Наука о человеке: гуманитарные исследования, 2013, № 1 (11)

НЕГОСУДАРСТВЕННОЕ 

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ 
УЧРЕЖДЕНИЕ 

ВЫСШЕГО

ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО 
ОБРАЗОВАНИЯ 

 
«ОМСКАЯ ГУМАНИТАРНАЯ АКАДЕМИЯ» 
 
НАУКА О ЧЕЛОВЕКЕ:  
ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ 
 

Научный журнал

Издается с декабря 2007 года 

Выходит два раза в год

№ 1 (11)

30 июня 2013 г. 

 
 
Главный редактор – А. Э. Еремеев, доктор филологических наук, профессор,  
ректор НОУ ВПО «Омская гуманитарная академия» 
 
Редакционный совет: 
Н. А. Апсалямов, доктор экономических наук, профессор (Казахстан); 
В. О. Бернацкий – доктор философских наук, профессор; 
О. В. Волох, доктор политических наук, профессор; 
С. С. Досанова – доктор педагогических наук, профессор (Казахстан); 
В. А. Евдокимов – доктор политических наук, профессор; 
М. С. Елюбаев – доктор юридических наук, профессор (Казахстан); 
О. М. Зуева – доктор медицинских наук, профессор; 
Г. В. Косяков – доктор филологических наук, профессор; 
М. Х. Матаева, доктор юридических наук, профессор (Казахстан); 
О. Ю. Патласов – доктор экономических наук, профессор; 
В. Г. Пузиков – доктор философских наук, профессор; 
С. Н. Рягин – доктор педагогических наук, профессор; 
Е. П. Щербаков – доктор психологических наук, профессор; 
О. Н. Лучко, кандидат педагогических наук, профессор; 
О. В. Попова – кандидат филологических наук, доцент; 
Д. М. Радичка – кандидат экономических наук, профессор; 
Э. Б. Хвецкович – кандидат технических наук, доцент 
 
 
Рукописи подвергаются редакционной обработке. 
Точки зрения авторов и редакционной коллегии могут не совпадать. 
За достоверность фактического материала и научную ценность статей ответственность несут  
авторы и рецензенты. 
Свидетельство о регистрации ПИ № ТУ55-00374 от 11.09.2012. 
выдано Управлением Роскомнадзора по Омской области 
 
Подписной индекс 43161 
Цена свободная 
© НОУ ВПО «ОмГА», 2013 
 
Издание включено в Перечень российских рецензируемых  
научных журналов, в которых должны быть опубликованы 
 основные научные результаты диссертаций  

на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук 

СОДЕРЖАНИЕ 
 

РАЗДЕЛ 1. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ

Безвиконная Е.В. Процесс политической самоорганизации в современном индейском сообществе…..
4

Журавлева И.А., Кузнецова О.П. Коррупция в органах государственной власти: теория вопроса……...
8

Кожевников В.А. Об одной из упущенных возможностей укрепления обороноспособности Французской Третьей республики……………………………………………………………………………………..
11

РАЗДЕЛ 2. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ

Алексеев Н.Е., Глухова З.В. Информационная составляющая в основе формирования личных экономических потребностей………………………………………………………………………………………
19

Алещенко В.В. Отраслевая структура региональной экономики: историко-генетический метод исследования…………………………………………………………………………………………………………
26

Ан Ю.Н. Влияние внешних факторов на ценообразование банковских услуг……………………………
34

Елкина В.Н. Значение предпринимательских объединений в социально-экономическом развитии региона……………………………………………………………………………………………………………
38

Епанчинцев В.Ю. Экономическая эффективность формирования молочного кластера на базе агрохолдинга………………………………………………………………………………………………………..
46

Камардин А.А. Динамика восприятия потребителями города Омска основных критериев позиционирования торговых сетей……………………………………………………………………………………….
52

Марков С.Н. Методический подход к оценке эффективности бюджетных расходов на образование….
58

Мутных Т.А. Критерии и основные показатели оценки устойчивого эффективного развития крестьянских (фермерских) хозяйств……………………………………………………………………………….
63

Нарынбаева А.С. Инновационное развитие аграрного производства Казахстана в условиях глобализации экономики………………………………………………………………………………………………
68

Ридченко А.И. Процессы оптимизации образования региональных инновационных кластеров……….
75

Смоляр М.Я. Совершенствование оценки эффективности и результативности при планировании программных расходов бюджета…………………………………………………………………………………
81

Строев В.В., Самохина Е.А. Территориальная структура профессионального образования РФ………
87

Титова В.А., Хаджаева И.А. Оценка инвестиционной привлекательности города с применением территориального форсайта………………………………………………………………………………………
90

РАЗДЕЛ 3. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

Дружинина Ю.А. Личностные черты, жизненные события, типы и стратегии копинг-поведения подростков…………………………………………………………………………………………………………
94

Калекина А.В. Методологический конструкт психологического исследования профессиональной 
культуры инженеров-конструкторов в условиях инновационной трансформации………………………
101

Маврин С.А., Заславская Е.А. Оценка эффективности учебно-методической деятельности технического вуза через формирование и развитие ее основных субъектов………………………………………
107

Маленова А.Ю. Особенности отношений молодых женщин с собственной матерью и матерью супруга в патрилокальных семьях…………………………………………………………………………………..
114

Метликина Л.С. Развитие индивидуальных особенностей учащихся на уроках русского языка на основе реализации принципа дифференциации……………………………………………………………….
122

Потапова Ю.В. Типы реагирования матерей на ситуацию сепарации с ребенком юношеского возраста………………………………………………………………………………………………………………..
127

Рягин С.Н., Бойко Е.Н. Мониторинг оценки качества метапредметных результатов начального общего образования в условиях реализации федерального государственного образовательного стандарта 
(на примере образовательной области «Естествознание»)………………………………………………..
134

Слижевская А.Н., Шмидт Д.Н. Поддержка ценностных ориентаций старшеклассников……………..
140

Тесленко А.Н., Досанова С.С. Социализация молодежи: опыт междисциплинарного исследования в 
Казахстане…………………………………………………………………………………………………….
146

РАЗДЕЛ 4. ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ

Анохина О.В. Место и роль культуры в содержании и актуализации риска………………………………
154

Дубовский Г.Я. Эллинизм и проблемы эллинизации еврейского народа на его исторической родине –
Иудее…………………………………………………………………………………………………………...
158

Игнатьев В.Е. Образ человека как образ Христа: синтез христологических споров в учениях антиохийских и александрийских мыслителей…………………………………………………………………..
170

Пузиков В.Г., Тимофеев А.Ф. Административная бюрократия и обновление управления обществом…
173

Уваркина М.А., Уваркина О.Ю. «Целинная эпопея»: историко-политологический анализ……………..
180

Щетинина Е.В. Этнический стереотип в условиях масскультурного дискурса………………………….
190

РАЗДЕЛ 5. ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ, ЖУРНАЛИСТИКА

Барский О.В. Сюжетная линия автора в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин»……………………...
196

Березина Т.Ю. Жанровая традиция духовной оды в русской романтической лирике……………………
202

Евдокимов Е.В. Эстетизм Оскара Уайльда в восприятии русских символистов………………………….
207

Калугина Ю.Е. Анализ особенностей заимствованных профессиональных имен в экономической 
терминологии…………………………………………………………………………………………………..
216

Леонтьева А.Ю. Восточный текст в лирике Г.В. Адамовича……………………………………………...
221

Матвеенко А.С. Переложения псалмов Д.П. Ознобишина в поэтическом контексте эпохи……………
231

Назарова И.С. Лирический цикл А.Н. Майкова «Камеи» в составе первого тома собрания сочинений 
поэта («Лирика»)………………………………………………………………………………………………
235

Ожерельев К.А. Художественное своеобразие натурфилософских элегий К.С. Аксакова……………..
244

РАЗДЕЛ 6. ИНФОРМАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ

Иванов В.Н., Куликова О.М. Методика анализа внешней и внутренней среды предприятия для принятия оптимальных управленческих решений…………………………………………………………………
252

Куликова О.М. Алгоритм поддержки принятия оптимальных управленческих решений в условиях 
неопределенности……………………………………………………………………………………………..
256

Филимонов В.А., Фоменко А.А. Информационная технология гуманитарной поддержки использования рефлексивного анализа В.А. Лефевра…………………………………………………………………..
261

Фоменко А.А. Анализ внутренней среды промышленного предприятия с использованием рефлексивного подхода и кросс-технологий ситуационного центра………………………………………………….
268

РАЗДЕЛ 7. НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ

Щербаков Е.П. Отечественная психология настоящего времени…………………………………………
275

Summary………………………………………………………………………………………………………..
282

Требования к оформлению научных статей………………………………………………………………....
290

Раздел 1. Политические науки 

4

 
 
 
 
 
 
РАЗДЕЛ 1  
ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ 
 
 
 
 
 
 
 
УДК 321.022 
Е.В. Безвиконная 
Омский государственный педагогический университет 
 
ПРОЦЕСС ПОЛИТИЧЕСКОЙ САМООРГАНИЗАЦИИ 
В СОВРЕМЕННОМ ИНДЕЙСКОМ СООБЩЕСТВЕ 
 
Проявления процесса политической самоорганизации, свойственные современным локальным сообществам, свидетельствуют о формировании особой практики политической активности гражданского общества. Механизмы политической коммуникации оказываются действенным средством согласования государственного и общественного интересов и их перехода на уровень интереса публичного. Недостаточное внимание органов публичной власти к проявлениям процесса самоорганизации влечет за собой обострение конфликта между властью и гражданским обществом, 
преодоление критических пределов стихийного процесса самоорганизации и создание реальной 
угрозы стабильности политической системы в целом. 
Ключевые слова: политическая самоорганизация, индейское сообщество, резервации, казино, политическая культура.    

Процесс самоорганизации, характерный для местных сообществ, находящихся на различных стадиях общественно-политического развития, является следствием политической 
практики органов местной публичной власти, а также результатом объективных социальноэкономических, политических и социокультурных условий, в которых оказываются члены 
данного сообщества. Американский континент демонстрирует весьма показательный пример 
формирования предпосылок и условий процесса первичной самоорганизации внутри колониального сообщества в XVII – первой половине XVIII в. в границах территориальной общины при отсутствии внешних направляющих факторов. Процесс образования государства 
как основного субъекта политического процесса носил вторичный характер по отношению к 
процессам консолидации социальных групп, постоянно проживающих на территории Американского континента и обладающих общими интересами и потребностями. Замкнутость 
территории, единство условий жизнедеятельности групп переселенцев, отличавшихся неод

Раздел 1. Политические науки 

5

нородным характером, влияние общих внешних и внутренних факторов приводили к естественному возникновению политических структур, призванных обеспечить сосуществование и 
выживание членов местного сообщества. В качестве наиболее естественной формы процесса 
самоорганизации населения исторически выступила община как выразитель коллективного 
мнения местного сообщества. Последующее развитие форм общинной демократии («демократии малых пространств» [1, c. 11]) связывается с процессом формирования Американского государства и его политических институтов, ограничивающих проявления стихийной самоорганизации посредством включения местного сообщества в формальные политические 
коммуникации. Именно американский колониальный опыт становится непреложным свидетельством прямой зависимости степени автономии членов местного сообщества и возможностей реализации процесса самоорганизации на территории их проживания.  
На современном этапе развития американской государственности проявления процесса 
самоорганизации охватывают различные сферы общественной жизни. Принимая во внимание целевую установку исследования, остановимся на наиболее показательном результате 
использования форм самоорганизации в практике деятельности местной власти США – на 
примере индейских резерваций. Выдвинем гипотезу о наличии преемственности сложившихся исторических, политических практик и современных форм и механизмов процесса 
самоорганизации, распространенных в Североамериканском государстве и обществе.  
Политический статус современных американских индейцев характеризуется наличием 
значительных государственных гарантий (субсидий и налоговых льгот), позволяющих этнической общности существовать в условиях политической изоляции и сравнительно низкого 
уровня жизни. Общая численность индейцев, находящихся в резервациях на начало 2000-х 
годов, составляла примерно 60 млн человек (около 15 млн утратили этническую идентичность и проживали вне резерваций). В 2011 г. цифра сократилась примерно на 10% – до 
4,2 млн [2, р. 710]. Отсутствие необходимых социально-экономических и политических условий для самосохранения этнической общности коренных народов Американского континента, помещенных в резервации, низкий уровень жизни подавляющей части населения, высокий уровень преступности и значительный объем средств, выделяемых для поддержки 
данной этнической группы из государственного бюджета, поставили задачу перераспределения финансовой ответственности с государства на само индейское сообщество. Предоставление последнему исключительного права на создание автономных игорных зон и стало тем 
политическим решением, которое изменило сложившуюся систему отношений государства и 
иных субъектов политического процесса. Децентрализация политической власти путем ее 
передачи индейскому сообществу, наделенному исключительными автономными правами на 
определенный вид деятельности, стала свидетельством осознания значения и возможностей 
процесса самоорганизации в структуре публичной власти, но при условии установления его 
пределов. Так, в целях соблюдения паритета интересов отдельных групп американских индейцев и племенных объединений право собственности на игорные учреждения было передано советам племен. Рассматривать данное политическое решение в качестве консенсуса 
всех заинтересованных субъектов не представляется возможным, поскольку речь могла идти 
только о компромиссе, при котором политическая власть оказалась в положении единоличного субъекта по отношению к пассивному индейскому сообществу. 
Первую попытку организовать игорный бизнес на территории собственной резервации 
предприняли индейцы племени моронго (штат Калифорния) в 1983 г., которым было выдано 
официальное разрешение федерального кабинета министров. Инициатива принятия данного 
решения исходила отнюдь не от самих индейцев, а принадлежала администрации штата Калифорния, воплотившись в соответствующее политическое решение органов федеральной власти. Отсутствие ответных действий индейских резерваций по поддержанию инициативы моронго заставило органы публичной власти США принять политическое решение о предоставлении индейским казино дополнительных налоговых льгот и освобождении от чрезмерного 
контроля со стороны органов государственной власти штата [3]. В 1987 г. Верховный суд 

Раздел 1. Политические науки 

6

США принял решение о предоставлении игорным заведениям, расположенным в резервациях 
автономии, освобождения от контроля со стороны администрации штата в том случае, если 
законодательство последнего относило данные вопросы к компетенции штата [4, р. 29].  
Но ключевое значение для распространения опыта организации автономных игровых 
учреждений в индейских резервациях имел закон, санкционирующий деятельность индейских казино, принятый Конгрессом США в 1988 г. В соответствии с данным политическим 
актом племенам предоставлялось исключительное право открывать игорные заведения на 
территориях резерваций. Ограничения касались только перечня видов азартных игр, которые 
могли практиковаться в казино: во-первых, традиционных церемониальных игр, во вторых – 
бинго, лото, лотереи и карточных игр (исключение составляли баккара и блэкджек), втретьих, игровых автоматов, рулетки, ставок на скачки и т.д. Особенностью принятого акта 
явились дополнительные льготы: освобождение двух первых видов азартных игр от процедуры лицензирования и право племен самостоятельно распоряжаться доходами от данного 
вида деятельности. Третий вид азартных игр мог осуществляться казино только на основании договора с соответствующим штатом, закреплявшим его условия [5; 6, c. 13].  
Последствия принятого политического решения оказались весьма впечатляющими, поскольку из 562 индейских племен, находящихся в резервациях, к 2009 г. 201 организовали 
игровые зоны. Оборот индейских казино в 2011 г. составил четырнадцать миллиардов долларов, что соответствует 34% от всего игорного бизнеса США. Несомненно, положительное 
значение имеют социальные последствия, поскольку вокруг игорных зон создается развитая 
инфраструктура: отели, рестораны, бары и иные увеселительные заведения, которые дают 
дополнительные рабочие места для индейцев и позволяют существенно улучшить их материальное положение [7, р. 55; 8, р. 67]. Полученные от игорного бизнеса средства индейские 
племена вкладывают в иные сферы экономики, такие как сельское хозяйство и промышленная индустрия.  
Данный пример иллюстрирует значительные перспективы процесса самоорганизации 
(даже в косвенной форме) для социально-экономического развития территории и разрешения 
финансово-экономических проблем развития американской государственности. Несмотря на 
отсутствие собственной инициативы индейского сообщества в принятии данного политического решения, исключительно прагматический интерес со стороны органов власти США, 
данная форма процесса самоорганизации оказалась жизнеспособной и, более того, неожиданно породила новые примеры политической активности. Если организация казино становится реакцией индейского сообщества на политические решения органов публичной власти, 
то решение о строительстве хранилища радиоактивных отходов на территории резервации 
принималось племенем гошутов, насчитывающим немногим более 60 человек, исходя из потребности удовлетворить собственный экономический интерес, эквивалентный 50 млн долларов. Поскольку резервация располагается в непосредственной близости от Солт-ЛейкСити, то администрация штата предприняла попытку пресечь исполнение условий договора 
резервации с энергетическими компаниями в судебном порядке. Но принятые меры вряд ли 
позволят окончательно разрешить возникшее противоречие между интересами индейского 
племени и населением штата, поскольку суверенное право автономии, предоставленное резервациям, предполагает и неподчинение значительной части законов об охране окружающей среды [9]. В указанном примере речь идет о вторичной самоорганизации, которая, с одной стороны, является результатом политической инициативы органов публичной власти, а с 
другой – процессов внутренней консолидации частных интересов и интересов всего индейского сообщества. Возможности процесса самоорганизации, даже в условиях централизации 
власти, как следствие экономического кризиса, возрастания уровня общественной напряженности и т.д. оказываются весьма ощутимыми только при наличии допустимой меры политической активности членов сообщества. Первоначально позитивная и рациональная реакция 

Раздел 1. Политические науки 

7

индейского сообщества впоследствии приобрела разрушительный характер как для окружающей среды, так и для самого себя [10, р. 21]. 
Возможно, выделить самостоятельную форму процесса самоорганизации населения резерваций американских индейцев – вторичная самоорганизация, явившаяся реакцией индейского сообщества резерваций на политические решения органов публичной власти. Преобладание определенной формы процесса самоорганизации местного сообщества напрямую определялось степенью выраженности нескольких тенденций: наличием общности интересов и 
потребностей у представителей местного сообщества; уровнем его политической культуры и 
политического сознания; устойчивостью социально-политических взаимодействий, направленных на поиск политического консенсуса, развитостью вертикальных и горизонтальных 
сетевых коммуникаций. Вторичная самоорганизация становится возможной при условии сохранения устойчивых социально-политических взаимодействий членов сообщества, наличия 
общности политической культуры, самосознания и интересов, обеспечивающих готовность к 
адекватной реакции на «вызовы» политической власти. Содержание процесса политической 
самоорганизации напрямую зависело от его формы. Если первичная самоорганизация основывалась на органической природе местного сообщества и тех механизмов политического 
участия, которые были выработаны внутри него, то последующие формы предполагали установление приоритета не инициативных механизмов гражданского участия, а политических 
практик, предлагаемых органами публичной власти. В условиях непререкаемого авторитета 
государства как ключевого политического института формы процесса вторичной и ограниченной самоорганизации оказываются наиболее приемлемыми, и результаты политических 
практик Американского континента служат дополнительным аргументом в пользу справедливости данного утверждения.  
 
Библиографический список 
 

1.  Грачев, М.Н. Демократия: методология исследования, анализ перспектив / М.Н. Грачев, А.С. Мадатов. – М. : Алкигамма, 2004. – 128 с. 

2.  Kevin, K. Washburn. American Indians, crime, and the law / K. Kevin // Michigan Law Review. – 2012. – 

6 февр. – P. 709–778. 
3.  Голышев, В. Резервации для «кавказских индейцев» [Электронный ресурс] / В. Голышев. – Режим доступа: http://www.apn.ru/publications/article1174.htm (дата обращения: 30.04.2012).  

4.  Casinos: Native American tribal casinos. The story of native American casinos in two states // Minnesota Law 

Review. – 05.04.2012. – № 46. – Р. 28–30.  
5.  American casino [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.casinotoplists.ru/casino-games (дата 
обращения: 10.09.2012). 
6.  Bee, R. The politics of American Indian policy / R. Bee. – Cambridge (Mass.) : Schenkman, 1982. – 240 p. 
7.  Аверкиева, Ю.П. Индейцы США вчера и сегодня / Ю.П. Аверкиева // США: экономика, политика, 

идеология. – 2009. – № 1. – С. 53–61. 

8.  McGreevy, P. Tribal casinos provide major economic boost to California, study says // Los Angeles times. – 

2012. – 8 August. – P. 65–69. 

9.  American Indians [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.thetimes.co.uk/tto/news/ (дата обращения: 15.08.2012). 
10. City Rejected Mets’ Owners Pitch for Queens Casino Operated by Shinnecocks // Indian country. – 
05.02.2013. – № 27. – Р. 20–21. 
 
© Безвиконная Е.В., 2013 
 
Автор статьи – Елена Владимировна Безвиконная, кандидат исторических наук, доцент, Омский государственный педагогический университет, e-mail: bezvikonnaja@rambler.ru. 
Рецензент – О.В. Волох, доктор политических наук, профессор, Омский государственный педагогический университет. 
 
 

Раздел 1. Политические науки 

8

УДК 321.65 
И.А. Журавлева 
Омская гуманитарная академия 
О.П. Кузнецова 
Омский государственный технический университет 
 
КОРРУПЦИЯ В ОРГАНАХ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ:  
ТЕОРИЯ ВОПРОСА 
 
Коррупция – это сложное социальное явление, которое представляет собой серьезное препятствие 
на пути прогрессивного развития рыночной экономики, создания и функционирования демократических институтов. 
Ключевые слова: коррупция, общество, общественные отношения, рыночная экономика, правительство. 

 
Коррупция – это сложный социальный феномен, своеобразное порождение общества и 
общественных отношений; это одно из проявлений продажности. В связи с этим понимание 
ее социальной природы позволяет избегать гипертрофированной политизации и мифологизации проблемы.    
Как показывает практика, коррупция образовала серьезные препятствия на пути поступательного развития рыночной экономики, создания и функционирования демократических 
институтов, развития правосознания и, как следствие этого, повлекла снижение доверия общества к государственной власти, разочарование в демократических преобразованиях, социально-экономических реформах, а также падение авторитета нашей страны на международной арене. Согласно рейтингам, Российская Федерация занимает весьма скромное место среди государств, свободных от коррупции [6, с. 12–24.]. 
Однако нельзя забывать и о разнообразии формулировок понятия «коррупция», которые не всегда выявляют ее сущностные признаки. Так, общепринятым представляется понимание коррупции как использования должностным лицом своих властных полномочий и доверенных ему прав в целях личной выгоды, противоречащего установленным правилам. Но 
подобное видение не определяет критериев коррупционности, коррупционных проявлений.    
Вместе с тем, по мнению ряда авторов [3; 5], коррупция проявляется в совершении: 
- преступлений коррупционной направленности (хищение материальных и денежных 
средств с использованием служебного положения, дача взятки, получение взятки, коммерческий подкуп и т.д.); 
- административных правонарушений (мелкое хищение материальных и денежных 
средств с использованием служебного положения, нецелевое использование бюджетных 
средств и средств внебюджетных фондов и другие составы, предусмотренные КоАП РФ); 
- дисциплинарных правонарушений, т.е. в использовании своего статуса для получения 
некоторых преимуществ или в уклонении от исполнения некоторых обязанностей по соблюдению антикоррупционных запретов и ограничений, за которое предусмотрено дисциплинарное взыскание; 
- запрещенных гражданско-правовых сделок (например, принятие в дар или дарение 
подарков, оказание услуг государственному служащему третьими лицами и подобные деяния). 
Таким образом, под коррупцией можно понимать: 
1) подкуп, получение или дачу взятки, иные преступления коррупционной направленности; 
2) любое незаконное использование лицом своего публичного статуса, сопряженное с 
получением как для себя, так и для аффилированных лиц (в частности, своих родственников) 

Раздел 1. Политические науки 

9

выгоды материального характера (имущества, услуг или льгот), а также иной (нематериальной) выгоды вопреки законным интересам общества и государства, либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу. 
Следовательно, коррупции может быть подвержен любой человек, как правило, имеющий маргинальную идеологию, обладающий властью над распределением каких-либо не 
принадлежащих ему ресурсов по своему усмотрению (депутат, судья, сотрудник правоохранительных органов, должностное лицо и т.д.), имеющий полномочия и использующий эти 
полномочия вопреки законным интересам общества и государства в своих личных интересах 
или в интересах иных лиц. Соответственно, мы приходим к выводу о том, что одним из сущностных признаков коррупции является признак обладания властью над процессом распределения по своему усмотрению каких-либо не принадлежащих лицу благ, как правило, 
имеющих некий материальный эквивалент. 
Говоря о коррупционных проявлениях, приходится констатировать, что это любое превышение должностных полномочий, неправомерное поведение служащего, должностного 
лица. Под коррупционным проявлением также следует понимать деятельность лиц, наделенных властными полномочиями и использующих пробелы и противоречия в регламентации 
реализации таких полномочий, порождающую коррупционные правонарушения или способствующую их совершению. При этом полномочия могут носить как постоянный, так и временный характер. 
Именно в этот момент появляется принципиальный вопрос в решении проблемы «коррупция и власть» – отсутствие законодательно закрепленного, легального определения понятия «полномочия», от которого, как правило, под благовидным предлогом «отталкивается» в 
своих действиях коррупционер, расширительно толкуя компетенции органа, в котором работает, ссылаясь на расплывчатость при определении сферы его деятельности [1]. 
Коррупционные проявления – это коррупционные правонарушения, влекущие уголовную, административную или дисциплинарную ответственность. К ним следует также отнести проявления, которые способствуют совершению коррупционных правонарушений вследствие недостаточной эффективности применяемых превентивных мер. Например, принятие 
нормативных правовых актов, содержащих коррупциогенные нормы, которые приобретают 
качество коррупциогенных нормативных правовых актов, способствующих при определенных условиях совершению коррупционных правонарушений или коррупционным проявлениям в деятельности государственных и муниципальных служащих, и по своему сущностному содержанию носят характер коррупционного правонарушения, но не легитимированы в 
качестве таковых. К ним, например, могут быть отнесены: 
- использование служащим своих служебных полномочий при решении разнообразных 
вопросов, связанных с удовлетворением материальных потребностей служащего либо его 
родственников; 
- предоставление не предусмотренных законом преимуществ (протекционизм, семейственность) при поступлении на государственную или муниципальную службу и при продвижении по государственной или муниципальной службе; 
- оказание неправомерного предпочтения физическим лицам, индивидуальным предпринимателям, юридическим лицам при предоставлении публичных услуг, а также содействие в осуществлении предпринимательской деятельности; 
- использование в личных или групповых интересах информации, полученной при выполнении служебных обязанностей, если такая информация не подлежит официальному распространению; 
- требование от физических и юридических лиц информации, предоставление которой 
не предусмотрено законом; 
- нарушение установленного законом порядка рассмотрения обращений физических и 
юридических лиц; 

- дарение подарков и оказание неслужебных услуг вышестоящим должностным лицам, 

Раздел 1. Политические науки 

10

за исключением символических знаков внимания и протокольных мероприятий, и др. [2].  
Причины коррупционных проявлений [4, с. 40–42] в органах государственной власти и 
местного самоуправления обусловлены рядом негативных социальных факторов экономического, идеологического и духовно-нравственного характера, а также недостатками в деятельности органов государственной власти, осуществляющих противодействие коррупции. 
Условия для коррупции создаются неполнотой и бессистемностью правовой базы противодействия коррупции, а также дефектами правовых норм, оставляющими простор для коррупционных проявлений [5, с. 159]. 
Таким образом, чаще всего коррупционные проявления связаны именно с правотворчеством и правоприменением. Издаваемые государственными и муниципальными органами 
правовые акты определяют юридические статусы, режимы и социально-правовые роли всех 
субъектов права. Отступление от правовых предписаний, их нарушение, использование в корыстных целях способствуют явлению коррупции [3, с. 1]. 
При этом не следует забывать, что пробелы в законодательстве, очевидно имеющие 
коррупционный потенциал, стали возможны вследствие недостаточной эффективности 
обычной правовой экспертизы, проводимой разработчиками законопроектов, отсутствия 
прогнозирования возможных коррупционных рисков правоприменения действующих нормативных правовых актов, что явилось одной из причин того, что коррупция в России приобрела системный характер. По мнению Ю.А. Тихомирова, А.М. Цирина [3; 6], нельзя исключать 
также ситуацию умышленного принятия нормативных правовых актов, в которые включаются коррупциогенные факторы, что характеризует такое явление, как лоббизм (воздействие 
(вплоть до подкупа) на законодателей и государственных чиновников в пользу того или иного решения при принятии законов и иных правовых актов, формализующих управленческое 
решение). 
В заключение отметим, что создание эффективного правового механизма профилактики и противодействия коррупции в России позволит разрешить сложившийся социальнополитический конфликт и будет способствовать обеспечению эффективного контроля, обнаружения и пресечения отрицательных явлений, связанных с проявлениями коррупционных и 
неправомерных действий как государственных, так и муниципальных служащих. 
 
Библиографический список 
 
1. Барциц, И.Н. Реформа государственного управления в России : правовой аспект / И.Н. Барциц. – М. : 
Формула права, 2008. – 248 с. 
2. Куракин, А.В. Современные формы проявления коррупции в системе государственной службы Российской Федерации / А.В. Куракин // Гражданин и право. – 2008. – № 2. 
3. Правовые акты: антикоррупционный анализ : науч.-практ. пособие / отв. ред. Ю.А. Тихомиров, 

Т.Я. Хабриева, В.Н. Найденко. – М., 2010. – С. 1. 

4. Тихомиров, Ю.А. Право против коррупции / Ю.А. Тихомиров, Е.Н. Трикоз // Журнал российского права. – 2007. – № 5 (125). – С. 40–42. 
5. Трикоз, Е.Н. Правовые меры противодействия коррупции / Е.Н. Трикоз, А.М. Цирин // Журнал российского права. – 2007. – № 9 (129). – С. 159. 
6. Цирин, А.М. Перспективные направления развития законодательства Российской Федерации о противодействии коррупции / А.М. Цирин // Журнал российского права. – 2011. – № 2. – С. 12–24. 
 
© Журавлева И.А., Кузнецова О.П., 2013 
 
Авторы статьи:  
Ирина Александровна Журавлева, кандидат юридических наук, доцент, Омская гуманитарная академия, email: Iralek2006@mail.ru; 
Ольга Павловна Кузнецова, доктор экономических наук, профессор, Омский государственный технический 
университет. 
Рецензент – О.В. Волох, доктор политических наук, кандидат юридических наук, профессор, Омский государственный педагогический университет. 

Раздел 1. Политические науки 

11

УДК 32.327 
В.А. Кожевников  
Омский государственный университет имени Ф.М. Достоевского  
 
ОБ ОДНОЙ ИЗ УПУЩЕННЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ УКРЕПЛЕНИЯ  
ОБОРОНОСПОСОБНОСТИ ФРАНЦУЗСКОЙ ТРЕТЬЕЙ РЕСПУБЛИКИ 
 
В статье рассматривается проблема эффективности межгосударственных союзов как одного из 
компонентов обеспечения национальной безопасности государства на примере отношений Французской Третьей республики с ее ближайшими соседями в межвоенные десятилетия.  
Ключевые слова: Франция, Бельгия, Голландия, национальная безопасность, союз.  

 
Основной целью любого государства в международной политике является обеспечение 
собственной безопасности. Обеспечение национальной безопасности, в свою очередь, напрямую связано с вопросами международной и региональной безопасности, а также предусматривает оценку угроз, исходящих из политической, международной и других сфер, для 
устранения которых необходима координация усилий по самым разнообразным направлениям [6, с. 153; 18, с. 111]. Помимо усилий в военной сфере государства стремятся обеспечить 
свою безопасность с помощью заключения союзных договоров. Страны, обладающие меньшими ресурсами, заинтересованы в тесных контактах с более сильными соседями, так как их 
возможностей может не хватить для самостоятельной защиты своего суверенитета. Однако 
данные союзы могут сыграть свою роль только в том случае, если они строятся на фундаменте из прочных взаимных обязательств, в то время как непоследовательная политика может заставить потенциальных партнеров настороженно относиться к предложениям о союзе, 
обрекая на вынужденный нейтралитет и ставя перед необходимостью самостоятельно защищать свою независимость, что в условиях открытого военного противостояния между крупными государствами может иметь далеко идущие последствия для всех государств в регионе. 
Данную ситуацию можно рассмотреть на примере взаимоотношений Французской Третьей 
республики с Бельгией и Голландией в межвоенный период.  
По окончании Первой мировой войны с востока такой союзник Франции, как Российская империя, более не способен был оказать значительную поддержку в случае нового европейского конфликта. Выходом из ситуации могло стать создание новой системы союзов. В 
отечественной историографии немало работ, посвященных усилиям Франции по созданию 
системы союзов с Польшей, Чехословакией, Румынией и Югославией и заключению франкосоветского договора о взаимопомощи 1935 г., но, вместе с тем, практически отсутствуют работы о взаимоотношениях Третьей республики с ее ближайшими соседями – Бельгией и Нидерландами.  
Еще со времен Франко-прусской войны 1870–1871 гг. и периодов дипломатической напряженности между Францией и Германской империей, вошедших в историю как «военные 
тревоги» 1875 и 1887 гг., Франция жила в состоянии постоянного страха перед Германией. 
Победа в Первой мировой войне, казалось, должна была позволить Третьей республике 
сбросить кандалы страха, которые она несла порядка 50 лет. Однако этого не произошло – и 
прежде всего в силу демографических причин. Если в 1880 г. на долю Франции приходилось 
15,7% населения Европы, то к 1900 г. только 9,7%. В 1920 г. во Франции проживал 41 миллион человек, а в Германии – 65 миллионов [10, с. 202]. Несмотря на то, что по условиям 
Версальского договора 1919 г. Германия лишалась примерно 1/8 своей территории и 1/12 
своего населения [11, с. 30], она обладала гораздо более значительным контингентом молодежи призывного возраста, чем Франция.  

Бельгия, будучи практически полностью оккупированной германскими войсками в годы Первой мировой войны, сражалась на стороне Антанты за свою независимость. После 
окончания войны в 1920 г. генеральные штабы Бельгии и Франции достигли соглашения, ус

Раздел 1. Политические науки 

12

танавливающего технические детали военного сотрудничества в случае новой неспровоцированной агрессии со стороны Германии (параллельно Бельгия пыталась заключить и с Великобританией соглашение, призванное обеспечить ее безопасность, но соглашение не было 
подписано из-за отказа британского кабинета). Военные обеих стран следили за соблюдением военных положений Версальского договора. Добиваясь репарационных выплат, в 1923 г. 
Бельгия вместе с Францией прибегла к оккупации рурского промышленного района Германии.  
Но подписанный на Локарнской конференции 1925 г. Рейнский гарантийный пакт делал затруднительным дальнейшее проведение бельгийско-французской совместной политики 
по отношению к Германии, так как пактом предусматривалось сохранение неприкосновенности франко-германской и германо-бельгийской границ. Поскольку гарантами соблюдения 
условий пакта выступили Великобритания и Италия, это тоже лишало Бельгию и Францию 
свободы действий в отношении Германии. 
В условиях Веймарского режима это, впрочем, казалось вполне нормальным. Ситуация 
изменилась с 30 января 1933 г., когда к власти в Германии пришла нацистская партия во главе с Адольфом Гитлером. 14 октября 1933 г. Германия покинула Лигу Наций и Женевскую 
конференцию по разоружению. 16 марта 1935 г., вразрез с военными статьями Версальского 
договора, Гитлером была восстановлена всеобщая воинская повинность. За несколько дней 
до этого Германия объявила о формировании своих собственных ВВС, а три месяца спустя, 
18 июня 1935 г., Великобритания и Германия подписали военно-морское соглашение, позволявшее последней резко увеличить свой военно-морской флот, который теперь по своему 
тоннажу мог быть равен 35% от британского флота [16, с. 178]. 7 марта 1936 г. германские 
войска вступили в Рейнскую демилитаризованную зону.  
Занятие вермахтом Рейнланда само собой поставило вопрос об установлении более 
тесных отношений между Брюсселем и Парижем. Но развитие событий пошло по другому 
сценарию, во многом предопределенному тем, что Франция не оказала противодействия явным агрессивным внешнеполитическим акциям нацистской Германии.  
Король Бельгии Леопольд III (усвоивший наказ своего отца Альберта I: «…мы должны 
не дать вовлечь себя в новую войну. Если наша судьба будет тесно связана с судьбой великих держав, то мы не выживем» [14, с. 329]) 14 октября 1936 г. обратился к Совету министров с особым посланием. В послании говорилось: «В силу географической ситуации мы нуждаемся в достаточно большой военной машине, чтобы отговорить любого из наших соседей 
от использования нашей территории для нападения на другое государство». Создать такую 
машину небольшая страна не в состоянии. А поэтому, говорилось в королевском послании, 
союз с другим государством, «даже чисто оборонительный, не привел бы к желаемому эффекту… из-за отсутствия собственной оборонительной системы, способной к противостоянию захватчику, проникнувшему на территорию Бельгии и опустошающему ее». Впоследствии, продолжал бельгийский король, «дружественное вмешательство могло бы, конечно, гарантировать в итоге победу, но в процессе страна перенесет разрушения, которые были бы 
бесконечно хуже того, что было в войну 1914–1918 гг. Именно поэтому с целью удержания 
страны от вооруженных конфликтов с соседями наша политика должна быть исключительно 
и исключительно бельгийская»[1, с. 54–55].  
Великие державы обязались уважать нейтралитет Бельгии, хоть и не сразу, а также обязались прийти ей на помощь в случае нападения извне. Великобритания и Франция это сделали в совместной декларации от 24 октября 1937 г., а Германия – в своем заявлении от 13 
октября 1938 г. 
Бельгийский король 14 октября 1936 г. провозгласил, однако, не просто политику нейтралитета, а «политику нейтралитета и вооруженной независимости». То есть он, заговорив о 
нейтралитете, одновременно поднял вопрос об усилении подготовки бельгийского общества 
для оказания отпора внешней агрессии. Правительство и парламент Бельгии короля поддержали и продлили до 17 месяцев срок военной службы. Маленькая страна с населением в