. В главах со второй по пятую рассматри

вается проблематика выбранных социально уязвимых групп населения: 
пожилых людей, инвалидов, многодетных семей и молодых специалистов. Последовательно проанализированы такие вопросы как, положение 
группы в социуме, наличие барьеров и социальной инклюзии в оценках 
общества и самих групп; акцент сделан на проблеме стереотипизации и 
предубеждений, как ведущем ментальном барьере социальной инклюзии, 
особенно в трудовой сфере. Шестая глава включает обобщение выявленных проблем, анализ нормативно-правовой базы социальной поддержки 
групп, оценку эффективности существующей системы работы и предлагаемые механизмы преодоления социальной эксклюзии. 
Авторский коллектив выражает благодарность за содействие в проведении исследования начальнику департамента социальной защиты населения Вологодской области Каманиной Ларисе Владимировне, начальнику департамента труда и занятости Белову Олегу Михайловичу, директору Бюджетного учреждения социального обслуживания Вологодской 
области «Территориальный центр социальной помощи семье и детям 
города Вологды» Корчагиной Алёне Валерьевне, директору культурнодосугового центра «Забота» Кундиной Людмиле Борисовне, руководителям Вологодской региональной общественной организации «Объединение многодетных семей „Большая Семьяˮ» Шустовой Елене Вадимовне и 
Оботуровой Алле Леонардовне, руководству Вологодского регионального 
отделения Всероссийского общества слепых. 
Монография представляет собой итог работы по исследовательскому 
проекту № 16-18-00078 «Механизмы преодоления ментальных барьеров 
инклюзии социально уязвимых категорий населения для активизации 
процессов модернизации регионального сообщества», выполнявшейся в 
2016– 2018 годах коллективом ФГБУН «Вологодский научный центр Российской академии наук» под руководством члена-корреспондента РАН, 
доктора экономических наук Ильина Владимира Александровича при 
финансовой поддержке Российского научного фонда.

ГЛАВА 1

СОВРЕМЕННЫЕ ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ 
ПОДХОДЫ К СУЩНОСТИ СОЦИАЛЬНОЙ УЯЗВИМОСТИ

1.1. Сущность социальной уязвимости: эксклюзия 
как основание выделения уязвимых групп населения

Понятие «социально уязвимые группы населения» применяется в 
юридической и экономической сфере, в практике деятельности благотворительных организаций. Теоретические исследования социальной уязвимости активно проводились за рубежом во второй половине прошлого 
века. Новый всплеск интереса к проблеме вызван изучением социальных 
рисков, инициированным в 1990-х гг. Всемирным банком8. В России требования изменяющейся социальной практики также актуализировали в 
начале 2000-х гг. исследования по вопросам уязвимости и оказания социальной помощи.
Концепции социальной уязвимости
В западной научной литературе социально уязвимые группы населения (socially vulnerable groups) выделяются в соответствии с концепцией, 
трактующей уязвимость как реакцию на риски, в т.ч. социальные. К основным компонентам риска относят: а) непосредственно сами рискованные 
события; б) управление рисками; в) результат с точки зрения потери 
благосостояния. Ключевую роль играют показатели величины, сроков 
и истории рисков и реагирования на риски. Домашнее хозяйство может 
смягчить риск или набор рисков либо справиться с ними в текущем периоде, но этот процесс может привести к ограниченной способности управлять рисками в последующие периоды, характеризующиеся нехваткой 

8 Абрахамсон П. Социальная эксклюзия и бедность // Общественные науки и современность. 
2001. № 2. С. 158-166.

ресурсов9. Основные принципы концепции: перспективность (уязвимость 
определяется как вероятность переживания потери в будущем), временная зависимость, отношение к домашним хозяйствам в целом, зависимость степени уязвимости от характеристик риска и способности домохозяйства реагировать на риск, ограниченный доступ к активам и ограниченная возможность реагировать на риск. Решающее значение для 
понимания уязвимости домохозяйств имеет уязвимость отдельных лиц 
в рамках домохозяйства и ее динамика. Социальные действия могут снизить риск или степень подверженности риску, поэтому основным интересом социальной политики является исход процесса реагирования домохозяйства на риск с точки зрения потери благосостояния.
Экономический подход: концепции бедности
Экономические теории представляют уязвимость в рамках концепции 
бедности как результат реагирования на потенциальные угрозы. Уязвимые домохозяйства, по мнению экономистов, – те, которые перешли или 
могут перейти в состояние бедности или нищеты вследствие кумулятивного процесса риска и принятия ответных мер. Основным и наиболее удобным инструментом измерения уязвимости являются денежные 
показатели, особенно при оценке уязвимости к дефициту потребления. 
Монетарный подход использует показатели душевых доходов населения и прожиточный минимум как измерители уязвимости (концепции абсолютной бедности С. Бута, Л. Гордона, Н. Римашевской), а также 
медианный уровень экономического благосостояния (концепции относительной бедности П. Таусенда). Результаты исследования бедности и 
уязвимости населения Российской Федерации, проведенного авторским 
коллективом под руководством Л. Овчаровой, основаны на отнесении 
к бедным домохозяйств с доходами ниже прожиточного минимума, а 
остальные формы ограничения доступа к ресурсам предложено рассматривать как проявления уязвимости10. 
При немонетарном подходе к измерению бедности как критерия уязвимости населения учитываются индексы возможностей и лишений, 
определяющие несоответствие уровня потребления отдельных домохозяйств принятому в обществе стандарту, отсутствие доступа к определенному набору благ.

9 Holzmann R., Jorgensen S. Social Protection as Social Risk Management: Conceptual Underpinnings 
for Social Protection Sector Strategy Paper // Journal of International Development. 1999. Vol. 11 (7). 
Pp. 1005-1027.; Siegel P., Alwang J. An Asset-Based Approach to Social Risk Management: A Conceptual 
Framework. Washington, D.C : Human Development Network, Social Protection Unit, 1999. 85 p.

10 Доходы и социальные услуги: неравенство, уязвимость, бедность: коллективная монография / рук. Л.Н. Овчарова. М. : ГУ-ВШЭ, 2005. 203 с.