Новый исторический вестник, 2018, № 1 (55)

THE NEW HISTORICAL BULLETIN

№ 1(55)

2018

Москва 2018

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИСТОРИКО-АРХИВНЫЙ ИНСТИТУТ

Журнал основан в 2000 г.

ОСНОВАТЕЛИ И ГЛАВНЫЕ РЕДАКТОРЫ

Сергей Сергеевич Ипполитов
Сергей Владимирович Карпенко

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ

О.Г. Буховец, В. Голдман, Н.Т. Ерегина, В.П. Зиновьев, 
В.Г. Корнелюк, Н.Г. Кулинич, А.М. Пашков, 
А.А. Симонов, В.Л. Успенский, Д. Фильцер, В.Ж. Цветков, Л. Чех

 
Ответственный секретарь П.Н. Лебедев
Переводчики О.Н. Судакова, К.Дж. Сторэлла
Обложка А. Надточенко

Выходит 4 раза в год

Адрес редакции: 
121433, Москва, Б. Филевская, 69-2-67
Эл. почта: nivestnik@yandex.ru
Сайт: www.nivestnik.ru

Подписной индекс по каталогу «Урал-Пресс»: ВН002537

© Новый исторический вѣстникъ, 2018 
© Редакция «Нового исторического вестника» 
ООО «Смелый дизайн», 2018 
© Издательство Ипполитова, 2018

RUSSIAN STATE UNIVERSITY
FOR THE HUMANITIES

INSTITUTE FOR HISTORY AND ARCHIVES

The Journal founded in 2000

FOUNDERS AND EDITORS-IN-CHIEF

Sergey S. Ippolitov
Sergey V. Karpenko

EDITORIAL BOARD

O. Bukhovets, L. Čech, N. Eregina, D. Filtzer, W. Goldman,
V. Karnialiuk, N. Kulinich, A. Pashkov,
A. Simonov, V. Tsvetkov, V. Uspensky, V. Zinoviev

Executive Secretary P. Lebedev
Translators O. Sudakova, C.J. Storella
Cover Designer А. Nadtochenko

Quarterly journal

Address: 
69-2-67, Bolshaya Filevskaya St., Moscow, Russia, 121433 

«Ural-Press» Catalogue Subscription Index: ВН002537

© Novyy Istoricheskiy Vestnik, 2018
© Novyy Istoricheskiy Vestnik Editorial Staff LLC 
“Smelyi Dizayn”, 2018 
© Ippolitov Publishing House, 2018

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Российская государственность

Белоусов С.С. Самовольные поселения на калмыцких землях 
Астраханской и Ставропольской губерний: Переселенцы и 
губернские власти (XIX – начало XX веков)...................................6

Некрылов С.А., Грибовский М.В. Сибирская профессура рубежа XIX – 
XX веков: Социальный и политический портрет...........................21

Позняк Т.З. «Русская полиция в погоне за китайским рублем»: История о 
том, как отставной полицейский боролся с мздоимством полиции 
и китайскими притонами в Благовещенске (1914 год)..................38 

Бакаева Э.П. Первая конференция буддистов Калмыкии и Астраханской 
области: Предыстория и решения (1988 – 1991 годы)...................71

Российская повседневность

Белова А.В. «Я страшно зла на мою мать»: Репродуктивное 
соперничество в семьях российских дворян
XVIII – XIX веков..............................................................................85

Россия и мир

Попов А.А. Из истории Совета Экономической Взаимопомощи:
Проекты  долевого участия в сырьевом секторе
(1950-е – 1960-е годы).....................................................................105

События и судьбы

Бутырин Д.А. Подполковник А.Д. Заварицкий и Владивостокское 
восстание 1907 года........................................................................120

Карпенко С.В., Новосёлова В.В., Пугачева Н.А., Шалацкая Е.П. 
Астраханские писатели и обком партии: Путь от литературного 
объединения к областной писательской организации (начало 
1960-х годов)....................................................................................150

У книжной полки

Кац Н.Г., Сторэлла К.Дж. Евреи, немцы и поляки в Сибири: Новое в 
изучении сибирского народонаселения XIX – 
начала XX веков...............................................................................181

C O N T E N T S

Russian Statehood

Belousov S. Squatter Settlements in the Kalmyk Lands of Astrakhan and 
Stavropol Provinces: Unauthorized Migrants and the Provincial 
Authorities (19th – Early 20th Centuries)............................................6

Nekrylov S., Gribovskiy M. The Siberian Professoriate in the Late 19th and 
Early 20th Centuries: A Social and Political Profile............................21

Poznyak T. “Russian Police in Pursuit of the Chinese Rouble”: The Story of 
How a Retired Police Officer Fought against Bribery among Police 
and Chinese Brothels in Blagoveshchensk (1914)..............................38

Bakaeva E. The First Conference of the Buddhists of Kalmykia and the 
Astrakhan Region: Background and Decisions (1988 – 1991)...........71

Everyday Life in Russia

Belova A. “I Am Terribly Angry at my Mother”: Reproductive Rivalry in 
Russian Noble Families, 18th – 19th Centuries..................................85

Russia and the World

Popov A. From the History of the Council for Mutual Economic Assistance:
Share Participation Projects in the Raw-Materials Sector  
(1950s – 1960s).................................................................................105

Landmarks in Human History

Butyrin D. Lieutenant-Colonel Anatoliy Zavaritskiy and the Vladivostok 
Uprising of 1907................................................................................120

Karpenko S., Novoselova V., Pugacheva N., Shalatskaya E. Astrakhan 
Writers and the Astrakhan CPSU Regional Committee: The Path from 
a Literary Association to a Regional Writer’s Organization (the early 
1960s)................................................................................................150

Book Reviews

Kats N., Storella C. Jews, Germans, and Poles in Siberia: New Research in the 
Study of the Siberian Population in the 19th –  
Early 20th Centuries..........................................................................181

РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ
Russian Statehood

С.С. Белоусов

САМОВОЛЬНЫЕ ПОСЕЛЕНИЯ НА КАЛМЫЦКИХ ЗЕМЛЯХ 
АСТРАХАНСКОЙ И СТАВРОПОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИЙ: 
ПЕРЕСЕЛЕНЦЫ И ГУБЕРНСКИЕ ВЛАСТИ
(XIX – начало XX веков)*

S. Belousov

Squatter Settlements in the Kalmyk Lands
of Astrakhan and Stavropol Provinces:
Unauthorized Migrants and the Provincial Authorities
(19th – Early 20th Centuries)

Начало XIX в. ознаменовалось для калмыцкого народа важным 
историческим событием – выходом 19 мая 1806 г. указа императора 
Александра I «О назначении земель калмыкам и другим кочующим 
народам в губерниях Астраханской и Кавказской»1. 
Впервые за всю историю пребывания калмыцкого народа в России были законодательно установлены границы землепользования 
калмыков и определен юридический статус калмыцких земель. Государство предоставило калмыцкому народу на правах исключительного пользования земли для проживания и хозяйственной деятельности, а также взяло на себя обязательства по их охране. Установлением административных границ землепользования калмыков 
российское правительство стремилось упорядочить и узаконить 
земельные отношения, что должно было ослабить напряженность, 
существовавшую между калмыками и другими народами. После завершения землеотводных работ все поселения лиц некалмыцкого 
происхождения в пределах территории, отведенной калмыцкому народу, запрещались.
Это и породило сложный и острый социально-экономический 

* Исследование проведено при поддержке государственной субсидии: проект 
«Общественно-политическое развитие народов юга России (XVIII – начало XX 
вв.)» (№ АААА-А-17-11703091002-7).

вопрос – самовольные поселения, основанные на землях калмыцкого народа российскими подданными некалмыцкого происхождения.
В отечественной историографии политика Российской империи, 
проводившаяся по отношению к самовольным поселениям на калмыцких землях на протяжении XIX – начала XX вв., специально не 
изучалась. Лишь фрагментарно она затрагивалась в работах Н.Н. 
Пальмова2, И.В. Борисенко3, С.С. Белоусова4 и Е.Н. Бадмаевой 5, посвященных истории заселения крестьянами Калмыцкой степи. 
Большинство исследователей ограничивались упоминанием 
фактов основания самовольных поселений и отмечали непоследовательность действий властей в этом вопросе, не вдаваясь при этом в 
анализ факторов, определявших эту непоследовательность. Между 
тем для глубокого и целостного понимания переселенческой политики российского государства на калмыцких землях важно учитывать и знать все аспекты, в том числе и его отношение к самовольным поселениям. Под последними мы подразумеваем населенные 
пункты, возникшие по инициативе переселенцев без ведома и участия губернских властей и в нарушение действующих законов. 
В настоящей статье поставлены следующие задачи: показать обстоятельства возникновения самовольных поселений, дать их типологию, исследовать социальный состав их основателей, определить 
географию их распространения на калмыцких землях и, наконец, 
рассмотреть, как решался губернскими властями этот сложный и 
острый вопрос в XIX – начале XX вв.
Источниковую базу статьи составили документы центральных и 
губернских государственных учреждений, отложившиеся в фондах 
Российского государственного исторического архива (РГИА), Национального архива Республики Калмыкия и Государственного архива 
Астраханской области. Многие из них используются впервые.

* * *

В результате выполнения императорского указа от 19 мая 1806 г. 
калмыки получили в пользование в Астраханской и в Кавказской губернии (с 1822 г. – Кавказская область) более 10,2 млн дес. удобной 
и неудобной земли6.
Калмыки имели право основывать на них оседлые поселения, 
осуществлять различную хозяйственную деятельность, за исключением добычи соли, оставшейся в ведении казны. Кроме того, на них 
запрещалось селиться и вести хозяйственную деятельность лицам 
некалмыцкого происхождения. Все самовольные поселения на калмыцких землях подлежали ликвидации, их жители выселялись за 
пределы кочевий, а имущество конфисковалось7. 
Указ от 19 мая 1806 г. не уберег калмыцкие земли от потерь. Тем 
не менее, по справедливому замечанию Н.Н. Пальмова, он предоставил калмыкам возможность «отстаивать свои земельные права в 

тех случаях, когда на них делались явные посягательства»8. 
В XIX в. крестьянами-переселенцами из других губерний были 
самовольно основаны на калмыцких землях семь поселений: Аксай, 
Михайловка, Левокумское, Рагули, Спасское, Яшалтинское, Капкинка. Все они возникли на окраинах калмыцких земель.
Обстоятельства их появления были разными. 
Самовольные поселения стали возникать сразу же после завершения отвода земель калмыкам. В конце 1820-х гг. переселенцами 
из Воронежской губернии были образованы два населенных пункта в пределах Малодербетовского и Багацохуровского улусов. Оба 
случая были следствием небрежности и несогласованности, допущенных Астраханской губернской казенной палатой: в ее ведении 
находились казенные земли, устройство переселенцев из других губерний, и взимание налогов с новых налогоплательщиков – жителей 
новых населенных мест.
Так, основатели д. Михайловки вынуждены были прибегнуть 
к захвату калмыцкой земли потому, что их отказались принять в 
свое общество – вследствие недостатка земли – крестьяне с. Сасыкольского, куда воронежцы прибыли на поселение. Астраханская 
губернская казенная палата фактически устранилась от решения 
судьбы переселенцев, предложив им самостоятельно поискать в 
пределах губернии место для поселения9. Не обнаружив поблизости 
свободных земель, переселенцы заняли до 3 000 дес. пустующих земель, которые в ходе предшествующих землеотводных работ были 
выделены из земельных дач с. Сасыкольского калмыкам Багацохуровского улуса под прогон скота к Волге. Затем они захватили часть 
калмыцкой земли, примыкавшей к прогону10. 
Комиссия калмыцких дел, учрежденная в 1826 г. для административного управления калмыками Астраханской губернии и возглавляемая Главным приставом калмыцкого народа, попыталась вернуть 
захваченные земли калмыкам. Однако Астраханская губернская казенная палата поддержала самовольные действия крестьян и предложила Комиссии калмыцких дел согласиться на узаконивание нового 
поселения и, более того, из калмыцких земель дополнительно прирезать землю новому поселению, чтобы довести норму земельной 
обеспеченности до положенных 15 дес. на одну ревизскую душу11. 
Утраченные калмыками земли предполагалось возместить за 
счет свободных государственных земель. Комиссия калмыцких дел 
вначале пыталась воспрепятствовать оставлению самовольных поселенцев, но в итоге уступила Казенной палате – представлявшему 
интересы казны губернскому учреждению могущественного Министерства финансов. Комиссия согласилась на передачу новому крестьянскому поселению 5 393 дес. 2000 саж. земли, из которых 2 665 
дес. 2 232 саж. были пригодными для занятия земледелием12.
Другое поселение воронежских крестьян возникло почти в одно 
время с д. Михайловкой, в северной части Малодербетовского улу

са. Эти крестьяне прибыли на поселение в Астраханскую губернию 
самовольно, поэтому Астраханской губернской казенной палате 
пришлось заняться их устройством в срочном порядке. Новое поселение решено было учредить по соседству с калмыцкими землями, 
поэтому Астраханский губернский землемер Бочаров, действуя согласно с инструкцией по межеванию земель, попытался привлечь к 
отмежеванию земли представителей местных калмыцких родов. И 
он отправил им повестки с предложением прислать своих представителей для наблюдения за отводом земель. Но те, по неизвестным 
нам причинам, не откликнулись на приглашение губернского землемера, и в 1828 г. он произвел отвод земли новому поселению без 
них. В результате во владении переселенцев оказалось значительное 
количество калмыцкой земли13. 
Комиссией калмыцких дел не были своевременно приняты меры 
по выселению переселенцев с калмыцкой земли, а впоследствии 
сделать это оказалось еще труднее. Когда в 1832 г. уездная полиция, 
выполняя предписание министра внутренних дел, попыталась выселить крестьян, то обнаружила на месте значительное по численности селение, пребывавшее в «цветущем положении». С 1829 по 
1833 гг. число поселян в селении, получившего название «Аксай», 
выросло с 500 до 1446 человек14.
В 1835 г. аксайским крестьянам при поддержке Астраханского 
губернатора генерал-майора И.С. Тимирязева удалось уговорить 
владельца Малодербетовского улуса Д. Тундутова уступить им за 
6 тыс. руб. (ассигнациями) захваченную землю, что окончательно 
решило исход дела в пользу переселенцев. 22 февраля 1838 г. император Николай I утвердил «Акт об уступке» Тундутовым земли 
аксайцам в размере 40141 дес. 199 кв. саж. калмыцкой земли15.
Отсутствие действенной системы надзора за калмыцкими землями привело к появлению самовольных поселений на южной окраине калмыцких земель, граничившей с Кавказской областью (с 1847 
г. – Ставропольская губерния). В 1843 г. переселенцы из Воронежской губернии основали на участке калмыцкой земли (1 783 дес.) 
поселение Левокумское. Этот участок был передан из владения с. 
Покойного калмыкам отдельной части Малодербетовского улуса в 
виде компенсации за калмыцкие земли,  отведенные покойнинским 
крестьянам ради удобства землепользования16. 
Совет Астраханского калмыцкого управления, учрежденный в 
1836 г. вместо упраздненной Комиссии калмыцких дел, выступил 
против самовольных переселенцев, предложив ликвидировать поселение, а его жителей расселить по другим населенным пунктам. 
Переселенцев, однако, поддержала Кавказская (областная) палата 
государственных имуществ, заявившая, что перевод их в другие места был бы для них разорительным. По этому вопросу завязалась 
межведомственная переписка, и, пока она тянулась, село быстро 
росло, и уже через несколько лет оно насчитывало 150 дворов и 320 

душ. В итоге дело закончилось в пользу крестьян: им разрешили 
остаться на калмыцкой земле, но на условиях ежегодной выплаты в 
калмыцкий общественный капитал оброчных денег и без права принятия новых переселенцев17.
Следствием узаконивания трех самовольных крестьянских поселений (Аксая, Михайловки и Левокумского) стала утрата калмыками 46 217 дес. земли. Земельные потери были в общем-то небольшими, учитывая тот факт, что за калмыками числилась территория в 
более чем 10,2 млн. дес. 
Дело, однако, заключалась в том, что, каждый случай узаконивания самовольных крестьянских поселений, во-первых, означал 
фактическое отступление губернских властей от буквы и духа закона, во-вторых, нарушал законные права калмыцкого народа и, 
в-третьих, становился заразительным примером для других самовольных переселенцев. Поэтому российское правительство, несмотря на исключения, которые время от времени допускались в отношении отдельных самовольных поселений, продолжало законодательно запрещать самовольные поселения.
Так, в новом «Положении об управлении калмыцким народом», 
введенном в действие в 1836 г. указом императора Николая I от 24 ноября 1834 г., вопросу о самовольных крестьянских поселениях была 
посвящена отдельная глава – «О мерах к отвращению самовольных 
водворений в улусах». В ней говорилось: «Всем, не принадлежащим 
к калмыцкому народу людям, какого бы звания не были, строго воспрещается селиться на землях, во владение калмыков отведенных, 
пасти на оных скот и вообще иметь постоянное там пребывание»18. 
Улусные попечители в случае нахождения таких людей должны 
были донести о них в Совет Астраханского калмыцкого управления, 
а тот – Астраханскому губернскому правлению, которое подпиской 
обязывало самовольных переселенцев в течение 6-ти месяцев выселиться из улуса. Неисполнение распоряжения грозило самовольным поселенцам и пользователям калмыцких земель конфискацией 
строений, имущества, скота в судебном порядке и продажей их с 
публичного торга19. 
Таким образом, процедура выселения посторонних лиц с калмыцкой земли предполагала согласования в нескольких учреждениях разных ведомств, на что, естественно, уходило много времени. 
Это давало нарушителям закона возможность прочно обустроиться, 
а затем – основания упрашивать губернские власти оставить их на 
калмыцких землях, ссылаясь на достигнутые ими успехи в хозяйствовании. 
Самовольные поселения удавалось предотвратить, если их жители не успевали прочно обустроиться на захваченных землях. 
Благодаря своевременному вмешательству калмыцких властей, например, в 1841 г. было предотвращено поселение 300 воронежских 
переселенцев на участке земли между реками Большой и Малой Ку

гультами, а в 1842 г. была пресечена попытка большой партии крестьян из Воронежской губернии водвориться на урочище Терновка 
в отдельной части Малодербетовского улуса20.
При выяснении обстоятельств, приведших к появлению в конце 
1820-х – первой половине 1840-х гг. самовольных поселений на калмыцких землях, необходимо обратить внимание на их связь с ходом 
упорядочивания и оформления административных границ калмыков с соседними уездами Астраханской и Ставропольской губерний. 
В эти годы происходили уточнения границ землепользования между 
кочевниками и их соседями, которые сопровождались обменами сопредельными землями, прирезками земли к обществам или, наоборот, отрезками от них отдельных участков. Переселенцы, селясь на 
калмыцких землях, не всегда знали об их принадлежности калмыкам, считая их казенными землями. Так, среди аксайских поселенцев было распространено мнение о том, что земли, на которых они 
водворились, были «захвачены» калмыками у казны, а основатели д. 
Михайловки и с. Левокумского, устраивая поселения на прогонах, 
ранее находившиеся во владении обществ с. Сасыкольское21 и Покойное22, не знали или не придавали особого значения тому, что они 
были переданы калмыкам сельскими обществами в порядке земельной компенсации. 
В конце 1840-х гг. губернские власти приступили к исполнению 
указа императора Николая I от 30 декабря 1846 г. «О заселении дорог на калмыцких землях Астраханской губернии». Согласно указу, 
вдоль шести дорог, проходящих в основном по калмыцким землям, 
предстояло создать 44 населенных пункта, с поселением в каждом 
из них по 50 семей государственных крестьян и 50 семей калмыков, 
пожелавших добровольно перейти на оседлость23. Правительство 
стремилось заселить Царицынско-Ставропольский и АстраханскоКизлярские тракты, связывавшие Нижнее Поволжье и Северный 
Кавказ, а потому имевшие общегосударственное, стратегическое 
значение, а также ряд дорог губернского значения, дать толчок переходу калмыков на оседлый образ жизни, создать очаги оседлости и 
земледелия на калмыцких землях. В результате осуществления этих 
планов на калмыцких землях Астраханской и Ставропольской губерний образовалось 31 поселение государственных крестьян. Но 
вместе с ними, на землях отдельной части Малодербетовского улуса, возникли и два самовольных поселения: Спасское и Рагули. 
Спасское было основано в 1852 г. крестьянами из Курской, Харьковской и Екатеринославской губерний, самовольно покинувшими 
– из-за тяжелейших природных условий – незадолго до этого образованные ими же на Кизлярском тракте населенные пункты Доля и 
Спасская. Переселенцы выбрали себе место для жительства на урочище Пробитый колодец, и, несмотря на попытки властей их оттуда 
выселить, сумели там удержаться. Упорное сопротивление властям 
оказали также переселенцы на урочище Рагули, обосновавшиеся 
там самовольно в первой половине 1850-х гг. Судьба обоих поселе

ний решилась после передачи в 1860 г. территории отдельной части 
Малодербетовского улуса в состав Ставропольской губернии. Они 
были узаконены и получили земельные наделы24. 
Во второй половине XIX в. калмыцкий земельный фонд в связи с 
передачей его части оседлым жителям заметно сократился, поэтому 
возможности для создания самовольных поселений выходцами из 
других губерний заметно сузились. В этот период имели место лишь 
два случая самовольного поселения на калмыцких землях уроженцев из других губерний.
В 1884 г. переселенцы – около 50 семей – из Таганрогского округа 
Области войска Донского самовольно основали на землях Большедербетовского улуса Ставропольской губернии село Яшалтинское 
(ныне с. Соленое Яшалтинского района Республики Калмыкия). 
По свидетельству Я.П. Дубровы, служившего в те годы псаломщиком в православном храме в Князе-Михайловском стане крещеных 
калмыков Большедербетовского улуса, переселенцы прибыли на 
«калмычину» со всем своим хозяйством, всего за одну ночь вырыли 
землянки, «и так прочно, точно в траншеях, засели в них, что полицейское оружие не могло выбить их оттуда»25. Все попытки уездной 
полиции выселить крестьян не увенчались успехом, и поселение в 
итоге узаконили, предоставив его жителям в надел более 2 000 дес. 
калмыцкой земли. 
Другая группа жителей Области войска Донского – семь семей, 
– предварительно заручившись поддержкой калмыков Капкинского 
рода Малодербетовского улуса, в 1887 г. устроила поселение на урочище Свиная балка. По закону калмыки не имели права приглашать 
на постоянное поселение посторонних лиц, поэтому Управление 
калмыцким народом, учрежденное в 1867 г. для управления Калмыцкой степью Астраханской губернии, признало действия калмыков и крестьян-пришельцев незаконными и приказало последним в 
срочном порядке покинуть урочище. Но поселенцы не выполнили 
этого распоряжения и оказали серьезное сопротивление: отставные 
солдаты русской армии, они вынуждены были из-за малоземелья 
арендовать земли Свиной балки, которые находились всего в полуверсте от их Мишко-Васильевского поселка. 
В результате притока новых переселенцев число семей в п. Капкинка к 1906 гг. выросло с семи до 48-ми (341 человек). После длительных переговоров и согласований в разных учреждениях губернские власти поселение узаконили, но без отвода земельного надела. 
В 1904 г. для его жителей образовали из калмыцких земель оброчную статью (сданный в аренду участок земли) «Берёзовая и Свиная 
балка», которую капкинцы стали арендовать с 1904 г.26

* * *

В XIX – начале XX вв. часть самовольных поселений располагалась в приморской части калмыцких земель. Во второй половине